Всенощная… Глубокая ночь. Но я совсем не хочу спать… Хотя размеренное пение монахов, мерцание лампад и трепет пламени свечей умиротворяют и убаюкивают, заставляя забыть о земных проблемах.
Четверо уставших батюшек который час продолжают выслушивать исповеди своих чад… Скоро подойдет и мой черед. Пытаюсь сосредоточиться, чтобы не запамятовать о каких-то своих прегрешениях…
Однако в голове упрямо крутится мысль о кошке Нюське - серо-голубом котенке с удивительными лиловыми глазами. И абсолютно диким нравом!
Я разглядываю в темноте свои руки, исполосованные острыми кошачьими коготками… Пронзительный взгляд отца Алексея, опытного ироничного батюшки, прошедшего школу служения на Святой Горе Афон, не оставил живописные царапины без внимания.
Получив благословение на Причастие, поднимаю глаза и вижу мальчишескую улыбку на бородатом лице… Решаюсь рассказать иеромонаху о нашей кошке, благо ночные службы позволяют священникам уделять прихожанам чуть больше времени, чем обычно.
- Батюшка, у нас странный котенок… Он, то есть она, не дает мне молиться – прыгает на спину, впиваясь когтями. Раздирает до крови!
- Эх, чадо моё… Поназаводите бесовщины, потом плачете. Выпусти зверя на волю – не пропадет!
Священник хитро прищуривает глаз, пытаясь казаться суровым и строгим. Я не могу понять, шутит он или говорит серьезно…
- Зима же, отец Алексей… А кошка-то маленькая ещё. Я не смогу выбросить её на улицу, простите…
У меня перехватывает дыхание от волнения и, кажется, даже наворачиваются слезы. Батюшка закусывает губы и театрально закатывает глаза…
- Ну, смотри, дитя моё… Решай сама. Я тебя предупредил…
Вернувшись ранним воскресным утром домой, первым делом хватаю Нюську, бросившуюся мне под ноги теплым клубком.
- Нусь! Батюшка велел выгнать тебя на улицу, если будешь плохо себя вести… Поняла?!
Кошка виснет на мне, вцепившись когтями, и мурчит от удовольствия…
Вечером, молясь перед иконой Спасителя, я, ожидая кровожадную Нюську, внутренне готовила себя к боли, чтобы не завыть в неподходящий для этого момент. И зря старалась!
С того дня кошка ни разу не помешала моему общению с Богом. Зато полюбила лежать под образами, лакать лампадное масло и падать брюхом кверху, видя в моих руках кропило и святую воду.
Правда, об этом я до сих пор не рискую поведать батюшке…
Прости, Господи!