Самоубийца

 

 
      
      
       Вера очень любила своего брата и гордилась им. Женя был моложе ее на три года, но умнее лет на пять. Он был гений, или казался им. Так все и шутили, он у нас не Евгений, а гений. И все смеялись. И завидовали. Удивительно, что в простой семье обычного учителя вырос такой ребенок.
       Окончил школу в тринадцать лет с золотой медалью и поступил на физтех. Это было давно, совсем давно, лет тридцать назад, или сорок. Вера об этом не помнила. Всю эту историю она выбросила из своей головы, вычеркнула и забыла. Все эти годы она считает, что брат уехал в далекую страну США, и живет там. И у него все хорошо, и даже отлично. А не звонит и не пишет, потому, что очень занят, работает много, ведь он Великий Ученый. И ему не до нее, своей сестры. Она никогда и ни с кем эту тему не обсуждала, и не обсуждает.
       Вера тогда училась уже на третьем курсе, сдала свою пятую сессию, как всегда на тройки, конечно, в областном педагогическом. Училась на преподавателя русского языка и литературы. Хотела продолжить семейную традицию, стать педагогом, как мама. А папы у них давно не было. Ушел к другой, а потом быстро спился и умер. Она тогда была совсем маленькой и его не помнила. А брат тоже сдал очередную сессию, на одни пятерки. Он тоже учился на третьем курсе, хотя и был моложе всех на три года, ему исполнилось шестнадцать, а однокурсникам уже по восемнадцать-девятнадцать. И поехал к себе в институт, в общежитие, отмечать Татьянин День. И она поехала в свой институт тоже отмечать студенческий праздник. А потом осталась ночевать у подруги. А мама уехала к себе на родину, в Пензу, к своей сестре Татьяне на именины. Она всегда туда ездила, на именины.
       А, когда утром Вера вернулась домой, то увидела, что у них вечером были гости. На столе стояла недопитая бутылка полусладкого белого вина, и два бокала. И коробка конфет на столе. А, когда зашла в комнату брата, то сначала увидела разобранную постель и открытую дверцу шкафа. А потом увидела и его самого. Он повесился на ремне от брюк прямо в шкафу.
       Вера смотрела на него, и не понимала, что это значит. А, когда поняла, то упала в обморок, и лежала так без памяти, пока не приехала мать через пару часов. Потом Вера долго лежала в клинике, в психушке. А потом ее выписали. На похоронах брата она не была. А историю, почему тот повесился, рассказала ей мать.
       А той та девушка, что была у Жени в гостях. Он полюбил ее, и той в принципе нравился, и она пришла к нему в гости. Сначала танцевали и целовались. А потом легли в постель. И у него ничего не получилось. Ну, вы понимаете, о чем это я. И эта девочка рассмеялась и сказала:
       -Ты еще маленький, подрасти чуток, - и ушла.
       А он повесился. Оставил записку, где написал, что не хочет жить, раз ничего не может.
       Конечно, та потом рыдала на похоронах и во всем винила себя. И все повторяла:
       -Ну, что я могла сделать?!
       И ее, в общем, никто и не винил, на самом деле, ну, что она могла сделать?
       А потом Вера окончила институт, и пошла работать редактором в издательство. И вскоре сама начала писать. Но то, что она писала, в их издательстве не издавали, а издавали ее вещи совсем в другом издательстве, и почти из-под полы.
       Она начала писать любовные романы для женщин, но не те романы, что вы можете видеть на всех лотках, а совсем другие. Это то, что считается порнухой. И в этих своих романах она подробно описывала, что нужно было бы сделать той девочке, чтобы ее любимый брат Женя остался жив. Это оказались совсем несложные вещи, и теперь, спустя тридцать лет после его смерти все это знают, и многие делают.
       Сначала ей было стыдно описывать все это, как и что надо делать, а потом поняла, что в жизни есть много совершенно неромантичных вещей. О которых романтики не желают ничего знать. Они ложатся в постель с такой же юной и романтической девочкой, как они. И у них возникает прекрасное и возвышенное чувство. А потом этой девочке приходится делать абсолютно неромантическую, а грязную и болезненную процедуру - аборт. И иногда, после одной изумительной и романтической ночи, у нее наступает грустное продолжение - никогда в жизни та не сможет создать полноценную семью и иметь детей.
       И Вера, чуть ли не первая в России, стала описывать в своих любовных романах, как быть. Как не стесняться попросить парня надеть презерватив или как самой это сделать. Как превратить все это неловкое занятие в забавную игру. И, вообще, как играть в сексуальные игры. Как помочь юному мальчику, скованному и нерешительному, преодолеть свои комплексы и радовать и себя и подругу разными интересными ласками.
       Конечно, все это она издавала под псевдонимом, и никто на работе, даже и подумать не мог, что их скромная и серьезная Вера Андреевна создает эдакие творенья.
       А когда, годы спустя, ее близкая подруга, узнав про все это, спросила:
       -А тебе не стыдно, вот все это описывать? Это же интимное дело, и зачем выносить такие вещи на всеобщее обозрение?
       То Вера рассмеялась и сказала:
       -Представляешь, я тут вчера прочла, что количество абортов в нашей стране снизилось за тридцать лет на 15%. А вдруг это из-за моих книг тоже?
       О том, насколько снизился процент самоубийств среди глупых, несмышленых мальчишек, думающих, что то, что у него "не получилось", так трудно исправить, она не знала.
       Но была абсолютно уверена, что снизился, и хотя бы капельку в этом была и ее заслуга.
       Хотя бы одну жизнь юного дурака она сохранила.
       Как не смогла сохранить жизнь своего брата.
       И никто не смог.