…А в потресканном стакане старый чай,
Не хватило для разлету старых дел.
Фотографии – там звездочки и сны.
Как же сделать, чтоб всем было хорошо?
Янка Дягилева
– Такие дела, – она помешивает чай. – И что теперь? Развестись? И оставить Кольку без отца? А муж… может, еще получится у него? Он архитектор от бога, он в институте знаешь, как рисовал?..
Знаю.
Итак, вводные. Она. Пожилая женщина двадцати шести лет. Это ее определение. А по виду и не скажешь: симпатичная, с ясными глазами, мягким юмором и непомерным чувством долга по отношению к человечеству. Несет свой крест, не ропщет, только…
– Знаешь, устаю очень. По кругу, по кругу. Поймала тут себя на том, что не живу – доживаю. Так устала... пожить бы...
Плюсом – муж и ребенок. Первый – амеба с амбициями, второй – розовощекий шкодный пузырь.
– Мне на работу ходить не в чем. Вчера зашла на рынок, приглядела блузку – хорошенькая такая. И немаркая. А потом думаю: сука ты, транжиришь деньги, а у сына кроссовок нет. Пошла и купила. Кроссовки. И перчатки мужу. Ну, блин, он же не виноват, что все у него так выходит.
Не виноват. А виновата…
Ты.
Помнишь, рассказывала, как выдавал тебе любимый в который раз вечную свою песню:
– Если бы не ты! Если бы ты сидела на месте... Я бы… вагоны грузил! я бы делал! я бы... Но ты! ты нашла себя, а мне... мне нужно время, понимаешь? Поиск работы – это тоже работа.
Временные трудности? Ну да, ты сейчас пашешь за всех, а потом... Когда муж найдет работу, когда бросит врать и пить, и прекратит, черт его дери, заискивать, глядя в глаза… и клянчить деньги. И называть тебя умницей. Когда вырастет сын, и ты, наконец, выдохнешь, и заживете вы долго и счастливо, втроем, так?
Щаааз.
Найдет, может быть. Хотя это отдельный сюжет – перспективные мальчики на понтах, с припевом «если бы не…» (ты, обстоятельства, трудное детство, завистники, магнитные бури – нужное подчеркнуть). Только тебя с ним рядом уже не будет. Почему?
А патамушта.
Потому, что ты из тех, кто вечно сбегает с бала, когда все самое интересное только начинается.
Хочешь, я расскажу тебе сказку?
…Вот часы пробили двенадцать, и укатилась тыква, и брызнули в стороны, разбежались мыши. А ты, в одном хрустальном башмачке, оставляешь за спиной королевский дворец и топаешь по шпалам домой, не зная, что именно сейчас кто-то решает там твою судьбу. Итак, во дворце…
где в сверкающей бальной зале под звон курантов Мачеха отплясывает цыганочку перед придворным звездочетом,
где ее супруг в самом дальнем уголке королевского сада угрюмо приканчивает бочонок рому в компании придворного палача,
где мачехины дочки, в одних чулках и корсетах, режутся в покер на раздевание с четверкой королевских пажей,
где принц, раскисший и пьяненький, хихикая, отбивается от дочери королевского казначея, подученной многомудрым папашей,
где король-отец, глядя на наследника сквозь лорнет, качает головой: пора женить мальчика ох, пора!
…в секретной комнате дворцовых покоев оплывают в канделябрах свечи и пляшут тени на портретах августейших предков. Там идет тайный совет.
Лейб-медик Его Величества листает медкарту:
– Здорова, как бык, Ваше королевское величество!
– Родословная не вызывает сомнений – как есть дворянка, – докладывает придворный герольдмейстер.
– Хозяйственная, – раздумчиво бормочет король, дергая намертво пришитую пуговицу.
– Осмелюсь доложить, Вашвличство, – козыряет контрразведка, – пашет целыми днями. Хлебом ее не корми, только работы давай! Неприхотлива: живет, такскзыть, в чулане. Скромна. Никаких золоченых карет и прочих стразов сваровски.
– Подходяще, – кивает король.
– А жить молодые где будут, – скрипит из угла Высочайшая Его Высочества Бабушка, – неужто полцарства отдавать? Оне ж еще совсем дети…
– Зачем полцарства, – король вертит в руках хрустальный башмак. – Подберем молодым какой-нибудь подходящий, гм, чуланчик. Как бы теперь нам все это дело обставить?
– Осмелюсь предложить, – вступает придворный скороход, – есть, Вашвличство, одна идейка…
А дальше ты знаешь.
Помнишь, ты пересказала мне разговор со свекровью?
– Это твой крест, – говорила мать твоего мужа. – Ну что поделать, что у нашего мальчика пока не получается. Но поверь, он очень, очень талантлив. Он еще покажет себя. Ты умница, ты нужна ему. Я очень рада, что у него есть ты. Он пропадет без тебя. В самом деле, пропадет.
Без тебя - пропадет. А с тобой он – принц. Даже если без короны и в рваных трениках. Ты выходишь замуж за последнее чмо, но в глубине души точно знаешь: принц.
Просто такая полоса. Это пройдет. Ты поможешь ему, и он еще покажет, на что способен. Ты согреешь, накормишь, нахлобучишь корону из фольги и выдохнешь:
– Ваше Высочество!
Ты найдешь это сокровище сама, или драгоценного увальня, как по этапу, передаст тебе его мамочка, со сдержанным выдохом облегчения.
В любом случае – ты будешь стараться. Потому, что тебе доверили. Помнишь, мы когда-то смеялись над твоим рассужденьем:
– Если нашелся идиот, который хочет взять меня замуж, надо воспользоваться этой оказией. Вдруг больше никто не предложит?..
Ты благодарна за доверие. И – впрягаешься в лямку. Потому что без тебя все пропадут: зверушки и птички, взрослые и дети. Любимый и его мама. И родственники его мамы, которым надо показать город. И друзья любимого, которым негде сегодня ночевать. И его брат, которому нужно одолжить немножко денег. У тебя их нет – откуда? Но ты перезаймешь, ведь люди должны помогать друг другу, так?
Ты – должна.
И ты пашешь и тянешь, понимаешь всех и вся, и глубоко заполночь, оторвавшись от перевода, в котором мелкие буковки вдруг превращаются в вереницы пляшущих червяков, утомленная вечной пересадкой роз и отделением фасоли от чечевицы, ты поднимешь глаза в звездное небо и вздохнешь:
– Все это скоро закончится, тогда и…
И – начнем жить! Закружимся на балу. Станем молодыми и красивыми. Будем целыми днями петь и смеяться. Перечтем любимые книжки, сделаем, наконец, пирсинг на пупке (ну, потому что давно хотелось). И просветлеет небо, и можно будет выспаться, и, наконец, за-жи-вем.
Ты привыкла. Тебе даже уютно в своем чуланчике. Там, среди швабр, паутины и банок с крупой, можно поиграть в твою любимую игру: «Как только, так сразу».
А пока – откладывай, откладывай. Ведь это все понарошку. Не взаправду. Пока –только тренировка, черновик. Все еще будет. Потом. После.
И появится Фея с иголкой для пирсинга. А твой ненаглядный сменит, наконец, жеваную футболку на нормальный костюм и пригласит тебя в ресторан…
Только.
Девочка. Это то, чего я искреннее тебе не желаю. Потому что в заботах о ближних и дальних ты растеряла себя.
Тебе нечего будет надеть. Ты пойдешь за платьем, а вернешься с новыми коньками для сына, запонками для мужа и набором игральных костей для вашей любимой собаки.
Ничего, так даже лучше. Пусть твой любимый сходит один. Он такой красивый в этом новом костюме.
А ты посидишь.
Подождешь в чуланчике, когда он вернется, и помечтаешь. О том, что если бы у тебя было новое платье, ты кружила бы с ним на балу. И ты обязательно, обязательно его себе купишь, вот только нужно платить кредитный взнос, и двоюродная бабушка просила тебя купить для нее лекарства.
После. Все еще будет!
А пока…
Ну что ты расселась, в самом деле? Вставай, не ленись: нужно еще перегладить белье и заштопать пододеяльники.
И опять какой-то кретин перемешал пшено и горох...