Рассказ – быль
Конец августа. Теплый чудесный день. Солнце перевалило зенит и медленно начинает сползать к закату, наискось пронизывая веселыми ласковыми лучами разомлевший от тепла лес.
Вкусно пахнет можжевельником, нагретой хвоей, грибной прелью. С широкой просеки, которую я только что оставил, примешивается горьковатый запах тысячелистника.
Углубляюсь в золотисто – зеленую гамму леса, бреду не спеша по мягкому мшанику, обхожу зеленые мшистые кочки, задиристые кусты разлапистого можжевельника, то и дело уклоняюсь от сухих нижних сучьев, раскинувших загребущие корявые пальцы под столетними соснами.
Идет грибная охота. Охотник здесь я, один. Грибов нынче не так, чтобы очень, приходится быть предельно внимательным и зорким одновременно. А, кто не спрятался, я не виноват.
Преимущественно попадаются белые польские. Их загорелые темно - коричневые шляпки кое – где невозмутимо торчат в изумрудной постели мха, выглядывают из – под редкой по – осеннему травы. Некоторые тесно лепятся к шершавым комлям сосен с северной стороны, там, где яркое солнце не может их обжечь. Есть и такие, что прячутся от полуденного зноя за стволами давно упавших полусгнивших деревьев.
Сыроежки, толстые и крепкие, вызывающе предлагают себя, почти не скрываясь от глаз грибника. Выбираю из них самые – самые.
Изредка с радостным воплем нахожу благородного белого.
Особенно хороши боровики, похожие на толстопузых бояр в темной бобровой шапке. Сначала оглядываю пространство вокруг, нет ли рядом или поодаль его собратьев. Затем бережно осаживаю пружинистый мох вокруг необъятной ножки, покачиваю гриб, аккуратно срезаю ножку с мицелия в самом нижнем и тонком месте, очищаю от древесного мусора и земли. Целую его в макушку и нежно укладываю в корзину.
Кругами и зигзагами обхожу пространство вокруг находки, заглядывая в укромные места. Бывает, что следом нахожу еще несколько.
Но грибов нынче, признаться, совсем мало. Рад каждой счастливой находке. Глазеть по сторонам да любоваться природой некогда. Больше все по земле скольжу взглядом, редко поднимаю голову, разве что для ориентации в пространстве и времени.
Потому, наверное, я вдруг впереди, сквозь листву и хвою вижу, как кто-то шутки ради, навесил на сосну красные яблоки. Издали среди изумрудной зелени и на фоне обветренных могучих стволов они кажутся яркими фонариками, развешенными Хозяином леса на елке для собственного удовольствия.
Спешу посмотреть на это чудо. А никакого чуда-то и нет, среди сосен и редких берез, откуда ни возьмись, выросла яблоня, да не какая – ни будь, а самая настоящая культурная. Осторожно срываю одно из семи, их я сразу же посчитал, вкусное сочное кисло-сладкое яблоко неизвестного мне сорта.
Спасибо, Хозяин, кланяюсь я Лешему, снимаю остальные яблоки и кладу в рюкзак. Дома сгодятся.
Вновь погружаюсь в поиск. Грибная охота продолжается.
Сосны как будто стали плотнее, можжевельник гуще, мшистые кочки чаще и выше. Беру вправо, спускаюсь в пологую низинку, где мелкий березняк вперемешку с молодыми соснами и елями захватил старую – престарую просеку, еще чуть видны оплывшие борозды, это следы мощного плуга, под который лет двадцать пять - тридцать назад засевали сеянцами вырубку. Надеюсь и здесь поживиться грибочками, например, лисичками.
Однако уже через некоторое время разочарованно выбираюсь из березняка. В сосновом бору уютнее, просторнее, и, хоть редкие, да гостинцы от Лешего.
Продираюсь сквозь заросли можжевельника, бывает, и в них, на прогалинках, находятся польские.
Неожиданно замечаю, что я в лесу здесь не один. Мимо меня слева, справа, и поодаль, и прямо под ногами ползут ужи. Большие и маленькие, самые разные по размеру и жизненному опыту, они ползут в одном, только им известном направлении. Поднимая головки с желтыми метками, пробуют язычками воздух впереди себя и упорно ползут, огибая неожиданные препятствия, но направления не меняют.
Ступаю аккуратно, чтобы ненароком не наступить на кого-либо из них. Их так много, что это не мудрено. И, чем дальше, тем все больше числом.
Такого мне, признаться, видеть никогда не доводилось, и я решаю выяснить, куда же эти ужи направляются. Прямо-таки, на новгородское вече, не иначе, сбираются.
Ужи, кажется, на меня не обращают никакого внимания, иные вообще ползут рядом, впритирку с кроссовками. Может, на моих кроссовках уже впитался запах ужиной кожи, оставленный ими на мху, земле и траве, и они принимают меня за своего собрата.
Ужей вокруг, наконец, столь много, что и ногу некуда ставить. Приходится идти с осторожностью. Хорошо, что это не черные гадюки на сходняк собираются. Однако, я спокоен. Я знаю, что там, где есть ужи, гадюку не встретишь. Не ладят они меж собой с древних времен.
И вот, предо мной раздвигаются можжевеловые и прочие малознакомые кусты, и моему взору открывается почти круглая полянка, метров пятнадцати диаметром, сплошь покрытая нежно – зеленым мхом и многочисленными шевелящимися телами разнокалиберных ужей.
Посреди полянки на большой мшистой кочке горделиво лежит полусвернувшись огромная ужиха. Несколько колец её тела распростерты на кочке, хвост небрежно свисает. Толщина тела в груди, вероятно с мою руку.
Значит, она не менее двух метров длиной, а я о таких гигантах и не слыхивал, и не видывал. Хотя метровой длины ужей видеть приходилось не раз. Но это в сопках, в Сибири.
Вокруг кочки, на которой царственно возлежит исполинская ужиха, сплошное шевелящееся месиво. Там все кишит ужами. А со всех сторон леса ползут и ползут все новые участники великого собрания.
Я стою ни жив, ни мертв, но ужи меня и не замечают, они торопятся к заветной кочке, чтобы захватить место получше, если это ещё возможно. Чем ближе к царственной ужихе, тем заметно крупнее особи. Хотя и мелочь пытается протиснуться.
Задумчиво вопрошаю себя, что же это такое?! Что за странное собрание, ведь вокруг кочки и на поляне уже не десятки, а, наверное, сотни ужей? Откуда же их столько набралось, и, главное, зачем?!
Лишь одно объяснение приходит в голову, где-то в памяти сохранилось из прочитанного мною когда-то, что это ужиная свадьба. Да! Это ужиная свадьба! Я незвано попал на ужиную свадьбу! А на кочке, нет на троне конечно же, возлежит Королевская ужиха. Вот ей-то и воздаются сегодня великие почести. Но меня сюда явно не приглашали.
Над полянкой какое-то неумолчное шуршание, не то шипение. Ужей столько много вокруг, они бесстрашно снуют и под моими ногами. По коже мурашки, становится не по себе.
Я осторожно снимаю с плеча рюкзак, вынимаю одно из найденных в лесу яблок и кладу к ногам.
Вслух громко произношу: это тебе, Королева ужей к свадьбе гостинец от Хозяина леса и от меня. Извини, больше у меня сегодня ничего нет. Так же осторожно, аккуратно ступая, выбираюсь с полянки. Ужи милостиво меня отпускают. Им и дела нет до меня.
А я спешу подальше от этого замечательного и редкого таинства, на котором человек – незваный гость.
Жалею лишь об одном, в рюкзаке не оказалось моего фотоаппарата. А так, кто ж поверит, что я побывал на ужиной свадьбе. Пусть и незваным гостем.