- Машенька! Машуня! Машу-у-унчик!
Мама зовёт… Вставай, Машенька, утро пришло. Пора, пора, пора. Пора вставать.
Маша открывает один глаз. Круглый и голубой. Ещё заспанный, но уже любопытный и готовый к встрече нового дня. Какую ленточку повесила мама на спинку кроватки? Ого, жёлтую! Сегодня жёлтый день! Это они с мамой придумали. Такая игра. Мама утром вешает на спинку кроватки ленточки разного цвета. Сегодня жёлтую, вчера розовую, позавчера голубую. Какая ленточка, такой и день! Маша эти ленточки повязывает на прутья кроватки. У нее вся кровать в разноцветных бантиках, и Маша спит, как на клумбе.
Маша потягивается, вылезает из-под одеяла и первым делом повязывает на спинке кроватки жёлтый бантик.
Здравствуй, жёлтый день!
Скорее на улицу посмотреть! Не одеваясь, в одних трусиках Маша выбегает на крыльцо. Ух, какое жёлтое солнце! На него смотреть нельзя, только сквозь пальцы. Маша закрывает ладошками лицо и сквозь узенькие щёлки между пальцами рассматривает солнце, небо, палисадник, цветы, гусей на травке и берёзу за забором. Всё в жёлтых бликах, солнечные зайчики скачут по дорожке.
Некрашеные желтоватые доски крылечка уже немного нагрелись на солнце. Как здорово стоять босыми ногами на гладких некрашеных досках!
Рыжий кот запрыгивает на крыльцо и трётся о Машины ноги. Ой, как щекотно! Маша отскакивает и хохочет.
- Машуня! Умываться! – зовёт мама.
* * *
После завтрака Маша уселась на крылечке. В руке у неё бутерброд. Наконец-то кашный момент закончился. Маша не любит кашу. Никакую. Мама всё время по утрам пробует втолкнуть в неё какую-нибудь кашу. Гречневую, овсяную, манную (б-р-р!), рисовую.
- Надо есть кашу, а то не будешь расти, - объясняет Маше мама, как маленькой.
Маша знает, что будет она есть кашу или не будет, она всё равно вырастет. Бабушка рассказывала, что часто вообще ничего не ела в детстве, голодала. И вот выросла и даже состарилась. И Маша вырастет. А как это – голодала? Это значит, совсем ничего не ела? Нечего было? Маша начинает с аппетитом откусывать от своего бутерброда. Она очень любит бутерброды. С кабачковой икрой, с кетчупом, с паштетом и даже с горчицей. Мама сердится.
- Ну, что это за еда для пятилетней девочки? – говорит она. – Даже чаем сладким не запьёшь. Давай хоть маслом намажу!
Чудная мама. Зачем обязательно запивать? Чай можно и потом выпить.
Рядом с Машей кот сидит, на бутерброд жмурится. Учуял, сразу сделал вид, что его неделю не кормили. Маша отломила ему кусочек. Кот паштет аккуратно слизал, а хлеб Маше оставил.
- Бессовестный ты, - сказала Маша. – Ишь, какой! Уйду от тебя!
И ушла в комнату.
В комнате спал папа. Ночью он работал. Стол завален бумагами. По ним солнышко бегает.
- Папа! – говорит Маша, а сама жуёт. – Вштавай! Я уже вштала.
- М-м-м, - отвечает папа.
- Пап! Утро уже наштупило!
- На кого оно наступило? – спрашивает папа, не открывая глаз.
Маша смеётся.
- Прошто наштупило. Наштупило – и вшё! Жёлтенькое утро. Ну, пап!
- М-м-м, - бурчит папа.
- Пап! А я кашу не штала ешть! Могу я её не ешть? Она мне надоела.
- Надо – ела, не надо – не ела, - бормочет папа и отворачивается к стенке.
Маша вздыхает. Проглатывает последний кусочек.
- Ну, ладно, поспи ещё немножко.
Мама на кухне моет посуду.
- Мам, - говорит Маша, - я Захарке бутерброд дала, он паштет съел, а хлеб не стал.
- Да разве ж он голодный? – удивляется мама. – Он всё время ест. Толстяк такой. Ты хлебушек не бросай, а отнеси курочке.
- Ага, я боюсь. Там петух.
глава третья: http://proza.ru/2011/11/25/772
* рисунок автора