Ягодка
Сентябрьское холодное солнце медленно восходило, не обещая жару, ливень и ураганы. Уже хорошо, что не будет полевать. Надоела вода с небес, словно обоссались в унисон ужасные боги. Лучше солнце. Тем более в этот день.
Такой день хорошо встречать у края свежевырытой могилы, в компании, если они еще остались, друзей, а также близких и родственников, плюс паровозом прицепившихся раздолбаев халявщиков всех мастей и пристрастий. Ну да не жалко! Было бы что жалеть! А то ведь так, в одиночестве, можно и момент не прочувствовать. Жди тогда до следующего раза, если он еще будет, в чем сомнения сильные, что и правильно.
Днюха сегодня у вольного поэта московского! Этакий денек глумной, который ну никак нельзя оставлять без стёба! Сколько их поэтов этих под ногами мелькает, кого и раздавить, кого не заметить, кого и обогреть, али публично выпороть, в знак особого благоволения к говнотворчеству в столбик. Мол, через жопу злее будет поэт, а значит меньше гламура и пафоса, а больше жести будут столбики его нести в массы. Писдить надо поэтов, гнобить всячески и травить – тогда у них второе дыхание открывается и вдохновением своим они могут не только пару десятков поклонников увлекать, но и целые стадионы доводить до оргазма. Через кнут и творчество и оргазмы. Все через кнут, проза жизни, ничего не попишешь.
Но сегодня особый день у пиита! День рождения очередной, приближающий пациента нашего к долгожданной смерти на обед земляным червям. Черви вот так каждый год готовятся, приборы там на столе, а сам стол накрыт белой скатертью, ждут тушку новопреставленную под вакхические стоны поклонников и затертую радость немногочисленных завистников-конкурентов.
Праздновать решили по доброй православной традиции непосредственно на кладбище, у заранее выкопанной могилы, в окружении пластмассовых венков: «помним, любим, иди на ***». Кто накурен замечательным московским гашишем, кто пьян как свинья, кто трезв, словно кастрат унылый, но всех объединяет одно сегодня – скуксится наша ягодка-именинник до покойника, али нет? Предпосылки, что сдохнет - есть. Что обнадеживает собравшихся. Ибо старенький уже пациент. Болезни там всякие разные, в том числе и хронические, как он вообще еще живет неизвестно, да лет-то ему страшно сказать – полтинник! Ровесники его, в большинстве своем, уже мирно догнивают червям на радость, а этот все в блокноты строчит, никак не угомонится. Вот что значит человек вырос при совковом режиме! Стахановец, даже и у Вечности на пороге. Интересно пустят его с блокнотом к червям на стол? Должны по идее.
Ну, вот и понеслись заздравные речи, пожелания, откровения, подъебки-стёбки и серьезные замечания держать себя поприличней. Сам именинник усиленно под ягодку косит, которой опять снова двадцать пять. Косит неудачно, но старается, за что и прощаем. Дальше оргия половая. А чего задерживать по регламенту так, да и по желанию. Кто кого спонсирует, тот того и насилует – закон не только для дня рождения. Охи, да стоны с ахами, а кто в сторонке сам с собой мирно уединился, Лермонтова читает.
Вот и это к концу подходит, а покойник, то есть ягодка пресловутая все живой и даже улыбу давит не очень трезвую. Это только сказка складно рассказывается, а как до дела дойдет, так проблемы. Ну не хочет он помирать! Хочет еще исписать блокнотов!
Собираем всех, кто на ногах стоять может и совещаемся. Ну не валить же его специально! Раз не сдох – пусть живет! А потому построились мы дружно в ряд и гаркнули – «Поздравляем»! Только галки с крестом посыпались замертво от нашего крика мощного. А именинник ничего, поклонился, воздух испортил, да и пошел нетвердой походкой к выходу. Домой наверно пошел.