- Ах, Урал, ты мой,- Батюшка!
Дом мой. Свет и очаг рода моего.
Хребты - руки Твои, реки – жилы Твои. Воды – кровь Твоя.
Все мы – дети Твои.
Где бы ни были, с кем бы ни были, - Ты – Отец и защитник наш.
Что наша сила - без Тебя?
Что наша ловкость – без Тебя?
Что наша храбрость – без Тебя?
Что наша мудрость – без Тебя…
Что наша жизнь – без Тебя?
Кто мы? Если - нет Тебя?
Не смогу видеть Тебя – нет меня!
Не смогу слышать Тебя – нет меня!
Не могу обнять Тебя – нет меня!
Ах, Урал, ты мой – Батюшка!
Дай испить воды Твоей.
Дай умыться ветром Твоим.
Дай вдохнуть Тебя.
Дай обнять Тебя!
Стань опорой мне!
В жизни бурной! В жизни суетной! Не понятной мне!
…Он стоял между Отортеном и Халат – Сяхыль лицом к восходящему Солнцу.
Откуда-то из далёкого детства всплывали эти слова. Откуда он их помнил и знал?
Может быть, он родился здесь и уже знал их? Кто и когда, в радости ли, в горе ли, впервые прокричал, пропел ли, проплакал ли их над ним, а он услышал?
Кто? Когда?
… Солнца ещё видно не было. Лишь тонкое кружево рассвета только-только стало видно где-то там, в стороне Ауспии.
Он посмотрел на двуглавый Отортен слева.
Сколько легенд, сколько разных и противоречивых историй с ним связано!
Это и место, где часто бывает Суй-ур-эква – жена Бога войны - Хонт-Торума, поэтому очень часто его имя переводят, как – «Не ходи туда», не желая путнику встретиться с неведомой силой.
Это и Лунт-Хусап-Сяхл — «Гора гусиного гнезда». На юго-восточный склоне его - озеро Лунтхусаптур, – где « во время Всемирного потопа в этом озере спасся один-единственный гусь».
А может это озеро – место жизни гагары по имени Лули, которая сотворила нашу Землю, подняв с его дна кусок глины?
А может это место, где Бог Тор, он же Гор, подпирает Небо – Тен?
А может место Большого костра – О.
…Справа Холат-Сяхыл. Её считают «Горой мертвецов».
На самом деле это «голый –мертвый Камень». Может - «граничный»?
Может – «ничей»? С кем и когда вогулы установили здесь границу?
… Он стоял и смотрел в сторону Солнца. Недалеко за спиной его – Печора.
Перед лицом, где-то там – Обь, Енисей, Лена, Океан.
Бесконечное количество историй и легенд.
Но никто не помнит - « как было»!
… Вдруг, сквозь тишину и марево рассвета стал нарастать звук.
Это был звук – яяй, мерно гудящий, к которому прижались звуки умчуфу, унчуфуна, звук хфендира и хунтуна, фендира и педди.
И всё пространство подчинилось этому гудящему ритмическому многоголосью!
В едином восторге сплелись гулкие, тревожные, пугающие и влекущие куда-то, вплетающиеся в уже окутавшие мир, крики пензера, пендера, пендерко, тадибе-пензера, кяцо, унгтууна и унгтувуна.
Он почувствовал, он не мог не почувствовать, как всё в нём сливалось с этим ритмом восхода Солнца.
Тонкой канвой вскрикнул голос ярара.
И тут же его поддержали голоса нунга, унэчуху, тююра, унту.
Весь мир превратился в плотный, обнимающий пульсирующий звук.
Голоса сягуякъ и ялхила вызвали голос ай пензера.
Солнце окрасило верхушки деревьев.
И тут, сзади уже, он услышал голос коипа и спереди справа - тюнгура.
Вот! Он оглянулся на гору Койп.
Она уже была освещена восходящим солнцем.
И тут звук ударил его в спину.
Мерно нарастая, он раскачивал его из стороны в сторону.
Облако с Койпа стало подниматься вверх, обнажая его вершину.
И он повернулся лицом к солнцу. И тут же удар в грудь чуть не опрокинул его.
Он еле удержался, вскинув руки и прижавшись к колену. А звук всё бил и бил его, заставляя отклоняться от ударов из стороны в сторону, перепрыгивать через него.
Он понял ритм и силу звука!
Чтоб удержаться, он поднял руки вверх и присел. Так кружась и вплетаясь, вкручиваясь в звук, он стал чувствовать, что становится частью его.
Ударом локтя по колену нога возвращалась к земле и тут же отскакивала от неё, как будто от ответного удара.
Восторг медленно наполнял его грудь, поднимаясь снизу от Земли, заполняя все его тело и стремясь всё выше и выше.
Переполняя его, одновременно с ударом в затылок, звук вырвался наружу:- Ийя- ийя –я-я-я- ой-й-ййй.-
Его закружило в танце, в восторге, в неистовстве, в полете.
- Йо-йо-о-о-ёёё-о-йо-, вот теперь он сам уже стал коипом, вплетая свой голос в кружащийся над Землей гул, кружась вместе с ним, стараясь дышать с ним. А гул уже укутал и обогрел Землю и его, и Отортен, и Холат-Сяхыл, и Урал.
Ударилась волна гула об Урал. Часть вверх пошла, кружась и скручиваясь, в сторону Солнца, голубым куполом над Землёй и защитой пошла.
Часть рассыпалась на ручейки и побежала по Земле к восходящему Солнцу, к Океану, как широколобый щенок, облизывая по пути людей, их детей и дома, укрывая Великие реки, тайгу, степи и горы, и Мир для мира и любви.
Там над Океаном они опять встретились, обнялись и слились, взяв в свои ладони весь свой Мир.
А он лежал, обняв Землю руками, обессилевший, и чувствовал, как дышит Седой Урал.