… вот ты можешь прямо сейчас сказать, чего боялся в детстве больше всего. Нет, не так! Кем тебя пугали взрослые? Да, не праздное это любопытство. Это, брат, шкурный интерес. Хочу научный трактат состряпать о детских страхах. Поверил? Ну и правильно. Какой там трактат, так: реестрик персонажей. С пояснениями, само собой. Не угадал! Пояснения от автора тут не хиляют. Только от источника информации. Каждый свою Буку-Бяку как-то представлял? Ага, записываю. Именно в отдельную тетрадочку. С голубой каемочкой? Могу нарисовать, если это так необходимо.
Набралось кое-что, но до полноценного реестра пока… Полсотни, не меньше! Как это – кто решил? Я и решил, идея-то моя! Ой, да пожалуйста – составляй сколько хочешь, слова против не услышишь. Только сразу хочу предупредить – халявы не жди. Я-то уже не менее полтыщи опросил, а результат… Не-а! Полно, да вот интересного мало. Да-да, именно – цыган-цыганка, Бабай, Серый Волк, крыс очень много, доктор идет – укол несет, да мент, что детьми питается. У тех, что постарше – Баба Яга, Кикимора с Лешим. Настоящие эксклюзивы встречаются крайне редко.
Я вот в одной книжке читал про кекса который боялся Щуку. Ту самую, что "по щучьему велению". И не просто так боялся, а только в каком-то маленьком коридорчике, да еще сидя на сундуке.
Давай, брат, дерзай! Ищи "алмазы"! Хочешь вместе… В соавторстве… С себя надо начинать, естественно. А, Баба Яга. Ну, не переживай – ты не один такой.
У меня? У меня, дружище, как раз с этим полный порядок. Инцарь, во как! Да еще в двух ипостасях! Расскажу, конечно, мне не сложно.
Поначалу Инцарь был виртуальным. Почему Инцарь? Да мне как-то тогда никто не объяснил, а сейчас и спросить не у кого.
Итак, Инцарь был виртуален, а потому особенно страшен. Отсутствием фантазии я в детстве не страдал, а Цари во всех сказках отчего-то были довольно противные типчики. То голову грозятся отрубить, то на жену чью-нибудь позарятся, то пошлют туда, куда птицы не поют. В общем, те еще граждане были!
Инцарь, естественно, тоже был Царь, но не простой, а особенный. И страшнее, и подлее, и отвратительнее всех сказочных царей. Просто так приставку "ин" не присваивают. Судя по рассказам взрослых, он еженощно крал детей из нашего дома. Или из соседнего. Или "вон из того дома через дорогу". Ворованных детишек Инцарь уносил куда-то "к себе", и "у себя" сажал их в бочки! Короче, сволочью он был редкостной. Кроме того, нам сообщали, что если мы прямо сейчас не угомонимся и не заснем, то визита Инцаря этой ночью не избежать.
Жорику-то, старшему, уже учившемуся тогда в первом классе, Инцарь этот был глубоко по барабану. Да и засыпал он моментально. Папа говорил:" Спит, как пожарник". Мишка, с которым я делил кровать, был годом моложе Жорика, но не боялся вообще ничего. Кроме ремня, само собой. Засыпал он не сразу, и некоторое время живописал мне прелести сидения в "инцарской" бочке. Постепенно повествование его замедлялось, становилось невнятным, и, наконец, на полуслове он выпадал из рассказа, оставляя меня один на один с темнотой, в которой прокрадывался к нашей кровати Инцарь. На нем была черная корона (царей без короны не бывает), черный плащ и черные шорты с бубенцами. Но бубенчики не звенели, не для этого они болтались на шортах. Каждый бубенец привешивался в честь очередного законсервированного неслуха. Вот-вот, как в фильмах про военных летчиков. Сбил фашиста – рисуй звезду.
А еще у Инцаря имелся третий глаз, хвост и огромная связка ключей. Ключи отпирали абсолютно все двери. А как же иначе он проникал в квартиры!
Вот он открывает нашу дверь, проходит через прихожую в большую комнату. И из большой комнаты действительно слышались шаги. Инцарь безошибочно поворачивал к правой двери – в детскую. В левую дверь заходить смысла не было, за ней находилась спальня родителей, а их украсть не так-то просто. Да и в бочку они не поместятся.
Итак, Инцарь открывал дверь в детскую… Дверь действительно отворялась и появлялся… Ты еще скажи Дед Мороз. Это папа зашел проинспектировать наш сон. Я зажмуривался, и даже задерживал дыхание – очень не хотелось еще раз выслушивать про Инцаря. А он, наверняка, в это время прятался в прихожей, дожидаясь, когда папа уйдет. Глаза открывать теперь нельзя было ни в коем случае. Вот сейчас родители уснут, Инцарь покинет прихожую и беспрепятственно проникнет в детскую. Жорку с Михой, возможно, он трогать и не станет – они-то спят. А меня сразу вычислит…
Утром обнаруживалось, что я в кровати, а совсем не в бочке. И старшие братья тоже никуда не исчезли – вот они. Сидят на полу и обсуждают очень важный вопрос: кто главнее – директор или профессор. Значило это только одно: я успел заснуть до прихода Инцаря, и в эту ночь не повезло кому-то другому.
Как-то так получилось, что материализация Инцаря совпала с рождением Никиты. Скорее всего, с появлением в семье еще одного ребенка, родители решили усилить меры воздействия на старших детей. А точнее, на меня. Жорку с Минькой можно было приструнить ремнем. Я же для ремня был еще мал.
И тогда в прихожей поселилась старая шапка, из которой выглядывала страшная рожа, изображенная акварелью на альбомном листе. Обретший плоть Инцарь, обосновался на вешалке и оттуда, с высоты обозревал прихожую и даже немного заглядывал в большую комнату.
Это сейчас все так просто – шапка и обкорнатый ножницами рисунок. А тогда… Тогда у меня появился персональный круглосуточный Инцарь. Как сейчас молодые говорят – ужоснах! Я больше не мог капризничать, отказываться от невкусного супа, выступать с нотами протеста на старших братьев. Они крайне неохотно принимали меня в свои игры. В редком случае мне находилось место в самолете, сконструированном из двух кресел и трех стульев. Или в танке, построенном из трех стульев и двух кресел. Жаловаться на такое несправедливое отношение ко мне теперь было нельзя. За мной зорко следил Инцарь.
И было не важно, что у него отсутствовали бубенцы и ключи. Отпирать ему ничего не требовалось, он и так находился внутри квартиры. А бубенчик, один-единственный, рано или поздно появится! И я точно знал, в честь чего навесит на себя этот бубенец Инцарь.
Куртку я теперь надевал в детской, обувался только одновременно со старшими братьями, шнурки завязывались за пределами квартиры, иначе я рисковал остаться в полутемной прихожей один на один с Инцарем. Мало ли что могло взбрести в его шапочную голову.
Иногда бабушка забирала меня к себе на несколько дней, и я несказанно радовался этому обстоятельству. Хотя бабушка и дедушка были хорошо знакомы с Инцарем, в их квартиру хода ему не было. У меня было подозрение, что он даже не знал адреса.
Но все хорошее когда-нибудь, да кончается. Приходилось возвращаться в родные пенаты, где в прихожей, пакостно улыбаясь, меня встречал мой недруг.
Как-то, в одно из возвращений, Инцаря на вешалке не оказалось. Зато в большой комнате обнаружился младший брат, начавший к тому времени довольно сносно перемещаться на задних конечностях. Никита восседал на диване, нахлобучив задом наперед "инцарскую" шапку, и сосредоточенно рвал столь ненавидимый мной рисунок. Я немедленно полюбил младшего брата на всю жизнь и с огромным удовольствием поучаствовал в уничтожении физиономии Инцаря.
Каким образом годовалому мальчику удалось стащить "страшилку" с вешалки меня почему-то тогда не заинтересовало. Зато я тут же отказался есть молочную лапшу, а вечером обозвал линкор старших дырявым корытом, выдрав при этом из конструкции зенитку-табурет.
Бабушка строго посмотрела на раздухарившегося внука и покачала головой. Я не придал этому значения, а зря.
Через несколько дней (может через десять, а может и через четыре) в доме появился новый Инцарь. О, этот новый Инцарь оказался не чета прежнему. Никаких списанных головных уборов и акварельного творчества. Мало того, что у него была настоящая голова с огромным носом и страшными седыми космами, так он вдобавок имел руки и ноги. А еще, помимо прочего, Инцарь был наряжен в черный плащ, что на сто процентов подтверждало мои прежние представления о нем. Об остальной одежде ничего сказать не могу, поскольку смотрел на это ужасное создание только боковым зрением.
Инцарь тут же узурпировал совмещенный санузел, вольготно разместившись на бачке под самым потолком. Нет-нет, это сейчас бачки сидят верхом на "белом коне", а тогда от унитаза к потолку тянулась довольно толстая труба. Увенчивалась она металлическим бачком, из которого торчал рычаг. К рычагу крепилась цепочка с фаянсовой ручкой на конце, по форме напоминавшей морковку, только белого цвета. Стоило потянуть за "морковку", бачок тут же отзывался грозным ревом и, с небольшим опозданием, во внутренности унитаза обрушивался водопад, веселый и шумный. Он бушевал какое-то время, постепенно успокаиваясь, бачок довольно громко хрюкал и тогда "морковку" можно было отпускать. Теперь надо дождаться, пока в бачке отжурчит вода, и когда наступала тишина, можно было снова тянуть за "морковку".
Раньше, в отсутствие родителей, я по нескольку раз проделывал увлекательную процедуру, именуя действо "запускать водопад". Даже после появления "шапочного" Инцаря можно, зажмурив глаза, прошмыгнуть мимо него, запереться в туалете на крючок, и вдоволь надергаться за "морковку", ощущая себя в полной безопасности. Ключей у Инцаря уже не было, да и какой ключ может быть у крючка.
Но теперь… Теперь рукасто-ногастый Инцарь неодобрительно взирал на меня из-под потолка и шевелился при каждой попытке спустить воду.
Взрослые-взрослые, обычной куклой с привязанной к цепочке рукой вы едва не довели ребенка до нервного срыва. Что? Слишком пафосно? Тебя бы, дружище, на мое место!
Я снова перестал капризничать, без звука съедал нелюбимый суп, а уж о том, чтобы поучаствовать в сражении подушками после "отбоя" и говорить не приходилось. Носом к стенке и баиньки! А под подушку – револьвер с заряженным пистоном на тот случай, если Инцарь сочтет мой сон недостаточно крепким. Но это еще цветочки. Извиняюсь за интимную подробность, но справлять нужду я теперь предпочитал в заброшенном саду. А, если уж приспичило дома, то я делал это закрыв глаза, второпях. И потому частенько делал мимо унитаза.
Смейся-смейся! Тогда надо мной тоже смеялись. И братья, и родители. И мамин младший брат, заехавший в гости всего на один день, тоже подтрунивал надо мной. Он тогда играл в футбол и перед матчем с ростовским "СКА" заскочил в Новороссийск.
Что-что? Сколько лет было? Да, едва четыре исполнилось! Вот никто не верит, а я, честное пионерское, все это очень хорошо помню. Нет, брат, про "СКА" Ростов-на-Дону я, как раз, не запомнил. Это мне много позже тот самый мамин брат… Так, стоп! Не сбивай!
Итак, явился дядечка, весь из себя заграничный, при роскошной спортивной сумке "АБИБАС" (так Жорка прочитал). Надарил жвачек и еще чего-то, посмеялся над Инцарем и моими страхами, понарассказывал небылиц (это у него здорово получалось), посидел с родителями за столом и усвистел на такси!
А вот дальше память моя дала сбой, хотя старшие братья и по сей день утверждают, что сделал это именно я. Короче, дядька, переодеваясь перед матчем в раздевалке ростовского стадиона, обнаружил на дне своей "абибасовской" торбы Инцаря. Вот так, дружище!
Ну что, не пропало еще желание коллекционировать "страшилки"? Конечно вдвоем! Тогда бери ручку и записывай – Инцарь…