По улице идет очень взрослая женщина в белом плаще. Вот именно так о ней подумает любой, кто увидит – очень взрослая женщина. Не старая, нет – очень взрослая - красный рот, красные туфли и белый плащ. Лицо у нее чуть нахмуренное и задумчивое, словно она вспоминает, выключила ли она утюг перед выходом. Или умножает триста двадцать четыре на сто шестьдесят три – такое лицо. На лицо то и дело падает темная прядь, закручивается мягким колечком.
У женщины в руках ни сумочки, ни мобильного телефона – пустые руки, даже перчаток нет, и поэтому видно, какая у нее прекрасная осанка и легкая походка – потому что мало кто умеет так ходить с пустыми руками, не засунутыми в карманы, не теребящими журнал – в красных туфлях на тонких каблуках – под моросящим сопливым дождиком.
- Женщина, что вы без зонтика! Хотите, я вас провожу? У меня есть зонт. И машина. Хотите, я отвезу вас в кафе и мы выпьем с вами кофе или даже вино? Мне больно смотреть,как вы идете по лужам в этих туфельках, совсем мокрых!
Женщина внимательно смотрит на мужчину с зонтом в руке, замечает дождь и потемневшие от воды свои туфли и говорит с сожалением:
- Нет, я не пью кофе, кофе меня печалит. И вина не пью – от вина я делаюсь такая бешеная, как менада, нет, мне нельзя вина, - она улыбается с гримаской сожаления и вдруг,словно что-то вспомнив, разворачивается и быстрым шагом идет в обратную сторону.
С ветвей деревьев падают тяжелые капли.
- А он не удивился? – толстая Вика ставит перед ней тарелку с какой-то незначительной едой типа сыра и зелени, и Полина начинает отправлять в рот мягкие сырные брусочки и щипать кудрявую кинзу.
-Он просто не успел. – я убила его удивительно ловко – сразу ткнула спицей в сердце - знаешь, как шампуром протыкаешь мясо для шашлыка.
- Так же легко?
- Да. Я заточила ее специально, чтобы она была острая, как игла, и она вошла в его плоть абсолютно свободно – так же легко, как он вошел в мою жизнь, так же свободно, как он входил в меня каждый раз.
- Выпей вина, - сказала толстая Вика и налила в высокий бокал темное дешевое вино.
Полина сделала глоток и рассмеялась:
- Знаешь, я ведь туда возвращалась.
- Зачем?
- Я забыла выключить свет. Пришлось возвращаться с полдороги.
- Ну забыла и забыла! – толстая Вика всплескивает руками, - Полина, это же могло быть опасно!
- Ну ты что! – Полина делает глубокий глоток, - ведь если будет гореть свет, соседи могут заметить раньше времени. А так…Он же не жил на той квартире, он там только встречался со мной. И еще с другими женщинами, которые поддались его чарам. Так что он могут долго не заметить ничего. Ну пока не начнется запах. Поэтому мне пришлось вернуться и погасить свет.
Толстая Вика внимательно смотрит на ее взрослое красивое лицо, подперев тяжелый подбородок полной рукой и слушает.
- Я зашла, погасила свет, - медленно говорит Полина, вспоминая, - я не удержалась и прошла в комнату. Он все так же сидел в кресле напротив кровати. Там , в той квартире, такая широкая кровать для утех, очень удобная, кстати. Я присела на корточки и посмотрела на него. Ты знаешь, он все-таки удивительно красив, у него лицо средневекового ангела, особенно после смерти – ушла эта животная прелесть, зато появилось такое тонкое одухотворенное выражение, как когда он пробовал экзотическую еду – он вечно ел всякую дрянь, знаешь…улиток всяких…Вот такое у него выражение было.
- Но я надеюсь, что ты его не… Полина. Что ты молчишь, Полина?
- Ну хорошо, каюсь, ты же меня знаешь, я не могла отказаться от этого поцелуя смерти – я его поцеловала.
- Я так и знала, - сказала толстая Вика и вздохнула. Ее большая грудь колыхнулась под вязаным свитером.
- Но я вытерла помаду его же носовым платком с этой пижонской монограммой, - сказала Полина и допила вино.
- Я кстати, хотела тебя спросить – ты точно не оставила там следов? Тебя никто не видел?
- Нет, меня никто никто не видел, - сказала уверенно Полина. – Все на работе ж, мы никого не встретили, когда поднимались по лестнице в это его гнездышко для встреч. А там я потом все протерла. А спицу я воткнула где-то в сквере в землю – она вся ушла туда, целиком.
Только какой-то мужчина с зонтом , когда я в первый раз вышла оттуда, звал меня пить кофе и вино. Вот я и вспомнила, что забыла выключить свет и вернулась обратно. А когда я шла там второй раз, его уже не было. Сколько времени? – Полина оглянулась.
- Начало пятого. Тебе пора?
- Да, - с сожалением сказала Полина, поглаживая пустой бокал. – Я поеду. Скоро вернется с работы муж, мы должны идти в гости, а я не готова. Не могу е я идти в том же платье, в котором убивала, да?
- Ну оно тебе идет. Но туфли испорчены.
- Да, жаль, - сказала Полина с грустью. Был дождь, я не заметила, и шла по лужам, не разбирая дороги. Теперь придется покупать новые.
Полина встает, подходит к зеркалу, смотрит на свое красивое лицо очень взрослой женщины. Толстая Вика встречается с ней глазами в зеркале. Полина говорит:
- Ты знаешь, все-таки это странно – я думала, все будет сложнее. Я боялась, что я не попаду в сердце с первого раза, или что он опередит меня, и выхватит у меня орудие убийства. Но все оказалось так просто. Он же не ожидал от меня ничего плохого. Он же всегда получал от меня только любовь. Боже. Если бы только знала. Как я его любила!
- Я знаю, ты же мне рассказывала.
- Ну да. Вот. И он не ожидал, что я его убью. Он думал, что он не уязвим, потому что я его люблю, а он меня нет, и поэтому не подготовился к смерти и нападению. Но я рада , что он так быстро и легко умер. Красиво. Смерть должна быть красивой. – Полина подкрасила красной помадой рот, надела свой белый плащ.
- Спасибо, тебе, теперь я спокойна и счастлива. Дай мне мою сумочку.
Толстая Вика достает с тумбочки красную лаковую сумочку и передает Полине.
- Вот деньги. Как договаривались, - Полина достает пачку, а потом добавляет еще, - это я добавляю, за то, что мне стало так легко. Если бы не ты, я бы так и мучилась от его нелюбви. Мне больше не приходить на сеансы?
- Я думаю, что мы пропустим неделю, ты посмотришь, как себя будешь чувствовать. Если все хорошо, то я назначу закрепительный курс, он легкий – всего пять сеансов, просто для закрепления результата. Если что-то будет беспокоить – то встретимся раньше.
- Хорошо,- сказала Полина, защелкивая сумочку. Спасибо. Я пошла.
Закрыв дверь, толстая Вика послушала гулкую дробь ее каблуков в подъезде. Потом пошла в комнату, пересчитала деньги в обеих пачках, спрятала их в сейф в стене и достала папку, а которой было написано – «Полина М.»
Сделав несколько записей, она убрала папку обратно на полку, к таким же, потом пошла на кухню и закурила, стряхивая пепел в пустой Полинин бокал.
Дождь совсем прекратился, и толстая Вика подумала, что до прихода следующей клиентки она успеет сходить в магазин за сигаретами.