Дурная привычка фантастический роман 9 глава

Пополнив боезапас, мы с Сержем вышли со склада. На долину уже опустилась темнота, и весь лагерь был залит искусственным светом. Бойцы и ученые, закончив ужин, разошлись по делам, оставив после себя запах гречки с тушенкой. Хвала Зоне, назойливого лейтенанта-провожатого, раздражавшего меня своей болтливостью, возле склада не было, иначе я не смог бы поручиться за свою сдержанность. А портить физиономию хозяину, когда ты у него в гостях… Не хорошо, как-то.
Серж, сияющий как медный грош, шел рядом со мной откинув забрало шлема и расправив плечи. Ни дать ни взять – покоритель Марса. Надо было срочно спустить его с небес на землю, пока юный сталкер не наломал дров.
- Еще раз язык распустишь, - прошипел я на ухо новоиспеченному ходоку, когда мы достаточно удалились от складского дома, - я его вырву и мутантом скормлю!
Серж, разом переменившись в лице, остановился, будто на столб наскочил, и посмотрел на меня, растерянно хлопая глазами.
- Ты о чем, Крохаль? – голос напарника был безмерно удивленным.
- Я о том, что ты про неизвестный артефакт чуть все не разболтал человеку, которого знаешь меньше двух минут. Подаренный мной сегодня медальон, говорит только о том, что ты отмычку перерос. Но до настоящего сталкера тебе еще как до Луны, причем – ползком. Поэтому, если хочешь жить долго и счастливо, то ты язык засунь куда-нибудь туда, где спина теряет свое благородное название, и больше слушай, что вокруг говорят. Оно всегда прибыльней, чем разговоры разговаривать. Чего встал? Пошли дальше! Нас Виталий, поди, ждет не дождется.
Серж урок понял, насупился, но возражать мне не стал, а хмуро побрел следом, уже не изображая из себя героя-первопроходца. Дверь в домик ученого была закрыта. Мы, как культурные люди, постучали. Из-за двери донеслась возня, потом голос Виталия разрешил нам войти.
Не сказать, что за время нашего отсутствия ученый навел порядок в своем жилище. Однако, бумажки со стола уже куда-то перекочевали, освободив место чайнику и тарелке с оладьями. Зараза мелкая! Знает чем меня зацепить!
- Проходьте, господа! Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – Виталий приглашающим жестом обвел комнату.
- Ай, спасыбо, дарагой! Ай, уважил! – я вошел в комнату, раскинул руки и добавил: - Вах!
- Грузин из тебя, - Виталий ухмыльнулся, - как из забора расческа. Не переигрывай.
- Как скажешь, начальник!
- Ладно, садитесь за блины, пока не остыли.
Над оладьями, действительно, поднимался соблазнительный дымок. Пока мы чаевничали, макая сладкие кругляшки в мед, сметану и варенье, Виталий поведал нам о своей новой гипотезе. По его словам выходило, что  Зона, как замкнутая система, существовать не может, и ей нужен постоянный приток людей и животных извне.
- Это почему? – я оторвался от еды и посмотрел на Виталия.
Тот с энтузиазмом отодвинул чашку, положил на стол лист бумаги и принялся чертить на нем графики, попутно объясняя, что тут к чему.
- Смотри (Виталий нарисовал один за другим четыре прямоугольника, как дети изображают поезд), тут – растения (в первом прямоугольник появилась соответствующая надпись), это - продуценты, они производят первичную биомассу. Далее (Виталий повел стрелку от «растений» ко второму прямоугольнику), растения поедаются травоядными (во втором прямоугольнике он написал «корова»). Затем (вторая стрелка) – хищники первого порядка («Х-I»), а за ними (третья стрелка)-второго порядка («Х-II»). Пока просто?
- Яснее ясного. – я ткнул пальцем в схему.- Одуванчик был съеден коровой, корову заломал медведь, а потом пришел человек и всех наморщил. Так?
- Именно! – Виталий удовлетворенно потер руки. – Теперь далее (под прямоугольниками он нарисовал еще один, большой, написал в нем «редуценты» и провел стрелочки к нему от каждого маленького прямоугольника), все живое на Земле имеет дурную привычку умирать. И всех их жрут бактерии, которые, в свою очередь, распределяют в почве химические вещества, которые растения используют для себя (Виталий замкнул круг еще одной стрелкой). Это понятно?
- Конечно, понятно! «Круговорот веществ в природе» называется. В школе учил.- я обмакнул оладушек в сметану и отправил его в рот, наглядно демонстрируя переход энергии из одного вида в другой.
- Не совсем так, но, по сути, верно. – Виталий отчеркнул схему и принялся рисовать под ней другую. Смотри (он изобразил длинный горизонтальный прямоугольник) – Это – растения. Для поддержания жизни одной коровы их надо о-о-очень много (над большим прямоугольником он нарисовал второй, значительно меньше и написал рядом с ним «корова»). Далее (над «коровой» появился третий прямоугольник, совсем маленький, возле которого Виталий, пользуясь приведенным мной примером, написал «медведь»), чтобы медведю прожить долго и счастливо, ему коров надо сожрать до черта. Теперь остается человек (маленькая вертикальная черточка над «медведем»), он тоже голодать не любит, поэтому, в отсутствии другой пищи, слопает всех окрестных медведей.
- Ну и что ты хочешь этим сказать? – я с сомнением уставился на пирамиду.
- Терпение. Теперь начинается самое интересное! В Зоне пищевая цепочка выглядит иначе. В ней нет растений и травоядных. На роль тех, кого едят, в основном, назначены люди. Понимаешь?! Люди! Если отсечь этот приток биомассы извне, то мутанты сожрут друг друга и передохнут. Тогда в Зоне останутся только аномалии и артефакты. Все! Представляешь?! Заповедник!
- Интересная мысль. – я озадаченно поскреб затылок. – А как ты предлагаешь перекрыть этот поток биомассы?
- Это вопрос уже другой. – Виталий довольно откинулся на стуле. – Но сама-то идея какова, а?
- Идея, бесспорно, грандиозная, - подал голос Серж, который во время нашего разговора молча ел оладьи, буквально восприняв мой совет засунуть язык куда подальше. – Только, не получится так, что появятся твари, которые будут питаться аномальной растительностью, создавая, тем самым, источник биомассы для хищников?
- Все может быть, - Виталий заинтересованно посмотрел на моего напарника. – Прогнозировать что-то в Зоне – занятие неблагодарное. 
- Виталий Владимирович… - начал Серж.
- Виталий. – прервал его ученый.
- Виталий. – согласился Серж и продолжил, - Скажите…
- Скажи, - вновь перебил его собеседник. – Я не люблю официоза.
- Виталий, скажи, - в третий раз заговорил Серж, теперь уже без помех. – Такой проект, он реально осуществим?
- В принципе, - ученый снял очки и протер их полой халата, - все возможно. Вопрос финансов и желания. Пока это, судя по всему, никому не надо. Гораздо выгоднее вкладывать деньги в защиту от Зоны.
- Получается? – я хитро посмотрел на Виталия, уже водрузившего очки на положенное им природой место.
- Конечно, - Виталий поднялся. – Пойдем, покажу одну вещицу, если вы уже доели.
Мы встали и вышли из домика. Виталий повел нас через весь лагерь, туда, где находились лаборатории. У одного из ангаров Затевахин остановился и открыл дверь. Войдя внутрь, мы с Сержем схватились за автоматы. Я сразу, Серж - чуть замешкавшись.
Когда видишь снорка впервые, поневоле берет оторопь. И возникает закономерный вопрос: почему этот оборванец нацепил противогаз и передвигается на карачках? Серж, конечно, знал, как выглядит знаменитый «кузнечик», но только по рассказам. А тут это чудо аномальной природы предстало перед ним воочию. Естественно, что напарник мой растерялся. Я же, как только увидел мутанта, вскинул «Грозу» и, чуть было, не расстрелял врага. Остановила меня только толстенная стальная решетка, из которой была сделана клетка, где бесновался снорк.
Завидя нас, мутант издал боевой рев и бросился на прутья. Мы инстинктивно отпрянули. И только Затевахин стоял, совершенно хладнокровно взирая на разъяренного мутанта. А тот продолжал колотить передними конечностями (язык не поворачивается назвать их «верхними», и уж тем более – «руками») по решетке. Конструкция, в целом, ходила ходуном, но даже мне, не сведущему в строительном деле, было понятно, что эти прутья могут выдержать не только атаку снорка.
Наконец, мы немного успокоились и опустили оружие. Затевахин, довольно улыбнувшись, прошел мимо клетки, в опасной близости от прутьев.  Мутант, как только ученый приблизился, молниеносно выбросил лапу сквозь ячейки и попытался дотянуться до жертвы. Однако, в этом деле он не преуспел: когти прочертили воздух в четверти метра от халата Виталия. А ученый подошел к зеленому деревянному ящику и, будто ничего не произошло, вынул два небольших блестящих предмета. Увидев их, снорк в панике забился в дальний угол своей тюрьмы и жалобно заверещал. Затевахин спокойно вернулся к нам и протянул блестящие штуковины мне и Сержу.
Мы озадаченно крутили предметы в руках. Они походили на два усеченных конуса, составленных основаниями. Гладко отполированная металлическая поверхность отражала свет люминесцентных ламп и слепила глаза. С одной стороны в корпус был утоплен рычаг, как у гранаты, на одной из вершин, опять-таки, как у гранаты, было кольцо. Да и сам предмет, по компоновке, весу и объему сильно походил на нее. Только, я таких гранат еще не видел. Серж, судя по озадаченному выражению лица, тоже. Не сговариваясь, мы протянули штуковины на раскрытых ладонях ученому и вопросительно на него посмотрели.
- Я вижу, - Затевахин явно наслаждался произведенным эффектом, - у вас ко мне есть много вопросов. Задавайте!
- Это что? – я подбросил странный предмет на ладони. – Граната?
- Она самая. Именно с помощью нее нам удалось захватить этот чудный экземпляр. – Виталий указал пальцем на снорка, жалобно подвывавшего в углу клетки.
- А как действует? – Серж заинтересовался оружием, способным одним своим видом заставить биться в страхе злобного и опасного мутанта. Да и я, признаться, не остался равнодушным к зрелищу.
- Хорошо действует. Просто замечательно! – Виталий отобрал у Сержа гранату и выдернул из нее чеку. – Глаза плотно закройте.
Мы зажмурились в тот момент, когда Затевахин кинул гранату в сторону мутанта. Аккомпанементом послужил визг снорка и грохот клетки, которая, судя по звукам, начала даже подпрыгивать над полом. За этой какофонией я с трудом уловил стук гранаты о бетон. Хлопка разрыва я не услышал вовсе, зато, даже сквозь  плотно зажмуренные веки я почувствовал, как в ангаре вспыхнуло маленькое солнце. Ослепительно-белый свет держался всего миг, зато, когда я открыл глаза, мир показался мне серым, словно выжженным. Только через несколько секунд цветное зрение вернулось ко мне. Серж, стоя напротив, озабоченно тер глаза, пытаясь скинуть с них черно-белую пелену. Снорк в клетке уже не визжал, а судорожно бился в конвульсиях. И только Затевахин оставался бесстрастным.
- Это что было? – спросил я, когда смог нормально воспринимать действительность.
-  «Гелиос-2». – Затевахин отобрал у меня гранату и сунул ее в карман халата. – Разновидность нелетального оружия, рассчитанного на мутантов.
- Почему на мутантов? – я не мог оторвать взгляда от снорка, к тому моменту уже затихшего на полу.
- Потому что у человека эта игрушка вызовет ожог сетчатки и такой болевой шок, что испытуемый может запросто на тот свет отправиться. А мутанты – ничего, выдерживают.
Словно в подтверждение моих слов, снорк в клетке слабо зашевелился, но приходить в себя и подниматься с  пола он пока не собирался.
- Я сколько это у него продлится?- Серж указал пальцем на мутанта.
- Э-э-э-э, очнется он минуты через две-три, а вот ориентация восстановится часа через полтора, не меньше.
- Хорошая граната,- проговорил я. – Только на открытой местности ее особо не используешь. Там глаза нужны постоянно. А тут – кинь и зажмурься. А, еще лучше- отвернись.
- Ну, - Виталий развел руками, - ты хочешь совсем без недостатков. Зато, представляешь: надо тебе войти в комнату, где кровосос сидит, например. Ты через окошко аккуратненько гранатку внутрь закинул. И присел. Та жахнула, кровосос ослеп, ты его и застрелил.
При упоминании о кровососе, я кое о чем вспомнил. И мне срочно потребовалось заполучить пару-тройку таких игрушек. Только, торговаться надо начинать с умом. Виталий, конечно, ученый, но своей выгоды, ясное дело, не упустит. Все мы грешны… Что поделаешь?
- Ага, только, сдается мне, проще «лимонку» внутрь закинуть, чем твою новомодную хреновину. Дешево и сердито. Даже стрелять потом не придется.
- Проще, конечно, оно проще. Только Ф-1, взорвавшись в комнате, может и перекрытия обрушить, и стену вынести. Особливо, если домишко деревянный. А тут взрывной волны нет совсем. Ее хоть под ноги себе бросать можно. Даже не почувствуешь.
- Это как так получается? – я сделал удивленное лицо, хотя, если честно, мне было абсолютно наплевать, как граната действует. Меня больше внешний эффект привлекал.
- Военная тайна. – Виталий поцокал языком, показывается, что не расскажет ни под каким видом.
- Ну и ладо. – я не стал настаивать. – А в поле испытывали?
- Только когда его ловили. – ученый показал пальцем на снорка, который уже сидел на корточках и хаотично крутил мордой в противогазе. – Один раз, бишь.
Я покачал головой, намекая, что не плохо было бы провести побольше испытаний на полигоне. Виталий, вероятно, был того же мнения. Он погрозил мне пальцем и пошел к ящику. Вернулся он с тремя гранатами. Одну отдал Сержу, две мне.
- Держи, хитрец! – ученый вторично погрозил мне пальцем. – Будто я не вижу, как у тебя глаза загорелись! Считай – подарок. Только, с условием. Когда вернешься, обязательно выскажешь свое мнение. И ты тоже, - Виталий повернулся к Сержу.
- Обязательно, - ответил я за нас обоих. – Даст Зона, расскажу.
- Суеверия это все, - ученый пожал плечами.- «Даст Зона», «Крайний выход», наперед не говорить о своих задумках, по своим следам не возвращаться… Суеверие.
- Может и так, - сказал я, пряча гранаты в подсумки. – Только я много сталкеров знаю, которые суевериями пренебрегали. Вернее – знал.
- Ладно, замнем для ясности. – Виталий примирительно махнул рукой, не желая вступать в спор на паранормальную тему. – Пойдем, еще чего покажу. Штука абсолютно секретная! Только, предупреждаю сразу: вещь в стадии разработки, поэтому, даже не проси, не дам. Это еще даже не изделие, а только его прототип.
Мы вышли, оставив временно ослепшего снорка спокойно восстанавливать зрение, и направились к соседнему ангару. На двери сооружения висел знак – молния в желтом треугольнике и второй – «аномальная опасность» - такой же треугольник, только в него был вписан череп с костями на фоне гипнотической спирали.
- Это зачем? – я указал на второй знак.
- Терпение. – Виталий провел карточкой по сканеру, и электронный замок согласно щелкнул. – Перефразируя одну великую книгу – «Смотрите, и увидите!». Прошу внутрь.
Мы вошли. Под железными сводами было темно, и только свет с улицы, врываясь в дверь, освещал неровный прямоугольник на полу. Вошедший последним Затевахин, поискал рукой на стене и щелкнул выключателем. Ангар осветился. В центре на высоких изоляторах стоял куб, со сторонами около четырех метров, собранный из цельных кусков прозрачного пластика. В одной из стен была прорезана дверь, закрывающаяся сдвижной заслонкой из такого же материала, что и стены, укрепленная на пластиковых же полозьях. К кубу тянулись несколько кабелей, начинающихся в недрах хитроумных приборов, стоящих поодаль. Со всех сторон куба были укреплены камеры, позволяющие фиксировать происходящее внутри. Сдается мне, что видеотехника работала быстрее, чем обычные двадцать четыре кадра в секунду. Значительно быстрее. От камер тоже тянулись провода.  Куб был дополнительно заключен во второй куб, сделанный из стальной сетки. Расстояние между стенками этих сооружений – пластикового и металлического – было с полметра. Сетка тоже стояла на изоляторах, немного приподнимаясь над полом.  Все это было обнесено красно-белой киперной лентой, натянутой между столбиками высотой мне по пояс. На каждом третьем столбике примостился желтый проблесковый маячок, в просторечии – мигалка. Аппаратура, исключая камеры, находилась за пределами периметра.
Не надо быть гением, чтобы понять: все циклопическое сооружение – испытательный стенд для чего-то жутко секретного.  Сопоставив увиденное со значками на входе, я пришел к выводу, что сейчас нам будет продемонстрирован аномальный опыт с электричеством.
И не ошибся. Виталий запер дверь в ангар, подошел к пульту управления и нажал какую-то кнопку. Пульт осветился. Ученый набрал на клавиатуре несколько команд. Часть ламп на контрольной панели погасла. Затевахин подошел к сейфу, стоящему чуть в стороне, и провел своей картой через приемник. Дверца сейфа открылась. Внутри ровными рядками стояли небольшие коричневые пластиковые цилиндры. Ученый взял одни. Потом запер сейф и подошел к другому, стоящему чуть в стороне. Процедура открывания повторилась. Только на сей раз  Виталий достал небольшую капсулу с винтом-барашком наверху. В капсуле я однозначно опознал химический взрыватель, рассчитанный на задержку от одной до десяти минут. Все зависит от толщины мембраны, которую разъедает кислота. Если бы  мне удалось взглянуть на маркировку, тогда я бы точно сказал, сколько времени есть у сапера, чтобы унести ноги после активации заряда.
Ученый вошел в клетку, открыл пластиковый куб. Затем он поставил цилиндр внутрь, повернул винт на взрывателе и засунул последний внутрь цилиндра. Совершив эти действия, Затевахин без суеты закрыл куб, вышел из клетки и затворил сетчатую дверь.
Вернувшись за пульт управления, он жестом подозвал нас и поставил рядом с собой. С этой точки открывался отличный вид на цилиндр. Его можно было разглядывать как воочию, так и с помощью камер, которые передавали изображение на шесть мониторов, расположенных в ряд над контрольной панелью.
Ничего не происходило. Цилиндр как стоял, так и продолжал стоять, приборы что-то фиксировали, лампочки на панели перемигивались.
- Внимание!- неожиданно сказал Виталий, и мы уставились на цилиндр. – Три, два, один…
Счета «ноль» не последовало. Вместо этого в пластиковом кубе разрядилась «Электра». Мы с Сержем стояли, будто пораженные этой самой «Электрой». Вот это номер! Ученые, оказывается, научились воспроизводить аномалии в лабораторных условиях! Чудеса науки, иначе не скажешь!
Виталий, довольный произведенным эффектом, снисходительно посмеивался. Когда ко мне вернулся дар речи, я смог вымолвит только одно слово: «Объясни». Жестом профессионального фокусника, показывающего, что в рукавах кролик не спрятан, Затевахин одернул халат и переключил технику на воспроизведение. Промотав запись до нужного момента, он отступил от экрана и дал возможность насладиться нам зрелищем. Несколько секунд на мониторе ничего не происходило. Затем цилиндр начал разлетаться мелкими кусками в стороны. За пластиковой оболочкой последовало какое-то пылевое облако, и только потом начинка цилиндра разрядилась десятками синих молний, раскидав щупальца во все стороны. Судя по отметкам времени на экране, все действо заняло менее одной десятой секунды. 
Мы с Сержем синхронно подняли глаза от экрана и посмотрели на ученого. Тот все посмеивался, глядя на наши ошарашенные лица.
- Любопытно? – Затевахин кивнул на экран.
- Любопытно – не то слово! – я покачал головой. – Это что, «Электра»?
- Она, родимая. - ответил весьма довольный собой ученый.
 - Но как?
- Ну, понимаешь, - Затевахин принялся перекатываться с носков на пятки, изображая крайнюю степень задумчивости. – Мы тут понаблюдали за аномалией и пришли к выводу, что у нее есть своего рода энергетический центр, который поддерживает аномалию в рабочем состоянии. Вычислить нам его так и не удалось, зато, в результате исследований, стало понятно, что аномалия, каким-то образом, поддерживает вокруг себя зону повышенной влажности, типа тумана. Эта влажная зона выступает проводником, по которому разряжается аномалия. Нам, правда, еще не понятно, каким образом влажность удерживается в заданных «Электрой» границах, но, немного поколдовав с артефактами, мы получили эту гранату – «Авквашок». Принцип такой же, как в «Электре». Тут между пластиковыми стенками находится взвесь мелкодисперсной металлической пыли в воде. Небольшая навеска взрывчатки разносит эту водно-металлическую суспензию в разные стороны. Этот же взрыв разрушает диэлектрическую капсулу, где в вакууме находится часть артефакта, которая, при соприкосновении с водой и металлом срабатывает электрическими разрядами. Вот такая вот занимательная физика.
Из всего этого заумного бреда, насыщенного мудреными словами типа «диэлектрик» и «мелкодисперсный» я усвоил одно: граната, не обладая разрушительной взрывной волной, способна создать вокруг себя довольно мощное электрическое поле, похожее на поле «Электры». Замечательная штука, особенно для помещений. Интересно, какая у нее убойная сила? Я собрался, было озвучить этот вопрос, но Серж, похоже, лучше разобравшийся в научной части, опередил меня.
- А какова поражающая способность? – Серж указал глазами на испытательный стенд.
- Все живое, без специального защитного снаряжения, попавшее в зону действия гранаты.
- В смысле? Не играет роли, сколько объектов попадает в разряд?
- Точно так. – согласился ученый.
- А какова зона действия? – не унимался любопытный Серж.
- Вот, тут загвоздка, - потупился Виталий. – Не получатся, пока, у нас точно рассчитать зону поражения. Разброс  - от метра до пятнадцати. Но большинство испытаний укладывается в четыре-пять метров.
- То есть, - решил уточнить Серж, - как у обычной «Электры»?
- Угу, - кивнул Виталий. – С той разницей, что аномалия может несколько раз разряжаться, а «Аквашок» - одноразовый.
- А на чем он работает? – вступил я в разговор. – Или, тоже секрет?
- Секрет, конечно. – Виталий хитро прищурился из-под очков. – Но вам, господа сталкеры, скажу. При условии, что будете помогать мне с добычей материала, по мере сил.
- Не могу тебе таких обещаний дать, - отрицательно помотал головой я. – Сейчас окажется, что основой гранаты служит зуб химеры. Где мы тебе его возьмем?
- Не, все проще. Артефакт нужен.
- Опять же, какой артефакт? «Душу», например, хрен найдешь.
- Ладно, - Виталий примирительно махнул рукой. – Уговорил. «Батарейка» нужна.
- Ну, - я пожал плечами. – Артефакт достаточно редкий. Только за ради наших хороших отношений: если встречу «Батарейку», принесу тебе. Но, при условии, что ты мне одну гранату дашь.
- Черт с тобой! – хохотнул Затевахин. – Но, только одну. Тебе с каким запалом?
- С обычным. – ответил я немного подумав.
Ученый сходил до сейфа и вернулся к нам.
- Держи, - Виталий протянул мне гранату и взрыватель с кольцом.  – Но, с тебя артефакты и много мелких услуг.
- Договорились! Пошли в дом, спать пора.
Виталий обесточил и запер ангар, и мы двинулись обратно к домику ученого. По пути Серж не утерпел.
- Виталий, скажи, - Серж нагнал ученого и пошел вровень с ним. – Тут иностранцы вообще есть?
- В лагере, ты имеешь в виду? – Виталий продолжал вышагивать на своих ходулях. Походка у него была, вроде, неторопливая, однако, мы с трудом поспевали за ним.
- Да, в лагере. – уточнил Серж.
- В лагере постоянно нет. Только славяне.
- Почему?- не унимался любопытный сталкер.
- Буржуи в Зону соваться не любят. Опасно тут. И от журналистов далеко. Буржуи сидят за Кордоном под защитой танков и авиации, изучают артефакты в специальном институте, - по голосу было видно, что ученый начинает злиться, - и изображают из себя перед камерами героических защитников Земли от Зоны. Ты посмотри на блокпосты по Периметру – сплошь украинцы, белорусы и русские.
- А как же НАТО? – Сержу, похоже, было сильно интересно, какая в Зоне политическая обстановка.
- НАТО! – раздраженно проговорил Виталий и изобразил пальцами кавычки. – НАТО охраняет вторую линию обороны. Опять же, от Зоны подальше, к журналистам ближе.
За разговором мы добрались до домика Затевахина. Водя внутрь, Виталий предложил нам еще чаю. Серж согласился, а я, сославшись на дела, вышел. Мне надо было переговорить с начальником охраны. Причем, наедине. Не зря же сталкер меня звал по секрету от всех.
Я подошел к жилищу капитана. В окне горел свет, но за плотными шторами нельзя было разглядеть, что происходит внутри. Я поднялся на крылечко и постучал. Дверь открылась, на пороге стоял капитан. Он молча отступил в комнату, давая мне возможность пройти. Когда я очутился внутри, Выпь закрыл дверь и подошел ко мне.
Мы обнялись. С капитаном нас связывали очень давние отношения. Когда-то, мы с Охотником вытащили его из очень большой беды, куда капитан попал, выполняя приказ начальства. В том рейде он потерял весь свой отряд. И сам чуть не погиб. Если бы не наше с Охотником своевременное вмешательство, начальником охраны у ученых сейчас был бы кто-нибудь другой.  Естественно, что после произошедшего Выпь был у нас в долгу. Тем не менее, это не мешало нам дружить. Еще более естественно, что это не афишировалось: не положено военному сталкеру водить дружбу с бродягой.
Судя по серьезному лицу, капитан позвал меня не на кофе с булочкой. Что-то произошло, что-то такое, что Выпь решил сообщить мне лично, не доверяя сталкерской сети.
- Ты с военными давно пересекался? – без предисловий ошарашил он меня.
- Ну, - я покопался в памяти, - с месяц, а что?
- Нашкодил? – проигнорировал капитан мой вопрос.
- Да нет, - я озадаченно посмотрел на сталкера. – Через блокпост на Кордоне шел, воинам бутылку передал. Все, вроде…
- И больше не встречался?
- Больше нет. – я пожал плечами и решил уточнить: - Во всяком случае, я не в курсе.
Тут, только, я вспомнил. Свалка! Семецкий! Военный вертолет и снайпер! Я поведал эту историю капитану, присовокупив к ней выдержки из рассказа Ганса. Тот выслушал все очень внимательно и с сомнением пожевал губами.
- Понимаешь, Крохаль, - сталкер прошелся по комнате.- Военные тобой сильно заинтересовались.  Тобой, и напарником твоим. Сдается мне, что им даже больше. Причем не просто военные, а ребята из АСО.
Меня передернуло. Опять это Агентство! И снова у меня перед мысленным взором возникла сладкая парочка – Серж и Лядащев. О, Зона, он-то,  чем дяде Вите не угодил? Даже если я иду пристежным, а не коренным, легче от этого не становится. Угрохают как ненужного свидетеля. Мне уже начинала сильно надоедать вся эта круговерть вокруг моей персоны. Я никогда не страдал манией величия, а сейчас и подавно не нуждаюсь в наплыве фанатов.
- Откуда информация? – я пристально посмотрел на капитана.
- Лейтенанта молодого помнишь? Того, который вас к завхозу провожал?
- Помню, конечно.
- Он оттуда. Прибыл сегодня днем. На двух БТРах. Конспиратор хренов. И сразу двинул ко мне. Очень интересовался тобой. И, вскользь, Сержем. Но, это «вскользь» меня-то и насторожило. Понимаешь, про тебя он расспрашивал, вроде бы, серьезно, но интереса в его глазах особого не было. А про напарника твоего  интересовался так, между делом, но вопросы задавал серьезные, и ответы внимательно слушал. Я в полную несознанку, конечно, не пошел, но информации скинул минимально. Так что, Крохаль, давай там, повнимательней.
- Спасибо, брат. Я отдам хабаром.
- А иди ты, куда подальше! За то, что вы с Охотником тогда для меня сделали – это меньшее, чем я могу отплатить. В лагере долго не задерживайтесь. В ночь, конечно, никто вас гнать не будет, но, чем раньше отвалите, тем спокойней дойдете.
- Я постараюсь тебя не подставить. Скажи, можно твоим компьютером немного попользоваться?
- Легко! Что хочешь?
- Защиту на ПДА взломать надо.
- Иди, комп включен.
Я подошел к столу и уселся за компьютер. ПДА, лежащий сейчас у меня в кармане, вернее, информация с него, была весьма ценной, поэтому требовалась осторожность при работе с этим устройством. Я подключился к ПДА. На мониторе ожидаемо высветилось требование пароля. Я опробовал несколько известных мне путей обхода защиты, однако все они заканчивались тупиком. Через полчаса я сдался. Стало очевидно, что моих умственных способностей не хватает для того, чтобы называться хакером. Я отошел от стола и поискал глазами капитана. Тот стоял у окна и разглядывал улицу.
- Все, - окликнул я начальника охраны. – Сдаюсь. Своим скудным умом я не в состоянии постичь, как взломать его.
- Оставь, - Выпь повернулся ко мне. – Есть у меня один компьютерный гений. Он попробует. А я тебе потом информацию скину.
- Лады!- я подошел к капитану. – Пойду я.
- Давай, не забудь, что я тебе сказал.
- Я помню, брат. Спасибо!
Мы обнялись, и я вышел из домика сталкера. Пока я добирался до жилища Затевахина, то успел передумать много дум. Как я уже упоминал, навыки, продемонстрированные Сержем, не укладывались у меня в представления об обычном человеке, пусть и служившем где-нибудь в серьезном подразделении. Все, что я видел, говорило о долгих систематических тренировках. Вот еще, например, почему Серж, все-таки вышел на меня? Странно, что один сотрудник (я убедил себя, что Серж – кадровый работник Агентства), случайно натыкается на другого, пусть уже не работающего на АСО. И случается это не где-нибудь, а в Зоне, причем в тот момент, когда я, сам того не ведая, был готов отправиться в рейд, отдавать долги за учителя. Все эти совпадения выглядят очень странно. Я не верю в то, что все произошедшее со мной за последнее время – цепь случайностей. Не бывает таких совпадений, хоть режьте меня тут!
Подойдя к жилищу Затевахина, я сделал два вывода из своих размышлений. Первый  - Серж, хоть и скрывает что-то, меня вполне устраивает в качестве напарника. Не знаю, какие у него планы, но, до определенного момента они совпадают с моими. А дальше… Дальше – посмотрим. Главное, не пропустить момент, когда наши взгляды на дальнейшее разойдутся. И второй (скорее, не вывод, а заключение), я дал себе слово, что обязательно выясню у Сержа, что тут происходит.
С такими мыслями я открыл дверь в дом ученого. Картина маслом! Серж и Виталий сидели за столом, склонив голову над листом бумаги. Чашки с недопитым чаем были отставлены в сторону. Господа что-то жарко обсуждали, и даже не обратили бы внимания на открытую дверь, если бы не сквозняк. Спорщики подняли на меня глаза.
- Крохаль, - Затевахин довольно улыбался, как человек, только что получивший подтверждение своей теории. – Как ты вовремя! Мы тут с Сержем одну задумку обсуждаем.
- Это какую? - я присел на стул рядом с ученым. – Надеюсь, не тотальную стерилизацию Зоны ядерными зарядами?
- Не, - заулыбался Серж. – Мы про аномалии.
- Что задумали? Предупреждаю, - я обратился к Виталию, - в аномалию не полезу ни за какие деньги.
- И не надо. – ученый махнул на меня рукой. – Тут вот какая идея. Аномалия, как ты знаешь, производит артефакты после того как полностью разряжается. А разрядиться ее может заставить только материальное тело, попавшее в зону действия указанной аномалии. Так вот, идея такова: закидывать в аномалии различные предметы, и ждать, что получится. Что думаешь?
- Думаю, хренотень получится. – я потянулся, изображая полное безразличие к обсуждаемому предмету. - Ты, Виталий, поговори на эту тему с Болотным Доктором. Сдается мне, он в аномалиях и артефактах разбирается получше нас всех, вместе взятых.
- Пробовали, - ученый враз погрустнел. – Не выходит ничего. Молчит твой Доктор, как пень. И посмеивается над нашими проектами только.  Блин! Представляешь, Крохаль, голову на отсечение даю, что у него в доме чертова туча полезной информации, а он сидит на ней, как собака на сене! Козел!
От обычно сдержанного в высказываниях Виталия, такой эпитет был сродни трехэтажной брани. Видимо, не один раз он пытался с Доктором договориться о взаимном сотрудничестве!
- Ты Доктора-то не обижай! – встал я на защиту Айболита. – Он нам еще пригодится. А про аномалии так скажу. Не знаю, в курсе ты или нет, но был в Зоне, по слухам, один алхимик, который пытался пойти тем путем, что сейчас предложил. Говорят, что у него даже что-то получалось. Кончил плохо – в «Трамплин» угодил. Злые языки утверждают, что «Трамплин» тот полностью разрядился, но артефакта не оставил. Не заслужил, видать, алхимик такой чести. Вот так-то. С Зоной, как и с природой, играть нельзя! Это я тебе говорю как сталкер, намотавший не одну сотню километров тут. С Зоной можно только мирно существовать, причем, придерживаясь ее правил. Ибо на каждую вашу, прошу прощенья, нашу безумную выходку она ответит такими неприятностями, что по сравнению с ними то, что происходит сейчас – детский лепет. С Зоной нельзя играть. Ее можно изучать, ее можно разглядывать, но пытаться использовать, сдается мне, нам рановато. Не доросли мы еще до этого. Помнишь, раньше лозунги были: «Мирный атом в каждый дом!». Или, как это?.. В Припяти, по моему… На доме висел… Лозунг… А! «Пусть будет атом работником, а не солдатом!». Поторопились  тогда. Получили Чернобыль. Людей с насиженных мест стронули. Помнишь, что потом было? Самоселы… Не хотел народ со свой земли уходить.  Однако, многие так и не вернулись в родные места. В ту же Припять, например. Ты там хоть про одного возвращенца слышал? Вот то-то. Целый город исчез, только скелет его остался. И с Чернобылем тоже. Потом, самоселы, если помнишь, кому-то помешали, и их, аккурат перед Катастрофой, под стволами вывезли с территории санитарной зоны. А кто не уехал, при взрыве погиб.  И вот, получите Зону со всеми ее причудами. Теперь у нас, видимо, другие призывы: «Полезный артефакт в каждый дом»? Плохо кончиться может. Странно, Виталий, что ты этого не понимаешь.   
Выслушав тираду, ученый, собрался было возразить, но, взглянув на мое лицо, промолчал. Наверное, оно стало каменным, как происходило всегда, когда я разговаривал на значимые и болезненные для меня темы. Серж тоже помалкивал, видимо ошеломленный моими высказываниями. Молчание затягивалось и становилось неловким. Прервал его, на правах хозяина, Затевахин.
- Ладно, господа сталкеры, - сказал он поднимаясь. – Не будем обсуждать сейчас общемировые проблемы – время позднее. Пошли спать. На досуге, в другой раз, поговорим. У меня, надеюсь, аргументация иная появится, и у вас, может, мнение изменится на этот счет.
Что-то возразить на предложение было трудно. Поэтому мы с Сержем тоже поднялись, поблагодарили Виталия за гостеприимство и отправились в комнату, которую он определил нам для ночлега.
В дверях я остановился, ибо мне в голову пришла интересная мысль.
- Виталий! – окликнул я ученого, который почти скрылся в своей спальне.
- Чего? – обернулся он с порога.
 - Скажи мне, образованный человек, тебе слово «пластрон» о чем-нибудь говорит?
- Говорит, конечно. А что?
- Что оно обозначает?  - мне казалось, что мысль, пришедшая в мозг, имела претензию на гениальность.
- У него есть два толкования, - ученый ухмыльнулся. – Одно из биологии, второе из моды. Тебе какое больше интересно?
- Давай оба, - меня несколько сбил с толку такой ответ, а мысль стала попахивать не гениальностью, а безумием. – Сначала из области моды.
- Так называют туго накрахмаленную переднюю часть мужской сорочки, которая выступает из фрачного жилета.
 - Манишка, что ли? - озадаченно переспросил я.
- Нет, манишка – это отдельная деталь одежды, изображающая из себя как раз ту часть рубашки, которую именуют пластрон.
Такое объяснение меня совсем запутало. Каким боком Охотник приплел кодом к своим записям «модный» термин? Да, чудны твои дела, учитель! Еще раз я убедился, что широта интересов Охотника, поистине, невообразима! Размышления о наставнике прервал Виталий.
- А второе толкование слова тебя не интересует?
- Какое? – я не сразу понял, о чем речь.
- Биологическое.  – словно глупорожденному объяснил мне Затевахин.
- Интересует, конечно, говори!
- Так вот, в биологии, точнее – в зоологии, у этого слова тоже есть два значения. Так называется воздушная оболочка вокруг брюшка у некоторых видов пауков и нижний щит панциря черепахи.
Ай да учитель, ай да затейник! Ну, молодец! Это ж надо, а! Нижний щит панциря черепахи! Вот уж действительно, «пластрон»! Лучшего слова, чтобы защитить информацию в письме, не придумаешь! Кстати о письме! За всеми делами я забыл про флешку, которую нес Затевахину. Надо исправляться. Покопавшись в кармане, я нашел ее, вынул и подошел к ученому.
- Виталий, извини, забыл совсем. – сказал я, протягивая флешку. – Тут данные о «пульсирующих» аномалиях, которые я тебе обещал, и еще одно письмо. Поймешь, когда прочитаешь. Единственное, что: там защита стоит. Скопировать письмо с флешки у тебя не получится. При попытках взломать, файлы уничтожатся. Через неделю, если не вернусь, защита сама откроет вход. До того, даже не пытайся, можно потерять все безвозвратно.
-Спасибо, Крохаль! – Виталий принял флешку, будто бесценное произведение стеклодувного искусства. – Спасибо. Идите спать, ребята, завтра вам вставать рано. 
Две кровати, две тумбочки и шкаф – вот и вся обстановка спальни. Мы завалились на койки не раздеваясь. Нехорошо, конечно, по отношении к хозяину. Но, надо делать скидку на местные условия – Зона на побудку может даже армейских уставных секунд не дать. Поэтому и оружие мы оставили в снаряженном состоянии под рукой. Мало ли что… Перед сном я выдал Сержу особые пилюли.
- Это что, - Серж катал на руке два неаппетитных шарика.
- Запорное. - ответил я и проглотил свою дозу.
- Чего?! – с придыханием спросил Серж.
- Запорное. Примешь две пилюли, и дней на пять можешь забыть, что такое туалетная бумага.
- А зачем? – Серж продолжал катать шарики на ладони, поглядывая то на меня, то на них.
- Ты думаешь, у тебя в ближайшие несколько дней будет время до кустиков добежать? Не, если хочешь, можешь, конечно, в комбинезон дела делать. А что? Поначалу, даже тепло будет.
Серж без звука проглотил препарат и лег на койку, обижено отвернувшись к стене. Я тоже попытался улечься на ложе. Удалось мне это не сразу, потому что ранец, намертво прикрепленный к костюму, не позволял устроиться на спине. Но с этим неудобством я справился  быстро: примостился на матраце полубоком, опершись на ранец. Получилось даже удобно.
- Понимаешь, Крохаль, - голос Охотника прорывался сквозь маску с трудом, - имя очень много значит для человека. Зачастую, от имени зависит характер. Ну, или характер формируется в зависимости от имени. Это, как тебе больше понравится.
Мы двигались по краю Темной Долины в сторону Кордона. Ядовитые болотные испарения и «Горячие пятна» не позволяли нам снять защитные маски. Под ногами хлюпала жижа, издавая громкий «чавк» при каждом нашем шаге. Местами, по низинкам, клубился желтоватый туман, полностью скрывавший от любопытных глаз все происходящее в нем. Хотя, скрывать туману ничего и не нужно. Внутри него ничего не происходит, просто. Ни один мутант или сталкер, уровень интеллекта которого хоть немного превышает ясельный, не сунется добровольно в этот туман. Когда он в низинах рассеивается, гонимый жарким солнцем, нет-нет, да и заглядывающим в Долину, на месте желтых хлопьев остается выжженная земля.
Нам с Охотником приходилось лавировать между этими природными препятствиями, чтобы хоть как-то продвигаться вперед. Хорошо, что кроме тумана,  других аномалий нам не встречалось. И мутанты старались не забираться в эти места. Именно поэтому наш маршрут пролегал тут. Туман, конечно, осложнял жизнь, но он не мог перемещаться со скоростью кабана или становиться невидимым как кровосос. С туманом можно было ужиться мирно.
Рейд в Долину вышел удачным. Контейнеры были полны артефактов, боеприпасов израсходовали мало. Словом – успешно. Обратная дорога, по идее, должна была нам подкинуть за это проблем, но все ограничилось туманом, внезапно появившимся в низинах, и совершенно ошалевшей от этого псевдоплотью. Мутант, дико вращая глазом (второй, меньший, уже был где-то потерян) вылетел из желтых хлопьев, и, что-то возмущенно вереща, понесся на нас, не разбирая дороги. ДЖФ Охотника, а через секунду и мой,  начали сигнализировать, что к нам приближается крупный объект. Спасибо, конечно, за подсказку, но мы и сами уже были в курсе происходящего. Технику в случившейся заминке винить не стоило - туман. Он не только ядовит, но еще и сбивает настройки радара.
Плоть бежала на нас и сворачивать не собиралась. За ней тянулись рваные хвосты тумана, которые она несла на своей шкуре. Нам деваться было некуда, мы как раз ступили на узкий перешеек между двумя впадинами.
В иной ситуации, мы, конечно, уклонились бы от боя, и ушли с дороги обезумевшего мутанта. Незачем просто так патроны переводить, не казенные, все-таки. Если есть возможность, то от схватки лучше воздержаться. Я лично так считаю. И пусть другие говорят, что я трус и скупердяй. Ничего. Крестами других – задиристых и не жадных до боеприпасов - вся Зона утыкана. Я еще хожу, тьфу-тьфу, не сглазить.
Раз иного не дано, придется воевать. Плоть - тварь тяжелая, хоть и не отличающаяся особой жизнестойкостью. Завалить ее, особенно картечью, совсем не вопрос. Тут даже делать нечего – один выстрел и мутант у твоих ног. Только, куда инерцию этой туши деть? При той скорости, что тварь развила, и полужидкой грязи под ногами, она, даже мертвая, гарантированно скинула бы нас с дороги в низину. Поэтому, пришлось тратить на никчемного мутанта дорогущие тяжелые пули, чтобы достать порождение Зоны издалека и гарантированно остановить этот кусок мяса еще на подлете. Несмотря на энергию, которые пули передали бегущему мутанту, тело его, уже превратившееся в фарш, домчалось-таки до нас. Домчалось и остановилось у самых ног. Пронесло…
Этот инцидент настроил нас на философский лад, и мы принялись обсуждать, почему мутанты называются теми названиями, под которыми мы их знаем. С мутантов перешли на людей, и заговорили о влиянии имени на характер.
- Так вот,- продолжил учитель. – Прозвища тоже просто так не придумываются. У них есть только два пути для появления на свет. Первый – случайно оброненное кем-то определение, которое намертво приклеивается к человеку. Как у тебя было. Я, например, считаю, что погоняло твое  удачное – крохаль птица упертая и прожорливая, следовательно – хороший добытчик. Второй вариант, когда несколько прозвищ сменяют одно другое, пока не получится то, что нужно. И в прозвище и в имени всегда скрыт глубокий смысл, просто, его не всегда можно увидеть сразу.
- Точно, - подтвердил я, обходя очередную кочку. – У нас в армии прапор был, сволочь редкостная. Ну, всех достал! Звали его Денис Андреевич Прочеев.
- Нормальное имя, - перебил меня Охотник. – Фамилия, только так себе, а в целом – вполне пристойно.
- Ты дослушай. Каких только к нему кличек не клеили. Ни одна не прижилась. Так и оставался бы он Денисом, если бы один острослов не поменял ему первую букву имени на первую букву фамилии. И наоборот.
Охотник притормозил, прикинул, как должно было звучать ФИО прапора в новой транскрипции, и захохотал.
- Видишь, Крохаль, - проговорил он сквозь смех, - имя, все-таки, человеку не просто так дается. Всегда надо внимательно смотреть, с кем знакомишься. 
На этом месте я проснулся. Я сразу не понял, что меня разбудило, но внутреннее чувство говорило, что стряслась беда. За окном только-только начало светать, и свет, проникающий с улицы, был утренним. Однако, небо, за ночь вновь затянувшееся тучами, было еще темным.
За стеной шло какое-то движение, прерванное взволнованным голосом Затевахина. Что он сказал, я разобрать не смог, но, определенно, что-то произошло. Я взял автомат и собрался растолкать Сержа, беспокойно ворочающегося в койке. Тот проснулся, лишь я дотронулся до плеча. Проснулся и схватился за автомат. Я перехватил ствол оружия одной рукой, а второй прикрыл напарнику рот, чтобы он спросонья не орал. Серж хлопал глазами и что-то мычал сквозь мою ладонь.
- Тихо, ты, - шикнул я на напарника. – Не слышишь, что ли, проблемы у нас?
Серж тут же замолчал, и я отвел руку. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник начальник охраны капитан Выпь. За его спиной, в темноте, маячила вторая фигура, по комплекции сильно смахивающая на Виталия.
Капитан вломился в комнату и закрыл за собой дверь.
- Крохаль! –негромко окликнул он меня и подошел.
- Что случилось?
- Шандец случился! Берите ноги в руки и валите отсюда, пока можете!
- В чем дело-то? – я был готов уже стартовать, но дурная привычка к лишним вопросам вновь дала о себе знать.
- Военные по вашу душу летят. Лейтенант, помнишь?
Дважды повторять ему не пришлось. Я вытряхнул Сержа из кровати, и втроем мы двинули из домика. На пороге капитан всунул мне в руку бумажку и шепнул: «Давайте туда, иначе не выскочите. Уходите через КПП».
- Пропустят? – я решил внести ясность.
- Они, пока, еще мне подчиняются. У них приказ, выпустить вас беспрепятственно.
- А ты как выкрутишься?
- А я не в курсе происходящего! И вообще, я еще сплю! А приказ на ваш выход отдан вечером. Бойцы подтвердят. Этот дятел, - Выпь имел в виду лейтенанта, - запросил вертушки на ваш отлов по нашей связи. Конспиратор хренов. Естественно, что я сразу узнал об этом. А он-то, наверное, думал, что всех обдурил. Идиот, мать его! Давайте, уходите! По туману вояки местность прочесывать не будут, так что, шансы у вас есть. Удачи, бродяги!
 Я коротко пожал ему и Затевахину руки, и мы с Сержем двинули к выходу. На КПП нас выпустили, сделав вид, что так и надо. Спасибо вам, ребятки. Не забуду!
Под ближайшим фонарем я рассмотрел бумагу, которую дал мне Выпь. На ней схематично была изображена территория вокруг лагеря. В одном углу я увидел несколько строений. Крестик, указывал, что капитан предлагал нам скрыться именно там.
Этот промышленный комплекс я знал только понаслышке. В его подвалах, говорят, располагалась лаборатория «Х-18». Там, по рассказам, стоял генератор пси-излучения, который в свое время Меченый отключил. Вслед за тем, лаборатория, вроде бы, стала доступна для всех желающих, только, после нескольких попыток туда проникнуть, эту идею похоронили, как малоперспективную.
Сначала внутрь пытались залезть военные. Ребята к делу подошли основательно. Поставили посты охранения вокруг территории предприятия и внутри, чтобы любопытные сталкеры не лазили. Это продолжалось месяца три, или около того, не помню точно уже, как народ говорил. Потом военные, решив, что все спокойно, оправили первую экспедицию. Она пропала. Это привело вояк в состояние тихой паники, ибо ушедшие в подземелья были сплошь людьми тертыми и опытными. В группу входило несколько военных сталкеров, о которых шла молва по всей Зоне, и поддержка из спецназа. Причем спецназу строго настрого было велено подчиняться любым приказам сталкеров. Некоторое время, пока позволяла техника, группа выходила на связь, исправно информируя оставшихся на поверхности, что все штатно: немного мутантов и зомби, мало аномалий и еще меньше артефактов. Единственное, что смущало вояк, так это озлобленность зомбаков. На поверхности зомби были, конечно, неприятными соседями и могли порядочно нервов попортить, но отбиться от них, тем более тренированным спецназовцам и сталкерам – пара пустяков. Под землей же, ходячие мертвецы были злобными, стремительными бойцами. Даже их (простите, но иначе не скажешь)  природные заторможенность и дискоординация движений куда-то пропали. Нельзя говорить, что они полностью восстанавливали свои двигательные функции. Нет. Но, по сравнению со своими наземными собратьями, они выглядели как спринтер-медалист рядом с бегуном, страдающим ДЦП. Эта особенность зомби стоила жизни двоим спецам.
Сие стало известно в лагере, пока группа еще выходила на связь. Затем ребята замолчали. Это было ожидаемо, и никто наверху особо не удивлялся. Но группа не вышла на связь в контрольное время. И во второе контрольное время тоже. После этого начальство, прибывшее специально для наблюдения за первым рейдом в «Х-18», заволновалось. Было принято решение отправить спасательный отряд. Шефы, на этот раз, уступили давлению начальнику охраны лагеря, которым, к тому времени,  уже был Выпь. Капитан настаивал, чтобы его пустили в первый рейд, но, по неведомым причинам, получил отказ. Как потом оказалось, на свое счастье.
Выпь подобрал собственную команду, начисто отказавшись от спецназа (за что потом шефы его сильно распекали), и отправился в катакомбы. Все шло замечательно, пока опять не пропала связь с группой. Последнее сообщение гласило, что команд дошла до центрального зала, где находился генератор, и собирается войти внутрь. После этого связь прервалась.
Все это Выпь рассказал нам с Охотником лично, когда мы несли его к Болотному Доктору. Капитан очень боялся умереть в пути, так и не донеся информацию до людей, поэтому и поделился ей с нами.
 После того, как группа вошла в генераторную, она подверглась атаке все тех же «быстрых» зомби, среди которых была пара ребят из прошлого рейда. Кто их зомбировал и как – не выяснено до сих пор. Существует много версий, вплоть до того, что генератор не был полностью отключен Меченым, а находился в режиме ограниченного функционирования, выжигая мозги тем, кто заходил в определенные участки подземелья. Кто-то говорил про особо сильного контролера. Много версий было тогда. Да и сейчас правды никто не знает.
Несколько уровней генераторного зала оказались форпостом зомби. Пробиваться вперед не имело смысла, ибо было понятно, что группа погибнет, как и первая. Выпь отдал приказ отходить, однако, это было уже невыполнимо. Сзади появился контролер, который шустро подхватил не ментальный аркан двоих сталкеров. Выпь и еще трое, оставшихся в живых и не повредившихся мозгами, решили идти вперед.  На удивление, первый уровень генераторной сдался сходу. У группы появилась надежда, что удастся выскочить из катакомб. Пройдя дальше, сталкеры поняли, что контролер загнал их в ловушку.  Выхода с железных лестниц, идущих по периметру шахты генератора, не было – путь преграждала «Жарка». Упершись в аномалию, группа попыталась обойти ее по обвалившимся стальным конструкциям. Одному это удалось, второй сорвался и разбился, став добычей зомби. Сталкер, счастливо миновавший аномалию, по приказу капитана ушел, пытаясь найти выход и сообщить наверх о том, что все-таки, происходит в подземельях. Сам Выпь остался перед аномалией, и тому было две причины. Во-первых, надо было прикрывать отход напарника, ибо зомби, ведомые контролером, приближались, во-вторых, Выпь не смог бы преодолеть парапет без огневого прикрытия. Боец, миновавший препятствие, помочь своему командиру уже был не в состоянии – угол стены закрывал обзор. И, как только Выпь выполз бы на парапет, его тут же расстреляли бы зомби, собравшиеся на нижнем уровне. Посему, командир остался перед аномалией, исполняя роль смертника.
Так бы все и закончилось, если бы отчаявшийся спастись сталкер не пошел на крайние меры.  Зомби уже поднялись на уровень капитана, и тот только успевал менять рожки в автомате, чтобы хоть как-то сдерживать лезущую снизу нечисть. Гранат в рейд Выпь не взял, опасаясь повредить своды лаборатории, о чем сейчас сильно пожалел.  Несколько хороших взрывов, и капитану удалось бы полностью отгородиться от мутантов, обрушив лестницу. Скорее всего, капитан и сам бы погиб в этом случае, но его это уже не сильно волновало. Исход поединка, на который добровольно согласился сталкер, был и так понятен.
Когда патронов в магазине осталось только чтобы, прости Зона, застрелиться, Выпь, фигурально выражаясь, махнул на все рукой. И попытался миновать «Жарку» напрямую. Несколько болтов, брошенных с небольшим интервалом, значимо ослабили мощь пламени, вырывавшегося из стены. Выпь кинулся сквозь аномалию. Пламя, хоть и не такое горячее, как изначально, все еще было опасным. Капитан обжег руки, которыми прикрывал лицо и практически сжег костюм. Но самым неприятным во всей этой истории было то, что Выпь лишился возможности отбиваться от мутантов: руки, поврежденные пламенем, не могли держать оружие.
На счастье, до самого верхнего уровня подземной лаборатории, где располагался бывший виварий, он никого не встретил. Зато в помещении с клетками по стенам капитана ждал сталкер из его команды, тот, который уходил вперед. Сталкер был мертв, причем, видимых причин для этого не нашлось. Как это не цинично звучит, но смерть напарника сыграла на руку капитану. Он снял с трупа неповрежденный защитный костюм и воспользовался аптечкой сталкера. Свою аптечку Выпь потерял в «Жарке» вместе с наружным слоем защитного костюма.
Оказав себе первую помощь, капитан осмотрелся. Выхода из вивария не было. Часть бетонных боксов для животных была завалена просевшей после очередного Выброса землей. По плану, который остался от военных архитекторов, эта комната была тупиковой. Причем, вокруг нее других помещений не было, а был только грунт.  Под самым дальним боксом, проходил, если судить по тому же плану, технологический туннель. Только, добраться до него сквозь бетонный пол было невозможно.
Однако, тут сама Зона пришла на помощь человеку. Такое с Ней случается иногда. Пол в клетке был проломлен, открывая небольшую щель, сквозь которую просматривался  туннель. Но, протиснуться через нее сталкер не смог – слишком мало места было. Несколько часов Выпь кровоточащими обожженными руками расшатывал бетонные обломки, расширяя проход. И все эти часы думал о том, что погубило последнего бойца из его команды. Любой шорох за спиной заставлял сталкера прекращать монотонную работу и замирать в ожидании неминуемой смерти, ибо отбиться от мутантов он не смог бы. Но контролер и его ландскнехты, видимо, посчитали сталкера погибшим в аномалии, потому что погони не было. А, может, тихоходный мутант-псионик попросту не рискнул повторить маневр сталкера, зажатого в угол.  Все может быть.
Когда работа была закончена, капитан уже не чувствовал рук, превратившихся в месиво из паленого мяса и крови. Выпь протиснулся через щель, рухнул на пол туннеля и впал в забытье. Сколько времени он провел без сознания, сталкер не знал – ПДА пришлось кинуть вместе со своим костюмом, а ПДА напарника не работал. Когда он пришел в себя, руки болели страшно, а спина, казалось, превратилась в одну сплошную рану. Наркота – последний шприц-тюбик из аптечки – подействовала, и боль несколько утихла. С трудом перевязав руки, Выпь попытался протии по темному туннелю, но уперся в завал. Сталкер, преодолевая  боль в руках, вынул из разгруза факел (фонарь на шлеме разбился при падении), и, кое-как зацепив кольцо за выступ стены, дернул пластиковую трубку вниз. Факел загорелся белым светом, на секунду ослепив капитана, потом стал гореть ровнее, и сталкер смог рассмотреть плотно спрессованную из земли и бетона стену, перегораживающую туннель. 
Сил и желания разбирать ее у капитана уже не осталось, поэтому он просто развернулся и побрел в другую сторону. Вновь проходя под виварием, сталкер услышал над головой шевеление – кто-то ходил по бетонной крошке, устилающей пол помещения над головой, натыкался на стены и бубнил что-то невнятное. Без вопросов, так себя вести мог только зомби. Выпь поспешил убраться подальше от беспокойного соседа. Коридор несколько раз повернул и вывел сталкера в комнату, куда сходились еще три или четыре таких же прохода. Исследуя их один за другим с помощью факелов, капитан везде натыкался на завалы. Только третий из проходов порадовал упавшего духом сталкера.
Коридор был завален, но под потолком оставалось достаточно места, чтобы попытаться проползти. И капитан пополз. Сколько продолжалось его путешествие, он не знал. За то время, что Выпь провел в заваленном коридоре, он несколько раз терял сознание. Приходя в чувства, капитан упорно продолжал ползти вперед, осознавая, что иного пути у него просто нет. Руки и спина, поначалу донимавшие сталкера, скоро перестали болеть. Вернее, Выпь перестал обращать внимание на боль, что, в общем-то, было, на тот момент, все равно.
Полная темнота коридора не мешала сталкеру ориентироваться: ему просто некуда было деваться. Мало того, темнота помогла капитану чуть позже найти выход.  Когда завал закончился, Выпь съехал по осыпи вниз и вновь потерял сознание в непроглядной тьме.
Блаженное забытье закончилось неожиданно. Капитан пришел в себя от того, что кто-то его ощупывал. Сталкер открыл глаза и увидел перед собой уродливое лицо бюрера. Сверху пробивался свет, наверное, там наступил день. При тусклом освещении карлик выглядел еще более отвратительно, чем обычно. Как ни странно, бюрер был один. Обычно карлики-телекинетики кочуют по подземельям целыми таборами, устраивая стойбища в подземных залах. Этот же был без компании. Капитан слышал, что перед сменой стоянки бюреры, как крысы, высылают вперед разведчиков. Наверное, с одним из таких пионеров Выпь и столкнулся. 
Увидев, что человек очнулся, бюрер заволновался, что-то пробурчал и отодвинулся на безопасное расстояние. Карлики страшны в отдалении, когда они могут в полную силу проявить свой талант к телекинезу. В рукопашной бюреру не победить человека. И мутант и человек это понимали. Поэтому карлик пытался отойти еще дальше, чтобы дать себе пространство для маневра, а человек, наоборот, старался подползти к карлику ближе. Из оружия у сталкера был только последний факел, оставшийся после экскурсии по туннелям и нож, который обожженные руки не в состоянии были удержать.
Выпь, пока подбирался к бюреру,  успел достать пластиковую трубку факела. Как только он смог это сделать, то тут же остановился и попытался активировать устройство. Получилось это только с третьего или четвертого раза. За это время карлик отошел метров на десять и уселся, разглядывая добычу, которую уже считал своей, но которая, неожиданно, внесла коррективы в его планы. Камни вокруг телекинетика мелко подрагивали – мутант решал, какой из них первым отправить в голову сталкера. Выпь такой возможности ему не предоставил.
Факел ярко вспыхнул, на секунду залив светом комнату. Бюрер, не ожидавший подобной подлости, заверещал, и попытался сбежать, но сослепу уткнулся в каменную глыбу, упавшую с потолка.  Капитан размахнулся и кинул горящую трубку в мутанта. Та попала на вонючий балахон, служивший карлику одеждой. Загореться тряпье, конечно, не загорелось, но обжигающее пламя факела завершило процесс деморализации противника, и тот бросился наутек, сбивая со стен отсыревшую штукатурку.
   Капитан перевел дух и осмотрелся. Неровный свет, проникающий в комнату сверху и факел, догорающий в отделении, позволили понять, что сталкер находится в вентиляционном коллекторе, на небольшой глубине. Проход, где скрылся мутант, был не виден за пламенем факела, но Выпь не сомневался, что вскоре оттуда пожалуют собратья обиженного карлика.
Потолок в комнате в одном месте обвалился, давая возможность смотреть на хмурое небо Зоны. Однако выбраться этим путем не представлялось возможным – слишком высоко. Даже, будь капитан абсолютно здоров, без веревки и крюка это у него не вышло бы. А сейчас, с обожженными руками и спиной, ослабленному длительными скитаниями по подземельям, сталкеру оставалось надеяться только на чью-то помощь. Несмотря на безвыходность ситуации, Выпь нашел в себе силы, чтобы обойти комнату. К его огорчению, еще только один коридор был открыт для прохода – тот, где  скрылся бюрер. Идти в ту сторону, значило стопроцентно угодить в гости к семейке этих детей подземелья. Понимая, что больше ничего сделать он не в силах, капитан заполз на обвалившуюся землю под дырой в потолке и принялся ждать одного из неизбежных концов. На спасение он рассчитывал меньше всего, но, все равно, такая надежа еще теплилась у него в душе.
Мы нашли раненого сталкера совершенно случайно, возвращаясь  с Охотником от Мертвого города. Мне приспичило отойти, и я заглянул в ближайшие кустики. За ними оказался провал в земле. Вместе с Охотником мы решили его осмотреть и наткнулись на капитана, вновь впавшего в забытье. Если бы не бред, которым на сей раз сопровождался обморок, я решил бы, что сталкер мертв. Но тот, хоть и был без сознания, шевелился и что-то говорил воображаемому собеседнику. При этом, обожженные пальцы сжимались, будто в них было оружие: Выпь продолжал неоконченный бой.
Мы достали сталкера из подземелья. Костюм свидетельствовал, что перед нами военный. Когда с раненого сняли шлем, то Охотник (я к ученым еще не был вхож) узнал в нем начальника охраны лагеря на Янтаре. Мы привели капитана в чувство. Как только он смог членораздельно говорить, сталкер попросил нас доставить его обратно в лагерь. Но мы не рискнули. По одной простой причине: до Болотного Доктора было значительно ближе, чем до ученых. До Янтаря раненый не дотянул бы, это точно. У нас даже не было уверенности, что мы сможем донести его живым до болот. Понимая, что может не дожить до квалифицированной помощи, капитан, подробно рассказал нам о своих приключениях в «Х-18». Сил для рассказа у него не было, поэтому Выпь то и дело просил нас вколоть ему стимулятор. Как ни пытались мы с Охотником убедить его помолчать и сберечь остатки энергии, капитан, памятуя о долге, упорно отказывался. Счастье, что у сталкера был могучий организм. Он выдержал переход. И счастье, что мы встретили Доктора на краю болот. Тот будто знал, что мы несем к нему тяжелораненого, и вышел нам навстречу…
Странно, что капитан предлагал мне и Сержу спрятаться  лаборатории. Выйти оттуда, если военные объявят полномасштабную охоту на нас, можно будет только тем же путем, которым воспользовался когда-то Выпь. Другие о проходе через вентиляцию не знали. Капитан как-то сказал, что умолчал о подземных коммуникациях, сославшись на частичную потерю памяти.  Зачем, правда, он так поступил, Выпь и сам объяснить не мог. Так что, если ничего не случилось, у нас есть шанс выбраться из долины. Правда, шанс призрачный. С другой стороны, иного пути у нас не было: через полчаса все остальные проходы будут блокированы спецназом.
Как я уже говорил, рассвет только занимался, и в долине висел плотный туман, не позволявший организовать прочесывание местности. Медленно, сверяясь с данными GPS  и ПДА, мы продвигались в сторону предприятия, в подвалах которого пряталась лаборатория.
Минут через двадцать после нашего ухода появился и стал нарастать рокот вертолета. Судя по всему, винтокрылая машина прилетела за нами одна. У меня ожил радиосканер, настроенный на военные частоты:
- «Ноль-семь», ответь «Утесу».
- «Утес», я «Ноль-семь». В канале.
- Доложи обстановку, «Ноль-семь».
- Мы на подходе, через минуту высаживаем десант. Как понял?
- «Ноль-семь», я «Утес», понял тебя хорошо. Покружи над долиной.
- «Утес», я «Ноль-седьмой». Сильный туман, у земли видимость ноль. Снижаюсь, начинаю десантирование.
Рация замолчала. Рокот турбин превратился в гул, теряющийся в тумане. Мы с Сержем прибавили шаг, насколько это было возможно. Нам необходимо было добраться до дороги, которая шла по насыпи прямо к въезду на территорию производственного комплекса. Мимо нее мы даже в тумане не  промахнемся. А дальше нам придется двигаться вдоль насыпи, на границе с туманом, чтобы избежать встречи с военными с одной стороны и не проскочить мимо лаборатории с другой. Сто баксов против теплого пива, что вояки еще не в курсе про наше отсутствие в лагере. Как только это вскроется, часть десанта запрыгнет обратно в вертолет и рассредоточится по холмам, закрывая нам выходы. Начнут, скорее всего, с дорог на «Росток» и к Мертвому городу. Второй момент мне совсем не по душе, так как этот сектор слишком близко ко входу в «Х-18». Надо успеть спрятаться до того, как сектор перекроет спецназ.
Военные достаточно быстро сообразили, что мы сбежали.
- «Утес», я «Ноль-семь», на связь! – пророкотал в ухо сканер.
- «Ноль-семерка», я «Утес», слушаю.
- Гостей нет, повторяю, гостей нет. Жду инструкций.
- «Ноль-семь», переходите ко второму варианту. Подтвердите.
- «Утес», я «Ноль-семь», второй вариант принял. Начинаем работу.
После этого сообщения мне стало нехорошо, мягко говоря. Что подразумевалось под вторым вариантом, я понятия не имел, но предположить мог. Сейчас военные, скорее всего, перекроют долину и будут ждать рассвета, чтобы можно было устроить охоту на нас. Значит, нам с Сержем надо прибавить темп. Только как его в тумане прибавишь? Хорошо, хоть, мутантов пока не видно.
Где-то сзади от нас прогрохотал вертолет, унося бойцов в сторону дороги на «Росток».  Потом вертушка пролетела над нашей головой и затарахтела где-то на северо-востоке. Вновь заговорил сканер:
- «Утес» «Ноль-седьмому»!
-В канале.
- Первое и второе направление – да. Людей не хватит, чтобы закрыть все. Три-тринадцать. Повторяю: три-тринадцать. Один и два по четыре. Центр – ноль. Жду инструкций. Подтвердите.
- «Ноль-семь», я «Утес». Три-тринадцать, центр – ноль подтверждаю. Один и два по четыре подтверждаю. Ждите еще троих. Повторяю, еще троих.
- Принял. Уточните задачу.
- «Ноль-семь», я «Утес». Семь-семь. Пройди над долиной, посмотри.
- «Утес», я «Ноль-семь». У земли видимость ноль. Повторяю, у земли видимость ноль. Только тепловизор.
- «Ноль-семь», добро. Посмотри как сможешь. Обо всем докладывать. Ждите.
- «Утес», я «Ноль-семь». Принял, начинаю.
Во всей этой белиберде мне понятно было несколько моментов. Ну, во-первых, военные в курсе, что мы можем их слышать, поэтому перешли на цифирь. Во-вторых, судя по всему, ловить нас прилетел, все-таки, один вертолет! Это хорошо! В одну вертушку, при всем желании, больше восьми человек со всей амуницией не посадишь. С такими людскими резервами нас по долине можно искать хоть до Второй Катастрофы. Третье, перекрыты, похоже, только две дороги. Судя по маневрам вертолета – на «Росток» и куда-то на север, скорее всего - к Мертвому городу. Но нам, собственно, туда и не нужно, пока.
На этом хорошие новости заканчивались. Зато, имелись плохие в неограниченном количестве. Что там пилот передавал штабу цифрами, я не разобрал, зато понял, что вскорости надо ждать еще три небесных колесницы, которые принесут на борту далеко не ангелов, а хмурых мужиков, для которых поимка сталкеров будет чем-то вроде развлечения. Хотя, развлечение получится то еще:  в тяжелой броне да по опасной территории, рискуя каждую секунду угодить в аномалию или мутанту на завтрак. Поэтому спецназовцы, когда до нас доберутся, будут очень злыми. А в том, что они доберутся, я не сомневался, если мы раньше не погибнем, конечно.
Далее, плохой новостью являлось  и то, что вертолет сейчас начнет барражировать у нас над головой. Горючки ему как раз хватит, чтобы подкрепления дождаться. И ладно, если бы он просто так летал. Нет! Он же нас искать будет. Хоть туман и скрывает двух одиноких сталкеров, бредущих в сторону лаборатории, но от тепловизора он не спасет. Посему, как только найдут, с   нас глаз больше не спустят. Эх, нам бы еще метров восемьсот (если судить по навигатору) пройти, и мы сможем скрыться в зданиях на территории промышленного комплекса!
Вертолет приближался к нам с севера. Если я чего-то понимаю в тактике, то он начнет планомерно прочесывать долину. Как бы от него спрятаться сейчас? Тогда шанс добраться до лаборатории у нас появится.
Помнится, в раннем детстве я смотрел какой-то боевик, где монстр (тут, хвала Зоне, пока таких не встречали!) гонял отделение спецназа по джунглям. Названия фильма  не помню, но адаптивный камуфляж у этого товарища был как у меня! Так вот, тот мутант мог видеть в инфракрасном свете. Прямо, как вертолетчики сейчас.  Выжил в бойне, учиненной монстром, понятное дело, из всего отделения только один воин, который потом с помощью ножа и врожденной смекалки этого чудика угробил. Но, дело не в этом, а в том, что прятался боец от тепловизора, обмазавшись грязью. Где бы нам такую грязь тут найти?!
Вертолет приближался. Решение в голову так и не приходило.  Я уже собрался отдать приказ нырять в ближайшую лужу, но от такого рискованного поступка меня удержало внезапно пришедшее озарение. «Хищник» тот фильм назывался, во как! Только лишь название боевика всплыло в моей памяти, как, вместе с ним, пришла и гениальная идея, как вертолетчиков обмануть.
- Серж, давай сюда все оружие и снимай разгруз нахрен!
- Крохаль, ты что задумал? – голос напарника был не просто изумленным, в нем еще явно читались нотки сомнения в моем психическом здоровье.
- Бегом, твою мать! Потом поговорим!
Серж без звука снял разгрузочный жилет со всем снаряжением и отдал мне все свои стволы. Я набросил все это железо на себя и чуть не рухнул под его тяжестью. Во всяком случае, дышать мне удавалось только через раз.
- Снорка в лаборатории Затевахина помнишь? – проговорил я под нарастающий гул винтов.
- Конечно.
- Давай, вставай на карачки и изображай из себя этого злобного мутанта.
- Крохаль, ты в своем уме, или на тебя излучение генератора уже действует? Нам от вертолета уходить надо, а ты тут решил в цирк поиграть!
-  Делай, что говорят, иначе сейчас нас тут и похоронят.
Серж, так и не поняв моей затеи, послушно опустился на четвереньки, задрал зад и принялся подпрыгивать, пытаясь скопировать снорка, неспешно передвигающегося по кочкам. О полномасштабных прыжках, естественно, речь не шла. Гигантские скачки этого существа даже в трусах и майке не повторишь. Чего уж тут про сталкера в защите говорить? Я посмотрел на Сержа и, невольно, скривился: снорк из него получился, как из собачьего хвоста сито. Станиславский, в такой ситуации, наверняка произнес бы свое сакраментальное «не верю». Оставалось надеяться, что вертолетчики снорка видели только на картинке или с большой высоты.  Как бы там не было, а времени еще на какую-либо маскировку у нас не оставалось, попросту.
- «Утес», я «Ноль-семь», - вновь произнес радиосканер знакомые позывные. – Между дорогой и зданиями чисто. Только снорк метрах в пятистах от ворот. Вальнуть?
- «Ноль-семь», я «Утес», отставить! Сафари захотелось?! Так возвращайся, мы тебе мигом организуем. Что видишь?
- Повторяю, в четырехстах восьмидесяти метрах от ворот промышленного комплекса, по направлению к югу замечена одиночная теплокровная форма жизни. Судя по характеру передвижения – снорк. Других теплокровных объектов в указанном секторе нет. Жду инструкций!
- «Ноль-семь», я «Утес», обследуйте другие сектора.
- Так точно, «Утес», выдвигаюсь.
Шум турбин сместился западнее. Мы двинулись дальше к лаборатории. Серж мужественно изображал снорка еще метров сто, потом взмолился:
- Крохаль, я дальше не дойду в такой позе!
- Мне накласть! Жить хочешь – ползи! Думаешь,  мне легко твое железо на себе переть?
- Зачем все это?! Объясни хоть!
- Ладно, пять минут перекур, иначе действительно издохнем. С колен не вставай, ты еще снорк.
Серж прискакал поближе и  опустился на колени, давая роздых бедрам. Я присел рядом.
- Так почему вертолет нас не увидел? – спросил напарник, когда немного отдышался.
- Ты не слышал, что ли?
- Нет.
Я совсем забыл, что «Сева» не оборудован радиосканером. В нем была только рация, частоты в которой нужно было переключать в ручном режиме и система «Hi-Quick». Я коротко передал Сержу разговор вертолетчика со штабом.
- Он что, меня за снорка принял?
- Именно. Извини, конечно, но из всех мутантов, у которых кровь теплая, ты только на снорка и вытягиваешь. Посему, еще метров сто тебе придется кузнечиком попрыгать. Дальше, надеюсь, вертолет нас не увидит. А там и до зданий рукой подать.
- Слушай, Крохаль, а тебя почему не заметили?
- Потому, что костюм у меня такой – блокирует инфракрасное излучение. Ладно, посидели, пойдем дальше, а то туман скоро рассеется.
 Мы дошли до дороги, где я разрешил Сержу принять вертикальное положение и вернул ему амуницию. После этого мы оба почувствовали себя значительно лучше.
Держась кювета, мы благополучно достигли ворот промышленного комплекса и вошли внутрь. Тут уже не было тумана, что позволило нам хорошо осмотреться. Справа за будкой охранника виднелся невысокий ангар, стоящий торцом к дороге. Прямо перед нами торчал редут из мешков с песком. Кто от кого тут оборонялся – не понятно. Территория вокруг Янтаря традиционно не принадлежала ни одной группировке. Если только сами вояки тут оборону организовали. Ну, в самом деле, кем нужно быть, чтобы обосноваться под боком у военных? 
Дорога уходила прямо, минуя еще ангары. Пройдя немного вперед, справа от себя мы увидели огромный пустой бассейн, в который от дороги спускалась наклонная площадка. Бассейн был завален обломками бетонных конструкций и кусками труб. Вообще, территория комплекса удивляла своей замусоренностью. Если на «Агропроме» проходы были более или менее свободны, то тут складывалось ощущение, что мы попали на свалку. Кабельные катушки, мусорные контейнеры, обрезки труб и мелкий мусор валялись на дороге и вдоль нее. Кран, возвышающийся возле бассейна, густо зарос «Ржавыми волосами» и грозил упасть от любого порыва ветра. Хорошо, что пока других аномалий видно не было.
Пройдя по дороге еще немного, мы вновь уперлись в завал из мешков. Да, определено кто-то пытался тут крепость организовать. Кроме укреплений, недавнее присутствие людей выдавали пустые ящики из-под боеприпасов, разбросанные повсеместно. Еще повсеместно лежали кости, обглоданные так чисто, что на них не зарились даже вороны.  Обрывки одежды на костях, указывали на то, что полегли тут не только военные, но и сталкеры. У одного скелета я даже заметил обтрепанный шеврон «Монолита».
Медленно продвигаясь вперед и обходя, где возможно, завалы, мы с Сержем скоро дошли до кирпичного трехэтажного здания, в котором, судя по схеме, выданной мне начальником охраны, находился спуск в лабораторию. Дорога за зданием поворачивала направо вдоль забора.  Мы зашли за угол и увидели метрах в двадцати брошенный БТР, на броне которого сидел снорк. Детектор запищал, предупреждая о мутанте. Мне очень не хотелось открывать огонь, чтобы не привлечь внимания военных, пока не напавших на наш след. Конечно, когда рассветет, маршрут, по которому мы прошли, для специалиста перестанет быть секретом. Но, до этого момента, у нас есть еще некоторое время.
 Снорк сидел, сгорбившись и отвернувшись от нас. Его плечи и голова ритмично двигались. Было видно, что мутант поглощен какой-то важной работой, поэтому не замечает вокруг ничего. Учитывая, что БТР с мутантом были как раз напротив нужного нам входа, миновать препятствия без боя не представлялось возможным.  Делать нечего, придется рисковать. Либо, ждать, пока мутант скроется с глаз. На это надежды не было совсем: как только тот закончит с поглотившим его делом, то тут же переключится на нас.  Мы готовы были уже прикончить снорка, и даже подняли для этого оружие, но мутант, неожиданно, спрыгнул вниз и скрылся за БТРом.
Сзади нас стояла небольшая будка с каменными стенами и маленькими окнами. Для чего ее использовали, когда предприятие работало, я не знаю. Сейчас будка была пуста, что играло нам на руку. Мы отступили и спрятались внутри. Встречаться со снорком на открытом пространстве, где нет ограничений для маневра этому шустрому мутанту, дело рискованное. Попрыгунчик здорово умеет использовать рельеф местности и разного рода возвышенности для того, чтобы менять траекторию своего передвижения непредсказуемым образом.
Не знаю как Серж, а я чувствовал себя значительно увереннее, находясь за стеной, которая может сдержать напор мутанта. Выглянув в окно, мы взяли на прицел борта бронетранспортера, ожидая, когда из-за них покажется снорк. Тот же явно не спешил высовываться под выстрел. Мы отчетливо фиксировали на экране ДЖФ, как снорк перемещается за броней, иногда, даже видели, мельком, части его тела, на мгновенье появляющиеся в простреливаемых зонах, только это не давало нам возможности подстрелить мутанта.
Игра в прятки не могла продолжаться долго. Мутанту, понятно, по барабану, сколько времени сидеть в укрытии. А у нас такого гандикапа не было: скоро сюда пожалует спецназ и устроит нам кросс по пересеченной местности под свинцовым дождем. Надо было срочно принимать какое-то радикальное решение. Я мыслил про себя так – выйти наружу и попытаться гранатами отогнать мутанта подальше, либо выкурить его на выстрел. Трюк рискованный, слов нет, но другого варианта как-то в голову не приходило, а проблему надо было решать спешно.
Я уже собрался было объяснить свой план напарнику, когда Зона напомнила, что она тоже принимает участие в игре, причем не на последних ролях. ДЖФы опять запищали: к нам со стороны ворот медленно приближались четыре или пять объектов. Судя по массе и движениям, на чай с ватрушками напросились зомби, видимо, пришедшие с болот.
Из дома обзор был хорош только в одном направление – вперед на БТР. Со стороны проходной была глухая стена, сквозь которую, при всем нашем желании, нельзя было ничего увидеть. Оставалась надежда только на приборы.
Зомби медленно приближались к домику, явно чувствуя поживу, снорк сидел за БТРом, ожидая развязки. Серж смотрел одним глазом в окно, а другим на меня, в надежде, что я скажу что-то умное. Но, как на грех, все умные мысли разом покинули мою голову, уступив место странному мандражу.
Я попытался высунуться из окна, чтобы хоть как-то оценить расстановку сил, только это мне не особо удалось. Не в смысле высунуться, в смысле – оценить обстановку. Как только моя голова показалась из-за стены, ходячие мертвецы открыли по ней массированный огонь. Пусть они и не годились во внуки Вильгельму Теллю или Робину Гуду, но достаточная плотность огня и явное нежелание экономит боеприпасы подвергали меня большой опасности. Я спрятался обратно. А пули, пусть и падая под очень острым углом, продолжали крошить подоконник, хотя, большая их часть уходила мимо цели.
Пока зомби не угомонились, я прислушался к канонаде. Получалось, что против нас стоит пара «Калашей», что-то иностранное, но не М-16, один пистолет и дробовик. Да, еще не забывать про снорка, который, услышав перестрелку, затих. Ну, и с кем прикажете в первую очередь воевать?
- Серж, - позвал я напарника, когда неподалеку заслышались шаркающие шаги зомби и их монотонное бормотание. – Держи снорка на прицеле. Мочи, как только окажется у окна. «ВАЛ» береги, постарайся достать его из дробовика. И отойди вглубь комнаты.
- А ты что?
- А я соседям подарочек преподнесу.   
Серж отодвинулся от окна. Я вынул гранату, немного подержал в руках, ощупывая ее ребристую поверхность, выдернул кольцо и аккуратно швырнул через окно за стену. Последовавший взрыв и глухие шлепки, сказали, что нескольких зомби я точно достал. Когда пыль, посыпавшаяся со стены после взрыва, немного рассеялась, я рискнул выглянуть наружу. ДЖФ не смог мне вразумительно ответить, сколько движущихся объектов находится в зоне его действия. Получалось, что после взрыва зомби пропали, а вместо них откуда-то появились несколько других существ, меньших по размеру, но таких же подвижных.
От отряда зомби, что двигался в нашу сторону, остался в живых, если можно так сказать о ходячем трупе, только один. Тот, что держал в руках обрез двустволки. Взрывом ему посекло лицо и руки, однако он стоял на ногах прочно и, похоже, собирался продолжить бой.  Видимо, зомби поднялся из могилы недавно, потому что еще не забыл сложную последовательность движений, которая необходима для перезарядки обреза. Я увидел как, как со второй попытки мертвяку удалось отщелкнуть рычаг и переломить дробовик. Однако, дальше дело пошло с большим трудом. Вытащить стреляные патроны из стволов ему никак не удавалось – пальцы, утратившие былую гибкость, никак не могли зацепить рант гильзы. Наконец, покрутив обрез в руках, зомби повернул его так, что красные цилиндры сами выпали из стволов. Это придало бывшему сталкеру уверенности, и он довольно споро перезарядил дробовик. Потом стволы щелкнули, вставая на место.
Стрелять, свесившись из окна, было неудобно, поэтому мне пришлось выпасть на улицу. Зомби пытался взвести курки, но пальцы его не слушались, что приводило лишь к бесполезному клацанью. Я не стал ждать, чем закончится сражение мертвяка с обрезом, а встал на колено, вскинул «Грозу» и короткой очередью снес голову зомби. Обезглавленное тело постояло еще какое-то время, сжимая оружие, а потом мешком рухнуло на бетон дороги и задергалось в судорогах, как эпилептик в припадке.
Остальные мертвяки пострадали значительно сильнее. Одного из них взрывом разорвало пополам на уровне нижней трети груди. Нижняя часть туловища лежала где-то в стороне, бессмысленно перебирая ногами. Встать этим ногам без посторонней помощи было невозможно. Верхняя часть, одетая в комбинезон «Свободы» ползла, подтягиваясь на руках, в мою сторону. В одной руке бывший «фримен» все еще сжимал пистолет. Патроны в нем давно кончались, затворная рама стояла в крайнем положении, обнажив трубку ствола, но «Свбодовец» еще пытался выстрелить в меня, периодически останавливаясь и нажимая пальцем на спусковой крючок.  Сейчас эта часть тела была мне не опасна. Еще двоих зомби просто разорвало на части, так, что я даже не рискнул определить, кому какой фрагмент тела раньше принадлежал. Последнего из мертвяков, атаковавших нас,  взрывом отбросило к стене ангара. Возле нее проходили две трубы в асбестовой изоляции. На одной из них был вентиль, с которого давно сняли колесо, оставив только резьбовой штырь толщиной с два пальца. Именно на него взрывная волна насадила зомби, оказавшегося при ближайшем рассмотрении бывшим членом «Долга». Я не знал его. Да и будь он мне знаком, пожеванная временем кожа на лице не позволила бы идентифицировать личность. «Долговец» тупо смотрел вниз, где под ногами, болтающимися над землей, валялся его «Калаш».
Я еще раз осмотрелся, но других противников не заметил. Тогда несколькими ударами приклада я прекратил бессмысленные попытки «Долговца» сняться со штыря, а «Свободовца» - прикончить меня разряженным пистолетом. Этот бой, определенно, мы выиграли.  Но, перефразируя  кого-то из великих: «мы выиграли битву, но не войну». Что Зона мне тут же и доказала.
Пока я проводил зачистку местности, а Серж с дробовиком караулил снорка, у меня вновь ожил радиосканер:
-«Ноль-семь», я «Земля-один».
- Слушаю тебя, «Земля-один».
- Какое-то шевеление в развалинах, вроде -  выстрелы и разрыв гранаты. Пробей.
- Понял тебя, выдвигаюсь.
Ну, что тут сказать? Доигрались! Надо срочно рвать когти. И плевать на то, что снорк где-то рядом засел.
- Серж, уходим! – крикнул я, подбегая к домику.
- А снорк?! – Серж выглянул из окна.
- С ним справиться проще, чем с вертолетом! Бегом!
Серж выскочил из домика, и мы вдвоем двинулись к БТРу, за которым притаился мутант. Тот сидел все так же неподвижно, ожидая, видимо, когда мы подойдем на дистанцию эффективного прыжка. Однако, времени играть со снорком в салочки у нас уже не было, вертолет покажется над зданиями секунд через десять, не больше.
Пришлось тратить еще одну гранату, только, на сей раз наступательную. Когда она залетела за БТР, снорк, видимо уже имевший дело с этой игрушкой, вскочил на броню. Мы, конечно, были готовы к такому повороту событий, только как-то все очень быстро случилось, что несколько выбило меня и Сержа из колеи.
Мутант приземлился всеми четырьмя конечностями на БТР, так, что тяжеленная машина покачнулась. Снорк поднял морду, закрытую старым противогазом и взмахнул оборванным хоботом из стороны в сторону. После этого мутант подсел на задние лапы (или на ноги, если считать, что перед нами бывший человек), передние поднял, будто молился своим неведомым покровителям, и со всей силы, со страшным грохотом опустил их на броню. Такое поведение обычно предшествует атаке. Хвала Зоне, ступор, напавший на нас при появлении мутанта, прошел, и мы не дали снорку осуществить прыжок. Заряд дроби и очередь «Грозы», одновременно попавшие в мутанта, скинули его с брони. В этот момент граната взорвалась, и я заметил, как тело монстра, взмахнув конечностями, улетело за бетонный забор. Погиб он при этом или нет, сейчас было нам не сильно интересно. Главное, мутант на некоторое время перестал представлять для нас реальную угрозу.
Взрыв, прогремевший в нескольких метрах от нас, мог бы вызвать тяжелую контузию, если бы шлемы «Севы» и моего костюма не были оборудованы системами шумоподавления. Благодаря технологиям, я и Серж отделались только неприятным звоном в голове, который не помешал, однако, услышать грохот турбин вертолета, прилетевшего по наши души.
- Серж, уходим! - крикнул я и побежал в сторону дверей.
- Бегу! – ответил напарник и дернул вслед за мной.
Вертолетчик, сориентировавшись по взрыву гранаты, развернул МИ 24 акульим носом в нашу сторону и открыл огонь из пулемета. Тяжелые пули крупнокалиберной машинки запросто могли разнести на кусочки бетонный столб. За нашими спинами вскипало покрытие дороги, обдавая нас мелкими осколками. Грохот выстрелов, шум турбин и свист лопастей слились в единый рев, с которым уже не справлялись даже наши шлемы. Очередь стремительно приближалась. Еще несколько секунд, и нам бы точно пришел конец – от свинцового шквала бронежилеты не спасут. Однако, на наше счастье, вход в здание был всего в двух шагах. Мы с Сержем так и влетели внутрь– плечом к плечу.
Сразу за входом нас встретил зомби. Он стоял в коридорчике, озадаченно вертя в руках трубу от РПГ. Мы, не останавливаясь, смели мертвяка, который, наверное, так и не понял, даже если мог бы, что произошло. Мы просто уронили зомби на пол, налетев на него с разбега, и прошлись по его телу. Моя нога, проломив грудь мертвяку, зацепилась за ребро, и я полетел на пол. Пулеметная очередь остановилась в дверях, разнеся в труху косяк и часть стены. Кирпичная пыль, поднятая в воздух пулями, прикрыла нас от вертолетчика, в связи с чем он и прекратил стрелять, потеряв цель из виду.
Я нутром чувствовал, что пулеметным обстрелом дело не ограничится. Уходить отсюда надо! Срочно! Нога, как на грех, не хотела вылезать из тела зомби. А тот еще пытался ухватить меня руками. Он лежал на спине и не мог перевернуться, придавленный мной, поэтому зацепиться руками у него не очень получалось. Но, все равно, мельтешение его конечностей сильно осложняло мне процесс извлечения заклинившей ноги. Я размахнулся и ударил зомби по голове свободной ногой. Раз, другой, третий. Голова оторвалась и с сухим стуком покатилась в комнату, что была слева от входа. Только после этого зомби прекратил сучить руками.
Но выбраться из западни мне это не помогло. Вторая нога, как была, так и оставалась внутри грудной клетки мертвяка. Я попытался подняться, опершись руками, но они разъехались, и я снова ткнулся забралом шлема в пол. Если бы не Серж, то спастись мне было бы уже не суждено. Напарник схватил меня за ногу и с силой дернул. Ребра мертвяка хрустнули, и я обрел долгожданную свободу.
Сталкерское чутье подсказывало мне, что через пару секунд, и нас тут похоронят. Наверное, Серж был со мной солидарен. Поэтому, мы вскочили и, не сговариваясь, бросились вперед, где маячила лестница, ведущая вниз и вверх. Естественно, что направились мы вниз. Узкая шахта лестницы должна была прекрасно направить взрывную волну, поэтому мы спешили убраться подальше из опасной зоны. Не успели!
Когда несколько лестничных пролетов осталась позади, сверху раздался грохот, треск ломающихся стен и перекрытий. Взрывная волна, подтолкнув в спину, пропихнула нас вперед, словно пробку из бутылки шампанского,  и мы очутились на площадке перед входом в подземную лабораторию. Я, завершая полет, встретился со стеной, от чего на несколько секунд потерял сознание. Серж тоже выпал из реальности.
Напарник мой очнулся первым, я же еще несколько минут пытался сообразить, что произошло. Наконец, мне это удалось. Придя в себя, я увидел, луч налобного фонаря, шарящего по стенам. В световом столбе бликовала пыль, делая его похожим на посох волшебника. Неровное пятно выхватывало участки исковерканной стены. Потом оно переместилось ко мне и уперлось шлем. Автоматика забрала сработала отлично, так, что мне даже не пришлось щуриться.
- Ты в порядке? – услышал я голос напарника.
- В порядке! Убери свет.
Луч фонаря послушно отскочил в сторону. Я, покряхтывая, поднялся с обломков бетона и включил свой прожектор. Света он давал несколько больше, чем лампа «Севы». Кроме того, его можно было переключить в режим объемного освещения, что я и сделал.
Вокруг сразу стало не то чтоб светло, но кромешная тьма отступила, и можно было осмотреться. Я увидел, что мы находимся перед тяжелой дверью лаборатории и стараемся очнуться после ракетного удара.
Сзади нас, на том месте, где только что была лестница, образовался мощный завал, разобрать который в ближайшие несколько дней не получится даже у военных. Да, не пожалел пилот на нас какой-то ракеты! Спасибо ему за это! Чтоб тебе хорошо леталось, сволочь!  Посему, путь у нас только один – вперед.
Серж собрался было двигаться дальше, но я остановил его. Надо немного передохнуть, иначе, ничего путного из наших блужданий по «Х-18» не получится.
- Серж, - спросил я напарника,- ты что-нибудь про это место знаешь?
- Только слухи. – Серж обвел взглядом стены и потолок, потом приблизился к завалу и безуспешно попытался раскачать глыбы бетона.- Говорят, тут раньше какая-то лаборатория была, с психотропным оружием работала. Верно?
- Вся Зона раньше лабораторией была, - проворчал я и устроился удобнее. – Хотя, ты прав. Раньше тут была военная лаборатория, которая носила гордое название «Х-18».  Еще была «Х-16», это в Темной Долине. Я там даже ходил. «Х-17» - в подвалах «Агропрома», тоже бывать доводилось. А вот здесь – впервые. Те, кто отсюда живым выбрались, говорят, что тут стоит экспериментальный генератор, который может управлять сознанием людей. А еще говорят, что Меченый, в свое время, сюда пробрался и отключил его. Так что, будем надеяться, что на наши мозги пребывание в лаборатории не повлияет.
- На наши мозги повлияет нахождение в Зоне, - буркнул Серж и  присел рядом со мной. – Я вот, например, уже чувствую, как они от всего происходящего начинают кипеть. А что ты еще про лабораторию знаешь?
- Немного, - уклонился я от прямого ответа. – Говорят, что тут два взвода сталкеров и еще спецназ головы сложили. Ладно, все равно у нас привал. Слушай, что слышал.
И я поведал напарнику практически все, что рассказал мне  Выпь, опуская, естественно, имена и даты, а также, рассказ о том, как сталкер выбрался. Я просто сказал, что потерявшегося в подземельях спасли ходоки, о которых он ничего не знает. Серж слушал с интересом, не перебивая. Когда я закончил, Серж помолчал немного, а потом поинтересовался, какие, по моему мнению, у нас шансы выбраться отсюда живыми.
- Ноль целых, одна сотая.
- Ну, шанс есть, что уже хорошо!
Да, давненько я не встречал такого оптимиста! Ладно, чего рассиживаться-то. Нужно двигаться, хоть какой-то прогресс будет!
- Пошли!- сказал я поднимаясь. – Попробуем повторить подвиг легендарных сталкеров.