Осень в этом году затянулась. Вечерами Мишка с надеждой слушал прогнозы погоды по телевизору, драил на суконке, натёртой пастой ГОИ, мормышки и блесёнки, в десятый раз полировал до зеркального блеска отточенные как бритва ножи ледобура и ждал перволёдка. Уже замёрзли пруды и мелководные заводи, но рыбачить в «лужах» Мишка не любил, а Волга схватываться льдом не спешила.
И вот «Гидромет» пообещал на всю предстоящую неделю устойчивые минус десять-пятнадцать с дальнейшим понижением температуры к выходным дням.
- Наконец-то! - возликовал Мишка. Всю неделю он ежевечерне созванивался с Володькой, с беспокойством интересовался, в порядке ли его «Нива», на которой они намеревались выехать на открытие сезона. В городе Мишка не пропускал ни одного встречного рыбака, допытывался о толщине льда, о клёве и удачливой наживке.
А в пятницу разыгралась самая настоящая метель, завалив всё вокруг слоем пушистого искрящегося снега. Непогода к выходным дням могла напугать кого угодно, только не рыбаков. Мишка радовался, обсуждая по телефону с Володькой в последний, предстартовый вечер капризы погоды:
- А вообще-то, это даже хорошо, что метель! Под прозрачным льдом рыба пугается, а нам, как по заказу, лёд снежком прикроет…
Вряд ли найдёшь большего оптимиста, чем рыболов, собирающийся на водоём! Впрочем, возвращающийся с водоёма - оптимист не меньший. Даже если он без улова. Кстати, чем отличается опытный рыболов от «чайника»? Чайник в недоумении разводит руками, мол, и чего ей, то есть - рыбе, ещё надо? И снасти, и насадка – всё по уму, и место - заветное, ещё вчера там хапали по целому ящику! А вот сегодня не клюёт!
Это он, чайник, придумал поговорку «Рыба клюёт вчера и завтра»!Рыбак со стажем руками разводить не будет. У него всегда готов комплект убедительных, научно обоснованных причин отсутствия клёва именно сегодня, как то – магнитные бури, перепад давления (если не сегодняшний – значит, предстоящий в ближайшие дни), атмосферные осадки, солнце, восточный ветер, отсутствие (наличие) течения и приближение глухозимья. На один лишь вопрос он не сможет ответить внятно. Спросите его:
- Зачем же вы пошли на рыбалку, зная, что клевать не будет? - и в ответ, в лучшем случае, услышите:
- А дома всё равно делать нечего!
Опытный рыбак дома продемонстрирует единственного пойманного «матросика» и сообщит ближним:
- Целый день бегал, бурил, вот уже под занавес нашёл рыбу!
Это обязательный ритуал, это обоснование необходимости завтра снова выйти на лёд, ведь рыба-то уже найдена, осталось её только взять.
Мишка со своим двадцатилетним стажем новичком себя не считал, но каждый раз в ночь перед рыбалкой практически не спал. Заведя для страховки два будильника, с вечера аккуратно сложив горкой всю свою громоздкую амуницию, чтобы рано утром не будить семью, он всю ночь ворочался, каждый час поглядывал на часы, наконец, встал в три ночи, отключил будильники, сварил кофе и проглотил горькую горячую жижу, уставившись красными воспалёнными глазами в прошлогодний журнал «Рыболов». Наверное, так же нервозно чувствует себя невеста-девственница накануне первой брачной ночи…
Мишка вышел во двор за час до выезда. На улице было минус двенадцать с ветерком. Чернильная ночь ещё не обещала ни малейшего признака предстоящего рассвета; редкие звезды предсказывали ясный день. Мишка уселся на свой рыбацкий ящик, нахохлился и закрыл глаза, чутко улавливая каждый звук мотора на улице. Ни дать, ни взять – рыбак над лункой!
В полудрёме Мишка мечтал… Вот резко согнулся вниз его любимый кивок из кабаньей щетинки, короткая подсечка – и пластиковый шестик удочки гнётся под тяжёлыми рывками рыбы. Сантиметр за сантиметром выбирает он тонюсенькую леску, и вот из снежной каши в лунке появляется здоровенная голова. Такую плотву, на полкило с гаком, на льду оставлять никак нельзя, соседи обурят тотчас. В ящик её, в ящик!
Наконец подъехал Володька на «Ниве». На выезде из своего жилого квартала Мишка заметил одиноко стоящую под фонарём фигуру в брезентовом плаще и ящиком на плече. Этого «безлошадного» он узнал сразу. Впрочем, его знали все рыбаки города. «Жерех» - такую кличку мужик получил за свою неуёмную страсть к ловле именно этой рыбы. Летом он на своей «казанке», с биноклем и спиннингом гонялся по Волге за каждой стаей чаек, точно указывающей, где жерех охотится на уклейку. Жерех был самым авторитетным местным специалистом по ловле одноименной рыбы. На зиму с этим амплуа приходилось расставаться, и он превращался в обычного «зимогора», просиживающего часами над лункой. Зимняя рыбалка своим результатом Жереха не интересовала, самим пребыванием на реке он утолял свой рыбацкий фанатизм.
- Возьмём? – предложил Мишка. Володька молча кивнул и свернул к обочине. Подскочивший к машине Жерех не заставил себя долго ждать, и через несколько минут «Нива» выехала из города.
- Куда намылился? – поинтересовался Мишка.
- Да мне всё равно… подбросьте до Волги. Если с собой возьмёте – с вами поеду, - ответил Жерех. Мишка удовлетворенно промолчал. Молодец Жерех, порядок знает! Скромно так намекнул, что готов рыбачить сегодня одной компанией, если его примут. А вдруг мужики едут на свои заветные места – могут и не взять! Но сегодня Мишка с другом открывали свой сезон, настроение было радужное, и присутствие Жереха его никак не омрачало.
На востоке засветила полоска зари. «Нива» свернула с шоссе на просёлок, ведущий к Волге, на котором не отпечаталось ещё ни одного следа.
- Первыми едем! – радостно констатировал Мишка. - Вся рыба наша!
- Ты ещё поймай её, рыбу-то… - урезонил его восторг Володька.
Наконец, отмерив километра три, они подъехали к Волге. До длинной гряды узких островков, отделявших огромный мелководный залив от основного русла Волги, оставалось не более двух километров, половину из которых можно было проехать берегом. Здесь мнения друзей разошлись. Володька считал, что незачем терять время и даром топтать ноги, что надо ехать столько, сколько будет возможно. Мишка осторожничал:
- Смотри, снегом всё засыпано, а земля не промёрзла. И следов свежих ещё нет, не дай бог – завалимся!
- Не боись, мой танк везде пройдет! – Володька любовно похлопал своего «коня». Жерех дипломатично помалкивал. Они знали, что вдоль берега есть грунтовая, промятая десятками рыбацких машин, дорога. Но сейчас, скрытая свежим снегом, она могла таить немало неприятных сюрпризов. Решили ехать, но осторожно.
Через сотню метров даже Мишка успокоился - дорога держала надёжно. Володька лихо прокатил около километра и выбрался на полянку, где в прежние годы они оставляли машину и выходили на лёд. Остановились. Острова – вон они, наискосок, поросшие высокими ивами. Казалось, они находятся на самой середине Волги. За ними уже довольно ярко разгорался восток, начинался новый, долгожданный день.
- Проедем ещё немного, меньше идти, - предложил Володька.
- Да никто здесь дальше не ездил! Ты же знаешь, всегда машины здесь парковались, – запротестовал Мишка, - тут пешего хода на десять минут!
- Садись, мы потихоньку, - Володька упрямо погнал «Ниву» дальше вдоль берега.
Он начал было что-то говорить, а Мишка вдруг рядом с машиной увидел через стекло сухие облезлые палки рогоза. Болотина! Мишка не успел ничего сказать, да и Володька не успел договорить… Машина резко нырнула. Володька вдавил педаль газа в пол. «Нива» взревела, по инерции передок машины вырвался из западни, но зад безнадёжно опустился вниз.
Двери удалось открыть с большим трудом, растолкав ими перемешанную со снегом вязкую жижу. Рыбаки выбрались наружу, оценили ситуацию. Задних колес видно не было, машина плотно легла на болотину по самый номер. О том, чтобы её вытолкать на раскачке, не могло быть и речи. Любые попытки раскачивать, по общему мнению, топили бы её ещё больше. Оставалось единственное – рубить ваги, брёвна и, поднимая вагами машину, вывешивать её, подсовывая брёвна под утонувшие колёса.
Выдернуть «Ниву» назад буксиром не удалось бы даже колесным трактором. Слишком крут был спуск в болотистую протоку, в которую с разгона нырнула машина. Вытянуть её вперед, по пологому подъёму, проблем бы для «МТЗ» не составило, но как туда, вперёд, попасть? Слева - тонкий лёд Волги, справа – болото. Единственный перешеек занят застрявшей «Нивой».
Володька ушёл на болото своим крохотным рыбацким топориком рубить осины. Мишка пошёл следом за ним, намереваясь таскать срубленные деревья к машине. Подобно дятлу, друг колотил и колотил топориком по выбранному дереву. Топорик оставлял зарубки, более похожие на вмятины.
- Да-а, это надолго! – вздохнул обречённо Мишка и вернулся к машине. Жерех с тоской глядел на вытянувшуюся по льду в сторону островов вереницу рыбаков.
- Иди, чего здесь всем-то делать, - со слезой в голосе выдавил Мишка, - хоть ты половишь!
- А на ваге кто будет висеть, когда машину начнем поднимать – ты со своим воробьиным весом?
И вновь Мишка оценил, что Жерех - мужик порядочный, отказался бросить друзей в беде.
Следующие шесть часов прошли в каторжном труде. Грязные по шею рыбаки, с растёртыми до кровавых мозолей ладонями, таскали из болота обрубки брёвен, толстыми слегами приподнимали зад машины и подсовывали брёвна вниз, под колёса. Машина немного приподнялась, но никакой уверенности в том, что брёвна легли под колеса, не было. Вполне возможно, что они ложились под днище машины.
После обеда, когда ленивое, сонное зимнее солнышко явно стало скатываться на очередной долгий покой, первые рыбаки от островов потянулись обратно. Коротко посовещавшись, друзья откомандировали Жереха домой, в город, с поручением найти Володькиного друга Саню. Саня имел исправный снегоход «Буран» и лебёдку. В этой ситуации лебёдка с сотней метров троса реально могла бы спасти «Ниву» от вмерзания в грязь.
Стемнело очень быстро. Река опустела, вызвездило небо, мороз крепчал. Периодически рыбаки проверяли, не начала ли замерзать крепко схватившая «Ниву» грязь. Мишка стоял на ветру, открыв одно ухо из-под вязаной шапочки, и слушал, не нанесёт ли ветер шум мотора. И вдруг он уловил какой-то непривычный звук, явно не относящийся ни к машине, ни к трактору.
- Ура, Саня едет! - завопил Володька и схватил из машины фонарик. Пробежав десяток метров по мелкому ивняку, он выскочил на лёд и начал описывать фонариком светящиеся круги.
Шум мотора становился всё явственней, теперь и Мишка не сомневался в том, что им на выручку идёт снегоход. Стоя возле машины, он увидел на льду одинокий движущийся свет фары. Однако внезапно возникшие недобрые опасения заставили его крикнуть Володьке:
- Выходи быстрей на берег, он же на твой фонарик напрямую прёт по льду!
Свет фары смотрел прямо на Мишку, приближаясь всё ближе и ближе. Вдруг он взметнулся в небо и погас. Мишка похолодел… Провалился!
Друзья бросились бегом по дороге в сторону снегохода. Через сотню метров они встретили… мокрого Жереха. Оказывается, Жерех нашёл Саню, но, движимый благородными порывами, не ушёл домой, а поехал вместе с ним на выручку, успев ещё заскочить в «Гастроном». Согревшись парой добрых глотков водки, он ехал на прицепленных к «Бурану» нартах, где находилась и лебёдка с тросом.
- На кой чёрт вы по льду-то ехали! Ты же знаешь, что мы сели на дороге. Что вам – дороги не хватило? – орал Володька.
- Да я сразу Саню не предупредил, а потом кричать было бесполезно, он всё равно бы не услышал, - оправдывался Жерех, с трудом шевеля посиневшими губами.
Ситуация была критическая, только до шоссе было около четырех километров.
- Беги домой, это твоё единственное спасенье. Голосуй всем попутным, может, подберут, - скомандовал Мишка Жереху. Тот и сам понимал, что ничего более толкового в этой ситуации придумать невозможно. Он достал из внутреннего кармана початую «четвертинку», глотнул и размашисто пошагал обратно по дороге.
«Буран» они нашли быстро. Точнее, они сразу увидели на льду высокую крупную фигуру, копошившуюся возле длинной полыньи. Саня тоже вымок, но не подавал виду, что замёрз, хотя мороз опустился уже явно за двадцать.
Снегоход стоял на дне, его фара продолжала светить. Было неглубоко, чуть более метра; нырнувшие в полынью следом за снегоходом нарты торчали концами полозьев из воды. Осторожно, чтобы не потерять находившиеся на нартах лебедку и трос, друзья вытянули их на лёд. Хорошо, что Саня предусмотрительно привязал груз к нартам. Затем петлей троса зачалили за «рога» снегоход, нашли на берегу подходящее дерево, установили лебедку и вытянули снегоход сначала на лёд, а затем и на берег. Нечего было и думать о том, чтобы запустить двигатель «Бурана», около часа простоявшего под водой, поэтому общими усилиями снегоход был поставлен на нарты.
Было уже за полночь, когда друзья возвратились с лебёдкой и тросом к одиноко вмерзающей в болото «Ниве». Вытащить её лебедкой назад уже не составило особых проблем. На сплошь облепленной мёрзлыми комьями машине они подъехали к «Бурану», взяли нарты на буксир.
Только сейчас Саня посетовал:
- Мужики! А как я в машину сяду, у меня же роба не гнётся!
Его почти двухметровую фигуру и в сухой одежде непросто было упрятать в легковушку.
- А ты ложись спиной на дорогу, сейчас мы тебя сложим и в машину засунем! – пошутил Мишка. Объединёнными усилиями Саню затолкали на заднее сиденье «Нивы», при этом его мёрзлые штаны гремели как жестяные.
Через час они затащили промокший «Буран» в тёплый казенный гараж, достали из ящиков «пайки». Сбросив набрякший водой пудовый бушлат и натянув сухой володькин свитер, Саня разлил водку в три капроновых стаканчика и провозгласил:
- Ну, бояре, с открытием зимнего сезона вас!
«Бояре» переглянулись и, несмотря на ситуацию, расхохотались.
- Да, славно порыбачили! – подтвердил Володька и первым опрокинул свой «аршин». Спешить было уже некуда, шёл третий час ночи…