День выдался непростым, и Элина была рада, наконец, оказаться дома.
Приготовив себе вместо ужина кофе, она поставила чашку на столик, рядом с уже включённым ноутбуком... Но не села к нему сразу, а повернула обратно...
К гравюре, с изображением своего удивительного рыцаря. Сегодня она поприветствовала его одними глазами...
А рука непроизвольно потянулась к по-прежнему закреплённой на рамке - визитной карточке адвоката. Её она и взяла...
И взволнованно заходила по комнате, не выпуская из рук этот маленький лазурный прямоугольничек, и в который раз напряженно размышляя о том,
отчего, всё-таки, с течением времени желание вновь увидеть его не только не "сошло на нет", но день ото дня росло и становилось всё настойчивей и требовательней.
Она смотрела на отливавшие серебром буквы, слагавшие имя её защитника, а видела перед собой его умные, проницательные глаза. Такие, что когда он смотрел, не покидало ощущение, будто он без особого труда читает все её самые глубинные мысли.
Но Элину это не пугало... Зато удерживало от собственной опрометчивости.
И решиться на первый шаг она не могла. Пусть и повод для их встречи существовал. Непридуманный... Реальный...
И даже не потому, что в этом отношении была воспитана по-старинке...
Просто существовала единственная мысль, которую она всё-таки хотела бы пока укрыть от его всепроникающего взгляда.
Предположить, как он её воспримет, она не могла... А рисковать боялась... Уж очень не хотелось показаться ему легкомысленной или наивной...
Едва ли умудрённый немалым жизненным опытом мужчина, мог верить в чувства, разгоравшиеся от первой же искры.
А между тем, это было нечто, сходное по описаниям и симптоматике именно с таким видом сердечного недуга.
Хотя Элина и не отрицала, что даже тут она пыталась рассуждать как медик, пытаясь, как можно скорее, определиться с окончательным диагнозом.
И напрочь забывая о том, что даже её любимая медицина всегда отводила немало места и всевозможным пограничным состояниям...
Но факта наличия хотя бы подобного состояния - отрицать было нельзя...
Ведь уже с момента их первой встречи, когда она ещё только силилась его разглядеть - в ней поселилось то самое - необъяснимое чувство особенной близости...
Как будто она сразу сумела воспринять его - непостижимым ощущением какого-то давнего душевного родства.
Вот, всё это теперь лишало её покоя и не позволяло сосредоточиться на делах насущных...
- А может, это я сама всё усложняю?!... - спрашивала себя Элина. - И всё значительно проще, чем кажется?.. Ведь мне неизвестно о нём ничего... Кроме десятка скупых
строк, добытых из собственного "ноута"...
Да и с чего она вообще решила, что могла его заинтересовать?.. То необычайное тепло в глазах её адвоката, вполне могло быть лишь проявлением особенного человеческого понимания и сочувствия. Но не более... Будь же иначе - разве он бы молчал?.. Неужели не дал бы сам о себе знать?..
А тут - две недели абсолютной тишины... Так, не пора ли было ей как-то взять себя в руки и успокоиться?!...
- Как же, всё-таки, жаль, - думала Эля, - что люди и в самом деле не читают мыслей... Иначе бы он уже нашёлся... Хотя бы для того, чтобы положить конец
её напрасным мечтаниям...
Звонок телефона был негромким и мелодичным. Но когда он прозвучал эхом её мыслей, - она не просто вздрогнула...
Точнее было бы сказать, что это сердце болезненно дрогнуло и стремглав помчалось куда-то, не разбирая пути... А пальца задрожали так, что пытаясь нажать клавишу соединения, она вообще чуть не выронила телефон из рук... И поднесла его к уху, даже забыв отозваться...
- Это Элина Готфридовна Лоэран? Я не ошибся? - донёсся из трубки мягкий голос её адвоката.
Элине показалось, что пока к ней вновь вернулся дар речи - прошла целая вечность. ... Но он не отключался, а терпеливо ждал ответа.
И она вдруг словно увидела, как он ждёт сейчас и улыбается, ясно уловив её теперешнее состояние. И от этой мысли ей внезапно тоже стало необыкновенно
легко, ...тепло,...и спокойно... И она просто неожиданно счастливо улыбнулась в ответ...
- То, что Вы улыбаетесь - это замечательно! Но почему же молчите?.. - наконец, спросил он.
- Не могу сообразить, откуда у Вас мог оказаться мой номер... - от растерянности выбрала она самое нелогичное из всех возможных объяснений...
- А то, что я какое-то время был Вашим адвокатом - решительно не подходит на роль объяснения? - спросил он всё с той же улыбкой, но уже и в голосе.
- Ну, конечно! Это подходит! Я просто не подумала... Просто ... Вы снова оказались для меня слишком... неожиданным!.. И не только это!..
Ещё... Я очень рада Вас слышать... - решила она не прятать больше своих истинных мыслей... В этом не было никакого смысла, раз он, даже находясь где-то
вдали от неё, сумел разглядеть и её улыбку.
- А я не слишком поздно?.. - забеспокоился он.
- Совсем не поздно! Время сов только начинается!.. - отозвалась она.
- Время сов... Значит у нас с Вами действительно есть что-то общее... - отметил Илья. И после короткой паузы спросил:
- А как одни совы относятся к проявлениям инициативы со стороны других, Вам случайно не известно?.. Вас я так и не дождался ...и на свой страх и риск
решил действовать самостоятельно.
- За всех сов говорить не стану... Однозначно... Но инициативе Вашей - эта сова рада!
- Ну, раз пока не останавливаете - продолжу... Сейчас сидел - просматривал афишу... Хотел предложить Вам какое-нибудь культурно-развлекательное мероприятие... Отказ принимается... Но с сожалением... - добавил он.
- Ну, почему же сразу - отказ?.. Это интересно! - несколько поспешно ответила Элина и внезапно вспыхнула. И ещё сильнее, но уже оттого, что представила, что он и это мог увидеть, как и её улыбку...
Но его голос был ровным, спокойным...
- Тогда хотелось бы знать, чему Вы отдаёте предпочтение. Театральным, оперным постановкам, эстраде?..
- Со вниманием отношусь ко всему вышеперечисленному. Но не в равных пропорциях. Оперу люблю особенно!
- Понял... Смотрю оперу... Давайте, прямо Вам и прочту... Выберем вместе... Из ближайших... "Евгений Онегин"... Вот ещё - "Иоланта"... Дальше... Дальше...
- Чайковский... - это восторг!.. - отозвалась Эля. -...Но тот что - до "наизусть"! ...А зарубежными классиками нас радуют меньше?.. Илья Андреевич?..
- Ну, почему же?.. Я видел даже Вагнера!.. В "Новой опере"... - быстро откликнулся он. - Как Вам Вагнер?.. Если интересно, я сейчас к нему вернусь...
- Интересно! - живо ответила Элина. - Не его ли знаменитый "Тангейзер"?
- Нет... Не "Тангейзер"... - он вдруг умолк.
- Тогда, что же?.. Куда Вы пропали, Илья Андреевич? - даже забеспокоилась она, почувствовав, как заспешило болезненно сердце... Но не её, а как будто - его...
- Что же это за странные шутки моего воображения преследуют меня сегодня? - удивилась она про себя.
- Со мной всё благополучно, Эля... - внезапно ответил он, заставив её вздрогнуть... - "Лоэнгрин".
- Что, Лоэнгрин? - растерялась она, уже всерьёз испугавшись, что он действительно видит все её мысли.
- Название оперы... "Лоэнгрин"... - ответил Илья. И ответил так, словно даже своими интонациями очень хотел её успокоить.
Это возымело действие, и на этот раз Элина пришла в себя значительно быстрее.
- С огромной радостью послушаю "Лоэнгрина"! - сказала она. - Но только... Когда же это?.. Успею ли после работы? - заволновалась вдруг она.
- Это в ближайшее воскресенье... - рассеял он сразу её сомнения, ещё ранее угадав дальнейший ход её мыслей. - И я уже сделал заказ!
- Значит, так тому и быть! - облегчённо выдохнула Эля. - "Лоэнгрин"- это, вообще, подарок судьбы! - не удержавшись, прибавила она, невольно взглянув на рыцаря,
перед которым стояла и теперь, и тут же опуская взгляд на карточку её собеседника.
- Тогда... - начал он.
- Не беспокойтесь, Илья Андреевич! - теперь догадалась о продолжении Элина. - Мне хорошо знакомо то место, и я доеду сама! ...Спасибо!
- Значит, до встречи, Элина Готфридовна?!...
И она вновь почувствовала в его голосе улыбку.
- До встречи! Ut sit amet! Пусть будет счастливой!
- Чтоб это действительно было так - пусть совы не увлекаются ночными полётами чрезмерно. При роде деятельности некоторых - это просто непозволительная роскошь.
- Согласна! Сама давно мечтаю сменить свой опасный образ жизни. Но с удовольствием последую только Вашему примеру!
- Тогда приступаю незамедлительно! ...Уже ушёл! Доброй Вам ночи, Элина! - и не дожидаясь ответных слов, Илья быстро отключил трубку.
Три дня спустя.
Отзвучал финал, и люди поднялись и медленно потекли к выходу из зала, и дальше - прямо в холодный февральский вечер.
Илья и Элиной вышли тоже. И какое-то время шли по дорожке молча.
- Ну что, Элина... Отчего молчите? Почему не делитесь впечатлениями? - наконец, спросил Илья, внимательно посмотрев на свою спутницу.
Но его лицо тут же приобрело насмешливое выражение - при виде её беспомощной растерянности. Какой-то по-детски трогательной и невероятно смешной одновременно.
- Место живописное... И интерьеры запоминающиеся... - всё ещё не покидая своих разноречивых мыслей, отозвалась она.
- А по существу вопроса!.. Где же настоящий отклик?!
- Ну, наверное... - она пыталась найти нужные слова, чтобы яснее объяснить свои чувства. - Наверное, самое подходящее ему название - РА - ЗО - ЧА - РО - ВА - НИЕ!!!
- И только-то?.. Неужели это всё?!... - Илья уже улыбался открыто. - А ведь они так старались!.. Почти четыре часа, между прочим!
...А какое сопрано у Эльзы?! Какие хоры?! Разве это не впечатляет?
- Вот только это и впечатляет! - решилась говорить начистоту Элина. - Но этот самоуверенный датчанин, этот... Хольтен... Да, он же подставил всех!
Свёл на нет все усилия и солистов, и оркестра! Вы помните, Илья Андреевич, как исполняли интродукцию?!..
Лишь там, где на музыку не налагалось действие, и было действительно изумительно. Но только там... А всё остальное...
Мне всегда раньше казалось, что такую музыку просто невозможно испортить!
Но я ошибалась! Ещё как можно! - и Эля дала уже всю волю бушевавшим внутри эмоциям. - ...Превратить древнюю легенду в позорный фарс - надо было
сильно постараться! Такое превращение под силу лишь гению. Но Хольтен - безусловный талант! Европейского масштаба! А потому, ему это и удалось стопроцентно!
Ну скажите, Илья Андреевич! Разве же можно так с классикой?! - Элина остановилась.
- Не вижу ничего страшного... Лоэнгрин - политик?.. Кандидат в депутаты?.. На мой взгляд - очень даже необычная идея... Мне это показалось ...даже забавным...
А вот Вы почему так разволновались?! Стоит ли, Эля?! - он взял её за руку.
- Может Вы и правы, Илья Андреевич! Но мне так хотелось увидеть оригинал, а не жуткую интерпретацию. А слушать с закрытыми глазами - показалось уже слишком!
И всё это время не покидало страстное желание - безоглядно бежать подальше от этого модернистского кошмара! И лишь моё огромное уважение
к Вагнеру удерживало на месте. И Ваше рядом присутствие... Вам вечер мне уж точно не хотелось испортить... Простите, что сейчас не сдержалась!
Но Вы спросили... А я не могу лгать... И в принципе... А Вам - в особенности!
Ведь этот клоун в белом костюме, при часах и при галстуке... - ну, какой же он Лоэнгрин?
Они хотели, чтобы я поверила!.. А Лоэнгрин ни при каких обстоятельствах не мог стать политиком и манипулировать людьми. Если он и мог кем-то быть, то разве что... -
Элина запнулась и вдруг долгим взглядом посмотрела на Илью. - ... тогда уже, скорее - адвокатом... Защитником прав!
Она снова умолкла, не отводя от него своих глаз. А он чувствовал, как нервно подрагивает её рука.
- Даже Вы куда больше похожи на Лоэнгрина!.. - неожиданно сказала она. И заметила, как при её словах, в лице Ильи что-то едва уловимо дрогнуло.
- Да? И чем же я удостоился такой чести?! - после короткой заминки спросил он, не скрывая своего искреннего удивления.
- Глубокой человеческой порядочностью, Илья Андреевич! Вы же светитесь ею! И не только... Как бы это объяснить...
В Лоэнгрине есть какое-то необыкновенное внутреннее свечение... Вот так и Вы - просто светитесь изнутри! Светом... тёплого серебра!..
Вы никогда не замечали, что, если серебро согреть в ладонях или теплом дыхания, то оно приобретает совсем иной оттенок. В нём появляется что-то лунное.
Но тёплое и близкое... - в каком-то безудержном порыве высказала Элина, глядя куда-то в самую глубину, а может даже и по ту сторону его внезапно заискрившегося взгляда.
И он ещё даже не нашёл, что ей ответить, как она уже вновь продолжила сама.
- Вот почему я и говорю, что Вы в этой роли выглядели бы убедительно! А клоун Хольтена - нет! Его продажная физиономия никак не гармонирует с образом
благородного рыцаря из Монсальвата! Не совпадает! ...Я представляла это совсем иначе!.. Поедем?!... - от волнения она крепко сжала его руку. - ...Я покажу
Вам одну очень любопытную вещь! - и не давая Илье опомниться, - повлекла его за собой.
- А это нормально? В смысле, удобно? ...Час - достаточно поздний!..
- В тех стенах мы никого не побеспокоим!.. Разве что, моего квартиранта... А он-то как раз нам и нужен!
Элина открыла дверь, зажгла свет и вошла в неширокий, но длинный коридор, называвшийся прихожей... Илья вошёл следом за ней.
- И где же Ваш таинственный квартирант? Признаюсь, - даже заинтригован!.. - бегло оглядевшись, приглушённым голосом спросил он Элину.
- Это дальше! - разъяснила она, снова беря его за руку и ведя за собой. - Вот теперь - пришли!.. Познакомьтесь! Это Он!
- Кто - он?
- Он... Лоэнгрин!
Илье, не ожидавшему такой встречи, стоило немалого труда скрыть собственное удивление.
К тому же он не мог не отметить, какое видное место занимала здесь и его визитка. И в сумме повод для волнения образовался более чем основательный.
- А почему Вы думаете, что это именно он? - спросил Илья, вынимая из внутреннего кармана очки и принимаясь внимательно разглядывать изображенного рыцаря.
- Признаться, я и сама узнала это недавно... Да и то, по чистой случайности. А раньше даже и не догадывалась.
Но сколько себя помню - он всегда здесь был! Как верный хранитель этих сте...
Договаривая, она повернула голову в сторону Ильи и запнулась, поражённая увиденным. Теперь она смотрела на него так, будто только сейчас встретила впервые.
Потом медленно перевела взгляд на стену. И снова, не скрывая своего изумления, вернулась к профилю своего адвоката.
Сходство с гравюрой потрясало до внутренней дрожи... Она даже на несколько мгновений зажмурилась...
- Илья Андреевич! Пожалуйста, снимите-ка очки... На минутку... - и она умоляюще посмотрела на него.
Он удивился, но выполнил её неожиданную просьбу.
- Нет... Невозможно... Невозможно же, чтоб до такой степени?! - и она посмотрела на Илью растерянно, изумлённо, взволнованно... и как-то ещё просительно,
словно надеясь у него найти поддержку и вновь обрести устойчивость даже на почве всех её внезапных сомнений. На той, что теперь вообще грозила уйти у неё из под ног.
Илья хорошо понимал, что привело её к этому состоянию. . Нежданное знакомство с собственным изображением застигло врасплох и его самого.
- Эля, где у Вас кухня? - быстро спросил он, и сориентировавшись по её неопределённому бессильному взмаху, ушёл, но скоро вернулся назад со стаканом воды.
- Вот! Выпейте и успокойтесь! От переизбытка впечатлений ещё и не то покажется! - и он протянул воду Эле.
Она пила судорожными глотками, по-прежнему не сводя с него своих изумлённо распахнутых глаз.
- Элина! Эля! Да не смотрите Вы так!.. - взмолился он. - А то я и сам вдруг поверю в это сходство! - и взяв протянутый ею стакан, залпом выпил оставшуюся воду.
- В очевидное сходство... - почему-то уже шёпотом сказала она.
И Илья решил, что разумнее всего сейчас было бы уйти. И как можно скорее.
- А теперь, Эля, надеюсь, Вы мне простите мой поспешный уход. На утро назначил важную встречу и хотел бы успеть основательно подготовиться!
...Только пообещайте, что уже не будете принимать всё так ...близко к сердцу! Иначе, ...больше никаких Лоэнгринов! - сказал он ей и почувствовал,
как лунный камень в кармане его сорочки начал вдруг медленно нагреваться. И он стремительно повернулся, и заторопился к выходу.
Она в ответ на его слова попыталась улыбнуться... и пошла из комнаты следом за ним.
Прощаясь, Илья легко коснулся её руки и сразу вышел. А Элина, чувствуя, что вместе с волнением её покидают и силы, прижалась щекой к двери...
И как и тогда, в изоляторе, вновь удивилась тому, что сколько не старалась, так и не услышала за нею ни единого отзвука его быстрых и лёгких шагов.
Вечером следующего дня Илья сидел в своём гостиничном номере и писал. Под карандашным грифелем быстро рождались всё новые строчки.
Но его теперешнее занятие никак не было связано с профессиональными обязанностями. На этот раз он письменно размышлял о себе самом...
- Я давно привык считать себя бесстрастным. И на то были самые веские основания!
Я понять не мог: что со мною не так... Как не мог и отрицать очевидного. Но продолжал верить, что существовало какое-то разумное объяснение тому,
что ни одна из встреченных мною женщин, так до сих пор не оставила хоть сколько-нибудь заметного следа в моей душе.
Я не раз спрашивал себя: а что если я просто не способен никого полюбить по-человечески? Что если, мне изначально это не дано?
И вот теперь в моей жизни нежданно появилась женщина, которая, не предпринимая ровным счётом ничего, сумела завладеть всеми моими мыслями.
И, как видно, не только ими. Сердце сжимается, когда вижу, что она чем-то расстроена и - наполняется радостью, когда в её глазах вспыхивают тёплые искорки...
Означает ли это, что и я не безнадёжен?.. Что у меня тоже нормальное живое сердце, и ему не чуждо ничто человеческое?..
Хотел бы я знать это наверняка!
Илья закончил строку, вырвал из блокнота лист, быстро пробежал его глазами и несколько раз щёлкнув зажигалкой, быстро его сжёг.
- Старая привычка... - сказал он себе самому. Сосредоточится эффективнее - помогают записи. Благодаря им мысль можно взять в руки и взглянуть на неё
как бы со стороны. Порой это даёт возможность - скорее принять верное решение. Но сейчас всё так непросто...
Он встал и начал ходить по комнате.
- Я должен с ней встретиться. Вчера я оставил её в таком смятении. А сам... А сам будто бежал. От неё?.. Нет... Скорее, от себя самого... От Лоэнгрина!
От правды, которая чуть было не выплеснулась наружу. Моё имя становится для меня истинным проклятием.Стоило, наконец, мне приблизиться к
доселе неведомому счастливому чувству, оказаться всего в одном шаге от него, как всё тотчас грозит и рухнуть!
Стоит лишь её попытке узнать кто я, проявиться чуть более настойчиво.
Но тогда... Тогда я наоборот не должен её видеть. Хотя бы какое-то время. И согревать себя мыслью, что может, по прошествии оного,
она забудет о... несчастном Лоэнгрине. Хотя, надежды на то, мне представляется, мало! Ведь он же всё время маячит у неё перед глазами. Но, как знать...
И откуда он только вообще взялся?! ...Нечто подобное я однажды видел в Бельгии. Но в более героической вариации. А тут сплошная лирика... И неистребимая тоска!
...А ещё и этот камень... Он словно воскрес и ведёт себя подобно мыслящему и чувствительному живому существу.
Порой мне даже кажется, что в нём сокрыта какая-то давняя память. Вот, только чья? Его или, может, моя?!...
И Илья снова достал свой необычный амулет и принялся долго, и внимательно его разглядывать. Но сейчас камень был прохладен... Он словно спал...
В адвокатском офисе окончание рабочего дня. Илья разложил по местам все рабочие бумаги, после чего запер их в сейф и вышел из кабинета.
- Илья Андреевич! - заторопилась навстречу Гринбергу Алла, их бессменный секретарь.
- У нас какие-то сюрпризы, Алла? - спросил он, видя, что та явно чем-то озабочена.
- Назвать можно как угодно... Но я бы сказала, что день сегодня просто невыносимый. Сегодня Вы оказались нужны решительно всем! Так что я уже заполнила
книгу записей ещё на две недели вперёд!
- Но ведь это же хорошо, что мы кому-то нужны. Иначе, зачем мы здесь с Вами находимся? - невозмутимо заметил ей адвокат.
- Это правильно! - согласилась секретарь. - Но не все понимают, что существует установленный порядок. Вот, например, эта дама упорно ждёт Вас не меньше часа,
хотя ей было сказано, что сюда не принято являться без предварительной договорённости.
И Алла повернула голову в сторону... Туда, откуда уже сама шла им навстречу та самая дама...
- Элина?! - поправляя очки, удивлённо спросил адвокат.
- Да, Илья Андреевич! Добрый вечер! Вы только не беспокойтесь... Я Вас надолго не задержу! - поспешно ответила она.
- Ну, идёмте!.. - и он развернулся, намереваясь вернуться назад, в кабинет.
- Может быть, лучше по пути?.. - предложила она. - Это всего несколько слов.
- Хорошо! Давайте по пути! - согласился Илья, и пропустив Элину вперёд, попрощался с Аллой и вышел следом.
- Не ожидал Вас встретить именно здесь. Но очень сожалею, что заставил ждать! - сказал Илья, вспоминая как всё это время, мягко и нежно грел ему грудь адуляр.
А он, пытаясь сосредоточится на делах, старался найти тому какое-то подходящее объяснение.
Но теперь-то он знал наверняка, что так необычно камень реагировал на близкое присутствие Элины!
- Илья Андреевич! Я знаю, что это не имеет прямого отношения к Вашей адвокатской деятельности... - начала Эля. - Но возможно, свободно ориентируясь
в правовых вопросах и, имея какие-то личные связи в мире, куда мне доступ категорически закрыт, Вы сумели бы чем-то помочь... Я не очень на это надеюсь...
Но всё же решила спросить. Ценю ясность и определённость...
- Хотите скажу Вам сам?.. Вы думали сейчас о своём брате? Вы хотите возобновить поиски? - спросил её Илья и заметил, как она сразу же заволновалась.
- Именно это! Но как Вы?..
- Я и сам хотел предложить Вам свою помощь. И даже успел навести некоторые справки. Так что сразу могу сказать, что эта затея не столь уж и безнадёжна!
- Не может быть?!.. То есть, я хотела сказать, что не ждала... То есть... надеялась... Но, разве что, могла мечтать об этом?... - торопливо и сбивчиво заговорила она.
- Давайте увидимся и поговорим об этом подробнее. Предположим, завтра... В девять, подойдёт?.. Не поздно? Много разных дел, и освободиться раньше просто
не удастся. И сейчас мне нужно спешить! Простите, что снова оставляю Вас на полуслове... Но ведь не всё здесь зависит от наших желаний.
Надо заметить, что он ей не лгал. А Элина в этом и не сомневалась.
- Я буду ждать Вас. В центре. У "Академической". Да?..
- Конечно, Эля! - ответил он. - До завтра!
И он быстро пошёл к своему голубовато-серебристому "Фиату".
Тот вечер был на удивление мягким и безветренным. Каким-то совсем не февральским.
И они уже немало поговорив о волнующем Элину деле, всё не спешили вернуться к своему будничному и привычному.
Мимо них промелькнула сияющая от счастья юная парочка. Они посмотрели ей вслед, переглянулись и улыбнулись.
- Любовь! - сказала Эля.
- Или иллюзия! - откликнулся Илья. - Так ведь тоже бывает.
- Бывает... - уже задумчиво отозвалась Элина. - Но жизнь без любви или хотя бы без этой иллюзии такая пустая и холодная. И потом, так ли уж важно,
что это на самом деле, если пусть и минутно, но человек может ощутить себя бесконечно счастливым?.. И жить потом этой минутой порой даже долгие годы....
А если таких было много - то даже века. И ещё... Ведь иллюзия - это искаженная реальность. А любовь тоже преломляет всё окружающее
весьма причудливо и неожиданно. Так может и нет никакого различия? Илья Андреевич?.. А Вы разве сами умеете отличить любовь от иллюзии?
- Я - нет. Мне легче управляться с абстрактными понятиями. И с любовью - во всеобъемлющем смысле этого слова. Там, как ни странно, мне всё ясно
до полной прозрачности. А здесь... Это действительно преломлённая реальность. И каждыми глазами - по своему!
Я тоже пытаюсь осмыслить увиденное. Лично мной. Но чем больше пытаюсь - тем больше запутываюсь. Не удаётся даже просто внимательно пройти
и проследить этот путь от самого начала. Или от самого простого... Вот представьте, Эля... Что такое жизнь в простейшем её понимании. Это вдох и выдох...
И если ты не можешь сделать либо того, либо другого - ты скоро погибнешь.
А что такое любовь?.. Она существует вокруг нас всегда. Даже в самые чёрные наши дни. Просто тогда, в этом мраке, нам труднее её заметить.
Но если заметил, почувствовал и сделал этот чудесный вдох, наполняющий тебя поистине божественной силой, теплом, светом и счастьем, - ты обязательно
должен сделать выдох, с тем, чтобы отдать это чувство вновь... Дальше... Чтоб оно продолжалось и не иссякало...
Иначе - мука... Страдания... И мы начинаем экстренно спасать себя сами или молим о спасении - других. А не хватит сил - и итог может оказаться печальным.
И вот в чём беда - отдать мы должны тому, - от кого взяли. А Его не видно. Зато видно того, к кому было обращено это волшебное чувство.
Вот ему-то мы и пытаемся вернуть... А если адресат в этом совсем не нуждается? Или недоступен по какой-либо иной причине?
А переадресовать - нам никак не удаётся? Даже несмотря на все наши старания...Что происходит тогда?! Всё это тяжкое время мы просто задыхаемся.
А можем и умереть эмоционально, - внутренне обратившись в полное бесчувствие...
Потому некоторые, особенно - мудрые, так опасаются этого первого вдоха.
Мудрость дарована опытом. А он нередко бывает очень болезненным. Чего же тогда удивляться?.. Ведь добровольно стремиться к боли - так противоестественно.
Может оттого мудрый Аристотель в своё время сказал: "Мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий".
Но люди в основном не могут удовольствоваться таким определением и ожидают большего.
И продолжают передавать друг другу невесомые кирпичики счастья и связующие их флюиды.
- Но ведь и мудрецы хотели счастья. И искали его. Иначе бы просто не существовало всех этих печальных выводов!
Вот так же ищет и каждый. И втайне надеется, что окажется удачливей остальных, а следовательно и счастливее.
Так и я наверное, за то, что лучше уж ошибиться, понадеявшись напрасно, чем пребывать в опасливом бездействии, в котором наверняка не наживёшь себе
лишних страданий и боли... Вот только, как назвать потом ту ровную, отглянцованную жизнь, что получится в итоге?
Нужна ли была бы такая - лично мне? Но что говорить обо мне...Я обычный человек. И мудростью пока не отягощенный.
Другое дело, когда даже Божий посланник Лоэнгрин не побоялся пройти этим опасным и трудным путём!.. Кого же такое не впечатлит?!...
Илья Андреевич! В прошлый раз, когда мы возвращались, - говорила лишь я. Но мне тоже хотелось бы знать: что Вы думаете о Лоэнгрине?
Какой он по Вашему? Скажите...? - попросила, неожиданно сменив тему, Элина.
Илья сразу же внутренне напрягся, став подобием сжатой пружины.
- Эля, а можно прежде чем отвечу на Ваш, тоже задам один вопрос? - он внезапно остановился.
- Да, конечно... - теперь невольно напряглась и она, заметив, как сразу посерьезнело его лицо.
- Тогда, скажите мне, Эля... - Лоэнгрин - это Ваше хобби?..
- Хобби?! ...Нет!.. Это слово решительно не подходит! Тут, думаю, всё гораздо серьёзнее! Это тайна... Какая-то очень волнующая тайна!..
И на всё с нею связанное, просто непроизвольно откликается душа.... - прямо ответила она.
- Будь я Вашим мужчиной - я бы этого не вынес! - неожиданно вырвалось у Ильи.
- Чего?! - даже опешила Эля.
- Постоянной конкуренции с неким романтическим образом! В таких случаях сравнения редко бывают в пользу реального человека...
А всё время кому-то уступать - любой бы сказал - увольте!..
Элине никогда ещё не приходилось видеть Гринберга таким взвинченным. И она лишь молчала. А ему теперь было нелегко остановиться...
- Теперь, возвращаясь к Вашему вопросу... Какой ОН?.. Он разный, Эля! И не такой однозначный, как кому-то, быть может, хотелось бы думать...
Это происходит уже от самой его природы. Ведь она двойственна. Но об этом говорить я не стану. В этой теме очень легко увязнуть. Причём - надолго!
А Вы тем временем снова начнёте волноваться... Я это уже видел!.. Потому, скажу кратко:
Самодостаточный, отстранённый, а в некотором смысле и просто бесчувственный!
- Не ожидала от Вас такой характеристики... - потерянно произнесла Элина. - За что Вы его так?.. А как же Эльза? Он не мог быть бесчувственным, если сумел
полюбить земную женщину. Он чувствовал всё! - голос её вдруг даже зазвенел в морозном воздухе. - Просто он чувствовал так, что нам этого не понять!
Это чувства иного порядка. Мы на такие, наверное, просто не способны. Мы даже представить себе не можем ТАКИХ ЧУВСТВ!
А он всегда мучился оттого, что его не понимают до конца! И не принимают таким, каков он есть! Хотя он был лучшим среди всех!
Илья, остолбенело выслушав её уже куда-то ввысь улетавшую речь, теперь медленно приходил в себя.
Но был ещё слишком распалён, чтобы так и оставить этот вопрос висящим в воздухе.
- Если бы он знал, что у него найдётся такой пламенный защитник, такой убеждённый и красноречивый адвокат - он бы этим гордился! Даже не сомневайтесь!
Но Вы, Эля... Вы откуда всё это знаете?!... Об Эльзе об этой... Не всему в легенде можно верить... Знаете, как много там - для красного словца и остроты сюжета!
А её не было! Не было вообще никакой Эльзы! ...Просто не существовало! ...Чистый вымысел!
- Ну почему же?! Ну почему Вы так говорите, Илья Андреевич? Вам-то это откуда известно?!... - уже как-то совсем горько и разочарованно спросила Элина.
- Да потому, - выпалил он, - что если бы была такая женщина в его жизни - он бы её помнил! Он никогда бы не забыл, что она БЫЛА!
...А её не было... - уже как-то обессиленно сникнув, прибавил он. - ...И не спрашивайте меня, Эля, о нём больше!.. Я Вас прошу... Не спрашивайте...
Элина в немом изумлении выслушала этот потрясающий до самых глубин итог.
- Ну, почему все женщины так схожи в одном?.. - спросил он ещё и совсем умолк...
Элина видела, как он теперь сожалел, что позволил себе сорваться на эмоции.
Весь его вид и этот последний вопрос, прозвучавший подобно сердечному стону, сами говорили за себя верней всяких слов.
- В чём? - всё-таки не удержалась и спросила она. И тут же взяв его руку, тепло накрыла сверху своей...
- В том, что задают слишком много вопросов... - сказал он уже как-то совершенно опустошённо. Теперь даже само его лицо показалось ей усталым,
если не сказать - болезненным.
- Простите мне Эля, мою несдержанность! День такой... Слишком событийный... Вот и вспыхиваю теперь по любому поводу!..
Подождите меня здесь. Несколько минут. Теперь я просто обязан как-то реабилитироваться!
И Илья быстро пошёл на другую сторону улицы.
Элине показалось, что не прошло и минуты, как рядом с ней вновь возникло движение...
Она обернулась и оказалась в облаке гвоздик... Всех только возможных цветов и оттенков.
А Илья теперь смотрел на неё из-за них и улыбался. От самой глубины своих невероятно-тёплых глаз.
- Чудо... - прошептала Эля едва слышно. - DIANTHUS!
- Действительно! DIANTHUS! Цветы лета!
- Лето в феврале! Я же говорю, что - чудо! Волшебство! А я ведь очень люблю именно такие! Но Вы же никак не могли этого знать?!
- Не мог... Но предположил. Зато теперь знаю уже наверняка!
- Спасибо! Если бывают на свете радужные облака, то это как раз одно из них! Нереальное... Сказочное... Фантастическое!..
И она неожиданно для себя самой потянулась к его щеке, рукой коснувшись его груди...На что Илья незамедлительно отозвался невольно сорвавшимся стоном.
Элина отшатнулась и с тревогой посмотрела на его внезапно побледневшее лицо.
- Что это? Вам плохо? Сердце? - быстро спросила она.
- Нет... Ушиб сегодня... Пустяки... Издержки профессии... Уже отпустило!..
И Илья попытался распрямить плечи, но новый болевой выпад, гораздо ощутимее предыдущего, пронзил грудь, заставив его содрогнуться. Теперь боль сковывала его мощным панцирем, не давая сделать ни полноценного выдоха, ни вдоха.
- Поедем! - тут же отреагировала Элина. У меня машина совсем недалеко.
- Куда? - теперь с трудом дыша, тихо спросил Илья.
- За квалифицированной медицинской помощью!..
- Нет!.. В больницу я не поеду!.. И больниц не люблю, и врачей... Отношусь к ним с большой опаской!.. - сказал он с вымученным видом.
- В больницу я Вас везти пока и не собиралась. А вот по-поводу боязни врачей... Разве я, например, выгляжу так ужасно?.. - спросила Эля, осторожно усаживая его в машину и пытаясь своими разговорами хотя бы как-то немного отвлечь.
- Нет... Довольно мило выглядите... Даже симпатично! - ему действительно захотелось улыбнуться, что он попытался и сделать.
- Тогда придётся чуточку потерпеть. И любить меня при этом совсем не обязательно! - сказала она, садясь за руль. Но прежде всего достала из своей сумочки
обезболивающее и бутылочку с минеральной.
Под её внимательным взглядом, Илья безропотно принял протянутую ему капсулу с лекарством.
- И это поможет? - спросил он.
- Не очень... Если речь идёт не просто об ушибе, а о повреждении рёбер. А здесь, похоже оно и есть. Постарайтесь, Илья Андреевич, теперь не делать
никаких лишних и неосторожных движений и очень-очень аккуратно дышать!
Оказавшись дома, Элина помогла Илье осторожно снять пальто и, проводив его в комнату, секунду подумав, сказала:
- Располагаться поудобнее я пока Вам не предлагаю... Вы уже и сами поняли, что садиться и вновь вставать - это больно. А лишней боли нам не нужно.
Лучше уж потерпеть ещё немного, но сделать сразу всё как надо... И с наименьшими страданиями. Я сейчас вернусь. Руки очень холодные... Пойду - согрею!
И она ушла. А Илья медленно и мучительно стянул с себя пиджак. И оставшись в рубашке, увидел, что его камень светился даже теперь. Но уже неярко, спокойно...
Медленно возвращаясь к своему привычному состоянию. Илья взял адуляр и переложил в его карман пиджака.
А на пороге, с полотенцем в руках, уже появилась Элина.
- Ну, что же Вы сами мучились, Илья Андреевич? Давайте, хотя бы дальше помогу... Теперь, по крайней мере, мне не страшно до Вас дотронуться... - и она быстро расстегнув пуговицы на его сорочке, замерла, изучая открывшуюся ей картину.
- Тут и посттравматический отёк, и... - она запнулась и, подняв на Илью глаза, взволнованно спросила:
- Что же это, Илья Андреевич?..
- Точно - затрудняюсь сказать . Это всё-таки не по моей части... - попытался избежать ответа он.
- Диагностики от Вас и не потребуется. Предоставьте это специалистам. Но... Как же Вас так угораздило?
В ответ он лишь неопределенно изобразил что-то глазами.
И Элина, поправив очки, вновь опустила взгляд и легко заскользила пальцами по его груди...
Но даже это очень бережное касание отзывалось нешуточной болью, порой до содрогания.
- Всё-всё... Больше не буду!.. - сказала он. - А в больницу мы всё-таки поедем. Сразу утром и поедем! Как я и предполагала, здесь повреждены рёбра. Только вот,
одно - или несколько, во что я поверю скорее, - точно можно будет сказать, лишь сделав снимок... Подождите ещё чуть-чуть... - и она снова вышла из комнаты.
А вернулась с коробочкой ампул, шприцами, флаконом спирта и чистой выглаженной простынёй.
- А сейчас мы поступим старым дедовским способом! - объяснила она, заметив беспокойство, промелькнувшее в глазах у Ильи.
- Каким? Возьмём тяжёлый молот и доломаем всё остальное? - уточнил он.
- Ну... это уже не дедовский, а варварский способ!.. И нам он не подойдёт! А вот, что сделаем мы - так это подручными средствами ограничим экскурсию грудной клетки!
- А может не стоит ограничивать?!.. - как-то просительно посмотрел на неё Илья. - Поверьте, ей сейчас и так не до экскурсий!.. Но я ещё и прослежу! Я обещаю!..
- Пустые надежды, Илья Андреевич! - не удержалась от улыбки Эля. - Вы далеко не всё о ней знаете!.. И гулять "туда - сюда" она всё равно будет! Я Вас уверяю!
Ну, а Вам ведь напрасные страдания ни к чему?! Вот и доверьтесь теперь, ответно, тому, кто всё-таки что-то в этом да смыслит! Вашего доверия теперь ;прошу я!
- А я доверяю... Иначе бы уже просто сбежал!
- Тогда начнём с новокаиновой блокады... У Вас никогда не было реакции на новокаин? Как вообще, в смысле лекарственной непереносимости?
- Не пугайте своей терминологией, Элина Готфридовна! - умоляюще посмотрел на неё Илья. - А что до вопроса... Я вообще от природы очень терпимый...
Надеюсь, что и с новокаином полажу!.. А что будем блокировать?..
- Боль! И все её злобные нападки!
- Теперь станет немного легче... - сказала Элина, когда шприц, наконец, окончательно опустел. - Ну, как Вы, Илья Андреевич?!
- Отлично, хорошо и даже удовлетворительно... Вполне переносимо, Эля... А можно просто - по имени?.. Ведь я же Вам доверяю?!...
- Хорошо... Я попробую ...воспользоваться Вашим доверием... - попыталась скрыть волнение за улыбкой Элина.
Она прошла в самый угол комнаты и достала из маленького шкафчика нитки и ножницы.
- А я рваных ран на себе как-то и не заметил... - попытался пошутить Илья, действительно почувствовавший себя немного лучше.
- Только их бы Вам и не хватало! - серьёзно отозвалась Эля. - Но догадались Вы верно. Зашивать будем именно Вас!
- Что значит, зашивать? - осторожно осведомился он, наблюдая как Элина аккуратно складывает в длинную и достаточно широкую многослойную полосу простынь.
- Сейчас поймёте, Илюша... - и Элина подошла к нему
- Если ещё раз так назовёте - уже точно ничего не пойму... - медленно произнёс он.
- Ну вот видите: Вам не угодишь! Эстет найдёт, к чему придраться! - улыбнулась она. - Значит, пока больше импровизировать не стану...
Мне с детства нравятся умные мужчины... - и Эля уже сосредоточенно посмотрела на ткань, которую держала в руках, потом на Илью. - Ну, а теперь, к сожалению,
снова придётся потерпеть... И немножко мне посодействовать... Вы готовы?..
- Готов... И весь - внимание. Руководите!
- Осторожно выдохните... А я в это время Вас поплотней оберну.
Илья сделал в точности, как она просила. И видя, что она уже берётся за нитку с иголкой спросил:
- И как будет называться результат наших стараний?
- Импровизированный корсет. - ответила Эля.
- Тогда уж лучше панцирь или броня... - заметил он. - К мужскому образу как-то ближе...
- Не возражаю! - быстро отозвалась она. И протянула ему длинную, вдвое сложенную нить. - Вот, возьмите её...
Он попытался поднять руку, но это вышло неловко и вызвало лишь новый болевой приступ.
- Ой, нет!.. Только не эти резкие движения!.. Тем более, совершенно напрасные!.. - распереживалась она. - Ведь это же - не в руки... А губами взять - и держать...
- А это-то зачем? - удивился он.
- Честно говоря, и сама не очень знаю! - призналась она. - Но так всегда делала мама, когда что-то штопала прямо на мне... Может для того,
чтобы сидела тихо и не отвлекала разговорами... А заодно и сама не забывала, что от неосторожного движения могу уколоться...
Илья качнул головой, но нить всё-таки взял...
- Ну вот! Ещё один этап Ваших мучений мы завершили! - подытожила Элина, когда быстрые и крепкие стежки образовали, наконец, одну сплошную линию.
- Теперь Ваша броня надёжна настолько - насколько это возможно. И дышать полной грудью она Вам уже не позволит, даже если Вы по забывчивости
или неосмотрительности этого и захотите!
Нет... Ну это же надо было так... Вы мне про вдох и выдох - а я иду и слушаю!.. И не вижу ничего ...от счастья...
А Вы такую боль терпели! Зачем? Почему не сказали? И не отменили эту встречу?! Это... Это... необъяснимое, ... просто какое-то юношеское безрассудство!
Она, наконец, забрала у него нить.
- Спасибо, Эля! И за труды, и за заботу, ... и за возможность говорить снова! Никогда не предполагал, что до такой степени общителен.
Но стоило лишиться этой возможности, и сразу понял, что сам о себе многого не знаю! А тут ещё Вы задаёте такие вопросы!..
- Больше не буду! По крайне мере, - сегодня... Вам сейчас необходим максимальный покой и отдых.
- ... Оставьте его, пожалуйста!.. - попросила она, видя, что Илья уже взялся за свой пиджак.
- Почему? Вам он тоже понравился? - сделал тот удивлённое лицо, пряча в глазах искорки смеха.
- Он мне понравился! - подтвердила Эля. - Но причина не в этом. Просто в таком состоянии я Вас никуда не отпущу!
Но она решила, всё-таки, объясниться ещё яснее:
- ...Я почти никогда не принимаю на дому... А тем более, не оставляю своих пациентов у себя на ночь.
Но Вы и так уже во многом - исключение из моих правил. И один дополнительный пункт - заметно списка не нарушит!
Ну не нужно Вам сейчас никуда идти. К тому же, так поздно... Когда даже приличные совы давно сидят по своим дуплам, уткнувшись во всевозможные мониторы...
А там, в дальней комнате, тихо и спокойно. И матрац - ортопедический! От боли это, конечно же, не избавит, но дышать будет чуть, да, полегче!
Что Вы об этом думаете, Илья Андреевич?..
- Я ...думаю.
- А Вы не думайте! Вы просто соглашайтесь... - и Элина вышла в коридор, намереваясь сразу и вернуться.
А Илья вновь вернул адуляр в карман рубашки и пошёл следом за ней.
Проходя мимо висящей гравюры, он на мгновение остановился и посмотрел на свою задумчивую копию:
- Ну что, рыцарь Печального Образа, домахался?!... - спросил он и, не надеясь на ответ, устало двинулся дальше.
В ту ночь Элина отключила все телефоны, чтоб кто-нибудь нечаянным звонком не побеспокоил её особенного пациента.
Но сама не могла даже думать о сне и долго сидела сначала с книгой, потом за компьютером. До тех пор, пока ей вдруг не почудилось,
что из-за неплотно притворённой двери до неё донеслось подобие приглушённого стона.
Она поднялась и хотела на всякий случай сразу приготовить для Ильи новую дозу обезболивающего, но беспокойство оказалось сильнее.
И она, быстро миновав коридор, вошла в комнату. Там было достаточно темно, чтобы что-то разглядеть. Но при этом было и совершенно тихо.
И Эля уже собиралась повернуться и выйти, но внезапно вспыхнувший посреди тьмы огонёк, заставил её сделать поспешный шаг обратно.
- Звонят... И это в такой-то час! Разбудят!.. Но, наверное, беспокоятся - ищут... - мгновенно пронеслось у неё в голове.
И она уже протянула руку к висевшей на стуле, возле самой кровати, сорочке Ильи. Сквозь карман которой и светился призывно этот голубоватый маячок.
Но звука так и не последовало. И она, ещё какое-то время постояв в нерешительности, убрала руку.
- Нет, не могу. По чужим карманам... Жаль только, если всё-таки разбудят!.. - подумала Эля, глядя на уже различимое теперь в этом мягком свечении лицо Ильи.
Оно было как-то по-детски безмятежно- спокойно. И сам он был тих и спокоен. Так что, если бы не знать наверняка об уже поселившейся в нем боли, то глядя на него сейчас, догадаться об этом было просто невозможно.
Эля с большим трудом сумела оторваться от всей этой уютной и до самой глубины существа трогательной картины...
Она легко поправила чуть сбившееся на сторону одеяло. ....А тем временем свечение так же беззвучно угасло, как и возникло.
И Эля вышла, прикрыв дверь, уже вновь погрузившейся в непроницаемую темень, комнаты.
Она прошла мимо гравюры, но вернулась.
- Как же он всё-таки на тебя похож! Жаль, что время не сберегло и других рисунков...
А Илья дождался, пока за Элей закроется дверь и открыл глаза... И улыбнулся.
Ему было очень интересно наблюдать за её взволнованными мыслями. Пусть ненадолго, но оказаться объектом её трогательной заботы. А главное,
убедиться в том, что он в ней не ошибся. Сразу распознав то, чему теперь находил и всё это живое подтверждение.
Он по привычке захотел коснуться креста, потянувшись рукой к груди. Но одновременно с захватившей его в тугое безжалостное кольцо болью, мгновенно вспомнил,
что агата на нем не было уже несколько часов. Тот так и остался в горящей автомастерской. И вернуться за ним, после того, как Илья обнаружил пропажу,
не было уже никакой возможности.
Эта мысль серьёзно омрачила его лирический настрой. И он всецело переключился на пересмотр событий минувшего дня.
А начинался тот вполне буднично. Свой выходной Илья решил использовать с максимальной эффективностью и разом решить многие накопившиеся дела.
И начал он с поисков книги для Фреда.
Мысль о пареньке, с которым он познакомился на этапе своего недавнего подвального существования не отпускала. Особенно его впечатлила та необыкновенная увлечённость, с которой тот вчитывался в наизусть знакомые слова, вдохновляясь идеями рыцарства, не самыми популярными в наши дни.
Это и сподвигло Илью объездить немалое количество книжных магазинов и магазинчиков в поисках книги на интересующую его тематику.
Но попадались в лучшем случае учебники истории или женские романчики, в которых эта тема присутствовала лишь неким фоном. А ничего более интересного, конкретного и познавательного найти не удавалось. Илья уже даже подумывал отказаться от поисков и вернуться к одному из наиболее содержательных учебников, из всех виденных им ранее, когда его внимание привлекла почти неприметная на фоне серой стены вывеска с надписью "Букинист".
- Всё! Последний заход! - подумал Илья, открывая обшитую металлом неподатливую дверь.
Его встретил характерный запах старой бумаги с кисловатыми оттенками кожи и клейковатыми - дерматина.
Само основное помещение было сравнительно небольшим и света здесь было немного. Но была и небольшая внутренняя комнатка, освещавшаяся от большого окна,
и служившая мастерской, где старым книгам возвращали вполне достойный вид и давали шанс обрести вторую жизнь.
И там, и сразу начиная от входа, на самодельных стеллажах лежали книги.
И среди всего этого ископаемого печатного богатства воображение рисовало скорее какого-нибудь седенького старичка в старомодных очках, но никак не симпатичную девушку с блестящими глазами, которую увидел здесь Илья.
Он поздоровался. Девушка ответила ему лёгким кивком. Но желая поскорее сориентироваться, с кем на этот раз имеет дело, спросила Илью:
- Вы к нотариусу?
- К нотариусу? - искренне удивившись, переспросил тот.
- Ну да! Здесь, сразу за углом - нотариальная контора. И люди в очереди порой просто изнывают и начинают ходить кругами - изучать окрестности.
Забредают и к нам... Но Вы не к нотариусу. Это точно. Иначе бы так не удивлялись. А если и не "время убить", - значит, что-то ищете!
- Вы правильно мыслите! - подтвердил Илья. - Я со временем не воюю.
- Что же привело Вас сюда? - заинтересовалась девушка.
- Случай и рыцари.
- А-а-а! Эти воинственные и восторженные личности в "консервных банках"... Прообразы киборгов. - уточнила она.
Илью даже развеселило такое определение.
- А вот "консервные банки" появились не сразу. Вначале рыцари обходились без них. - заметил он . - И разум их был обычным человеческим. Живым и гибким.
Так что сходство выходит весьма отдалённое...
А мне нужен не женский роман, а что-нибудь посерьёзнее. На исторической основе.
Девушка внимательно посмотрела на него и наморщила лоб.
- В том, что на полках - Вы точно ничего не найдёте - после сосредоточенных раздумий, наконец, сказала она. Единственно возможное, но всё равно почти равное нулю, -
так это вон та груда книг в углу, которую мы получили вчера. Племянник освобождал квартиру своего умершего дядюшки и свёз сюда часть его библиотеки.
Если хотите, я позвоню Вам, когда всё это будет разобрано... Если случайно найду там что-то подходящее.
- А может, всё-таки, посмотрим это вместе?.. И прямо сейчас, пока других посетителей не видно?.. - предложил он.
- Там столько пыли... - с сомнением покачала головой девушка.
- Так это ещё интереснее! И вообще, что-то мне подсказывает, что дышать пылью мы будем не напрасно!..
Они переглянулись и направились к углу...
- Ну, что я говорил! - и Илья с победным видом протянул девушке книгу в самиздатовском переплёте. На выцветшей от времени простой обложке, чёрной тушью и явно не каллиграфическим почерком было выведено название - "История рыцарства". А на титульном листе значились имена авторов. Руа Жан Жюст и Жозеф Франсуа Мишо.
А вот автор перевода, как видно по скромности, указан не был.
Качество печати было невысоким, но текст читался вполне отчётливо. Кроме того, сей труд содержал многочисленные иллюстрации, изображавшие сцены рыцарских поединков, образцы щитов и гербов, вымпелов и знамён и различные виды рыцарского вооружения и доспехов.
- Это именно то, что нужно! - подвёл одобрительный итог их совместных усилий Илья, просмотрев книгу.
И спустя непродолжительное время вышел на улицу с плотным пакетом, в который была уложена его покупка.
Самое удивительное заключалось в том, что именно книгу тех же авторов, но только в современном издании он высмотрел по каталогу в Интернете и даже сделал
свою заявку. Но в самый последний момент у поставщиков не оказалось ни одного экземпляра. А тут вдруг такая нечаянная удача.
Илья положил пакет на сидение рядом и поехал в направлении автосервиса, где работал Фред.