Мамины родители:
Эпизод 1
Вспоминала бабушка. Жила себе семья: муж, жена, 9 детей в славном городе Муроме. Жили не очень бедно. У отца была овчинная (выделывал шкуры овечьи). Работа не из лёгких, старшие дети помогали, жена и младшие по хозяйству, живность, огород. Двухэтажный дом у них был, на чердаке бабушка вспоминает кучу журналов с картинками, помнит, как папа с ярмарки ей туфельки красные принёс, как она радовалась. Кому конфет кулёк, кому обнову, старшему гитару. Хорошо, когда продаст овчину. Жили себе дружно, в церкву по воскресеньям празднично одетые ходили. Потом пришли советы, ну, их не трогали особо как-то: не из сильно зажиточных, да и семья большая. Но потом... Помнит, в дом во время гладомора постучалась семейная пара с Поволжья,ребёнок у них по дороге умер, тяжело было всем, но в Муроме такого голода не было, приютили, накормили, так и прижились люди. Стали помогать в овчинной, тем более, что два старших сына переженились и у них свои заботы были. Кто-то донёс, ай-ай, наёмные рабочие, дом справный, дети чистые, одетые, не голодные - КУЛАК. Раскулачить надо. Отобрали дом, мать с детьми в овчинную выкинули, отца на выселки. Чем мать детей кормить станет - никого не волновало. Эпизод с туфлями бабушка вспоминала часто. Она - девочка, лет пять ей, туфельки красные попали в опись имущества, которое конфисковывали, а конфисковали практически всё, оставили пару плошек, да то, в чём одеты были. Пришли переписали, приказали выметаться на завтра. Девочка очень любила туфельки, маме стало жаль, она обула их на дочь, когда пришли комиссары. Подумала, что с ребёнка не снимут. Сняли, босую отправили в овчарню. Шкуры тоже все до одной конфисковали. В дом въехал кто-то из начальства.
Эпизод 2. Четырьмя годами ранее. Бабка Марья, тогда ещё не бабка, а мама моей бабушки качает золотушную Шурочку в люльке, и видит в окно, похоронную процессию, соседка хоронит своего недавно родившегося ребёнка. Увидела и позавидовала. Говорит: -Что ж ты, Господи, у Анюты уже третьего ребёночка забрал, а мои все живут, а их ведь кормить. Хоть бы Шурку золотушную прибрал, измучилась я. И тут моя бабушка Шура улыбнулась. Как увидела это Марья, так сразу на колени, прощения просить: - Что это я, Господи, своему дитю смерти желала.
Это чтобы понятно было, насколько зажиточно жили мои прадеды.
Эпизод 3. После раскулачивания жить стало совсем тяжко, кое-как перебивались. Сыны ходили работать в поле. Марья спекла хлеба, сорвала 2 огурца, молока кувшин, в платок завязала, понесла обед детям. Хорошо, что сыновья взрослые помогали малых на ноги ставить, делились, хотя уже свои семьи, дети были. Несёт, а навстречу красноармейцы. Увидали хлеб: "-Мать, дай хлебца, мы есть хотим.
- А как же сыны мои, голодные будут?
- Мать, ну дай, ишь кишки к хребту прилипли, два дня не ели ничего."
Пожалела, половину хлеба отдала и огурец. Уж прошла, да один из красноармейцев догнал её и сунул мыло, мол, у нас много, а тебе пригодится, мать. Мыло было тогда жутким дефицитом. Кто-то из сельчан увидел. Донесли куда следует. Марью арестовали, как спекулянтку и посадили в тюрьму. Как там без неё дети малолетние останутся, что есть будут, что пить - опять же никого не волновало. Отец на выселках, мать в тюрьме, дети безпризорники, стали их собирать в детдом. Повезло, в комиссарах был родственник. Старшие сыны пошли к нему попросили посодействовать, мол, отпусти мать. Она не виновата ни в чём, только что пожалела голодных солдат. Тот и говорит: -Не могу, решат, что я родне своей способствую. Те больше просить. Махнул рукой, приказал выпустить. Сказал, ответственность на себя возьмёт. Марья в тюрьме две недели отсидела.