Странные разговоры над гробом. Странная смерть странной девушки, которая лежит сейчас в подвенечном платье, такая хрупкая, такая бледная, такая родная…Изольда.
- Так из-за чего она умерла? – спросил мой собеседник, с которым я сам не зная почему дружу лет пять.
- Передозировка снотворным, - сквозь сжатые зубы и предательски увлажняющиеся глаза ответил я. Покончила с собой. Я был в другом городе. Она отправила прощальное смс и отключила телефон.
- О, неразделённая любовь? Я думал, такое осталось только в книгах и фильмах, - заинтересованно начал Артур. Это из-за того смазливого паренька, который забрасывал ее белыми розами?
- Да, - отрешённо и без интонации ответил я. – Из-за него. Или из-за «предательски поруганной любви», как написала она. Я смахнул набежавшие слёзы и посмотрел на ту, что при жизни звали Изольдой.
Длинные пепельно-серые волосы. Белая кожа. Она всегда отличалась бледностью. Сейчас её аметистово-синие глаза закрыты, но я всё ещё помнил их глубокий, печально-затягивающий свет. Такая хрупкая и худощавая. Такая нежная и преданная. Она будто бы находилась в зачарованном сне, казалось – чары спадут и она вновь озарит меня своей робкой улыбкой, которая так редко оживляла её тонкие губы.
Артур смотрел на тело Изольды вместе со мной. Мой взгляд был мёртвый и отрешённый, его же – заинтересованный и любопытный.
- Я никогда не видел такого прекрасного и печального зрелища, - нарушил тишину Артур. – Наверное, это можно сравнить с мёртвым единорогом – свет и чистота, которых обездвижил своим ледяным дыханием Танатос… - его голос на минуту стал возвышенно-романтичным. Но очарование спало после его следующих слов:
- И всё же я не понимаю…если каждая красавица из-за смазливого идиота будет травится таблетками – наша раса деградирует.
- Артур, ты говоришь о моей сестре! Она была моим единственным родным человеком! Подбирай выражения, будь добр!
- Сам факт твоего с ней родства не отменяет факта её смерти, - иронично парировал мой собеседник. Я всё, друг, понимаю. Но так, как страдаешь ты – никто страдать не станет. Кто мне Изольда? Воспоминание детских лет да редкие пересечения в последующем? Прости, я лишь стараюсь быть объективным.
- Знаешь, - зло начал я, - легко быть объективным, когда дело не касается тебя напрямую. И невозможно абстрагироваться, когда ты в этом по уши завязан, - я отвернулся и пошёл к белым розам, которые решил положить в гроб к сестре.
- Не обижайся на меня, - Артур выбрал примирительную интонацию. – Ты знаешь, плакальщица из меня никакая. Мне жаль такую красивую и юную девушку. Но моя печаль – мимолётна, твоя же врезалась глубоко в твоё сердце. Твоя сестра всё происходящее в жизни принимала слишком глубоко. А кто в здравом уме станет так относится к жизни?
- Она просто хотела быть честной. С самой собой и с жизнью. Она не умела притворятся. Смотрела на мир такими большими искренними глазами…а наш мир – он не такой. В нём счастливы лишь такие, как ты. Те, кто хочет только извлечь выгоду и получить наслаждение.
- Как красиво ты разложил розы, - протянул Артур. Никогда не понимал, зачем покойникам цветы.
- Артур…
- Всё-всё! Понимаю. Дань памяти.
- Нет. Изольда люби…ла белые розы. Ей было бы приятно.
- Никогда не понимал самоубийц, - Артур убивал меня дальше. Суицид – удел слабых. Ведь куда труднее остаться жить, сражаться с ударами судьбы, чем сложить ручки и яркой свечкой лететь в ад.
- Смотря как посмотреть. Когда человек будет прыгать с крыши, ты с презрением скажешь «падение», я прочувствованно скажу «полёт». Ты с презрением скажешь «бегство», я с уважением скажу «уход».
- Да, ты неисправим. Знаешь, мне жаль тебя, - говорил Артур. Тебя жизнь гнёт, ломает - ты держишься. Но однажды ты решишь, что больше не за что сражаться и покинешь поля боя.
- Артур, извини. Мне сейчас не до твоих философских изысканий, - с трудом сдерживаясь, мой голос дал о себе знать. Ты придёшь завтра на похороны?
- Хочешь побыть с ней наедине? – впервые за всё время нашего диалога в его интонации проснулось понимание.
- Да, - отрешённо ответил я.
- Ну что ж, - сказал Артур поднимаясь. Извини меня за мои слова, ты же знаешь, я не меняюсь, - он виновато улыбнулся.
- Ничего.
Закрыв за Артуром дверь, я пошёл к телу Изольды. Меня начало колотить, слёзы градом вырывались из глаз, из груди раздавались стенания.
- Что же ты наделала, сестричка…зачем ты ушла…