1.
Пластами в комнате висит дым. Доктор Теодоро сидит у окна, за столом. В одной руке у Доктора Теодоро длиннейшая папироса, в другой -- стопка листов. Доктор Теодоро читает, щурится сквозь дым папиросы, улыбается. За окном жаркий день и ветка лавра.
2.
Пыль, пыль,пыль дорог...
Идут ландскнехты. Бряцают всяким... матом ругаются. Жара.
Иссохшая равнина, выцветшее небо над головами. Висит далеко впереди, в мареве, город-- шпили, минареты. Ганс из Треме на ходу грызет сухарь, песок на зубах скрипит. Сплевывает в пыль, плевок едва не дымится. Мессир Якоб верхом пылит вдоль колонны, – объезжает отряд. Святые отцы гнусавят молитвы...
Впереди на сухом дереве висит пыльный скелет. Жара, скука... Сука.
3.
Доктор Теодоро читает, щурится сквозь дым, улыбается. Сгустились сумерки, теплится на столе свеча, шорох ветвей — старый лавр за окном.
Доктор Теодоро пьет чай, курит длиннейшие папиросы, стопка листов тает. Тикают в углу часы.
4.
– Веселей, молодцы! – ревел мессир Якоб, хрипло, поднявшись в стременах.
Солнце коснулось огненным краем горизонта, протянулись длинные тени. Город приблизился, появлялись уже на дороге небольшие селения — глинобитные хижины, бедные до непристойности. Сплошь разграбленные. В колодцах оглушающе смердело от сброшенных трупов.
– Близка уже наша цель — надсаживался мессир Якоб,-- и уже к ночи мы будем в святых стенах.
Как уже было сказано выше, сгущались сумерки.
5.
Глухая, слепая ночь. Мотылек бьется о стекло лампы. Доктор Теодор уснул. Уснул в кресле, рассыпав листы, не допив чай и не докурив папиросы. Рассыпались по полу листы. Завтра все начнется сначала. Доктор Теодоро улыбается во сне. В город входят ландскнехты.