Он был партизаном. Наверное, Свен хотел для себя совсем другой судьбы, но так уж вышло. Жизнь оказалась гораздо сложней, чем он предполагал. Сначала всё вроде бы было нормально, Свен жил занимаясь всем помаленьку, ибо не нуждался в деньгах. Он, сын богатых родителей, потратил свою молодость на всякие глупости и не заметил, как в дом пришла беда. А беда пришла не одна… Впоследствии он осознал причины этого явления и мог бы наверное написать целую книгу, да только кто её теперь издаст?
Всё началось ещё несколько десятилетий назад, ещё до рождения Свена. Наступило долгожданное время, когда страна наконец-то смогла жить спокойно. После череды войн пришёл долгий период мира. Экономика стабилизировалась. Люди жили в покое. Социальное развитие достигло небывалых вершин и многие уже не знали чего хотеть и к чему стремиться дальше. Политики, отвыкшие от полноценной конкурентной борьбы, не могли дать национальной идеи. Многочисленные партии по сути отличались только названиями. Идеи всех партий сводились к одному - сохранять текущее положение вещей. У большинства политиков было только одно на уме - сокращать расходы, увеличивать доходы, чтобы сделать уровень жизни ещё выше. Но бесконечно рост продолжался не мог. Сначала решили отказаться от колониальной политики, ведь на содержание необходимой инфраструктуры в колониях тратились огромные деньги. Армию постепенно стали сокращать, а войска из южных стран вывели. Теперь занимались лишь продажей ставшего вдруг лишним оружия воюющим сторонам в слаборазвитых странах. А войны между ними шли постоянно. Из бывших колоний потянулись вереницы беженцев. Бывшая метрополия охотно их принимала, ведь прибывающие из разорённых войнами стран были готовы много работать, а получать за это сущие гроши. Между тем, среди местных стала расти безработица. Рождаемость же напротив медленно, но неуклонно падала. Государство пыталось выправить ситуацию, выдавая субсидии многодетным семьям. Однако это лишь привело к ещё более сильному повышению рождаемости в среде иммигрантов. Теперь многие из них перестали работать и жили на субсидии. В инородной среде росла преступность. Те из мигрантов, кто прибыли в страну раньше ,стали создавать преступные сообщества, фактически делая рабами своих вновь и вновь прибывающих соплеменников. Впрочем, рабство было всегда в традиции у диких народов. И лишь одно право признавалось ими - право сильного. Кто сильнее, тот и прав. Подобно самцам бабуинов они демонстрировали местным свою силу и наглость. И самое удивительное, что многие сразу стали склоняться перед этой силой. Некоторые местные девушки и женщины теперь вместо спокойных и хладнокровных северных парней предпочитали буйную первобытную страсть и темперамент южан. Приезжие проникали повсюду. Сначала они захватили сферу торговли. Их корпорации используя нечестные методы конкуренции, завладели всеми отраслями торговли. Вскоре они стали составлять значительную часть персонала в армии и полиции. Пришельцы активно шли в политику, пытаясь изменить местные законы в соответствие со своими обычаями. Лишь тогда местное население в полной мере стало осознавать угрозу и понимать к чему всё это может привести в дальнейшем. Однако местные партии не могли создать общей платформы для противодействия экспансии иноземцев. Они погрязли во взаимных склоках, хотя пока ещё составляли большинство в парламенте. В течении долгих месяцев политики не могли решить кто войдёт в новое правительство и какие меры стоит предпринять в первую очередь.
И тогда чужаки взяли инициативу в свои руки. Их партии, тогда не составлявшие и одной пятой доли в парламенте объявили, что готовы принять тяжкое бремя власти. Десятки тысяч иноземцев двинулись на столицу. Несмотря на вышеизложенную ситуацию в армии и полиции, их ещё можно было остановить. Некоторые военные и полицейские подразделения, в том числе части спецназа по большей части всё ещё состояли из местных Да и среди некоторых переселенцев, особенно тех, кто прибыл сюда ещё в первую волну иммиграции , было много тех ,кто стал ярым патриотом новой родины и её обычаев. Они лучше других осознавали угрозу возвращения к диким порядкам. Впоследствии эти люди, подобно цивилизовавшимся варварам в Римской империи, стали самыми активными участниками сопротивления. Однако, в те страшные дни ,они по большей части пребывали в растерянности.
Правительство испугалось гражданской войны и включило иммигрантские партии в коалицию левых и либералов. Орды иноземцев, размахивая зелёными флагами ислама, чёрными флагами анархистов и красными флагами левых радикалов победоносно вошли в столицу. Лишь редкие заслоны самообороны пытались оказывать им сопротивление. Это напоминало начало оккупации, хотя формально никакой войны на тот момент не было. По всему городу жгли автомобили и грабили магазины, а лево - либеральное проиммигрантское правительство арестовывало лишь наиболее радикальных участников беспорядков. Через несколько дней всё постепенно успокоилось само собой. Иноземцы в парламенте и правительстве стали продавливать законы в свою пользу, постепенно окончательно прибрав власть в свои руки. Из правительства сначала вытеснили левых, а затем и либералов. Но и после этого никакой, даже самой паршивой стабильности не наступило. Мигранты получив всю полноту власти начали грызню между собой. Опять же срабатывали древние законы, по которым право на жизнь имел лишь сильнейший . Три основных группировки: негры, монголоиды и арабы повели ожесточённую схватку между собой. И хуже всего от этого пришлось белым, так как их грабили и убивали все три стороны противостояния.
В итоге власть взяли арабы. Они сумели на основе исламской религии привлечь на свою стороны негров и монголоидов-мусульман. Установился относительный порядок, который был хуже хаоса. Между мусульманами разных рас существовал хрупкий мир. Была и своя специфика. Например негры не пускали своих общину людей даже с каплей белой крови. Участились убийства мулатов и метисов. Немусульмане были вынуждены платить специальный налог, либо переходить в ислам. По всей стране были установлены законы шариата. Храмы иных религий были вытеснены на задворки, зачастую крушились ,поджигались. В это время в центрах городов росли огромные мечети. В СМИ ввели жесточайшую цензуру. Комитет защиты ислама жестоко карал всех неблагонадёжных. В стране установилась тоталитарная система.
Поначалу лишь немногие оказывали сопротивление новой власти. Люди, отвыкшие от войн, не могли в один миг стать бойцами сопротивления. Постепенно ряды противников режима множились. Шведы, финны, немцы, англичане, поляки, русские, румыны и многие другие становились борцами с системой. К повстанцам присоединялись и представители многих неевропейских народов- признавшие западную цивилизацию своей и готовые отдать жизнь для её возрождения. Это была не война рас и наций ,а война остатков цивилизации против варварства и нарастающего хаоса.
По злой иронии судьбы победить врага можно было лишь его методами. И этим методом был жесточайший террор. Повстанцы не щадили никого, кто сотрудничал с новой властью, также как и исламисты не щадили тех, кто хоть как то помогал партизанам.
У мусульман был большой праздник, конец священного месяца Рамадан и именно в этот день предстояло осуществить серию терактов. Небольшая группа диверсантов подходила к городу. Эти новые Робин гуды, бойца без жалости и страха, готовились нанести удар в самое уязвимое место. Повстанцы знали город досконально, намного лучше представителей нынешних силовых структур, к тому же опирались на поддержку местной «пятой колонны»,еретиков не желающих блюсти нормы шариата.
По дну неглубокой канавы с покатыми краями шёл небольшой отряд: Свен, Ричард, Януш , Поль, Ивица, Тиль и Патрис.
Небольшой группе диверсантов предстояло многое сделать за эту ночь. Три десятка человек с разных сторон должны были проникнуть в порабощённый неприятелем город. Быть может, им повезёт, и все они вернутся домой. Однако, возможно не вернётся никто. Семь человек двигались в город со стороны южной окраины. Свен считался неформальным лидером этой группы. Именно им предстояло устроить взрыв в главном офисе исламской партии «Хизб-ут-Тахрир»…
Свен ждал этой ночи уже долгое время. Теперь они поплатятся. Они сломали его жизнь в самом расцвете, так же как и жизни миллионов людей, и теперь они расплатятся за всё. Его глаза загорелись фанатичным огнём. Спасения врагам не будет…
Перед глазами снова оживала картина тех страшных дней. Сначала Свен узнал, что его лишили гражданства. Потом он остался без работы. Ну и в довершении всего отряд «Стражей ислама» ворвался в его дом и вышвырнул его на улицу. Тогда Свен не представлял, что же делать дальше. За деньги можно было уехать за границу, туда, где ещё не действовали законы шариата. Однако, денег и каких-либо ценностей у него более не осталось. Честно говоря, он был глуп и наивен в те годы. И когда десятки тысяч беженцев потянулись в разные стороны из его государства, он предпочёл остаться, надеясь, что всё в итоге обойдётся и этот ужас когда-нибудь закончиться. Но с каждым днём мрак только сгущался. Даже существовать в качестве нищего в этом обществе не представлялось возможным. Милостыню подавали только нищим мусульманам. Остальных же прогоняли вон, нанося жестокие побои. Собственная гордость, до сих пор остававшаяся у Свена, не позволяла ему стать исламистом, даже формально. И поэтому у него оставалась одна дорога ,в лес к партизанам…
В первые годы, после установления диктатуры шариата, когда различные исламские группировки делили власть между собой, партизаны в малонаселённых частях страны чувствовали себя довольно вольготно. Исламские власти разбирались с установлением контроля над крупными и средними городами, и за их пределами власть муслимов кончалась. Так называемые северные территории стали оплотом сопротивления. В годы, когда волны эмигрантов захлёстывали страну, почти никто из приезжих не ехал в сельскую местность и маленькие городки на севере. Поэтому именно здесь сохранилось подавляющее большинство коренного населения. К тому же здешнее население весьма отличалось по культуре от горожан. В этих районах были сильны консервативные традиции, здесь сохранялась древняя культура, а ко всем новшествам относились с подозрениями. Поэтому когда большинство горожан были заражены вирусом толерантности и утратили иммунитет к чужеродному влиянию, то местные стойко сопротивлялись.
Свен помнил, как молодым человеком он впервые попал в отряд партизан. Он не имел стрелять ни из одного вида огнестрельного оружия. Он не мог совершать многокилометровые марш броски по пересечённой местности. Свен не владел искусством разведки и шпионажа. Свен легко заблудился бы в лесу и не смог бы сам себя прокормить. Короче говоря, он не умел ничего, что было необходимо в этих резко изменившихся условиях. Спасало его одно, большинство новичков ничем не отличалось от него. В партизанские отряды шли тысячи мужчин, которые в тепличных условиях прежней жизни разучились быть мужчинами. И лишь здесь в них просыпались затаённые в глубине сознания инстинкты, и они снова ощущали себя теми, кем были созданы природой…
Впрочем кое-что из прошлой жизни Свену пригодилось и теперь. Всё же он был образованным человеком с весьма широким кругозором, и такие как он были очень нужны, чтобы высокая культура не затухла и партизаны не стали подобными своим врагам-варварам. И теперь каждый день в его жизни стал похож на предыдущий. Сначала были изнурительные физические занятия, военное дело, дававшееся ему с трудом. Затем, он сам занимал место учителя и проводил лекции по истории, географии и искусстве. За это время Свен похудел, одновременно наращивая мышечную массу. Его взгляд стал жестоким, речь лаконичной. Многие люди вокруг него так же менялись до неузнаваемости…
В отрядах было также много женщин. Это было возможно единственным положительным итогом эмансипации предыдущих годов. Женщины учились военному делу наравне с мужчинами, а порой во многом превосходили их. Именно здесь Свен встретил любовь своей жизни- прекрасную Бритту. Вскоре она стала его возлюбленной и спутницей жизни. Они бы могли пожениться официально, но обговорив ситуацию, дали клятву обвенчаться в столичном кафедральном соборе, когда великий город будет освобождён от врага.
Далее пошли боевые операции. Свену повезло ,он не погиб в первых столкновениях и набрался опыта. А после этого убить его было не так-то просто. И вот настал этот важный день…
Повстанцы готовили необходимое снаряжение, весь лагерь напоминал растревоженный улей. Все были очень взволнованы. Никто не знал получится ли операция, и даже в случае успеха ,к чему всё может привести. Возможно, враг ещё более ожесточится и будет проводить новые и новые карательные операции. Возможно , враг дрогнет, ведь число противников радикального ислама растёт в мусульманской среде и к власти придут умеренные, готовые к переговорам. Никто не мог ничего сказать наверняка…
Свен с Бриттой сидели и смотрели друг в другу в глаза. Он любовался её прекрасным лицом и длинной прядью огненно-рыжих волос. Для врагов она была рыжей ведьмой не знающей сострадания. Для него она была слабой женщиной. Лишь наедине с любим Бритта могла перестать притворяться. Из её прекрасных и загадочных зелёных глаз текли слёзы. Она умоляла Свена не идти на задание. Он обещал вернуться. Чтобы не растягивать тревожный момент прощания, он быстро вскочил и пошёл прочь от горящего костра и сидящей рядом ставшей в один миг хрупкой и беззащитной женщины…
Отряд был уже на месте. Быстро расправившись с немногочисленной в это время охраной диверсанты подошли к зданию партийного офиса. Все основные силы »Стражей ислама» сейчас были на молитвах, охраняли места массового скопления людей и мечети. Поэтому времени у повстанцев было предостаточно. Они проникли в помещения и стали готовить грандиозный поджог. В подвальных помещениях заложили взрывчатку. Когда вследствие пожара температура значительно вырастет, произойдёт огромный взрыв. Когда приготовления были почти закончены,дозорные отряда заметили приближение к зданию небольшого подразделения «Стражей ислама» . Нужно было сматываться.
Уйти незаметно не получилось. Завязалась перестрелка, в которой погиб Тиль и был серьёзно ранен единственный в их отряде небелый мулат Патрис. Самого Свена злая пуля немного зацепила в руку. С трудом отряд повстанцев, дотащив раненного Патриса, укрылся в заброшенном здании. Из его окон был виден грандиозный пожар. Вот-вот должно было рвануть. И в подтверждении мыслей Свена раздался оглушительный взрыв. Теперь, когда основные силы спецслужб отвлеклись на это происшествие, другие отряды повстанцев должны произвести атаки на мечети медресе принадлежавших к радикальным исламистам. Где-то вдали раздавались всё новые и новые взрывы. По улицам слышались звуки стрельбы и вой сирен. Вот –вот все выходы из города закроют. Пытаться снова проходить через канализацию с тяжелораненым весьма проблематично. Оставить раненого умирать было не в правилах отряда. И тогда Свен принял решение идти на прорыв.
К взорванному зданию двигались машины скорой помощи. Одну из них и захватили повстанцы и на бешенной скорости понеслись прочь из города. На выезде они прорвались через блокпост, но не справившись с управлением влетели в первый же столб. Свен с трудом пришёл в себя и с трудом выбрался из машины, ставшей грудой искорёженого металла. Со стороны блокпоста к машине уже шли вооружённые люди. Свен затаился в ближайшей канаве. Наверняка они не видели, как он выскочил. Сейчас они осмотрят машину и если кто-то выжил ещё, добьют раненых. Свен мог сидеть дальше надеясь что его не заметят или начать самоубийственную атаку лишь с небольшим шансом выжить. Вспомнив своё обещание, данное Бритте, да и вообще не желая ещё умирать, он выбрал первое. ..
Тих и мрачен был утренний час рассвета. Первые лучи солнца пробивались сквозь густую пелену тумана. Было холодно и сыро. По полю двигался неясный силуэт. Хромая , медленным шагом он удалялся в сторону леса. Это был Свен, один из тридцати отправившихся в город. Ему было мучительно жаль всех погибших и было чувство вины за то, что лишь он ,командир отряда, вернётся назад. Он выжил. Но победил ли он? Ответа на этот вопрос ему не узнать. А пока путь партизана лежал в сторону спасительного леса…