Пьеса "ДВЕНАДЦАТЬ" состоит из 12-ти минипьес - пародий на известные литературные произведения.
©ВАДИМ НОВАК, АНДРЕЙ КРАВЧЕНКО – 2011.
СОБАЧИЙ ПОТРОХ
Пьеса
Столовая в квартире профессора Преображенского. За столом сидят Преображенский, Борменталь и Шариков. На столе несколько бутылок с алкоголем: водка, коньяк, портвейн и пиво, а также разнообразные закуски и горячее блюдо. Преображенский и Борменталь беседуют о культуре пития. Шариков, громко чавкая, ест квашеную капусту и с ненавистью смотрит на «сильно умных» собутыльников. Все пьяные, говорят слегка заплетающимся языком.
Преображенский. Искусство употреблять алкоголь, уважаемый Иван Арнольдович, я считаю одним из краеугольных камней человеческой культуры. Оставьте, пожалуйста, этот несчастный коньяк…
Борменталь застывает с рюмкой коньяка в руке.
Шариков (жуя капусту). Как же?! Оставит он Вам! У него ж уже нОлито!
Борменталь демонстративно отставляет от себя рюмку с коньяком. Рюмку тут же подхватывает Шариков, залпом выпивает и закусывает капустой.
Преображенский. Коньяк перед обедом пьют только невоспитанные комсомольцы. Сейчас я покажу Вам, коллега, что такое «сто грамм с прицепом»!
Преображенский наливает граненую стопку водки и протягивает Борменталю. Борменталь выдыхает и выпивает. Тут же Преображенский наливает стакан портвейна и ставит перед коллегой.
Преображенский. А теперь умоляю вас!.. Мгновенно эту штучку!..
Борменталь пьет портвейн.
Преображенский. И если Вы скажете, что это плохо… Я ваш кровный враг на всю жизнь. Это плохо? Плохо? Вы ответьте, уважаемый доктор!
Борменталь (допив). Это бесподобно!..
Шариков (продолжая жрать капусту). Ёп-п-перный театр! И это называется русская интеллигенция! Запивают водку… Портвейном!
Преображенский. Ну, хорошо, милейший, а чем тогда по-Вашему надо запивать водку?
Шариков. Дык, и-ик!… Пивом!
Борменталь. Вас из собаки в человека превратили? Так вот сидите и не гавкайте!
Преображенский. Вы же стоите на самой низшей ступени эволюции!.. И в присутствии двух людей с университетским образованием даете советы космического масштаба…
Борменталь. И космической же глупости! Запивать водку пивом!
Преображенский. А сами политуры нажрались!.. Третьего дня!
Входит Швондер.
Швондер. Здравствуйте, товарищи! Жрете?
Швондер берет со стола кусок буженины, с презрением на него смотрит и запихивает себе в рот.
Швондер (жует). А в Германии, между прочим, дети голодают!
Преображенский. Швондер! Давайте без увертюр!
Швондер достает из-за пазухи несколько смятых журналов.
Швондер. Купите журналы! В пользу голодающих детей Германии! Отличные журналы! (показывает журналы) «Хендехох»! «Кино и немцы»! «Дас ист фантастиш»! «Дойчлянд юбер аллес»! Вот это вообще одна штука осталась! «Биттэ-дриттэ» - иллюстрированный альманах для одиноких мужчин!
Преображенский. Швондер, уберите свою макулатуру!
Швондер (прячет журналы за пазуху). Хорошо, профессор, про макулатуру забыли! Предлагаю реликвии революции!
Швондер достает из кармана жестянку от кофе, тарахтит ей и ставит на стол.
Швондер. Молочные зубы Ленина! 50 штук! Заберете все – сделаю хорошую скидку!
Преображенский. Швондер, сделайте одолжение – идите в жопу!
Швондер (пытаясь сохранить лицо). Это какой-то… Позор!..
Швондер одной рукой берет со стола «зубы Ленина», а другой – бутылку водки и уходит.
Шариков (кричит Швондеру). Э! Ты куда, сука, водку понес?!
Швондер (оборачивается). Для голодающих детей Германии!
Шариков. Стой, падла!
Шариков бросается за Швондером, тот убегает за кулисы. Шариков снимает ботинок и бросает вслед Швондеру, а потом возвращается к столу в одном ботинке.
Преображенский. Шариков! Как Вы себя ведете? Вам здесь все-таки не кабак!
Шариков. Да если всякие швондерА водку со стола будут тырить, то у нас на столе… Начнется разруха! (Грозит кулаком за кулисы) Ему надо молотком по рылу треснуть! Он в прошлый раз у Зинки лифчик спер! Тоже сказал: для голодающих детей Германии…
Борменталь выходит из пьяного ступора и бьет кулаком по столу.
Борменталь. Не сметь называть Зиночку Зинкой!!!
Шариков. Отлезь, гнида!
Преображенский (возмущенно). Вы как с доктором разговариваете?!
Борменталь. Профессор!.. Я сам!
Борменталь встает, берет со стола бутылку, и бьет Шарикова бутылкой по голове. Шариков падает. Борменталь несколько секунд смотрит на него, потом щупает пульс.
Борменталь. Готов! Надо что-то делать, Филипп Филиппович! А то неровен час, Швондер чекистов приведет!
Преображенский, не спеша, наливает себе рюмку водки, выпивает, закусывает огурцом. Затем поднимает скатерть вместе с едой и напитками за углы и кладет на пол.
Преображенский. Кладите этого говнюка на стол. Сейчас мы ему гипофиз вырежем, и он у нас снова собакой будет…
Преображенский и Борменталь берут Шарикова и кладут на стол.
Преображенский (склонившись над Шариковым). Иван Арнольдович, какой-нибудь ножик найдите… Черепушку ему вскрыть…
Борменталь ковыряется в узле из скатерти.
Борменталь (показывая нож). Для устриц подойдет?
Преображенский. Вполне!
Преображенский берет нож, приставляет его к голове Шарикова и бьет по рукоятке (как это делают, открывая консервы). Раздается треск черепной коробки. Преображенский ковыряется ножом в голове у Шарикова, напевая арию Дон Жуана. Борменталь внимательно следит за операцией.
Преображенский (с силой что-то выковыривая из черепа).
От Севильи до Гренады
В тихом сумраке ночей
Раздаются серенады,
Раздается стук мечей;
Много крови, много песней
Для прелестных льется дам —
Я же той, кто всех прелестней,
Песнь и кровь мою отдам!
Преображенский вынимает из черепа какую-то субстанцию и рассматривает ее.
Преображенский. Так… Это у нас не гипофиз… Это… У нас… Моз-же-чок…
Засовывает мозжечок обратно. Достает другую субстанцию.
Преображенский. О! А вот это он, родимый! Держите, Иван Арнольдович…
Борменталь подставляет тарелку. Преображенский кладет на нее гипофиз.
Преображенский. Растворите, как следует, в кислоте и вылейте в уборную…
Будем считать опыт с собакой неудачным…
Борменталь (внезапно воодушевляясь). А давайте Швондеру что-нибудь пересадим!
Преображенский. Что, например?
Борменталь. Ну-у-у, я не знаю… Половые органы кота… Например…
Преображенский. А это идея!
Преображенский что-то бурчит под нос и делает жесты руками, как бы «проигрывая» пересадку органов.
Преображенский. Где у нас домком?
Борменталь молча показывает пальцем вверх.
Преображенский. Идемте!
Преображенский и Борменталь уходят за кулисы, на ходу обсуждая возможный исход операции. Доносятся слова «смелая идея!», «конечно!», «может, найдет себе хоть какое-нибудь приличное занятие»…
Занавес.