Почувствовав, что засыпает, утомленная и счастливая Марина сняла с себя свое единственное на¬рядное платье и аккуратно повесила его на плечики. А туфли, тщательно протерев, положила в обувную коробку.
Марина впервые за последние годы так долго и сладко спала, когда за окном уже пол¬ным ходом шла обычная станичная жизнь. Обычно она, как и все сельские женщины, вставала рано, забот с хозяйством у нее хватало все¬гда.
Неожиданно она проснулась от того, что почув¬ствовала на своем плече чью-то дрожа¬щую руку...
С трудом разомкнув веки, она увидела перед собой Николая. Он смотрел на нее и молчал. Девушка, прикрываясь оде¬ялом, испуганно вскочила с кровати:
-Что случилось, Николай? Что-то с моим Петькой?
Николай продолжал молча и пристально смотреть на нее, что ис¬пугало Марину еще больше. Только сейчас она заметила, что со¬сед пьян. Знакомый ей с детства против¬ный запах перегара тут же распростра¬нился по комнате.
-Нет, ничего с твоим братцем не случилось. Он у меня, спит как младенец, - наконец ответил Николай. – Тоже, как и ты, под утро вернулся, всю ночь с дружками своими гулял по станице. Говорит, и на вечер к вам заглядывал, видел, как ты там с Сашкой директорским танцевала. Было такое, Мариша, или врет твой брат, чтобы меня разозлить?
Марина молчала, не зная, что ответить. Но больше думала о другом: зачем понадобилось Николаю приходить сюда в столь ранее утро? Как он проник в комнату? Когда успел напиться до такой степени?
- Вы пьяны, Николай. Идите к себе, я не обязана отвечать на Ваши вопросы.
- Да, я пьян. Это правда. Я пил всю ночь, потому что мне это уже надоело.
- Что Вам надоело? - спросила у Николая ничего не понимающая Марина. Вместо ответа он протянул к ней руки и попытался обнять девушку.
-Да что Вы, Николай? Что Вам от меня нужно? И как Вы вошли в дом? - уже окончательно проснувшись, спросила дрожащая от страха Марина, хотя уже и сама поняла: он проник в комнату через открытое окно.
-Мне нужна ты, я тебе это уже говорил, - хриплым голосом сказал Николай, крепко обнимая ее.
-Отпустите, отпустите! — вскрикнула Марина, отчаянно со-противляясь его объятиям и с отвращением отворачиваясь.
Но Николай уже ничего не видел и не слышал. Он ра¬зорвал на испуганной девушке рубашку и стал гру¬бо целовать ее лицо, губы, плечи.
-Ты моя, моя, - пьяно бормотал он, совсем потеряв голову. - И никакому Сашке не достанешься! Убью я его, если еще раз подойдет к тебе.
Марина не смогла справиться с сильным и обезумевшим от страсти Николаем. Не помогли ей ни слезы, ни мольбы. Пьяный сосед гру¬бо овладел ею и через некоторое время ушел. Марина, обессиленная неравной борьбой с озверевшим от желания Николаем, долго не могла прийти в себя и поверить в произошедшее. Она никак не могла заставить себя встать с постели, радуясь только тому, что Петр домой пока не возвращался. Несколькими часами позже Николай, немного протрезвев, опять пришел к Марине - на сей раз с повинной. Он стоял перед девушкой на коленях, умолял простить его, говорил, что безумно любит и никогда не откажется от нее. Но приход Николая и его слова вызвали у Марины лишь приступ тошноты и отвращения. Не возмущаясь и не повышая голоса, она попросила Николая уйти. Вскоре домой пришел Петр и очень удивился тому, что сестра до сих пор не приготовила обед - такого в их жизни еще не было. Заметив настроение Марины, он принял это на свой счет – обиделась, наверное, за то, что он всю ночь гулял, хотя сестра оставила его ночевать у Николая. А может, за то, что с утра еще домой не приходил. Но Маринка сегодня ведет себя странно - даже не смотрит на него, молчит, уж лучше бы ругала. Петр недолго пробыл дома и уже через полчаса опять куда - то собрался. А Марина, полностью погруженная в свои грустные мысли, не стала его останавливать, ей хотелось побыть одной. Безвольно пролежав весь день дома, вечером девушка тайком отправилась на окраину станицы, к реке. Она боялась встретить по дороге знакомых и прошла к поляне у реки огородами. Только вчера она вместе с одноклассни¬ками встречала здесь рассвет. Только вчера казалась себе почти беззаботной и самой счастливой на свете, а будущее казалось ей таким ярким, радужным и прекрасным. Марина села на траву и дала волю слезам - такое с ней, не по годам сильной, случалось нечасто. Девушка оплакивала сейчас не только свою чистоту и девственность, кото¬рую так грязно и подло растоптал тот, кому она верила, в ком видела почти отеческую поддержку и опору. Из ее глаз ручьем лились невыплаканные слезы, которые накопились за все ее шестнадцать горьких лет. Марина оплакивала своих так рано ушедших из жизни родителей - ей так не хватало их любви и тепла всегда, и особенно сейчас. Оплакивала девушка и свою нелегкую участь главы их с братом маленькой семьи - она никак не могла справить-ся с отбив¬шимся от рук Петром. Оплакивала то, что не было в ее жизни теперь ни на¬дежд, ни перспек¬тив.
Марина никому не рассказала о случившемся, даже Ольге. Николай, сполна осознавший свою вину, старался не появляться девушке на глаза. Несколько дней равнодушная ко всему и обессиленная от голода девушка не выходила из дому и почти все время проводила в постели. Вставала только для того, чтобы приготовить еду для брата. У самой же не было ни сил, ни желания есть, пить, что-то делать, вести привычный образ жизни.
Заметившие ее отсутствие соседки зашли проведать Марину и, решив, что девушка заболела, взяли на себя все неотложные заботы по хозяйству. Марина в эти дни и думать не могла о некормленых курах и козах, о делах огородных – ей было все равно, что будет с хозяйством.
Девушке, совсем еще недавно переполненной мечтами и планами, теперь уже и думать ни о чем не хотелось, и тем более строить планы. При¬смиревший Петя по-прежнему думал, что сест¬ра обижена и болезненно переживает из-за его плохого поведения. Как никогда ранее, теперь он часто бывал дома, и даже вместе с соседями за¬нимался хозяйством. А еще - ухаживал за Мариной.
В один из вечеров Петр до слез растрогал сестру, заварив ей травяной чай, который выпросил у местной знахарки.
- Этот чай от тридцати трех болезней, Маринка. Выпей, а то ты такая бледная, - сказал мальчишка, немного стесняясь своей заботы, - обычно у них с сестрой все было наоборот. Марина благодарно поцеловала брата, решила: пора взять себя в руки, не имеет она право на хандру и депрессию. У нее на руках Петька, Марина у него теперь и за маму, и за папу. Маленький он пока еще, беспомощный без нее совсем. Вот ведь как он сник из-за ее плохого настроения всего лишь за несколько дней. Но через три дня Петя опять влип в очередную историю - украл с друзьями запчасти от машин в гараже боль¬ницы и был задержан в райцентре при их продаже.
-Ну все, Марина, больше и не про¬си за своего братца, - сказал ей станичный участковый. — Мы могли бы все это замять, как и раньше, ради тебя, конечно. Толь¬ко не станем, незачем. Тебе же хуже будет потом, если сейчас хулигана своего в колонию не отправишь. Пожалеешь потом, всю жизнь в тюрьмы передачки ему носить будешь. А так, пока он у тебя еще зеленый, может, и поймет что-нибудь о жизни, перевоспитают его. Чем старше будет становиться, тем труднее будет, попомни мои слова. Я таких на своем веку много повидал. И знаю, как у них жизнь потом складывалась. А ты себя пожалей, молодая еще, сколько сил твоих уходит на этого балбеса, подумай? Он не поймет ведь ничего и спасибо тебе не скажет.
Марина, у которой после нового «приключения» Петра совсем опустились руки, молчала, не находя нужных слов. Она лихо¬радочно искала выход, понимая, что должна что-то предпринять, срочно найти деньги для взятки и вытащить своего не¬радивого братца в очередной раз. Только как это сделать? Хотя Василий, кажется, дал ей пищу для размышления, сказал, что можно все замять.
- Василий Андреевич, помогите нам, пожалуйста, еще раз, - умо-ляла Марина участкового, и в ее голосе уже звенели слезы.
-И не проси меня об этом, Марина, не проси. Горбатого только могила исправит!
Вдруг сквозь слезы, застилающие ее глаза, Марина увидела Николая, вошедшего в кабинет участкового. Она вздрогнула и почувствовала, как похолодело все ее тело и сердце застучало так, что, казалось, все вокруг его услышали. Все с новой силой всколыхнулось в ней: и боль, и необъяснимый страх, и непреходящая обида на соседа - насильника.
-Отпусти парня, Васька, - по-свойски обратился к своему бывшему однокласснику Николай.
- На этот раз не отпущу, - категорично сказал участковый, наблюдая за побледневшей Мариной.
-Куда ты денешься, Васька, отпустишь ты парня и на этот раз, отпустишь, - уверенно ска¬зал Николай. - А я к тебе вечерком зайду, занесу, что поло¬жено.
-Да, вам только кажется, что все так легко, - уже мягче отреагировал на слова Николая Ва¬силий, - тут ведь не я, а наш главный все решает.
-Вот и отнесешь мой вечерний подарок своему главному. Или себе оставишь – решай сам. Только отпусти мальчишку в последний раз.
На следующий день Петра отпустили, а потом Марина узна¬ла, что Николай за это отдал участковому приличную сумму де¬нег и свой новенький фотоаппарат.
И вновь потекли дни, похожие один на другой и совсем безрадостные для Марины.
А уже через месяц, окончательно сломленная безысходностью и постоянными проблемами с братом, Марина согласилась выйти замуж за Николая. Тот сразу же определил день их свадьбы - пышное и многолюдное торжество должно было состояться через две недели. Николай умолял Марину поехать с ним в город за нарядами для нее и всем необходимым для торжества. Марине ничего этого не хотелось, но, не сумев уговорить Николая обойтись без свадебных торжеств, она предложила Николаю купить все на его усмотрение.
- Только фату не покупай, не одену я ее, - грустно сказала Марина, еле сдерживая слезы. Когда-то она, как и все девчонки, мечтала о свадьбе. Но разве о такой? Девушка вспоминала, как года три назад молоденькая, но уже успевшая разойтись соседка выходила замуж. И так как ее муж женился в первый раз, родители жениха настояли на свадьбе. Невеста же была в белом красивом платье, но без фаты. В волосах у нее была заколота красивая белая роза. Марина тогда удивленно спросила у Ларисы: а почему роза вместо фаты?
- Понимаешь, девочка моя, фата - это символ девичьей чистоты, ее невинности. А фату, как правило, во второй раз не одевают.
Лариса с грустью посмотрела на Марину, подумав в этот момент о своем. Она и сама много лет мечтала о такой свадьбе, чтобы шампанское лилось рекой, а застолье было многолюдным. Чтобы она, Лариса, с женихом сидели во главе стола, и была она красивая, нарядная - в фате и белом платье. Как ей хотелось предстать такой перед Алексеем. Но ничего из этого не получилось, они тихо расписались в районном Загсе, а потом собрались в доме у матери Ларисы. Гостями были ее родня и дети Алексея. Лариса надела тогда скромное голубое платье, украшенное небольшой брошью. И, конечно же, была без фаты, хотя и имела право надеть ее в день своей свадьбы - Алексей был первым и единственным мужчиной в ее жизни.
- Почему не хочешь фату одеть? - удивился Николай. Я тебе уже в городе подвенечное платье с фатой присмотрел, хотел, чтобы ты поехала со мной и примерила наряд.
- Я сказала: нет! - неожиданно резко ответила Марина, и Николай решил уступить, ведь он добился своей цели - уже через несколько дней Марина станет его женой.
Слух о будущей свадьбе Николая и Марины распространился по станице молниеносно, и уже на следующий день к Марине примчался расстроенный Саша. Николай был в это время на работе,
-Скажи, что это неправда?- тихо просил у любимой па¬рень.
-Нет, Саня, это правда. Так уж получилось. Прости меня, - пряча глаза, чтобы не выдать все, что таила на душе, ответила девушка.
-Но ведь ты не любишь Николая? Ты не можешь его лю¬бить! Он тебе в отцы годится... Зачем тебе Николай?
Марина молчала, а Саша, усмотрев в этой паузе колеба¬ние девушки, продолжал:
-Я знаю, Мариша, слышал, ты ему деньги должна. Слышал, он за Петькины «подвиги» расплатился с участковым. Так мы отдадим ему все до копейки, я сейчас срочно найду деньги, а потом отрабо¬таю. Хочешь?
-Нет, Саша, нет, - Марина молча покачала головой.
Но парень никак не хотел принимать ее возражения:
-Марина, я в военку не пойду, останусь, работать в колхозе буду, а потом учиться с тобой вместе по¬едем? Хорошо? - умолял он ее. - И Петьку с собой возьмем.
-Поздно, Санечка. И в любом случае я тебе не пара. Тем бо¬лее теперь. Борис Иванович мне ни¬когда бы этого не простил.
-Что за глупость - пара не пара? И причем здесь мой отец?! Оставь эти заботы мне.
-Нет, - уже твердо и категорично ответила Марина. У нас с тобой ничего не получится, Саня. А за Николая я выйду, долж¬на я за него теперь выйти. Так всем будет лучше.
Саша несколько секунд молчал, по¬том, резко сорвавшись с места, вы¬бежал из дому.
А подвыпивший Николай этим же вечером рассказывал Марине, как сегодня до полусмерти избил директорского сын¬ка за то, что тот на него рыпаться пытался.
- Представь, явился ко мне на работу этот сопляк. Глаза безумные, как у психа. Я, говорит, тебе Марину не отдам. Я ему отвечаю: «А я ее сам уже взял, и у тебя разрешения не спросил!! Может, теперь, говорю ему, успокоишься. Она моя, совсем моею стала, или объяснить, говорю, тебе, желторотому, что это значит?
Николай при этом захихикал, а Марине стало противно до тошноты из-за его слов. Она еще раз подумала о том, как тяжело бу¬дет ей делить жизнь с этим совсем чужим для нее человеком.
Николай, несмотря на протест Марины и ее мольбы тихо расписаться в сель¬совете, все-таки устроил шумное застолье с музыкантами, пригласил на свадьбу почти всю станицу. Гости веселились, пели песни и плясали. Николай сидел рядом с молоденькой женой гордый и счастливый - еще бы, первая красавица станицы вышла за него замуж. И неважно, что не по своей воле, что сидит сейчас, еле сдерживая слезы и кусая губы. Марина стала его женой, он достиг своей цели! И теперь не имеет значения – как ему это удалось. Главное - Марина теперь с ним! А Николай никому не отдал и не отдаст любимую! Они будут жить вместе, потом Марина родит ему детей - не одного, а троих или даже четверых. Николай никогда так не желал детей, как сейчас. Все у них с Мариной заладится. А что сейчас она от него нос воротит - так привыкнет, куда деваться! Все равно у них теперь одна подушка на двоих. А значит, стерпится – слюбится!
Свою первую брачную ночь Марина запомнила надолго. Она с трудом помогла пьяному Николаю дойти до кровати и, уложив его прямо в одежде, стала снимать обувь, обливаясь слезами. Через одну-две минуты она с облегчением услышала храп мужа. Стараясь не шуметь, Марина тихонько прилегла с другого края широкой кровати, чтобы не разбудить Николая. Событий сегод¬няшнего дня ей хватало через край, и девушка обрадовалась возможности немного прийти в себя и отдохнуть.
Через некоторое время Марина услышала, как кто-то открывает окошко в соседней комнате, и, выглянув в него, увидела русую голову Сашки. Его лицо было в синяках и ссадинах после неравной схватки с Николаем. Родители парня так и не смогли добиться у него признания: кто избил его до такой степени. Сашка молчал как партизан, не желая пересудов. Девушка удивилась переменам в Саше - всего за несколько дней он похудел и осунулся.
-Санька, зачем ты здесь? - прошептала она, наклонившись к нему через подоконник, чтобы не было слышно в комнате. - Иди сейчас же домой! Иди, вдруг он сейчас проснется.
- Я за тобой пришел, Марина. Уедем или останемся, как ты захочешь. Я сде¬лаю все, как ты скажешь. Люблю тебя. Давай уйдем отсюда сейчас же, - сбивчиво, как в бреду, говорил Сашка, схватив Марину за руки и це¬луя каждый ее пальчик.
- Нет. Санечка, этого быть не может. Я жена Николаю, мы сегодня уже в ЗАГСе расписались. И свадьба у нас была.
- Ну и что с того, глупая? Я не откажусь от тебя, даже если ты станешь многодетной матерью. Разве ты не поняла этого, Маринка? Я же люблю тебя!
Продолжение http://www.proza.ru/2011/09/16/504