Счетчик

Юрий Овтин

СЧЕТЧИК

Рассказ

В тот вечер я пришел домой довольно поздно, задержавшись у друга, где мы сыграли не менее двадцати «пятиминуток» в шахматы под бутылку  коньяка.
Жена и дети уже спали.
Накануне я отоварился в магазине «Подписные издания» и принес домой десятка два книг. Вот эти-то книги я в темноте, чтоб никого не разбудить, и поставил крайне неудачно на платяной шкаф, который и так уже был ими загроможден до потолка.
В третьем часу ночи, когда все спали глубоким сном, книги со шкафа свалились, прямо на кошку, мирно дремавшую в кресле.
Кошка истошно завизжала, закричали перепуганные грохотом дети.
Жена вскочила и включила свет.
– Кеша! – разнервничалась она. – Мало того, что шляешься неизвестно где, совсем совесть потерял, так еще и квартиру в библиотеку превратил. Даю тебе три дня сроку, если не уберешь свои книги, я тебя вместе с ними выкину на улицу.



Наутро, в субботу, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Квартира у нас небольшая, двухкомнатная, а книг перевалило, наверное, уже тысячи за три. Это было мое единственное достояние, как и у многих, кто был воспитан в духе превосходства богатств духовных над материальными.
Обойдя квартиру, я пришел к выводу, что проблему решить можно, установив под потолком по периметру коридора полки, а слева от входной двери шкаф в виде пенала.
Но сооружение это надо было делать на заказ.
Не откладывая, в понедельник я поехал к своему бывшему однокласснику Фиме Кацману.
Фима достиг высокого положения, дослужившись до ранга коммерческого директора мебельного комбината. Но года три назад бросил это и открыл свое частное малое предприятие «Интерьер», где стругает теперь на заказ любую мебель. Фирма его процветает.
Зайдя к нему в кабинет, я увидел там еще одного нашего однокашника – Лешку Колыванова, по прозвищу Рыжий.
Рыжий после института выбился в начальники автоколонны «дальнобойщиков», осуществлявших междугородные перевозки продуктов. Там с ним приключилась какая-то полудетективная история, в результате чего его сняли и чуть не посадили. Несколько лет после этого Рыжий занимал скромные должности, а последние годы работал начальником транспортного цеха на одном из крупных заводов.
С Фимой у них были деловые отношения. Рыжий помогал ему бензином и автомашинами для перевозки материалов и готовой продукции. Но сегодня Рыжий, как и я, пришел к Фиме с просьбой – он выдавал дочку замуж и просил сделать хорошую двуспальную кровать.
– Что, в магазине купить нельзя? – простодушно удивился я.
– Честно говоря, проблема с бабками, – признался Рыжий. – Попал в довольно глупое положение. Дал две штуки баксов шурину на два месяца под проценты, но вот уже год прошел и ни процентов, ни баксов.
– А что шурин говорит? – поинтересовался Фима.
– Да ничего, то кормил «завтраками», а последнее время и вовсе избегать стал.
– Ну, а расписку какую-нибудь ты с него взял? – спросил я Рыжего.
– Взять-то взял, а толку что? Я уже и в милицию обращался, и с юристами консультировался. Расписка-то юридической силы не имеет, так как не заверена у нотариуса. Вот такие пироги, с маком...
– С родственниками вообще никаких дел нельзя иметь. Чем дальше, тем роднее, – констатировал многоопытный Фима.
– Да поди ж знай, – огорченно вздохнул Рыжий.
– Ну, а если я помогу вернуть долг, кабак поставишь? – неожиданно предложил Фима.
– Обижаешь, начальник! – заерничал Рыжий.
– Есть тут у меня один специалист.
С этими словами Фима нажал кнопку селектора и обратился к секретарше:
– Люся, позови мне Жору.
Через минуту в кабинет, чуть горбясь, осторожно, словно стесняясь своих габаритов, вошел здоровенный детина лет сорока. Лицо его можно было назвать даже красивым, если бы не глубокий, рассекающий щеку шрам.
– Вызывали, Ефим Маркович?
– Присядь, Жора. Это мои друзья, одноклассники: Алексей и Кеша.
Жора взглянул на меня пристально, так что по спине пробежали мурашки.
«Да, не хотелось бы с этим парнем встретиться на узкой дорожке» – подумал я.
– Жора работает грузчиком, работает честно и добросовестно, я ему полностью доверяю и в трудные минуты обращаюсь за помощью, – охарактеризовал человека со шрамом в тонах, более уместных при составлении наградного листа, Фима.
Кратко обрисовали Жоре ситуацию, в которую попал Рыжий.
Жора немного подумал.
– А расписка?
– Да вот она, – Рыжий достал портмоне, вынул оттуда сложенный вчетверо листок бумаги и передал Жоре.
– Хорошо, – сказал Жора, внимательно прочитав расписку. – Думаю, Ефим Маркович, дней за десять я это сделаю, – и повернулся к Рыжему:
– Давайте адрес вашего шурина.


Всеволод Михайлович Сосновский, или, в кругу  близких друзей, просто Воля, директор местного отделения «Внешторгрекламы» и совладелец нескольких малых предприятий с ограниченной ответственностью, депутат горсовета, отдыхал у себя дома.
Накануне он провернул отличную финансовую операцию.
Две недели назад ему позвонила давнишняя приятельница Марина, работавшая в кабинете министров, и сообщила, что в связи с введением в оборот новых купюр большего достоинства только что дана команда налоговым службам снять кассовые остатки на предприятиях и в организациях с целью последующего изъятия из оборота мелких купюр. Правительство хочет эту акцию использовать для пополнения государственного бюджета. Поэтому параллельно пущен слушок о предстоящем введении новой национальной валюты.
Всеволоду Михайловичу долго объяснять нужды не было. За два дня он набрал где только мог краткосрочных кредитов, обналичил их и на всю эту наличность приобрел доллары.
Буквально через день  курс доллара резко подскочил, обеспокоенные слухами коммерсанты и простые обыватели бросились избавляться от наличных денег, покупая твердую валюту. Дождавшись пика «золотой лихорадки», Всеволод Михайлович с большой выгодой продал купленные ранее доллары и вернул кредиты.
Через неделю одураченные люди поняли, что слух оказался очередной «уткой» и курс доллара быстро пополз вниз. Всеволод Михайлович радостно потирал руки. 
Он моментально вложил деньги в дело, закупив по выгодной цене большую партию промышленных товаров.
Огорчительным для Всеволода Михайловича было
только то, что постаревшая и располневшая Марина за свою информацию без сомнения потребует плату любовью.
«Ничего, – уговаривал он себя, – что-нибудь придумаем. Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки».
А сейчас, отложив эту проблему на будущее, хорошо закусив, Всеволод Михайлович расписывал с друзьями пульку по полдоллара за вист.
Жена с дочкой уехали в путешествие вокруг Европы и он предвкушал, как воспользуется предоставившейся свободой.
Всеволод Михайлович только что перебил «мизер» «девятерной» и, подняв не совсем удачный прикуп, раздумывал, какой сделать снос. В это время раздался звонок в передней.
Он недовольно поморщился, отложил карты, подошел к двери и глянул в глазок.
За порогом стоял высокий мужчина и держал в руках конверт.
Всеволод Михайлович открыл дверь и сейчас же пожалел об этом, съежившись под колким взглядом незнакомца.
– Всеволод Михайлович? – спросил тот.
– Слушаю вас, – буркнул в нос Воля.
– Я к вам от вашего родственника, Алексея Алексеевича, – вежливо сообщил незнакомец.
Упоминание имени брата жены и миролюбивый тон незнакомца несколько успокоили Всеволода Михайловича и он пригласил того в прихожую.
– Ну, что там он хочет?
– Алексей Алексеевич просил передать вам это.
Всеволод Михайлович распечатал конверт – там оказалась ксерокопия его расписки годичной давности, – и недоуменно посмотрел на незнакомца.
– Алексей Алексеевич очень просил вас, чтобы завтра вы возвратили ему должок – две штуки зелени и проценты по ним, набежавшие за год – еще три штуки.
Всеволод Михайлович оторопел от этой неслыханной, по его представлениям, наглости и заорал  так, что в прихожую выскочили друзья, ожидавшие за карточным столом:
– Передайте этому мудаку, что мы сами с ним разберемся, что и когда отдавать!
– Хорошо, хорошо, – вежливо согласился незнакомец. – Алексей Алексеевич просил еще передать, что с сегодняшнего дня он поставил вас на счетчик, — сказал и вышел...
...Кое-как закончив пульку и распрощавшись с друзьями, Всеволод Михайлович пытался несколько раз безуспешно дозвониться до сестры, которая жила в другом конце города.
– Идиоты! – ругал он свою сестру, вышедшую замуж за этого шоферюгу-недоноска, самого зятя и попутно телефонную станцию.
– Ишь что задумали! Счетчик, мать его! Да я этого, придурка...



Последовавшие затем два дня были настолько заполнены всевозможными делами, что Всеволод Михайлович совершенно позабыл об этой глупой истории со счетчиком.
Поэтому, вернувшись поздно вечером домой, еле живым от усталости, он был немало озадачен, увидев сидящего в гостиной того самого незнакомца со шрамом на щеке.
– Как вы сюда попали – только и смог промолвить Всеволод Михаилович, памятуя о том, что открыть три секретных замка его бронированной двери, стоящей к тому же на сигнализации, дело довольно-таки не простое.
Однако, прокрутив в мозгу, работавшем как компьютер, те обстоятельства, что сигнализация по непонятным причинам уже два дня не работала и он не мог найти женины ключи после прошлого визита
незнакомца, Всеволод Михайлович пришел в бешенство и попытался схватить лежавший на столике газовый пистолет.
Сильный и точный апперкот отбросил его в стоявшее в углу кресло и охладил пыл.
– Не чуди, парень, тебе же хуже будет, – резко произнес незнакомец. – Я пришел за должком, по просьбе Алексея Алексеевича.
– Что? За две тысячи долга, плюс три тысячи процентов вы готовы избить человека?
– Нет, уважаемый, вы мне должны уже семь тысяч баксов, – ответил незнакомец.
– Семь тысяч? Какие семь тысяч? Я ничего не понимаю. Это ж ведь не тесто на дрожжах все-таки!
– Уважаемый! Я потратил на вас три дня. Вы, как ребенок, не хотите понять серьезности своего положения, поэтому я убедительно прошу вас, исключительно как родственника уважаемого Алексея Алексеевича – отдайте бабки. И чем быстрее, тем для вас же дешевле. Каждый день просрочки будет стоить вам тысячу баксов.
– Ах, ты, гнида! – заорал взбешенный Всеволод Михайлович. – Да ты знаешь, с кем разговариваешь и кому угрожаешь! Я депутат горсовета! Начальник горотдела милиции на заседаниях со мной рядом сидит! Да я тебя завтра в тюрьму упеку!
– Уважаемый Всеволод Михайлович, – не обращая внимания на горячность хозяина, вежливо предложил гость. – Я вижу только, что понапрасну теряю с вами время.
С этими словами он поднял японский телевизор «Тошиба», с экраном в шестьдесят один сантиметр по диагонали, и швырнул о стенку. Кинескоп лопнул с оглушительным грохотом.
Затем о косяк двери незнакомец разбил видеомагнитофон «Хитачи» последней модели, без всякого сожаления хлопнул об пол несколько дорогостоящих ваз, прекрасный столовый сервиз на двенадцать персон и, глядя на побелевшего Всеволода Михайлови
ча немигающими глазами, закончил на той же дружественно-предупредительной ноте: 
– Я тебя, падла, умоляю, отдай бабки, ведь ты тысячу раз не прав, не подстегивай меня к насилию.
После этих слов незнакомец покинул  квартиру.



На следующий день Всеволод Михайлович, несмотря на то, что еще была только середина мая, съехал на дачу.
Дача, расположенная в черте города на берегу моря, в престижном районе, метко окрещенном «Царское село», была гордостью Всеволода Михайловича. По соседству располагались особняки председателя облисполкома и директора крупнейшего завода, чем Воля особенно любил козырнуть перед приятелями.
Только за право владения участком в двенадцать соток он дал чиновникам в исполкоме взятку в пятнадцать тысяч «баксов».
Ну, а сам дом – он был трехъярусный, из пяти комнат, с подземным гаражом, сауной, бассейном и биллиардной. Будучи мужчиной крупным, Всеволод Михайлович не отказал себе в удовольствии соорудить ванну размером два на три метра с мозаичным дном, где были изображены розовотелые грудастые русалки.
Всеволод Михайлович разместился в удобном кресле и, попивая из большого фужера виски, размышлял как с наименьшими потерями выбраться из прорухи, в которой волей случая и благодаря идиоту-родственнику оказался.
Он верил, что нерешаемых вопросов не бывает и расставаться с деньгами, даже если это были чужие деньги, не желал ни при каких условиях.
Своей сестре он не раз говорил, что отдавать Лешке деньги он не станет – этот алкаш все равно их промотает. Пусть лучше деньги хранятся у него,
про черный день – это надежнее, чем в банке, да и кто знает, как дальше все повернется...
Но как отделаться от настырного типа, зятьева порученца?
Всеволод Михайлович имел телохранителя – Валеру, – бывшего афганца. Валера был еще и водителем принадлежавшего Всеволоду Михайловичу «доджа», за совмещение этих обязанностей Всеволод Михайлович платил ему сто долларов в месяц.
Но у Валеры была семья и неотъемлемое право на отдых, потому он неотступно сопровождал Всеволода Михайловича лишь в течение рабочего дня.
Поскольку Сосновский был директором предприятия государственной формы собственности, рэкет его обходил стороной.
Но Всеволод Михайлович не раз и не от одного человека слышал, что все частные структуры схвачены железной хваткой некоего Змея-Горыныча, бывшего подполковника госбезопасности, со скандалом уволенного со службы за какую-то серьезную провинность.
Змей-Горыныч «держал» театр каскадеров, состоявший из двух десятков головорезов – бывших спортсменов, разъезжавших с программой автородео по разным странам.
При театре была станция технического обслуживания, бензозаправка и бар с видеотекой.
Но это была лишь видимая часть айсберга. Ребята Змея-Горыныча ежемесячно собирали дань с частных предприятий и магазинов.
В случае неповиновения Змей-Горыныч не занимался насилием, поджогами или убийствами, – он просто перекрывал возомнившему о себе предпринимателю «кислород»: благодаря связям блокировал счета, поставки и многое другое.
С госсектором Змей-Горыныч дела не имел.
Всеволод Михайлович, будучи депутатом горсовета, был в хороших отношениях с милицейскими чинами города. Он угощал их на футболе, делал
подношения в виде красивых заморских бутылок, сигарет и дармовых шмоток.
К одному из них, полковнику горотдела, Всеволод Михайлович и обратился за советом.
Полковник сочувственно выслушал, но, укоризненно покачав головой, высказался в том духе, что долги все-таки надо отдавать и, поскольку милиционеров приставить для круглосуточной охраны Волиной персоны он не может, посоветовал обратиться в частное детективное бюро «Пинкертон», – там объединились ушедшие из органов по различным причинам милиционеры и комитетчики.
Правда, заметил он, услуги «пинкертонов» стоят довольно дорого и далеко не каждому по карману.



Размышляя над тем, не нанять ли пару человек, чтобы разделаться с зятьевым налетчиком, Всеволод Михаилович любовно разглядывал прекрасные охотничьи ружья, развешенные на огромном вьетнамском ковре.
Вдруг во дворе раздался звон разбитого стекла.
Всеволод Михайлович бросился к окну и увидел незнакомца со шрамом, который металлическим прутом крушил стекла стоящего у дома «доджа».
Не помня себя от ярости, Воля сорвал со стены заряженный винчестер и выскочил из дома с винтовкой навскидку.
Однако незнакомец отреагировал мгновенно. Не дав нажать курок он в стремительном прыжке нанес Воле сильный удар ногой в пах.
Повергнутый Всеволод Михайлович скорчился от невыносимой боли.
– Ах ты, падла! – незнакомец плюнул Воле в лицо. – С пушкой на меня бросаться? Да за такое... Придется тебя немного прогулять...
С этими словами незнакомец саданул Волю ребром ладони в затылок и тот потерял сознание...
...Очнулся Всеволод Михайлович в какой-то яме, не сразу осознав, что яма предназначена для отхожего места. Он лежал со связанными руками и ногами, в зловонных нечистотах. Его начало рвать. Не в силах сдержать себя, он опорожнил кишечник и мочевой пузырь прямо в брюки. Все тело ныло, руки и ноги затекли.
– Где я и сколько здесь нахожусь? – вслух подумал Всеволод Михайлович. – Еще немного и я сойду с ума...
И он снова потерял сознание.
Пришел в себя Всеволод Михайлович от теплой струи с резким аммиачным запахом, брызгавшей ему на голову.
Он глянул вверх и увидел незнакомца со шрамом, который мочился прямо ему в лицо.
От страшного унижения, боли и полного своего бессилия Всеволод Михайлович заплакал.
– Вот что значит быть таким дерьмом, как ты, и не отдавать людям долги! Ну, да ладно, впредь умней будешь, – примирительно сказал незнакомец и криво улыбнулся. – Между прочим я тут возле твоей дачи ребят Змея-Горыныча встретил. Уж больно она им понравилась. Говорят, что зрелище будет шикарное, если вдруг загорится. И к тебе интерес проявили. Сильно удивлялись, как это ты, такой сладенький, вне их поля зрения оставался. Не отходя от кассы, тут же за твою расписку двенадцать штук предлагали, еле устоял. Ведь какой ты ни есть засраный, все же родственник Алексея Алексеевича. В общем так, дурья твоя башка, если не хочешь дальнейших приключений, чтобы завтра до обеда привез мне пятнадцать тысяч зеленых. Найдешь малое предприятие «Интерьер», во Втором Квадратном переулке, спросишь Жору-грузчика, меня там все знают.
С этими словами Жора брезгливо спрыгнул в яму,  перерезал веревки, спутывавшие руки и ноги Всеволода Михайловича, бросил ему ключи от «доджа», и, подтянувшись, выпрыгнул наружу.


...Утром, в пятницу, я сидел на работе, лениво размышляя, у кого бы занять денег. Назавтра нас с женой пригласили на день рождения и она поручила мне купить подарок.
Ход моих размышлений прервал телефонный звонок. Звонила директор магазина «Подписные издания» Маргарита Васильевна:
– Здравствуйте, Иннокентий Павлович, – проворковала она. – Нас пригласили на книжную ярмарку в Германию, надо срочно изготовить визитки. Кстати, пришел очередной том Библиотеки приключений. Я подошлю к вам кого-нибудь с текстами и книгой. За книжку платить не надо, это, так сказать, вам презент за то, что уделяете нам внимание...
«Опять эти книги» – с тоской подумал я и собрался было звонить Фиме, но он словно предугадал мое намерение и позвонил сам.
– Здорово, Кеша! У тебя кто-нибудь дома после обеда будет? Предупреди, что завезут и установят антресоли и пенал. Кстати, мы сегодня обедаем вместе – Рыжий заказал шикарный стол в новомодном кабаке, «Метагаллактика» называется. Не знаешь? Запиши адресок...