Разгоревшаяся было в политических кругах Германии дискуссия по поводу заявлений Тило Саррацина, бывшего министра финансов правительства Берлина, о вызывающих тревогу темпах роста муслимизации Германии, а также касательно его книги с названием «Германия самоликвидируется», поступившей в продажу в минувший понедельник, по всей видимости зашла в тупик. Поговорили – и ...разошлись?
Последствия для Тило Саррацина, резко критикующего иммиграционную политику государства и состояние интеграционной работы на местах, несомненно уже скоро последуют – как политического, так и административного характера. Может статься, что ему придётся положить на стол членский билет Социал-демократической партии Германии и освободить кресло члена правления Федерального Банка. Пока это, конечно, только предположения аналитиков и страстные пожелания противников Саррацина по всем немецким СМИ, однако, как знать, что грядёт завтра? Руководители Турецкого общества и Центрального совета евреев в Германии осаждают Бундестаг с требованиями, немедленно принять против Саррацина меры. Наказать, привлечь и лишить, чтобы другим неповадно было. И пока суть да дело, самое время разобраться: А о чём, собственно, спор?
Простудный насморк – предвестник осени. Жду своей очереди в приёмной у врача. Пациентов здесь сегодня с добрых два десятка: женщины с детьми, несколько пенсионеров, в углу тяжело сипит жилистый, лысый мужичонка, о чём-то перешёптываясь с женой. По произношению слышу – шваб. В помещении тихо и почему-то пахнет спелыми дынями.
Соседка справа листает «Бильд», популярную газету свежих сплетен. Стараясь не привлечь её внимания, пытаюсь разглядеть рубрики на первой полосе – «Семейная драма в Розенхайме.» «Пэрис Хилтон могут на четыре года упрятать в тюрьму.» «Когда же, наконец, наступит облегчение в экономике?» И – ни слова о Саррацине?
- Хотите почитать? – предлагает мне вдруг женщина газету.
Читать не тянет, но «Бильд» я беру, учтиво поблагодарив. Ага, вот оно: Редакция отвела почти половину второй страницы под мнения и отзывы читателей на книгу Тило Саррацина и под комментарии по поводу круглого стола, проведённого накануне вечером в студии АРД (первый канал нем. ТВ).
Мнения расходятся. Семьдесят процентов читателей полностью согласны с позицией Саррацина: «Наконец-то хоть один нашёлся, кто прямым текстом правду сказал!» Часть читателей Саррацина категорически отвергает и осуждает – клеветник, разжигатель межнациональной розни и вражды, антисемит! Часть упрекает критиков за то, что те не могут дать Саррацину хоть каких-либо опровергающих аргументов. И крупным шрифтом заголовок - «Когда же ему заткнут рот?»
- Бред какой-то! – показывает соседка на колонку с письмами «несогласных» и «ропщущих». – Уверена, они там в газете это сами всё сочинили! И как же сочетать с этим наше конституционное право на свободу мнения, а?
И вдруг - приёмная ожила. Лысый мужичонка и его жена с налёту начали обсуждать теледискуссию по первому каналу, сидящий рядом с ними моложавый итальянец, встревая, поддакивал то одному, то другой, а моя соседка пустилась в разъяснения о политике «наверху» и практике «на низах».
Тема, на самом деле, наболевшая. Долгое время от неё отмахивались, а то и просто пытались сделать вид, что её не существует. Но она зрела, как опухоль на теле социальных проблем немецкого общества, и вот, пожалуйста, приятного вам аппетита!
Можно долго и страстно дискутировать по спектру проблем иммиграции и пытаться разобраться в столь актуальной на сегодня теме – языковой и социально-культурной интеграции, можно соглашаться с предложениям или отвергать их, можно даже горячо приветствовать политику правительства или бурно её осуждать, но факт остаётся фактом. Число иммигрантов в Германии неуклонно растёт, количество безработных и получателей социальной помощи среди них перевалило все допустимые границы, что, естественно, вызывает недовольство местного населения, а действенных мер по решению вопроса так и не принято.
СПРАВКА. В ФРГ на сегодня проживает около 82 млн. населения. Иностранцев (лиц не имеющих немецкого гражданства) - 6,7 миллионов, что составляет 8,2 % от общего количества населения. Более 15 миллионов немцев, однако, имеют немецкое гражданство с так именуемым миграционным наследием (например, этнические немцы из Чехии, Польши, Румынии, бывшего СССР, Югославии, либо лица, получившие гражданство после заключения брака, или как родившиеся на территории ФРГ и др.). Это – около 19 % населения. В общем и целом – 27 % населения в той или иной мере можно отнести к чужеродцам. Примерно такие же статистические данные наблюдаются в традиционно-эмигрантских странах, как США, Канада и Австралия. По сравнению с другими западноевропейскими странами (Голландия, Франция, Италия, Греция, Англия, Норвегия, Швеция, Финляндия) ФРГ в перерасчёте на 1000 коренных жителей приняла за последние 25 лет в три, а то и в четыре раза больше иммигрантов и беженцев. Хорошо это или плохо?
На сегодняшний день есть, конечно, десятки, сотни даже разного рода постановлений, рекомендаций, циркулярных писем и разработок правительства и авторитетных институтов о том, как следовало бы решать вопросы интеграции, языковой, культурно-социальной и экономической адаптации мигрантов в коммунах. Насколько все эти документы, однако, малоэффективны и по сути своей противоречивы, видно из практики. Просматриваешь их в прессе, и иногда создаётся впечатление, что левая рука абсолютно не ведает о том, что творит правая. Ну, да ладно. Пусть их.
В январе 2008 года газета «Ди Цайт» опубликовала открытое письмо семнадцати политиков ведущей партии ХДС (христианско-демократический союз), где уверенно и с размахом были расставлены все точки над «и». Да, Германия есть государство со стареющей демографической структурой, с крайне низким фактором роста населения и необходимостью его восполнения за счёт иммигрантов. (Каких именно иммигрантов – тогда ещё в силу приверженности партийных лидеров к расхожему понятию «политкорректность» определено не было.).
Что в меморандуме этом несомненно подкупало, так это полная (как будто бы) ясность и своебразная откровенность: Германия – иммиграционная страна. Бессмысленно отпираться от этого и уповать на стремление увековечить и закрепить доминанту этнически однородной нации. Времена эти прошли, в страну в рамках привлечения трудовых ресурсов, воссоединения семей и по каналам естественной миграции ежегодно прибывают десятки тысяч мигрантов, и сегодня край как нужен иной, новый подход к решению проблем.
В то же время, как дополнение и своего рода ответ на письмо политиков в газете «Ди Цайт», в немецких СМИ, на ТВ и радио прошли серии публикаций о том, что намного эффективнее было бы вкладывать средства в сферу образования, науку и культуру, чтобы обеспечить планомерный рост уровня образования мигрантов второго и третьего поколения, живущих в ФРГ десять, пятнадцать и более лет, нежели чем предпринимать отчаянные попытки по «регулированию» новых миграционных потоков.
Попросту говоря, было бы целесообразнее, принимать меньше мигрантов, а выделенные для их интеграции государственные средства тратить разумнее. В конце концов ведь этот аспект – по конституции ФРГ – являет собой одну из главных задач государства: заботиться о непреклонном росте уровня образования населения. Солидные языковые, школьные и профессиональные знания, широкий общеобразовательный круг среди мигрантов всех поколений – вот чего сегодня хотели бы видеть как работодатели, так и представители общественных организаций всех уровней на местах. Но, увы... Заявления и прожекты так и остались висеть в воздухе, а на деле повился Тило Саррацин, констатирующий и без того всем известные печальные факты.
СПРАВКА. Первая волна иммиграции в ФРГ приходится на 1955 год. Она представляла собой чисто капиталистическую – по Марксу – профессиональную иммиграцию, т.е. привлечение лиц наёмного труда из других стран. Первыми были рабочие и специалисты из Италии. В 1960 г. в страну прибыло около 200.000 рабочих из Испании и Греции, и в 1961 г., после подписания соответствующих соглашений, Германия приняла в качестве «гастарбайтеров» около 150.000 турок. Немецкое «экономическое чудо» было воздвинуто руками отнюдь не немецкими руками. В течение 13 лет (1955 – 1968 гг.) в послевоенной Германии таким образом побывало около 8,5 миллионов «гастарбайтеров». По истечении трудового договора (как правило – 2 года) они возвращались на свою родину. Часть «гастарбайтеров», добившись продления разрешения на занятие профессиональной деятельностью в ФРГ, продолжала жить в Германии. В 70х годах, после того, как немецкие ведомства резко сократили выплаты денежных пособий на детей, не проживающих с иностранцами, работающими на немецких фирмах, обозначилась первая волна не профессиональной теперь уже иммиграции. Турки, югославы, греки, испанцы, марокканцы, арабы везли членов своих семей, используя предоставленные им немецкими властями разрешения, на временное проживание в ФРГ. На тот момент, например, в ФРГ насчитывалось общим количеством около 700000 греческих «гастарбайтеров» и членов их семей. (Сегодня, по истечении 30 лет, в ФРГ живёт около 400.000 греков.) В конце 70х годов в Германии проживало и работало немногим более 250.000 турок. (На сегодняшний день их примерно 2.900.000.)
Возьмём, например, Штуттгарт, типично немецкий город, столицу федеральной земли Бадэн-Вюрттэмберг. Во время второй мировой войны он пострадал наравне с Берлином, Гамбургом, Мюнхеном и Кёльном, потому как здесь, на заводах Даймлер-Бенца, производилась военная техника для вермахта. 99 % зданий и коммуникаций было разрушено, дорог практически не было, американские тяжёлые бомбардировщики не оставили камня на камне. В течение десяти послевоенных лет мучительно долго шло очищение города от руин. Очистили. Что теперь? Нужны были рабочие руки, своих катастрофически не хватало, и концерны Даймлер-Бенц, СИМЕНС, БОШ и другие на все лады вели вербовку рабочих. И рабочие ехали. Из Португалии, из Алжира, из Турции...
Сегодня на заводах Мерседес и СИМЕНС работает около 14 % иностранцев, имеющих, однако, бессрочное разрешение на проживание в ФРГ, но гражданства ещё не получившие. В большинстве случаев это уже представители второго поколения мигрантов, прибывших в ФРГ в далёкие 60е и 70е годы. Такая же картина на заводах АУДИ, Фольксвагена, Форда.
Недавно в Штуттгарте начался снос здания главного вокзала, ставшего уже символом города. На месте старого вокзала намечено воплотить грандиозный по своим размахам проект «21 век». Сюда входит и строительство суперсовременного подземного вокзала, и возведение самых безопасных путей сообщения, и много другое.
Стройка эта не всем жителям по вкусу. По второму каналу немецкого телевидения (ЦДФ) регулярно идут передачи, как граждане выражают свой протест против решения властей. На экране - репортёр берёт интервью у Мурата Демиркана, двадцати восьми лет от роду. Мурат великолепно владеет немецким, проскальзывает швабский, штуттгартский акцент.
- Почему Вы сегодня на демонстраци протеста против проекта «21»?
- Штуттгарт – это мой город, я тут родился, тут вырос, тут работаю, и я категорически против того, что власти тут сейчас вытворяют. Нас, коренных жителей, кто-нибудь спрашивал?
- Но Вы – турок по происхождению! Неужели Вам не безразлична судьба немецкого города?
- Ещё раз повторяю – это мой город! И они там, наверху, прежде чем такие сумасбродные проекты запускать, должны спросить меня и других, как я, родившихся и живущих тут, согласны ли мы, хотим мы этого вообще или нет.
Ситуация ясна. Мурат – типичный представитель второго поколения турецких иммигрантов. Как правило, турки, арабы, тайландцы, филлипинцы, т.е. родители этих молодых людей в большинстве своём владеют немецким лишь в рамках будничной необходимости. Есть, конечно, и среди представителей первого поколения мигрантов такие, кто добился завидного экономического благосостояния, видного общественного положения. Взять хотя бы турбизнес, сферу транспорного обслуживания, строительство, торговлю. Но – это не характерное явление, как уже отмечалось, а единичные (пусть даже в тысячном исчислении) примеры.
Представители второго поколения мигрантов, т.е. дети тех, кто по вербовке прибыл в Германию в далёкие 60е и 70е, родившиеся в ФРГ, в подавляющем своём большинстве добились уже много большего. Всем известны имена блестящих журналистов, как Джовании ди Лоренцо (хоть и родился в Стокгольме – но в семье мигранта!), Ласло Вокша, Аслана Коя, или артистов-близнецов Рамирес, родившихся в семье испанского каменщика в конце 70х в Кёльне и ставших всемирно известными циркачами. Примеров тому множество.
Культурно-социальные ценности многих представителей этого поколения по содержанию и форме своей максимально приближены к меркам, действующим среди типичных представителей именно коренного населения. Это прежде всего гармоничная во всех отношениях семья, профессия и работа, приносящая стабильный доход, удобный, добротный дом, хороший автомобиль (статус – «Мерседес»), ну, потом, наверное – хорошие друзья, обязательный отпуск и пр.
Но – не каждый мигрант, будь то первого, второго, или уже третьего поколения ориентируется на эти ценности. Проведённый институтом социальных исследований весной этого года опрос показал: более трети мигрантов, живущих в ФРГ 10 и более лет, знают немецкий в объёме всего лишь ...300 слов, половина мигрантов крайне редко общаются с немцами, участия в общественной жизни не принимают никакого.
В конце июля «Бильд» опубликовала серию документальных репортажей о том, что происходит в немецких школах. Характерный пример – так называемые «базисные» школы, где в большинстве представлены именно дети мигрантов, для которых солидное образование и хорошая профессия не есть предмет особого вожделения. Как правило это подростки из малообеспеченных семей, в которых зачастую никто из родителей не имеет постоянного заработка. Имея минимальную, но гарантированную на все времена помощь от государства (пособие на детей, оплата аренды за квартиру, телефон и пр.), родители влекут скучный и порой абсолютно бессодержательный образ существования по типу «лишь бы день до вечера...» Само собой разумеется, что это накладывает определённый отпечаток на формирование представлений у подростков. Иногда это выливается в совершенно конкретных формах агрессии, более того – ненависти к тем, кто более обеспечен. И мало кто спрашивает: а откуда же у тех, обеспеченных, все их материальные ценности?
27-го июля по первому каналу немецкого ТВ (АРД) транслировался репортаж из базисной школы города Эссена. Картина мрачная. Впечатление было такое, будто события разворачиваются в ганстерском Чикаго тридцатых годов прошлого столетия. Но это немецкая, не американская реальность, и в каком ракурсе на неё не смотри, в критическом ли, или аналитическом, она остаётся реальностью, составным камнем жизни в современной Германии.
Розвита Тчюттэр, директор школы, на вопросы журналиста только разводила руками.
- А что мы можем поделать? Более 70 процентов учеников нашей школы – мусульмане, большинство – выходцы из Ливана. Для них христианские духовно-моральные ценности и нормы поведения не имеют никакого значения. Дети из немецких семей и дети иностранцев не имеют меж собой никаких контактов, а если они и случаются, то почти всегда заканчиваются массовыми избиениями немецких детей. Ливанцы, курды и турки провоцируют местных, в школе явно наблюдается два уровня классовых формирований, и что самое печальное – это в своём роде точное отображение определённых фрагментов всего нашего общества. Текучесть кадров в школе невероятно высока, хотя учеников всего-то кот наплакал – 156. Подавляющее большинство иностранцев не в состоянии освоить школьную программу, мы выдаём им справки о посещении базисной школы. А что делать? Денег для того, чтобы проводить индивидуальные языковые занятия с детьми-иностранцами, увы, уже давно как нет, учителей не хватает, ситуция – и без того уже напряжённая – ещё и усугубляется кризисом.
Справка. По данным статистического управления ФРГ из ста иностранцев, проживающих на сегодняшний день в Германии, в среднем лишь 34 человека имеют среднее образование (немецкая реальная школа). Самый высокий образовательный ценз – среди итальянской и греческой диаспоры, самый низкий – в арабской и турецкой. Показатели исследования, проведённого среди коренного населения, кстати, не намного лучше, но это тем не менее – 47 человек с аттестатом средней школы. В текущем, 2010 году, «недобор», т.е. недоукомплектация по профессиональному образованию составила почти 150000 мест. Иными словами – 150000 учащихся, окончивших базисную или среднюю школу, либо не прошли вступительного конкурса по профобучению, либо вообще не были заинтересованы в таковом.
Скорее всего это и послужило поводом для Тило Саррацина, чтобы заявить на пресс-конференции перед выход в свет своей книги: «Германия глупеет на глазах, и причиной тому служит повальный рост мусульманского населения. Такое уже было в Косово, где албанцы в буквальном смысле выжили сербов.» Хорошо, конечно, что Тило Саррацин это не оставил без внимания. Тем не менее – это всего лишь констатация фактов. А электорат, население, люди желают зреть конкретных действий. Упомянутые выше программы, иструкции и циркулярные письма останутся просто макулатурой. До тех пор, пока за словом не последуют конкретные меры.
В то же время за последние годы количество мечетей в ФРГ выросло в десятки раз, во всех крупных промышленных центрах сооружаются всё новые и новые монументальные исламские комплексы, а число мусульманских прихожан подскочило до двух миллионов. Немецкие социологи объясняют это тем, что именно та часть второго поколения иммигрантов, которой не достало терпения и упрямства выучить язык и в достаточной степени освоить школьную программу, подалась вдруг в ислам. Это – своего рода отдушина, «свой среди своих», культурно-этнографический запасной аэродром. Всё больше молодых турок и турчанок отправляются на родину родителей и в буквальном смысле слова завозят себе партнёров для жизни, т.е. супругов. Примечательно, что один из немецких телеобозревателей турецкого происхождения, озвучил вдруг такой факт: В Германии сегодня намного больше молодых турчанок в хиджабе, нежели чем в Турции. Интересный совершенно момент, не правда ли?
И если уже проводить сравнения, то непременно нужно упомянуть ещё и такой факт. Начиная с конца восьмидесятых годов прошлого столетия вплоть до 2007 года в ФРГ эмигрировало более полутора миллионов этнических немцев из бывшего СССР. Немцам-репатриантам из Польши, Румынии, Чехии и Югославии по прибытии на «историческую родину» предоставлялась возможность пройти обучение на бесплатных языковых курсах. Подавляющая часть этих этнических групп весьма и весьма успешно интегрировалась. Во всяком случае – абсолютное большинство второго поколения этой миграционной группы ни языковых, ни культурно-социальных проблем в Германии не испытывает, как утверждает ведомство по делам миграции при правительстве ФРГ. Да, наличествует и такой факт, что дети этнических переселенцев тоже подбирают себе партнёров по схожему менталитету и происхождению, тоже «завозят» себе супруга или супругу, но именно в этой группе интеграция на всех уровнях проистекает абсолютно без каких либо трений. Парадокс? Саррацин об этом не обмолвился ни словом.
Рассуждая о содержании дискуссий по поводу высказываний Тило Саррацина, нельзя обойти факт глобализации. В далёкие семидесятые годы именно правительство от партии СДПГ было ярым сторонником привлечения иностранных рабочих, как наиболее «рентабельной», т.е. дешёвой рабочей силы. С попеременным успехом политика эта практиковалась то одной, то другой партией, то СДПГ, то ХДС. Потом дешёвой рабочей силы наелись, стали двигать в страны Евросоюза, где пошлинные и экономические условия были наиболее выгодными, основные базисные производства. Крупные концерны десятками, сотнями перемещали свои производственные мощности в дальнее и ближнее зарубежье. А в Германии стремительным ростом пошла безработица. На улице опять таки оказались те, у кого не доставало образования и знания языка.
СПРАВКА. На 1 января 2010 года в ФРГ было зарегистрировано более 27 миллионов человек, занятых в различных отраслях производства, торговли, образования, обслуживания. По сравнению с 2000 годом количество работающих сократилось на 5 %. Почти 1.300.000 человек, занятых на производстве и в различных сферах обслуживания, но имеющие абсолютно низкие доходы, в качестве компенсации получали от социальных ведомств пособия. Официальный средний (посезонный) уровень безработицы на начало года составлял около 7%. На 100 человек работоспособного коренного населения приходится четверо безработных. Среди мигрантов этот показатель в два, в некоторых этнических группах – в три и даже в четыре раза выше. В стране более 2 миллионов человек, ранее занятых в производстве, или же не имеющих опыта работы, живут на государственные социальные пособия.
Ситуация парадоксальная. Открываешь газету – две, три полосы объявлений: Ищем специалистов – электриков, токарей для станков с ЧПУ, программистов, инженеров-системотехников. В большинстве случаев рабочие места, конечно, предлагают фирмы, сдающие рабочую силу в наём. За простую совершенно работу платят низкую зарплату – немногим более 6 евро в час. Работа посложнее оплачивается много лучше. Бери – не хочу!
На сегодняшний день в ФРГ остро не достаёт десятков тысяч врачей, инженеров, специалистов высоких технологий. Эти рабочие места, конечно, для тех, у кого с языком и с образванием всё в порядке. Во времена правительства канцлера Шрёдера была предпринята попытка, пригласить в Германию специалистов высоких технологий из Индии, Китая, Кореи. Но и эта кампания желаемых результатов не дала. Специалисты отработали свои два года по контракту - и отбыли туда, откуда их выписали. Ситуация не изменилась. Нужны специалисты высшего звена, да и «технари» нужны позарез.
Но даже при наличии такого количества рабочих мест те, кто получает социальное пособие от государства, т.е. «сидит» на обеспечении, а это, как ни прискорбно, в большинстве своём мигранты (и тут Саррацин прав – мигранты из стран ближнего Востока, Турции) не очень-то горят желанием принять участие в процессе формирования национального богатства страны. «А зачем это нам?» - такое мнение в среде получателей пособия слышишь сплошь и рядом. «Работать за шесть евро в час? Смешно! Я эти же деньги имею каждый месяц от ведомства по социальной помощи и в ус не дую!» Действительно, зачем тут работать? Не болит голова у дятла...
Всякий раз накануне предвыборных кампаний конкурирующие партии стучат себя кулаком в грудь: Мы, и только мы в состоянии изменить обстановку в стране и сделать так, чтобы труд снова стал привлекательным – для всех! Митинги, собрания, горячие речи, но как только увезут с избирательных участов урны с бюллетенями, снова всюду тишь и благодать.
И снова идут по утрам неспеша гуськом в центр по трудоустройству или к парадным подъездам социальных ведомств те, кому труд либо в тягость, либо просто неприемлем в силу определённых личных факторов. И куда их деть, тех, кто работать действительно не может в силу абсолютной своей профессиональной неприспособленности да и не хочет, и живёт в Германии исключительно только для того, чтобы пользоваться существующими (пока ещё) благами?
Именно эту часть миграционной группы населения имел, наверное, в виду Тило Саррацин, когда говорил о том, что Германия самоликвидируется, т.е. самоуничтожается. Это всё так, но может быть стоило бы вспомнить Маркса с его постулатом: «Капитал покупает себе нужную политку»?
Вот такие пироги получились у господина Тило Саррацина. Множество вопросов, но, к сожалению, ни одного вразумительного ответа. Как и у его противников и оппонентов по пратии и вне её.
Что дальше, уважаемые?
Штуттгарт - Москва, март 2011 года