В минувший четверг снега намело по самые окна, всю ночь сыпало, и молодая хозяйка, проснувшись в десятом часу и поглядев сквозь стекло, лишь вздохнула – значит, сегодня и ждать его не стоит – все дороги замело белым. Ах, как жалко, подумала она про себя, но вслух сказала - Как красиво, однако, как красиво.
И тут же, словно соглашаясь или возражая, захрипели протяжно старые часы в темном футляре, захрипели-зашипели многообещающе, но, поперхнувшись, лишь кашлянули один раз и замолкли. И лишь тихое шипенье усталых пружин было слышно недолго в комнате. Десять минут десятого, подумала она, заталкивая в тугой жгут поднятых медовых волос шпильку. Или около того (старые часы безбожно врали, то отставая, то торопясь всем своим взбесившимся стариковским механическим нутром), одним словом, пора приниматься за дела.
Внизу уже был накрыт стол к завтраку, и Варя , спускаясь по скрипучей лестнице (нет, надо укрепить ее, не дело это – такая ненадежная конструкция – вот завтра, прямо завтра отправится она к соседям и выпросит на выходные их плотника-золотые руки) уловила чудесный запах утреннего кофе и поджаренного хлеба.
- Ты не опаздываешь, полуночница? – раздался чуть треснувший голос.
- Дедуля, я сегодня с полудня, - Варя спустилась с лестницы и чмокнула в бритую и пахнущую свежим щеку старика в вязаной кофте.
Дед с удовольствием зажмурился от поцелуя, но сказал чуть ворчливо:
- Что у тебя за расписание…
- Ну такое расписание, дедуль, - Варя уже налила себе из кофейника кофе в большую синюю чашку и тянула на тост кусок сыра.
- Снега намело, - сказал дед, шурша газетой, которая валялась в столовой уже неделю.
- Красиво, - сказала Варя, жуя бутерброд.
- Не говори с набитым ртом, Варвара, - привычно буркнул дед. – Красиииво…Как до пансионата-то дойдешь? Машина-то не проедет.
- Не проедет, - согласилась Варя, любуясь дедовой спиной и невольно выпрямляясь.
- Да дойду уж как-нибудь, не переживай.
- Не переживай… - опять проворчал дед. – Может, лыжи?
- Ой, ну какие лыжи!- расхохоталась Варя, намазывая масло на мягкую булку. –И где они, эти лыжи? Вспомнил, тоже мне.
- В сарае лыжи стоят.
- Если стоят.
- Куда им деться!
- Ну, может, и стоят. Мы пока их с тобой искать будем, солнце сядет. Да и сарай еще откопать надо.
Дед соглашаясь молчал.
- А вот лестницу надо починить, - продолжала Варя.
- Чего ее чинить? Ее еще отец мой ставил в одиннадцатом году!- встрепенулся дед.
- Во-во! – подначила Варя со смеющимися глазами. Через пару лет юбилей ей отпразднуем. Если я раньше того на ней шею свою прекрасную не сверну.
- Она еще тебя переживет, лестница-то! – улыбаясь внучке, ответил дед.
- Переживет, - согласно кивнула Варя, -особенно если подновить ее немного.
Варя поднялась, обняла деда за плечи, потерлась а вкусно пахнущую щеку.
- Что сегодня будешь делать?
- Ну как что – дорожку чистить.
- Да ну ее, брось, полежи-отдохни.
- Полежи… Залежишься так привыкнешь – вставать не захочется.
- Да ну тебя.
- Почищу-почищу. А то женихи не доберутся.
- Вот еще, - выпрямилась Варя и пошла к себе наверх – прихорашиваться ,как говорил дед, улыбаясь любовно в седые усы.
От дома, где Варя жила вместе со своим дедом, Петром Николаевичем, до пансионата, где она работала врачом-физиотрерапевтом было всего-то пара километров вдоль петляющей узкой приморской трассы.
Варя любила эту дорогу, знакомую ей всю жизнь, исхоженную и изъезженную ею вдоль и поперек – и в нудый осенний дождь, и в жаркое июльское ведро, когда дорогие спортивные машины богатых новых дачников обгоняют вальяжно идущих с пляжа на обед отдыхающих любого из здешних санаториев – это был ее мир, на самом краю мелкого Финского залива. И даже заваливший все дороги и дорожки снег не мог помешать ей добраться до работы – вот еще!
Варя шла, разрумянившись от зимнего влажного воздуха и от быстрой ходьбы, и серые ее глаза смотрели на снег грустно. Нет, он не приедет, - думала она в такт шагам, не рискнет, все в снегу, в снежной пене, а в Питере, поди, пробки…Нет, не приедет, и ждать нечего.
- Вы, Варвара Сергеевна, ныне как-то уж совсем непозволительно хороши, - поприветствовал ее своей дежурной шуточкой коллега, когда она , уже в кокетливой белой шапочке, надетой до самых бровей и затянутая в белый кокетливый халатик заглянула в ординаторскую.
- Павлик, кончай трепаться.
- Кончаю, моя волшебная! Страшно перечесть.
- Дурак, -усмехнулась Варя. – Ты как добрался?
- А никак, - рассмеялся Павлик.
- Что, опять тут ночевал? – приподняла брови Варя.
- Опять.
- И как Наталья твоя с тобой живет, - покачала она головой.
- Да не живет, а мучается!- добавил Павлик.
- Это точно, - сказала Варя, задумчиво глядя в окно. Опять посыпал снег.
- Тебя там твоя старуха искала, кстати, - сказал Павлик.
- Курбенина, что ли?
- Она.
- Ну какая же она старуха? Она великая актриса.
- Ну и что? Ну великая старуха. Короче, искала уже.
- Иду, -поднялась Варя.
Павлик печально смотрел на ее гибкую спину и ноги в телесного цвета чулках.
К вечеру снова поднялась метель.
Варя шла домой со спокойным сердцем, какое бывает у женщины, которая уже никого не ждет.
Она шла, завернувшись по самые глаза в шарф ,почти не разбирая снежной дороги и думала о простых вещах – что лестницу надо укрепить, и что надо бы борщ сварить – деда порадовать – такой, как он любит, на крепком бульоне, с чесноком и салом, и что в Питер пора съездить – подругу навестить да пудру новую купить - старая-то совсем прохудилась.
Внезапно что-то большое и черное пронеслось совсем рядом, задев ее слегка. В следующее мгновение Варя лежала в глубоком сугробе. Я лежу в сугробе, - думала она, глядя в белое небо. Интересно, ноги целы? Она пошевелила ногами. Все, кажется, было в порядке. Она полежала еще – на лицо, холодно щекоча, падали снежинки. От щекотки она чихнула, и тут же услышала совсем рядом недовольный голос:
- Вы там живы, полоумная?
- Почему это я полоумная? – обиженно ответила Варя из сугроба.
- Потому что идете посреди дороги, - ответили ей. – Давайте руку.
Варя повернула голову и увидела вверх ногами стоящего над ней мужчину.
Он помог ей встать, крепко ухватив за руку в белой варежке и совсем уж бесцеремонно придерживая за капюшон.
- Что вы меня тащите, как куль, - возмутилась Варя,отряхиваясь.
- А что вы падаете, как куль? – недовольно ответил мужчина..
- А вы что ездите, как сумасшедший? – пробурчала Варя, поглядывая на его большую машину, на крыше у которой уже успел нападать маленький сугроб.
- Да я-то ехал нормально, это вы шли чуть не посреди дороги.
- Да? – сказала Варя., а потом согласно кивнула – ну, может быть, может быть. Обочину совсем занесло, пришлось так.
- Куда вы, кстати, идете в этакую метель?
- Домой. Я живу здесь недалеко.
- А что, всегда пешком ходите? – Варя заметила, что он ее разглядывает.
- Не всегда. Но часто.
- Садитесь, - сказал он, открывая дверь, - довезу.
- Не надо, - сказала Варя, - мне уже недалеко.
- Садитесь, садитесь, что вы ломаетесь, - ответил он весело. – Пока вас кто-то по-настоящему не сбил. Будете лежать в кювете, такая молодая и красивая. И мертвая.
- Хорошие шуточки у вас. Вы врач, что ли?
- Врач, -ответил он растерянно. – А как вы догадались?
- Да я сама врач, сказала она. И дед у меня врач.
- Да садитесь же! – повторил мужчина. – Что вы как гимназистка манерничаете.
- Ничего я не манерничаю, - буркнула Варя. – Я вам нанесу снега.
- Снег – это вода – переживу.
Тут мимо них в снежном мареве снова пронеслась машина, едва не задев.
- Слушайте, ну садитесь уже! Варя юркнула на переднее сиденье.
Он включил зажигание:
- Куда ехать?
- Да все прямо, а за станцией остановите, там недалеко, я дойду
- В Комарово, что ли?
- Да, - ответила она.
- Вы в санатории ,что ли,работаете?
- Да.
- И дедушка тоже? – машину слегка вело на скользкой и снежной дороге,и говорил он, не глядя на нее.
- Нет, дедушка уже не оперирует. Ему почти восемьдесят.
- Хирург? – спросил водитель.
- Да, кардиолог.
- Понятно. Родители тоже врачи?
- Нет, папа был профессором математики. А мама переводчицей.
- Почему были?
- Потому что их больше нет, - сказала Варя и отвернулась к окну. Она не любила про это говорить, хотя с той аварии прошло уже шестнадцать лет.
- А как вас зовут? –спросил он, помолчав.
- Варвара. А вас?
- Дмитрий.
- А вы, значит, с дедом живете?
- Да, - сказала Варя. – С одиннадцати лет. Здесь вот можете меня высадить. Я дойду.
- А я доеду , - упрямо и весело ответил он.
Варя посмотрела на него - медведь какой, подумала она – большой и лобастый. Ну-ну.
Она улыбнулась:
- Знаете, Дмитрий,у нас там так занесло еще с утра, что вы можете застрять.
- Я? – он повернулся в ее сторону , - не бойтесь, не застряну.
Глаза у него были светлые и насмешливые.
- Ну смотрите, сказала Варя, - я предупредила.
Они бы непременно застряли, но дорога была расчищена.
- Видимо, Жорик трактор заманил, - подумала Варя и улыбнулась.
- Спасибо, Дмитрий, остановите пожалуйста, вот у этого большого дома.
- Это ваш дом? – спросил Дмитрий чуть удивленно.
- Нет, это соседский. Наш вон тот, в два раза меньше.
- А что, боитесь,что муж будет ревновать?
- Вот еще!Нет у меня мужа. Мне надо с соседом просто договориться.
- О чем? – продолжал любопытствовать Дмитрий.
- Что-то вы слишком много вопросов задаете. Вы, наверное, не врач, а милиционер. Мне надо насчет плотника договориться – у Жоры чудо-плотник работает, - объяснила Варя.
Дмитрий уютно спросил:
- А зачем плотник?
- Лестницу укрепить. Ладно, Дмитрий, спасибо, что не убили. И за доставку тоже спасибо. – И Варя открыла дверцу.
- У вас тоже юморок тот еще, - ответил Дмитрий.
Варя улыбнулась .
- Жорик, - сказала Варя, зайдя в соседский дом, - одолжи мне своего мастера- золотые руки.
- Одолжу, а тебе когда? – ответил Жора, не отводя взгляда от монитора, где были какие-то колонки цифр.
- Да вот на эти выходные бы – лестница наша совсем что-то шатается.
- Под тобой? – спросил Жора.
- Даже подо мной, - улыбнулась Варя.
- Кошмар, ты там поосторожней, старуха. А то поломаешь ноги свои прекрасные - чего мы делать будем? Лишишь красоты.
- Ой, ладно, у тебя каждый месяц - новые прекрасные ноги, - махнула рукой Варя.
- Ну так то ноги для дела. Чужие ноги. А на твои я с детства любуюсь.
- Дурачок, - рассмеялась Варя. – Так когда его ждать? В субботу или воскресение?
- Мастер-то? Да когда скажешь только не в ближайшие дни.
- Крепостник.
- Какое там! У нашего мастера - золотые руки ноги второй день кривые, - недовольно воскликнул Жора.
- Опять запил? – ахнула Варя.
- Ну да. Так что, подруга, не раньше чем в среду будет готов тебе лестницу починять.
- Ну ладно, Жорик, пошла я.
- Куда торопишься-то?
- Борщ варить.
- Петру Николаевичу? Привет ему. Он сегодня целый день дорожку чистил вашу.
- А ты трактор вызвал? – усмехнулась Варя в дверях.
- А я трактор вызвал, - довольно подтвердил Жора. – Хоть подъехать теперь можно. А кто тебя, кстати, привез? Чего-то я его не видел раньше.
- Вот все-то ты, Жора, замечаешь! Сидишь уткнувшись в комп – а смотри-ка – все видишь – кто привез, кого привез!
- Ну так а чего еще в деревне делать? – только за соседями подглядывать, - рассмеялся Жора, колыхаясь большим животом.
- На борщ завтра приходи! – крикнула Варя уже с крыльца.
- Не, завтра не могу – у меня это…новые ноги приедут!
- Бабник!- крикнула Варя и закрыла дверь
-Кто это тебя подвозил? – спросил дед, не успела она войти в дом.- Незнакомый какой-то.
- О господи, вы с Жоркой как бабки старые, рассмеялась Варя, отряхиваясь от снега. Кто да кто…Не знаю, подобрал меня на дороге в сугробе.
- А что ты там делала? – спросил дед, выходя из кухни.
- Я там лежала.
- В снегу?- удивился дед. – Придатки простудишь в снегу лежать.
- О боже, - сказала Варя и побежала по шаткой лестнице наверх.
Определенно – он на этой неделе не приедет, - снова подумала Варя, глядя на заснеженный подоконник. Она проверила телефон и тут же отругала себя за это – не было ни новых сообщений, ни пропущенных звонков.
Варя переоделась в домашний свитер и брюки и пошла варить борщ.
- Я, между прочим, еле до тебя доехал, - сказал он обиженно, - а ты мне будто и не рада.
- Ну тебе, конечно, орден надо дать за преодоление стихии. Ты ведь пешком от самого Питера шел, правда? – сказала она , не глядя на Влада, вальяжно сидевшего в кресле.
- Мне эти твои шуточки уже надоели, если честно, - возмутился Влад.
- Ну извини, - буркнула она под нос.
- И дед твой на меня смотрит вечно с прищуром, - продолжал жаловаться Влад.
- Он на всех так смотрит.
- Ну да, с Жориком твоим он как с родным сыном болтает.
- Жорика он с детства знает.
- Слушай, что ты от меня хочешь! На работе у меня завал, на дорогах пробки который день, дома скандалы!
- Сочувствую.
- Нет ну правда! - Влад встал, сунув руки в карманы и сделал пару нервных шагов – места было мало, и поэтому он потоптался немного и снова сел, аккуратно поправив стрелку на брюках.- И так все плохо, еще ты!
Варя молчала.
- Варя, ну что за капризы! Ну иди ко мне. Варя!
Варя вздохнула и отвернулась к окну. Там, на ветке старой яблони скакали синицы – большие и упитанные. Варя внимательно смотрела , как они перелетают с ветки на ветку , чирикая.
- Варя, я с тобой говорю .Что ты молчишь? Ты обиделась, что ли? Я не мог ни приехать, ни позвонить.
- А что так, - спросила она безучастно. – Что, большевики снова взяли телеграф и телефон? Или трассу перекрыли?
- Я в Париж летал! С женой! – взорвался Влад. – У меня жена есть, как ты помнишь!
- Помню,- сказала Варя. – А что, она уже выздоровела? Или это врач прописал лечение Парижем?
Влад молчал. Потом сказал медленно:
- Что ты от меня хочешь, я не понимаю. Ты знаешь, что я не могу развестись. Пока.
- Ничего не хочу, - устало сказала Варя. – Она самой себе была противна. – И не надо разводиться, Влад. Крепи семью. Семья – это ячейка общества.
- Варя…
- Влад, я тебя ждала эти две недели только что бы сказать… Влад, давай расстанемся. Совсем. Ничего хорошего у нас не вышло и не выйдет. У тебя жена, и вообще. Хватит.
- Что значит хватит? – растерянно проговорил Влад. – Почему расстанемся? Я не хочу…Я тебя …люблю.
- Ой, Влад, не надо! – Варя встала и открыла форточку – ей было душно.
- Себя ты любишь, Влад. Я больше не могу соперничать с твоей всепоглощающей любовью. – Она стояла под форточкой, вдыхая снежный холодный воздух. Не поворачиваясь, повторила:
- Влад, правда, давай закончим эту…историю.
- Вот, значит, как! – Влад встал с кресла, смахнув с пиджака ворсинку. – Вот, значит, как ты теперь заговорила! Я теперь нехорош стал!
Варя мучительно морщилась.
- Хорошо! Я уйду! Только ты делаешь очень большую ошибку! Очень большую! – повторил он.
- До свидания, Влад, - сказала Варя, глядя на снег за окном. – Желаю тебе счастья.
- И тебе тоже! – воскликнул он и вышел, хлопнув дверью.
Через пару секунд раздался хруст и грохот.
- Лестница! Черт возьми! – воскликнула Варя и выбежала.
Влад лежал на полу, среди обломков частично обрушившейся лестницы.
- Ты жив? – крикнула она сверху.
Влад застонал и сел, ощупывая себя.
- Жив, ответил вошедший дед. – Только цел ли? Ну-ка, встаньте кА, молодой человек. Можете?
Влад встал. Все было в порядке, только брючина была распорота гвоздем, как у беспризорника, открывая на всеобщее обозрение темно-синие носки и длинную волосатую ногу.
- Черррт, -выругался Влад, а потом, подняв голову, выкрикнул:
- Дура! Истеричка!
- Тебе тоже всего хорошего, - сказала с облегчением Варя и вдруг захохотала, присев на корточки.
Влад, придерживая штанину, вылетел из дома, едва не сбив посторонившегося Петра Николаевича.
Через несколько секунд взревел мотор, и на этом пятилетний Варварин роман закончился.
- Выгнала? – спросил дед, глядя на хохочущую до слез Варю.
Она только кивнула.
Вечером они пили с дедом чай с вареньем, каждый уткнувшись в книгу.
- Ты, Варь, не переживай, - вдруг сказал дед. – У него была зябкая куриная душонка. Никогда его не любил.
- Почему это зябкая и куриная, -несколько обиженно спросила Варя.
- Ну потому что трус он – от жены прятался, а тебя в страхе держал.
- Откуда ты знаешь, что он женат? – удивилась Варя.
- Ну а то я первый год на свете живу! - усмехнулся дед, - конечно, женат, такие всегда женаты. Да и разве свободный-то не забывал бы про тебя, красавицу мою, по неделям?
Варя вздохнула.
- Не вздыхай, - сказал дед. – Скоро новый год, Рождество. Елку поставим, все будет хорошо.
- Да я и не вздыхаю…- начала Варя, но тут в дверь постучали.
- Кто это, Жора, что ли, так он без стука входит, - пробормотала Варя и пошла открывать.
На пороге стоял давешний водитель.
- Здравствуйте, Варя, - сказал он весело. – Вот решил проведать.
- Здравствуйте, Дмитрий, - медленно проговорила Варя и глупо спросила – А как вы подъехали? Я не слышала Вашей машины.
- А она застряла, - сказал он и рассмеялся.
Варя тоже засмеялась и сказала:
- Ну, проходите. Дедушка, это Дмитрий, познакомься. А это мой дедушка, Петр Николаевич.
Мужчины пожали друг другу руки. У деда рука была сухая, но твердая, полностью поместившаяся в огромную широкую ладонь гостя.
- Проходите, мы как раз чай пьем. С вареньем. Дедуля у нас сам варит.
- А вы, значит, варить не умеете? – весело сказал Дмитрий, проходя к столу.
- А я не умею, - улыбнулась Варя. Я только ем.
- А лестница, значит, сломалась все-таки, - оглядевшись, спросил Дмитрий.
- Да, знаете ли, не выдержала тяжести, - сказала Варя и налила Дмитрию чай.
- Ну я так почему-то и думал, - сказал он и посмотрел на Варю веселым взглядом.
- Я чай попью и схожу в машину за инструментами. Починим.
- А вы что, и лестницы умеете чинить? – спросила Варя, переводя взгляд с деда на Дмитрия.
- И лестницы тоже, - улыбнулся Дмитрий.
- Я сейчас принесу еще печенья, - сказала Варя, покраснев, и вышла на кухню.
- А где вы с Варварой познакомились, молодой человек? – спросил Петр Николаевич.
- Где познакомились? Да вот подобрал ее на дороге в сугробе.
- А что она там делала? – усмехнулся дед.
- Меня ждала, - ответил Дмитрий и рассмеялся.