Золото инков

                ЗОЛОТО ИНКОВ 
               
1гл.                Нелепая ошибка
Под крылом самолета, наконец-то, бесконечная водная гладь Атлантики сменилась зеленым покрывалом амазонской сельвы. Еще несколько часов лета, и самолет приземляется в столице Колумбии. Богота встретила непривычной для жителя средней полосы  России жарой. Во время перелета из Кирова в Москву и через всю Европу Андрей Рудаков, житель Вятского края, несколько раз переводил часы, пытаясь угнаться за изменением часовых поясов, но потом запутался и перестал обращать на них внимание.
Минуя летное поле, пассажиры оказались на эскалаторе, который вынес их в просторный зал аэровокзала. Вокруг суетился народ, на стенах расписания и реклама, вверху горят электронные табло. Эта обстановка, наверное, одинакова для всех аэропортов мира, но и различий, если приглядеться внимательней, тоже было достаточно. Каждая страна, особенно по части ее коренного населения, индивидуальна и почти неповторима.
Андрей – молодой историк одного из кировских институтов – это отметил в первую очередь. Он ехал в свою первую командировку в Лиму, столицу Перу. Но во время полета над Атлантикой самолет попал под грозу и, ввиду каких-то неисправностей, изменил курс до ближайшего аэропорта. Это оказалась Богота. Андрей, конечно же, не расстроился, что  попал не туда, наоборот, – перед ним открывалась прекрасная возможность посмотреть еще один город Южной Америки. И этот шанс русский историк решил не упустить...
 С интересом оглядывая проходящих мимо него людей,  он  шел через центральный зал. Это был выше среднего роста, худощавый спортивного телосложения человек. Густые русые волосы несколько смягчали его черты лица, а веселые глаза говорили о простом и добродушном характере.
Неожиданно в поле зрения Андрея попали двое мужчин. Они явно хотели привлечь его внимание, показывая какие-то непонятные знаки, но делали это почему-то осторожно, озираясь по сторонам. Не зная испанского, основного языка в Колумбии и в этой части Нового Света, Рудаков решил, что не стоит обращать на них внимание. Однако незнакомцы продолжали что-то упорно показывать, а потом догнали  его и знаками попросили отойти в сторону.
- Мистер Русков? Рус? – с сильным акцентом обратился к нему старший из них. Он приподнял темные очки вверх и застыл во внимании. Незнакомцы были в строгих темных костюмах, и это несмотря на полуденную жару.
- Русков? – переспросил Андрей, соображая, чем он заинтересовал этих людей. «Может быть, колумбийцы называют так всех русских?» – предположил он и ответил: - Рус я, русский, из России приехал!
   Это произвело на незнакомцев определенное впечатление. Они доверительно пожали ему руку и стали между собой оживленно разговаривать. Андрей немного постоял около них, послушал непонятный для него говор и отправился дальше. Однако через несколько минут, когда он был уже у выхода, до него опять донеслось:
- Мистер Русков!
- Ну что вам, ребята, надо? – недовольный, что теряет время впустую, спросил Андрей. Он был уверен: они его не понимают и что-то путают. Старший из колумбийцев опять что-то стал объяснять, оживленно жестикулируя при этом и показывая на выход.
- К сожалению, не могу понять вас. Что вам надо? – Андрей развел руками и хотел уйти, но потом, заинтригованный неожиданной встречей и желанием чем-то, возможно, помочь, решил все же последовать за ними.
Недалеко от входа в аэровокзал среди массы самых разных машин стоял джип с открытым верхом. Он с чувством гордости отметил, что хорошей машиной его уже не удивишь, – в Кирове сейчас каких только нет. Андрея вежливо пригласили в машину. Немного поколебавшись, он сел. Рядом с ним расположился пожилой господин, другой – молодой и молчаливый – сел за руль. После нескольких фраз пожилой махнул рукой водителю, давая команду ехать, но Андрей похлопал его по плечу и заметил:
- У меня только три часа свободного времени. – И показал три пальца: - Понимаете? Потом мне надо опять на самолет и в Лиму. Сообразили?
     Колумбиец заулыбался, закивал головой, и машина тронулась с места.
- Ладно, лишь бы меня вовремя доставили обратно в аэропорт. Посмотрим, что им надо, – сказал Андрей. Доброжелательный вид незнакомцев не предполагал какого-либо подвоха, поэтому он не особо беспокоился за свою судьбу.
… Через некоторое время машина свернула с широкой автострады на боковую  второстепенную дорогу. Андрей увлекся осмотром придорожного ландшафта, вечнозеленым лесом, и не сразу заметил, что поездка затянулась. Наконец, машина выехала на открытое место к большому  дому, по самую крышу утопающему в зелени.
« Зачем они меня сюда привезли?» – думал Андрей, оглядывая необыкновенно красивую местность, где буйная растительность соседствовала со скальными нагромождениями. Такого прекрасного сочетания ему редко приходилось видеть.
К ним подошли сразу несколько человек. Все, несмотря на изнуряющую жару, в костюмах и при галстуках. Они с почтением и интересом оглядели незнакомца и пригласили в дом. В центре громадного с изысканной мебелью зала стоял невысокий мужчина с тонкими черными усиками.
- Мистер Кусков? -  спросил он и крепко пожал ему руку. По его респектабельному виду и характеру поведения можно было сделать вывод: это хозяин дома.
- Русский я, из России приехал, из Вятки. Наверное, вы меня с кем-то путаете! – ответил Андрей и, в недоумении, пожал плечами.
К хозяину дома подошла  симпатичная смуглая, темноволосая девушка, типичная представительница латиноамериканцев, и перевела сказанное. … По выражению лиц обступивших его людей стало ясно, что его действительно с кем-то путают.
- Ваша фамилия разве не Кусков? – на приличном русском, но с характерным акцентом обратилась к нему переводчица.
- Нет, не Кусков! Совсем другая фамилия – Рудаков. Должно быть, вы меня с кем-то путаете…
- Зачем тогда вы назвались не своей фамилией?
- Меня о моей фамилии никто и не спрашивал. Я, очевидно, спутал  «Кусков» с моей национальностью и назвался русским. Вот и вся ошибка. Я подумал: ваши друзья интересуются – не русский ли я?
Андрей ожидал, что его еще о чем-нибудь спросят, но наступила напряженная тишина. Девушка с удивлением и испугом смотрела на него. Хозяин у нее что-то резко спросил, и она, подозрительно оглядывая русского, ответила.    
Андрей, не желая терять драгоценное время, встал и вмешался в их разговор:
- Извините, мне пора! У меня скоро улетает самолет. Ошибка выяснена? Надеюсь, что да. Если вопросов больше не будет, прошу доставить меня обратно в аэропорт. И поторопитесь!
При этом он подошел и фамильярно похлопал хозяина дома по плечу. Этот непроизвольный жест вызвал неожиданную реакцию у двух молчаливо стоящих в стороне людей, по-видимому, телохранителей. Они мгновенно подскочили к Андрею и схватили его за руки. Он даже оторопел от такого неожиданного поворота событий. Хозяин что-то резко сказал своим помощникам, и они отошли в сторону.
- Господин Антонио Валани просит извинить его за неосмотрительные действия своих друзей! -  поспешила объясниться девушка.
- Дорогая! Скажи господину Валани, что вы мне все уже надоели, и чтобы скорее расстаться нам, пусть меня отвезут в аэропорт.
Однако девушка не стала это переводить, а задала новый вопрос:
- Скажите, кто вы и зачем прибыли в нашу страну из далекой России? Только говорите правду. Это… в ваших интересах!
-А мне, собственно, нечего скрывать! Андрей Рудаков. Прибыл в Боготу случайно. Наш самолет, следующий из Гаваны, должен был приземлиться в Лиме. Там состоится международная научная конференция,  я один из ее участников. Но в воздухе произошли какие-то неполадки, и мы сели здесь, в вашем городе.
Когда он говорил, за ним внимательно следили все колумбийцы. Потом сказанное перевели Антонио. Несколько минут он молчал, отвернувшись к окну, потом в сопровождении помощников, которые привезли Андрея, вышел в соседнюю комнату.
- Как вы могли ошибиться и привезти сюда этого болвана? – сурово спросил он у Гарсиа и Лаупера, когда они плотно закрыли двери.
- Когда я спросил его фамилию, он … как мне показалось, подтвердил ее. Кроме того, сходились приметы… - Гарсиа трясущимися руками вытер пот, обильно проступивший скорее от волнения, чем жары, и тяжело вздохнул. – Надо было взять с собой переводчика. Надо было. Ну, что делать будем?
Антонио слушал, не глядя на собеседника, потом вынул сигару из массивного портсигара, стал ее разминать, но сломал и со злостью бросил на пол.
- Свою ошибку будете сами исправлять, - резко сказал он. – Надо найти настоящего Кускова, если таковой к нам, конечно, прилетел. Самолет давно прибыл. Ступайте!
- Этого русского прихватить с собой – пусть летит себе в Лиму? - спросил Гарсиа, но ответ получил не сразу.
- Нет! Пусть пока останется у нас. Надо выяснить – кто он на самом деле? - наконец решил Антонио.
Андрей в это время не находил себе места. Он уже не смотрел на часы – его самолет давно был в воздухе.
- Мистер Рудаков! Вы можете не беспокоиться, по первому же требованию вас доставят по месту вашего назначения. А пока господин Валани предлагает вам побыть у него в гостях, - пыталась успокоить его девушка-переводчица.
- Спасибо за гостеприимство, - отрезал вятский преподаватель и спросил: – Нельзя ли по вашему телефону связаться с российским посольством в Колумбии? 
На этот вопрос она отрицательно замахала рукой, мол, и не надейся! И Андрей с этого момента стал испытывать серьезное беспокойство за свою судьбу.
- Ваши опасения напрасны. Не стоит никого беспокоить. Мы можем выйти в сад и прогуляться.
От предложения выйти на свежий воздух Андрей не отказался – присутствие двух молодцов, угрюмых и неразговорчивых, внимательно следящих за ним, действовало ему на нервы.
« Ну и в историю я влип! Хотел помочь, а оказалось…» – думал он, когда выходил из дома.
*                *                *
Все время, пока русский историк ходил около дома по ухоженному саду, за ним из окна наблюдал Антонио. « Что это, нелепая ошибка, или кто-то пытается внедриться в нашу «семью»?» – мучительно думал он, пока в дом не вбежал запыхавшийся Гарсиа.
- Его арестовали… Прямо на выходе с трапа, - выпалил он и плюхнулся в кресло. – Да, да, тот, кого мы ждали из России, арестован. Нам, можно сказать, повезло. Иначе вместе с ним арестовали бы и нас.
- Ты ничего не путаешь? Арестовали именно того?..
- Не путаю! Информация точная, получена из первых рук. В самолете на Боготу летел только один русский по фамилии Кусков. Именно его и арестовали! Тот, которого мы привезли по ошибке, с другого рейса – на Лиму. Это тоже проверили.
- Значит, встреча с русскими коллегами не состоялась, - подвел итог Антонио. – А жаль! Неплохой бизнес мог бы с ними получиться… Сейчас необходимо предпринять кое-какие шаги, чтобы арест не бросил тень на нашу «семью».
- Тогда этого парня, который находится у нас, пока отпускать нельзя. Его полиция уже разыскивает, как потерявшегося в аэропорту. Не навести бы на себя беду. Зачем нам лишние проблемы? Пусть побудет у нас! – предложил Гарсиа, и Антонио утвердительно кивнул головой.
- Ты прав! Не стоит лишний раз засвечиваться. Сегодня же отправь его подальше отсюда – к нашим немецким друзьям. А там решим, что с ним делать дальше.
Эта короткая фраза определила судьбу Андрея Рудакова на долгие месяцы вперед. А международная конференция по древним доколумбовым цивилизациям Америки пройдет без него.
Прогуливаясь по саду в обществе симпатичной переводчицы, что-то там рассказывающей о цветущих тут растениях, он ее не слушал, а ругал себя за излишнюю доверчивость. И все же он надеялся, что его судьба будет решена положительно. Сквозь деревья он увидел, как мимо него быстро прошел Антонио. Недовольная усмешка скользнула по лицу хозяина виллы.  Андрей увидел резкую перемену отношения к нему Антонио, но не придал этому большого значения.
Через некоторое время к ним подошли те колумбийцы, которые привезли его сюда. « Наконец-то!» – подумал Андрей, уже уставший от бестолковых разговоров переводчицы, от ожидания и неизвестности.
Вперед вышел Гарсиа. Он внимательно и уже по-другому, как-то по хозяйски, оглядел русского и, показывая на своего спутника, сказал:
- Капитан Лаупер поможет вам добраться до нужного места. Здесь недалеко находится вертолет. Он доставит вас в Лиму.
Когда девушка перевела сказанное, Андрей без лишних слов отправился за Лаупером. Через несколько минут они уже были в воздухе. Рудаков, конечно, не доверял этим людям, инстинктивно ожидал какого-либо подвоха, обмана. Но выхода у него не было. В глубине души он надеялся, что эта неприятная история все же закончится благополучно и вертолет доставит его в Перу.
Он жестоко ошибался!.. Вертолет летел над бескрайними лесами Колумбии совсем в другую сторону.




    
2гл
Худшие предположения подтвердились. К вечеру того же дня Андрей  оказался  в довольно-таки странном месте – небольшом, окруженном колючей проволокой, поселении. Судя по времени, которое они затратили на перелет, он находился далеко от Боготы. Вокруг неприступной стеной стояли джунгли.
Его сразу же, ничего не объясняя, поместили в сарай, где кроме копны сена ничего не было. Дважды в день старый индеец молча приносил ему еду – пару лепешек, фрукты и похлебку. Сквозь щели в сарае было хорошо видно, что поселение состоит из нескольких кирпичных и деревянных одноэтажных бараков. Днем он виделся только с индейцем, ночью к сараю часто подходили вооруженные охранники. Они заглядывали в окно, фонариками освещали Андрея и, довольные, что пленник на месте, удалялись. На все требования объяснить его задержание они не реагировали, поэтому он терялся в догадках о своей дальнейшей судьбе.
Андрей неплохо знал немецкий язык, на котором здесь разговаривала неиндейская часть населения,  и всякий раз прислушивался к разговорам извне. Это позволило ему узнать больше о жизни обитателей столь необычного поселения.
Привилегированное положение здесь занимали немцы. Из них, естественно, состояла охрана. Индейцы же, которых было значительно больше, выполняли разные хозяйственные работы. Временами здесь происходили странные вещи. Преимущественно по ночам приезжали машины, под окрики охраны индейцы их разгружали, и машины тут же отправлялись обратно – в неизвестном направлении. По этому поводу возникала масса вопросов. « Куда меня занесло? – думал Андрей. – Что здесь – тайная перевалочная база? Почему машины появляются только ночью? Что они возят? Почему это место тщательно охраняется?»
Наконец настал день, когда его вывели из заточения и повели в кирпичное здание, расположенное в центре. «Скорей бы моя судьба решилась», - думал Андрей. Ему уже до того надоело сидеть взаперти и безызвестности, что он был готов услышать любой приговор.
Войдя в комнату, он увидел своего старого знакомого де Гарсиа, который беседовал с человеком в полувоенной форме, по-хозяйски расположившимся за широким письменным столом. Над его головой висел огромный портрет Адольфа Гитлера. « Вот это да!.. - отметил про себя Андрей. – Ну и компания мне попалась!»
С появлением русского беседа оборвалась. Оба с нескрываемым интересом оглядели его.
- Я требую, чтобы мне дали возможность встретиться с представителями российского посольства! – с порога сказал Андрей на немецком языке, который услышал здесь.
 - Здесь требовать могу только я! – резко прервал его собеседник де Гарсиа. – Только я волен решать – с кем вам встречаться. Здесь территория германской колонии, форт Куаньюс – рьяну. Колумбийские друзья советуют вам временно погостить у нас.
- Позвольте представить вам, господин Рудаков, начальника этой асьенды Эриха Геслера. Милой души человек! Теперь он… ваш хозяин, - сказал о нем де Гарсиа.
  Андрей от подобных слов аж вскипел: - Во-первых, хозяина оставьте себе. Я – свободный человек и в хозяевах не нуждаюсь. Во-вторых, произошедшая в аэропорту ошибка уже давно выяснилась. До каких пор я буду находиться здесь? Зачем я вам нужен?
- Вы нам не нужны. Нисколько! Но бывают такие обстоятельства, когда человека, соприкоснувшегося с определенным кругом людей, уже нельзя отпускать от себя, - сказал Геслер, выразительно посмотрел на де Гарсиа, который в ответ кивнул головой, и добавил: - Надеюсь, вы понимаете меня?
- Нет, не понимаю! И не хочу понимать! Я научный работник. Меня не интересует политика, преступность, бизнес. Единственное, что меня волнует, - это моя работа. Человек я небогатый. За меня вам выкуп никто не даст. Поэтому, считаю, для вас я пользы не принесу.
- Это как сказать! Вы же цивилизованный человек. А это в наших диких краях – большая редкость. Тем более, вы неплохо разговариваете на моем родном языке. Думаю, вы нам будете полезны, - сказал Геслер и кивнул охраннику в дверях. – Увести. Определите его пока на кухню, а там посмотрим…
  Де Гарсиа все это время молча наблюдал за русским. А когда он проходил мимо, заметил: - Вы прекрасно владеете немецким. Почему же у нас произошло недоразумение в аэропорту?
- Об этом вас надо спросить! Впрочем… сейчас это уже не имеет значение, - сказал Андрей и вышел.
- Вам что, жалко этого парня? – спросил Эрих у Гарсиа, когда заметил, что тот мучается угрызениями совести по отношению к русскому.
- Как вам сказать… С одной стороны – жалко. Ведь именно я сыграл роковую роль в его судьбе. С другой – нельзя подвергать себя опасности. Мы должны оставаться вне всяких подозрений. Это наш принцип.
- Де Гарсиа, ваши люди собирают по сельве и отправляют сюда десятки индейцев. А вы проявляете жалость к одному человеку…
- Индейцев лично я за людей не считаю. Слишком много чести для дикарей. Но русский-то – белый, как и мы с вами.
- Для меня русские хуже индейцев и даже негров, - мрачно заявил Эрих.
Де Гарсиа не стал выяснять, почему. Он знал, что Геслера воспитывал отец – бывший гестаповец, бежавший в эти глухие края в конце Второй мировой войны. Поэтому ненависть к русским и другим, не имеющим отношение к арийской нации, он впитал с молоком матери. Он только заметил:
- Этот парень не должен покидать пределы форта.
- Естественно, - подтвердил Геслер и рассмеялся. – Отсюда ему не уйти. У нас он будет как в самой надежной тюрьме. Для цивилизованного человека сельва выше и крепче любых стен.
- Пока русского не трогайте. Может быть, еще понадобится. Его в настоящий момент разыскивает полиция. Так что дождемся конца всей этой истории, - сказал на прощание де Гарсиа и направился к вертолету. Свою миссию он считал выполненной.
«Русский не создаст нам много хлопот, - уверенно думал потомок испанских переселенцев со Старого Света, когда поднимался в воздух. – Когда улягутся страсти по пропавшему авиапассажиру, которого некоторые газеты не без нашей помощи уже успели объявить преступником, его труп найдут в какой-нибудь грязной канаве с наркотиками в кармане. А полицейские потом долго будут рассказывать о прекрасно проведенной операции «по обезвреживанию еще одного международного наркокурьера».                *                *                *
     С тех пор жизнь вятского преподавателя – историка стала более свободной. Основное время он проводил на кухне, помогал женщинам выполнять разные хозяйственные работы, а заодно изучал язык кечуа, на котором общались все индейцы. Изучал, потому что надеялся узнать от индейцев побольше о месте своего пребывания. Постепенно к нему стали привыкать, даже охрана перестала обращать на него внимание. Пока же он приглядывался, осматривался - все время пытался найти ответ на главный вопрос: куда он попал?
Тайны затерянного в джунглях форта неожиданно приоткрыл начальник немецких колонистов, который  любил пофилософствовать на разные темы.
- У каждого человека свой бизнес, - сказал однажды Геслер при встрече. – Большинство зарабатывают деньги, работая на кого-то, меньшее число людей – заставляя других работать на себя. Вот и вся разница! Я принадлежу к меньшинству, а ты – к большинству. Что поделаешь, так устроен мир! Ты раньше, например, преподавал историю, занимался наукой. Ну и что? Кому это надо? Единицам! Сейчас же ты помогаешь моему бизнесу и… доставляешь радость тысячам, сотням тысяч людей.
- Это вы о чем? – наивно спрашивал Андрей, хотя догадаться, о чем идет речь, было несложно.
- Например, о наркотиках! Хотя мой бизнес гораздо шире и разнообразнее. Ты наблюдателен и скоро можешь узнать, на чем в нынешнее время люди делают деньги. Большие деньги!
При этом Эрих рассказывал, какие наркотики здесь делают и дальнейшие пути их распространения. Причем, рассказывал, несмотря на многочисленные намеки, что это его абсолютно не интересует. После таких разговоров в душе Рудакова было особенно неспокойно. То, что от него ничего не скрывалось, пугало и настораживало. Означать это могло только одно – немецкие « бизнесмены» были уверены: у него не будет возможности кому-нибудь рассказать об этом.
   А рассказать было что!.. Временами в этом укромном уголке происходили очень странные вещи. Однажды ночью сюда привезли несколько человек: мулата, негра и индейцев. Все подростки. Их отвели в самое отдаленное здание, стоящее особняком от всех. Туда имели доступ только немцы. Никому из обслуживающего персонала не разрешалось подходить даже близко. Через некоторое время небольшие металлические контейнеры из этого здания загружали на вертолет и отправляли. А люди бесследно исчезали… Характерно, что того здания находящиеся в форте индейцы боялись как огня. Охрана, желая припугнуть кого-нибудь, грозила отправить его именно туда. Угроза действовала безотказно. По ночам оттуда иногда доносились такие дикие вопли, что всем становилось не по себе.
Наглядевшись на эти более чем странные вещи, Андрей все чаще стал поглядывать в сторону сельвы, плотной стеной окружавшую форт Куаньюс-рьяну. Однажды ему поручили очистить ограждение от растительности. Под присмотром охранника он целый день ходил по периметру поселения и мачете расчищал прилегающую территорию от кустарников. Вечером, увидев, что Андрей  с интересом оглядывает частые ряды колючей проволоки, к нему подошел Геслер и, как бы между прочим, заметил:
- Поселение надежно охраняется ребятами, которые до этого прошли хорошую школу подготовки. Ночью забор из « колючки» под высоким напряжением. Как ты понимаешь, мы не только остерегаемся диких зверей… А собаки, надрессированные на поисках беглецов, могут любого разорвать на части. Если им, конечно, прикажут. Так что не надейся… Бежать отсюда не советую. В любом случае тебя ждет смерть! Ты либо угодишь на обед крокодилам, либо мы тебя догоним и пристрелим. Отсюда невозможно убежать! – Он потрепал за холку свою любимую овчарку, - Пальма догонит любого.
Андрей на миг представил себя объектом нападения этой матерой собаки, и ему стало не по себе.
- Господин Геслер, о каком побеге может идти речь… - с видом полного недоумения ответил он, - если я впервые в вашей стране и никогда прежде не был в сельве. Без знания языка, а главное, здешних мест, это равносильно самоубийству.
- Здешние места замечательные: с одной стороны труднопреодолимый лес, через который можно пройти только с помощью мачете и хорошего проводника, с другой – непроходимые болота и река, полная крокодилов. Здесь без компаса, собаки и ружья белому человеку верная смерть. Лишь индейцы могут выжить в лесу. Но даже среди них не все сегодня способны на это.
- Индейцы! Это почему? – с искренним удивлением спросил Андрей. Задавая вопросы, он старался  узнать больше полезного для себя.
- Индейцы всякие бывают. Мы находимся к юго-востоку от Боготы, в сотнях милях от ближайшего цивилизованного селения. Здесь живут лесные индейцы, для которых сельва – родной дом. А их собратья, живущие в пригородах и крупных селах, уже менее приспособлены к лесной жизни. Они, обретая навыки цивилизации, одновременно теряют качества, помогающие выживать в тяжелейших условиях дикой природы. А это, поверь мне, нелегко. Настоящий бич сельвы – змеи. Укус большинства из них смертельный. Вообще этих тварей тут так много, что одно перечисление их  займет уйму времени. К ним надо добавить еще ядовитых пауков, клещей и прочих насекомых, укус которых не всегда смертельный, но всегда болезненный, оставляющий потом гноящуюся рану. В условиях жары и влаги она долго не заживет. В южноамериканских джунглях все, что выглядит красиво: бабочки, цветы, плоды, - часто бывает ядовито. Поэтому не надейтесь выжить, даже если вам удастся уйти от меня. А это, - тут он уверенно рассмеялся, - очень нелегко.
- Бежать отсюда я и не собираюсь. Зачем мне это? Думаю, недоразумение когда-нибудь выяснится, и  я навсегда покину эти места. Может быть, мы с вами еще расстанемся друзьями!
- Возможно… - неопределенно сказал Геслер, усмехнулся и, играя с Пальмой, ушел.
После такого откровенного разговора Андрей окончательно убедился: покинуть лагерь живым он может только одним способом – убежать отсюда. Но как это осуществить? Побег был пока невозможен. По его скупым сведениям, которые с трудом удалось собрать, он знал, что в форт вела  хорошо охраняемая дорога, она доходила до реки. Дальше пути нет. Без плавательных средств не обойтись. В этих местах единственная дорога через сельву возможна только по воде.
Однажды ему поручили отнести еду в то отдаленное здание, которое как смерти избегали индейцы. В сопровождении медсестры Марты, смазливой молодой немки колумбийского происхождения, они спустились в подвал. В углу сырого помещения на топчане лежал индеец лет 15-16 и бредил. Весь покрытый синяками и кровоподтеками, он, похоже, умирал. Во всяком случае, жизнь в нем едва теплилась. После нескольких уколов юноша открыл глаза. «Кто же тебя так уделал? - подумал Андрей, глядя на его измученный вид. – Что этим извергам нужно от тебя?»
- Дай ему воды! – распорядилась Марта. – Поставь тарелку и уходи.
Андрей приподнял голову подростку, попытался его напоить, но не смог: парень плотно сжал губы, словно ему не воду давали, а отраву.
Однажды ночью, когда крики индейца опять доносились из подвала, он незаметно пробрался к тому отдаленному дому и приник к маленькому вентиляционному окошку у самой земли.
- Шеф! Эта грязная скотина опять потеряла сознание, - послышался зычный голос Шмидта.
- Смотри не вытряси из мальчишки дух… Если он умрет, с ним умрут и все наши надежды. Этого не должно произойти, - отвечал Геслер.
- Этот индеец скорее сдохнет, чем откроет нам свою тайну.   
- Ты должен развязать ему язык! Слышишь, должен! – Геслер уже перешел на крик.
Послышался шум воды. Наверное, парня приводили в чувство, но безрезультатно… Это было понятно по реакции палачей. Вскоре они покинули подвал. Вслед за ними тенью последовал метис Уйшур. Это была довольно мрачная личность неопределенного возраста. Маленького роста, хитрые прищуренные глаза, грязный и вечно полупьяный – он производил крайне неприятное впечатление. Его старались избегать даже индейцы.
Когда они втроем проходили мимо него, Андрей неосторожно шевельнулся… Услышав шорох, Уйшур остановился, подозрительно оглядел прилегающие к дому кусты… Но увидеть что-либо в темноте  было невозможно, и он двинулся дальше.
Через некоторое время в подвал спустилась Марта. Наверное, ее послали, чтобы привести индейца в чувство. Это была довольно симпатичная особа. Ее белокурые вьющиеся волосы, стройная фигура, склонный к флирту характер кружил головы многим обитателям форта. Но связываться с ней боялись из-за Шмидта, ее любовника. Еще не забылся случай, когда он хладнокровно зарезал одного из охранников, который к своему несчастью посмел откликнуться на ее любовные призывы. Андрей знал, что медсестра будет делать с парнем. Как обычно, поставит капельницу, уколы и прочее. То есть сделает все, чтобы он не умер.
« Зачем лечить – чтобы снова пытать?» – горько думал он, оглядывая на следующий день полуживого индейца. Пальцы его были синие, под ногтями гноящиеся черные полосы, лицо со следами многочисленных ожогов. На него было страшно смотреть.
Через несколько дней парень стал поправляться. Даже мог разговаривать. Этому обрадовалась Марта. Но Геслеру она по-прежнему  говорила, что «грязный индеец на гране смерти». Это удивляло Андрея. «Пытается его спасти? Жалеет? Или… из каких-то своих соображений скрывает правду от Геслера?» - задумывался он и не находил ответа. Помыслы о ее доброй душе, сочувствии не укладывались в голове.
Во время коротких встреч с немкой Андрей столкнулся еще с одной опасностью, которая грозила обернуться настоящей бедой для его временного благополучия. Марта стала все чаще обращать на него внимание, как на мужчину. Она и раньше бросала на него свои томные, полные страсти и призыва взгляды. Но он, зная о своей беззащитности перед Шмидтом, не отвечал взаимностью, а последнее время стал даже избегать ее.
Однажды в подвале, когда они были одни, медсестра, закончив свои обычные дела, подошла к Андрею и неожиданно обняла его.. Он попытался как можно деликатнее освободиться от нее, но она не разжимала руки, и он с силой оттолкнул немку. Это Марту почему-то рассмешило, потом она с ненавистью посмотрела на Андрея и сказала:
- Ты посмел меня отвергнуть? Грязная русская скотина! Ты горько пожалеешь об этом. Знай же: когда придет время, я лично тебя убью. И ничто, и никто меня не остановит.
Она быстро собрала инструменты и выбежала, громко хлопнув дверью. Андрей проводил ее обеспокоенным взглядом и увидел, что индеец с удивлением наблюдал за этой сценой.   




2 гл.                Последняя надежда

Неприятный случай с медсестрой неожиданно изменил отношение индейского юноши к Андрею в лучшую сторону. Чувствовалось: он стал ему доверять. До этого же он его, в лучшем случае, не замечал, как, впрочем, и всех других. От работающих на кухне индеанок было известно, что несчастного парня зовут Унтихетуаном. Имя это они всегда произносили с почтением и почему-то обязательно при этом проклинали Уйшура. Здесь жил еще один индеец – дон Хуан. Он принадлежал к самой многочисленной народности на южноамериканском континенте – кечуа, на языке которой разговаривали и остальные индейцы – выходцы из других племен. Это был совершенно седой, но еще крепкий старик. Обычно молчаливый и задумчивый, он все свое свободное время проводил в уединении, употребляя традиционные в этих местах  листья коки, обладающие наркотическим действием. Он отличался от остальных тем, что всегда мог безошибочно определить, где находится охрана, чем занята и т.д. Как он это определял - для всех была загадка.
Часто вечера они проводили вместе, и Андрей, которого дон Хуан звал Бородой за его черную и густую щетину, ради интереса, несколько раз пробовал курить и жевать листья коки.  Горечь во рту, легкое головокружение и… необычайный прилив сил – это все, что он почувствовал.               
Общаясь со стариком, Андрей постепенно осваивал язык кечуа, что для него было просто необходимо. Иногда между ними шли очень доверительные беседы. Однажды он узнал, что Унтихетуан является чуть ли не прямым потомком некоего Томбо дель Инки, чья родословная начинается со времени появления правящего клана инков на земле кечуа. Постепенно он сделал вывод, что судьба молодого индейца небезразлична старику, который при одном упоминании о нем менялся на глазах. Из сонного и, на первый взгляд, равнодушного ко всему человека он в эти минуты напоминал отца, воина, готового драться за жизнь своего чадо. Но в тоже время дон Хуан старательно скрывал, что имеет какое-то отношение к этому парню. Одним словом, старик был не так прост.
Однажды под большим секретом он попросил Андрея напоить Унтихетуана напитком, который, по его словам, даст ему возможность сохранить великую тайну, а перед этим сказать, что совет старейшин решил избрать его «гуэсо-кичика». И при этом передал ему небольшой деревянный полый сосуд с какой-то жидкостью, закрытый с двух сторон пробкой.
- Что это и зачем – не должен знать белый человек. Борода, не спрашивай! – сказал, как отрезал, дон Хуан. При этом на глазах его выступили слезы, а лицо выражало такую скорбь и печаль, что он не стал его больше ни о чем расспрашивать.
Когда старик ушел, Андрей долго рассматривал густую маслянистую жидкость темного цвета с противным запахом. « Как он ее пить будет? Может быть, развести водой? Что это за напиток? Дающий силы или…» И тут он вспомнил, с каким чувством дон Хуан вручил ему этот неизвестный «эликсир». Решил избавить своего соплеменника от тяжких мук? Конечно! Как он раньше не догадался? Наверное, это единственный способ в его положении помочь парню. Ведь самого старика и близко не подпускают к зданию, где находится Унтихетуан. Вот он и решил его руками...
Вид выздоравливающего индейца невольно радовал Андрея, хотя было понятно, для чего Марта его пытается поставить на ноги. Но отдать напиток по назначению он не мог, хотя это не составляло большого труда. И не только потому, что не хотел своими руками выполнить смертный приговор старейшин. Была еще одна -  главная - причина. С выздоровлением Унтихетуана появилась надежда на побег. Он хорошо запомнил слова Геслера: «… только индеец может пройти через сельву». Поэтому дона Хуана пришлось обмануть, сказать, что парень отказался от напитка.
- Передай потомку великого воина Инки Пируа, что его жизнь гораздо ценнее жизни старика, но она ничто по сравнению с тайной, которой он владеет. Если его уста откроются… произойдет непоправимое, - сказал дон Хуан. Ни один мускул не дрогнул на лице старого человека, только влажные от слез глаза ясно говорили о состоянии его души.
В тот же день, вечером, когда он принес еду Унтихетуану, в подвал спустились Геслер, Шмидт и Марта. Геслер сразу же подошел к топчану и оглядел юношу.
- Уже встает? – спросил он.
-   Еще нет! Он…- хотел ответить Андрей, но его перебила медсестра.
- Кризис уже миновал. Скоро индеец будет готов… к разговору. Он бы поправлялся еще быстрее, но отказывается от еды. Все, что приносит русский, остается нетронутым. Но мы с мистером Рудаковым не позволим грязному индейцу умереть с голода. Мы побеспокоимся о нем.
При этом она подошла к русскому и неожиданно для всех нежно провела рукой по его щеке и на мгновение прижалась к нему. Андрей даже оторопел от такого проявления чувств… Ведь после того случая, когда он отверг притязания немки, отношения между ними испортились. «Подставить меня решила!» – догадался он, когда увидел, как вспыхнуло от ревности и покраснело лицо ее любовника.
- Неважно, ест он или нет. Лишь бы был в здравом уме и памяти и мог разговаривать, - сказал Эрих Геслер. Известие о выздоровлении индейца обрадовало его. – Я на несколько дней по делам отлучусь в Боготу, а когда вернусь…- он выразительно посмотрел на своих компаньонов и Унтихетуана, - допрос продолжим. Я вытяну из этого сопляка все, что он знает. Если парень и дальше будет молчать, - смерть его будет долгой и мучительной. Шмидт позаботится об этом. Краснокожий горько пожалеет, что родился на белый свет.   
ндрею, невольному свидетелю этого разговора, показалось, что никто даже и не сомневается в правдивости слов своего начальника. «Бедный парень! Что ждет тебя… Если побег не удастся, придется выполнить просьбу старика и избавить мальчишку от мук, – размышлял он. – В любом случае его здесь ждет смерть. Надо срочно что-то делать и чем скорее, тем лучше. 
Он заметил, что во время отсутствия Геслера все чувствуют себя вольготнее. Даже охрана частенько бывает навеселе. Это был шанс, и его нельзя упускать.
Когда все вышли из подвала и дверь закрыли на засов, Геслер задержал Андрея.
- Что за странная дружба появилась между белым молодым человеком и старым полуграмотным индейцем? Вы же интеллигентный человек!
- У меня с доном Хуаном гораздо больше общего, чем, например, с вами. Мы с ним в одинаковом положении – пленники. А это сближает гораздо больше, чем одинаковый цвет кожи. Вы же тоже общаетесь с индейцами. Например, с Уйшуром. По-моему, с этим типом менее приятно иметь дело, чем со всеми остальными. Его даже избегают индеанки.
 - Ну, во-первых, Уйшур не чистокровный индеец, а метис. Один из его родителей был белым человеком. Во-вторых, он мне нужен, как переводчик, как знаток малораспространенных индейских языков. Зачем же тебе дон Хуан?
- Чтобы глубже понять этот народ? Я ведь специалист по древним цивилизациям.
- Этих индейцев невозможно понять. Что поделаешь – дикари. Дон Хуан Ромес появился в пределах нашего форта умирающим от голода. Мы предоставили ему кров и пищу в обмен … на свободу. Но он от потери свободы не особо страдает… - Геслер выразительно посмотрел на Андрея и добавил: - в отличие от некоторых. Такая участь старика вполне устраивает. Его главная привязанность в жизни, как и многих других индейцев, - это листья коки. Для них это как хлеб для русских или рис для китайцев.
- Подобная привязанность – участь не только индейцев, но и многих белых людей.
- Вот именно! С каждым годом все больше людей употребляют наркотики. Это, кстати, хорошее средство выживания в нашем сумасшедшем мире. А мы, немецкие колонисты, в этом им активно помогаем. У каждого человека свой бизнес! Для того чтобы заработать на приличную жизнь в старости, надо хорошенько поработать. Вот я и стараюсь. Скоро я буду не просто богатым, а очень богатым человеком!
- Неужели ваш бизнес такой прибыльный? – спросил Андрей, замечая, что Геслеру не терпится поделиться с кем-нибудь своими честолюбивыми планами.
- Этот форт приносит прибыли намного больше, чем любая фазенда в Колумбии или Бразилии. Я занимаюсь только теми делами, которые приносят хороший доход. Наркотики и … - Геслер бросил пытливый взгляд на собеседника, чтобы подчеркнуть важность момента, - некоторые человеческие органы. Этот товар нынче в цене. На черных рынках Америки и Европы, например, почка стоит от 10 до 20 тысяч долларов, сердце и печень идут аж по 100 тысяч. Но и это для меня мелочи… Есть еще одна возможность заработать, и я ее не упущу.
Тут начальник немецких колонистов надолго задумался, потом продолжил: - А вы знаете, что проблема перенаселения нашей планеты на сегодняшний день одна из самых острых. ООН этим занимается вплотную. Так что выходит, мы делаем доброе дело, - когда освобождаем жизненное пространство для других более цивилизованных людей.
- Кого вы называете цивилизованными?
- Белых людей, естественно! И то не всех. А черные, желтые, краснокожие и другие «цветные» – должны служить интересам белой расы. Это в лучшем случае. В худшем – «потесниться», освободить для других жизненное пространство. А вы как думаете?
- Думаю, это не так! – Андрей решил не уступать своих позиций. – Все, независимо от цвета кожи, имеют одинаковые права на жизнь. Чем белые лучше других? Если же говорить об индейцах, то они являются коренными жителями этой земли. Разве можно о них говорить, как о дикарях, если несколько тысячелетий назад здесь существовали удивительные цивилизации?
- О каких цивилизациях ты говоришь? – поинтересовался Геслер, наивно пытаясь скрыть свою осведомленность.
- Например, майя, ацтеки, инки. Ведь нынешние индейцы их потомки.
- Это от старика услышал?
- Нет! Чтобы это знать, не обязательно быть специалистом. Это общеизвестные факты, которые знает любой школьник.
- Все равно… это люди третьего сорта.
В словах Геслера явно чувствовалось наследие «Великого рейха».
- Я догадываюсь, кого вы считаете людьми первого сорта, но не понимаю – кого же второго.
- Русские, евреи и другие – всех не назовешь. Я бы посоветовал тебе ознакомиться с великой книгой «Майн кампф» Адольфа Гитлера, величайшего мыслителя. Но, думаю …это ни к чему.
- Я догадываюсь, о чем там идет речь.
- Придет время, и великая арийская нация восстанет из пепла. Но для этого нужны деньги … много денег! И скоро они у нас появятся. Я положу первый камень в основание будущей империи. На мне лежит великая миссия…
Спорить с человеком, насквозь пропитанным нацистскими идеями, - бесполезно, а в его положении и небезопасно. Поэтому Андрей перевел разговор на другую тему:
- До каких пор я буду находиться здесь?
- А что вас не устраивает? Работа на кухне не тяжелая, не голодаете. Что вам еще надо? Единственное: не можем предоставить работу по специальности. Но есть выход…Рассказывайте дону Хуану о великом прошлом его предков. Это поднимет его дух и скрасит ваш быт, - Геслер рассмеялся своей удачной шутке, потом серьезно добавил: - Свободу предоставить не можем – вы слишком информированный человек.
К нему подбежала его любимая овчарка. Он погладил ее и с намеком, как бы невзначай, заметил:
- Не любит Пальма беглецов… ой, как не любит! Готова разорвать на части. Она это умеет, можете мне поверить.
Собака была, действительно, очень крупная и свирепая, просто зверь. В правдивости слов ее хозяина можно было не сомневаться.
Эта откровенная беседа окончательно убедила Андрея, что живым здесь ему не быть. Возможно, после возвращения Геслера его судьба будет решена. Уж слишком много он доверил ему. Поэтому у него, как и у Унтихетуана, этот шанс будет последний. Вся сложность в том, удастся ли склонить индейцев к побегу. Понимая, что без парня старик лагерь не покинет, Андрей решил начинать подготовку с молодого индейца.  Только бы дождаться отъезда Геслера.
Но оказалось, что его отсутствие с нетерпением ждет не только он…Поздно вечером Андрей, прихватив еду и питье, отправился к индейцу. Марты, к счастью, там не было, и он решил воспользоваться удобным моментом.
Унтихетуан лежал как обычно – с закрытыми глазами, не реагируя на происходящее. Андрей положил перед ним нехитрую снедь и кувшин с водой. Индеец не пошевелился. Тогда он, вспоминая язык кечуа, заговорил с ним:
- Ты должен есть. Скоро тебе понадобятся силы… много сил. Мы должны попытаться убежать отсюда. Геслера сейчас нет, и это очень удобный момент. Когда он приедет, будет поздно.
Унтихетуан поднял голову и удивленно уставился на Андрея. Он не ожидал услышать от него свой родной язык.
- Если ты не убежишь отсюда, тебя ждет смерть! – добавил он.
- Инка давно готов к смерти, - твердо ответил индеец и отвернулся.
- Умереть никогда не поздно. Надо бороться за свою жизнь, - стал убеждать его Андрей. Невозмутимость и готовность юноши умереть его обеспокоили. Как его уговорить? Он решил действовать наверняка.  – Я такой-же пленник, как и ты. И моя жизнь тоже зависит от Геслера. Мы должны вместе убежать. А если нас поймают … тогда и умрем. Но сдаваться нельзя.
Андрей задел самолюбие индейца и попал в точку.
- Инка никогда не сдастся, - громко ответил Унтихетуан и вызывающе посмотрел в глаза.
- Ну вот, совсем другое дело! А я было подумал, что ты боишься сбежать отсюда.
- Не в этом дело… Я не могу идти. Даже встать не могу.
-А ты попробуй! Я подсоблю!
Юноша предпринял попытку приподняться, но у него не хватило сил. Тогда Андрей пришел на помощь, и Унтихетуан, впервые, может быть, за несколько недель, встал на ноги. Его лицо сразу преобразилось.
Только сейчас удалось его рассмотреть. Высокого роста, с несколько суровыми чертами лица, нос с горбинкой, как у любого представителя коренного населения. Одетый также, как другие индейцы, – в простые холщовые штаны и рубаху, он тем не менее отличался от них особой гордой осанкой и более светлым цветом кожи.
- Я помогу тебе, и мы вместе убежим отсюда. Лишь бы ты согласился…- сказал Андрей и показал юноше сосуд с жидкостью. – Дон Хуан передал тебе вот что!
-  Я давно ждал этого момента, - со страстью крикнул Унтихетуан и протянул руку. – Сколько я молил, чтобы мне, наконец-то, дали умереть. Сил больше выдерживать такие пытки! Отдай!
- Нет! – решительно заявил Андрей. – Не отдам! Разве ты не хочешь отомстить за пытки, за свои мучения? Но сначала надо вырваться отсюда. Испугался?
- Я не верю тебе! Кто ты – гринго? Почему ты – бледнолиций – и пленник? Позови старика, я должен с ним поговорить.
- Хорошо! Приведу! Хотя ему строго-настрого запрещено и близко подходить к этому зданию, но я его приведу. Даже если он не захочет идти…- сказал Андрей, обозленный, что ему нет веры за его цвет кожи.
Он направился было к двери, но неожиданно у входа послышались голоса. «Уже наступила ночь. Кто может идти в подвал, в это запрещенное для всех место? А главное – зачем?» – с этими тревожными мыслями он оглядел маленькое помещение, в которомдаже спрятаться было негде. Кроме топчана и старого деревянного стола здесь ничего не было.
Голоса быстро приближались, и вот уже кто-то остановился у двери.
- Где прячется этот проклятый русский? Весь вечер его ищу, - ясно доносился голос Шмидта.
- Зачем тебе сейчас русский? Он от нас не уйдет. Забыл, зачем мы сюда пришли? – ответила ему Марта.
- Нет, конечно, не забыл! Я давно ждал этого момента. Пока Геслер отсутствует, мы должны вытрясти из сопляка все, что он знает. Золото будет наше! А когда он расскажет нам все … я убью его.
- А Геслер?
- Скажу, что несчастный сам скоропостижно скончался…- при этом донеслось что-то среднее между смехом и рыданием.
Андрей посмотрел на Унтихетуана и поразился его перемене. Только что полный надежды и решительности к действиям, сейчас он опустился на свое ложе  - бледный, с потухшим взглядом. Узнал по голосу своих истязателей и приготовился к пыткам?
За дверью то и дело слышался пьяный смех. Нежданные «гости» были навеселе.
- Если ты не сможешь справиться с ним, - это сделаю я, - заявила Марта. – Ты еще не знаешь, на что  способна такая женщина, как я. Если парень по-прежнему будет упрямиться… изувечу.
-Плохо же ты меня знаешь.  Зачем было мне особо стараться? Чтобы индеец все рассказал Геслеру? И золото тю-тю! Нет! Я желаю сам знать тайну местонахождения сокровищ. Скоро мы с тобой будем самые богатые люди! Мы, а не Геслер!
С этими словами он сильным ударом ноги распахнул дверь, и они, держась друг за друга, ввалились в помещение. Андрей успел спрятаться за распахнувшуюся дверь и стал ждать, что последует дальше. Следом за этой влюбленной парой осторожной, крадущейся походкой вошел Уйшур.
Шмидт, шатаясь, подошел к Унтихетуану и сдернул с него легкое, в кровавых пятнах одеяло. Молодой индеец весь сжался под тяжелым взором двух изуверов, жаждущих крови, но его бледное лицо по-прежнему выражало ненависть и презрение.



Гл.4.                Свобода

События в подвале разворачивались стремительно и таким образом, что  и вообразить невозможно.
- Подойди сюда, грязная скотина!–не оборачиваясь, крикнул Шмитд метису-переводчику.
Уйшур подошел. Унтихетуан, до сих пор не замечающий никого, резко повернул голову и в упор посмотрел на него. Глаза юноши выражали такую ненависть,   что метис даже отступил назад.
- Переведи этому парню, что я хочу знать, где скрыто золото инков, - приказал Шмидт. Он с трудом держался на ногах и, если бы не Марта, упал бы.
- Белый опять спрашивает тебя  о сокровищах, - перевел Уйшур, но ответа не дождался. Тогда он добавил: - Ты зря противишься судьбе, инка. Гринго не оставят тебя в покое… Зачем тебе золото, если ты скоро отправишься в долину теней?
- Наше золото не достанется белым! Так и передай своему хозяину. Я скорее умру, чем раскрою вам эту тайну, - сказал юноша и отвернулся.
- Конечно, не достанется!.. Даже если ты не выдержишь и проболтаешься… Я обману белых, - сказал метис и усмехнулся: - Сокровища инков будут моими!
- Ну, что он сказал? Говори скорей! – не утерпел Шмидт и схватил переводчика за ворот рубахи.
- Инка отказывается говорить, - ответил он, и немец отшвырнул метиса с такой силой, что тот отлетел к самой дверей.
- Проклятый инка! – услышал Андрей от лежащего на полу Уйшура. – Я вырву из твоей груди сердце. Дай только время.
- Привязывай индейца к топчану. Сейчас я ему задам!..- распорядился Шмидт.
Марта достала кожаные ремни и стала поочередно привязывать Унтихетуану руки и ноги к специальным кольцам, вмонтированным в топчан. Юноша беспомощно лежал с отрешенным взглядом. Только смертельная бледность, моментально покрывшая лицо, и мелкая дрожь, пробежавшая по телу, говорили о его чувствах.
Андрей стоял за дверями и лихорадочно думал – чем, как и, вообще, сможет ли он помочь парню, от которого сейчас зависела и его судьба. В лагере полно охранников. Если поднимется шум, - его участь будет решена. И все же предпринять что-то надо. Сегодня они замучают индейца, завтра возьмутся за него.
- Где инструменты? – в упор разглядывая индейца, крикнул Шмидт.
Но вперед вышла Марта и отстранила своего дружка:
- Позволь мне самой заняться парнем. От меня, поверь, не скроются никакие секреты.
Она раскрыла саквояж и достала никелированные щипцы. Унтихетуан беспомощно задергался, но кожаные ремни держали его крепко.
- Смотри, не перестарайся! Позволь мне, как более опытному… -   сказал Шмидт.
Он попытался забрать у Марты инструмент, но она оттолкнула его и подозвала переводчика:
- Скажи парню, что я сейчас вырву ему глаз, если он откажется говорить.
Уйшур перевел. Унтихетуан закрыл глаза и весь напрягся. Наступила тишина. Все смотрели на лежащего индейца и ждали, но он не проронил ни слова.
- Тогда пусть пеняет на себя. Этот грязный индеец думает, что я шучу. Это тебе не с Геслером в кошки-мышки играть! – проворчала Марта и стала щипцами тыкать в лицо юноши, но он в отчаянии отворачивал голову. 
Вдруг послышался ужасный крик Унтихетуана, и …Андрей не выдержал. Он выскочил из-за двери и с силой толкнул склонившуюся над топчаном Марту. Она ударилась о стену головой и без чувств скатилась на пол. Андрей быстро развернулся и ударил Шмидта, разинувшего рот от удивления, прямым ударом в подбородок. Изувер отлетел к противоположной стене. Однако это на него подействовало только отрезвляюще. С диким рычанием, по-бычьи наклонив голову вперед, Шмидт ринулся на неожиданного противника. Андрей быстро поднял щипцы и с размаху ударил его по голове. Забрызгивая все кровью, они сцепились и упали на пол.
С первых же мгновений борьбы Андрей убедился, что сил у этого верзилы, несмотря на его состояние, было больше. Но отступить – смерти подобно. В этой схватке необходима только победа, ведь на карту поставлена не только его жизнь.
Несколько раз они переворачивались, подминая друг друга, но в конце концов немецкий надзиратель все же оказался наверху и схватил Андрея за горло. Как ни пытался он сбросить с себя грузное тело противника и разжать его пальцы,  - не мог. Силы уже оставляли его, от недостатка воздуха в глазах потемнело… Неожиданно Андрей почувствовал, что сжимавшие горло руки вдруг ослабли. Он взглянул на Шмидта… и увидел стрелу, торчащую из его шеи. На пороге стоял невозмутимый дон Хуан. В руках он держал сарбакан – духовое оружие североамериканских индейцев.
Андрей перевел дух и не без труда сбросил с себя труп. Потом освободил от ремней Унтихетуана. Лицо парня было залито кровью: у правого надбровья зияла рваная рана. Но глаз, к счастью, был цел.
- Ты как всегда вовремя! – сказал Андрей старику. – И как это у тебя получается!
Дон Хуан ничего не ответил. Он подошел к юноше и, склонив голову, медленно вытащил нож:
- Я пришел, чтобы убить тебя, - тихо сказал он.
- Я готов к смерти! – твердо произнес Унтихетуан. – Не медли…
- Погоди, погоди! – схватил за руку старика Андрей и обратился к юноше: - Надеюсь, ты не забыл о нашем договоре? Сначала попробуем выбраться отсюда. Вот если не повезет…
- Если не повезет, мы и так все умрем, - усмехнулся старик и показал на мертвого Шмидта. – Гринго не простят нам смерти этого человека. Сегодня все они пьяные – это поможет нам!
Поддерживая Унтихетуана, Андрей направился к двери. Они хотели уже выйти и только сейчас заметили Уйшура. Он забился в угол и испуганно наблюдал за происходящим.
- Уйшур должен умереть! – твердо сказал юноша и, показывая на него, добавил: - Дон Хуан, убей его! Он это заслужил!
- Подождите…- вмешался Андрей. – Не время сейчас! Он поможет нам. У меня есть план…
Он подвел Уйшура к трупу и сказал: - Вынесешь своего бывшего хозяина наверх и бросишь на колючую проволоку. Только смотри… Если ты обманешь или сделаешь что-нибудь не так, - старик действительно убьет тебя!   
Перепуганный переводчик быстро закивал головой, довольный, что ему удалось избежать смерти. Без лишних слов он взвалил на себя труп и пошел к забору.
А Андрей и индейцы в это время удалились в дальний конец форта. Вскоре послышались громкие голоса охраны и лай собак. Среди поселенцев поднялся переполох. Наконец, освещение по периметру забора погасло. Андрей осторожно прикоснулся к колючей проволоке и облегченно вздохнул,– напряжения не было.
- Ну, все, пора действовать! – радостно сказал он и захваченными в подвале щипцами перекусил проволоку. Он так и предполагал: чтобы снять труп с забора, необходимо сначала отключить ток.
Спустя пару минут два индейца и русский были уже по другую сторону форта. Ночная мгла и джунгли приняли их в свои объятия.




Гл.5                Из огня да в полымя

К вечеру  следующего дня сквозь крики обезьян, птиц и жужжание насекомых беглецы услышали далекий лай собак. Сомнений не было, – за ними по следу шла погоня.
Дон Хуан, несмотря на преклонные годы, оказался на редкость выносливым. Он шел впереди и мачете прокладывал дорогу сквозь густые заросли сельвы. Следом шел Андрей и поддерживал слабеющего с каждой минутой Унтихетуана. Из-за этого продвижение их замедлялось. Захваченная в подвале еда давно кончилась, но у предусмотрительного дона Хуана были с собой листья коки. Если их жевать, они не только придавали силу и утоляли жажду, но и, по словам юного индейца, притупляли боль.
Во время коротких остановок они подкреплялись плодами и ягодами, на которые здешняя природа была щедра. По примеру индейцев Андрей обмазал свое тело какой-то темно-коричневой массой из раздавленных ягод, имеющих специфический запах и отпугивающих насекомых. Это был единственный способ, чтобы хоть в какой-то мере избавиться от вездесущих кровососущих тварей, тучей висевших над головой. Кроме комаров, мух и москитов с деревьев на них падали, привлеченные запахом, клещи, пауки и прочие насекомые, – многие виды которых ядовиты. Часто, особенно в ночные часы, где-то раздавались таинственные шорохи, мелькали подозрительные тени, в густой траве шипели змеи. Выжить в этом зеленом аду, не имея соответствующих навыков, -  большая проблема. Андрей это понял в первые же часы, когда очутился в сельве. Надежда была только на старика, для которого дикий лес был вторым домом.
Наконец из густых зарослей они вышли на открытое, лишь поросшее редким кустарником, болотистое  место. Где-то впереди за сотней метров виднелась спасительная пойма реки, но как туда добраться? Болото казалось непреодолимым!
- Собаки уже недалеко, - сказал Андрей и опустил тяжелую ношу с плеча. Последние часы Унтихетуан совсем выбился из сил, и его приходилось тащить на себе.
- Если бы не собаки, погоня давно сбилась бы со следа, - заметил дон Хуан и, показывая на лежащее перед ними препятствие, добавил: - На наше счастье нам попалась река.
- На счастье? – с удивлением переспросил Андрей и усмехнулся. Отдышавшись, он подошел к болоту, огляделся и …к своему ужасу совсем недалеко заметил двух больших кайманов, мирно дремавших на одном из островков. – Хорошенькое счастье! В этом болоте мы не утонем. Не успеем!.. Нас съедят крокодилы…
- Не съедят! – возразил старик. Он как обычно был невозмутим и предложил своим спутникам листья коки. Унтихетуан молча взял листья и стал жевать, а Андрей отказался. Тогда дон Хуан уточнил: - Кайманы никогда не нападут, если не почувствуют нашей слабости. Перед силой они уступают. На, возьми листья…
Андрей спорить не стал. После многокилометрового перехода по сельве, в жарком и влажном климате он чувствовал себя вконец разбитым. Силы надо было восстанавливать. Дон Хуан долго осматривался, потом сказал:
- Прежде чем двинуться в путь, надо задобрить духов этой реки. Если не задобрим, они не пропустят нас на другой берег. Духов надо уважать…
Он стал выполнять непонятные движения: махал руками, кружился на месте и, одновременно, шептал понятные только ему заклинания. Так продолжалось довольно долго. Потом он опустился на колени, прислонился лбом к земле и взмахом руки призвал остальных делать то же самое. Андрей посчитал это лишним для себя, но когда Унтихетуан с серьезным видом подчинился, тоже, как и они, опустился на колени. « Поможет ли это? Не лучше ли поторопиться?!» – думал он, прислушиваясь к приближающемуся лаю собак. Погоня была уже недалеко.
Потом все стали готовиться к переходу через болото: заготовили палки, лианы и, наконец, двинулись в путь. Как только  они вошли в болото, сразу же пернатая стая птиц, гнездящаяся на редких островках суши, взмыла вертикально вверх. Кого там только не было: белоснежные королевские цапли, аисты, чирки, утки. Много было и таких птиц, которых вятский преподаватель видел впервые. Встревоженные, они долго кружились над болотом, потом улетели в другое, более спокойное место.
Внезапно лай собак стал быстро приближаться…
- Спустили с поводка! – тревожно заметил Андрей, но дон Хуан, шедший впереди, на это только рассмеялся.
Когда берег уже остался позади в двух десятках метрах и болотная жижа им доходила до пояса, из леса выбежали две овчарки. Индейцы не обратили на них никакого внимания и продолжали медленно продвигаться вперед. Андрей повернулся и увидел, что Пальма – любимица Геслера кинулась в воду и стала быстро к ним приближаться.
-Дон Хуан! – крикнул он. – Дай мне мачете. За нами собака!
-Это лишнее, Борода…- спокойно ответил старик и показал на быстро передвигающуюся по поверхности воды голову крокодила. – Кайман не упустит добычу…
Собака тоже увидела крокодила. В замешательстве она остановилась, потом обреченно взвизгнула и повернула назад. Но было уже слишком поздно… Резким броском крокодил догнал собаку, схватил ее и утащил на дно. Через мгновение на воде остались только круги. « Странно! Почему кайманы не пытаются атаковать нас? – думал Андрей. – Неужели заклинания имеют к этому какое-то отношение? Или они реально рассчитывают свои силы?
Вторая овчарка после случившегося не рискнула продолжить преследование. Она беспокойно бегала у кромки воды и тихо скулила, пока не заметила наблюдающего за ней крокодила. Одинокая собака в таком месте – слишком легкая добыча для здешних обитателей. Поэтому она предусмотрительно отбежала от болота на значительное расстояние.
… Идти становилось все труднее. Вконец ослабевшего Унтихетуана, чтобы он не упал в болотную жижу, приходилось поддерживать. И глядеть по сторонам, дабы не стать объектом неожиданного нападения. Продвигаясь к реке, они стали свидетелями обычной здешней сцены – огромный удав медленно, как бы нехотя, приближался к большой, с крупного кролика, жабе. Жертва даже не пыталась скрыться в воду: загипнотизированная, она ритмично раскачивалась из стороны в сторону. Удав приблизился к ней и неспеша стал заглатывать ее с головы. Зрелище не для слабонервных.
Вскоре растительность закончилась и появилась чистая проточная вода. Поддерживая Унтихетуана с двух сторон, Андрей и дон Хуан поплыли. На середине реки течение их подхватило и понесло. Когда они были уже достаточно далеко, со стороны леса раздались частые, беспорядочные, но запоздалые выстрелы, которые вреда причинить не могли.
На ночь беглецы расположились под большим деревом и на ужин жарили змеиное мясо. По дороге удалось убить двухметрового удава, который на уровне головы висел на ветвях дерева. Все проголодались и сейчас с нетерпением ждали «жаркое».
- Даже не верится, что нам удалось уйти от погони! – сказал Андрей.
- Об этом говорить еще рано… - заметил дон Хуан. – Как ягуар не оставит в покое раненую косулю, так и Геслер не откажется от преследования.
- Тем более что мы очень многое знаем о тайнах форта Куаньюс-рьяну. А это страшит его обитателей не меньше, чем потерянные мечты о золоте, - сказал Унтихетуан, потрогал незаживший еще шрам над бровью, напоминание о пребывании там, и добавил: - Которое они никогда, никогда не получат!..
Юноша с такой уверенностью и твердостью закончил последнюю фразу, что не было никаких сомнений: он скорее унес бы тайну в могилу, чем открыл бы ее.
- Мясо поджарилось, - наконец-то произнес дон Хуан, раздал куски спутникам и стал с удовольствием уплетать «жаркое». Андрей думал, что ему придется с трудом преодолевать брезгливость, но, попробовав, убедился, что змеиное мясо не самое худшее из блюд, которые он пробовал.
- Как же стало известно Геслеру о сокровищах? – спросил Андрей юного индейца. – Не сам же ты рассказал об этом?!
- Нет, конечно! Это все проклятый метис, - ответил Унтихетуан. – История эта давняя… Мы тогда жили в Перу. Чтобы заработать денег, мой отец нанялся на плантацию каучуконосов сборщиком каучука к одному богатому фазендейро. Помощником управляющего, или надсмотрщиком, там был … Уйшур. Возвращаясь однажды из сельвы, отец пострадал от ягуара. Его, умирающего в лесу, увидел Уйшур, но помочь не захотел. Ведь по закону владелец плантации должен платить большую компенсацию пострадавшему. А если человек умрет и никто об этом не узнает, его можно объявить просто сбежавшим с работы. Отец предложил весь свой заработок, но метис и слушать не хотел. Тогда он пошел на крайний шаг: пообещал заплатить золотом, если управляющий перенесет его в ближайшую хижину и оповестит родных. Когда мы приехали, - отец уже был при смерти. Но у него еще хватило сил рассказать мне о случившемся и …напомнить о том, что передается у нас в роду из поколения в поколение уже несколько веков. За труды Уйшур получил от отца медальон – золотое изображение солнца, размером с ладонь. Это знак касика – главы рода, который должен был перейти ко мне. Фамильная ценность! Накопив деньги, через несколько лет я разыскал Уйшура и сказал, что хочу выкупить медальон. Он согласился и назначил встречу. Когда я пришел по указанному адресу, меня схватили вооруженные люди… Вскоре я оказался в форте.
- Проклятый метис! Сколько индейцев он погубил… - вздохнул дон Хуан.
- Как погубил? – спросил Андрей.
- Пообещает хорошую работу, деньги. Для бедных пеонов вырваться из нищеты – мечта. Они соглашаются… и пропадают бесследно.
- Мне кое-что о своем «бизнесе» Геслер рассказывал. Не думал он, что я обрету свободу, поэтому был откровенен, - сказал Андрей. – Необходимо рассказать людям правду о форте Куаньюс-рьяну.
- Но для этого надо сначала уйти от погони, - подвел итог старик и стал забрасывать догорающий костер влажными листьями. – Пора в путь! Придется идти только ночью. Это плохие места, небезопасные для путешествия. Все стараются обходить их стороной. Здесь живут индейцы уитото. Они очень воинственны и не позволяют никому проходить по своей территории. Если они нас обнаружат … будет плохо! Очень плохо!
Ночью сельва полна звуков. Один из главных музыкантов – цикады. Они как бы создают непрерывный звуковой фон. Изредка ночной лес оглашал рык ягуара, вышедшего на охоту, или предсмертные крики жертвы, угодившей в лапы хищнику.    
Продвигаться сквозь густые заросли ночью было гораздо труднее, чем днем. Идти приходилось почти на ощупь, прорубая себе дорогу мачете. Кругом таилась опасность. Великое множество змей угрожали не меньше, чем ягуары. Потому что они были повсюду: в траве, на деревьях, кустах.
Чтобы не сбиться с пути, они шли вдоль реки. Рассвет в южных широтах наступает также быстро, как и ночь. С первыми лучами солнца беглецы спустились к воде и укрылись в зарослях. Дон Хуан тут же куда-то исчез и вскоре вернулся с охапкой древесной коры. Он раскрошил кору и замочил ее в маленькой лагуне. Поразительно: через короткое время на поверхности воды показались рыбы … кверху брюхом. Ясно было, что кора эта не простая, а содержащая какое-то вещество, возможно, наркотик, усыпляющий рыбу. Улов был немедленно собран и употреблен прямо в сыром виде. Огонь они из предосторожности разводить не стали.
Следующая ночь была не менее трудной. С невероятными усилиями они сумели пройти около двадцати километров, и то благодаря тому, что в некоторых местах они ли берегом. А утром дон Хуан сообщил им тревожную весть:
- Худо, очень худо! – недовольно качал он головой, - Уитото обнаружили нас…
- Надо скорее уйти с этого места, - предложил Андрей.
- Бесполезно! Они все равно нас догонят.
- Здесь уитото хозяева, потому что это их земля, - добавил Унтихетуан.
Прошло менее часа, и вдруг прямо перед ними из зарослей кустарника вышли около десятка индейцев. Приготовившись к нападению, они молча и враждебно смотрели на пришельцев. Их лица и прикрытые лишь легкой набедренной повязкой из листьев тела разукрашены черными полосами, в руках они держали копья и сарбаканы. Еще мгновение и дикари применят свое смертельное оружие…
Дон Хуан вышел вперед и стал объясняться с ними на их языке.
- Что он говорит? – тихо спросил Андрей у Унтихетуана.
- Просит разрешения пройти по их земле.
Но уитото не стали вступать в переговоры. Угрожая копьями, они связали пришельцам руки и повели в неизвестном направлении…


6гл.                Племя уитото

Эй, поосторожнее там! – то и дело твердил Андрей молчаливому воину, когда его копье сильно врезалось ему в спину. Воин в ответ лишь угрожающе скалил зубы и еще сильнее тыкал копьем.
В плотном кольце аборигенов пленники вышли к реке. На берегу их поджидали лодки. Это были выдолбленные из цельного ствола дерева пироги, легкие и узкие, с приподнятым носом. Подталкиваемые воинственными аборигенами, пленники уселись в пироги. Уитото сменили копья на весла, и лодки быстро понеслись по водной глади. Минуя несколько поворотов реки, на берегу показалась индейская деревушка. Она состояла из примерно десятка остроконечных, сделанных из соломы и широких листьев хижин. Пленников провели в центр деревни и привязали к столбу, и их тут же окружили плотным кольцом жители.
- Что они собираются с нами делать? – спросил Андрей, оглядывая толпу любопытных. – Зачем мы им вообще нужны?
- Трудно сказать! – ответил дон Хуан. – Это «индиас малос» – плохие индейцы. С ними редко кому удается договориться. Они живут изолированно от всех и никого не признают.
Племя уитото, судя по многим признакам, стояло на низшей ступени развития. Набедренную повязку из травы – их единственная одежда – имели лишь некоторые взрослые. Все остальные прекрасно обходились и без нее. Их оружие состояло из копий, сарбаканов и томагавков. Томагавк, сделанный из куска плоского и острого камня и имевшего короткую ручку, был похож на топор и годился и для нападения, и для защиты.
Внезапно многоголосый шум стих, толпа расступилась, и к пленникам приблизились несколько человек. В центре их выделялся крупный мужчина с особой, более сложной татуировкой, чем у других. По всей вероятности, это был вождь. Кроме набедренной повязки на его шее висели несколько рядов украшений из когтей и зубов зверей. Глубоко посаженные глаза не смогли скрыть крайнее любопытство.
Вождь внимательно оглядел каждого пленника, потом что-то крикнул через плечо своим спутникам и удалился в центральную хижину, которая отличалась от других большими размерами. Вслед за ним ушли и  короткое время,вив ноги,ки.Ппихнуторону. Два воина развязалируки дону ууих центральную хижипроводил их взглядом и заметил Андрею:
- Белому человеку нельзя заходить так далеко в сельву. Нельзя! Обратно можно и не вернуться…- После этого, не торопясь, последовал за остальными. По всему было видно, что он чувствовал себя здесь совсем неплохо.
Андрей остался сидеть один в окружении местной детворы и женщин. В голову лезли всякие мысли, но он старался не думать о плохом. « Сумеют ли его спутники договориться с дикарями? Должны! А если не договорятся, недаром старик называл их «плохими индейцами»? Что тогда будет с ними? Что здесь делает Уйшур?»
В это время вождь уитото решал судьбу пленников. И оказалось, что Уйшур играет в этом не последнюю роль.
- Я за них хороший выкуп дам! – говорил он вождю и старейшинам племени. – В моей пироге лежит много хороших и полезных вещей… Они пригодятся вам.
Но вождь не реагировал на его слова.
- Тогда отдайте мне молодого кечуа. Остальных можете оставить себе. Ведь это я, за хорошую плату, попросил вас найти и задержать их, - продолжал он, - и даже сказал, в какой стороне следует искать! Да, они вторглись на вашу землю и за это должны понести наказание. Только парня отдайте мне.  За него я хороший выкуп дам. А бледнолицего и старика накажи. Пусть умрут.
- Ты очень много говоришь, но речь твоя лживая! – наконец ответил вождь. – Ты сказал, что они - бледнолицие! Но бледнолиций только один. Остальные – кечуа! Можно ли верить человеку, который уже обманул?
- Я не обманываю! Кечуа только на вид индейцы. Они всегда жили среди белых, поэтому уже давно стали, как они, такие же коварные и трусливые. Отдайте мне молодого кечуа, с остальными делайте что хотите! – воскликнул Уйшур и оглядел остальных аборигенов в надежде на поддержку.
 Но никто не проронил ни слова. Тогда он решил выложить свой главный козырь, безотказно действующий в беседе с аборигенами.
- Сейчас я принесу вам подарки. Хорошие подарки!.. Все останутся довольны.
Уйшур встал и с надеждой посмотрел на вождя. Тот, в свою очередь, оглядел соплеменников и только потом кивнул головой. Тогда Уйшур без промедления пошел к реке, к своей лодке.
Все это время кечуа молча сидели в стороне и не вмешивались в разговор. По древнему индейскому обычаю нельзя было прерывать вождя, даже если речь идет о твоей жизни. Они ждали, когда им будет позволено говорить.
Вождь уитото долго смотрел на пленников, потом спросил:
- Вы оба – кечуа?
- Да! – подтвердил дон Хуан.
- Зачем вы нужны этому человеку?
- Чтобы передать нас в руки бледнолицего. Если мы попадем к нему, он убьет нас.
- Кто этот бледнолицый?
- Геслер из форта « Куаньюс-рьяну».
При упоминании о немце многие уитото, в том числе и вождь, чуть ли не вскочили с места.
- Это имя нам известно, - сказал один из старейшин, - как и место, где находится форт. Мы обходим его стороной. За что этот плохой человек хочет убить вас?
Дон Хуан посмотрел на Унтихетуана и ответил:
- Там происходят странные события – пропадают люди. Если мы расскажем всем об этом … Геслеру и его подручным  придет конец.
- Как с вами оказался бледнолицый?
- Он помог нам убежать оттуда и сейчас скрывается вместе с нами.
- Бледнолицые не должны ходить по нашей земле! – закончил разговор вождь и демонстративно отвернулся.
На берегу послышались радостные крики жителей деревни, принимающих подарки от Уйшура. Вскоре он вернулся в хижину и молча сел на свое место. Наступило молчание. Никто не решался начать разговор раньше вождя – это считалось признаком неуважения. А подумать вождю было о чем… С одной стороны, подарки, от которых трудно отказаться, с другой, выдать кечуа в руки белых людей, дурная слава о которых распространилась далеко от этих мест, значит, помогать им. А помогать бледнолицым вождь не хотел.
Уйшур, предполагая подобные сомнения, решил опередить события и повлиять на будущее решение.
- Самый ценный подарок я приберег для тебя, - сказал он вождю и не без удовольствия вытащил из-за пояса нож с красивой резной рукояткой в кожаных ножнах. Однако аборигены не обратили на него внимания, более того, они остались недовольны тем, что Уйшур первым нарушил молчание. Но когда метис обтер нож, передал его вождю и высыпал на землю перед аборигенами из мешка груду всяких вещей, настроение у них переменилось.  С этого момента судьба пленников отодвинулась на второй план. Уитото сгрудились вокруг вождя и с восхищением обсуждали подарки: топоры, ножи, бусы, расчески и т. д. Дон Хуан грустно посмотрел на Унтихетуана и тяжело вздохнул. Это заметил Уйшур.
- Это дикое племя пользуется дурной славой охотников за черепами. С ними можно ладить только в одном случае – постоянно их задабривать. Иначе нельзя… В противном случае они превращаются в непримиримых врагов. Уйшур знает, что делает, - сказал он на языке кечуа и, довольный, отвернулся.
Наконец, страсти улеглись. Вождь что-то резко сказал, старейшины уселись на свои места, а пришельцев, в том числе и метиса, попросили выйти. Совет продолжался недолго. Видимо, среди аборигенов не было разногласий. Потом их пригласили обратно в хижину. Уйшур, заранее предполагая решение в свою пользу, на этот раз уселся рядом с вождем.
- Твои подарки очень хорошие, Уйшур! Мы довольны! – оглядывая своих соплеменников, сказал вождь. – За это тебе отдаем … бледнолицего. Он твой! – повелительно указал он в сторону столба, у которого сидел привязанный русский пленник.
- Мои подарки не понравились, или их оказалось не так много? – искренне удивился Уйшур. Он явно не ожидал такого ответа. – Если подарков не хватает, чтобы выразить мою признательность тебе и твоему племени, скажи, и, клянусь, в следующий раз они будут более достойны. Уйшур умеет держать свое слово.
Вождь встал и тоном, не терпящим возражения, добавил:
- Мы решили отдать тебе только бледнолицего. Это ответ на все твои подарки.
Прекрасно знающий нравы аборигенов, метис все же стал отстаивать свои интересы, хотя это было не только бесполезно, но и небезопасно.
- Твоя мудрость известна далеко за пределами вашей земли… Но если ты хочешь отдать мне одного из троих пленников, пусть это будет молодой кечуа по имени Унтихетуан.
- Зачем он тебе? – резко спросил его один из старейшин. Своей настойчивостью метис стал неприятен всем индейцам этого племени.
Прямого ответа Уйшур не ожидал, поэтому сказал первое, что пришло в голову:
- Он мне нужен!
- Чтобы отдать его бледнолицым?
- Нет! – твердо заявил Уйшур. – Если вы его отдадите мне, к белым он не  попадет никогда. Он нужен мне самому…
- Ты его не получишь! Кечуа будут свободны, и сегодня же до захода солнца уитото проводят их в дорогу, - закончил разговор вождь и грозно посмотрел на метиса.
Уйшур возражать больше не посмел.
                *                *                *
Все это время вятский преподаватель стоял привязанным у столба. Время от времени к нему подходил кто-нибудь из местных жителей, в упор, по-детски, разглядывал пленника и удивлялся его необычному цвету кожи, одежде. Какая-то молодая особа незаметно подошла к Андрею сбоку и ущипнула его. От неожиданности он вздрогнул, это вызвало всеобщий смех. Потом ему стали наперебой предлагать лакомства. Кто-то подносил фрукты, а старая безобразного вида старуха протянула … большую мохнатую гусеницу. Она без стеснения совала насекомое в рот Андрею, но он с отвращением отворачивался. Стоящих рядом аборигенов удивило, что белый отвергает такую аппетитную, с их точки зрения, еду. Тогда женщина с удовольствием проглотила гусеницу и довольно погладила себя по животу.
- Бред какой-то! – сказал Андрей и отвернулся.
Вскоре к нему подошли воины уитото, отвязали от столба и молча повели в отдаленную хижину, расположенную на берегу у самой кромки воды. По дороге их остановил Уйшур.
- Завтра на рассвете отправляемся обратно, в форт Куаньюс-рьяну. Геслер жаждет встречи с тобой. У вас будет о чем поговорить… О побеге и не думай! – с угрозой заметил он и засмеялся. – Потому что от меня убежать не так-то просто. Поймаю … берегись!
Андрей внимательно смотрел на переводчика и … не мог себя сдержать. Почти не размахиваясь, он ударил его, да так сильно, что тот кубарем скатился к самой воде. Русского пленника тут же схватили несколько крепких рук и повалили на землю. Однако Андрей сопротивляться не стал, и вскоре его оставили в покое. Когда он поднялся на ноги, к нему, вытирая кровь, подошел Уйшур. Он вырвал копье у ближайшего индейца, приставил его к груди Андрея и с ненавистью сказал:
- Есть много способов тебя убить… Можно по пути в форт скормить тебя крокодилам или отдать в руки Геслера. Это одно и то же. Но я поступлю по-другому… Тебя ждет почетная смерть. Я сам вырву из груди твое сердце. А Геслеру привезу твою голову на сувенир!
Внимание Уйшура что-то отвлекло. Андрей посмотрел по направлению его взгляда и обомлел – там совершенно спокойно, не торопясь, спускались к реке его друзья, на которых он возлагал надежды на спасение.
- Кечуа тебе уже не помогут, они забыли тебя! – засмеялся Уйшур. – Ты больше никому, кроме меня и Геслера, не нужен!
Вождь уитото сдержал слово. Кечуа была предоставлена свобода, и они тут же на пироге отправились вниз по течению реки.
… Солнце клонилось к горизонту и своим краем уже задевало верхушки деревьев. В деревне готовились к празднику по случаю благополучного завершения всех дел. Кульминацией этого торжества должно стать жертвоприношение, на котором настоял Уйшур.
Вокруг огромного костра плясали воины уитото. Постепенно монотонный стук барабанов усилился и участился. В центре круга остались только те индейцы, которые захватывали пленников. Своим танцем – мимикой, жестами, движениями – они рассказывали соплеменникам о событиях прошедшего дня. Их выразительные, отточенные движения изумляли пластикой. Стремительные вращения, выпады, наклоны переходили порой в прыжки. Все с интересом наблюдали за танцем. На самых почетных местах сидели вождь, старейшины и Уйшур.
 А когда трое исполнителей танцевального «шоу», условно изображавших пришельцев, оказались в руках воинов, все радостно закричали и присоединились к танцующим. Многие из них при этом хвастались друг перед другом подарками, которые получили из рук доброго человека.
  Когда праздник был в самом разгаре, в дальнем углу хижины, где находился русский пленник, послышался посторонний шум. Андрей, крепко связанный по рукам и ногам, с трудом повернулся, но ничего не увидел. Шум стал отчетливее. Кто это? В образовавшейся дыре под стеной показалась человеческая фигура.
- Кто здесь? – тихо спросил Андрей и покосился на дверь, за которой находилась охрана.
- Тс-с! Это я, Хуан! Инка сам хотел, но он еще слишком слаб…
Между тем крики индейцев и шум барабанов стали постепенно приближаться к хижине. Русскому пленнику на этом празднике отводилась своя, особая, роль. Сжимая в руках жертвенный нож, предвкушая скорую расправу, его ждал Уйшур.
Дон Хуан помог Андрею освободиться от веревок. Стараясь двигаться бесшумно, они выбрались из хижины наружу и спустились к пироге, где их ждал дон Унтихетуан. Не успели беглецы отчалить от берега, как неожиданно барабаны смолкли, послышались крики и замелькали огни. Но было уже поздно… Течение подхватило пирогу и, помогая ей веслами, они благополучно скрылись в темноте. Уитото кинулись за ними вдогонку. Но темнота настолько ограничивала поиски, что шансов обнаружить беглецов почти не было.
 





Гл.7.                СПАСИТЕЛЬНЫЙ    КАМЕНЬ

Рассвет наступил быстро. Утреннего полумрака, обычного для северных широт, здесь, в тропиках, почти не было. Лишь первые лучи солнца осветили верхушки деревьев, тут же густой туман, белым покрывалом расстилающийся по поверхности воды и затрудняющий видимость, стал быстро редеть.
Всю ночь, выигрывая время, беглецы усиленно работали веслами, чтобы уйти от злополучных уитото как можно дальше. Русло реки было в основном небольшое – всего-то около десяти-пятнадцати метров, а местами еще меньше, но течение – быстрое. Время от времени на их пути попадались перекаты, и тогда приходилось перетаскивать лодку на руках.
Непроходимые заросли сельвы глухой стеной скрывали берега, нависая над поверхностью воды далеко от суши и сжимая русло реки хищным сплетением зелени. Но временами в зеленой стене мелькали обширные просветы и даже песчаные берега, золотыми косами сбегавшие к воде.  И тогда на манящем фоне песка виднелись стройные пальмы и банановые деревья.
Андрея подобная красота и яркость красок зачаровывала, манила и приковывала взгляд своей неповторимостью, дикостью. В здешние места еще не вмешалась жестокая рука цивилизации и не нанесла ей ущерба. Деревья и кустарники самой причудливой формы были обвиты бесчисленным множеством лиан,  которые тянулись от подножия к самой кроне. Все это было расцвечено самыми разнообразными, источающими прекрасный аромат, разноцветными орхидеями, паразитирующими на стволах и ветвях деревьев.
Сквозь прозрачную воду часто можно было видеть проплывающих мимо кайманов или лежащую на дне, как щит, камбалу с желатиновыми плавниками и ядовитым шипом, а порой угря, парализующего электрическим разрядом всякого, кто прикоснется к нему. А однажды мимо лодки, высунув голову из воды, не спеша проплыла анаконда, удивительно похожая на брошенный в воду толстый пожарный шланг.
Лодка обогнула небольшой мысок, густо усеянный крокодилами. После ночной охоты они мирно грелись на солнце, и ни одна из этих бестий не обратила на людей внимание. Но, тем не менее, с Андрея сразу слетела волна беспечного созерцания окружающей красоты. Он зачерпнул пригоршню воды, освежил лицо и с благодарностью сказал своим спутникам:
-  Как хорошо иметь надежных друзей! Я знал, что вы не оставите меня в беде, надеялся на это.
- Надежду никогда не надо терять, - отозвался дон Хуан. – Белые и краснокожие очень разные и непохожие друг на друга люди. Если кто-то и может забыть тех, кто ему однажды помог, но только не кечуа. Кечуа этого не забудет никогда. А как же иначе?..
- Среди краснокожих тоже всякие попадаются люди… - вмешался в разговор Унтихетуан и рукой подал знак прислушаться. Среди разнообразных звуков сельвы стал ясно различаться еще один посторонний, монотонный шум.
- Впереди большой перекат! – тревожно сказал дон Хуан. – Опасное место! Беда, если уитото успели добраться туда раньше нас… - Старик не договорил, а только по привычке покачал головой.
С приближением к перекату течение постепенно усиливалось. Стали чаще попадаться крупные камни, выступающие над водой. По обеим сторонам бушующего потока высились глыбы размытого рекой базальта. Впереди показался невысокий утес, мимо которого река делала крутой поворот. С противоположной стороны над водой нависал обрыв, густо заросший колючим кустарником. Река, сузившись между утесом и обрывом, бурлящим потоком стремительно неслась сквозь эту горловину. Надо было обязательно преодолеть течение вдоль левого берега, потому что подводные рифы справа, которые можно определить по пенящимся бурунам, не позволят этого сделать.
Неожиданно шум реки перекрыли громкие крики аборигенов, внезапно появившихся на обрыве. Они трясли в воздухе копьями и дружно кричали что-то похожее на боевой клич. В центре их стоял Уйшур и, улыбаясь, ждал приближения беглецов. На этот раз, он был уверен, аборигены не станут с ними церемониться и отдадут ему мальчишку.
Лодка неотвратимо неслась к горловине. Уитото, приготовив жерди и копья, ждали, когда лодка поравняется с ними, чтобы зацепить ее. Беглецы, как загнанные в загон звери, со страхом смотрели на спасительную горловину и поджидающих их  индейцев уитото.
Наступил кульминационный момент!..
Лодка приблизилась к обрыву, и тут… то ли само провидение помогло, то ли старик постарался, но  пирога с ходу налетела на глыбу базальта в центре горловины… Раздался треск! Легкая пирога перевернулась, люди в ней тут же скрылись в водовороте и, подхваченные течением, быстро унеслись вперед. Вслед  им раздались грозные крики уитото, разочарованных неудачей.
*          *                *
Течение было сильным. Андрея несколько раз протащило по каменистому дну. Лишь за мгновение до этого он успел глотнуть воздуху. Несколько раз натыкался на гладкие отполированные водой камни, с силой отталкивался от них, чтобы быстрее удалиться от опасных аборигенов.
Когда течение ослабело, он осмотрелся и увидел позади себя Унтихетуана, который пытался кого-то вытащить из воды. « Дон Хуан тонет!» – догадался он и подплыл к ним. И вовремя! Старик был без сознания, а у молодого кечуа не хватало сил держать его голову над водой.
Андрей одной рукой подхватил старика и направился к берегу. Когда он вытащил его из воды и положил на землю, дон Хуан не подавал признаков жизни. Тогда он перевернул его лицом вниз и добился, чтобы вода вышла из легких. Через некоторое время дон Хуан пришел в себя и застонал. Приглядевшись, Андрей увидел, что у старика весь бок в крови.
- Наверное, о камень ударился? – предположил он.
Унтихетуан осмотрел рану и отрицательно покачал головой:
- Нет! Это след от копья. Проклятые уитото. Если бы мы не наскочили на камень…
- Это и спасло нас! Мудрый старик…он, должно быть, специально направил лодку на камень.
- Наверное!
- Если дикари вздумают нас преследовать, как мы без лодки уйдем от них?
- Трудно будет! – сказал Унтихетуан. – В здешних местах реки – единственная возможность безопасного и быстрого передвижения. Идти по сельве слишком тяжело и опасно. Ты посмотри за стариком, а я пройдусь по берегу, поищу нашу лодку.
- Индейская пирога очень легкая. Наверное, ее отнесло очень далеко, - попытался отговорить его Андрей, но юноша уже скрылся в лесной чаще.
Вскоре дон Хуан застонал и открыл глаза. Он попытался встать, но, вскрикнув, схватился рукой за окровавленный бок.
- Сейчас принесу воды, чтобы промыть рану, - сказал Андрей, довольный, что старик пришел в себя.
Он выбрал самый большой попавшийся под руку лист, свернул из него что-то вроде кулька и пошел к воде. Заводь с желтоватой водой была затянута листьями болотных растений.  Между ними, высовывая красноватые головы, плавали черепахи. Задумчивые цапли, стоя на одной ноге, в поисках пищи рылись в прибрежном иле. Вдали от берега плавали кайманы. В ожидании добычи они пялили из тины лишенные век глаза.
Берег был низким, возле него вода стояла мутная, болотистая. Чтобы добраться до чистой проточной воды, пришлось зайти почти по пояс в реку, удалившись при этом на приличное расстояние. Набрав воды, он повернул назад. И неожиданно боковым зрением увидел, как к нему что-то или, точнее, кто-то плывет. Чувство опасности пришло не сразу, и он какое-то время с любопытством наблюдал за перемещением неизвестного животного. Но когда расстояние между ними сократилось до десятка метров, он увидел, что это кайман. По поверхности воды перемещались только его немигающие глаза.
Необходимо было что-то срочно предпринимать. Стараясь не расплескать воду в кульке, Андрей, насколько это было возможно, побежал к спасительному берегу, ругая себя за то, что не сделал этого раньше.
«Не успею!..» – вдруг понял Андрей, когда увидел, что крокодил изменил направление атаки и поплыл наперерез, чтобы отсечь его от берега. Он остановился и стал ждать, соображая, как и чем сможет обороняться от нежданной рептилии. Крокодил тут же сбавил скорость и теперь уже неторопливо, словно уверенный, что добыча от него не ускользнет, стал приближаться.
Андрей приготовился к самому худшему… Неожиданно мимо него пролетела коряга и угодила в голову  крокодила. Он оглянулся и к своей радости увидел бежавшего к нему на помощь Унтихетуана.
-Эти твари запросто могут утащить человека на глубину, а там они очень проворны, - заметил молодой инка.
- Ну, меня не так-то просто утащить!
- А чем бы ты защищался от него? Вот этим? – засмеялся Унтихетуан и кивнул на руки Андрея. Он посмотрел на себя и только сейчас обнаружил, что все это время бережно держал в руках кулек с чистой водой.





Гл.8                КАУЧЕРО

К вечеру следующего дня наши путешественники нашли свою разбитую пирогу на песчаной отмели. Наспех подремонтировав ее, они продолжили путь. Места в этих девственных, экваториальных лесах заселены были очень редко. Лишь однажды они заметили нескольких индейцев на берегу, которые, приняв воинственный вид, тут же скрылись в лесу.
По мере продвижения по реке местность становилась все более обжитой. Пару раз им попались сирингалии - плантации каучуконосов, а значит, где-то близко находилось жилье. И вот, наконец, на берегу показалось небольшое поселение. Это было временное жилище сборщиков каучука. Появилась надежда на отдых, пополнения съестных припасов и основательный ремонт лодки.
Сборщики каучука – каучеро – обычно состояли из пеонов: мулатов, метисов и индейцев. Белый человек в эту среду попадал очень редко. Поэтому трое путешественников без особого опасения приблизились к поселению. Однако его обитатели встретили незнакомцев с недоверием, совсем не так, как это принято в здешних местах. С ружьями в руках они остановились на расстоянии и молча изучали пришельцев. Особенно недружелюбно они смотрели на Андрея, возможно, как на представителя белой нации. Внимательно изучив, подошли ближе.
- Кто такие? – последовал короткий вопрос.
Вперед вышел дон Хуан и, кивая на своих спутников, ответил:
- Мы – румберо – проводники европейца. Он здесь изучает местные племена. Забрался в самые дебри, и мы за ним. Намучались… намаялись…Хорошо, что к людям, к вам, вышли.
К недоумению кечуа этот ответ не удовлетворил каучеро. Не опуская ружей, они недоверчиво смотрели на пришельцев и молчали.
- У нас лодка перевернулась на перекате. Только чудом не утонули! - вступил в разговор Унтихетуан.
- На этой реке много перекатов, - неопределенно сказал один из каучеро и опустил ружье. Вслед за ним опустили ружья и другие. Каучеро еще раз внимательно осмотрели незнакомцев и разошлись.
Необычное поведение пеонов насторожило. Посовещавшись, наши друзья решили здесь долго не задерживаться и, как только лодка будет восстановлена, отправиться дальше. Однако вскоре к ним подошел один из обитателей поселения. Он был одет традиционно для сельского жителя: холщовые штаны, рубашка навыпуск и соломенная шляпа, без которой здесь трудно обойтись. Негроидные черты лица выдавали  в нем мулата. После нескольких ни к чему не обязывающих слов он с опаской оглянулся и  прошептал:
- Будет лучше, если вы, не дожидаясь темноты, уйдете своей дорогой.
- Почему? – удивленно спросил дон Хуан.
- Вам это лучше знать! Не так ли? – загадочно ухмыльнулся мулат, но, увидев, что его не понимают, добавил: - Разве вы не знаете,  что за ваши головы назначена большая награда?  Такая, что вполне хватит на всех каучеро, чтобы целый год не гнуть спины на сирингалиях.
- Какая награда? Откуда тебе известно об этом?
- Два дня назад сюда на вертолете прилетели какие-то вооруженные люди. Сказали, что полицейские. Они попросили помочь изловить трех опасных преступников: двух индейцев и гринго. Назвали приметы…Якобы они совершили какие-то преступления. Может, это и не вы, но я советую…держаться подальше от здешних мест. Кое-кто мечтает получить вознаграждение…Надеюсь, вы понимаете о чем идет речь!?
Нависла гнетущая тишина. Положение опять обострялось.
- У нас лодка еле держится на плаву. На ней мы далеко не уйдем, - откровенно сказал Унтихетуан, давая понять, что они и есть те самые преступники. - Что делать?
Мулат оглядел лодку и покачал головой:
- Как вы вообще сюда доплыли? Впрочем…вы можете купить лодку.
- У нас нет денег!
- Ладно, я отдам вам свою лодку, она находится здесь в кустах. А вашу потом отремонтирую.
Мулат хотел уйти, но его задержал Андрей:
- Почему ты решил нам помочь? Мы ведь тебе не сможем заплатить!
- Потому что с тобой находятся индейцы. А белым я не доверяю…даже если они полицейские. Поэтому и предупредил вас. Поторопитесь!
Он быстро скрылся в кустах и спустя несколько минут уже подходил к хижинам с другой стороны.
Эта новость  озадачила друзей и еще раз напомнила, что Геслер не собирается распрощаться с ними навсегда. Против вооруженных ружьями каучеро у них не было защиты, поэтому решено было покинуть это неприветливое поселение немедленно. Осталось только осмотреть лодку, предложенную мулатом, и дон Хуан направился к кустам, на которые тот указал.
Чтобы не вызвать подозрение, Андрей и Унтихетуан вытащили свою пирогу на берег и перевернули ее. Она действительно представляла собой жалкое зрелище: по бокам трещины, на днище дыра, лишь временно заделанная корой. На такой посудине далеко не уедешь…
Из ближайшей хижины вышли трое каучеро. Они сначала между собой о чем-то спорили, но, поглядев в их сторону, почему-то перешли на шепот. Столь необычное поведение этих людей насторожило Андрея.
- Должно быть, нашу судьбу решают, - кивнул он на сборщиков каучука. – Кто-то из них, похоже, не прочь получить за нас вознаграждение.
- Наверное, деньги уже делят. Пора отсюда сматываться!
-Действительно, пора. К счастью, они пока не знают, что мы в курсе их дел. Это даст нам некоторые преимущества. Будем делать вид, что ничего не подозреваем.
Наконец подошел дон Хуан.
- Ждите меня за ближайшим поворотом реки ниже по течению. При первой же возможности возьму лодку и отправлюсь за вами следом, - сказал он и посмотрел на каучеро, которые подозрительно поглядывали в их сторону. - Уйдут же они когда-нибудь…
- А если пеоны заметят тебя и кинутся вдогонку? – забеспокоился Унтихетуан.
- Будем надеяться на лучшее… У нас нет выбора! Без лодки мы далеко не уйдем. Я постараюсь их обмануть. Старый индеец не должен оказаться глупее каучеро.
Андрей и Унтихетуан углубились в сельву и пошли вдоль реки. Берег в этом месте был высоким, и оттуда прекрасно просматривалась вся пойма реки. Однако не успели они пройти и пару сотен метров, как позади их раздались ружейные выстрелы.
- Не к добру это! - заметил Андрей. – Чует мое сердце, не к добру. Уж не по старику ли стреляли?
- Наверное! Проклятые каучеро. Что будем делать? Вернемся?
- Сейчас опасно. Надо дождаться темноты.
Предчувствие их не обмануло. Дона Хуана они так и не дождались. Значит, он попал в беду. Как только солнце скрылось за горизонтом, они отправились в обратный путь. Шли очень медленно – боялись  скорее засады, чем змей, на которых в темноте легко можно наступить.
… В центре трех хижин горел костер. Возле него сидел пеон и задумчиво курил трубку, изредка прикладываясь к чашечке мате – традиционному чаю местных жителей.
Когда под ногой Андрея хрустнула ветка, этот человек  быстро встал и повернулся на звук.  В свете костра друзья увидели, что это тот самый каучеро, который предупредил их об опасности. Он стоял неподвижно и прислушивался. Унтихетуан, подражая неведомому птичьему голосу, несколько раз крикнул. И пеон разу направился к ним.
- Уже и не надеялся дождаться вас, - тихо сказал он. – Вашего спутника поймали, когда он на лодке хотел отплыть от берега. Чуть не убили старика.
- Где он сейчас?
- Лежит в дальней хижине связанный и под охраной. Вам его не освободить, только сами попадетесь.
- Чем мы сможем отблагодарить тебя?
- Если о моей помощи никто не узнает, – будем квиты.
Хижина, на которую указал мулат, находилась на небольшом холме, рядом с обрывом, спускающимся к реке. Через пару минут они уже сидели у задней стены хижины. Сквозь пальмовые ветки отчетливо слышался разговор.
- За одного могут деньги и не заплатить.
- Должны заплатить! Но лучше, конечно, поймать и остальных.
- Поймаем! Не переживай! Один из них сопливый индеец, а другой - белый. Разве они смогут долго находиться в сельве? Далеко не уйдут, тем более без лодки. Считай, что  деньги уже у нас в кармане. Завтра отправимся на поиски.
- Если их не съедят крокодилы!..
Послышался короткий смех.
- Сторожи старика, а я проверю лодки. Как бы их не утащили в темноте, - сказал один из каучеро и вышел из хижины. Несколько минут он неподвижно стоял, прислушиваясь к ночным звукам, потом, сняв ружье с плеча, направился к реке. Второй каучеро выглянул из-за тростниковой накидки, заменяющей дверь, тоже прислушался и, удовлетворенный, вернулся назад. Проходя мимо лежавшего на земле дона Хуана, пнул его.
- Если не скажешь, где твои сообщники, бросим тебя крокодилам на ужин,  - сказал он.
- Не бросите! – послышался голос старого индейца. – Кто тогда вам за меня деньги заплатит?
- Ты прав! – согласился с ним пеон. – Могут не заплатить. А нам так нужны деньги! Впервые за всю жизнь встречаюсь с таким небывалым случаем, когда за голову трех человек, двое из которых жалкие индейцы, полиция дает такую награду. Что же вы такого натворили?   
Прежде, чем лечь спать, пеон пододвинул к пленнику объемистую корзину из лозы и, потягиваясь, заметил:
- Здесь находится куча ядовитых змей. Стоит мне только приоткрыть крышку… Так что лежи спокойно и не двигайся.
Андрей и Унтихетуан тревожно переглянулись. Змей им еще не хватало! Пока возможности на освобождение дона Хуана не было. Оставалось только сидеть и ждать удобного момента.
Через некоторое время второй пеон вернулся в хижину. …Ночь уже перевалила на вторую половину, когда, наконец-то, утихли голоса и послышался мерный храп сторожей.
- Пора! – прошептал Андрей. – Кажется, оба крепко спят.
Друзья обогнули хижину, остановились у входа и прислушались… Ничто не нарушало ночной покой. Отодвинув полог, они проникли внутрь и осмотрелись.
В центре хижины возле грубо сколоченного стола на земле лежал связанный дон Хуан. По бокам в гамаках спали пеоны. У противоположной стены находился глиняный очаг. Как только они вошли, старик сразу поднял голову  и кивнул на лежащие возле очага мачете и ружье.
Без лишних слов Унтихетуан взял мачете и освободил от веревок своего соплеменника. Андрей вооружился ружьем. Оставалось лишь незаметно покинуть хижину. Внезапно зашевелился один из пеонов. Он привстал, повернул голову, чтобы посмотреть на пленника …и его взгляд уперся в дуло ружья. Удивленными глазами, еще не понимая, что происходит, он осмотрелся и попытался встать, но вдобавок ко всему еще и мачете уперлось ему в горло.
Андрей подобрал с земли веревку и туго привязал пеона к гамаку. Дон Хуан поднял с земли корзину со змеями и осторожно поставил ее на грудь каучеро.
- Не шуми… не буди змей… иначе тебе верная смерть, - шепотом сказал он и осторожно приоткрыл крышку. – Пускай они спят.
Пеон расширенными от страха глазами смотрел на корзину и, казалось, даже не заметил, как хижина опустела.  Из темноты беглецов кто-то окликнул. Они остановились. Андрей выставил вперед ружье, но потом опустил его. К ним подошел уже знакомый им мулат.
- Вас будут искать ниже по течению, - прошептал он. – Уверен! Не советую туда плыть. Лучше отправиться обратно. В нескольких милях отсюда свернете на малый приток, который местные индейцы называют Унья. Там «чапада» – дикие места, куда не каждый рискнет сунуться. В тех краях вы будете в безопасности.
Наши друзья уже готовились отчалить от берега, как в хижине, откуда они только что вышли, раздался ужасный вопль.
- Не ходи туда - там змеи! – предупредил пеона  дон Хуан и с благодарностью пожал ему руку.
Когда лодка отплыла от берега, сильные удары весел заставили ее идти против течения. Туда, где беглецов труднее всего будет отыскать.





Гл. 9                ЭРНАНДА

Плыть против течения было гораздо труднее. Причем, чем дальше они поднимались вверх по Унье, лодка, несмотря на все усилия, двигалась все медленнее. Зато в этих глухих местах, где даже индейцы встречались нечасто, было больше шансов скрыться от вездесущего Геслера. К вечеру все уставали настолько, что сил едва хватало на короткий ужин.
Питались они, в основном, фруктами и рыбой, которую удавалось поймать на перекатах. Часто приходилось довольствоваться змеиным мясом, которое здесь, вдали от цивилизации, считается деликатесом. Лишь однажды им повезло: из ружья, захваченного вместе с пачкой патронов у каучеро, они подстрелили молодого пекари. Вечером их ждал королевский ужин – обжаренная на костре свинина. Кечуа, в отличие от русского, еще употребляли в пищу гусениц, ящериц и каких-то непонятных жучков-паучков, которых здесь водилось превеликое множество. Но Андрей, как ни пытался перебороть отвращение, не мог заставить себя есть эту пищу.
Однажды к вечеру, когда они уже подыскивали удобное место для ночлега, им попалось полуразрушенное, заброшенное жилье. С виду это был шалаш из тонких ветвей, крытый широкими листьями и на самом верху обмазанный глиной.
Бывшая стоянка неизвестных людей бросалась в глаза тем, что вокруг на поляне были раскиданы в беспорядке вещи. Недалеко находился большой запас заботливо заготовленных дров. Впечатление такое, что жившие здесь люди либо внезапно ушли, даже не собрав вещи, либо кто-то их увел силой. Увиденное наводило на грустные мысли… И, прежде всего, о коварных индейцах.
Пока кечуа осматривали местность в поисках следов, Андрей заглянул в шалаш и нашел там старую широкополую соломенную шляпу и грязную джинсовую куртку. Он отряхнул куртку от земли и пыли, и из ее кармана выпал маленький холщовый мешочек. Развязав его, он обнаружил там целую горсть золотого песка и несколько небольших самородков.
- Не это ли причина столь поспешного бегства людей? – показал Андрей Унтехитуану, который что-то искал в траве около потухшего костра, свою находку.
- Наверное, - ответил он, вытаскивая из травы несколько гильз.  – Похоже, здесь недавно разыгралась настоящая трагедия. В шалаше, должно быть, жили старатели. Что с ними случилось? Где они? Кто и в кого стрелял?
Они прошли вдоль берега и увидели изрытый участок. Рядом находились кучи оставшегося от промывки породы песка, лопаты, инструменты и разбитая вдребезги лодка. К ним подошел дон Хуан.
- В этих местах золото еще никому не приносило счастье, - угрюмо сказал он, - ни старателям, добывающим его, ни бандейрас, которые охотятся за самыми удачливыми из них, ни индейцам, живущим на этой земле. Золото – коварный, мертвый металл – несет только беды. И смерть! Пошли, я покажу вам кое-что!
Они углубились в сельву и дошли до неглубокого оврага. Там, лишь слегка прикрытые ветками, в неестественных позах лежали три трупа. Это были мужчины: двое молодых и один в возрасте. От них уже шел зловонный запах гниющего мяса - результат жаркого климата. Следуя традиции, они сняли шляпы и молча постояли. Затем принесли с берега лопаты, забросали тела землёй и сверху в общую могилу воткнули крест.
- Пусть земля будет им пухом! – сказал Андрей.
Оставаться в этом зловещем месте не хотелось, но выбора не было – наступила ночь. Скромный ужин уже подходил к концу, как неожиданно со стороны реки донесся какой-то неясный шум. Андрей на всякий случай придвинул к себе ружьё, Унтихетуан беспокойно оглянулся, лишь старый кечуа оставался спокойным и невозмутимым.
- Слышали? – спросил Андрей и показал рукой в сторону реки. Но увидеть в кромешной тьме что-либо или кого-либо было невозможно. – Какое–то животное недалеко бродит. Может, это тапир или пекари? Молодой поросеночек нам бы сейчас не помешал.
- Нет, Борода. На животное не похоже, - не согласился Унтихетуан, - Уж больно неуклюже…
- Конечно! – уверенно заявил дон Хуан. – Это человек. За нами давно кто-то наблюдает!
-Наблюдает? Кто? Бандерас? Индейцы?
- Только не индейцы. Они никогда так не шумят. Лучше предпринять меры предосторожности. На всякий случай!
Друзья быстро забросали костер землей, и все сразу погрузилось в темноту. Так они просидели долго, но, кроме обычного лесного шума, ничто вокруг не нарушало покой. И вдруг на берегу отчетливо послышались чьи-то шаги. Андрей и Унтихетуан вооружились и осторожно направились к реке. Когда вышли на открытое место, в свете луны заметили, как кто-то  недалеко от них быстро скрылся в кустах. Преследовать неизвестного в темноте было небезопасно и бесполезно, поэтому они, предварительно утащив лодку подальше от воды, вернулись обратно.
- Кого-то увидели? – спросил дон Хуан.
- Не успели! Только тень. Но это точно человек! – ответил Андрей.
- Странно. Почему он прячется? Что ему надо? Может, хочет завладеть нашей лодкой, - предположил Унтихетуан.
Старик на это только усмехнулся. Он беззаботно потянулся, подложил себе шляпу под голову, укрылся курткой и через пару минут уже мирно посапывал во сне. А его спутники так и не смогли уснуть. Всю ночь они прислушивались к ночным звукам, строили разные предположения, спорили, кто бы это мог быть, но к единому мнению так и не пришли. А когда ночная мгла стала рассеиваться, - незаметно для себя задремали. Когда проснулись, солнце уже ярко освещало поляну, как обычно, щебетали птицы, и это вселяло оптимизм. Отсутствовал лишь дон Хуан. Друзья предположили, что он собирает фрукты на завтрак или ищет следы ночного визитера, и стали готовиться к отплытию.
Однако время шло, а старик все не возвращался. Сначала они спокойно сидели на берегу, наслаждались утренней свежестью, вдыхая досыта насыщенный запахами цветов и растений пьянящий воздух.  Потом забеспокоились и, наконец, решили отправиться на поиски.
- Как бы с ним не случилась беда! – сказал Андрей, вспоминая ночное происшествие.
- Погоди! - вдруг встрепенулся  Унтихетуан и указал на лес. – Там слышны чьи-то голоса.
Вскоре из кустов вышел дон Хуан, рядом с ним находился какой-то подросток.
- В нашей компании прибыло, - загадочно сказал старик, когда подошел к ним. – Вот тот самый «зверь», напугавший вас ночью и не дававший спать.
За руку он держал молодую девушку лет четырнадцати-пятнадцати, одетую в рваную мужскую одежду. Несмотря на столь странный наряд, она старалась держаться с достоинством. Но ее вид не смешил, потому как она выглядела крайне уставшей. Девушка испуганными и в то же время отчаянными глазами смотрела на незнакомцев, готовая в любую минуту вырваться и убежать.
- Ты где ее выкопал? Откуда она взялась в этой глуши? Ты кто? – удивленно спросил девушку Унтихетуан, но незнакомка только испуганно озиралась и молчала.
- Это дитя чудом осталась жива, - сказал за нее дон Хуан. – Два дня назад неизвестные вооруженные люди ночью напали на ее семью. Там в овраге лежат ее отец и старшие братья.
- Кто напал на вас? Как это произошло? – продолжал выспрашивать Унтихетуан, но девушка упорно молчала.
- Она, вероятно, натерпелась страху, пережила большой стресс, поэтому не будем заставлять ее вспоминать, - предложил Андрей. Он вспомнил о шляпе, которую подобрал в шалаше, и вытащил ее из лодки. - Эта вещь принадлежала, наверное, кому-то из…
- Это сомбреро моего отца! – перебила его девушка. Она выхватила ее и нежно прижала старую соломенную шляпу к груди.
- Это тоже принадлежит тебе! – протянул Унтихетуан девушке мешочек с золотом.
- Не надо! Это золото погубило отца и братьев.
- Все равно возьми. Здесь много денег, они пригодятся тебе, - сказал дон Хуан.
Девушка спрятала мешочек в один из своих карманов и с надеждой спросила:
- Вы поможете мне выбраться отсюда? И тогда эти деньги будут ваши.
Это предложение могло бы рассмешить друзей, но ситуация была слишком серьезна.
- Не волнуйся, мы не оставим тебя! – твердо сказал дон Хуан и по-отечески погладил ее по голове. – Ты как попала сюда? Где живешь?
- В пригороде Сан-Фернандо. Там у меня осталась мать. Она ничего не знает… Два месяца назад отец и братья взяли меня с собой. Не хотели брать…но я давно просилась. В эту глушь мы недавно приплыли – после того как впустую проработали в других местах. Нас не один раз отговаривали ходить сюда, предупреждали, что это очень плохие места. Очень! Говорили, что здесь рыщут бандейрас. Но отец никогда и ничего не боялся. Он от кого-то услышал про здешние места – богатые золотом. И он не ошибся!.. За короткое время он с братьями намыл столько золотого песка… Мы давно мечтали купить свой дом. И купили бы!
- Кто напал на вас?
- Не знаю! Ночью над нами пролетел вертолет. Мы не придали этому большого значения. А зря! А потом… - на глазах девушки показались слезы, - вертолет сел на берегу, и к нам подошли какие-то люди. Они искали кого-то, расспрашивали, говорили, что из полиции. А когда узнали, чем мы тут занимаемся, стали обыскивать. Потом …потом послышались выстрелы.
Наступило тягостное молчание. Девушка отвернулась и тихо заплакала, только плечи ее вздрагивали от рыданий. Чувствовалось, что она пережила достаточно, но была в ней какая-то сила, которая не позволяла расслабиться и разрыдаться по-настоящему.
- Как тебе удалось спастись?
- Когда меня тоже хотели обыскивать, я укусила одного из них за руку и убежала. В темноте они меня не нашли.
- Не трудно догадаться, кто здесь побывал! - сказал дон Хуан.
- Да, это были они, люди Геслера, - согласился Андрей.
- Так ты говоришь, что они были из полиции? – спросил девушку Унтихетуан.
- Они так утверждали, но формы на них не было.
- Почему же ты сразу не подошла к нам, а ночью бродила по берегу и пугала моих друзей? – с усмешкой спросил ее старик. – Так напугала их, что они всю ночь не сомкнули глаз.
- Боялась! Здесь всякие люди ходят. Хотела взять вашу лодку, чтобы уплыть отсюда.
- Как же тебя величать?
- Эрнанда! – ответила она и с надеждой посмотрела на своих возможных спасителей. - Не бросайте меня! Мне страшно здесь одной!
Унтихетуан посмотрел на своих друзей и с радостью предложил:
- Если хочешь, можешь присоединиться к нашей компании. Место в лодке найдется и для тебя.
- Конечно, - поддержали его остальные. - Оставить ее здесь одну нельзя – это верная смерть. Без лодки отсюда не выбраться.
Вскоре лодка продолжила путь на юго-запад к подножию Анд. Туда, где берут свое начало большинство рек и притоков великой страны Амазонии.


Гл. 10                НЕЧАЯНЫЙ ПОМОШНИК

Чем дольше беглецы оставались на свободе, тем отношения между Эрихом Геслером и Антонио Валани становились все хуже. Скрытая неприязнь двух партнеров, не доверяющих друг другу, чувствовалась в каждом их слове.
- Прошло уже почти три недели, и вы до сих пор не можете их поймать! – усмехнулся Антонио. – Мало того, вы даже не представляете, в какую сторону они ушли. Где же ваш профессионализм? Или это были только  слова?
Геслер чувствовал свою вину перед колумбийцами, с которыми его связывал надежный и прибыльный бизнес. Поэтому, не зная, что ответить, он только тяжко вздохнул.
- В прошлый раз ты говорил, что русскому многое известно о делах, которые происходили в форте.  Можно представить, что будет, если он …
- На ноги подняты все силы, даже наши друзья из местной полиции. Во всех газетах опубликовано экстренное сообщение о скрывающихся в сельве преступниках. На их пути стоят мои люди. Беглецы не должны от нас уйти,  - ответил Геслер. Ему уже порядком надоел этот потомок испанских идальго.
- Вы отдаете себе отчет, что будет, если русский и индейцы выйдут из сельвы и обратятся в соответствующие органы? – добавил к сказанному находившийся рядом с ними Гарсиа. – Ведь вы поставили под удар не только себя…
Геслер насупился. Такая манера говорить у этих колумбийцев была всегда, когда происходило  что-то непредвиденное. Он решил не портить окончательно свои отношения с Антонио. Он находился в курсе недавних событий, когда этот милый с виду человек при случае быстро «убрал» со своего пути всех конкурентов и стал главой «семьи» Приньессеро. Газеты того времени пестрели броскими заголовками о таинственных убийствах и исчезновениях известных в южных штатах Колумбии людей. С тех пор Антонио стал негласным, но полновластным хозяином большой территории, где в числе прочих находился и форт Куаньюс-рьяну. Ссориться с таким человеком было опасно.
- Не жалей денег,  задействуй все силы, найми пеонов, кого угодно, полицию, наконец, но перекрой все дороги. Сделай невозможное, но беглецы не должны выйти из сельвы. Живыми!
В кабинет неожиданно зашла молодая, интересная и легко одетая девушка. Она похотливыми глазами оглядела присутствующих, потом подошла к Антонио и попыталась его обнять. Но он мягко отстранился и молча указал ей на дверь.
- Не люблю, когда вмешиваются  в деловой разговор, - заметил он, как бы извиняясь за свой поступок, и продолжил: - Я хочу тебе помочь с поисками. В помощь твоим ребятам ты получишь  моего человека. Он тебя не подведет! За это я ручаюсь!
Антонио подошел к двери, сказал несколько слов прислуге, и через пару минут в кабинет зашел молодой, по-военному подтянутый мужчина.
Показывая на него, Антонио сказал:
- Этот человек будет координатором между нами. Я ему полностью доверяю. Он - бывший капитан военно-воздушных сил – безусловно, принесет тебе большую пользу. Если Лаупер будет с вами, я уверен: беглецы недолго останутся на свободе.
- Благодарю за поддержку! – сухо, явно с неохотой ответил Геслер. Такой поворот событий оказался для него неожиданным, ему не хотелось иметь у себя «глаза и уши» колумбийцев, которые ничего не знали о тайне Унтихетуана. Для них он был просто беглым индейцем. Но, чтобы скрыть недовольство, он с улыбкой подошел к Лауперу и поздоровался.
- Капитан останется с тобой до тех пор, пока неуловимая троица будет на свободе, - подытожил встречу Антонио и встал, давая понять, что разговор окончен. – Меня ждут неотложные дела.
Геслер с Лаупером отправились к вертолету и вскоре уже были в воздухе. Под ними быстро проплывали зеленые массивы южно-американских джунглей, изредка мелькала узкой змейкой водная гладь реки, зажатая с двух сторон вечнозеленой растительностью. Оглядывая бескрайние лесные просторы, Геслер размышлял, что ему делать с неожиданным помощником. Отделаться от него или посвятить в свои планы? Посвящать, пожалуй, нельзя! Если он узнает больше, чем полагается, значит, в «дело» войдет и колумбийская мафия. А этого допустить никак нельзя – по той простой причине, что колумбийцы тоже любят золото и прекрасно справятся с этим делом  сами. Без него!
«Постараюсь отвязаться от него при первом же удобном случае!» - решил Геслер и громко, перекрывая шум машины, крикнул Лауперу:
- В чем конкретно будет заключаться ваша помощь?
  - Пока не знаю! Но, поверьте, - у меня большой опыт в подобных операциях. Ведь когда-то я был «зеленым беретом» и прошел хорошую школу!
« Да, - подумал Геслер, - это, действительно, парень не промах. Придется приставить к нему Марту, пускай присмотрит за ним, чтобы не совал свой нос в наши дела».
Вертолет приземлился на единственной  открытой каменистой площадке перед жилым домом. В форте жизнь временно замерла. Лаборатории по имплантации человеческих органов и переработке опиума-сырца пришлось демонтировать и укрыть в надежном месте в сельве.  На случай опасности все работы были приостановлены. Вместо прибыли приходилось терпеть убытки.
- Вот наш дом, - показал начальник форта Лауперу на единственное более-менее приличное жилище. – На некоторое время он будет и ваш. Дом не ахти какой, но в радиусе двухсот миль лучше этого вы не найдете.
Недалеко стояла Марта. Прежде чем  устроить Лаупера, он подошел к ней.
- Поручаю тебе этого молодца. Будешь следить за ним. Куда он – туда и ты. Даже ночью! Ты понимаешь меня?.. Капитан не должен ни на секунду оставаться один!
 Марта тяжко вздохнула, но возразить не посмела, лишь спросила:
- Он надолго к нам?
- Да, наверное.
Вечером Геслер собрал всех в своем кабинете, чтобы наметить ближайшие планы на будущее.
- К большому сожалению, беглецы сумели выскользнуть из кольца, которое мы установили на их пути, - сказал он. – Грош нам цена, если они и дальше будут водить нас за нос. Рабочие каучуковых серингалий задержали одного из них, старика Хуана, но потом его освободили оставшиеся на свободе. Сейчас там идут активные поиски, перекрыты все дороги. На реке установлено несколько засад. Но беглецы как в воду канули.
- Может, их захватили местные индейцы? – предположила Марта.
- Вряд ли! Они сумели уйти даже от индейцев уитото. Это первое. Во-вторых, захвати их какое либо племя, я об этом узнал бы обязательно.
- Где же их искать ?
- Не предполагаю! Может, капитан Лаупер что-нибудь подскажет? – усмехнулся Геслер и посмотрел на своего нового помощника. 
- Попробуем поставить себя на их место, - невозмутимо сказал он. – В первую очередь неплохо было бы знать цель их путешествия. Не могут же они  идти наобум!
- Их цель – Анды! – вдруг вмешался в разговор обычно молчаливый Уйшур. – Туда, откуда родом мальчишка-индеец. После всего случившегося он должен предстать перед советом старейшин, и они уже определят его дальнейшую судьбу.
- Тогда  стоит ли здесь распылять наши силы и терять время? Сельва – не лучшее место для поисков. Разумнее встретить беглецов в конце пути. Кроме того, необходимо пообещать всем большую сумму денег не только за поимку беглецов, но и за любую информацию о них. За любую! И не жалеть денег! Нам дорога любая весть. Что не сумеем сделать мы, сделают наши деньги! – продолжил Лаупер.
Эрих Геслер согласно кивнул головой.
- Наверное, это единственное, на что мы способны в нашем положении. Завтра же отправимся в путь – до границы с Перу. Если и там не найдем их, пойдем дальше до бразильской границы. Мы должны найти беглецов. Должны! Вы слышите? Для нас это вопрос жизни и смерти! – резко подвел черту Геслер и, внимательно посмотрев на Марту, добавил: - Помоги устроиться капитану. Проводи его!
Когда они вышли, Геслер неожиданно схватил за куртку Уйшура, хотел его ударить, уже занес кулак, но сдержался, только оттолкнул от себя.
- Зачем вы убили их? – резко спросил он.
- Кто? Кого? - не на шутку испугался Уйшур. – Господин! Я не виноват. Это полицейские, которые летели с нами на вертолете. Я пытался вмешаться …но они разве послушают какого-то индейца!
- Полицейские говорят, что старатели первыми напали на них и стали стрелять. Это так?
Уйшур замялся, но когда Геслер с угрозой подошел к нему, быстро сказал:
- Когда полицейские увидели золотые самородки…они…они…убили старателей. Всех троих! Девчонке только удалось спастись. Но и ее в сельве ждет верная смерть.
- Ты был проводником и должен объяснить  поставленную им задачу. Надо было только оповестить местных жителей и пообещать им награду, а не грабить и убивать! Может быть, беглецы прошли именно в том месте, и некому было их задержать. Как ты мог допустить такое? Пошел вон, болван! – вне себя закричал Геслер, и Уйшур поспешил исчезнуть с его глаз.
Оставшись один, Геслер еще долго стоял у окна, выкуривая одну сигарету за другой. «Из-за несчастной горстки золота они поставили под угрозу все мои планы, - думал он. – Где еще с такой легкостью можно найти целые горы сокровищ, которые вот уже несколько столетий  без всякой пользы пылятся в какой-нибудь пещере или покоятся в земле. Мне они нужнее! Не я буду, если мне не удастся найти древний тайник инков. Мальчишка- индеец от меня не уйдет!»

Гл. 11                НА ПЛАТО

Спустя несколько дней путешествия по реке Унья беглецы столкнулись с серьезным препятствием - перед ними лежало высокое плоскогорье. Вода с высоты пару десятков метров низвергалась мощным водопадом вниз, образуя вокруг сплошную завесу водяной пыли.
…Перед ними лежало плато Мату-Гросу, одно из самых таинственных и малоизученных мест на земле. Это был край нехоженых болот и девственных лесов, населенный дикими, воинственными племенами, с которыми связано много мрачных историй исчезновения и маленьких групп, и целых экспедиций.
- Такого высокого и красивого водопада мне еще не приходилось видеть, - с искренним удивлением сказал своим спутникам Андрей. – У нас, в России, такой красоты не увидишь.
- Россия? – спросила Эрнанда. – А где она находится?
- Далеко на северо-востоке за океаном, там, где несколько месяцев в году стоит холодная зима, а на земле лежит снег.
- Такой белый и холодный? Я в школе это изучала, но пока еще не видела.
За эти дни девушка постепенно освоилась в их компании, страх и настороженность пропали, а горе по погибшим родным уступило место  любознательности и радости жизни.
- Высоко в горах тоже лежит снег, - заметил подошедший дон Хуан. –За свою долгую жизнь мне несколько раз приходилось переходить через горные перевалы. И я всегда с удивлением брал в руки снег, который тут же превращается в воду. А вот водопады я видел неоднократно. Правда, такого  высокого еще не приходилось встречать.
- Я от стариков слышал об этом водопаде, но не думал, что он еще и красивый.
- Да, посмотреть есть на что! – согласился Андрей. – Жаль, в этих диких краях им некому любоваться.
И действительно, низвергающиеся с высоты трехэтажного дома воды реки производили большое впечатление. И без того влажный воздух был пересыщен мелкими капельками водяной пыли, конденсатом стекавшей по листьям и стволам деревьев. Над плоскогорьем стояла радуга.
- Как будем поднимать наше имущество? – вернул всех к действительности более практичный дон Хуан и показал на лодку, вытащенную на берег. - Она хоть и легкая, но…
- Как-нибудь одолеем! – в один голос отозвались Андрей и Унтихетуан. Старик на это утверждение лишь усмехнулся.
Вскоре они, разделив между собой нехитрую поклажу, двинулись вперед. Однако преодолеть высокий утес, каменистый, покрытый мелкой растительностью, было не так просто. Они не преодолели и половины пути и уже стали сомневаться, что это им вообще удастся. Колючие кустарники помогали держаться на склоне, но острые шипы на ветках издирали ладони в кровь. Андрей с Унтихетуаном волоком тащили лодку наверх, дон Хуан подталкивал ее сзади и помогал подниматься девушке.
Когда до поверхности плато осталось не более пяти-шести метров, группа остановилась. Впереди подъем был такой крутой, что дальнейшее продвижение не представлялось возможным.
- Что будем делать? – поглядел на своих спутников Андрей и показал на почти отвесную стену, которую им следовало преодолеть. Он увидел, что от усталости все еле держались на ногах, и тяжко вздохнул: - Да! Похоже, мы выбрали неудачное место подъема.
- Сейчас об этом говорить уже поздно! – переведя дух, сказал дон Хуан. – У нас нет выбора. Надо двигаться дальше.
- Интересно, как? - усмехнулся Унтихетуан. - С лодкой нам точно не залезть. Придется бросить ее.
- Нет! Нет! – решительно заявил дон Хуан. – Без лодки нам никак нельзя. Надо кому-нибудь одному подняться наверх и сбросить вниз пару лиан.
- Я пойду! – тут же отозвался Унтихетуан, но Андрей его осадил.
- Ты еще не окреп. Попробую сам! Только …- он показал на камни, лежащие на крутом склоне. – Только отойдите в сторону – вдруг сорвутся.
Предостережение оказалось не напрасным: не успел он подняться и на пару метров, как огромный булыжник, неосторожно задетый ногой, покатился вниз. Без опоры, сорваться вместе с ним ничего не стоило. Кое-как удержавшись на склоне, Андрей постарался втиснуться в небольшую расщелину в скале и, упираясь о боковые стены, быстро поднялся.
Плато представляло собой обычную ровную, лишь поднятую на приличную высоту местность.  Впечатление такое, как будто кто-то намеренно разделил по высоте две половинки долины. Он бы еще долго удивлялся этой игре природы, но снизу донеслись голоса его друзей.
Углубившись в лес, он отрубил несколько кусков лиан, соединил их, и вскоре все без особых хлопот поднялись наверх. А вот лодка доставила им немало хлопот…Она то и дело цеплялась за камни, кустарники и любую выступающую часть склона. Поэтому приходилось несколько раз, чтобы не повредить лодку или не потерять ее, опускаться вниз и направлять подъем.
Восхождение на плато Мату-Гросу заняло слишком много времени, поэтому путники решили остаться здесь до утра, а с рассветом продолжить путь. Вечером у костра, как обычно, коротали время за разговорами.
- Отец рассказывал, что в этих местах живут дикие и очень кровожадные индейцы. Это действительно так? – спросила дона Хуана Эрнанда, когда все вокруг погрузилось в темноту.
Старик пожал плечами, мол, откуда я знаю, но было заметно: он что-то скрывает.
- А если они нападут на нас? Что мы будем делать? – продолжала спрашивать девушка.
- Здесь живут разные племена, - наконец ответил дон Хуан. - Не все из них, наверное, кровожадные. Я знаю лишь, что эти места люди остерегаются и, если есть возможность, обходят. У нас такой возможности нет.
- Почему остерегаются?
- Говорят, попавший сюда назад не возвращается.  Но это только слухи.
- У нас говорят: без дыма огня не бывает. Ну что ж, значит, мы будем первыми, кто благополучно пройдет эти места, - бодро заявил Андрей, но его оптимизм никто не поддержал, поэтому он добавил: - Мы должны выйти из сельвы! Во что бы то ни стало должны! Как только достигнем первого же населенного пункта,  сразу  пойду в полицию и расскажу о банде Геслера. Этим мы, возможно, спасем многие и многие жизни.
- Не забывай, что нас объявили преступниками! – сказал Унтихетуан. - Не упрячут ли нас самих за решетку, когда мы явимся в полицию? Но я поддерживаю тебя – мы должны преодолеть плато. Тем более, это единственный путь к цели.
- Да, другого пути у нас нет! – тяжко вздохнул дон Хуан.
На следующий день четверо путников вновь отправились вверх по реке Унья. Но не успели преодолеть и сотни метров, как из чащи леса до них донесся четкий и равномерный бой барабанов.
- Индейцы? – с испугом обернулась к дону Хуану Эрнанда. – Они заметили нас?
В ответ старик только хмуро кивнул головой.
- Теперь жди встречи! – сказал Унтихетуан. – Это индейцы сообщают о нашем продвижении вглубь их территории.
Маленький отряд, состоящий из белого, индейцев-кечуа и девушки, в жилах которой течет кровь испанских завоевателей и негров, несмотря на опасность, были вынуждены продолжить плавание. Через плато Мату-Гросу они предполагали выйти к подножию Анд, в ту местность, где находилась историческая родина кечуа. Именно оттуда, согласно преданию, впоследствии захватив все юго-западное побережье Южной Америки, распространилась великая цивилизация инков.
Разговоры, до этого не умолкавшие в лодке, на этот раз стихли. Все прислушивались к звукам извне и оглядывали прибрежные заросли. Однако ничего необычного не замечали. Лишь далекий бой барабанов, сопровождающий путников как почетный караул, нес в себе что-то нехорошее и предостерегающее. Но вопреки ожиданиям, здешних аборигенов они пока не встречали. Лишь однажды Андрею показалось, что за ними кто-то наблюдает из прибрежных кустов. Но он так и не понял, действительно там кто-то прятался или это померещилось ему из-за обостренного чувства опасности.
Сами того не замечая, гребцы налегали на весла с удвоенной силой, стараясь скорее преодолеть это опасное место. Но плыть против течения в верховьях реки – неблагодарный труд. Масса усилий, до крови натертые ладони, а пройденное за день расстояние такое, какое можно с легкостью преодолеть по течению за три-четыре часа.
Опасаясь аборигенов, путники решили не останавливаться здесь на ночлег, а плыть дальше. Но река сделала крутой поворот, и лодка заплыла в озеро. Своими очертаниями оно напоминало яйцо: тупым концом упиралась в высокий скалистый берег, узким – в небольшую песчаную отмелину.
- Очевидно, лодка нам больше не понадобится, - сказал Андрей, когда они пристали к берегу. - Сюда впадают сразу две речки. Наверное, они слишком мелкие.
- Значит, придется идти пешком сквозь сельву? – спросила Эрнанда.
- Можно идти вдоль берега, - уточнил Унтихетуан.
- Надо посмотреть, какая из двух речек нам больше подойдет. С этой скалы будут хорошо видны здешние окрестности, - показал дон Хуан на высокий обрыв, протянувшийся вдоль берега.   
- А если подняться и посмотреть! – предложила Эрнанда.
- Опасно! И поздно уже, - предостерег Андрей.
- Как поздно?! Солнце еще не зашло, - возразила девушка и бегом побежала к обрыву.
- Куда ты? – одновременно воскликнули все. - Постой!
- Я только взгляну разок и обратно! Не бойтесь, со мной ничего не случится! – крикнула она и стала быстро подниматься вверх по рыхлым выступам туфа.
- Ее оставлять одну нельзя, - забеспокоился дон Хуан, но Унтихетуан и без этих слов уже спешил вслед за девушкой.
- Быстрый… - хитро улыбнулся старик, глядя, как он карабкается наверх. – Как молодой селезень!
- А что, они, по-моему, подходят друг другу, - отозвался Андрей. – Эрнанда – девушка практичная, самостоятельная и красивая. Унтихетуан давно на нее заглядывается.
- Это я тоже заметил. Но инка не должен терять голову от красоты. Я ему напомню об этом! 
- Зачем? А может, это его судьба? Если девушка ему понравилась, никакие доводы не помогут.
- Унтихетуан – не простой инка. Он - надежда нашего рода – и должен заботиться о чистоте крови кечуа и думать о будущем.
- Неволен в своем выборе?!
- Да! – кивнул головой старик, продолжая с отеческой любовью смотреть, как его юный соплеменник быстро догонял Эрнанду. – У него иное предназначение, чем у других.
Подъем был довольно сложным, как будто специально заготовленным природой для испытания мужества, ловкости и смелости.  Но наличие множества выступов и углублений в мягкой породе позволило молодым людям без особого труда подняться на вершину скалы.
- Как красиво здесь! – с восхищением заметила девушка, оглядывая с высоты  раскинувшееся перед ними пространство. Местность на плато была более гористая, чем на равнине, и в свете заходящего солнца было хорошо видно, что зеленое покрывало  растительности часто прерывается скальными нагромождениями. А  далеко у горизонта, там, где садилось солнце, виднелась длинная цепочка гор.
- Это цель нашего путешествия, - сказал Унтихетуан и указал девушке на горы.
- Это уже Анды?
- Да! Если я не ошибаюсь, перед нами должен быть хребет Серра-ду-Ронкадор, что на языке кечуа означает «Белые Кордильеры». К ним, по все видимости, придется добираться уже пешком.
- Почему?
- Ты забыла, зачем мы сюда поднялись? – улыбнулся юноша. – Смотри: в озеро впадают две речки. Одна течет как раз с западной стороны, с той, куда нам надо идти, однако она слишком мала, чтобы плыть по ней вчетвером. Другая хотя и побольше, но уходит на юг, и нам с ней не по пути. Делать здесь больше нечего. Пора спускаться вниз, - он огляделся вокруг и добавил: - надвигаются тучи, скоро будет гроза. Надо поспешить!
- Подожди!.. – вдруг насторожилась Эрнанда и прислушалась. – По-моему, кто-то кричит! Это не наши.
И действительно, вдали за скалистыми холмами они вскоре отчетливо услышали голоса людей.
- Это за тем высоким холмом, на левом притоке Уньи, - уточнила девушка.
Крики стали доноситься более отчетливо, но увидеть людей не было возможности – высокий холм скрывал от них узкую ленту реки.
- Это местные индейцы! – твердо сказал Унтихетуан и потянул девушку за руку. – Надо скорее возвращаться назад.
И вдруг из-за холма показалась маленькая лодка. Трое гребцов отчаянно работали веслами, словно за ними кто-то гнался. Однако преследователей не было видно. Только грозные крики сопровождали беглецов. Но когда лодка стала огибать песчаный холм, на берег из  леса выбежала толпа индейцев. Они грозно махали дубинами и что-то кричали вслед людям в лодке.
- Кого это они преследуют? – тревожно спросила Эрнанда. Унтихетуан показал рукой на устье притока.
- Кто бы это не были, им не пройти! Река надежно перекрыта аборигенами.
Возле впадения реки в озеро почти по всей ширине стояла густая цепь индейцев. Они по голосам своих сородичей слышали о приближении лодки и спокойно ее поджидали.
- Надо помешать им! – крикнул Унтихетуан и быстро стал спускаться с горы. За ним поспешила Эрнанда. Неожиданно сверкнула молния, на миг осветив все вокруг. Загрохотал гром, отдаваясь многоголосым эхом от близлежащих холмов. И почти сразу же пошел дождь, да такой сильный, что  невольно складывалось ощущение, будто сверху поливают прямо из ведра.




Гл.12                ТРОГЛОДИТЫ

Сильный дождь затруднял спуск с горы. Мутные от туфа потоки воды, обгоняя молодых людей, неслись вниз. Мокрые камни скользили. Неожиданно Эрнанда, вскрикнув, покатилась по склону, но спускавшийся впереди Унтихетуан успел ее подхватить.
-Не торопись! Можно сорваться! – предостерег он. – Лучше будет, если ты останешься здесь. Я за тобой потом вернусь.
Девушка, потирая ушибленную ногу, только кивнула. А Унтихетуан, оставив ее, продолжил спуск, стараясь идти так быстро, насколько это было возможно, чтобы не сорваться вниз. Вскоре он благополучно спрыгнул на прибрежный песок и подбежал к лодке.
Дон Хуан и Андрей с тревогой прислушивались к далеким голосам, доносившимся  с противоположного берега озера, и готовились к встрече с неизвестными людьми. Но увидеть что-либо или кого-либо в сумерках уходящего дня было невозможно. Темная полоска леса надежно скрывала от них все происходящее.
- Кто это кричит? – спросил Андрей, доставая ружье из поклажи. – Сверху не увидел?
- Увидел! Быстрее садись! Надо успеть!.. – поторопил его юноша  и, не объясняя, тут же столкнул лодку в воду. - Там индейцы за кем-то гонятся…
- Куда вы? – забеспокоился дон Хуан. – Где Эрнанда?
- Надо успеть помешать им! Только бы успеть! – услышал он в ответ. Его друзья запрыгнули в лодку и уже отплывали от берега.
Беспорядочные крики аборигенов, сгустившиеся сумерки и частый ливень позволили им незаметно приблизиться к устью реки. Тут же вдали на реке показалась лодка, подгоняемая с берегов бегущими за ней людьми. Несмотря на сильное течение, гребцы усиленно работали веслами. Но они, должно быть, и не предполагали, что несутся прямо в западню. Когда до озера осталось совсем ничего, наперерез лодке с победными криками выбежали индейцы. Перепрыгивая по камням, выступающим из воды, они постарались перегородить реку. Это им почти удалось. Свободным оставался только узкий проход по середине реки. Аборигены были уверены, что добыча от них не уйдет, и, размахивая дубинами, спокойно поджидали лодку.
И тут случилось неожиданное…Когда индейцы приготовились уже захлопнуть западню, раздался выстрел, потом еще один. Это Андрей, не зная, что предпринять, выстрелил вверх. Для аборигенов  это было столь неожиданно, что они остановились в замешательстве. А лодка в это время проскочила мимо них.
Это была индейская пирога с двумя воинами-гребцами; на корме, испуганно сжавшись, сидела девушка. Заплыв в озеро, гребцы не снизили скорость, и пирога стрелой промчалась рядом с лодкой своих спасителей, только случайность спасла их от столкновения.
- Они чуть не сшибли нас! – перевел дух Унтихетуан.
- Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что это не индейцы, - удивленно смотрел вслед удалявшейся пироге Андрей.
- Я тоже это заметил! У них кожа белого цвета, как и у тебя. Если эти люди – ланкандонцы, считай, нам повезло.
- Почему?
- Редкий человек может похвастаться, что всю свою жизнь он хоть раз видел этих странных индейцев.
Они развернули лодку и поплыли к месту стоянки. Дон Хуан уже места себе не находил от неизвестности.
- Где Эрнанда? – сразу же спросил он Унтихетуана. - Где ты ее оставил?
- На склоне! Она при спуске ушибла ногу. Если ее до сих пор нет, пойду и помогу ей.
Юноша уже собрался идти, но его задержал старик и показал на близлежащий лес. Оттуда доносился подозрительный шум, там явно кто-то находился. Тут кусты зашевелились, и на прибрежный песок вышло несколько человек.
Они были невысокого роста, совершенно голые, с негроидными чертами лица. Должно быть, это была совершенно особая раса людей, троглодитов, стоящих на самой низкой ступени цивилизации. Глядя на тела и лица, разукрашенные продольными черными полосами, агрессивный вид аборигенов, не приходилось сомневаться в их намерениях. Правда, вооружены они были только копьями и примитивными дубинами.
Численностью более десятка человек, троглодиты шаг за шагом осторожно стали приближаться к незваным пришельцам, которые посмели вмешаться в их планы. Они угрожающе размахивали примитивным оружием, выкрикивали какие-то слова и злобно скалили зубы. Надо было срочно что-то предпринимать. Но что именно?
- У нас нет выбора! – громко сказал Андрей, когда расстояние между ними сократилось до пяти-шести метров. Он направил ружье в грудь ближайшего троглодита и собрался стрелять.
- Подожди!.. – остановил его дон Хуан. – Если мы убьем хоть одного из них, нам не избежать смерти в любом случае. Лучше отступить. На середине озера они нас не достанут. Там мы будем в безопасности. Эти люди наверняка не пользуется лодками.
- Мы не можем уйти без Эрнанды, - не согласился с ним Унтихетуан. – Надо прорываться к горе.
- Это бесполезно! Если не использовать ружье, мы перед ними бессильны, - горько усмехнулся Андрей, оглядывая  толпу окруживших их с трех сторон аборигенов.
Ближайший к ним коренастый мужчина подошел так близко, что можно было хорошо рассмотреть его горящие от ненависти глаза, толстые мясистые губы и крючковатый нос. Выставив вперед копье, он время от времени что-то выкрикивал. Задние ряды троглодитов в разнобой громкими голосами  поддерживали своего вожака, и тогда он делал очередной шаг.
- Нет! Лучше быть убитым в драке, чем без боя попасть в руки к этим варварам, - сказал Андрей и уже приготовился нажать на спусковой крючок. – Эй, размалеванный, или ты уберешься отсюда подальше, или я твою голову разнесу вдребезги, - крикнул он предводителю, но тот продолжал лишь скалить зубы, не обращая никакого внимания на ружье.
- Надо найти какой-то выход и непременно избежать столкновения, - продолжал настаивать дон Хуан. Осторожно отступая назад, он столкнул лодку в воду и добавил: - Лучше будет, если мы отойдем. Ступайте за мной.
Но Унтихетуан время от времени с тоской глядел на склон, где осталась Эрнанда, и упорно не желал отступать.
- Борода, выстрели в воздух! – предложил юноша. – Может быть, это напугает их.
Андрей поднял ружье поверх голов аборигенов и стал ждать. Расстояние между ними быстро сокращалось. Дикари от ощущения скорой расправы кричали все громче. От их разукрашенных, перекошенных от злобы лиц становилось не по себе.
И вдруг недалеко от них ярко сверкнула молния с почти одновременным оглушающим раскатом грома. Высокое дерево на вершине склона с треском переломилось пополам и вспыхнуло. Вслед за молнией неожиданно оттуда послышался отдаленный крик, но гром, многоголосым эхом отдаваясь от близлежащих холмов, перекрыл его. Затихающий было дождь вновь полился с небес с прежней силой.
Боевой задор нападающих сразу как-то исчез. Вслед за первой последовала целая череда молний. Троглодиты с нескрываемым страхом, пригибаясь после каждого разряда, стали отступать и наконец скрылись в лесу.
- Еле сдержался, чтобы не пристрелить ихнего главаря, - перевел дух Андрей.
- Это нам не помогло бы! – продолжал твердить свое дон Хуан. – Они смерти боятся меньше всего.
- Надо помочь Эрнанде спуститься с горы. Слышали, она кричала? – сказал Унтихетуан и уже собрался идти, но его остановил Андрей.
- Погоди! Одному слишком опасно! У меня недоброе предчувствие…
Вдруг на склоне горы послышались крики аборигенов и неясный шум борьбы, перекрывающий шум дождя.
- Это Эрнанда! – упавшим голосом произнес Унтихетуан. – Скорее! Ее надо спасти!
Они оттолкнули лодку от берега, чтобы она не досталась дикарям, бегом направились к скалистому утесу и быстро, насколько это было возможно, стали карабкаться вверх по скользкому от дождя склону. Последним  поднимался Андрей. Внезапно он услышал позади себя подозрительный шум. Оглянувшись, увидел внизу троглодита. От неожиданности замешкался и тут же почувствовал, что его ногу схватили крепкие руки. Не раздумывая, Андрей инстинктивно нащупал первый попавшийся камень и ударил им дикаря по голове. В ответ истошный вопль эхом раскатился по окрестностям, и дикарь бревном скатился с утеса.
Вскоре все трое оказались на вершине горы. Дождь лил не переставая. Молнии периодически освещали ночное небо, отчетливо отражаясь в разлившемся водоеме. Недалеко от берега одиноко качалась на волнах полузатопленная лодка. Тучи слились с землей в едином мраке, хлынувшей с неба воды.
К их ужасу, девушки и наверху тоже не оказалось. Они быстро обшарили окрестности горы, но все безрезультатно.
- Как ты мог оставить ее здесь одну? – хмуро ворчал старик. - Бедная девочка! Куда она пропала?
- Видно, аборигены побывали здесь раньше нас, - сказал Андрей. Он стоял возле дерева, в которое ударила молния, смотрел на угасающий под дождем огонь и пытался что-нибудь придумать. – Что делать? Как найти ее?
Внезапно внизу у леса  опять раздался приглушенный крик.
- Слышали? – заволновался дон Хуан. – Кроме нашей девочки здесь некому кричать. Быстрее туда!
- Да, это может быть только она! – обрадовался Унтихетуан и первым кинулся в ту сторону. За ним, стараясь не отстать, побежали другие.
Противоположный склон горы был пологий, но каменистый, и бежать почти в полной темноте по камням было очень трудно. Лишь частые разряды молний, на миг освещавшие местность, помогали им ориентироваться при спуске. У подножия горы замелькали черные тени, послышались угрожающие выкрики. Предупреждая возможное нападение, Андрей несколько раз выстрелил в воздух. Результат их ошеломил и обрадовал: крики сразу прекратились, троглодиты быстро отступили вглубь леса. И тут друзья отчетливо услышали голос Эрнанды. Унтихетуан оказался самым быстрым, он забежал в лес и обнаружил ее связанной, лежащей под деревом.       
Быстро освободив девушку от веревок, они вчетвером кинулись бежать обратно. На вершине горы остановились, чтобы перевести дух, и в свете короткой вспышки молнии увидели внизу троглодитов. Они стояли у кромки леса и не предпринимали больше попыток к нападению.
- Дикари уже знают, что нас так просто не возьмешь, что мы не совсем безоружны, поэтому побаиваются приближаться к нам, - усмехнулся Андрей и погрозил в их сторону ружьем. Дон Хуан на это лишь отрицательно покачал головой.
На склоне каменистого утеса им удалось найти просторную нишу, в которой они решили спрятаться от непогоды. Сильный проливной дождь и ветер, молнии и гром были властелинами в эту ночь. Затишье наступило только к утру.
- От старых знающих людей, чистокровных кечуа, которым можно доверять, известно, что раса троглодитов – очень воинственный народ, - рассказывал дон Хуан. – Это сегодня они напуганы молнией да громом, а в другое время… Троглодиты живут в самой труднодоступной местности. Ютятся в пещерах и вообще ведут самый примитивный образ жизни. Еще говорят, что они охраняют некую загадочную землю, стараются не допустить туда никого из посторонних. Смерть ждет каждого, кто попытается проникнуть туда.
- Что это за земля? – спросила Эрнанда. Она сидела на подстилке из веток и с детским любопытством слушала рассказ старого индейца.
- Это земля белых индейцев – ланкандонцев, другие их называют «лос-париас».
-  Мы сегодня видели ланкандонцев, - сказал Унтихетуан. - Это за ними гнались троглодиты. Белые индейцы чуть не врезались в нашу лодку. Но почему троглодиты и ланкандонцы враждуют между собой?
- Когда-то белые индейцы были властелинами здесь, - продолжил рассказ дон Хуан. – В старинных легендах говорится, что это было очень давно – во времена, когда американский континент еще не был открыт испанцами и миром правили не золото и деньги. Ланкандонцы строили большие города, имели сильную армию. А троглодиты им прислуживали, были как рабы. Но однажды на ланкандонцев свалилось много бед: города разрушились, многочисленный народ в стычках с местными племенами редел. Сейчас их осталось очень мало. Миролюбивый народ – вот их и истребили. Люди говорили о них: перестали молиться своим богам, вот и беду накликали! – заключил он и долго молчал. Потом продолжил: - Живут они в дикой местности – «чапада» по-нашему; встретить их вблизи – большая редкость для обычного человека. И вот вы их увидели – к добру ли?
- На какое из племен похожи эти загадочные ланкандонцы! – спросил Андрей.
- Ни на какое! На тебя походят! Такие же белокожие и бородатые! Откуда пришли они на эту землю – никто не знает. Даже кечуа! Видно, не настал еще тот момент, когда сельва откроет все тайны…- сказал дон Хуан и тревожно добавил: - Пора уходить отсюда – это нехорошее место.
Чем больше Андрей общался со старым кечуа, тем большим уважением проникался к нему за простоту общения и мудрость прожитых лет. Белые люди на этой земле традиционно относятся к индейцам, как к второсортным. А напрасно! На самом деле, в этом народе заключены такие знания, что некоторым «первосортным» об этом не приходится даже мечтать.
За разговорами ночь пролетела незаметно. Солнце медленно вставало из-за горизонта. Основательно умытая дождем природа радовала глаз разноцветными красками экзотических деревьев, кустов и особенно цветов. Цветы радовали и вселяли надежду на лучшее. Но радоваться было некогда – впереди их ждал долгий и утомительный путь. Все ждали, когда дон Хуан осмотрит перед дорогой ногу у Эрнанды, которую она повредила ночью.
Наконец все готово, и они приготовились к спуску с горы. Но неожиданно кусты возле их укрытия подозрительно зашевелились, и оттуда  вышли несколько троглодитов. Днем вид у их вчерашних «знакомых» был не менее ужасен, чем ночью. Совершенно голые, лишь у одного или двух были легкие набедренные повязки из растительности, они подняли дикий крик и трясли своим оружием: копьями и дубинами.
Сначала их угрозы вызывали только ироничное удивление, но когда вслед за первыми из кустов вышло еще более десятка аборигенов, всем стало не по себе. В своем превосходстве дикари не сомневались, поэтому медленно, но уверенно стали приближаться к ним.
- Я знал, что они не оставят нас в покое, - глухо и как-то отрешенно сказал дон Хуан. Он обнял оцепеневшую от страха Эрнанду: - Не бойся! Без добычи троглодиты не уйдут! Пусть добычей буду я! А вы ступайте к озеру, берите лодку и – на другой берег. Если поторопитесь…
- Ну, уж нет! – прервал его Андрей. – Это не в моих правилах. Мы не оставим тебя. Прорываться будем все! – Он проверил ружье и вышел вперед. За ним с мачете в руках встал Унтихетуан.
Заметив оборонительные перемещения, аборигены рассыпались полукольцом и обступили их. Вперед вышел коренастый, внушительного вида мужчина, больше других разукрашенный черными полосами, и что-то с усмешкой сказал.
- Они, оказывается, еще и шутники! – усмехнулся Андрей. – Интересно, что он там бормочет?
- Эти племена живут обособленно, их язык никому не известен, - ответил дон Хуан.
Вождь троглодитов, как и прошедшей ночью, угрожающе поднял дубину и двинулся вперед. За ним последовали остальные. Нужно было что-то срочно предпринять, но что? С одним ружьем, сарбаканом и мачете против дикой толпы много не навоюешь. А в руки к дикарям попадать не хотелось.
«Надо же! Какой контраст! -  поражался увиденным Андрей. – Двадцать первый век, в космос летаем, а тут цивилизация дальше дубины не продвинулась. Ну, держитесь!» - не выдержал он и выстрелил прямо в дубину вождя аборигенов, который находился к нему ближе всех. С близкого расстояния пуля выбила дубину из рук и разнесла ее в щепу. Троглодиты в испуге отступили.
- Спускайтесь скорее к воде, - крикнул Андрей. – Не медлите! Пока они очухаются, мы должны успеть дойти до озера. Быстрее! – поторопил он. – Я пойду последним.
Дон Хуан схватил Эрнанду за руку, и они первыми стали спускаться, за ними поспешил Унтихетуан. Увидев, что добыча от них ускользает, вождь аборигенов выставил вперед копье и решительно направился к Андрею. Когда между ними расстояние сократилось до нескольких метров, вождь кинул копье. Андрей увернуться не успел, но инстинктивно выставил вперед ружье. Это его и спасло. Отрикошетив от приклада, копье задело плечо и отлетело в сторону.
Андрей не стал дожидаться повторного нападения, зажал рану рукой и бросился вниз со склона. Под крики троглодитов он не спускался, он почти падал – скользил, рискуя сорваться и разбиться. К счастью, все обошлось. Его уже ждали в лодке. Не успели четверо путников отчалить от берега, на прибрежный песок выбежали несколько дикарей. Вслед за лодкой они тут же кинулись в воду.    
До противоположного берега небольшого озера было не так далеко, и через полчаса отяжелевшая от лишней воды и пассажиров лодка благополучно ткнулась носом  в прибрежный валун. Троглодиты оказались неплохими пловцами и тоже стали приближаться к берегу.
Прежде чем скрыться в лесу, Андрей решил если не уложить наповал первого же, кто выйдет на берег, то хотя бы ранить его, чтобы заставить дикарей отказаться от преследования. Он уже приготовился, но не успел… Двое из троглодитов, как только выскочили из воды, тут же упали, пронзенные стрелами. Это было так неожиданно, что он не поверил своим глазам. Стоявший рядом с ним Унтихетуан тоже ничего не понимал. Они оглянулись и заметили за близлежащими кустами позади себя… белых индейцев, которые стояли в боевой готовности с натянутыми луками.
Потеряв несколько человек, троглодиты с криками кинулись обратно в воду.



13гл.                ЛАНКАНДОНЦЫ

Белые индейцы оказались мирными и трудолюбивыми людьми. К гостям они отнеслись с почтением, а к Андрею – представителю белой расы – с огромным любопытством. Ланкандонцы своим лесным образом жизни ничем не отличались от обычных жителей сельвы. Женщины и дети собирали плоды деревьев, съедобные коренья и всякую мелкую живность: гусениц, личинок и т.д. Рядом с деревней находилась небольшая плантация кассавы, несколько десятков банановых и манговых деревьев. Мужчины, как обычно, охотились и рыбачили.
Поразительно, но мужчины этого необычного племени носили бороду, хотя общеизвестно, что коренные южноамериканские индейцы не имеют на лице волосяного покрова. Причем старшинство в племени определялось длиной бороды. У старейшин она была на уровне груди или живота, у молодых воинов достигала размеров лишь несколько сантиметров.
Наконец настал день, когда гостей пригласили к вождю племени. Изумлению их не  было границ. В ожидании грозного воина «лос-париас» или умудренного жизненным опытом  старика с длинной, до пояса, бородой четверо путников вошли в большую хижину, которая отличалась от остальных не только размерами, но и стоящими вокруг нее небольшими каменными скульптурами неизвестного происхождения и предназначения. Вошли – и не сразу поверили своим глазам… В центре хижины на массивном троне из черного камня восседала девушка. По бокам ее неподвижно застыли два воина в полном боевом снаряжении.
Им сначала показалось, что юное создание лишь заменяет вождя, который вот-вот откуда-то должен появиться. Но, присмотревшись и не увидев никакой наигранности, удивились. В отличие от остальных полуголых соплеменников она была в красивом наряде из шкуры пятнистого ягуара и головном уборе  из перьев птиц. На шее висело бесчисленное множество бус из ярких камней. В руке она держала большой, размером с кокосовый орех, полупрозрачный шар.
Все это было очень странно и загадочно. Каменный трон, женщина – вождь, хрустальный шар. И все это в примитивной деревне у малограмотных индейцев, живущих изолированно от всех. Откуда? Зачем им каменный средневековый трон, когда вокруг полно дерева? Кто сделал такой трон?
- Это она! – услышал Андрей шепот Унтихетуана. – Это та самая девушка, которой мы помогли спастись от троглодитов.
Приглядевшись внимательней, он тоже заметил сходство. Правда, она мало напоминала ту сжавшуюся от страха особу на корме лодки, сидела с гордо поднятой головой, в каждом ее движении чувствовалась властная уверенность, присущая людям –руководителям.
Девушка молча указала на расстеленные на земле соломенные циновки, с левой стороны от себя. Следом за ними вошли трое старейшин и уселись с правой стороны. Сначала вождь с нескрываемым интересом разглядывала пришельцев, потом распорядилась, и в хижину внесли … большую толстую книгу и подали одному из старейшин, сидящему ближе к трону. Он с благоговением принял ее, осторожно раскрыл и стал читать, а возможно, и просто пересказывать.
Язык ланкандонцев был непонятен для гостей, лишь дон Хуан внимательно слушал вождя. Все еще не веря в происходящее, Андрей удивленно смотрел на книгу. Форматом и видом она напоминала обычные древние книги, только больших размеров. Листы были изготовлены из какого-то твердого, тонкого и негнущегося материала. Когда старейшина закончил чтение и закрывал книгу, он слегка наклонил ее, и Андрей успел заметить, что буквы там заменяли символы, расположенные вертикальными столбиками и похожие на египетские иероглифы. Вождь перешла на другой язык, очень похожий на кечуа, и переговорила с доном Хуаном. Старик внимательно слушал, потом стал пересказывать прочитанное:
- В этой книге записаны предания ланкандонцев. Когда-то давно на город, где жили их предки, опустилась долгая ночь, земля задрожала, а горы испускали из своих недр пламя и дым. Много людей погибло, спастись удалось лишь немногим. Это племя является потомками того великого народа…
- Все это там написано? – спросил Андрей.
 Он не мог поверить в услышанное: в сознании никак не укладывалось полудикое существование племени и «великий народ». Дон Хуан передал вопрос, девушка ответила, причем в довольно резкой форме.
- Вождь ланкандонцев, Атоми, сказала, что таких книг у них много. Все они хранятся там, где когда-то жили их предки.
- В городе? – не мог не усмехнуться русский ученый.
На усмешку Атоми ничего не ответила, только выше подняла голову и приказала воинам вывести гостей из хижины.
- Мне кажется, ты разозлил вождя, - недовольно заметил дон Хуан. - Не забывай, мы у них в гостях, а не они у нас.
- Да, нехорошо получилось! Не сдержался! - развел руками Андрей. – Но она говорит такие вещи…   
- Вы, белые, недооцениваете индейцев. Вот откуда это недоверие. От одного старого кечуа еще в детстве я слышал о развалинах древнего города, скрытого в чападе – непроходимых лесах. Но если кто-то из посторонних подойдет к городу, он не увидит его, город тут же растает как утренний туман под лучами солнца. Древний город могут видеть  и войти в него только потомки народа, когда-то жившего там. И больше никто!
- Возможно, эта легенда имеет под собой какое-то основание, во всяком случае, здесь кроется некая тайна, - сказал Андрей, вспомнив «трон», на котором сидела Атоми, и хрустальный шар. И перевел разговор на другую тему: - Дон Хуан, ты знаешь язык ланкандонцев?
- Нет! Ко мне она обратилась на древнем языке кечуа, а его я знаю хорошо.
- Как долго мы будем находиться здесь?
- Как только у Эрнанды заживет нога. Думаю, через несколько дней  можно будет двинуться в путь.
Вскоре из хижины вышла Атоми в сопровождении старейшин и воинов и, бросив мимолетный взгляд на гостей племени, удалилась. Андрей, как завороженный, долго смотрел ей вслед. Посмотреть было на что… Женщины ланкандонцев, темноволосые и голубоглазые, все были довольно привлекательные. Но вождь выделялась даже среди них. Высокая и стройная, с доброжелательным выражением лица, придававшей ее красоте особую прелесть, она к тому же имела глубокий, проникновенный взгляд. Как будто была в курсе всех мыслей собеседника. Все это удивляло не меньше, чем разговоры о якобы существующих в глубине сельвы разрушенных городов.
- Женщина – вождь! Такое встречается среди других индейских племен? – спросил Андрей  Унтихетуана.
Молодой инка отрицательно покачал головой:
- Не слышал даже об этом! Для меня это так же удивительно, как и для тебя. А вот легенду о затерянных древних города слыхал.
- Веришь в легенду?
Ответить юноша не успел. Их разговор прервался появлением одного из старейшин племени. Он внимательно посмотрел на всех, особенно почему-то на Андрея, и что-то сказал дону Хуану.
- Унта, так зовут старейшину, передает нам приглашение вождя участвовать в «читуалькеле» – ежегодном обряде поклонения своим предкам. При этом мы будем иметь возможность взглянуть на древний город Камухибал – средоточие сияющего света – и увидеть там «белый огонь», - перевел дон Хуан и посмотрел на Андрея, потом продолжил: - «Читуалькеле» состоится в ночь, когда луна перед своим новым рождением не показывается на небосклоне. Девушки в эту ночь выберут себе будущих мужей.
О приближении большого для ланкандонцев праздника догадаться было нетрудно. Немногочисленная молодежь уже несколько дней ходила разукрашенная специальной символикой по всему телу. К вечеру все племя собралось на большой поляне. Юноши и девушки, готовые к посвящению, выстроились в круг, в центре которого горел большой костер. Женщины бросили в огонь несколько охапок сушеных листьев, и вокруг распространился дурманящий приятный запах. Стоящий позади толпы Андрей и то сразу же почувствовал наркотическое действие запаха. Попытался даже прикрыть рот рукой, но это не помогло. Вскоре перед глазами у него все поплыло и смешалось.
Глухо ударили барабаны, протяжно и высоко вступил некий музыкальный инструмент, напоминающий флейту. Юноши, выстроившись друг за другом, воинственно потрясая длинными копьями и луками, первыми начали танец. Сначала их движения были плавные и медленные, потом стук барабанов усилился и участился, резко и призывно зазвучала флейта. Юноши подхватили участившийся ритм, и вскоре их танцевальные па уже перешли в прыжки. Их выразительные движения изумляли пластикой. Стремительные вращения, выпады составляло одно целое – танец охотника и воина, защитника племени. Фантастическая круговерть танцующих захватила и Андрея. У него непроизвольно стали подергиваться руки и ноги в такт музыке, и он даже пожалел, что не может участвовать в общем танце. Ритм барабанов замедлился, стал резким и зловещим. В середину круга вышли девушки, менее разукрашенные, чем юноши, но с многочисленными бусами на шее. В руках они сжимали заостренные бамбуковые копья. Юноши, предварительно сложив оружие у костра, отступили от них и приняли угрожающую позу. Сейчас это были уже не воины, а ягуары. С приглушенным рычанием, на четвереньках они стали кружить вокруг девушек, изображающих охотников, в ожидании момента для нападения. «Ягуары» с неподдельной яростью бросались на «охотников» и получали в ответ настоящие удары копьем, с быстротой молнии уворачивались от ударов и опять бросались в атаку. Танец напоминал сражение. «Ягуары» стали теснить «охотников», сбили их в кучу и победоносным рычанием извещали о победе. Девушки тщетно пытались отбиться от юношей. 
Вдруг протяжно завыла флейта, барабаны опять участили удары, и в центр круга вышла Атоми. Подняв высоко над головой бамбуковое копье, она закружила на месте, потом как молния яростно набросилась на атакующих «ягуаров».
Зрители взревели, поддерживая ее. Наступил кульминационный момент. Юноши уже с трудом защищались от перешедших в атаку девушек. Хотя «ягуары» довольно ловко увертывались от разящих ударов копий, но почти все из них были уже ранены. Запах крови и дурмана кружил головы всем присутствующим на обряде посвящения. Поддерживаемые криками зрителей, «охотники» под предводительством Атоми быстро повергли в бегство «ягуаров».
Как только в центре круга остались одни девушки, музыка плавно перешла в медленный ритм. Они неспеша шли по кругу вокруг костра, прикрыв глаза, в сладкой истоме отдаваясь танцу и стараясь как можно ярче подчеркнуть свою индивидуальность. Их плавные движения в такт барабанов и флейты замедлились.
Неожиданно девушки одна за другой стали выхватывать из толпы юношей, своих недавних противников. Их избранники, высоко подняв головы и не скрывая улыбки, покорно шли за ними. Одна из девушек встала около Унтихетуана и призывно протянула ему руку. Он в замешательстве посмотрел по сторонам. И вдруг откуда ни возьмись между ними появилась …Эрнанда. Она с вызовом посмотрела на соперницу, сама взяла за руку молодого инку и повела в круг. Андрей, не скрывая удовольствие, посмотрел на дона Хуана, но тот в ответ лишь тяжко вздохнул.
Вскоре почти все девушки сделали свой выбор, лишь Атоми все продолжала кружить по кругу. Зрители с особым любопытством следили за ней. Наконец она остановилась и стала внимательно вглядываться в толпу. Заинтересовавшись ее выбором, Андрей даже высунулся вперед. И вдруг его взгляд встретился с взглядом Атоми. Она загадочно улыбнулась ему, подошла и робко протянула руку. Все, кто стоял рядом с Андреем, сразу отступили в сторону. Не отдавая себе отчета о своих действиях и не задумываясь о будущем, русский ученый принял руку вождя и вошел в центр круга.
Все пары, держась за руки, подошли к старейшинам и остановились напротив них. Вперед вышел Унта - глава старейшин и стал обносить посвященных фруктами.
Андрей принял из рук Атоми надкушенный ею плод и доел его. Потом посвященные образовали круг, и в центр круга вошел Унта. Вид его был необычен: на голове яркий убор из разноцветных перьев птиц, на шее бусы из черного камня, с пояса свешивались многочисленные зубы и высушенные хвостики, лапки мелких животных.
После короткого танца и песнопения перед посвященными он направился в сторону сельвы. И все пошли за ним. Жители деревни под ритмичный бой барабанов проводили процессию до края леса и вернулись. Остальные – Унта, старейшины и посвящаемые в таинство брака – последовали дальше. Замыкал колону дон Хуан.

14гл.                Развалины древнего города

Стояла темная, безлунная ночь. Идти по узкой тропе через сельву приходилось трудно, чуть ли не на ощупь. Но скоро лес стал редеть, густые  заросли сменились колючим кустарником, и  они начали подниматься по горной и каменистой дороге. Подъем постепенно усложнялся, пока не стал настолько крутым, что в некоторых местах приходилось лезть по камням, цепляясь за выступы и углубления в скале. Ланкандонцы, привыкшие ходить этой тропой, с легкостью преодолевали все препятствия, остальные же с трудом поспевали за ними.
Подъем продолжался более часа, и все это время Андрей ощущал тепло руки Атоми. Наркотический дурман давно прошел. Сейчас он чувствовал себя виноватым перед этой девушкой, которой  в силу многих обстоятельств не может ответить взаимностью и принять ее предложение. Во-первых, он был женат, во-вторых, его не очень привлекала перспектива навсегда остаться жить в сельве, пусть даже с очень красивой и славной женой. У ланкандонцев, по-видимому, был матриархат, и девушки не спрашивали желание юношей при выборе себе жениха.
Наконец, тропа вывела людей на гребень горной гряды. Все остановились и стали осматриваться. Атоми вышла вперед и указала рукой вниз по другую сторону горы. Всмотревшись в темноту, они заметили вдали … слабый огонек. Унта поднял руку вверх, ланканлонцы дружно упали на колени и стали хором, нараспев повторять «Ка- му- хи- бал». Андрей, не без принуждения Атоми, тоже встал на колени, но взгляд его был прикован к далекому огню. Ему показалось, что он скорее похож на далекий уличный фонарь, чем на обычный костер.
На вершине горы ланкандонцы оставили все свое оружие: луки, копья, ножи. Их примеру последовали дон Хуан, выложив на камень сарбакан, потом Унтихетуан оставил мачете и Андрей – ружье, с которым до этого момента почти не расставался.
Спуск с каменной гряды был не менее сложен, чем подъем. Тропа и на этот раз была настолько узка, что всей процессии пришлось вытянуться в длинную вереницу. Спустившись с горной гряды, они вышли прямо к трем высоким аркам, искусно сложенным из камней, но основательно разрушенных временем. Центральная арка была чуть выше и лучше сохранилась, на фронтоне ее отчетливо виднелись какие-то таинственные знаки, схожие с древнеегипетскими  иероглифами. Опять Древний Египет. Почему у этих двух культур так много общего, хотя расположены они в разных концах света. 
Ланкандонцы перед центральной аркой опять опустились на колени, за ними тут же без промедления последовали дон Хуан и Унтихетуан. Кечуа вообще очень серьезно отнеслись к этому обряду, возможно, в силу того, что почитание предков и у них тоже считалось священной обязанностью. Остались стоять только юная Эрнанда, которая просто растерялась, и русский ученый, столь внимательно разглядывавший знаки на фронтоне арки, что не замечал ничего вокруг. На них неодобрительно посмотрел Унта, и они тоже опустились на колени. Несколько минут все слушали, как старейшина что-то громко говорил.
- Он просит разрешения пройти в город, - тихо шепнул своим спутникам всезнающий дон Хуан.
- У кого просит разрешения? - переспросил  Андрей, не увидев никого впереди.
- У духов предков! – ответил старый кечуа и посмотрел на русского так, как будто тот не понимает простых истин. – Кто незваным войдет в город…с тем беда будет!
Приближалось утро, но темнота у подножия горы в ожидании появления солнца не торопилась рассеиваться. Как Андрей ни пытался рассмотреть все таинственные знаки, так толком ничего, кроме самых крупных и наиболее сохранившихся, и не увидел. Это его огорчало; он понимал, что другого такого случая увидеть подобное ему не представится.
Тем временем молодые люди, готовые к посвящению, разделились на две половины: девушки выстроились у левой арки, юноши – у правой. И все стали внимательно смотреть в проем центральной арки. В какой-то момент они замерли… И вдруг впереди блеснул первый солнечный луч. Все обрадовались появлению солнца, заулыбались. Атоми посмотрела на Андрея и смущенно отвернулась. Дон Хуан с видом знатока стал объяснять своим друзьям, что происходит:
- Если бы  солнце вдруг скрылось за тучу, это значит – духи предков против посещения города. Тогда обряд пришлось бы отложить на целый год.
Когда солнце полностью вышло из-за горизонта, процессия из двух колонн – каждая через свою арку – вошла в город. Вперед, туда, где виднелись развалины, вела мощеная камнем дорога, шириной метра три. С благоговением, оглядываясь по сторонам, все двинулись по древнему городу. Пораженный таким захватывающим зрелищем, Андрей не замечал, что за ним с чувством доказанной истины наблюдает Атоми.
Вскоре по обе стороны дороги стали попадаться полуразрушенные и разрушенные до самого основания дома, заросшие вечнозеленой растительностью. Более-менее сохранились лишь скульптурные фасады – массивные, с непонятными символами на боках. Андрей отказывался верить своим глазам! Без всякого сомнения, когда-то это был очень красивый город. Здесь должны были жить совсем не дикари. Разрушенные дома дышали культурой, причем на довольно высоком уровне. Неужели небольшое племя, живущее рядом с  остатками древнего и когда-то цветущего города, имеет к нему какое-то отношение? Если это так, то почему они сейчас находятся на таком низком уровне цивилизации? По какой причине ланкандонцы вдруг «одичали»? Эти вопросы не давали покоя русскому ученому. Ответа на них он не находил. Когда процессия проходила мимо большого полуразрушенного дома, он хотел подойти поближе, чтобы сквозь растительность хорошенько его рассмотреть, но грозный окрик старейшины и всеобщий укоризненный взгляд, в том числе и Атоми, вернул его на место.
Процессия медленно, с чувством страха и благоговения продвигалась вдоль мощеной улицы в глубь города, обнесенного каменной, но разрушенной почти до основания стеной. Несколько раз им на пути встречались широкие трещины и провалы, по всей вероятности, оставленные землетрясением. В одном месте в такую трещину провалилась половина дома. Сразу вспомнились предания ланкандонцев о причине гибели города. Наконец, улица вывела людей к большой площади. В центре ее стояла величественная колонна из черного камня. Андрей сразу обратил внимание, что большая часть бус на шее Атоми и старейшины сделаны из такого же материала. Что это за камень, он пока не знал.
На вершине квадратной колонны стояла скульптура человека – средних лет мужчины в плаще. Скульптура тоже была выполнена из черного камня. Несмотря на множество повреждений, возможно от молний, полуразрушенная скульптура производила впечатление шедевра. Одна рука мужчины покоилась на бедре, другая указывала, как определил Андрей, на север. Лицо было наполовину отколото, но часть бороды, лопатообразной, как у старейшины, сохранилась. Гордая осанка, важное выражение лица и вид скульптуры говорили о величии этого человека. Несомненно, он был когда-то правителем этого города.
Ланкандонцы опять опустились на колени перед скульптурой, словно спрашивая разрешение у своего предка на продвижение вперед. Андрей, не дожидаясь неодобрительных взоров, сделал то же самое. Потом процессия продолжила путь. От площади дорога повернула к храму, точнее, к его останкам. Когда-то это было величественное здание, сейчас от него остались лишь нагромождения обломков. Но даже беглый взгляд выхватывал из развалин частицы выполненных барельефов и тонкой отделки.
Пораженные таким необычным зрелищем, Андрей и Унтихетуан не могли не остановиться перед древними развалинами. Видно было, что храм ранее занимал значительное пространство, а значит, и сам город был населен большим количеством людей. Что заставило их покинуть город? Землетрясение? Вполне вероятно! Именно о землетрясении и говорится в древней книге ланкандонцев.
Их размышления прервал грозный окрик Унты. Друзья обошли развалины и  вслед за остальными направились дальше. Весь город был погребен под обломками. Лишь фасады зданий кое-где частично сохранились, все остальное валялось рядом в виде обломков. Но увидеть все это можно было только вблизи, потому как город был скрыт под вечнозеленой растительностью.
- Плохое место! Очень плохое! – выразил свое мнение дон Хуан, осторожно перешагивая через камни. – Здесь нельзя долго оставаться, иначе произойдет что-то нехорошее.
- Проклятое место! – поддержал его Унтихетуан. – Наверное, здесь когда-то погибло много людей.
Наконец улица уперлась в развалины еще больших размеров, нежели тот храм возле площади. Стены и фасад его были выложены из черного камня, в некоторых местах еще сохранились остатки колонн. Унта торжественно поднял вверх руку, и все остановились. Вперед вышла Атоми, старейшина благоговейно поклонился ей. Она заняла его место во главе процессии и повела вглубь развалин, в конце которых еще сохранилась часть высокого здания.
Они зашли внутрь и оказались в большом помещении в форме круга. В центре его стояла колонна несколько метров высотой. А сверху колонны источала яркий и ровный свет необыкновенная лампа, а точнее, большой, величиной с крупный кокосовый орех, кристалл. Это было настолько невероятно, что Андрей просто забыл, где находится. Он ничего не видел, кроме этого источника света, достаточно сильного, чтобы осветить большой зал. Наверное, именно этот свет они видели ночью с горы сквозь проем в стене. Кто зажег эту таинственную «лампу»? Какая энергия ее питает? Похоже,  огонь тут ни при чем, потому как никаких колебаний не было видно – свет лился ровно, как от обыкновенного фонаря. Диво и только! Он вспомнил, что есть легенда о использовавшихся в Древнем Египте неких «вечных» ламп для росписи помещений внутри пирамид.
Атоми неторопливой походкой прошла вглубь помещения и с царственным видом села в точно такое же каменное кресло, какое стояло в ее хижине. В руках она держала круглый прозрачный шар величиной с апельсир, который ланкандонцы называли «всевидящее око судьбы».
В отличие от всеобщего разрушения, которому был подвержен древний город, в этом помещении царил порядок. Каменный пол был тщательно подметен, на стенах висели диковинные цветы всех раскрасок. На каменных идолах в человеческий рост, безмолвно стоящих по окружности зала, были наброшены венки и гирлянды из цветов.
К вождю подошел Унта и низко, до земли, поклонился. Она в знак согласия величественно кивнула головой, и старейшина стал громко молиться вместе со своими соплеменниками. Это продолжалось довольно долго. Потом принял из рук вождя прозрачный шар и, вытянув его вперед, прошел в центр зала. По его команде к нему стали попарно подходить посвящаемые. Стояла полная  тишина. Юноши и девушки, крепко держась за руки, напряженно всматривались во «всевидящее око судьбы», а потом отходили. При этом одни из них были чем-то опечалены, даже беззвучно плакали, другие оставались бесстрастными, третьи - улыбались.
Наступила очередь Эрнанды и Унтихетуана. Они подошли к старейшине и замерли, всматриваясь в прозрачный шар. В какой-то момент их лица осветила счастливая улыбка. Молодой инка нежно прижал девушку к себе, и они отошли в сторону.
Андрей никак не мог понять смысл этого обряда. «Что они там все высматривают? – думал он. – Почему это действует на всех по-разному?» Наконец, настала их, последняя, очередь. Атоми подошла к нему и протянула руку. Загипнотизированный ее взглядом, Андрей принял приглашение, и они подошли к старейшине. Унта взглядом указал на шар и сам стал напряженно всматриваться в него. Заинтересовавшись – что же там можно увидеть? – Андрей посмотрел на этот таинственный шар.
Сначала ничего необычного не заметил, но вдруг шар словно засветился изнутри. Там появились неясные видения, постепенно принимавшие более отчетливые формы. …Некие-то люди с факелами в руках медленно идут по темному и длинному тоннелю. Лицо одного из них осветилось, и ему показалось оно знакомым. «Да это же Геслер!» - чуть не закричал Андрей и инстинктивно отпрянул от шара. Видение тут же пропало. Атоми мельком взглянула на него и продолжила смотреть во «всевидящее око судьбы». Что она там увидела, он не знал, но вдруг заметил слезы на ее глазах. Она пыталась скрыть свое состояние, даже мельком смахнула слезы, но это у нее плохо получалось.
Обряд посвящения закончился. Процессия двинулась обратно по развалинам древнего города. Андрей держал за руку вождя ланкандонцев и пытался заглянуть Атоми в глаза, чтобы успокоить. «Что она увидела в этом таинственном шаре? – грустно размышлял он. - Нашу неизбежную разлуку или что-то еще?» Он был бы рад сказать ей что-нибудь ласковое, но языковой барьер стоял преградой между ними.
Держась парами, процессия вслед за Унтой прошла, не останавливаясь, через весь город и вышла на этот раз через центральную арку. К вечеру все прибыли в деревню, где их радостными криками встретили соплеменники. Всю последующую ночь праздник продолжался. Ланкандонцы вместе со своими гостями пили заготовленный заранее пьянящий напиток, который называли «пивари».

15 гл.                ПО СЛЕДУ

В небольшой индейской деревушке Брас-Тиас, расположенной у самого подножия Анд, неожиданно, к удивлению местных жителей, появились вооруженные люди. «Гринго» - так презрительно называли они потомков испанцев и португальцев, обыскивали дома и близлежащую местность. Они явно кого-то искали. Сначала жители деревни – а здесь традиционно проживали только кечуа и никто более – думали, что это бандейрас, слухи о которых время от времени нарушали покой всей провинции, но потом, увидев однажды среди них полицию, успокоились.
- Наверное, опять ловят преступников! – переговаривались между собой кечуа. – Но почему у нас? В нашей деревне никогда не было преступников, и, надеемся, не будет!
Все в этом мнении были единодушны, поэтому с удивлением относились к действиям вооруженных людей. Жителям здесь до сих пор, как и столетия назад, были чужды правонарушения, которые царили в других местах. В отличие от городов здешние кечуа еще сохранили древние традиции. В деревне не боялись оставить входную дверь открытой и уйти на весь день, даже если в доме находилось хоть тысячу песо. Житель просто клал поверх входа небольшую палочку – знак того, что дома никого нет. И никто без хозяина не зайдет. Это был закон! Нарушить закон – означало не просто быть навсегда изгнанным из родных мест, но и обрести презрение на всю оставшуюся жизнь как среди соплеменников, так и  со стороны  самых близких родственников. И был в этом свой особый смысл,  оставшийся от потомков великого народа. Этим жители деревни выгодно отличались не только от белых людей, но и других индейцев.
После того как поиски не дали желаемых результатов, гринго оставили деревню в покое и расположились недалеко от нее, на возвышенности у подножия горы. Отсюда хорошо просматривалась вся лежащая внизу местность: дорога к перевалу через Анды и низменность между реками Пара-Раку и Унья. В том числе и деревня была как на ладони.
- Индейцы по складу своего характера не склонны к откровению с белым человеком, - сказал капитан Лаупер. Он сидел на траве возле машины. Перед ним лежала подробная карта местной провинции Байя, и он тщательно изучал ее. Рядом стоял Уйшур и через плечо капитана тоже смотрел на карту. Потом, убедившись, что эта наука не для него, хотел отойти в сторону, но Лаупер его задержал.
- Я правильно говорю? Вот, например, ты! С кем ты более откровенен: со своим соплеменником-индейцем или с белым человеком? – обратился он к Уйшуру.
- Мне нечего от вас скрывать! – уклонился от ответа переводчик и консультант по индейским вопросам. - Для меня все одинаковы, независимо от цвета кожи. Я со всеми откровенен. К тому же я не чистокровный индеец, в моих жилах тоже течет кровь белого человека. Я – метис.
«А ты, парень, не промах! – подумал Лаупер, замечая нескрываемую фальшь в его словах. – Сам себе на уме! С тобой, оказывается, тоже надо держать ухо востро! Ну и компания подобралась: Геслер-идиот, помешанный на кладе с золотом, Марта, без единой извилины в мозгу, и что-то скрывающий от нас метис. Возможно, он самый опасный из всех троих». Он хотел еще расспросить Уйшура, но заметил приближавшуюся к ним Марту.
Молодая женщина подошла и с обычным отвращением посмотрела на Уйшура, который понял намек и поспешил отойти в сторону. Она влюбленными глазами оглядела капитана. Представитель колумбийской мафии определенно нравился ей, и она даже была благодарна шефу за его деликатное предложение - не оставлять  Лаупера одного ни днем, ни ночью. Но в связи с последними событиями  этот человек стал ее интересовать не только как любовник. Посмотрев по сторонам и убедившись, что их никто не может услышать, она осторожно и доверительно спросила:
- Если нам все же повезет, и мы найдем сокровище инков, - что тогда? Что ты намерен делать?
Капитан оторвался от карты, медленно повернул голову и внимательно посмотрел на немку. Он давно догадался, зачем к нему приставили эту особу, и, естественно, постарался переманить ее на свою сторону, поэтому терпел до поры до времени. Сейчас Марта была связующим звеном между ним и Эрихом Геслером. Убери это звено и вся цепь распадется. Тогда его задача – знать все, что думают и собираются предпринять немецкие колонисты, - будет намного сложнее.               
- Странный вопрос! – ответил Лаупер, еще не сообразив, к чему она клонит.
- Почему странный? - пожала плечами девушка. – Можно подумать, что ты – миллиардер и распоряжаться сокровищами для тебя обычное дело.
- Нет, конечно! Не обыденное! Но если у меня когда-нибудь появится много денег, то проблем – куда их деть! – не возникнет.
Тебе легче! Я бы тоже сумела распорядиться, но… - уклонилась от прямого ответа немка и интригующе замолчала, с опаской озираясь по сторонам. Лаупер отложил карту в сторону и приготовился слушать. – Мой шеф бредит идеями Адольфа Гитлера и мечтает – как ты думаешь о чем? Не поверишь! О возрождении Третьего рейха! Бред какой-то! Именно для этого ему нужны деньги. Много денег! А для меня же не существует никакой идеи, кроме своей судьбы. Я хочу сама распоряжаться своей долей, если, конечно, мы найдем золото. И помощник в лице Геслера в этом деле мне не нужен.
Лаупер смотрел на немку и соображал, что сказать. Пока неясно – искренне ли она, не подвох ли это. Естественно, факты, которые она выложила ему, такие неприглядные, что стоит только донести их до ушей ее шефа, как тут же судьба Марты будет  решена. Зачем она раскрылась перед ним? Хочет вызвать его на ответную откровенность? Но он не так прост, как ей кажется! И он ответил уклончиво:
- Что тебе мешает распорядиться своей долей? Или, точнее, кто? Геслер?
- Да! – последовал короткий, но твердый ответ.- Он не даст мне мою долю! Он не даст мне ни песо! – чуть не сорвалась на крик Марта.
- Почему? – изобразил удивление капитан, хотя и без ее слов был уверен в этом.
- Более того, Эрих даже своей долей не сумеет как следует распорядиться. Я уверена, все деньги будут потрачены на организацию и финансирование какого-нибудь профашистского движения, создание фонда, закупку оружия и прочее. Потому что мой шеф – не человек, он фанат! Личное счастье для него ничто по сравнению с какой-нибудь бредовой идеей.
- И что же за идеи он вынашивает?
После такого слишком откровенного и прямого вопроса Марта задумалась, понимая, что зашла слишком далеко. Но отступать было уже поздно.
- Идеи далеко идущего плана. Когда-то и я была ими заражена. Сейчас это в прошлом, я хочу пожить для себя, в свое удовольствие. Тем более что в создание легальной фашистской партии в Колумбии, а затем и фашистского режима, я не верю. Это нереальная и бредовая мечта! Таким мечтателям самое место в сумасшедшем доме!
- Ну почему же!? – не согласился Лаупер, хотя думал точно так же. – Как мне известно, в Колумбии есть много людей, готовых, если понадобится, поддержать фашистское движение.
- Таких людей много, но я не в их числе, - резко сказала Марта и, схватив руку капитана, сильно сжала ее. – Ты мне должен помочь! Поможешь? Обещай!
Лаупер был в растерянности. Марта выжидающе смотрела на него и не отпускала руку. Не в его привычке было что-то обещать, поэтому он сделал вид, что обдумывает предложение. В это время со стороны деревни показалась машина.
- Пока оставим этот разговор, Марта. Сейчас сюда подъедет Геллер, - сказал капитан, наблюдая за приближающейся машиной и в душе радуясь возможности уйти от каких-либо обещаний.
Преодолев последнее препятствие – крутой подъем – машина подъехала, и из нее бодро выскочил Геслер.
- Проклятые индейцы! – с ходу выпалил он. – Словно сговорились: ничего не слышали, ничего не знают. Была бы моя воля!.. А я чувствую, нутром чувствую, что знают! Но все молчат и даже деньги отказываются брать!
- Так и должно быть, - спокойно сказал Лаупер. – После того как мы наделали столько шума: обыскали дома и прочее – местные жители нам не помощники. Надо знать психологию этого народа. Мы для них - чужаки! С какой стати они раскроются перед нами? Это первое. И почему вы уверены, что они должны что-то знать! Это второе! Индейцы, которых мы ищем, покинули эти места много лет назад. И если нет родственников…
- Это не простые индейцы, - возразил Геслер. - Они из очень знатного рода. Особенно один из них! Здесь их родина, поэтому местные жители должны знать об их местонахождении. Или попытаться это установить. А в трудные минуты – я надеюсь, что им сейчас действительно трудно, - человек инстинктивно направляется в родные места. Надо только не пропустить их.
- Это для вас, белых, индейцы все одинаковы, - поддержал своего шефа Уйшур. – На самом деле это не так. Когда речь идет о прямом потомке инки Уайна Капаки, то не знать, где он находится и что с ним, здешние жители – чистокровные кечуа не могут. Они сделают все, чтобы установить их местонахождение.
- Я тоже так считаю, - добавил Геслер. – Возможно, они сейчас предпринимают какие-то попытки узнать местонахождение своих соплеменников.
- А если местные жители уже нашли наших «друзей»? Что тогда? – вступила в разговор Марта, но глава немецких колонистов только зло посмотрел на нее и обратился к Уйшуру:
- Ты выполнил поручение?
Метис часто закивал головой: - Да, я сообщил всем, что Хуан и Унтихетуан - опасные преступники и что их ищет полиция. И пообещал большую награду за любые сведения.
- Будем надеяться, что благодаря этому мы получим хоть малый результат и найдем хорошего осведомителя, - заметил Геслер и хотел уйти, но Лаупер его задержал. 
- На такую тактику больших надежд возлагать не стоит, - возразил он. – Индейцы, особенно кечуа, никогда не сообщат белому или другому индейцу-несоплеменнику о своих людях. Никогда! Обмануть могут, но правду сказать – сомнительно. Здесь надо действовать другим путем. Без хитрости не обойтись!
Все с нескрываемым интересом посмотрели на капитана, а он невозмутимо продолжал:
- Надо сделать так, чтобы ваши «друзья», по которым вы уже изрядно «соскучились», сами привели нас к заветному месту.
- Это невозможно! – резко оборвал его Геслер, оглянулся на других, и встретил их поддержку. – Индейцы не такие дураки, как ты думаешь. И с ними еще русский – весьма неглупый парень.
- Но и не настолько умный, чтобы разгадать мой план.
- Какой план? – недовольно спросил Геслер, всем своим видом высказывая недоверие помощнику Антонио. – Ну, выкладывай, что ты такое умное придумал.
- Нужно сделать так, чтобы молодой индеец поверил в то, что мы знаем его тайну. Это заставит всю группу немедленно отправиться в то заветное место, о котором мы все мечтаем. Наша задача: проследить за ними.
- И это все? – искренне удивилась Марта и расхохоталась, но Лаупер, не обращая на нее внимания, продолжал: - Самое трудное в данном деле – обнаружить беглецов и установить за ними наблюдение. Для этого необходимо в нужных местах посадить наблюдателей, и наши «друзья» обязательно себя обнаружат. Вот уже несколько дней я изучаю карту местности, и вот что установил…- капитан раскрыл карту и, показывая рукой на отмеченные места, пояснил: - Местность более чем пересеченная, что характерно для предгорий. И это нам на руку. Здесь почти на всем протяжении местности сплошное нагромождение скал. Пробраться через них не так просто. Единственные возможные пути, облегчающие путникам дорогу, - это поймы рек. Установить наблюдение за ними – дело не такое уж и трудное.
Лаупер закончил, неспеша свернул карту и оглядел собеседников. Оптимизма, однако, у них не встретил.   
- Осталась лишь незначительная деталь – так, мелочь! - сообщить беглецам наш потрясающий план, - с сарказмом воскликнул Геслер. Негодуя, он даже отвернулся, не желая больше слушать.
- Это сделают сами индейцы! – спокойно пояснил Лаупер. – Надо только жителям деревни передать следующее: ходят, мол, слухи, что белые ищут в этих местах золото, что им известно его местонахождение  и что все это белым сообщил сам … Унтихетуан. Если наш юноша действительно из этих мест, - сия информация мгновенно распространится среди заинтересованных лиц. Не может не распространиться! Надо спешить! Необходимо сегодня же  вечером пойти в деревню и «под большим секретом» сообщить нашу новость жителям. И еще добавить, что Унтихетуан якобы скрывается где-то поблизости. Новости должен передать Уйшур! – тут Лаупер хлопнул индейского переводчика по плечу и сказал: - Я думаю, это сработает!
Наступила тишина. Все обдумывали план и ждали, что скажет Геслер, который продолжал стоять к ним спиной. Но его напрягшаяся фигура ясно говорила, что он очень внимательно все слушал. Внезапно он повернулся, его глаза блестели от возбуждения.
- А что, это мысль! И довольно-таки неплохая! В нашем безвыходном положении… Да, теперь я убедился, что тебя не зря хвалил Антонио. Немедленно же займемся твоим планом.
В тот же день Уйшур, получив подробные инструкции, ушел в деревню. А через некоторое время несколько индейских юношей на лошадях нырнули в темноту южноамериканской ночи. Двое из них направились в противоположную сторону от гор, к реке Унья.

16 гл.                НА ПЕРЕВАЛЕ

Расставание с ланкандонцами было недолгим. Белые индейцы снабдили четверых путников всем необходимым и дали воинов для сопровождения до границ своей территории.
В тот памятный вечер Атоми не просто выбрала Андрея, но и пожелала стать его женой. По законам белых индейцев ее муж должен стать вторым человеком в племени. Но разве мог вятский парень знать такие тонкости? И он не устоял против женских чар…
Почти неделю путники жили у ланкандонцев, прежде чем Атоми дала согласие, и гости покинули их навсегда. А согласилась не сразу!
- Ты должен стать моим мужем! – настойчиво говорила она ему через дона Хуана. – Я выбрала тебя! Мы совершили обряд посвящения, и нас благословили предки. Стать моим мужем мечтают многие воины племени, но …не тот, кого я выбрала.
- Почему ты выбрала именно меня? – спросил Андрей.
- Ты похож на нашего предка – великого воина Виракочу. – Атоми сняла с шеи золотой медальон, осторожно сдвинула ободок, и медальон распался на две половинки. На внутренней стороне одной из них просматривались непонятные знаки, на другой - изображение мужчины с окладистой бородой. – Мы не приняли бы вас в свое племя, если бы не это сходство. Не приняли бы, даже если вы спасли меня от пещерных людей. Мы никого не принимаем, вы первые!
Не просто было Андрею сказать девушке об их скором расставании. Расставании навсегда. Находившийся при их разговоре в качестве переводчика дон Хуан с трудом сообщал девушке неприятные для нее, но необходимые слова.
- Я должен идти! Идти потому, что мой народ находится далеко от твоей земли и твоего племени. Так далеко, что ты даже не можешь себе представить. Ничего не поделаешь. Но я все равно благодарен судьбе, что она подарила мне встречу с тобой!
- И я тоже благодарна! – ответила девушка.
Андрей держал ее за руку и заглядывал в глаза, полные от слез.
Прощаясь с Атоми, кировский преподаватель из российской глубинки знал, что не забудет ее никогда. Пробираясь по сельве вслед за кечуа, он часто думал о ней. Но почему-то самыми сильными воспоминаниями оказались не дни, проведенные вместе, а то первое мгновение, когда он впервые увидел ее в красивом головном уборе, сидящую на троне, с атрибутами царской власти, гордую и неприкосновенную.
                *                *                *
До цели их путешествия – перуанской деревушки Брас- Тиас в провинции Байя - оставалось совсем ничего. Четверо путников уже предвкушали скорый отдых от долгого и утомительного путешествия, но нежданная новость заставила их срочно изменить первоначальный путь и направиться в горы. Возле предгорий Анд они наткнулись на гуанчо, которые, оказывается, искали  их. Гуанчо сообщили кечуа, что какие-то неизвестные люди, гринго, побывали в родной деревне Унтихетуана. Вне всякого сомнения – это были Геслер и его подручные. Но это не все! Гуанчо поведали еще и о распространившейся по округе вести, что якобы незнакомцы ищут сокровища инков и им кое-что известно, где они спрятаны.
Гуанчо отправились обратно в деревню, а кечуа после такой новости долго пребывали в молчании. Ясно было: их больше тревожило вовсе не появление немецких колонистов на перуанской земле. Это для путников не было большой неожиданностью. Сохранение тайны – вот что тревожило кечуа.
- Слухам не всегда можно верить, – успокаивал их Андрей. – Если бы немцы знали что-нибудь, они бы не стали тратить время на наши поиски, а спокойно завладели бы золотом. И все!
- Нашими сокровищами не завладеешь, даже если будешь точно знать место их нахождения, - тихо и загадочно ответил Унтихетуан. Потомок правителей инкской империи, наверное, знал, что говорил. Поэтому русский невольный исследователь южноамериканской истории не стал с ним спорить, хотя сказанное не укладывалось в его сознании.
- Они нас могут искать не только по этой причине,  - добавила Эрнанда. – Не забывайте, что все мы являемся свидетелями их преступлений. Может быть, Геслером движет большее желание не оказаться разоблаченным, чем разбогатеть? В тюрьме деньги не нужны. Интересно, что бандейрас, убившие моих братьев и отца, будут делать, когда всем станет известно об их преступлениях?
- Это меня беспокоит меньше всего! – сказал, как отрезал, Унтихетуан и тяжело вздохнул. Даже сквозь красноватый цвет его лица проступила бледность. Такого состояния у него не было с тех пор, когда он оставил форт. Наконец, юноша гордо поднял голову и твердо заявил:
- Я должен убедиться в неприкосновенности того, что мне завещано хранить! И не успокоюсь до тех пор, пока сам не увижу этого.
- Если золото ваших предков надежно спрятано, - зачем лишние хлопоты? – попытался успокоить кечуа Андрей, но взаимопонимания не встретил.
- Белому человеку непросто понять сердце индейца, - грустно сказал дон Хуан. - Так же, как и краснокожему белого. Золото находится в очень надежном месте. Даже посвященные в эту тайну, если они забыли священный смысл древних знаков, не отыщут его. А если и отыщут, - не возьмут! Я верю, что потомок царского рода не сказал лишнего. А если и сказал … я тебя не винить не стану. Такие испытания, какие достались тебе, такие пытки – нельзя выдержать.
- Я не проронил ни слова. Клянусь! – искренне сказал юноша.
- Я верю тебе! Но ты, мой мальчик,  мог что-то сказать, когда был без памяти. Да, мы должны убедиться, что наша тайна не раскрыта.
Утром путники направились в сторону перевала через Анды, единственного в этих местах на многие десятки километров.
- В этой части Кордильер, - по дороге рассказывал дон Хуан, - я знаю только два перевала, удобные для преодоления горного хребта. Мы пойдем в сторону ближайшего и наиболее сложного из них. Я эти места знаю. Преодолеть перевал будет нелегко, надо приготовиться к трудному и опасному подъему.
- Мы будем переходить через Анды? – не без восторга и волнения спросила Эрнанда и с интересом посмотрела на высокие заснеженные вершины.
- Не совсем! – поспешил ответить за старика Унтихетуан.  – Наша цель – сами горы. – Он  нежно посмотрел на девушку, и она в ответ улыбнулась. После той памятной ночи у ланкандонцев, когда она выбрала его своим суженым,  отношения между ними изменились. Они часто доверительно о чем-то беседовали и при этом улыбались. Дон Хуан в эти минуты всегда подмигивал Андрею и молодцевато кряхтел, радуясь за молодежь. Наверное, он уже изменил свой взгляд на их союз.
Горная цепь Анд, широко растянувшаяся с севера на юг, вырисовывалась частыми заснеженными вершинами. Они напоминали позвонки огромного хребта, поддерживающего могучее тело Нового Света. Именно туда и лежал их путь…
На другой день они были уже на дороге, ведущей к перевалу. И начался подъем! Сначала дорога не представляла большой сложности, но с каждым километром подъем становился все круче и круче. Камни шумным каскадом скатывались из-под ног и срывались вниз. Все чаще приходилось пользоваться веревкой.
К вечеру, когда путники уже чуть не падали от усталости, дорогу им преградила огромная отвесная скала из порфира. С одного края находилась бездонная пропасть, с другого стояла почти вертикальная и неприступная стена. Дальше дорога круто поворачивала, огибая скалу, и устремлялась ввысь, к заснеженным вершинам перевала.
- Мы проделали трудный путь, но впереди будет еще опасней, - предупредил своих друзей дон Хуан. – Не каждый индеец сможет пройти тем путем, каким сейчас пойдем мы. А потому надо хорошенько отдохнуть, набраться сил.- И он по обыкновению стал жевать листья коки.
Андрей внимательно посмотрел на изгиб дороги и удивился:
- Дон Хуан, ты зря нас пугаешь! Впереди дорога не намного сложнее, чем мы прошли.
- Этой дорогой по перевалу больше не пойдем! – объяснил Унтихетуан. – Необходимо всем обвязаться веревкой: без страховки здесь не пройти.
-  Где же мы пойдем? – удивилась Эрнанда. – Другой дороги тут нет!
- Наш дальнейший путь будет пролегать по краю пропасти: той, которая как раз за твоей спиной. Там есть узкая тропа. Такая узкая, что …- он обеспокоено посмотрел на девушку и добавил: - Ты пойдешь между мной и Бородой! Так надежнее!
Заинтересовавшись, Андрей и Эрнанда подошли к пропасти и внизу, в двух - трех метрах от поверхности, увидели узкий, не более полуметра шириной, карниз, поясом охвативший гору и уходивший по наклонной куда-то в сторону.
-Да, действительно, тут без страховки делать нечего! – оценил степень опасности Андрей. – Придется нам побывать в шкуре настоящих альпинистов.
- Мне здесь не пройти, - упавшим голосом сказала девушка. Она со страхом поглядела вниз и тут же отпрянула назад. – Пропасть очень глубокая,  а тропа … как мы на ней уместимся? Нет! Мне не пройти!
- Не бойся! Ты же пойдешь не одна. Мы преодолели такие препятствия в сельве, что нас никакими пропастями не остановить.
- Хорошо вам говорить! Вы  - мужчины!
- Ничего, крепись! Ежели что – подстрахуем. У нас,  в России, говорят в таких случаях: назвался груздем – полезай в кузовок.
- Груздем? А что это такое?
- Это пословица такая!
Эранда ничего, конечно, не поняла, да и не пыталась понять. Она отрешенно смотрела на каменный карниз, по которому им предстояло идти, и что-то шептала про себя.
Когда они вернулись, стали свидетелями странной картины: Унтихетуан стоял на коленях лицом к скале, потом прислонился головой к земле, а руки вытянул вперед. Андрей пригляделся внимательней к скале и увидел множество знаков, расположенных особым порядком,  на ее наклонной поверхности.
Дон Хуан поймал вопросительные взгляды непосвященных в древние традиции кечуа и коротко пояснил:
- За этим ущельем, которое на нашем языке называется Кебрадас, начинается священный путь к «Уака инка». Инка Унтихетуан готовится! Он просит разрешения у Апу – великих духов гор вступить на священный путь и взять нас с собой.
- Что такое «Уака инка»? Какое разрешение?
- Это гробница наших предков. Ее охраняют Апу - духи гор. Чтобы вступить на священный путь, надо попросить у духов разрешение. Без их благословения нас впереди ждут только несчастья. Без благословения …- старик покачал головой, - будет очень плохо!
Сделав вид, будто ему все понятно, Андрей отошел в сторону, чтобы не мешать мистическим ритуалам кечуа, и стал наблюдать. Но смотреть особенно было нечего. Унтихетуан застыл в оцепенении, распростершись на земле, а дон Хуан, как всегда, хранил глубокомысленное молчание. Тогда он решил осмотреть местность и прошел дальше за изгиб дороги. Там его внимание привлекло темное пятно среди камней. Это оказались угли от костра. Сначала он не придал этому большого значения. Но когда убедился, что головешки и зола еще теплые, ему стало тревожно. Кто мог быть здесь?
- Дон Хуан! - позвал он самого опытного из их группы человека и показал на угли. – Здесь недавно проходили люди и разводили костер. Этим перевалом часто пользуется народ?
Старик долго рылся в золе и осматривал следы, потом встал и подозрительно огляделся. Его испещренное глубокими морщинами лицо выражало неподдельную тревогу.
- Странно все это! – задумчиво сказал он. – Человек на этом перевале  - большая редкость. А тут, судя по количеству углей, кто-то стоял не один день. Зачем? Что ему здесь делать?
- Да, - тяжко вздохнул Андрей. – Учитывая, что с этого места все видно, как на ладони, в том числе хорошо просматривается горная тропа от подножия горы, нас не могли не увидеть. Надо быть осторожнее. Пойду, проверю ружье!
- Оставаться здесь нежелательно, хотя нам не помешал бы хороший отдых для дальнейшего перехода. Возможно, гринго уже знают о нашем местонахождении. Горы – не сельва, не спрячешься. Надо поторопиться – до захода солнца осталось не больше трех часов, а нам предстоит еще пройти священное ущелье Талькурадо и выйти на плато. Поспешим!
Обвязавшись веревкой, они по очереди спустились на каменный карниз и продолжили путь. С одной стороны узкой тропы стояла почти вертикальная стена, с другой  - бездонная пропасть. Идти приходилось очень медленно, плотно прижимаясь к стене, используя для подстраховки любую трещину или выступ.
Тяжелее всех приходилось, естественно, Эрнанде, но она, несмотря на юные годы, держалась молодцом. Только капельки пота, выступившие, несмотря на вечернюю прохладу, на ее лице, и нежелание смотреть в пустоту пропасти говорили о состоянии ее души. Но в остальном она стойко переносила все тяготы путешествия. В одном месте,  там, где тропа сузилась настолько, что приходилось буквально вжиматься грудью в скалу, Эрнанда оступилась, но веревка не дала ей сорваться вниз. Еще эхо не утихло от девичьего вскрика, как мужчины вытащили ее, напуганную падением, на поверхность, и они двинулись дальше. Вскоре тропа расширилась, пропасть осталась позади, и они наконец-то вышли на небольшое, ровное плато. Здесь почти не было растительности, кроме редких островков мха и лишайника. Там, где кругом царило лишь сплошное нагромождение скал, увидеть ровное, открытое пространство, похожее на площадку, было, по меньшей мере, удивительно. 
Пока Андрей осматривался и соображал, что это – искусственное сооружение или природная фантазия, Эрнанда с детской непосредственностью побежала на другой край плато, чтобы удовлетворить свое любопытство. В это время кечуа дошли до середины плато, опустились на колени и стали молиться. Андрей всегда не без интереса и чуть с иронией  смотрел за ритуальными действиями своих друзей, и на этот раз – тоже. Он не сразу заметил, что здесь находится большой круг, очерченный по окружности желтой полосой, с центром по середине. Заинтересовавшись, подошел ближе и наклонился, чтобы лучше рассмотреть полосу. Сначала подумал, что это краска, - так четко она вырисовывалась, но вместо нее оказались желтые камни, искусно вмурованные в поверхность.
Его друзья долго стояли на коленях, потом Унтихетуан прошел в центр круг и встал на небольшой ровный выступ, выложенный из бурого камня, который довольно часто здесь встречается. Андрей невольно последовал за ним, но его сразу же остановил дон Хуан.
- Туда нельзя! – взволнованно сказал он. – Заходить за черту этого круга не имеет право даже кечуа, если он не посвященный.
Андрей молча пожал плечами,  отступил назад и встал со старым индейцем у черты. Солнце тем временем садилось за горы, точнее, за три остроконечные вершины, видневшиеся вдали, которые кечуа называли «Лос-Трос-Пикос». Унтихетуан стоял на выступе и,  не отрываясь, смотрел на уходящее солнце.
Наконец, край солнечного диска коснулся средней, меньшей по размеру, вершины, и тут потомок инкских вождей быстро повернулся в противоположную сторону и стал что-то внимательно рассматривать на ровном склоне огромной скалы, возвышающейся недалеко от плато. Заинтригованный, Андрей тоже посмотрел в ту сторону,  и ему показалось, что на склоне на миг проступили какие-то таинственные знаки. Они стали видны только при определенном наклоне солнечных лучей. Чтобы лучше рассмотреть их, он даже наклонился вперед, но больше ничего не увидел. И все-таки он был уверен, что ему не показалось: четыре знака на миг осветились и пропали. Один из них он даже запомнил: это крест с кругом на его верхней половине.
С заходом солнца темнота стала быстро сгущаться. Пора было искать пристанище для ночлега. К ним подбежала Эрнанда.
- С той стороны, - указала она на противоположный край, - глубокое ущелье, а на его дне виднеется маленькое озеро. Чистое такое, голубое! Вот бы туда спуститься и набрать воды. Так пить хочется. Но сможем ли мы спуститься?
- Это священное озеро Рио-де-Эне охраняет гробницу Томбо-дель-Инка, и нарушать его покой без особой надобности нельзя, - спокойно, но достаточно твердо сказал дон Хуан. – Иначе духи, охраняющие эти горы, могут погубить нас.
- До наступления темноты надо устроиться на ночлег, - предложил подошедший Унтихетуан. – У нас был тяжелый день, и отдых нам не помешает. Утром найдем воду, осмотримся и, если ничего подозрительного не обнаружим, двинемся в обратный путь.
Известие о скором окончании путешествия ободрило всех, и они стали осматриваться в поисках подходящего места для пристанища. И вдруг тишину гор разрезал посторонний, постепенно усиливающийся шум. Друзья повернулись на источник шума, соображая – что это. Но звук, отдаваясь многоголосым горным эхом, был пока непонятен.
- Это вертолет! – вдруг громко и испуганно крикнула Эрнанда. – Я помню этот звук! Бежим скорее!
И тут всех как будто осенило: они же стоят на открытом месте.
- Скорее в укрытие! – добавил  Андрей, и они бросились бежать к ближайшей нависающей над плато скале.
Шум резко усилился, и тут над головами беглецов стрелой пронесся вертолет, обдав их потоком холодного воздуха. Сразу же стало ясно, что до укрытия им не добежать – слишком далеко.   
Вертолет сделал круг и направился опять к ним. Из открытой двери  высунулся Эрих Геслер и широко улыбнулся. «Наконец-то, - подумал он, - я нашел вас! Ну, теперь-то вы у меня никуда не денетесь!» Он жадными глазами разглядывал бегущих внизу людей, стараясь в сгущающейся темноте определить, кто перед ним. К его немалому удивлению вместо троих беглецов он увидел четверых. Это его озадачило. Но Геслер решил пока все вопросы оставить и заняться главным: задержанием группы. В открытую дверь высунулся также Лаупер и дал поверх голов бегущих людей длинную очередь из автомата.
- Смотри не задень молодого индейца, - громко из-за шума мотора крикнул ему Геслер.
- Понимаю! Это я так, для острастки, чтобы знали, с кем дело имеют, что мы шутить с ними не намерены! Они здесь, в горах, у нас как в мышеловке – никуда не денутся! - ответил Лаупер и с хохотом выпустил еще короткую очередь.
- Это точно! Горы - не сельва, здесь они от нас далеко не уйдут! Молодец, капитан! Твой план полностью удался. Нас вовремя предупредили о появлении людей на перевале. Но темнота сгущается, пора садиться на землю.
- На такой ровной площадке это сделать нетрудно, она как будто специально подготовлена для этих целей.
Вертолет сделал еще круг, нагнал беглецов и стал опускаться. Но неожиданно прогремели два выстрела, которые пробили обшивку.
- У них ружье! – испуганно вскрикнула Марта. – Где они его взяли?
Геслер кивнул пилоту, и он быстро отвел машину в сторону.
- Они все равно далеко не уйдут – здесь кругом бездонные пропасти. А вертолет надо беречь, - сказал он, когда они отлетели на безопасное расстояние.
- Слишком темно, чтобы определить, кто из них стреляет,  - посмотрел в ту сторону Лаупер. – Если это русский … ему не сдобровать.
Вертолет благополучно приземлился. Геслер и Лаупер, подхватив автоматы, спрыгнули на землю и неспеша направились в сторону беглецов.
Четверо друзей оказались в ловушке: с одной стороны – преследователи, с другой – скалы и глубокая пропасть. Они в растерянности, беспомощно топтались на краю плато.
- Скорее за мной!  - вдруг крикнула Эрнанда. – Я только что видела удобный спуск в ущелье. Скорее, пока бандейрас еще далеко.
Мужчины побежали за ней. Недалеко действительно находилась небольшая расщелина, которая начиналась у самой поверхности и уходила по крутому склону в пропасть. При желании по ней можно было попытаться спуститься вниз. Выхода нет!
- Спускайтесь! – сказал Андрей. – Я задержу их! – Он перезарядил ружье и сделал несколько выстрелов по преследователям. В ответ тут же последовала длинная очередь из автомата.
- Не задень молодого индейца! – недовольно напомнил еще раз Лауперу Геслер. – Не забывай: он нужен нам только живой. Не надо рисковать.
- Не беспокойся, Эрих! Я поверх голов. Из ружья стреляет явно не он, а русский. Ну, я до него доберусь!
- Им все равно некуда деться – за их спиной глубокая пропасть. Поэтому торопиться не будем. Жалко, но, похоже, придется отложить поиски до рассвета. В темноте мы рискуем убить Унтихетуана. Он для нас самый нужный человек! Без него все наши усилия напрасны.
Геслер долго всматривался в темноту, пытаясь определить: где находятся беглецы. Рисковать он не хотел: перестрелка практически вслепую ничего хорошего не сулила. Потом все же не выдержал и дал команду идти вперед. Опасаясь ответного огня, с оружием наперевес, они двинулись к краю плато. А когда подошли, - никого не увидели. Четверо человек словно испарились. Только что стояли здесь – и нет их!
- Где они? – занервничал Геслер. -  Грозя сорваться вниз, он прошел по самому краю плато, но ничего не увидел. Лаупер хотел пустить очередь из автомата, но Геслер отвел дуло в сторону.
- Стрелять бесполезно! Придется ждать до утра.
В это время беглецы тихо сидели всего в нескольких метрах от поверхности под большим камнем. Спускаться в полной темноте по крутому,  почти отвесному склону было слишком рискованно, поэтому они решили пока спрятаться. До поры, до времени!

17 гл.                СХВАТКА В УЩЕЛЬЕ ТАЛЬКУРАДО

Всю ночь, включая короткие утренние сумерки, пока солнце еще не поднялось из-за гор, беглецы осторожно спускались в ущелье. За это время их неоднократно пытались высветить прожектором с вертолета. Но Андрею удалось одним метким выстрелом разбить прожектор, и вертолет сразу улетел.
К утру они были уже внизу. На дне ущелья, между камней и огромных валунов, на их счастье, журчал чистый и необычно холодный ручей. Он был как нельзя кстати: после утомительного и сложного спуска они утолили жажду и умылись. Осторожно пробираясь по камням, с опаской поглядывая наверх, они двинулись вперед. Несколько раз над ущельем нависал вертолет; беглецы сразу же прятались за камни, которых здесь, на глубине несколько сот метров от поверхности плато, было предостаточно, потом опять продолжали путь.
- Да, забрались!.. Как отсюда выбираться будем – не представляю, - горько усмехнулся Андрей, осматривая крутые склоны, лишь в редких местах покрытые растительностью, в основном,  колючим до крови раздирающим руки кустарником. – Это нелегко сделать даже днем, с наименьшим риском сорваться вниз. Но … разве наши старые знакомые позволят нам это? Они перестреляют нас как куропаток.
- Тогда мы выберемся отсюда ночью, - предложила Эрнанда. – И никто нас не увидит.
- Ночью не одолеть такой сложный подъем. Это равносильно смерти. Будем искать другой выход, - возразил дон Хуан и с надеждой посмотрел на Унтихетуана.
Но юноша промолчал. После того как потомок инкских вождей на плато прочитал некие только ему доступные символы, он изменился: стал менее разговорчив, постоянно сосредоточен и задумчив, не участвовал в общих разговорах. Но, тем не менее, с этого момента в нем чувствовалась роль предводителя их маленького отряда. Здесь, в священных для инков местах, только он знал, куда идти.
На дне ущелья было довольно сумрачно, как обычно бывает во время сплошной облачности. Только в середине дня, когда солнце находится в зените, солнечные лучи заглядывали туда и на короткое время освещали хмурые скалы, покрытые лишайником,  и одинокий ручей, с трудом пробивающий себе дорогу среди хаотичного нагромождения камней. Дорога здесь оказалась не менее трудной, чем сквозь густую чащу леса. В полдень, не пройдя и половины пути до озера, которое виднелось с плато, они решили остановиться на привал.
- Надо отдохнуть, иначе мы окончательно выбьемся из сил, - предложил дон Хуан, заботливо поглядывая на Эрнанду, которая уже шаталась от усталости. Девушке было, без сомнения, намного тяжелее всех, но она старалась скрыть это, чем вызывала уважение у своих спутников. – Мы здесь в относительной безопасности: бандейрас не рискнут спуститься сюда по такому крутому склону.
- Если у них найдется необходимое снаряжение и есть навыки альпинистов, это не составит особого труда. У нас же теперь нет даже веревки, - сказал Андрей, вспоминая, что она осталась на самом опасном участке склона, где без нее спуститься  не было никакой возможности.
Спокойно отдохнуть не удалось! Вскоре опять послышался зловещий шум вертолета.
- Бандейрас летят! – спокойно сказал дон Хуан и тяжело поднялся с камня, чтобы уйти с открытого места. Остальные без промедления последовали его примеру.
Вертолет облетел ущелье и удалился.
*                *                *
- Мышеловка оказалась неприступной для кота! – с сарказмом пошутил Лаупер. Он стоял на краю плато и смотрел в темный проем ущелья. То, что они упустили беглецов из-под самого носа, его бесило. Он даже не представлял, что в такой ситуации можно проиграть.
- Они никуда от нас не денутся. Никуда! – повторяла Марта. Этим она успокаивала скорее себя, чем остальных. – Надо только не упускать их из вида. И ждать. Ведь у нас вертолет, мы в любой момент можем их догнать.
- Ждать? Нет! Ждать долго мы не можем. С тех пор, как они спустились вниз, мы лишь сейчас, в полдень, с трудом обнаружили их. Ближе к вечеру мы там вообще ничего не увидим. А если наши «друзья» за ночь доберутся до озера? Тогда ищи ветра в поле. Дальше ущелье тянется на десятки миль. Нам и вертолет не поможет.
- Ты прав, капитан, - поддержал колумбийца Геслер. – Ждать мы не можем. Необходимо спуститься в ущелье и преградить дорогу к озеру. Если нам это удастся, тогда мышеловка, действительно, захлопнется.
- Спуститься в ущелье? Это займет слишком много времени, - возразил Лаупер, - мы не успеем!
- Тогда мы спустимся на вертолете!
- На вертолете!? Это же самоубийство! Где мы там сядем? На камни?
Геслер в бинокль долго всматривался в провал ущелья, потом твердо процедил сквозь зубы: - Они уже недалеко от озера. У нас нет иного выхода! Вертолет садиться не будет – мы спустимся на землю по лестнице. Вперед!
*                *                *
- Идти осталось немного, - ободрил своих друзей Унтихетуан. – Около озера и горы Ио, охраняющих покой гробницы, должен находиться тайный вход под гору. Пока нет бандейрас, надо скорее достичь этого места и найти вход.
- Какой он, этот вход? – спросил Андрей.
- Не знаю! Знаю только, что он должен быть!
Все тут же прибавили шаг, имея перед собой спасительную цель. Им пока везло: за все это время вертолета не было видно, и они сравнительно спокойно пробирались по ущелью. Используя благоприятный момент, Андрей взобрался на огромный валун, возвышающийся над местностью, и невдалеке увидел озеро, зажатое со всех сторон горами. Ему показалось, что озеро мертвое, - настолько неестественно оно здесь находилось. Обрывистые берега – почти вертикальные – напоминали огромную чашу или кратер вулкана. Лишь с одной стороны, там, где они находились, хоть и с превеликим трудом, но можно подойти. Он оценил дальнейший путь и пришел к выводу, что все трудности у них еще впереди. Перед ними находилось сплошное нагромождение камней. Пробираться по ним будет, наверное, еще труднее.
Оглядывая склоны ущелья, Андрей на ровной скале вдруг обнаружил знаки, похожие, как и прежние, на клинопись.
- Там видны какие-то иероглифы, - показал он вперед. – Наверное, они предназначены для тебя, Унтихетуан. Только ты сможешь их расшифровать.
Юноша тут же стрелой взлетел на камень и посмотрел по направлению его руки.
- Это действительно знак,  - таинственно произнес он и стал внимательно разглядывать противоположный склон ущелья.
- Где-то там должен находиться вход под гору. Он выведет нас отсюда. Скорее!
Между тем солнце уже не освещало дно ущелья, и стало довольно сумрачно. И это осложняло поиск.
- Да, надо поторопиться, скоро совсем стемнеет. Тогда мы ничего здесь не увидим, - сказал Андрей.
Они двинулись вперед, разглядывая подножие склона. Однако ничего похожего на вход не обнаружили. Так они подошли к самому озеру. Все валились с ног от усталости и сели передохнуть. Только Унтихетуан забрался на самый высокий камень и стал обозревать окрестности.
- Нашел! – наконец, радостно известил он и указал рукой вверх на выступ из скалы в виде террасы. На его площадке темнела узкая щель в горе. Дон Хуан с гордостью смотрел на своего соплеменника.
- Но как мы туда заберемся? – воскликнула Эрнанда, оглядывая почти вертикальную и ровную поверхность стены высотой с двухэтажный дом.
- Это под силу только профессиональному скалолазу, и то, если он соответствующе экипирован. А у нас даже простой веревки нет, - добавил Андрей. Но его остановил Унтихетуан. Он спрыгнул с камня, подошел к скале и оглядел ее.
- По этой стене должен залезть каждый, даже ты, Эрнанда, - твердо сказал он. – Здесь находятся углубления, они помогут нам.
Все присмотрелись к углублениям и заметили, что они расположены не хаотично, а в определенной последовательности. Расстояние между ними не превышало полуметра.
- Действительно, углубления как будто специально предназначены, чтобы лазить по стене без особых приспособлений. Ну и дела! И это в таком месте! Неужели природа постаралась? Нет, это человек! Только зачем? – удивленно вопрошал Андрей. Он хотел первым взобраться наверх. И тут послышался нарастающий шум вертолета.
*                *                *
Капитан Лаупер через приоткрытую дверь машины внимательно оглядывал окрестности ущелья.
- Опускаться вниз очень опасно! – крикнул он. – Обратно можно уже не взлететь. Нижний проем ущелья узкий, как бы лопастью за склон не задеть. Что делать будем?
- Ты просто трус, капитан! – фыркнула на него Марта. – Беглецы уже до озера добрались. Медлить нельзя. Где их потом искать будем?
- Садиться здесь, конечно, невозможно, да и не нужно, - сказал Геслер. – Вертолет зависнет над открытым местом, а мы по лестнице спустимся вниз. А потом таким же образом вернемся обратно. Но с одним очень нам нужным человеком. Только с одним!..
Он махнул рукой пилоту, и вертолет стал медленно снижаться. Это было нелегко: чем ниже они опускались, тем ближе к лопастям вертолета подступали каменистые склоны ущелья. Наконец, машина зависла в воздухе, и оттуда выбросили веревочную лестницу.
Андрей снял с плеча ружье, подбросил на ладони два патрона: - Это последние! Больше нет! Постараюсь использовать их по назначению… Меня не ждите, лезьте наверх. Когда будете в безопасности, дайте знать, - сказал он и направился в сторону вертолета.
- Постой, Борода! – крикнул вдогонку дон Хуан, но вятский  историк уже пробирался по камням.
Лестница, выброшенная из кабины, до земли не доставала. Надо было снижаться еще. На это Андрей и рассчитывал: если уж стрелять, то наверняка. С вертолета заметили его перемещения и несколько раз выстрелили по нему, но среди камней человек был для них недосягаем. Андрей выбрал удобную позицию и стал ждать.
…Фигура на лестнице после выстрела дернулась и безжизненно повисла. Андрей удовлетворенно отметил, что не зря потратил патрон.
- Поднимите меня в кабину, - срывающимся голосом крикнул Лаупер. – Я ранен! Скорее!
Капитан одной рукой обхватил лестницу, другой зажал бок, откуда обильно текла кровь. Спускаться он уже не мог.
- Хозяин! Русский ранил капитана, - сказал Уйшур. – Надо поднять его, иначе он упадет.
Геслер со злостью посмотрел вниз и выругался.
- Помоги ему спуститься на землю. А если он не сможет или не захочет, прирежешь его и сбросишь с лестницы. Ты понял? – прикрикнул он на метиса и подтолкнул его к выходу. – Ступай! Мы не можем рисковать всей операцией из-за одного человека. У нас нет для этого времени.
Уйшур не без удовольствия согласно кивнул головой и нырнул в проем.
- Ступай следом за ним, - тоном, не допускающим возражений, приказал он своей помощнице. Но Марта в страхе отпрянула в сторону.
- А если и меня тоже …ранят? – дрожащим голосом пролепетала она и уставилась на проем вертолета.
- Последний раз говорю! – рявкнул Геслер и направил на нее автомат. – Я тебя прикрою огнем. Спускайся!
Женщина испуганно закивала головой и последовала примеру Уйшура. Пока она спускалась, Геслер стрелял в сторону засевшего за камнем русского, не давая ему высунуться. Андрей видел спуск «десанта», но помешать не мог. Оставался последний патрон, который надо было использовать с максимальной пользой. И нужно поторопиться: скоро к нему направятся вооруженные до зубов преследователи. На лестнице уже показался Геслер. Автоматные очереди на время прекратились.
- Не уйдешь, фашист! На, получай! – процедил сквозь зубы Андрей и выстрелил в корпус вертолета. Туда, где, по его мнению, должен находиться мотор.
Винтокрылая машина сразу как-то наклонилась набок и стала медленно уходить в сторону. Но как раз этого делать было нельзя – слишком близко находился склон ущелья. Лопасть задела за ближайшую скалу, и вертолет, сметая все на своем пути, с грохотом упал вниз. Там сразу же вспыхнул огонь и послышался взрыв.
Андрей так залюбовался этим зрелищем, что не сразу заметил своих противников, до которых было рукой подать. «А ведь я безоружен! – наконец дошло до него. Он выбросил бесполезное уже ружье и поспешил к своим спутникам. Они были уже наверху.
*                *                *
- Назад пути нет! – констатировал случившееся Лаупер. Он сидел, прислонившись к камню, и безразлично смотрел на догорающий вертолет. Марта делала ему перевязку.
- Для меня никогда не было пути назад, - твердо заявила она. – Я всегда иду до конца, тем более,  сейчас, когда цель близка. Если нам повезет, то потерянный вертолет - пустяк.
- Там же находился твой шеф!
- Меньше конкурентов! Зато я сама смогу распорядиться своей долей. Он сам виноват, что не смог вовремя спуститься.
Лаупер был поражен цинизмом своей подруги. «Она не остановится ни перед чем, - подумал он и решил в дальнейшем не спускать с нее глаз. – Что же будет, когда мы найдем золото?»
- Рана не столь серьезна. Пуля не задела кость. Ты должен быстро подняться на ноги! - закончила перевязку Марта и, обернувшись к Уйшуру, приказным тоном сказала: - Помоги капитану идти. Надо поторопиться, пока беглецы не достигли озера.
Уйшур даже не взглянул на нее, лишь презрительно усмехнулся. Он всегда недолюбливал эту женщину, но до поры до времени вынужден был скрывать это. Но сейчас, когда нет Геслера и ранен Лаупер, он неприязнь скрывать не будет. Марта сразу почувствовала перемену в метисе-переводчике, и это ее насторожило. Она наклонилась к капитану и шепнула:
- Как бы он не предал нас! От этого человека можно ожидать все что угодно. Я ему никогда не доверяла.
- Не должен предать. Он слишком тесно связан с нами. На «той» стороне ему не будет пощады. И он это прекрасно знает!
Марта оглянулась: - Уйшур! Где ты? – И, не найдя его, тихо произнесла: - Ну вот, мы остались вдвоем! А ты говоришь: не должен!
Внезапно недалеко от них на высоком камне показался Уйшур. Оттуда донесся его радостный крик: «Теперь кечуа безоружны!» Высоко в руках он держал ружье.
- Это неплохо! Надо поторопиться – мы не должны упустить удачу! – ободрилась Марта.  – Без ружья они для нас не опасны! Скорее к озеру!
- Там нечего делать! – вдруг со стороны склона послышался знакомый голос. – Кечуа скрылись в пещере!
Это был Геслер – живой и невредимый. Они с удивлением, почти в шоковом состоянии, смотрели на своего шефа и ничего не понимали.
- Эрих! Как тебе удалось спастись? В какой пещере? Ты ранен? А я так волновалась! – кинулась к нему Марта, но глава немецких колонистов отстранил ее.
- Когда вертолет пошел в сторону, я понял, что авария неизбежна, и спрыгнул с лестницы. И вовремя! Упал неудачно, на камни, но, кроме ушибов, ничего серьезного, - ответил Геслер и посмотрел вперед. – А с лестницы я успел увидеть кое-что! Индейцы скрылись в той горе, в пещере.
Геслер протянул Лауперу бинокль, помог подняться и показал, куда смотреть.
- Действительно, там виднеется какой-то проем или трещина в скале. Плохо видно – темно уже.
Именно там скрылись беглецы, - удовлетворенно заметил Геслер и скомандовал: - Вперед! Теперь-то они от нас не уйдут! Ловушка захлопнулась!



18 гл.                Смерть в «золотой» пещере

Эрнанда стояла в проеме пещеры и, высунувшись из-за скалы, следила за преследователями.
- Они приближаются,  – со страхом сообщила она, - и смотрят в нашу сторону. Ой, они заметили, куда мы скрылись! – девушка инстинктивно прижалась к Унтихетуану.
- Это хорошо! – вдруг сказал дон Хуан. – Бандейрас хотят получить золото? Они не первые, кто пытается подобраться к нашим сокровищам. Все нашли здесь только свою смерть. Обманом или силой эти сокровища не взять. Напрасно стараются!
Унтихетуан на это согласно кивнул головой и добавил:
- Бандейрас получат свое!
В проеме пещеры лежала куча палок, обмотанных с одной стороны листьями и обильно политых древесной смолой. Они прихватили несколько штук с собой, зажгли их и двинулись в темноту. Внизу, у подножия скалы, уже были слышны голоса немецких колонистов.
Дон Хуан задержался: - Идите вперед. Я дождусь бандейрас и пойду за ними!
Через десяток шагов проход вглубь горы сузился настолько, что приходилось идти боком. В одном месте стена оказалась сдвинута, возможно, землетрясением. Друзья кое-как преодолели это препятствие, с трудом протискиваясь сквозь узкую щель. Особенно тяжело пришлось Андрею с его широкой комплекцией.
Вскоре проход расширился, и наконец они вышли в широкий подземный туннель высотой около двух метров и шириной более четырех. В нос ударил терпкий запах сырости и плесени. Разгоняя факелами темноту, они прошли дальше и обнаружили, что туннель разветвлялся в нескольких направлениях. Куда, по какой дороге идти? Рядом  с ними, на «перекрестке» стояли, словно стража, два каменных идола в человеческий рост. Над их головами под толстым слоем пыли и помета еле виднелись выдолбленные в скале знаки. Очистив стену от грязи, Унтихетуан приступил к их изучению.
- Куда дальше идти? -  с надеждой  спросила Эрнанда у юноши. - Мы не заблудились?
- Не должны! Для того, кто понимает смысл древних символов, эта пещера не представляет большой опасности. Он обо всем предупрежден!
Через короткое время Унтихетуан уверенно указал направление, и они двинулись по одному из туннелей, разгоняя светом полчища летучих мышей. Вскоре им опять попался каменный идол, на этот раз с головой ягуара. Потомок инкских вождей опять стал исследовать над ним стену, сметая пыль с каждого камня. Наконец что-то обнаружил: на одном из камней был знак – небольшой по размеру круг и вписанный в него крест. Потрогал камень – шевелится. Вытащил его из стены. В глубине ниши оказалось медное кольцо, он нажал его и не без труда повернул. Послышался характерный скрежет металла о камень. Потом Унтихетуан, к удивлению своих спутников, с интересом наблюдавших за его действиями, уперся плечом в стену и стал давить на нее.
- Помогите мне, - попросил он и показал,  куда следует толкать. Втроем они уперлись в стену, поднажали, и …часть стены, точнее, каменная плита шириной более полуметра и высотой около метра медленно, со скрипом, повернулась, словно была на оси.
Перед ними открылся узкий проход в стене. Они пролезли внутрь и осветили помещение. … И чуть не вскрикнули от удивления: везде, куда бы ни падал взгляд, в свете огня блестело – золото. Причем, оно было не в слитках или монетах, а в виде разнообразных статуэток, фигурок, предметов утвари. Целые горы золотых вещей, которые украсили бы любой музей мира и были бы его гордостью. По периметру пещеры стояли несколько статуй в человеческий рост, не каменные – из золота, но уже не с головами животных, какие попадались прежде, а людей. Должно быть, они отображали вождей древних инков. У одного из них, стоящего в центре с гордым, царственным видом, в скрещенных на груди руках были некие предметы, напоминающие усеченные конусы. Один – золотой, другой – серебряный. На голове корона, увенчанная перьями, разумеется, тоже из золота.
Они долго и удивленно смотрели на все это богатство. Потом Эрнанда подошла к груде сваленных в кучу вещей и подняла первое, что попалось в руки. Это оказался … кукурузный початок, настолько искусно отлитый из золота, что его трудно отличить от настоящего. Андрей поднял массивную  глубокую чашу с двумя красивыми витыми ручками по бокам.
- Пещера Алладина! – усмехнулся он, с восхищением разглядывая работу древних мастеров. – Когда-то из нее пил вино твой предок, Унтихетуан, - обратился русский ученый к нему, но потомок инков прислушивался к далеким голосам.
- Возможно! Но сейчас не время разглядывать эти действительно красивые вещи, - сказал он. – Бандейрас уже недалеко. Это золото – лишь песчинка в пустыне сокровищ инков, оно здесь специально лежит для таких, как они. Вы же не вздумайте взять тут что-нибудь !.. Иначе духи, охраняющие эти сокровища, не выпустят вас из пещеры. Они погубят любого, кто посмеет присвоить себе их золото.
Неожиданно его слова прервал девичий вскрик. Мужчины обернулись и увидели, что Эрнанда со страхом показывает на пол. Там лежали полуистлевшие человеческие кости и несколько черепов. Довольно жуткое зрелище.
- Откуда тут взялись человеческие кости? – спросила она.
- Скоро ты об этом узнаешь! – загадочно ответил Унтихетуан. – Надо поторопиться, у нас осталось мало времени. Выходим из пещеры.
Они через проем опять очутились в туннеле и прошли вперед. Где-то за поворотом уже слышались далекие голоса.
- Бандейрас идут за нами по пятам. Это хорошо! – сказал Унтихетуан.
- Что же тут хорошего? – удивился Андрей.
- Скоро они должны увидеть проем в стене … Не пропустили бы его!
- Зачем? Эти грабители заберут все золото! – удивилась Эрнанда.
- Не смогут! Скоро вы все увидите…
Друзья потушили факелы и затаились. Скоро совсем отчетливо услышали знакомые голоса.
- Глупые! Они думают, мы заблудимся здесь! – рассуждал Геслер. – Белый человек еще никогда не был глупее самого хитрого индейца. Они, наверное, и не догадываются, что мы идем за ними, за светом их факелов. Когда-нибудь эта пещера закончится – не бесконечная же она, - и беглецы будут в наших руках.
- У нас, к счастью, есть с собой веревка, так что обратный путь мы найдем без труда, - поддержала его Марта и прикрикнула: - Уйшур, пошевеливайся! Разматывай скорее веревку.
Бандейрас неотвратимо приближались к намеченной цели.
- Здесь находится проем! – раздался голос Геслера. – Что там внутри? Надо посмотреть!
- Эрих, будь осторожен! Не забывай: там могут находиться наши «друзья».
- Именно этого я никак не дождусь! Оружия у них нет, так что особо бояться их не стоит.
- И все же поостерегись!
Наступил кульминационный момент.
- Пиранья увидела насадку и сейчас заглотит крючок, - прошептал Унтихетуан и в волнении сжал руку Эрнанды.   
Хорошо было слышно, как все трое преследователей по одному зашли в «пещеру Аладдина». Сначала долго стояла гробовая тишина, потом громкие и радостные крики разнеслись по всему подземелью: « Это же золото! Много золота! Здесь его столько, что нам и за день не унести!»
- Наконец-то, я достигла цели, к которой стремилась всю свою жизнь. Я стала богатой, очень богатой! Мы заберем отсюда все. Здесь не останется ни песчинки, - ликовала Марта.
Она высоко над головой держала факел и безумными от восторга глазами разглядывала бесчисленные золотые фигурки, отлитые древними мастерами. Потом сняла с себя куртку, расстелила ее на полу, опустилась на колени и стала туда складывать все без разбора. Геслер, презрительно сморщившись, смотрел на нее, потом сказал:
- Что делать с золотом, мы решим потом! Сейчас надо найти беглецов! Пошли!
- Нет! Нет! Я не намерена бегать по пещерам. Все, что мне надо было, я уже нашла. Ты иди один… Скажи только Уйшуру, чтобы позвал Лаупера и тот помог мне перенести золото из пещеры. Он не настолько ранен, чтобы отказаться от такого удовольствия.
- Что-о-о?! – вне себя закричал Геслер. - Ты что задумала? Пока я ищу беглецов, вы тут сами … без меня? Нет! Уйшур! – позвал он метиса-переводчика: - Иди и убей Лаупера! Колумбийский мафиози и  соглядай мне больше не нужен. Тем более, раненый, он для меня сейчас обуза. И я не намерен делиться сокровищами с колумбийской мафией. Иди, только будь осторожен: где-то здесь находятся наши «друзья».
Уйшур все это время стоял в проеме пещеры и со злостью наблюдал за действиями  немецких колонистов. На эти сокровища у него были свои планы, и делить богатство с кем-либо он тоже не собирался. Даже с Эрихом Геслером, с которым сотрудничал уже много лет. Однако предложение убрать одного из претендентов входило и в его замыслы. Он неспеша подошел к ближайшей куче золотых вещей, выбрал там большой нож с тяжелой, массивной рукояткой в форме ягуара и кривым длинным лезвием в ножнах с драгоценными камнями и криво усмехнулся.
- Пошевеливайся! – прикрикнула на него Марта. – Да, мы не намерены делиться золотом с колумбийскими бандитами. Обойдутся… Это, кстати, и в твоих интересах. Тебе же больше достанется.
Как только шаги Уйшура смолкли в тишине, в пещере раздался смех. Зловещий, не имеющий ничего общего с весельем.
- Пусть уберет Лаупера, потом мы разберемся и с ним, - сказал Геслер. – В переводчиках я больше не нуждаюсь. – И он опять рассмеялся.
Унтихетуан взял за руку Андрея.
- Пора! – прошептал он. – Ловушку надо прихлопнуть!
Они подкрались к проему и осторожно заглянули внутрь. Геслер и Марта, не обращая внимание ни на что, были заняты созерцанием золотых вещей. Друзья навалились на каменную плиту. Она с характерным скрежетом повернулась на оси и закрыла проход в стене, как будто его здесь и не бывало. Унтихетуан быстро повернул кольцо, поставил камень на место и удовлетворенно вздохнул:
- Все! Наш план удался!
Со стороны замурованных в пещере эти действия не остались незамеченными. Сквозь толстые стены до них донеслись крики отчаяния и даже выстрелы.
- Бандейрас жаждали золота, они его получили в достатке! – подвел итог Унтихетуан. – Эти сокровища останутся с ними навсегда. До самой смерти!
К ним подошел дон Хуан. Он видел все происходящее и поэтому удовлетворенно улыбался.
- Тебя не заметил Уйшур? – спросил его Андрей.
- Нет, Борода! Я успел спрятаться в другом туннеле, - старик показал на стену и добавил: - Те, кто больше всех хотели золота, получили его. Но у нас еще есть двое противников. Как быть с ними?
- Скоро должен остаться один. Если, конечно, Уйшур выполнит приказ Геслера, - заметил Унтихетуан и посмотрел в темноту туннеля. – Ему велели убить Лаупера. Дождемся его.
Ждать пришлось не долго. Вскоре в конце туннеля показался свет факела, и послышались быстрые шаги. Уйшур дошел до брошенного на землю мотка веревки, но входа в заветную пещеру не обнаружил. В надежде отыскать проем,  он стал ощупывать стену и вдруг услышал за стеной отчаянные крики. Он понял, почему вдруг исчез проем, оглянулся, поднял повыше факел и столкнулся лицом к лицу с Унтихетуаном.
Потомок инкских вождей спокойно стоял и в упор, с презрением смотрел на помощника Геслера. Наступила короткая пауза. Уйшур за спиной молодого инки увидел остальных беглецов и понял, что попал в западню. Он дико закричал и бросился с ножом на Унтихетуана. Факел упал, и темнота поглотила все. Слышен был только шум борьбы и проклятия метиса.
Андрей подбежал к брошенному факелу и поднял его. … На земле с ножом в груди лежал окровавленный дон Хуан, рядом стоял невредимый Унтихетуан. Уйшура не было. В глубине туннеля, с противоположной стороны от выхода, гулко раздавались его быстрые шаги.
Андрей как можно осторожнее вытащил нож, и Эрнанда перевязала старого кечуа. Они немедленно вынесли тяжелораненого старика из пещеры. Он ртом жадно хватал свежий воздух, но при этом задыхался. Говорить не мог, кровь сквозь повязку обильно сочилась из груди. Глаза его блестели и смотрели вопросительно. Чувствовалось: он хочет что-то сказать или спросить, но не может. Андрей приподнял голову старого индейца и показал на труп капитана, который находился недалеко. Лаупер лежал в неестественной позе в луже крови с перерезанным горлом.
- Уйшур выполнил приказ Геслера! Теперь он остался один. Ему не уйти от нас. Из пещеры он не выйдет живым!  Поверь нам,  дон Хуан! – твердо сказал Андрей.
Старик как-то сразу успокоился, улыбнулся и попытался даже что-то сказать, но захрипел и откинул голову назад. Потом собрался с силами, сделал знак, чтобы к нему приблизились Унтихетуан и Эрнанда. И соединил их руки. После этого прикрыл глаза и затих. Когда Андрей принес ему воды из ручья, он был уже мертв.
- Дон Хуан Ромес закрыл меня своим телом. И погиб! Я не успел даже ничего сообразить, - грустно сказал юноша. По его лицу текли слезы. – Он меня воспитывал с детства, фактически заменил отца. Это был очень хороший человек. Его дух будет охранять тайну этой пещеры до тех пор, пока это нужно. И горе тому, кто посмеет…
- Да, он погиб, как настоящий человек. Нам будет его не хватать!- задумчиво произнес Андрей.
- Я тоже его почитала, как за отца. Перед смертью он благословил нас! – заметила Эрнанда и посмотрела на Унтихетуана. Тот в ответ согласно кивнул головой.
Дона Хуана и Лаупера они похоронили на дне ущелья, завалив тела камнями. Похоронили рядом, чтобы на том свете им не враждовать друг с другом. На могиле своего друга долго стояли с неприкрытыми головами. Потом всю ночь, до самого рассвета, сидели у костра и вспоминали мудрого, всегда доброжелательного и, одновременно, мужественного старика, который для всех них был больше, чем просто старший товарищ. При этом Эрнанда, не стесняясь, плакала.
Когда настала пора уходить, Андрей оглядел неприступные скалы и отчаянно покачал головой:
- Как выбираться из ущелья будем? Спуститься – спустились, а вот наверх подняться – проблема. Это будет нелегко.
- Нам не надо подниматься, Борода! – заметил Унтихетуан и на удивленные взгляды друзей добавил: - По подземному переходу мы должны пройти под горой и выйти где-то в предгории или у подножия Анд. Если я, конечно, не ошибаюсь!
- Опять идти в подземелье? – воскликнула Эрнанда. – Но ведь там где-то находится Уйшур!
- Не бойся! Я все равно должен его найти и отомстить за смерть дона Хуана. Он понесет заслуженное наказание.
Перед дорогой Андрей обратился к Унтихетуану:
- Меня долго мучает один вопрос. Сможешь ли на него ответить?
- Говори, Борода. Если смогу, отвечу.
- Почему вы, кечуа, наследники громадных сокровищ, не воспользуетесь богатством, которое принадлежит вам по праву? Почему не используете его в своих интересах?
- Такая мысль может возникнуть в голове любого другого человека, но не кечуа. Для нашего золота еще не пришло время практического применения. Старики говорят: «До тех пор, пока со всей территории, которая когда-то была подвластна инкам, не исчезнет последний потомок испанских завоевателей, - золото останется неприкосновенным. Но … я думаю, это время когда-нибудь да придет. Колесо истории сделает полный оборот,  и тот народ, который сейчас многочисленный и могущественный, будет слабый и малочисленный. И наоборот! На протяжении веков такое случалось не раз. Это все мне рассказывал дон Хуан.
*                *                *
Переход по подземному туннелю занял очень много времени. Не имея часов и видя дневного света, они перестали ориентироваться во времени. Они и не предполагали, что путь будет не столько длинным, сколько сложным. Часто дорогу им преграждали глубокие ямы. В самой первой из них трое друзей обнаружили труп Уйшура. Метис упал прямо на острые колья, врытые в дне. Очевидно, это была ловушка для непрошенных гостей.
- Он получил именно то, что заслужил! – коротко сказал Унтихетуан, и они, не задерживаясь, пошли дальше.
Не раз туннель разветвлялся на несколько подобных себе, но Унтихетуан, пользуясь знаками на стенах, уверенно шел в нужном направлении.
- А куда идут те дороги? – полюбопытствовал Андрей.
- Не знаю! – ответил инка. – На стене написано, что они ведут к смерти.
Туннель вывел их в гигантскую пещеру, посреди которой текла неширокая, но достаточно быстрая речка с очень холодной водой. Запас факелов подходил к концу, надвигалась опасность остаться в подземелье в полной темноте.
Пещера отдаленно напоминала большой величественный храм. Но он, созданный величайшим архитектором – природой, оказался несравненно выше и шире любого построенного людьми. Невероятно, но откуда-то сверху лился слабый свет, и воздух здесь был не такой затхлый, как в туннеле. Где-то в вышине послышался шум крыльев летучих мышей, которых они вспугнули.
Пещера не была пустой. По всему пространству частыми рядами стояли колонны разных размеров. Казалось, они сделаны изо льда или белого мрамора. Это были сталагмиты. Потрясающая красота этих природных творений завораживала.  Самые большие из них были в основании более метра, их грандиозные и вместе с тем очень причудливые формы уносились вверх, в темноту свода. Другие, поменьше, напоминали телеграфные столбы или обрубки деревьев. А со свода, в свою очередь, свисали гигантские сосульки – сталактиты. Время от времени сверху капала вода – шел медленный процесс формирования этих природных явлений.
По руслу реки друзья переходили из одного «зала» подземной галереи в другой. Все они были разных размеров, вплоть до самых маленьких, где едва мог поместиться человек; но такой огромной, как первая, им больше не попадалось. И везде в виде сосулек и колонн они наблюдали сталактиты и сталагмиты, которые порой принимали такие фантастические формы, что без изумления мимо них пройти было невозможно.
Наконец, пещера закончилась. Они подошли к стене, где речка с шумом уходила куда-то вниз, образовав огромную воронку.
- Дальше пути нет! Дорога отрезана! – констатировал факт Андрей и огляделся в поисках хоть малейшего лучика света. Но, увы, их окружала лишь непроницаемая темнота. Подземелье надежно изолировало их от внешнего мира.
- Куда идти дальше? Мы заблудились? – тихо спросила Эрнанда, но ответ не получила. Тяжело вздохнув, она устало опустилась на камень. Подземное путешествие основательно подточило ее силы; она пока держалась, но было хорошо видно, что из последних сил. « Совсем девчонка еще,  подросток, и такие испытания!» – глядя на нее, думал Андрей. Он рад был бы помочь ей – но как? Он сам был в подобном же положении, не знал, куда идти, что делать. Вся надежда оставалась на Унтихетуана.
Кечуа в это время внимательно осматривал стену пещеры. Наконец, что-то обнаружил и стал очищать  ее от грязи и помета летучих мышей, которых здесь было предостаточно. Их отвратительные морды часто появлялись в свете факелов, а шум крыльев периодически нарушал тишину пещеры.
Андрей заинтересовался, подошел ближе и увидел, что в свете факела на стене ясно проступили уже привычные таинственные знаки, сопровождавшие их на всем пути. А над ними смотрело вдаль пустыми глазницами выдолбленное в скале лицо идола.
- Дальше надо плыть по воде, - перевел Унтихетуан, сам же удивился своим словам и стал вновь изучать знаки. – Да, по воде! Что бы это значило?
- Ты правильно перевел? По воде? – спросил Андрей и показал на воронку: - Куда плыть, если река уходит под стену?
- Не знаю, Борода! – растерянно развел руками юноша и в смятении отошел в сторону, присел на камень и долго о чем-то думал. Потом подошел к стене и стал вновь изучать знаки.
- Но здесь именно так сказано! Я не могу ошибиться! – подавленным голосом подтвердил он ранее сказанные слова.  – Не могу…
- Мы не виним тебя, Унтихетуан, - попытался успокоить его Андрей. – Возможно, за долгое время здесь что-то изменилось.
Наступило тягостное молчание. Слабая надежда на спасение, на выход из этого каменного мешка грозила исчезнуть.
- Что значит «дальше плыть по воде»? Может быть, надо прыгать в воду? – неожиданно предложила Эрнанда и неуверенно показала на воронку. – А уж река вынесет нас из пещеры. Или я ошибаюсь?
Некоторое время мужчины молчали, потом почти одновременно вскочили и радостно закричали:
- Не ошибаешься! Правильно! Как мы раньше об этом не догадались?
Они подошли к стене, под которую с шумом уходила вода. Андрей наклонился и стал осматривать отверстие. Пришлось даже зайти  в воду и ногой ощупать края отверстия. Ему показалось отверстие достаточно широким, чтобы человек мог через него пройти.
- Если надо «плыть по воде», значит, поплывем! Я рискну первым, - предложил Андрей и стал обвязывать себя веревкой. – Как говорят у нас в России, «ни пуха, ни пера». Если дерну за веревку три раза, значит, все в порядке – следуйте за мной. А если один раз - тяните меня назад. Но будем надеяться на лучшее. Ну, с Богом!
Он набрал побольше воздуха в легкие и, не колеблясь, прыгнул в воду. И сразу исчез в пучине водоворота. Унтихетуан и Эрнанда остались ждать. Время остановилось. Им показалось, что человек не может так долго оставаться в воде и стали уже сомневаться в удачном исходе эксперимента, как неожиданно веревка трижды дернулась. Потом еще раз. Радостные, они даже запрыгали от счастья.
Через несколько минут, стремительно проплыв под водой небольшое расстояние, они тоже были уже вне пещеры. Быстрый поток вынес их в маленькую, тихую заводь какой-то реки. Вскоре все трое благополучно выбрались на берег.

               
 
 19гл.                ЭПИЛОГ

…Прошло несколько лет. Однажды Андрей Рудаков получил из Москвы странное письмо, написанное на скверном русском языке. От кого бы это? Он удивленно повертел конверт и вдруг в углу заметил три непонятных знака, которые, вроде, были ему знакомы. Без сомнения, он где-то раньше их видел. Он долго смотрел на знаки и,  наконец,  вспомнил: точно такие же были изображены на каменной арке перед входом в древний разрушенный  город в диком краю Мату-Гросу.
Каковы же были его радость и удивление, когда он узнал, что эта весточка от … Унтихетуана. Несколько раз перечитал письмо. Сейчас его далекий друг – студент первого курса московского университета Дружбы Народов. В числе других молодых людей перуанское правительство  направило и его на учебу в Россию. В конце сообщал, что до начала занятий у него есть несколько дней и он … скоро приедет к нему в Киров.
Андрей вглядывался в дорогие ему строки и не мог поверить в случившееся. Сразу вспомнились приключения на южноамериканском континенте. Перед глазами вставали мудрый дон Хуан, лесная красавица Атоми, мужественный Унтихетуан и юная Эрнанда, на которую выпало столько несчастий, и, конечно же, густые леса, где опасность таится на каждом шагу, дикари, Геслер со своими подручными и долгий,  бесконечно долгий переход по подземному туннелю и пещерам, из которых они и не надеялись уже выбраться.
Все произошло как будто вчера. После того как им удалось покинуть пещеру, они направились вдоль реки в поисках жилья. Вскоре вышли к небольшой перуанской деревушке, одиноко примостившейся у подножия гор. Ее жители, мирные и добродушные крестьяне - пеоны, встретили троих незнакомцев настороженно. Но узнав, что они отстали от экспедиции, заблудились и много дней провели в сельве, отношение изменили: накормили и предоставили кров. А при расставании даже подарили каждому по шерстяной накидке – пончо. Когда вечерами дул холодный ветер с гор, они приходились как нельзя кстати.
На этом их злоключения,  можно сказать, закончились. Из деревни по горной дороге они добрались до Оконгате, маленького городка, расположенного на самом краю долины Синакара. Унтихетуан сказал, что этот городок ему знаком - он был здесь не однажды. А знаком вот почему. Оконгате - не совсем обычный городок: сюда раз в году, в июне, собираются кечуа со всей страны, в том числе и из сопредельных с Перу государств. Они приезжают, чтобы совершить древний обряд – восхождение на ледник Колькипунко. В переводе с индейского это означает «Серебряные ворота». Съезжаются тысячи людей, чтобы «почтить Апу – великих духов гор, принести жертву и очистить души». Тот не кечуа, кто хоть однажды не совершил это паломничество. А есть такие кечуа, которые приходят сюда ежегодно.
- Каждый год я на ледник, конечно, не восходил, но дважды побывать пришлось. Первый раз – с отцом, когда был еще маленьким, а второй – когда отца уже не было, восходил вместе с доном Хуаном. Обратно принес с собой вот такой кусок льда,  - и Унтихетуан показал руками, - Еле донес. - Потом тихо, как бы между прочим,  добавил: - Я верил, что Апу нас не оставят без помощи. И они не оставили.
- А зачем лед? – удивилась Эрнанда.
- Вода из него считается целебной, помогает от многих болезней. Вот и идет народ, здесь в июне шагу ступить нельзя.
Из Оконгате на старом автобусе они добрались до Куско – древней столицы инкского государства. Может быть, в другое время Андрей обязательно осмотрел бы все его исторические памятники, тем более, что посмотреть есть чего, и интерес к этой древней цивилизации у него огромный. Но тогда было не до осмотра памятников. Первым делом они обратились в полицию и там рассказали о криминальном поселении немецких колонистов. Эрнанда добавила о своем горе – убийстве отца и братьев. Естественно, они все не рассказали. Их история закончилась просто: после побега из немецкого поселения и долгого скитания по лесным дебрям они благополучно вышли к людям. Они заранее договорились не говорить ничего лишнего, чтобы оставить в тайне пещеру и все, что с ней связано.
Расстался Андрей с Унтихетуаном и Эрнандой на железнодорожном вокзале. Молодые люди уезжали в деревню Брас-Тиас. Он проводил своих друзей и как будто потерял что-то очень дорогое для себя. За время их совместного путешествия они стали ему как родные.
Из Куско Андрей отправился в Лиму, столицу Перу, куда должен был прибыть в командировку. А оттуда, уладив все дела, уже вылетел в Россию. И вот теперь, спустя много лет, у него появилась возможность вновь увидеть Унтихетуана. В это никак не верилось!
Фирменный поезд «Вятка» остановился по расписанию. Андрей быстрым шагом прошел вдоль состава, оглядел прибывших пассажиров, но, увы, своего друга не нашел. Почему? Изменились планы, и не смог приехать из Москвы? Или он просто не заметил его среди других пассажиров? Решил еще раз пройти. И на полупустом уже перроне увидел высокого молодого человека в элегантном черном костюме, который тоже кого-то искал. Это и был Унтихетуан, уже повзрослевший и возмужавший. Андрей привык видеть его в другом одеянии – холщевых штанах и рубахе, сверху укунья либо пончо и широкополой соломенной шляпе, поэтому и не узнал.
Они долго бродили по кировским улицам, Андрей показывал ему свой родной город, потом повел к себе в гости. После общих воспоминаний о приключениях в сельве Унтихетуан рассказал немного о себе.
Приехав в деревню, через короткое время они с Эрнандой поженились. Старейшины были категорически против этого брака – девушка не принадлежала к древнему роду кечуа. Но когда узнали, что дон Хуан благословил этот брак, согласились. Свадьба была не столь богатая, но зато с соблюдением всех старинных обрядов и обычаев. На следующий год он поступил в колледж. Пока учился, у них родилась дочь.
Судьба потомка вождей инков круто изменилась, когда он принял участие в конкурсе … на лучшее знание истории России и русского языка, которое проходило под патронажем Фонда российско-перуанской дружбы. И неожиданно для всех, в том числе и для себя, оказался в числе победителей. Приз – направление на учебу в Москву.
Все это время они разговаривали на языке кечуа, который Андрей еще не забыл. Когда же услышал о конкурсе, спросил: «Ты что, знаешь русский язык? Помнится, ты мог выговорить лишь несколько слов». И услышал на вполне сносном, хоть и не без акцента, русском:
- Да! Я знал, что рано или поздно приеду сюда, - сказал Унтихетуан, - поэтому, как только появилась возможность, начал изучать язык, историю, литературу России. Интересовался всем, что связано с твоей родиной. И открыл для себя много интересного!
- Знал, что приедешь сюда? Откуда?
- Помнишь ланкандонцев? Атоми? Обряд в древнем, разрушенном городе?
- Конечно! Мне этого никогда не забыть!
- Так вот, когда я смотрел во «всевидящее око судьбы» - помнишь такой шар в руках Атоми?
Андрей согласно кивнул головой.
- …Там увидел высокое здание, вокруг много белого снега, как на вершинах гор. Не сразу понял, что сие значит. Лишь потом дошло: это Россия, я буду там. Поэтому, когда учился в колледже, засел за учебники по русскому языку. Знал: должен сюда приехать.
- А здание! Оно похоже на …?
- Да, похоже! Оказывается, это и был мой университет. Я верил в это предсказание, и оно сбылось.
Остальные члены семьи Рудаковых – жена и дети – тоже тепло встретили перуанского студента. Долго и эмоционально рассказывали ему, что они пережили за долгие месяцы отсутствия отца. А что говорили про него!.. Сначала обвиняли в связях с какой-то там колумбийской мафией, о которой никто здесь и слыхом не слыхивал. Потом из посольства сообщили, что его якобы похитили преступники. Зачем? Для чего? В это они тоже не поверили. Так и жили – в тревоге и неведении. И с какой радостью встречали его потом в аэропорту.
Тем временем Андрей рылся в своей домашней библиотеке. Наконец, что-то там нашел. Он позвал Унтихетуана и с видом археолога, обнаружившего древнее захоронение, показал ему раскрытую книгу. Там во всю страницу был изображен древнеегипетский скульптурный фрагмент на входе одного из храмов.
- Вот видишь фигуры фараона Менкаура и богини Хатор?  - показал он на их изображение.
- Ну и что? – пожал плечами Унтихетуан.
- Сейчас объясню… Помнишь, в пещере с сокровищем, где навсегда остались Геслер со своей подругой, у стены стояла золотая статуя инкского вождя?
- Мне ли не помнить! Это был сам Томбо дель Инка. Говорят, я его потомок.
- Так вот, в руках его были зажаты два странных предмета: небольшие конические цилиндры. Золотой и серебряный! Разглядывать их особо времени, как ты помнишь, не было, успел только обратить внимание. Приехав домой, заинтересовался этими цилиндрами. Зачем? Для какой цели? Почему именно в форме конусов? Очень интересные вопросы. Почему один из них серебряный,  кстати, наверное, единственный незолотой предмет в той сокровищнице. Перебрал много литературы. И нашел!.. Вот снимок! Здесь фараон Менкаур, богиня Хатор и богиня нома держат точно такие же цилиндры. В правой руке– золотой, это солнечный знак; в левой – серебряный, лунный знак. Твой предок держал в руках точно такие же цилиндры. Случайное совпадение? Такого,  по моему глубокому убеждению, быть не может. Что сие значит? Это еще одно из доказательств, что между Америкой и Африкой когда-то в незапамятные времена существовала связь. Жаль, что об этом нельзя широко заявить.
Унтихетуан ничего не сказал на это, только тяжело вздохнул.
- Я тебя понимаю, потомок Томбо дель Инка! Ты можешь на меня положиться: никто и никогда не узнает о той пещере, - сказал Андрей и перевел разговор на другую тему: - Какую профессию ты выбрал? На какой факультет поступил?
- На какой же еще, как не на исторический? – искренне удивился Унтихетуан. - Посещение древнего города Камухибал глубоко запало в мою душу. Поиском его и расшифровкой таинственных знаков перед входом в город ланкандонцев – помнишь такие?
Андрей нашел конверт,  показал на знаки в углу и ответил:
- Не сразу, но вспомнил. Да, именно они были изображены на фронтоне каменной арки.
- Этому я и хочу посвятить свою жизнь! Ведь вполне возможно, что цивилизация ланкандонцев – одна из старейших на земле. Может быть, она является прародительницей других цивилизаций на американском континенте, в том числе и инкской. Я раскрою эту тайну!