К хорошему привыкаешь быстро. Потому-то и не могу никак без машины распределить своё время так, чтобы никуда не опаздывать. Вроде бы всё рассчитал, всё учёл, а столкнулся с нашим общественным транспортом, и всё идёт прахом – раз в день да приходится с панели махать рукой проезжающим машинам, тем самым обозначая спрос на средство передвижения.
И надо сказать, что в предложении отказа нет. Практически, первый же «жигулёнок» начинает издалека мигать «поворотником», мол, клиент мой, и подкатывает к обочине.
Вот и сейчас так получилось.
Водитель синей разлохмаченной «копейки» молча распахнул дверцу и изобразил готовность ехать.
Полагая, что человек торопится на службу, я назвал сумму и адрес, уточнив, что можно высадить меня перед светофором, не поворачивая специально, если не по пути.
- А мне везде по пути, ведь я на работе, - бесстрастно заявил он на мои предложения. И машина тронулась.
Двигатель взвыл на разгоне, водитель перешёл на вторую, на третью, четвёртую и, вроде бы, машина побежала без резкой подгазовки, а двигатель воет всё так же: тоскливо и резко. Будто больной пёс, в предчувствии своей скорой кончины.
Мне стало неуютно и тревожно. Так, когда кажется, что должен помочь страдающему животному, а не знаешь как или не можешь.
Я вопросительно глянул на водителя. Никакой реакции. Как будто всё так и должно быть. На повороте с Наличной на Большой, в который мы вошли на скорости, машинка заскрипела всеми своими четырнадцатью элементами кузова, а передние крылья только что не расправила, как птица в полёте. Я судорожно вцепился в сиденье. Была полная иллюзия, что всё сейчас рассыплется, и я, вслед за двигателем и колёсами, в куче железного мусора закувыркаюсь в этом продавленном кресле, сшибая заборы и нечастые здесь строения, до самого залива.
Но обошлось, и мы бойко покатили по Большому.
Трамвайные пути на 22-23-й линиях переползали на такой скорости, что самый дорогущий Jaguar быстрее бы проехал. А рельсы на 8-9-й линиях одолевали и того медленнее – с минуту, наверное.
Я уже стал побаиваться, что опоздаю и на машине, потому что впереди ещё были пути на Первой линии, как известно, самые разбитые. И когда мы проезжали их, я вспомнил все молитвы – только поэтому мы, наверное, и не рассыпались. А тут уже и нужный адрес.
Получив деньги, водитель подержал купюру и вздохнул:
- Только на неё и работаю, на семью ничего не остаётся. Сам ведь видишь, всё менять надо.
А может, уже и не менять? Может, стоит зажмурить глаза и пристрелить безнадёжно больное «животное»? Или, по крайней мере, не возить на ней пассажиров. А то ведь, если что, не только себя угробишь, а и безвинного клиента?
Удачи нам на дорогах.
Колонка редактора. Газета «5 колесо», №46, 1998