Игра в себя

«Игра в себя»
                «Как можно уничтожить то, что может уничтожить все…»

1 октября. Ночь.
Макс набрал на домофоне номер своей квартиры и, прижавшись лбом к железной двери, заторможено, пытаясь казаться трезвым, сказал:
-Мам, это я. Открой пожалуйста, я брелок потерял…
Он хотел еще что- то сказать, но слышащиеся в домофоне гудки вернули его к реальности. Он вспомнил, что на окончание школы родители подарили ему «однушку» в экологически чистом районе Москвы. Номера квартир совпадали и Макс, приходя не трезвым, частенько забывал о том, что он теперь - самостоятельная личность и живет один…
Он развернулся и оперся спиной на дверь. Закурил. Курил он сравнительно недавно, примерно месяц. Как только ему дали свободу, он сразу же этим воспользовался. Курил Макс не в затяг, а так, чтобы была видимость, что он курильщик со стажем, тем более курил он модные сигареты «Nero Diablo». В его мутной голове всплывали фрагменты недавнего вечера: клуб, девушки, много, очень много алкоголя, его девушка Марина, дорога, огни, он пьяный, машину заносит, закручивает, Марина хохочет, Макс счастлив, он пытается справиться с управлением, они врезаются в парапет и выбегают из машины. Марина, тоже немного пьяная, кричит, что надо драть когти, и они побежали в парк. Было достаточно холодно, нос замерз. Макс проводил Марину до дома. На прощание она нежно его поцеловала и шепнула: «Завтра встретимся…». Макс был пьян и был не в силах что- то ей ответить…
Пока шел до дома, хмель немного выветрился. Идти было не очень далеко, а ноги все равно заплетались и не хотели идти. И вот, наконец,  дойдя до цели, выяснилось, что брелок остался в машине. Ключ от квартиры у Макса всегда был с собой, но какое он имел значение, если «открывашка» была в машине…
В небе мелькал далекий спутник. Макс подумал, что это звезда, и загадал желание. Где- то высоко что- то прожужжало, но Макс не обратил внимания. У него, после такого бурного вечера, не было сил даже на то, чтобы сесть на скамейку и спокойно докурить. И подумать, как пробраться домой. Соседей с первого этажа будить бесполезно – древние бабульки и дедульки давно приняли сильнейшее снотворное  и теперь их даже второй Мировой не разбудить…
Не заметил Макс и того, как на скамейку села какая - то девушка с телефоном. Ее белые, явно крашеные волосы, в темноте выделялись так, что Макс, заметив ее, отшатнулся, дальше проскользив спиной по гладкой двери. Девушке было плевать на него, она похоже его вообще не заметила. Уткнувшись в экран телефона, она вся сжалась от холода и начала сосредоточенно стучать по клавишам. Наконец Макс набрался сил и, бухнувшись на скамейку рядом с девушкой, запоздало спросил:
-Можно присесть, мадам?
-Я не мадам,- девушка отсела от Макса подальше,- я мадемуазель…
-Да ну!- проворчал Макс и поинтересовался,- эсемесишься?
-Нет, я в аське. Лоха одного развожу.
-Ой, бля, все бабы такие!- возмутился Макс.
-Не нравится – иди домой,- сурово сказала девушка.
-Я тут живу!
-Поздравляю. Вот и иди.
Макс посидел, помолчал. Девушка опять обратила свое внимание на экран. Так сидели минут пять, пока на ее лице не появилась довольная улыбка.
-Ахаха, все, получил, лапуля!- воскликнула она и, показав экрану язык, положила телефон в карман и повернулась к Максу,- так что никогда не связывайся с симпатичными девушками.
-Как зовут- то?- устало спросил Макс, почувствовав приближение головной боли.
-Эдик-педик!- выпалила девушка и загордилась.
-Да не его! Тебя!- улыбнулся Макс. Ему хотелось ржать.
-Элион,- с долей кокетства ответила девушка.
-Ой, давай только без этого,- поднял руки Макс,- кругом одни Элионы, Крошки, Шоколадки всякие… Как тебя по- настоящему, Элька что- ли?
-Нет,- вроде даже обиделась Элион,- Лина.
-Вот, Лина, очень приятно,- Макс поспешно пожал ей руку,- я Макс, проще- MC Монах…
-А сам- то!- Элион выдернула свою руку из его рукопожатия,- MC Монах!..
-Это мой псевдоним! Тьфу, пора с пьянкой завязывать… Мой никнейм!
-Да ладно, никнейм,- отмахнулась Элион,- тоже, блин, выделываешься…
Макс пришибленно замолк. Потом вспомнил, что ему надо попасть в свою квартиру и обратился к Элион:
-Ты тут живешь?
-Да.
-Открой мне дверь в подъезд, а?- жалостливо попросил Макс.
-К Алке с третьего что- ли рвешься?- хитро прищурилась Элион.
-Нет, я тут живу.
-Да ладно врать,- не поверила Элион.
-Открывай дверь, пошли в гости,- расхрабрился Макс.
Элион выпучила глаза, внимательно посмотрела ему в лицо. У Макса в голове заметалось: «Согласится- не согласится?», как любой парень он не думал о наглости предложения, он думал о результате. Ему хотелось, чтобы эта простоватая девушка составила ему компанию на этот сумасшедший, долгий вечер…
-А пошли,- с вызовом ответила Элион и, встав, открыла дверь. Она противно запищала, писк сразу отозвался болью в голове Макса. Он раздраженно зажмурился и с трудом встал, чуть пошатнувшись.
-Да ты вообще никакой,- вздохнула Элион и подхватила его под руку,- пошли.
-Спасибо,- протянул Макс.
За ними хлопнула и пискнула дверь. Наконец- то Макс оказался в родном, теплом подъезде. Тут, как и в других подъездах пахло кошками и чем- то провинциальным…
-Ты в какой квартире живешь?
Голос Элион оторвал его от мыслей о подъезде.
-В сто сороковой.
Элион завела его в лифт и нажала на кнопку с номером четыре. Лифт двинулся вверх. Макс чуть ли не свалился. Элион промолчала.
Лифт остановился. Они вышли. Макс долго тыкал ключом в скважину и все время промахивался. Элион отобрала у него ключ  и с легкостью открыла дверь.
Макс ввалился в прихожую. В лицо ударил резкий запах одеколона, смешанный с чем- то похожим на сигаретный дым. Ну что ж, все понятно, утром он пролил одеколон и выкурил больше десяти сигарет. Была сильнейшая депрессия, виной тому была Марина… Она все время выматывает ему нервы. Он ее искренне любит, а она… «Люблю – не люблю, не знаю, дай подумать…».
Насчет запаха Элион деликатно промолчала и, сняв сапоги, посмотрелась в зеркало.
-Ну и пыли. Ты что, тут не живешь?- удивилась она, проведя пальцем по зеркалу. На пальце осталась пыль.
-Тебе какая разница,- сдерзил Макс и снял куртку,- проходи, чего стоишь.
Элион прошла в комнату, а Макс, облокотившись на стену, попытался снять ботинки, но тут в кармане завибрировал телефон.
-Да епт твою мать,- ругнулся Макс и, достав телефон, увидел, что это звонит Марина.
-Мариш, привет,- стараясь казаться трезвым, сказал в трубку Макс.
-Не спишь еще?- ее голос был подозрительно спокоен. Макс насторожился.
-Нет, не сплю, солнце,- ответил он и, прижав плечом телефон к уху, попытался снять ботинок,- а в чем дело?
«Господи, если она позовет меня к себе, я повешусь,»- грустно подумал Макс.
-Понимаешь, Макс,- спокойно говорила Марина,- я долго думала, все взвешивала, и решила, что нам надо расстаться. Понимаешь, мы очень разные люди…
Она что-то говорила, говорила, говорила… Долго, нудно, рассуждая и анализируя, Макс ее не слушал. Он тихо сполз по стенке вниз и, схватившись рукой за телефон, тихо спросил:
-Расстаться?..
Повисла тяжелая, мутная, невыносимая пауза, которая, казалось, длилась вечность. Марина, поколебавшись, выдавила:
-Да.
-Ты…- Макс провел рукой по лицу, будто освобождая себя от всего, что накопилось,- ты… точно решила?..
-Да.
Макс со злостью нажал на сброс вызова и отбросил телефон в сторону. На грохот из комнаты прибежала Элион и увидела, как ее новый знакомый, запустив руки в волосы, бесшумно сидит на полу.
-Макс, она тебя бросила, да?- Элион как- то догадалась о произошедшем и села перед Максом на колени.
-Да, бросила,- сквозь зубы процедил Макс. Он чувствовал боль, невыносимую боль в сердце, которая разливалась по всему телу, но как- то особенно, боль бежала по прожилкам во все части тела, во все конечности…
-Не расстраивайся, все будет хорошо,- банально успокаивала его Элион.
-Уходи,- тихо сказал Макс, уставившись в пол.
-Что?- не поняла Элион.
-Уходи!- крикнул Макс,- и никогда, слышишь?- никогда сюда не приходи! Забудь эту квартиру!
Элион быстро вскочила, посмотрела на него испуганными глазами, не застегнув, одела сапоги и, схватив с вешалки куртку, почти незаметно исчезла.
-Все бабы - сволочи!..- в бессилии крикнул Макс и заплакал…

1 октября. Утро.
Обычный для Карины день. Дорога в школу по мокрому асфальту, очередное опоздание, выслушивание учительских лекций по поводу ее отвратительного поведения. Бешеные перемены и нудные уроки, приколы одноклассников, оценки, учителя, дорога домой. Все банально.
Паренькова Карина училась в 11 классе обычной провинциальной школы, была обычной школьницей, получала свои трояки, по вечерам шаталась по темным улицам с подозрительными компаниями, пила редко и обычно ничего крепче легкого пива, имела стаж курильщика два года, причем по два раза в месяц пыталась бросить это дело, но курение- это ведь такая штука…
Вполне взрослый 17-летний человек, который скоро вступит во взрослую жизнь – Карина скрывала свой возраст. В разноцветной шапке ей давали 16, а с суровым лицом – все 20…
Впрочем, был обычный день. Хотя нет… С самого утра Карина почувствовала легкое беспокойство. Сердце было не на месте. Плюнув на этот феномен, Паренькова нагло пнула дверь родной школы и хозяйкой вошла в фойе. На этот раз она опоздала на историю России. Историчка, милейшая женщина, прогулы прощала всем, а если сказать точнее – ей было на них наплевать. Сегодня она очень увлеченно рассказывала о Первой Мировой войне. Карина бухнулась за парту рядом с подругой и уткнулась в книгу.
-Привет,- поздоровалась Ленка.
-Здорово,- ответила Карина.
-Здоровей видали,- как- то по- блатному сказала Ленка и продолжила,- ты вчера видела по телевизору…
-Что? Как Украина газ ворует?- прервала ее Карина.
-Че?- не поняла Ленка,- это же полгода назад было!
-Да шучу я,- отмахнулась Карина,- я вчера вообще телевизор не смотрела.
-Ну и зря,- огорчилась Ленка,- там такую фигню показывали… Хоть фигня, а все равно интересно!.. Говорили о Третьей Мировой войне…
-Что?- не поверила Карина,- ****ишь. Ничего не будет.
От удивления и слишком сильного впечатления, Карина, будучи впечатлительным человеком, сказала это довольно громко. Впрочем, этого хватило, чтоб историчка услышала похабное слово. Она могла простить многое, но мат – никогда.
-Паренькова, опять за свое?- устало спросила историчка,- я скоро докладную на тебя напишу директору.
-Вот давайте не будем меня запугивать? Ну, вырвалось, ну и что теперь?- смело спросила Карина.
-Понимаешь, человек, который не хочет чего - то говорить, то он не будет это говорить,- пояснила учительница.
Класс со скукой наблюдал за развитием процесса. Ленка почему- то спокойно затихла.
-Елена Михайловна, если честно, то мне на это пох,- веско сказала Карина, прижав руку к тому месту, где у женщин находится душа…

Захлопнулась дверь. Паренькова оказалась в коридоре.
-Вот блин, не успели и пяти минут просидеть – уже выгнали,- проворчала она,- совсем что- то я распустилась.
Немного подумав, она пошла по коридору. Посмотрев на часы, она села на подоконник. На улице было пасмурно и как - то противно. Пожухлая, мокрая трава, выросшая из асфальта, покрывала школьный двор, вдалеке торчали мокрые турники…
Карина полностью села на подоконник, свесила ногу и прижалась лбом к холодному стеклу. Отчего – то показалось, что стало скучно жить, мучили насущные подростковые проблемы: отсутствие любви, чувство того, что жить не для чего, что уже в этой жизни ничего полезного не сделаешь – ни для себя, ни для окружающих, ни для страны… Чувство одиночества, не покидающее ни на минуту, которое, казалось, просто въелось в ее сущность. Эгоистичность – это было, есть и будет в нас всегда. Мы не думаем о других – мы думаем о себе. Мы идем по головам. Мы жестоки и черствы, не верим в счастье, презрительно смотрим на нищих и чувствуем за них укор совести и, пожалев милостыни, убегаем, скорее, чтобы забыть, чтобы не помнить ничего… В конце каждой четверти клянемся лучше учиться и все равно срываемся и получаем свои тройки и двойки.
Вообще, мы много чего обещаем, много чему клянемся, но жизнь лучше не становится, все те же проблемы – может оттого, что проклялись уже все давно, не исполнив в свое время свою самую первую и важную клятву…
Нет, мы действительно такие – злые, равнодушные и противные. Были ли вы противны самому себе?.. Случалось. Вроде чувствуешь себя первым, но все равно думаешь, что что – то не так, противоречит правилам. А зачем жить по правилам? Это не интересно… Правила существуют для того, чтобы их нарушать.
Карина оторвалась от стекла и, посмотрев на экран телефона, увидела, что в аське нет никого, кроме одного виртуального знакомого из Нижнего Новгорода, да и у того был статус «Отсутствую». Ну конечно. Какое тут присутствие – девять утра! Но на всякий случай написала: «Здорово! Спишь что – ли?». На ее удивление он отозвался: «Нет, не сплю. Притворяюсь;». «А я на подоконнике сижу. Меня с урока выгнали, прикинь!»- написала она. Собеседник долго думал и наконец написал: «Есть предложение. В Москве была?». «Нет. А что?:)». «Приезжай на рок – концерт 2 октября?»
Карина была в раздумье. Ехать – не ехать, рискованное предложение, встреча с совершенно незнакомым человеком…
«Приеду»-написала она.
Спрыгнув с подоконника, Карина побежала вниз по лестнице. Она надеялась, что строгие родители отпустят ее. Хотя какая разница? Смотается туда – обратно, они ничего и не заметят…

1 октября. День.
Гриндерс проснулся в 12 дня. В последнее время он поздно ложился и поздно просыпался, совсем перестал ходить в институт. По ночам ему снились странные, неразборчивые сны, от которых он просыпался в холодном поту несколько раз за ночь. Потом думал, злясь на себя, что он тряпка. Испугался смерти. Причем даже не своей, а чужой… Что за парень, тем более панк, который боится чужой смерти, которая его вообще не коснулась.
Он медленно встал с кровати. В квартире было пусто. Его родители были геологами и уже в который раз уехали в долгосрочную командировку. Пустота и тишина его пугали, но пока он не стал это нарушать…
Гриндерс напрямую пошел на кухню. Открыв холодильник и увидев там изобилие продуктов, его затошнило и он быстро захлопнул его. Молча пошел в свою комнату и сразу его взгляд уперся в фотографию на стене. Она смотрела на него сияющими светлыми глазами, счастливая, улыбается, а смотрит прямо в сердце…
-Чего лыбишься?- грубо сказал Гриндерс и, решительно подойдя к стене, содрал фотографию и пошел в туалет. Медленно порвав фото, он спустил обрывки в унитаз.
-Ну, прощай, что – ли. Пора уже возвращаться в настоящее, извини,- равнодушно сказал Гриндерс, смотря в унитаз.
Потом перетащил свой кактус на кухню и, пощупав землю, заботливо полил его водой. Сверху.
-****ец, какой еж вырос,- сидя перед кактусом, протянул Гриндерс и потрогал его за иголку,- может, тебя подрезать?..
Повисла пауза.
-Ладно, друг, не буду. Живи,- милосердно разрешил Гриндерс.
-Мяу!- провыл кот, трясь о ногу Гриндерса.
-А, это ты…-вздохнул Гриндерс и почесал кота за ухом,- жрать хочешь?
-Мур,- ответил кот.
-Ну, я так и знал,- Гриндерс полез в холодильник,- может, за компанию с тобой покушать?
Он открыл коту баночку с консервами, а сам налил себе кофе и быстро его выпил. Кот вопросительно посмотрел на Гриндерса.
-Жри консервы. Кофе от меня не жди, гадость такая, ты не будешь.
Кот принялся за консервы, а Гриндерс, поставив кактус на подоконник, ушел к себе в комнату. Взъерошив волосы, он оделся, схватил ключи, в прихожей одел массивные гриндера и вышел из квартиры. Кот вышел в прихожую, и , жалобно мяукнув, умылся…
Гриндерс, а по простому Женя Власенко, не знал куда сейчас  пойдет и с какой целью вообще высунулся сегодня из дома. Он шел по дороге, не разбирая пути, смотрел в небо, думал, курил… Сигарета за сигаретой, минута за минутой, метр за метром…
А вокруг были люди. Шли, видели, думали, чувствовали. И им было совершенно все равно, что будет с этим хмурым парнем, от которого сильно пахло сигаретами, все равно что будет с городом, с миром, со всеми через час, через два, через день, через год… Все думают только о себе.
Очень сильно хотелось сделать что – то такое, чтобы запомнилось надолго, только в голову ничего не приходило, и Гриндерс от этого мучился. Люди не верят во все плохое, глобальное, но у каждого есть риск не проснуться завтра, не увидеть солнце, не почувствовать начало нового дня… У кого – то есть будущее, а у кого – то нет. Может так оно и надо: кто – то заслужил будущее, а кто – то не заслужил.
   Тише безумия, приятнее боли,
   Чернее, чем солнце, слабее, чем воля…
Гриндерс вышел на мост. В пасмурный день на улице было непривычно мало людей и машин. Гриндерс свесился с парапета и смачно плюнул в реку. Проследив за плевком и потеряв его из виду, он усмехнулся и пошел вдоль парапета…
   Как слезы, и пятна он высохшей крови,
   Все страхи застыли вдоль линии брови…
Навстречу дул холодный ветер. Гриндерсу вдруг захотелось, чтобы его унесло этим ветром в какой – нибудь самый дальний уголок страны, про который никто не знает…
   Все буквы смешались, все числа забыты,
   Напрасно смеялись о тех, кто зарыт…
Он закурил очередную сигарету и вы шел на дорогу. Он совершенно не боялся машин, и пошел ровно посередине. Машины сигналили, водители что – то орали в окна автомобилей, но все равно объезжали Гриндерса. А Гриндерсу было приятно ощущать свободу – что хочет, то и делает, ходит где хочет, думает о чем хочет и успокаивает себя сигаретой, совершенно не боясь за свою жизнь…
   А что, если завтра не будет рассвета,
   Проснемся, а солнце… его просто нету…
Его желания не всегда исполнялись. Проснувшись утром, он иногда разочаровывался, что жизнь осталась банальной штукой – небо в окне, кактус на подоконнике и спящий кот, прижавшийся к его ноге…
   И молча застынет холодное сердце,
   Ритмично стихая под бит килогерца…
Смерть его любимого человека изменила всю его сущность, он стал долго и мучительно думать о смысле жизни, о будущем… Она погибла бессмысленно, глупо, нелепо…
   Тогда может кто – то поймет всю нелепость?!..
В конце августа она поехала с семьей на сплавы, в Уральские горы. Она не умела плавать. Оказалось так, что в байдарке она осталась одна, ее понесло по сильному течению, к порогам… Гриндерс долго представлял ее испуганные глаза в этот момент, ее дрожащие от страха губы и мокрые от слез глаза и щеки… И ее понесло к порогам, лодка перевернулась… А она разбилась о скалу…
В кармане зазвонил телефон. Звонил друг.
-Чего надо?- нелюбезно поинтересовался Гриндерс.
-Да тут дело такое… Короче, ты завтра едешь в Москву?
-Еду. Мы уже договорились.
-Я о встрече с одной виртой договорился, встретить надо на вокзале… Короче, у меня дела будут. К вокзалу не успею, может ты встретишь?
-Не проблема. Кидай фото.
-Конечно, позже перекину.
-По рукам.
-Еще…
-Что?
-Она недоступна. И в аську не заходит. Короче, встретишь и скажешь, что я не смог. На концерт приедете, я вас там встречу.
-Лады. А что, она из наших?
-Не… Так, любительница.
-Ну ладно, бывай.
Теперь у Гриндерса была миссия.
Встретить виртуальную знакомую лучшего друга.

1 октября. Утро.
Сегодня все парни первого курса факультета коммерции ушли в военкомат. Три девушки одиноко сидели на «Введение в специальность» и скучали. Преподаватель сказал, что сегодня объяснять ничего не будет, так как большей части группы нет. Девушки досиживали второй час, занимаясь своими делами, преподаватель сидел и что – то занимательно писал. Девушки гадали – что он пишет? Катя предположила, что это заметка в какую – нибудь газету, Алена настаивала на грандиозной повести об армагедоне, а Элион не предполагала ничего, она опять сидела в аське.
До конца пары оставалось еще 15 минут. Катька и Алена, окончательно охамев, разговаривали в полный голос.
-Ну, вот, дискотека была! В меня там конкретно водки влили, я вообще никакая была,- рассказывала Алена,- мне рассказывали, что я в зал вообще еле вошла… Бля, так стыдно.
-Лён, брешут они все,- успокоила ее Катька,- вот Линка даже на угол магазина упала – и ничего, носит репутацию хорошей девочки!
-Да блин, факт в том, что я все помню! Не знаю, может провалы в памяти какие,- переживала Алена.
-Что?- дошло до Элион,- я упала на угол магазина?..
-Ну да,- пожала плечами Катька,- было дело.
-Я с вами больше гулять не пойду,- «закодировалась» Элион и положила телефон в карман,- что еще было?
-Ну, по тебе не было видно, что ты пьяная, но глаза у тебя были шальные,- ответила Катька,- а вот Лёнка…
-Можешь не продолжать!- подняла руки Аленка,- знаю, все знаю!
Преподаватель с интересом посмотрел на них, но все равно притворился, что ничего не слышит. Девушки вообще не обращали на него внимания.
-Постойте, постойте!- воскликнула Элион,- а что это был за парень… Такой депрессивный, в клубе еще кто – то из вас пытался ему глазки строить…
-А, это,- скучно махнула рукой Алена,- это Максим… этот, как его… Ну, Кать! Ты же помнишь!
-Макс Петров,- вспомнила Катька,- да, был такой. А что?
-Да это с ним похоже я в коридоре целовалась,- поникла Элион,- только вспомнила…
-Ты только своему не говори, правдивая ты наша,- тоном учительницы сказала Катька.
-Ой, бля, Кать, она ж не дура,- проворчала Алена,- это я дурра. Напилась и теперь ничего не помню.
-Мы тебе поможем вспомнить!- с готовностью сказала Катька и приготовилась слушать.
-Ну вот что ты собралась слушать?- раздраженно спросила Алена,- я же сказала – ничего не помню.
Элион вздохнула.
-Слушайте, а может сегодня тоже куда – нибудь рванем?- предложила Катька и у нее заблестели глаза.
Прозвенел звонок.
-Ну так как?- спросила Катька.
-Мне пох,- ответила Алена.
-Освобождаем кабинет!- громко сказал преподаватель, будто не давая Элион ответить на предложение Катьки.
Катька и Алена ускользнули первыми, Элион как всегда собралась последней. Уже открывая дверь, она услышала:
-Балакирева, подожди.
Элион удивленно обернулась. Не старый преподаватель смотрел на нее, внимательно, будто старался угадать то, о чем она думает.
-Андрей Геннадьевич, что вы хотели?- спросила она, подойдя к его столу.
Он с интересом развернулся на стуле и спросил:
-Что ты ответишь на предложение Ахметовой? Извини, я все слышал.
-Ну, наверное, да,- ответила Элион,- а что?
Андрей Геннадьевич нервно отложил в сторону ручку и сказал, глядя в окно:
-Конечно, напиться и погулять, ты всегда ответишь за себя,- хочется. Но ведь в жизни много разного другого, что может доставить массу полезного и впечатляющего… Это твое дело, я не могу в него лезть, но я скажу тебе одно: может, тебя ждет великое будущее, может – ничего не ждет, но все равно старайся прожить каждый день как последний… Хотела бы ты в последний день своей жизни напиться и ничего не помнить?
Элион, пребывая в легком недоумении от его слов, ответила:
-Наверное, нет.
-Правильно. В последний момент ты не будешь помнить того, о чем хочется вспомнить в последний раз,- задумчиво произнес Андрей Геннадьевич и будто очнулся,- все, Балакирева, иди, сейчас ко мне группа придет, мне надо работать.
-До свидания…- попрощалась Элион и вышла.
-Пока,- ответил ей Андрей Геннадьевич и опять задумался.
За дверью на Элион набросились взбудораженные Катька и Алена.
-Что он тебе говорил? Зачем позвал?
-Да так, у меня там оценки плохие,- отмахнулась Элион,- и вот что: я не пойду сегодня с вами. Ладно?
-Ну как хочешь,- пожала плечами Алена.
-А давайте с последней пары уйдем?- предложила неугомонная Катька.
-Давай,- согласилась Элион.
-Мне пох,- отозвалась Алена.
И они  пошли к раздевалке.


«Точка отсчета» 2 октября.
Макс проснулся в обед совершенно разбитым. Башка раскалывалась, тело ломило, он практически не помнил вчерашнего дня, начиная с клуба и заканчивая  тем, что уснул не раздевшись.
Придерживаясь за стенку, он медленно пошел в туалет. По дороге увидел свой разбитый телефон. Панель отвалилась, экран разбился. Нечего и говорить – дозвониться до друга и попросить его приехать с рассолом было невозможно. Домашнего телефона не было.
В туалете его вырвало. Никогда еще ему не было так плохо. Подумав о телефоне, что – то еще защемило в его сердце. Нет, телефона было не жалко, сам виноват. «Меня же Марина бросила!..»- вспомнил он. Ему захотелось опрокинуть в себя бутылку водки, опять заснуть, все забыть и проснуться счастливым, беззаботным человеком, которым он был когда – то… до вчерашнего дня.
На кухне в раковине громоздилась гора немытой посуды. В холодильнике не было ничего, кроме бабушкиных соленых грибов и кабачковой икры. И еще открытая банка сгущенки. На столе лежал черствый хлеб… Вот она, самостоятельная жизнь.
-Епт,- ругнулся Макс и сел на стул. Идти к родителям в таком виде было стыдно. Отец опять будет унижать, что такое – сякое он пьяное существо, жизни еще не знает, а мать будет ахать и охать, выяснять ночевал ли ее сыночек дома, не валялся ли всю ночь в канаве, не потерял ли опять ключ от домофона и как всегда, в следствии этого, не просидел ли всю ночь у подъезда, ожидая первых «собачников». Короче, к родителям не хотелось.
За окном был обычный осенний день. Поздняя осень, голые деревья, тяжелое, серое небо, мутное солнце, заволоченное тучами. Макс открыл форточку и закурил. Со двора раздавались детские крики, скрежет старой карусели… Население дома было относительно молодое, у всех были семьи, дети, родственники. Был небольшой, традиционный контингент бабушек, сидящих на лавочках у подъезда. В этом доме, наверное, один Макс был одинок и проводил время со своим отражением в зеркале…
В дверь кто – то постучал. Макс затушил сигарету и, выкинув ее в форточку, пошел открывать дверь. На удивление, дверь была не заперта.
За дверью стояла незнакомая ему девушка с большим пакетом. У нее были длинные, белые, явно крашеные волосы, лисьи глаза и длинный нос. Роста она была невысокого, тем не мене Макс на нее смотрел сверху вниз.
-Привет,- поздоровалась она,- как ты?
-Я?- опешил Макс,- норм, пока живу… а что?
-Ну, я вот тут…- засмущалась девушка,- я тебе покушать принесла…
-Доставка еды на дом что – ли?- не понял Макс.
-Ну что – то типа того,- пожала плечами девушка и протянула ему увесистый пакет.
-Э… только тут такое дело…- Макс почесал макушку,- денег на данном этапе нет…
-Зачем мне деньги?- искренне удивилась девушка.
-Ну так… фирма требует наверно,- ответил Макс.
-Какая фирма?- улыбнулась девушка,- я твоя соседка снизу, мы вчера познакомились.
-Да? Я не помню…-замялся Макс,- ну, ты входи, еще раз познакомимся…
Элион вошла в знакомую ей прихожую и сняла куртку.
-Сапоги можешь не снимать, у меня грязно,- предупредил ее Макс, и они пошли на кухню,- ну так как говоришь тебя зовут?
-Элион,- отозвалась она.
-Элион… Красивое имя,- сделал вывод Макс и закрыл форточку.

2 октября.
Больше шести часов Карина протряслась в электричке. На четвертом часу нижегородская связь на телефоне окончательно пропала, делать было нечего.
Карина никогда не была в Москве и сейчас, выйдя на шумный, слишком многолюдный вокзал, она просто потерялась. Осталось надеяться на ее виртуального знакомого, который должен узнать ее по фотографии.
Карина встала около какого – то столба и закурила. В жизни было две самые нелюбимые вещи – ждать и догонять. Вообще, это народная мудрость – самые ужасные вещи и есть – ждать и догонять. Никого в жизни Карина еще не догоняла, а вот ждать приходилось часто, может даже она уже и привыкла к этому но сейчас ее раздражало то, что вирта не было видно! Его не было. А они договорились, что она будет стоять около прибывшей электрички…
Паренькова вздохнула. Она совершенно невыносима. Сбежала от учебного процесса, недерзила учительнице, стащила деньги из семейной копилки и уехала в Москву… Но эта не беда, через семь часов идет электричка до Нижнего Новгорода, на ней она и уедет. Ох, какой нагоняй ей будет!.. Но Карине не хотелось об этом думать. Выкурив сигарету, она начала смотреть по сторонам. Вокруг было много, даже слишком много людей, глаза просто разбегались, и, даже если бы она очень сильно захотела увидеть своего виртуального друга, то не увидела бы ни за что.
Около нее медленно прошел панк с телефоном. Он явно кого – то искал. Обернувшись, он увидел Карину и, сравнив ее с чем – то в телефоне, подошел и сказал густым голосом:
-Карина, типа из Нижнего, на рок – концерт?
-В точку,- кивнула Карина,- а ты Андрей?
-Нет, я Гриндерс, Андрей не смог придти,- ответил Гриндерс, - да и вообще, какая тебе разница? Пошли.
-Куда?- насторожилась Карина.
-К Андрею,- сплюнул Гриндерс,- он на площади нас ждет. Только он не Андрей, а Славик.
-Стоп, Гриндерс, я никуда с тобой не пойду!- вырвалась Карина,- покажи фото. Мое.
Гриндерс с готовностью подставил ей телефон. На Карину смотрела совершенно незнакомая девушка, несомненно, похожая на нее, но не она.
-Бля, слепой что – ли!- разозлилась Карина,- это не я!
-Ты чего гонишь,- наехал на нее Гриндерс,- пошли, поздняк уже,- и он, схватив ее за руку, потащил через вокзал.
-Ты идиот что – ли!- кричала Карина, вырываясь,- я сейчас на помощь позову!
-Че тупая какая,- проворчал Гриндерс,- тут Москва, всем на всех насрать, так что ори сколько хочешь.
Тут Карине стало по – настоящему страшно. Вместо знакомого Андрея пришел какой – то Гриндерс и теперь ведет ее по незнакомой улице, по незнакомому городу…
Карина смирилась.
-Ты очень торопишься?- спросила она, поравнявшись с ним, чтобы он перестал ее тащить.
-Не очень, времени еще полно,- ответил Гриндерс,- дофига.
-Тогда может посидим где – нибудь?
-Не, давай прогуляемся. Я на улицу неделю не высовывался. И сто лет в Москве не был. Ты тут первый раз?
-Да,- честно ответила Карина,- и то случайно… Тебя как по – настоящему зовут?
-Тебе нафиг? Гриндерс и все. Все равно наше знакомство ненадолго.
-Почему ты так решил?
-Потому что ты мне не нужна. Сейчас Славке передам и все.
Гриндерс говорил спокойно, равномерно, будто пытался доказать то, что действительно знал.
-Извини, выйдет облом,- пожала плечами Карина,- никакого Славки я не знаю.
-Да мне пох на это.
Гриндерсу было давно на все наплевать. Наверное, с того момента, как в его жизни  не стало ее… Каждый день был похож на другой, Гриндерс не наблюдал смысла утра, в котором просыпался, смысл курения, без которого не может… Город смотрел на него холодными глазами и оценивал его состояние холодным разумом провинциального города, где много таких, как он и других людей, с другими проблемами… Город мелькал серостью многоэтажек и скоростью машин. Сегодня было то же самое утро, сухой кактус, голодный друг – кот…
Уже начинало неприятно темнеть.  По Москве зажигались огни. Найти с Гриндерсом общий язык так и не удалось. Гуляли они долго, Карина уже изрядно устала и проголодалась. Посмотрев на часы, она сказала:
-Блин. Ты как хочешь, но я опоздала на электричку.
Гриндерс промолчал.
-Слушай, мы гуляем уже около шести часов, а ты меня никуда не привел и никакого Славки я не наблюдаю!- продолжила Карина, внутренне начиная закипать.
-Лоханулся я,- сообщил Гриндерс и, сев на скамейку, закурил,- у друга знакомую Кристина звали, попутал я.
Карина бессильно опустилась рядом с ним на скамейку и хлопнула себя по коленям.
-Из – за тебя я целый день шаталась по Москве и теперь опоздала на электричку,- она достала сигарету,- дай прикурить.
Гриндерс щелкнул зажигалкой, Карина затянулась и отвернулась от него.
-Извини,- вдруг сказал Гриндерс.
-Ничего, пустое,- быстро сказала Карина,- я просто целую ночь проторчу в незнакомом городе, ничего!..
Гриндерс немного помолчал и опять сказал:
-Не расстраивайся… Просто у меня девушка погибла… Я уже месяц хожу такой… Короче, на все пофиг…
Паренькова повернулась к нему и опустила руку с сигаретой. Она внимательно смотрела на его профиль, на блестящие глаза… И вдруг ей защемило сердце.
-Гриндерс, я не расстраиваюсь… Я вообще никогда не расстраиваюсь…
-Замолчи,- прервал ее Гриндерс,- не тараторь… Если я виноват, я все исправлю. Сначала пойдем гулять дальше, а потом продолжим где – нибудь еще.
И он, взяв ее за руку, повел по освещенной улице…

-Ну вот, значит, пойду искать свою машину,- сообщил Макс, жадно кушая пирог.
Элион уже совсем убедилась в том, что позавчера в клубе целовалась именно с ним, а вчера в полумраке не узнала и не обратила внимания, причем сама была немного пьяна, хмель не совсем выветрился… Да, несомненно, это был он – Макс Петров.
-Понятно,- задумчиво сказала она.
Макс, который теперь относился к ней дружелюбно, уже успел ей все о себе рассказать. Он пытался отвлечься от мысли о том, что его бросили, и всеми силами пытался шутить, непринужденно разговаривать…
За окном темнело.
-Извини, мне пора,- поспешно встала Элион,- у меня встреча…
-Ну да, конечно иди,- спохватился Макс,- мне тоже уже пора за машиной.
Они быстро распрощались, и Элион, немного смутившись, спустилась на свой этаж. В квартире кроме старого деда, участника Великой Отечественной Войны, не было никого. Он сидел в кресле – качалке и с серьезным видом читал газету. Элион, все еще смущавшись, вошла в комнату и, посмотрев на деда, напрямую спросила:
-Дедуль, если бы ты вечером целовался с девушкой в клубе, то стал бы, допустим, через два дня притворяться, что не помнишь ее?..
Дед, совершенно сбитый с толку таким странным вопросом, поднял на внучку глаза и, спустив очки на нос, ответил:
-Нет, Ангелина, я бы не стал так поступать. Зачем это надо? В мое время были очаровательные, милейшие девушки, которых не хотелось обижать… Кстати, одной из них была твоя бабушка. Я читал ей Пушкина, Есенина…
-Ну нет, то было тогда,- не согласилась Элион и села на диван,- представь, что ты сейчас молодой, пришел в клуб потусить, а там… Ну, спьяну начал целоваться с первой попавшейся девушкой. Ты бы притворялся, что не узнал ее, если бы вы встретились еще раз?
Дед подумал, сложил газету и внимательно попросил на Элион. Его добрые глаза смеялись, а Элион, понимая, что если она сейчас убежит от его взгляда, то он что – то заподозрит.
-Конечно, я бы не стал так делать,- наконец ответил дед,- при встрече я бы просто не подал вида, что между нами что – то было, чтобы не смущать ее… Вопрос исчерпан?
-Ага,- задумчиво ответила Элион и покинула комнату.
Она почему – то решила позвонить своему парню…  Или не парень он ей, так, бегает за ней. Уже два месяца. Нет, сегодня она с ним никуда не пойдет.
У него стоял автоответчик. Элион, довольно грубо, сказала, что сегодня пусть он ее не беспокоит, она будет сидеть дома. Конечно, она наврала. Она хотела сходить на свое любимое место, где ее душа обретала покой…

Гриндерс давно отключил телефон, чтобы не звонил Славка, который уже был на рок – концерте.
-Вот теперь пойдем на Красную площадь,- сказал он Карине, когда они, веселые, но не очень уставшие, нагулялись по улицам Москвы.
-А что там есть?- поинтересовалась Карина.
-Как что! Ленин, например,- ответил Гриндерс,-ну, если не удастся на него посмотреть, то завтра сходим. Я тебя на вокзал провожу… мы же теперь друзья?
-Конечно!- воскликнула Карина и положила руку ему на плечи.
-Угарная ты девка!- ответил он ей и положил руку ей на талию. Карина не сопротивлялась, и они, в обнимку, пошли на Красную площадь.
Москва – странный город. Улицы, как лабиринты. Светло, как днем, а поднимешь голову – черное небо. Карине это было удивительно, в ее небольшом провинциальном городке не было такого количества огней, людей, машин… Если бы она была тут одна, она бы села на скамейку и никуда бы не сдвинулась до тех пор, пока родители не объявят ее в розыск. Но с Гриндерсом она была готова идти куда угодно и совершать какие угодно поступки.

Довольный Макс, одевшись потеплее, вышел из квартиры. У него было на редкость хорошее настроение.
Он спустился по ступенькам и подумал, что забыл спросить у Элион номер ее квартиры…
Около подъезда он столкнулся с Мариной.
-Опа!- удивился он,- чего хотим?
Вид у Марины был виноватый.
-Максим, извини меня пожалуйста за вчерашнее…
-Хватаешься за меня, как за последнее бревно в океане,- усмехнулся Макс. Ему вдруг стало смешно.
И вот так было каждый раз. Она его бросала и опять возвращалась, он ее прощал и некоторое время все было хорошо, а потом все шло по тому же кругу…
-Я не хвататюсь, я люблю!- Марина крепко схватила его за руку. Она, похоже, начала понимать, что прощения ей не выпросить, но все равно не теряла на это надежды.
-Ну вот, хватаешься же,- и Макс ненавязчиво высвободился от ее руки,- может, все – таки опять словишь случайного знакомого? Зачем я тебе? Маленький, пьяный, больной и без машины?
Марина стояла не в силах что – либо ответить ему. Ее лицо было совершенно несчастным.
-Я тебе нужен, чтобы ты самоутвердилась за счет меня?- спросил Макс,- извини, я такие услуги больше не оказываю. Все, мне пора, бывай!
Он пошел на остановку, даже не обернувшись. Он ее, похоже, разлюбил. А была ли это любовь? Спорный вопрос…
   Слова и жизнь порою совпадают,
   Удар судьбы любовь обычно терпит,
   Но чувства есть, они не угасают-
   И лишь огонь любви со временем померкнет…
На мосте машины, конечно же, не было. Очевидно, утром ее забрал эвакуатор.
-Невезуха!- расстроился Макс и пошел по дороге. Почему – то на душе было легко. Не весело, но достаточно легко. Марина причинила ему слишком много страданий, теперь же он освободился от этой тяжести. Она его прижимала к земле… Теперь ему хотелось что – то сделать, что – то такое, что принесло бы счастье не только ему, Максу, но и всем, без разницы, пусть этими всеми будут и Марина, и водитель эвакуатора…
Идя в таких раздумьях, не разбирая пути, Макс совершенно случайно оказался на Красной площади. Он не любил это место. Не любил и красный цвет. Не любил Мавзолей. Макс считал, что пролетарского вождя надо было просто похоронить у стен Кремля, но бальзамировать!.. Чтобы люди ходили и глазели на труп… Кто – то однажды пошутил, что неприятности в стране оттого, что Ленин в Мавзолее лежит не по фэн – шую. Злоба дня…
На ступеньках Мавзолея сидели слишком веселые парень и девушка, примерно возраста Макса. Пили пиво и о чем – то очень громко разговаривали, хохотали. Сначала Макс хотел к ним присоединиться, но потом передумал. Парень панк… А между панками и рэперами уже давно идет война – не война, но неприязнь…
По площади медленно продвигалась маленькая фигурка. Макс узнал Элион. «Ну хоть одно знакомое лицо!»- подумал он и пошел ей навстречу.
                ***

-Элион!- он протянул ей руку,- вот мы и встретились опять.
Элион не подала Максу руку. в этот вечер она хотела побыть одна, а Макс в эти планы не вписывался…
-Слушай, ну что ты так?- забеспокоился Макс.
-Да так, настроения нет,- отмахнулась Элион и, натянув на уши шапку, прислушалась,- блин. Это что, у меня в ушах гудит?..
Сквозь гул вечерней Москвы пробивался какой – то посторонний, не похожий ни на что, гул… Потом где – то вдалеке, очевидно, далеко за Москвой, раздался щелчок…
«Ядерным называется оружие, поражающее действие которого основано на использовании внутриядерной энергии, выделяющейся при цепной реакции деления тяжелых ядер некоторых изотопов урана и плутония или при термоядерных реакциях синтеза ядер изотопов водорода. Ядерный взрыв сопровождается ударной волной, световым излучением, проникающей радиацией,»- промелькнуло в голове у Элион. И тут она услышала странный свист…
-Ложись!- Элион схватила Макса за руку и повалилась на землю. Макс за ней.
Все происходило мгновенно… Макс и  Элион, уткнувшись лицом в покрытие площади, прищурили глаза…  Им показалось, что всю площадь осветило, свист приближался, их  несильно прижало к земле, послышался треск, что – то обвалилось…
-Что такое?!- закричал оглушенный Макс.
Элион не хотела ни секунды верить в то, что сейчас собиралась сказать…
-Ядерный взрыв!..
-Что?- Макс все понял.
-Бля, какой еще ядерный взрыв?!- послышался сбоку незнакомый голос. Макс повернул голову и увидел лежащих рядом тех двух, что пили у Мавзолея…
-Что за хрень! Что за взрыв!?- неистовствовала девушка.
Это была Карина Паренькова.
-Ядерный,- повторил Гриндерс, парень – панк…
                ***
Больше не сказав ни слова друг другу, она лежали. Лежали очень долго, боясь поднять голову и увидеть что – то ужасное…
-Они живые?- раздалось откуда – то сверху. Кто – то пнул ногой Элион, лежащую скраю.
Элион, он неожиданности и накопившегося страха, вскочила, и , посмотрев глазами, полными сумасшествия, бросилась через площадь, перепрыгивая через осколки кирпичей…Два патруля, измученный и больные на вид, посмотрели ей вслед. Тут вскочила Паренькова и с криком:
-Девчонка, ты куда!- кинулась за Элион.
Почти одновременно сорвались с места Гриндерс и Макс. Патрули только присвистнули и, позвав санитаров, пошли дальше по площади, распинывая кирпичи и осколки.
Верхушки домов были сорваны. Людей на площади было много, но живых было единицы…
Элион бежала по улице. Были редкие прохожие. За ней бежала спортсменка Паренькова, на крик ей не хватало сил. За ними наравне бежали Макс, путаясь в широких штанах, и Гриндерс, размахивая черным плащом.
Элион бежала, из глаз текли слезы, она их иногда утирала рукой. Ей было страшно и нет, она не знала что делать, но знала куда идти, куда бежать, где ей все расскажут и все объяснят… Она не обращала внимания на то, что за ней бежит Макс и двое незнакомых, но и то, что они увязались за ней – ей было на руку…
-Девчонка!- на последних силах выкрикнула Карина,- я не знаю… как тебя зовут… Остановись!
-Нет, нет…- шептала Элион,- и не проси….
Она резко свернула за угол.
-Если… ты струсила, то… Я тебя поймаю и тебе будет плохо!- пообещала Карина.
А Элион и не думала трусить. Она бежала в военкомат.
Добежав, она припала к двери и, тяжело дыша, начала дергать за ручку.
-Откройте, откройте….- как в забвении шептала она. Тут до нее дошло, что двери открываются в другую сторону и она, ворвавшись в холл военкомата, закричала:
-Кто – нибудь! Отзовитесь!
Ей отвечало только эхо.
Сзади скрипнули двери. В холл вбежала запыхавшаяся Карина. Она, тяжело ступая, подошла к Элион и, взяв ее за плечи, злобно прошипела:
-Кто тебя дернул?.. Куда ты нас привела?..
-В военкомат…
Для ворвавшихся в холл парней это слово было больным… Макс хотел скосить от армии по – тихому, может где – нибудь скрыться, может по здоровью что – нибудь выдумать…
Хватка Карины ослабла.
-Ты думаешь все так серьезно?..
-Не знаю… За этим я сюда и пришла,- ответила Элион.
Парни молчали. Было похоже, что они ничего не понимают.
-Это ядерная война?- спросил Гриндерс.
-Да,- донеслось из глубины коридора.
Все развернулись.
                ***
Из темного коридора вышел пожилой мужчина в форме. Он ждал пока кто – нибудь что – то скажет, но все молчали.
-Вы сегодня первые. Остальные боятся,- наконец сказал он.
-Первые в чем?- не поняла Паренькова.
-Первые кто сюда сегодня пришел,- пояснил он, показалось, с грустью в голосе,- наша молодежь стала думать только о себе…
Повисла тягостная пауза. Воздух стал теплым и тягучим, время будто остановилось. Никто ничего не хотел делать, четыре пары глаз апатично смотрели на мужчину в форме и ждали от него чего – то… Фразы, что это был розыгрыш. Или что это был всего лишь взрыв, просто газовый взрыв…
-Я знаю, что вы хотите от меня услышать… Но я буду правдив: да, это ядерная война. Вы молодые, людей достаточно, так что это ваш выбор – пойти сейчас со мной или остаться дома, не затронутыми…
Макс посмотрел на совершенно не знакомого ему  Гриндерса. Гриндерс медленно кивнул и бросил короткий взгляд на Карину. Она согласно опустила глаза и перевела их на Элион. Элион смотрела в пол, загородившись своими белыми волосами. Она плакала и не хотела, чтобы это кто – то видел…
   Каждый выбирает для себя,
   Жизнь, любовь, религию, дорогу…
   Дьяволу служить или пророку,
   Каждый выбирает для себя.
   Каждый выбирает по себе
   Слово для любви и для молитвы,
   Шпагу для дуэли или меч для битвы…
-Мы остаемся,- громко, не дрогнув, сказала Паренькова,- тут…
                ***
Гриндерс и Макс шли по улице к дому Макса. Автобусы и прочий транспорт не ходил, лишь изредка проезжали частные машины. Наконец – то Гриндерс с Максом познакомились, но общего языка пока не находилось, говорить было совершенно не о чем, тем более каждый думал о своем.
Полковник из  военкомата направил их по домам – собирать вещи. Сказал, что камуфляж не выдадут… Гриндерс, как не местный, был направлен с Максом, а Карина – с Элион.
-Курить будешь?- спросил Гриндерс, закуривая.
-Не,- отмахнулся Макс,- не курю.
-Честно что ли?- удивился Гриндерс.
-Да так… Раньше баловался, сейчас не хочу,- ответил Макс.
В горле пересохло, он мечтал придти в квартиру и выпить воды из графина… Курить он не хотел вообще, у него не было к этому привязанности. А вот Гриндерс уже дымил вовсю и о чем – то очень глубоко думал.
-Кстати, куда девок оставили?- спросил Макс.
-Да, там формальности какие – то,- будто очнулся Гриндерс,- девки ведь…
Уже около двери в подъезда Макс, хлопнув по карманам штанов, досадно сказал:
-Я же брелок потерял…
-Поздравляю,- сплюнул Гриндерс,- дядька в погонах, не успев с нами познакомиться, нас  поимеет.
-Спокойно, Элион тоже тут живет,- вспомнил Макс,- сейчас они придут и все будет окей…
-Ага, жди больше,- Гриндерс сел на скамейку и поинтересовался,- а ты всем так представляешься – MC Монах?
-Да,- ответил Макс и сел рядом,- а что?..
-Не люблю рэпуху. От меня крепко достается таким как ты.
-Бить будешь?- спросил Макс, глядя в землю. Ох уж эти панки! Никакого житья не дают, везде и всем готовы морду набить.
-Время не то. Вот война кончится – обязательно побью,- оскалился Гриндерс,- объявляется военное положение,- он подал Максу руку,- Женька, Евгений. Короче, зови как хочешь.
-Макс,- он пожал Гриндерсу руку.
-Ты первый рэпер в моей жизни,- усмехнулся Гриндерс.
Большинство из нас думают: «Если ты не такой как я, значит ты…», и тут каждый вставляет то, что думает, в зависимости от своего мышления. Почему – то людей, которые увлекаются чем – то другим, отличным от наших занятий и предпочтений, мы презираем… Эта вечная война между музыкальными предпочтениями – панки и рэперы. Музыка, конечно, разная, но люди были и останутся одинаковыми, только с разными взглядами на жизнь и предпочтениями – это было, есть и будет всегда. Или вечно непримиримые готы и эмо. Это не прекратится.
Вот и Гриндерс, Евгений Власенко, первый раз поздоровался и познакомился с рэпером. Он не смотрел им в души, он их просто не любил… А стоило узнать того же Макса Петрова получше – и отношение Гриндерса к нему изменилось бы… Власенко никогда никому не смотрел в душу, потому что ему это было не интересно, он не был непризнанным гением, ему было плевать на всех, он не верил в любовь, в счастье, он верил только в себя…
Может, не случайно судьба – злодейка собрала вместе этих четверых подростков в такой страшный и судьбоносный период их жизни, жизни всего мира в целом… Чтобы они все поняли и осознали, потому что а каждом из нас есть что – то такое, о чем мы знаем, но не понимаем и не принимаем; Гриндерс поймет то, что ему мешало общаться с людьми, а именно то, что люди разные и, несмотря на свои личные взгляды, могут быть верными друзьями и вполне подходящими для общения людьми.
Элион Балакирева должна понять, что парни могут быть не только парнями, но и друзьями, и что дружба с ними может действительно чему – то научить. Она должна научиться слушать собственное сердце и принимать решения, что раньше она делать не умела и не задумывалалсь над этим.
Карина Паренькова поймет, что нужно относиться к людям так, как она хотела чтобы они относились к ней. Вед они такие же люди как она сама. Она избавится от прошлого и научится прислушиваться к мнению близких людей. А может так и останется раздражительной одиночкой…
Макс Петров научится любить, по крайней мере, должен это сделать и понять, что жизнь одна, ей нужно дорожить, а не прожигать, как он делал это раньше. Прожигать жизнь – нет смысла…
-Опять брелок потерял?- послышался усталый голос Элион.
-Почему опять?- возмутился Макс,- еще позавчера, ты же помнишь, я рассказывал…
-Я не только помню, я еще и видела,- заявила Элион, открывая дверь подъезда.
-Да, тут у вас весело,- усмехнулась Карина, хотя ей было совсем не до смеха, она опять показала свой эгоистичный характер – решила сама остаться в военной обстановке и вовлекла в это Гриндерса и двоих незнакомых…
Элион, войдя в подъезд, промолчала. Ей было точно не до смеха, сейчас ей придется объясняться с дедом, который наверняка ничего не знает, а мама с сестрой Евгенией наверное на работе и позвонить деду у них нет времени… Почему – то они не очень любили деда, Элион этого не понимала. Дед был неконфликтный, с ним можно было о чем поговорить, но только не о войне. Он не любил это вспоминать. Когда показывали фильмы о войне, он тихо уходил в другую комнату. Он был тихим. Сидел в своем кресле – качалке, читал газеты, которые приносила ему Элион. Он был кладезем знаний! После войны он учился в МГУ, потом работал на кафедре, стал профессором гуманитарных наук. По блату устроил Евгению в МГУ, обещал то же самое и Элион, а Элион не хотела так, она хотела поступить сама… Ей казалось, что если она согласится на блат, то это будет выглядеть так, будто дед ей нужен только для этого…
-Проходи,- пробубнила Элион, приглашая Карину в прихожую,- иди в мою комнату,- и Элион указала пальцем на дверь,- жди там, я сейчас.
Карина молча ушла. Элион пошла в ванную. Там она смыла косметику, причесала волосы и заплела тугую косу. Устало посмотрела в зеркало. Она не спала уже сутки. Под глазами были синяки. Сейчас она пойдет к деду. Это было самое сложное, что ей приходилось делать за всю свою жизнь.
Когда Элион вошла в комнату, Карина сидела в задумчивости и какими – то пустыми глазами смотрела в окно. Она думала. Она редко задумывалась о своих поступках, но сейчас что – то ей вспомнилось…
Элион достала из – пол кровати дорожную сумку и открыла шкаф. Она брала все, что попадалось ей в руки. Ей было не до раздумий. Потом сходила в ванну, взяла две зубные щетки – свою и запасную.
-Зачем вторая?- поинтересовалась Карина, будто очнувшись.
-Тебе,- коротко ответила Элион.
-Мне…- эхом повторила Карина. Она была поражена. Они были незнакомы, а эта девчонка уже заботится о ней… Карине это было непривычно – о ней кто – то заботится. Практически с детства, лет с 5 – 6, она была самостоятельна. У родителей была работа, причем всю жизнь. Карина была не единственным ребенком в семье, у нее были старшие брат и сестра, намного старше ее. Родители и в молодости занимались карьерой, и, родив детей, опять занимались карьерой, забывая заглядывать к ним в дневник и ходить на родительские собрания. И вот, Карина с младых лет привыкла все решать сама и быть самостоятельной.  И даже сейчас, увидя, что кто – то позаботился о наличии ее зубной щетки, она опять впала в задумчивость.
Элион собрала еще некоторые вещи и села рядом с Кариной.
-Давай что – ли познакомимся?- предложила она.
-Карина,- протянула ей руку Паренькова.
-Элион,- пожала она руку. говорить больше было не о чем. Молча они посидели минуту.
-Ты откуда?- спросила Элион.
-Из Нижегородской,- ответила Карина.
-Тебя не потеряют?
-Нет. Некому терять.
-Ты сирота?
-Нет. Просто у меня семья такая… Всем на всех пофигу. Родители делают бизнес, брат – байкер, сестра – аспирантка. У всех свои дела.
-Да… Что тут говорить, такая же ситуация. Мама работает, за карьерой гонится, сестра работает день и ночь, стилист. Дома редко бывает. А в своих кругах вроде как известная.
-А батя?
-Нет его. И не было. Не знаю. Мать врет банальности – летчик – испытатель, погиб и все такое… Сестра от другого мужика, они видятся иногда. Скользкий такой тип. Но все равно иногда завидно…
-Лучше вообще не иметь отца, чем иметь и видеть, что ему совершенно не до тебя…
-Может, ты и права. Но хоть одним глазком посмотреть на него…
-Зачем?
-Не знаю… интересно. Все – таки одна кровь.
-Забей. Если говорят, что разбился на самолете, то значит есть причина на то, чтобы ты о нем не знала.
Элион ничего не ответила. Она взяла сумку и вышла в прихожую. Теперь ей предстояло самое важное – разговор с дедом.
Она без слов распахнула двери в зал. Дед спал в кресле – качалке. Газета упала на его грудь, он тихо похрапывал.
-Дедуль,- Элион потрясла его за плечо,- просыпайся…
Дед открыл глаза и посмотрел на часы.
-Ангелина, что случилось? Рань такая,- зевнул он.
-Мне надо тебе кое – что сказать,- выдавила Элион.
-Гениальные мысли приходят под утро,- обрадовался дед и потянулся за блокнотом,- сейчас, подожди, будем записывать…
Да, иногда он записывал мысли своей внучки, он был уверен, что у нее есть потенциал ученого.
-Не надо,- остановила его Элион,- у меня другое.
В дверях появилась Карина.
-Здрассте,- поздоровалась она.
-Здравствуйте,- ответил дед и спросил у Элион,- что ты хотела мне сказать?
Элион села перед ним и, смотря ему в глаза, сказала:
-Я ухожу. В военкомат. Как ты когда – то.
Лицо деда посерело.
-Зачем?..
-Ты сам все узнаешь… Не хочу быть разносчиком плохих новостей…- ответила Элион.
-Не тяни! Война ядерная началась!- не выдержала Карина. Она не любила недосказанности.
Элион боялась посмотреть деду в глаза.  Он молчал. Карина тоже.
-То есть не совсем ядерная,- добавила она.
Дед вздохнул и, погладив внучку по голове, сказал:
-Ангелина, я тебя не буду отговаривать, сам знаю, что это такое… Делай так, как читаешь нужным, я уверен, что твой разум тебя не подведет… Иди, внучка. С Богом.
Карина, взяв увесистую сумку, тихо вышла на лестничную клетку.
-Я не хочу с тобой расставаться,- всхлипнула Элион, положив голову деду на колени,- у меня больше никого нет кроме тебя…
Дед беззвучно гладил внучку по голове. Он не стал говорить что – то насчет того, что «у тебя же есть мать и Евгения», он понимал, что они ей как чужие…
-Давай как раньше… Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…-хриплым голосом напел он.
-С фашистской силой темною, с проклятою ордой,- подхватила Элион. В ее глазах стояли слезы.
Вдруг она вскочила, сорвалалсь с места и выскочила за дверь. Она не любила прощаний.
                ***
Гриндерс стоял в прихожей квартиры Макса и задумчиво смотрел в пыльное зеркало. Скоро на него раньше положенного времени оденут камуфляж… Ему ведь исполнилось восемнадцать, тем более еще отсрочка... А внутренне он повзрослел уже давно.
Выглядел Гриндерс ужасно, но впечатляюще. Висели темные, почти по лопатки волосы, плащ с железом на воротнике, балахон чуть выше колена, черные джинсы, по голенище закатанные в гриндера.
Он вздохнул. Да, он панк. Странно… Теперь всем все равно кто панк. А кто нет.
«Punk not dead!»- написал он пальцем на пыльном зеркале и крикнул:
-Петров! Ты скоро?
-Не знаю,- отозвался Макс из комнаты,- не знаю что брать…
-Бля, Петров, тебе скоро двадцатник стукнет, а ты не можешь собраться в путешествие,- ругнулся Гриндерс и вошел в комнату.
Макс сидел на полу. Вокруг валялись какие – то вещи. Сам Макс был какой – то расстроенный.
-Ты чего?- не понял Гриндерс.
-Жалко… Бросать все жалко,- по – детски вздохнул Макс.
-А мне как жалко,- Гриндерс прижался спиной к косяку двери,- у меня кот дома, в Нижнем, остался. Один. И кактус. А предки в экспедиции.
-Они у тебя кто?
-Предки? Геологи. И мне туда же светит, в универе блат и все такое… А ты учишься?
-Нет,- ответил Макс. И тут ему стало стыдно. Что он нигде не учится, что за его плечами лишь корявые 11 классов средней школы… А отец ему говорил, чтоб учиться шел. Нет, Макс уперся. Мать все время его жалела, говорила, что сыночку трудно, сыночек устал и все такое… Она имела за плечами образование какой – то швеи – мотористки, но как Макс себя помнит, его мама никогда не работала, сидела дома и пестовала любимого, единственного Максимку. А отец был юристом. Командировки, суды…
-Эй, ты чего?- окликнул его Гриндерс.
-Учиться пойду, как все это закончится. Вот честно – пойду,- и Макс, подойдя к полке, взял книгу по праву,- вот, буду готовиться.
-Ты непредсказуемый тип. Надеюсь, мы станем друзьями,- усмехнулся Гриндерс.
Макс кинул в сумку книгу.
                ***
Стояла напряженная тишина. Было так тихо, что за окном было слышно, совершенно отчетливо, о чем разговаривают солдаты. Это слышали все, но не прислушивались. Все думали. Нервно думал пожилой полковник, постукивая ручкой по столу. Около окна стоял и вглядывался куда – то невидящим взглядом майор, которого подростки встретили утром. В углу сидела молоденькая секретарша и скучала. Грандерс, Макс, Карина и Элион сидели за столом и тоже думали, тупо уставившись перед собой. Одна новость, одно осознание того, что они уходят на войну, их не то чтобы пугало, но настораживало… Они все вчетвером не могли в это поверить. Они совсем не нравились друг другу, межличностные столкновения были обеспечены, но они были практически обречены сегодняшней фразой Карины, что они остаются…
-Ладно!- хлопнул по столу полковник. Все вздрогнули.
Секретарша пододвинула к себе клавиатуру и приготовилась печатать.
-Что?- майор отвернулся от окна.
-Хорошо, эти четверо,- раздраженно и нервно тыкая пальцем в Макса, Элион, Карину и Гриндерса,- пусть! Я не против! Если они умеют хранить тайны и более – менее выносливы, то пусть! Я их отправляю в Польшу!
-Куда?- удивился майор,- но там же…
-Молчать!- прервал его полковник,- там не военные люди нужны. Если им так нужна война, то пусть сразу получают ПРО!
-Что это такое?- тихо спросила Элион.
-А вот! Узнаешь!- прикрикнул полковник и вскочил со стула,- Лиза! Собери их паспорта и направь в Польшу!
И вышел из кабинета.
Парни молчали. Они знали что такое ПРО и что сейчас Польша наверняка кишит американцами. Их же просто на смерть посылают…
-Что мы там будем делать?- спросила Паренькова. Ее голосу позавидовал бы каждый военный человек, говорила она холодно и отрывисто.
-Это вы узнаете на месте,- вздохнул майор,- я сам не знаю.
Это было логическое завершение разговора об отбытии четырех неопытных, плохо соображающих на тот момент, подростков в Польшу. Сказать было уже не о чем, потому что даже Элион, ничего не знавшая о ПРО и всякой этой организации, понимала, что готовится что – то очень ответственное и опасное, и что – то сделать, что – то очень важное, должны будут они – четверо отчаянных. Элион боялась. Она вообще была труслива. Ей бы было хорошо жить спокойно, учиться в своем технаре, гулять с Катькой и Лёнкой по клубам… А тут черт знает что происходит…
Девиз Гриндерса всегда был: «Я не верю в любовь, но я верю в себя. И мне на все пох». Ему и сейчас должно было быть пох, но он разубедился… В его душе что – то затряслось,чего никогда не было раньше. Теперь он понял, что ему не все равно, что ему дорога его никчемная жизнь. Что – то в нем задрожало, зубы заколотило.
-Почему отправляют именно нас?- спросил Макс у майора.
-Это конспирация,- задумчиво ответил майор,- вас никто не заподозрит, а вся Польша кишит американцами… Вы всего лишь подростки, вам будут поступать указания, а вы их будете осторожно выполнять.
-Мы?- не поверила Элион.
-Вы, вы,- медленно произнес майор.
-А… Если не получится?- спросила Элион.
-Получится!- отрубила Карина и встала,- когда улетаем?
-Сейчас. Мы вас отвезем в аэропорт. Там вас будет ждать польский самолет,- ответил майор и обратился к секретарше,- Лизавета, кто там сегодня пилот?
-Войцех,- ответила Лиза.
-Где база?
-В горах, недалеко от Замосци,- перепечатывая данные из паспортов, ответила Лиза.
-А установки?
-Совсем недалеко от базы… Там пешком можно дойти. Еще рядом какая – то деревенька, но это не помешает.
Майор посидел, помолчал.
-Уровень английского, молодежь?- вдруг спросил он.
-Немецкий,- ответила Карина.
-Пять в техникуме,- тихо ответила Элион.
-Три,- буркнул Гриндерс.
-Четыре по французскому,- сказал Макс.
-Значит, при разговоре с подозрительными людьми Власенко молчит. А вы тарабаньте на своих трех языках,- сделал вывод майор,- понимаете, конспирация… Будете косить под туристическую группу. Или под геологов.
-Ага, в тему…- пробурчал Гриндерс.
-Тем более,- ответил майор,- ну все. В дорогу.
                ***
Дорога вилась в горы, по хмурому полю. Польша. Странно, ни один из них не был тут, и не думал, что будет, тем более при таких условиях. У каждого за спиной был походный вещмешок. Они топтали грязь на дороге десантными, крепкими ботинками, которые им дали в военкомате. Карина терпела тяжесть, ее будто прижимало к земле. Власенко и Макс молчали и думали. Элион, сдувая с лица волосы, встала на месте и устало сказала:
-Вы как хотите, а я больше не могу,- она сняла с плеч вещмешок и бессильно взяла его в руки,- сначала этот самолет с пересадками, потом две границы… Потом высадка в этом поле. Устала!
-А ты думала в сказку попала,- проворчала Карина,- пора бы уже понять, что мы в заднице.
-Ага, сейчас прискачет какой – нибудь Збышек с пулеметом и украдет у нас честь!- схохмил Гриндерс.
-Тут никто не прискачет. Видите как тут нелюдимо,- Макс огляделся и посмотрел в небо,- такое ощущение, что нас прислали на необитаемый остров.
-Ты еще скажи, что ты не веришь в то, что мы попали в жопу,- сплюнула Карина,- и все из – за нее…- и она небрежно кивнула в сторону Элион.
Элион промолчала. Повисла пауза. Все знали, что была виновата во всем лишь Карина, сказав судьбоносные слова, но почему – то все предпочли молчать. Мы все жестоки, но, встречаясь с жестокостью, видим, что это кощунственно… Получается, жестоких людей нет. А Карина?..
-Могла бы не ехать,- наконец выдавил Макс, относящийся к Элион, как к родной.
Карина злобно глянула на Макса и, сплюнув, пошла дальше. Ей не нужен был никто, и она никого не интересовала… Макс подошел к Элион, и, что – то шепнув ей на ухо, взял в руки ее вещмешок, и, схватив ее за руку, повел по дороге. Гриндерс как – то задумчиво посмотрел на это и пошел за Кариной.
-Послушай,- обратился он к ней,- где  та прежняя Карина, с которой я гулял и пил пиво у Мавзолея?
-Где, где… У Мавзолея!- туманно ответила Карина, и все поняли, что она изменила себя сама. Поставила цель, ведомую только ей…
Приближался вечер. За горами полыхал закат. Вокруг было тихо, и по – прежнему нелюдимо. Они никак не могли найти свое пристанище, Элион уже начинала беспокоится, что было свойственно ее натуре. Гриндерс закурил. Они с Максом шли вместе и о чем – то мирно беседовали, причем у Гриндерса был очень важный и серьезный вид. Вроде беседовали о панк – культуре и анархии, Макс мало чего в этом понимал, принципы анархии ему были чужды и слишком далеки от него.
На горе промелькнуло что- то похожее на землянку. «Добрались!»- подумала Карина и полезла в гору. Она уже изрядно устала, но не хотела признавать этого, показывать это перед своими… Нет, друзьями они ей не были. Эта группа подростков была похода на первый класс – они друг друга не знали и слишком расплывчато представляли какая цель стоит перед ними стоит. Быть вместе? Бессмысленно. Так как все эгоисты и «сами знают что им делать». Да и зачем им держаться вместе? Чтобы не умереть…  А какой в этом смысл, если каждый в глубине души понимал, что не выживет никто. «Надейся на худшее, лучшее придет само». Это  в общем – то вроде истины, и наверное поэтому каждый второй подросток очень пессимистичен. Лишь небольшая их часть верит в хорошее и лучшее, и не очень сильно огорчается, если случается что – то плохое. Таким пофигистом был Гриндерс.
Избушка, наверное времен Второй Мировой войны, не отличалась благоустройством.  Все было скромно.  Древняя печь, две двуспальные кровати, стол, стулья… Окна не было, сама избушка была замаскирована под нору, и сзади ее не было видно. Само помещение освещалось только светом, льющимся из открытой двери и от зажигалки Гриндерса. Он осторожно ходил по избушке, боясь сделать какой – то лишний шаг и лишний звук, ему казалось, что каждый звук – громкий или тихий – разорвет его мозг на тысячи кусочков. И это будет самым невыносимым звуком…
-Гриндерс, ты там долго?- послышался голос Карины. Гриндерс зажмурился. Ничего, звук пришел сквозь него.
-Да я уже все… Только темно тут, как у сатаны,- ответил он,- хотя бы свечку надо.
-Так поищи,- почему – то раздраженно ответила Карина.
Гриндерс, не думая, послушался ее и полез к печке. Там висели какие – то полки, и Гриндерс, светя зажигалкой, начал шарить рукой. Отчего – то он не стал возражать Карине, хотя был недоволен ее поведением. Но он так устал, что разборки устраивать не было смысла, в таком состоянии он все равно бы проиграл Пареньковой…
Свечка нашлась, даже две. И баночка под них тоже. Гриндерс аккуратно поставил свечку в банку и поджег фитиль. Сразу стало относительно светло. В избушку зашли остальные, а Гриндерс все стоял и смотрел на пламя свечи, его взгляд был остановлен только на этом пламени, и вдруг это напомнило ему недавнее утро, тупой разговор с кактусом…
-Да, он наверное засох…- прошептал Гриндерс в задумчивости.
-Что?- насторожилась Элион, разбирая свою сумку.
Все оглянулись на Гриндерса.
-Да так, ничего,- отмахнулся он и взял в руки свой вещмешок.
Тишина тяготила. Обстановка была настолько напряженная, что любое сказанное слово было неуместным. И поэтому все молчали. Говорить не хотелось. Зачем? И о чем?
Свечка тихо полыхала, бросая блики на черные стены землянки. У каждого было ощущение одиночества. Будто они никогда не смогут понять друг друга и быть одной командой. Каждый за себя.
                ***
Сын геологов Гриндерс умело разводил костер около землянки. От костра шло тепло, такое домашнее и нежное, оно согревало, как руки матери, как доброе слово отца… Родители Гриндерса редко уделяли сыну внимание, после десяти лет Евгений Власенко стал самостоятельной личностью, конечно же не по своей воле. Родители постоянно были в геологических разведках. Гриндерс рос один. И с каждым днем все больше ненавидел самостоятельность…
Элион накануне сварила суп. Конечно. Этому супу не хватало чего – то такого… Наврное, профессионализма женской руки. Но все – таки подростки были рады и этому. Выбирать не приходилось.
А Гриндерс сидел у костра и думал, обреченно смотря на язычки пламени. В темноте все было очень ярко, Гриндерс щурился от света…
   А что, если завтра не будет рассвета,
   Проснемся, а солнце – его просто нету….
Этого Гриндерс боялся больше всего…
-Жень…
Гриндерс обернулся. Сзади стояла Элион. Он посмотрел на нее, и , ничего не сказав, продолжил смотреть на огонь. Элион присела рядом.
-О чем думаешь?
«Дурацкий вопрос»,- подумал Гриндерс. Будто бы каждый будет честно отвечать на этот вопрос, если думает действительно о чем – то важном и глобальном…
-Обо всем,- кратко ответил он. Ему не хотелось сегодня открывать душу кому – то… которую знает всего ничего… да ну  ка…
Вдруг он почувствовал, что Элион пододвинулась к нему поближе. Он не отреагировал.
-А мне вот страшно…- тихо сказала она.
-Чего тебе страшно – то?- спокойно спросил Гриндерс.
-Не знаю… просто вот так… Может оттого, что я не знаю что будет дальше…
-А дальше что – то будет?- с вызовом спросил он, и тут же сам ответил,- не будет ничего… вообще перестань об этом думать, эти мысли не оправданы.
Незаметно к ним подсел Макс. Гриндерс заметил, что Макс как – то необычно смотрит на Элион. «Эх… И тут  время найдут…»- подумал Гриндерс и углубился в свои мысли…
А Макс внимательно изучал Элион глазами. Она, не замечая его взгляда, задумчиво смотрела на огонь. Она была прекрасна… Тонкие черты лица, изящная линия бровей, тонкие губы, широко раскрытые глаза… Ничего необычного, но она была прекрасна, и даже более чем… Элион будто вся светилась тысячей мельчайших частичек счастья, унылого очарования…
-Что для тебя жизнь?
Макс с трудом оторвался от своих мыслей:
-Что?
-Что для тебя жизнь?- повторила Элион, внимательно смотря на него.
-Я не знаю…- сказал Макс,- я не задумывался над этим…
-А чем ты жил?
Макс ничего не ответил. Он вдруг понял, что все, что было до этого момента – все бессмысленно… То, что он делал раньше, ему не нужно, и не было нужно никогда. Он понял, что все надо было делать не так… Клубы, девушки, компании знакомых, которых он считал друзьями – все это не его жизнь. И избрал он неправильный путь. И все было не так, как должно было быть. Он должен был заниматься музыкой, учиться в институте, встречаться с нормальной девушкой… А не с Мариной. А потом жениться на этой девушке…
-Максим… Что с тобой?- насторожилась Элион.
-Все хорошо…- задумчиво ответил он,- просто я понял… многие вещи.
-Ага, типа что все, что было до этого – фигня,- хмыкнул Гриндерс,- так?
-Откуда ты знаешь?- Макс посмотрел на него и прищурился. Откуда этот темный человек все знает?
-Не трудно догадаться,- ответил Гриндерс,- настоящая – то вот она, жизнь пошла,- и он с остервенением провел ножом по палке, из которой до этого пытался что – то вырезать,- и что делать? Не понимаю.
Как – то туманно все.
-А вот когда моя мама сказала, что я пойду  в техникум на коммерцию, я тоже не знала что делать,- сказала Элион,- я хотела совсем другого. А мама считала, что коммерция – это престижно и клево. И ее не волновало, что я не хочу…
Макс и Гриндерс задумались.
-Это ты к чему?- спросил Гриндерс, сосредоточенно продолжив резать палку.
-Да просто так… Иногда происходит не все так, как хочется… И это что – то обычно очень влияет на все последующее…
Максу было нечего сказать. Он не находил похожего случая в своей жизни и рассказать ему было не о чем. Он горько вздохнул и вслушался в разговор Элион и Гриндерса.
-Ты вообще на коммерсанта учишься что – ли?- спросил Гриндерс.
-Да…
-Так бы и не подумал.
-Жень, расскажи о себе,- попросила Элион,- чего мы все обо мне…
Гриндерс задумался, немного прекратив строгать палку. Покрутил ножик в руках и сказал:
-А что обо мне? Я не настолько интересная личность… Да и рассказывать мне нечего. Синие годы, уличные компании панков, песни под гитару, уважуха Цою… Я пил сильно год назад. Компания была такая. А потом влюбился. И как – то все угасло. Только курево мучает, сука, не могу бросить.
-Травмы жизни?- спросила Элион. В ее глазах светилось понимание.
-Да как бы да… Впрочем, это неважно. А вот детство у меня было хорошее. Спасибо родителям – они меня иногда брали с собой в командировки. Я был на Урале, на Алтае, в Казахстане, о Род, где я только не был. Я могу различать породы камней, почвы, растения, деревья, в лесу могу ориентироваться… Из дерева вырезать,- Гриндерс хмыкнул,- что – то я захвалился.
-А что для тебя жизнь?- спросила Элион.
Гриндерс не ответил. Он так же сосредоточенно строгал палку. Элион ждала ответа, она знала, что такая пауза предполагает ответ…
-Смотри,- наконец сказал Гриндерс и показал ей то, что вырезал из палки. Это была маленькая фигурка какой – то девушки, причем у нее не было определенных черт тела и лица, все было будто однородно. Элион видела такие в учебниках по истории.
-Это Леля,- пояснил Гриндерс,- когда я ездил с родителями в одну из командировок, мы познакомились с группой археологов. Она нам показали то, что нашли на своих раскопках. Это были фигурки славянских языческих божеств… Они клевые. Там были и Род, и Перун, и много всего еще… А Леля – это младшая из Рожениц, божеств плодородия. Но она богиня трепетных весенних ростков, первых цветов… Короче, весны в общем…
-Красивая…- прошептала Элион, рассматривая Лелю.
-Так вот ты спрашивала  что для меня жизнь…- продолжил Гриндерс, вертя в руках нож,- а жизнь для меня – это весна. Это возрождение. Весной жить хочется, а поэтому и вся весна – жизнь… Понятно?
-Ага…
-А Лелю себе оставь… На память. А то вдруг что.
-Что?- встревожено спросила Элион.
-Ничего. Эли, не строй из себя глупую… Ты же все понимаешь.
Элион опустила голову и, сжимая в руках Лелю, сказала:
-Знаешь, Жень, я пока с тобой разговаривала, совсем забыла где мы и что с нами…,- она убрала волосы со лба и, опустив руку, увидела на ней клок своих белых волос…
-А я не забываю,- ответил Гриндерс.
Повисла пауза. Какая – то тягостная пауза. Гриндерс повернулся к Элион и увидел, как она сжимает в своей руке клок волос.
-А, радиация,- вздохнул он,- или как это называется…- и тоже запустил руку в свои длинные волосы,- смотри.
На ладони Гриндерса лежал клок его темных волос. И промолчал. Элион тоже промолчала, выбросив волосы в огонь.
А Макс так и не нашел себя в этом разговоре. И просто молчал, наблюдая, как Гриндерс завоевывает у Элион симпатию. Максу это было неприятно. А Гриндерс ничего не замышлял. Он со всеми девушками общался так. Кроме нее… которая погибла на сплавах. С ней он был не такой, как со всеми остальными. Он отдавал ей всю нежность своей спокойной и чувственной натуры… Да, панк Гриндерс чувствовал и любил… И стихи писал… И играл на гитаре, как полагается всем панкам…
И Макс тихо ушел в избушку. Ему хотелось спать, но, когда он лег на кровать, сон не шел. А думать было нельзя…
-Карина,- позвал он, думая, что Карина может быть захочет поговорить о чем – нибудь… Ну хотя бы о чем – нибудь…
-Что?- глухо отозвалась Карина из другого угла избушки, где стояла другая кровать.
-А что для тебя жизнь?..
Карина промолчала. Потом ответила:
-Ты тоже об этом думаешь? Что все было бессмысленно?
-Да… Более чем бессмысленно.
-А что в твоей жизни… Нет, не жизни. В твоем существовании было бессмысленно?- спросила Карина, таким же глухим голосом.
-Все… Я по горло нагулялся… Я уже выпил все, что горит. Тусил подо все, подо что можно тусить. Зажигал со всеми девушками клуба. И догулял – мою машину увез эвакуатор, когда я пьяный ее оставил на мосту у парапета. И что теперь? У меня нет друзей. Школьные друзья учатся во всяких технических вузах. Подруги тоже… учатся где – то. А я сижу в своей квартирке и ничего не делаю… И им не интересно со мной общаться, потому что я ноль.
Карина молчала. А Максу хотелось еще очень много сказать, но было некому… Элион не захотела с ним разговаривать… потому что он не смог ответить на ее вопрос о жизни. То есть нет жизни в Максе. Гриндерс умный. Хоть и пропитый и прокуренный панк. Но много знает и понимает. А Карина… она просто не будет с ним говорить…
-Знаешь, Макс,- вдруг сказала Карина,- я тоже нагулялась. Более чем нагулялась. И наругалась. Я постоянно выводила преподов тем, что ругалась матом на уроке. И ничего не стеснялась. Кошмар.
В тишине послышались шаги. Карина дошла до кровати Макса и бухнулась с ним рядом. Макс удивился. Карина захотела с ним говорить…
-И вот понимаешь что… мне 17 лет, а я еще ни с кем не целовалась… и , наверное, не любила. Садиковскую любовь не считаю. Там был мальчик, в которого были влюблены девочки всей группы. Потом я постоянно общалась с мальчиками, бегала по дворам, сбивала ворон рогаткой, висела на заборах… А когда эти мальчики стали влюбляться в девочек с нашего двора, дарить им полевые цветочки и анонимно слать трогательные валентинки на 14 февраля, то мне вдруг стало завидно… А потом привыкла… А когда сейчас эти мальчики проводят время не со мной, с другом, а с теми же девочками, то я понимаю, что со мной что – то не так… Я не знаю как это – быть настоящей девушкой..
-А кто в этом виноват?- спросил Макс,- в этом всегда есть виноватые люди, мне кажется.
Карина задумалась…
-Вот как тебя растили твои родители?- спросила она.
-Нормально растили… мама всегда со мной была, сколько себя помню – никогда не работала,- ответил Макс,- отец работал, а когда был свободен, то мы ходили в зоопарк, или еще куда – нибудь… Все праздники справляли семьей… И жил я как принц – все было…
-Вот,- с горечью в голосе сказала Карина,- ты не знаешь такого, когда подходишь к маме с просьбой купить куклу, а она дает тебе денег на нее и говорит: «Сходи купи сама, у меня отчет недописанный.». Подходишь к отцу с просьбой покататься на лыжах в выходной, а он говорит: «Вот тебе лыжи, вот палки, вот крутой плеер, давай одна как – нибудь, у меня важная встреча.». Подходишь к брату и говоришь: «Миш, помоги пожалуйста с домашней работой по черчению…», а в ответ слышишь: «Карька, мы тут поехали на мотаках покататься, мне некогда, на вот тебе мои старые чертежи!». Остается старшая сестра, к которой даже подходить не стоит, у нее постоянно личная жизнь…,- Карина вздохнула,- тебе не понять… И я теперь живу как – то странно. Будто я одна в этом мире.
Что ж, у каждого свои проблемы.
-У моего друга такая же ситуация была…- сказал Макс, но Карина его перебила:
-Это у друга, понимаешь. У меня. Понимаешь? А не у тебя… А я даже не целовалась и не любила. В то время, как мои сверстники уже детей делают…
Она помолчали.
-Макс, поцелуй меня…
-Что?- не понял Макс.
-Просто поцелуй меня,- попросила Карина,- все мы знаем, что скоро придет крышка… А я не хочу умереть нецелованной. Не знаю почему. Просто не хочу…
Макс обнял Карину. Он не ожидал такого хода событий…
Карина была худая и высокая. Какая – то нескладная и несформировавшаяся для своих лет. От нее пахло пеплом и молоком. Она была Максу совершенно незнакомая, но Максу стало ее жалко… Сейчас, именно в этот момент, Карина была настоящая, какая она есть на самом деле.
-Знаешь, если все кончится хорошо, то мы приедем в Москву и купим тебе платье. И туфли на огромных каблуках,-  пообещал Макс, на что Карина хмыкнула.
Макс притянул ее к себе и поцеловал. Поцеловал так, как целовал когда – то Марину. Которую очень сильно любил. А Карину ему было жалко…
Она не умела целоваться. Да и Макс считал, что это не главное. Зато он теперь знал, какая она настоящая.
-Спасибо,- Карина оторвалась от его губ и встала с постели,- спасибо…
И она тихо ушла на свою кровать.
                ***
Элион не спалось. Ее знобило и ей было дико холодно. Сколько бы она ни куталась в кофту и тонкое одеяло, ничего ее не могло согреть. Она встала с кровати и походила по комнате.
-Невыносимый холод,- прошептала она,- как они спят вообще…
Она попрыгала на одном месте. Потом решила выглянуть на улицу. Она осторожно сняла замок и приотворила дверь.
Уже наступало раннее утро. На востоке, около самого горизонта, светилась яркая, красная полоска солнца. Было прохладно. А природа оживала… Коричневые, осенние холмы раскинулись перед горами, на них прослеживались дороги. Только все было пустынно… Ни одной живой души… Птицы не поют…
Элион стало страшно и она захлопнула дверь.
-Ты чего не спишь?- послышался голос Макса.
От неожиданности Элион подскочила и чуть ли не крикнула. В избушке было так же темно.
-Элион…- прошептал Макс,- что с тобой?..
-Я замерзла очень сильно… Согреться не могу… И не спится мне от этого…
-Иди сюда. Будем тебя греть.
-Там же места нет, и Женя спит…
-Ничего, иди сюда,- позвал ее Макс.
Элион осторожно легла между Максом и спящим Гриндерсом. Гриндерс спал очень сладко, посапывая и не просыпаясь от того, что вдруг на двуспальной кровати стало тесно. Макс обнял Элион и сказал:
-Засыпай… Я тебя буду греть…
-Ага…- прошептала Элион и мгновенно провалилась в сон.
               
                ***
Утром Карина поняла, что на постели она одна. Она медленно встала, потянулась и пошла к двери. Выйдя на улицу, она никого не увидела. А она – то думала, что все проснулись и сидят на улице… Оглянувшись назад, в избушку, она увидела, что парни спят. А где Элион? Подойдя поближе к кровати парней, она увидела, что между ними спит Элион… И Макс, который вчера целовал ее, Карину, спит и обнимает Элион… А Гриндерс уткнулся ей в плечо и сопит…
Карина застыла в недоумении. Это какая – то измена… или бойкот против Карины… или что еще… Не понятно… Они решили быть втроем всегда, сдружились… А Карина не умеет общаться… и не можкт ничего сделать…
А Элион просто не дает ей хотя бы в конце жизни испытать чувство взаимной любви…
Карина не знала о чем думать. Она очередной раз в своей жизни почувствовала себя совершенно одинокой, когда вчера еще была уверена, что именно в этот момент жизни она может все изменить, подружиться с ними и быть другой … Но все рухнуло в один момент…
Она вышла на улицу. Села на бревно около кострища, задумалась. Вытащила из кострища не обгоревший прутик и воткнула его в землю.
-Капец,- сказала она и начала бездумно рисовать по земле.
Сначала появилась птица. Потом цветы. Потом домик, который был намного меньше птицы. Деревца около домика. Потом большая морда чеширского кота. Потом девочка в треугольном платье. Потом…
-С добрым утром.
Карина вздрогнула, быстро стерла рисунки ногой и оглянулась. В дверях избушки стоял Гриндерс и потягивался.
-Знаешь, от чего я проснулся?- сказал он,- я упал с кровати. Меня они вытеснили. Я так удивился, черт возьми. Только одного не понял – почему Эли с нами спит…
-С добрым утром,- прервала его Карина. Гриндерс замолк. Повисла пауза.
-Короче вот,- наконец сказал Гриндерс,- тут может есть какой – нибудь источник, или речка. Не знаешь?
Карина помотала головой, смотря на золото – коричневые холмы. Гриндерс, ничего не сказав, ушел за избушку. Он хотел найти речку, чтобы хотя бы окунуть лицо и голову.
Погода была не холодная, только дул противный, прохладный ветер. Гриндерс посмотрел на небо. Солнце было тусклое – тусклое, небо серо – голубое, птиц не было. Вокруг тишина и какой – то трепещащий ужас. Незаметный, но заставляющий волноваться. Гриндерс вздохнул и спустился к лесу. Он не боялся тут ходить, совершенно один, и он знал, что это не Великая Отечественная, что его тут никто не тронет. Кому он нужен. Но все равно нож он держал наготове.
Он шел и ничего не замечал. И не сразу он обратил внимание на то, что из кустов его кто – то зовет:
-Молодой человек…
Гриндерс насторожился и достал нож. Его сердце заколотилось в груди. Такое ощущение он последний раз испытывал, когда дрался с компанией рэперов, которые повстречались ему с другом совершенно случайно…
Он подбежал к кустам и, засунув туда руку и вытащил кого – то за шкирку. Существо вырывалось и пищало. Сильный Гриндерс поднял существо за шкирку и понял, что словил маленькую польскую девчонку. На ней была куртка от спортивного костюма, джинсы и кеды. На плече висела сумка. Очевидно, грозный вид Гриндерса ее пугал, и она продолжала закрывать голову и брыкаться. Но Гриндерс держал слишком крепко.
-Ты кто?- спросил он, потрясывая ее.
-Я Добрава…- хмыкнула девчонка,- дочь фермер Каминьский…
У нее был сильный польский акцент, но на русском она говорила неплохо.
-Зачем следишь за мной?- продолжил допрос Гриндерс, поставив девчонку на ноги, но не отпуская ее.
-У меня задание… Передать русским бумагу… Русские ждут…
-Так,- сказал Гриндерс,- короче, бумага мне, получается. Давай сюда.
-Нельзя!- девчонка зажала сумку в руках,- отпусти меня. Я пойду с тобой. Мне надо много объяснять русским.
Гриндерс постоял и подумал. Обычно, в фильмах, всяким пришедшим не доверяют. И как же раскусить эту девчонку?
-А не мелкая ли ты для таких важных заданий?- спросил он.
-Я всю ночь идти из Хелм,- сказала Добрава, очевидно, не поняв вопроса Гриндерса,- чтобы тебе отдать бумагу. А ты меня прогонять.
-Да не прогоняет тебя никто!- воскликнул Гриндерс и схватил ее за руку,- пошли со мной. Объяснишь все нам всем. И я тебя не отпущу, пока ты не расскажешь что вообще происходит.
-Отпусти,- завизжала девчонка, - я сама пойти!
-Ну уж нет,- сказал Гриндерс и потащил ее по дороге в холмы.
                ***
Доедали вчерашний суп. Никто ни с кем не разговаривал. Без ироничного говора Гриндерса было скучно. Он хоть как – то поддерживал общение, то с одним поговорит, то с другим. Карина молчала. Она была в замешательстве, теперь она точно поняла, что она одна и общаться с ней никто не хочет…
Элион и Макс сидели рядом и тоже молчали. Им казалось, что если они сейчас начнут говорить, Карина взорвется и выплещет на них огненные брызги. Но они не угадали мыслей Карины… Она просто мечтала, чтобы хоть кто – то вымолвил словечко, хотя бы одно… И она постаралась бы поддержать беседу…
Элион мучил вопрос о том, что же подумал Гриндерс, увидев, как она спит между ним и Максом... Она планировала проснуться раньше Гриндерса и потихоньку перелезть на свою кровать. Но не успела, в тепле, между двумя парнями, спалось намного лучше, чем с Кариной, и то на краю…
Макс думал. Что теперь он должен делать? Почему – то его мучила совесть перед Кариной. Тогда, в Москве, он бы просто «позажигал» с ней и бросил. А тут как – то не отделаться… Он молился, чтобы Карина не начала разговор об их вчерашнем поцелуе. Потому что это может услышать Элион, и тогда у него, у Макса, никогда не будет шанса завоевать ее… Ее заберет Гриндерс…
Недалеко от них послышался визг. Тут из – за холма появился Гриндерс, тащивший за собой упирающуюся девчонку. Элион вскочила и крикнула:
-Женя! Что это?..
-А это наше задание,- пояснил Гриндерс, подходя к ним,- вот, вытащил из кустов. Ну – кА скажи девочка, что тебе надо?- и он выпустил ее.
Девчонка вырвалась из его рук, и, отбежав от него на приличное расстояние, потерла запястье. Потом зло на него посмотрела.
Карина, Макс и Элион ничего не понимали. Как эта девчонка может быть заданием? Элион порылась в карманах и достала конфету.
-Держи,- протянула она конфету девчонке. Девчонка подбежала к Элион, выхватила у нее конфету  и отбежала назад. Развернув фантик, она быстро положила конфету в рот и в одно мгновение скушала.
-Ты голодна?- спросила Элион.
-Да…- ответила девчонка,- я идти всю ночь из Хелм. Мне передать задание. Я должна его передать Паренькова Карина.
-Я Карина Паренькова,- Карина подошла к девчонке,- давай мне твое задание.
-А еще конфета?
Девчонка была не промах…
Элион опять полезла в карман. Там ничего не оказалось.
-У нас нет,- сказала она.
-Жаль,- огорчилась девчонка,- я давно не есть конфет…
-Почему?- удивилась Элион.
-Америка захватила нас немного,- сказала девчонка, опустив голову,- еды немного…
-А подробнее?- заинтересовался Гриндерс.
Семья Каминьских жила в пригороде Хелма. Недалеко от их фермы американцы сделали базу ПРО, оцепили некоторые города и у фермеров оставался один выход – питаться тем, что выращивали сами. Фермерские хозяйства помогали друг другу как могли, но они не имели доступа к городу. А в последствии и к некоторым нужным товарам, которые можно было купить в городе. Дети сладкого не видели примерно месяц, а брат Добравы Мирослав болен, ему нужны лекарства… В Польше царил хаос.
-Ах вот как они значит!- сжала кулаки Элион.
-А вы нас спасать?- с надеждой спросила Добрава.
-Спасать…- ответил Макс,- спасать…
-Так, мелкая. Давай свои секретные бумаги,- потребовал Гриндерс,- так мы никогда никого не спасать, если ты будешь много говорить.
Добрава села на землю, раскрыла сумку, и, порывшись в ней, достала карту Польши. Элион, Карина, Макс и Гриндерс склонились над ней. Добрава ткнула пальцем в местечко около Хелма и начала рассказывать:
-Тут база ПРО. Вы ее убрать. Потому что все умрет. У вас месяц. Больше ничего не скажу. Мне ничего не сказали больше,- Добрава отдала карту Карине,- если вы не спасать, то мы погибнуть. Мы. И вы.
-Мы спасем,- ответила Карина и сжала карту в руке,- обязательно спасем.
-Кто тебе передал эту карту?- спросил Макс.
-Пришел человек к отцу. Сказал, что это задание для русских. Русские под Хелм. Отец занят, он работает. Послали меня,- ответила Добрава.
Теперь все было понятно. Больше заданий не будет. Их главная цель – уничтожить ПРО… Это сложно и почти невозможно… Как можно уничтожить то, что может уничтожить все…
                ***
Гриндерс и Макс пошли провожать Добраву. Она обещала показать им базу ПРО. Гриндерсу стало интересно и он загорелся идеей разработать план уничтожения. Механик из него, конечно, был плохой, но подрывать горные породы и землю он умел. Так что в его мыслях  было тихо и осторожно подорвать. Гриндерс глубоко думал, все выверял, строил план…
Макс молчал. Ему было не до этого. Он был не такой деятельный, как Гриндерс. Он думал об Элион. Она и Карина остались на холмах. Что будет? О чем они будут разговаривать? Станет ли Карина рассказывать о том, что произошло ночью между ней и Максом… Если расскажет, то Макс может навсегда забыть об Элион. Почему – то он так думал.
Добрава шла впереди них и тоже молчала. Она смотрела на дорогу и постоянно оглядывалась по сторонам. Она молчала, потому что не любила говорить по – русски, так как плохо знала этот язык и всегда выражалась неправильно. Если бы Макс с Гриндерсом сейчас заговорили, то она все равно бы только отдаленно поняла смысл.
-Гриндерс,- наконец сказал Макс,- как ты относишься к Элион?
Гриндерс вздрогнул. Макс оторвал его от важных мыслей.
-Что?- спросил он.
-Как ты относишься к Элион?- повторил свой вопрос Макс.
-Не понял… В смысле – отношусь? Нормально, как ко всем,- Гриндерс на самом деле не понял, чего от  него добивается Макс.
-Она тебе нравится?- спросил Макс, боясь посмотреть Гриндрсу в глаза и увидеть там что – то такое, чего боялся увидеть…
Гриндерс не понимал, зачем Макс спрашивает у него про Элион. Он разве девал повод Максу, чтобы тот спрашивал про такое?..
-Она мне не нравится,- твердо ответил Гриндерс и посмотрел на Макса,- будь спокоен. Я люблю другую девушку. А с Эли, как и со всеми вами, я общаюсь постольку поскольку.
Макс ничего не ответил. Он не верил Гриндерсу. Ему казалось, что вчера Гриндерс специально сидел и умничал перед Элион, чтобы дать понять ей, насколько хорош и умен он и насколько ничтожен Макс. А как Элион смотрела на него… А как потом сжимала в руке фигурку языческого божества, которую подарил ей Гриндерс… А Макс тогда оказался в стороне, было такое ощущение, что его вообще нет...
-Скоро база,- сказала Добрава.
-Да как это скоро то, ты же сама сказала, что всю ночь шла,- возразил Гриндерс.
-Ночь идти трудно,- ответила Добрава,- и база ближе к вам. А не к нам.
-Понятно… А что делать – то надо?- спросил Гриндерс, чтобы уточнить вои планы.
-Убрать.  Не знаю. Это не мое задание…- ответила Добрава.
-А если что, то ты нам поможешь?- спросил Гриндерс, думая, что ему может понадобиться.
-Не знаю. Отводить вас к отцу, он может помогать.
-Ну хорошо…
«Так, что же мне надо…- думал Гриндерс,- взрывчатки немного, наверное, отвертку, попробуем что там получится…» Он мечтал осуществить свой план, думал, что если все получится, то это будет очень хорошо, значит не будет мучений, он приедет в свой родной Нижний Новгород и будет жить так, как жил раньше… будто бы ничего и не было… Гриндерс умел мечтать… Только никогда этого не признавал.
-Вот. Смотри,- вдруг сказала Добрава и раздвинула кусты.
-Вот нифига себе,- присвистнул Гриндерс и вгляделся вдаль. Да, это невиданно…
-И что делать…- вздохнул Макс.
                ***
Элион и Карине было скучно. Даже поговорить было не о чем. Утренняя ситуация продолжалась – Карина просто не решалась заговорить первой и делала вид, что ей все равно, а Элион не хотела ее тревожить. Но заняться было действительно нечем… Элион волновалась за Гриндерса. Она знала, что если парни уходят туда, где их что – то интересует, они могут долго не возвратиться… Или вообще не возвратиться. На Макса ей было как – то наплевать, она была уверена, что если он не захочет оставаться на этих заданиях, он не останется. А вот Гриндерс упрямый…
Карина не думала ни о ком. Ей было интересно, почему она не пошла вместе в парнями. Струсила?.. Не похоже. Просто не пошла. Как – то все само решилось, что пока пойдут парни. Она не выражала желания идти. Да и оставлять одну эту несносную Элион было нехорошо. Карине казалось, что если бы Элион осталась одна, то она бы сразу навела панику. Она думала, что Элион – пугливая девчонка, не способная на подвиг или на что – то кроме завлечения на себя внимания и типа «умных» разговоров. Карина считала, что Элион – полная дура. Не способная почти ни на что. И зачем она увязалась с ними… Все равно от нее никакой пользы. Даже тут, с ней, нет никакой пользы – поговорить даже не о чем.
Карина не задумывалась о том, что ей самой надо начать разговор. Что Элион не обязана ее развлекать: Элион было и так не скучно. Она думала о Гриндерсе. Он крепко запал ей в душу. Фигурку Лели, которую он подарил ей накануне, она хранила во внутреннем кармане куртки, и когда думала о Гриндерсе, сжимала Лелю через тонкую ткань своей ветровки. Ей так было легче, будто бы Гриндерс с ней рядом… Сейчас она ждала его и волновалась только за него, потому что он ушел куда – то туда, где ни она, ни Карина не были… Там было все незнакомо и опасно… и там был сейчас Гриндерс. О Максе она почему – то не думала совсем. Да, он добр к ней, он относится к ней как – то не так, как обычно… Элион думала так, хотя знала Макса неделю… или сколько там было…
Делать было нечего, совершенно. Карина скучала. Состояние было сонное.
-Я пойду посплю,- сказала она Элион и тихо ушла в землянку.
-Хорошо,- промолвила Элион и продолжила сидеть, смотря вдаль. Ей не хотелось нарушать этот покой, который она создала сама, сжимая в руке Лелю и думая обо всем на свете…
Вокруг простирались холмы. Золотые, осенние, ничего похожего на войну… Только никакой живности и тишина… Даже ветра не было. Так тихо, что Элион казалось, что она оглушает себя собственным дыханием.
Она задумалась. Как Гриндерс к ней относится? Зачем подарил Лелю? И почему он стал так ценить жизнь? Сначала, на площади и в военкомате он показался ей угрюмым, страшным человеком. Но оказался он совсем другим – он любит жизнь и его интересует все в этой жизни…
-Who are you?- послышалось сзади.
Элион не на шутку испугалась. Она подскочила и уставилась на людей, которые стояли совсем рядом с ней и, судя по вопросу, были не русские. Они были в странной незнакомой форме и в очках… Элион никогда таких не видела. Она сейчас плохо соображала что надо делать и поэтому тупо стояла и не двигалась. «Был бы рядом Женя…»- промелькнуло в ее голове.
-Respond faster,- требовательно сказал один из людей.
Элион поняла, что говорят они на английском, но не могла разобрать что они говорят. Последние два слова она даже не знала как переводятся. «Скажу как меня зовут,»- решила она.
-My name is Liza,- ответила Элион,- I`m a tourist…
-Well. How do you?- спросил американец.
-I`m  from Norway,- на ходу выпалила Элион.  Теперь она поняла, что на пятерку не знает английский… Ее знания – жалкая пародия на английский.
-Why do you speak English? Say It in Norwegian,- засмеялся солдат. За ним засмеялись другие.
Элион решила, что прокололась. В ее голове летали мысли. Что она может сделать?
-Vel, er vel,- выпалила Элион. Она знала эту фразу от деда. Точно не знала на каком языке, но дед ее повторял часто. В переводе она означала «хорошо, все хорошо». Она пыталась изобразить какой – то неизвестный акцент, быть похожей на иностранку, хотя вся ее внешность выдавала ее…
-You travel around the country in which the adversity?-  поинтересовался один из солдат. Элион не поняла ни слова, она поняла только то, что они спросили что – то про путешествие.
-Yes?- ответила она, решив, что лучше что – то говорить, чем тупо молчать, выдавая себя. Ей было очень страшно, она не знала, что может быть на уме у этих незнакомых людей, что они могут с ней сделать…
Карина проснулась от звука незнакомых голосов. Говорили по – английски, прямо как ее англичанка в школе. Карина насторожилась и, встав с кровати, осторожно подошла к двери и приоткрыла ее. Она увидела Элион и несколько солдат в странной форме и темных очках. «Американцы!»- промелькнуло у нее в голове. Элион разговаривала с ними на английском, шпарила только так. Карина поняла, что их вычислили… Интересно, что сказала Элион?.. Карине было страшно выйти из землянки и помочь Элион. Ее останавливал страх… И еще она думала о том, что не стоит ее спасать… Таким образом она оставалась единственной девушкой в группе и все внимание будет ей… Если Элион заберут с собой эти солдаты… То значит будет так.
Карина металась от одного варианта к другому. Она должна была спасти Элион, но она не могла этого сделать, потому что это был отличный шанс избавится от нее… Карина ненавидела Элион…
-With you is someone else?- донесся до Карины голос солдата. Она ничего не поняла, но с места не сдвинулась. Солдаты стояли к ней спиной, ей было нечего бояться.
-No,- ответила Элион, смотря в дверную щель. Она видела Карину, но не выдала ее. А Карина ничего не понимала, она знала только немецкий, и то еле – еле… Но с места она не сдвинулась. Элион смотрела на нее умоляющим взглядом, до этого момента ей казалось, что Карина сильная, что она все может и ничего не боится… Но Карина боялась выходить, она не понимала, что происходит…
-Я здесь одна, со мной никого нет,- сказала Элион на своем родном языке и повторила,- I am here alone with me there is no one…
Карина поняла, что Элион спасает ее… Говорит, что тут никого нет, что Карины тут нет…
«Надо спасти»,- промелькнуло в ее голове, но ее остановила мысль, что она освобождается от конкурентки…
А Элион смотрела на Карину и видела в ее глазах раздумье… Солдаты взяли Элион под руки и повели  за холм. Элион не сопротивлялась. Она не хотела проблем для всех… Чтобы сдать Карину, а потом все это коснулось бы и парней… Коснулось Гриндерса… Нет, только не его… И тогда бы провалилось все дело… И пусть лучше они потеряют ее, Элион, чем умрут все и провалят все…
Карина почти торжествовала, но страх в ее душе не успокоился. Она все еще боялась выйти из землянки, думала, что за ней кто – то следит… И тут она поняла. Гриндерс и Макс ушли. Неизвестно когда вернутся. Элион забрали… И она, Карина, теперь совсем одна…
Ей не понравилась эта мысль. Она не любила быть одной, хотя всегда была одна, родители ей не занимались, а брат с сестрой были озабочены своими делами… А тут она оказалась одна – в привычной ей обстановке. Но что – то было не так. Карине стало страшно. Вокруг было тихо, даже очень тихо. Вокруг все молчало. Молчали холмы, раскинувшиеся до горизонта. Молчали птицы  - их просто не было. Землянка, в которой она была одна, веяла холодом и смертью.
Карина втянула носом влажный воздух землянки. Да, так пахла смерть. Влажно и пусто. Было ощущение того, что ничего больше не будет, потому что дальше ничего и не могло быть…Все слишком туманно… Почему Карина, смелый волчонок, не спасла Элион? Если бы спасла, то не мучилась бы сейчас так, как мучается сейчас… Она живая, но внутри все равно умерла. Потому что там, внутри, все пусто. «А с другой стороны?»- подумала Карина. Теперь Элион не вернется скорее всего, и теперь Карина будет одна девушка… «Внимание Макса  и Гриндерса будет моим,»- подумала она. Ей казалось, что это главное. Ей казалось, что Элион специально так делала – очаровывала парней, чтобы ей, Карине, ничего не досталось… Но Элион ничего этого не хотела. Она просто жила и была самой собой…
                ***
-Как же нам к этому всему подобраться?- спросил Гриндерс у Добравы.
-Не знаю,- пожала она плечами,- не разбираться в этом. Пойти к отцу.
-Ну пошли к отцу…- задумчиво сказал Гриндерс, дальше продумывая свой план. Казалось, что подобраться к этим монолитным постройкам, похожим на множество ракет, было невозможно, а уж как – то предотвратить их действие совсем нереально… Куда подобраться… На что направить действия… Эх, и чего же он не интересовался механикой, он же ничего в этом не понимает… Что же делать, что делать…
-Макс, ну – ка подкинь мне идейку,- сказал Гриндерс.
Макс не ожидал, что Гриндерс заговорит с ним после того странного вопроса про Элион.
-Какую?- спросил Макс.
-Хорошую желательно,- задумался Гриндерс,- как нам все это уничтожить к чертовой бабушке?.. Только не говори, что не знаешь.
-Ну… Уничтожить надо… Отвинтить что - нибудь…- ответил Макс.
-Ну отвинтим мы и что? Они возьмут, привинтят другое и все,- отверг идею Гриндерс,- так что вот… Надо либо что – то этакое, либо становится смертниками.
-Как смертниками?- не понял Макс.
-Как, как… Умирать вместе с делом, вот как…
Макс совсем не хотел умирать. Он хотел жить дальше, он верил, что все будет хорошо. А когда все будет хорошо, то он завоюет Элион. Неделю назад он бы мог с легкостью это сделать, подкатить на машине, подарить цветы… А сейчас пока выигрывает сильный и умный Гриндерс. Тут выигрывал ум и смелость, да… А что Макс, слабый романтик. «Что же мне сделать, что сделать… Чтобы меня стали уважать…»- думал он, медленно шагая за Гриндерсом. Гриндерс был весь с раздумьях. Ему хотелось побыстрее все сделать и уже уехать домой… Он надеялся, что Нижний Новгород еще стоит на прежнем месте, целый и невредимый… И кот в квартире ждет его, и кактус тоже ждет… Не сохнет, живет пока. И котяра ждет своего хозяина, а хозяин не вернется… Пока не вернется. Гриндерс в принципе не особо верил в благополучное завершение, но и в плохое тоже не верил, он жил сегодняшним днем и был равнодушен к смерти. Его любимая девушка умерла. Смерть прошла сквозь него. Он пережил это так, будто умер сам. И воскрес вместе с катастрофой.
Чуть погодя вдали появилась ферма отца Добравы. Ферма с виду была богатая и видно, до всего этого ужаса, это хозяйство процветало. Но сейчас было видно, что это место посетило горе. Чуть дальше нее была другая ферма, где все было так же печально. «Гиблый край,»- подумал Гриндерс и спросил у Добравы:
-А чем нам может помочь твой отец?
-Он механик и инженер был. Он много знать,- пояснила Добрава.
-А как мне с ним общаться?- спросил Гриндерс,- я не знаю польского…
-Мой отец русский, он говорить хорошо,- сказала Добрава.
Они уже подходили к ферме. Тут на крыльце дома мелькнула какая – то тень и побежала к калитке. Гриндерс присмотрелся и увидел женщину в длинном крестьянском платье. Лицо ее было встревожено, волосы аккуратно прибраны в клубок на затылке. Она вглядывалась вдаль, пытаясь разглядеть, кто приближается к ее дому.
-Dobrava!- воскликнула она и побежала навстречу своей дочери,- C;rka!
Макс и Гриндерс ничего из сказанного не поняли, но догадались, что это мама Добравы, что она очень рада видеть свою дочь…
-Mamusia!- воскликнула Добрава и обняла свою мать.
Женщина заплакала, что – то повторяя по – польски и судорожно обнимая свою дочь. Добрава молчала и прижималась к ее пышной груди, а она все что – то говорила и говорила. Наверное, этот путь, который прошла Добрава за эти сутки, был очень сложен и опасен, если ее мама так волновалась и так радуется приходу дочери. Так думал Гриндерс. Макс тоже придерживался такого мнения. Они в своей жизни никогда не видели такого, чтоб мать так беспокоилась за своего ребенка. Гриндерс и вправду не видел, а Макс просто не обращал внимания на это. Его мать очень сильно его любила. Отец хотел вырастить из него настоящего мужчину, много запрещал и многое заставлял делать. А мать всегда прикрывала Макса, жалела. Они с отцом часто ссорились из – за этого. Отец говорил, чтобы она родила себе дочь и делала с ней что хотела, а мать не могла больше родить и после этих слов тихо уходила в комнату и плакала. Макс жалел свою мать, а отца почти ненавидел, хотя отец всегда был для него примером для подражания: сильный, умный, мудрый, уверенный мужчина… На которого Макс никогда не был похожим… А его отец так и не воплотил свои мечты о сыне в Максе. И после того, как Макс никуда не пошел учиться после школы, отец не хотел его даже видеть. А потом все же смирился, потому что деваться было некуда… Все равно надо растить лоботряса, пока не образумится.
Родители Гриндерса общались с ним на равных. Для них Гриндерс никогда не был маленьким, они с начальных классов спокойно оставляли его дома одного на длительное время, часто брали с собой в разведки, зная что хныкать и проситься домой он никогда не будет, даже если будет жутко, холодно и скучно. Скучно Гриндерсу никогда не бывало, он всегда мог найти себе занятие. Все поражались его ориентированности – он без карты и компаса находил правильную дорогу. Родители всегда знали, что с ним ничего не случиться и не волновались за него. Когда в жизни Гриндерса появились панки, он начал часто уходить из дома и не возвращаться по нескольку дней. Родители не волновались. Они знали, что так надо. Они знали, что их сын не даст себя в обиду и обязательно придет домой, когда будет нужно. Уж в крайнем случае на свое день рождения Гриндерс все равно придет домой. Он всегда справлял дни рождения дома. Он считал, что это слишком личный и философский праздник, чтобы пить и веселиться.
Наконец мама Добравы успокоилась и что – то спросила у нее. Добрава указала на Гриндерса, потом на Макса и что – то сказала маме. Мама подбежала к ним, схватила их за руки и потащила к дому, что - то приговаривая.
-Что она говорит?- спросил Гриндерс у Добравы, идущей рядом.
-Она говорит, чтобы вы проходить в дом и поляки гостеприимный народ,- ответила она,- она очень рада вам. И наша семья помогать вам как смочь.
-Понятно,- ответил Гриндерс,- скажи ей спасибо.
            -Dzi;ki,- сказала Добрава своей матери. Мать посмотрела на Гриндерса и  улыбнулась, ничего не сказав. Она понимала, что языковой барьер будет мешать и ей и этим двум русским.
В этом дома царила разруха. В нем незаметно носился запах смерти. Были остатки былой роскоши: резная мебель, шикарный телевизор, ковры, но уже не было уюта, наверно потому, что в этом доме было не до уюта… Люди пытались выжить и дать своим детям будущее, верить в хорошее, по – прежнему трудиться, но не было воодушевления… Все понимали, что жизнь до катастрофы была просто сказкой, по сравнению с этим, что творится сейчас.
Добрава и ее мать о чем – то разговаривали, не обращая внимания на своих гостей. Очевидно, Добрава рассказывала про них и про свое приключение. Мать качала головой и что – то спрашивала. Потом, повернувшись к Гриндерсу и Максу, сказала:
-Po;o;enie by;o wygodne. Id; do mojego ojca,- и ушла из комнаты.
-Мама сказать, чтобы вы удобно располагаться и она сходить за отец,- перевела Добрава и тоже ушла из комнаты.
Повисла пауза.
-Странная семейка,- пробурчал Макс, немного помолчав.
-Нормальная семья,- ответил Гриндерс,- ты поживи в таких условиях, в которых они живут, тогда узнаешь… Они много испытали.
-Будто я мало испытал,- проворчал недовольный Макс.
-Что?- спросил Гриндерс,- ты много чего испытал за свою жизнь? Что например?
Мысли заметались в голове Макса. Он понял, что сейчас опять опозорится перед умным Гриндерсом. Ну вот что он сейчас скажет ему а доказательство? Макс ничего не видел в своей жизни… Так происходит у многих – всякие жизненные трудности и мелочи мы принимаем за что – то такое, что могли пережить только мы и это настолько страшно. Что мы этим гордимся и говорим: «А я – то такое пережил, а у меня – то такое в жизни было!..». А на самом – то деле…
-Ну… Много всего было…- промямлил Макс.
-Да ты даже не учился нигде кроме школы, и даже не испытывал мондраж от того, что преподу зачет не сдашь,- ухмыльнулся Гриндерс.
-Скажи ты что – то такое пережил?- злился Макс.
-А я ничего и не говорю. Я просто неопытная сволочь, у которой за спиной лишь «синие» годы,- спокойно ответил Гриндерс,- я не много чего знаю и не много чего умею, мне годов всего ничего. А ты уже почти мужик, некоторые в твоем возрасте уже на жизнь сами зарабатывают и как – то планируют свой быт… А ты что – то до сих пор не нагулялся.
Макс закипал. Да кто такой вообще этот Гриндерс, чтобы просто сидеть и спокойно оскорблять его, Макса. Будто самый умный тут… А Гриндерс продолжал:
-А я хотел уже жениться… Только что – то не вышло. Жаль. Так бы все хорошо было бы. Хотел жениться когда она закончит колледж. Я бы перевелся на заочку и все было бы просто отлично. Родители и мои и ее были не против. Но вот так все вышло фигово…
-Хватит,- прошипел Макс.
-Что?- не понял Гриндерс.
-Хватит уже нахваливать себя!- взорвался Макс,- да, ты у нас герой, звезда, красивый и умный, фигурки из дерева все вырезаешь, говоришь умными словами! А я лох, да? Ничего не умею, не учусь, фигурки не вырезаю, разговор поддержать не могу, ничего не могу! Только слоняюсь тут без дела!
-Макс, ты чего?- не понял Гриндерс,- в чем дело… Я просто поделился с тобой своими мыслями. С кем мне тут разговаривать – то, как не с тобой?..
-Не прикидывайся невинным!- злился Макс,- ты нас всех ставишь ниже себя! А Элион ты вообще отбиваешь у меня!
Гриндерс был не железным и изо всех сил пытался держать себя в руках, но эти необоснованные оскорбления Макса его привели в негодование.
-Слышь ты, утырок мелкий, я обещал тебя избить, так я это сделаю, если ты не замолчишь,- вскочил Гриндерс и схватил Макса за грудки, подняв его с дивана,- я из тебя фарш сделаю, если не заткнешься. И хватит уже про Элион говорить,- Гриндерс перешел на злобное шипение,- это ваши с ней дела. Не надо меня туда приплетать… И еще – не хочется со мной ходить – не ходи. Иди к Карине и Эли. Ты только испортишь мне все, понял?
И он небрежно отбросил Макса на диван. И просто ушел за дверь в другую комнату. Гриндерсу не хотелось раздражаться и вымещать злость на этом пустом человеке, который ничего для него не значил. Зачем ему, Гриндерсу, что – то делать для человека, который ничего не понимает. Не понимает, для чего они тут, думает о каких – то межличностных отношениях. Пусть тогда валит туда, где ему будет хорошо. Пусть валит к Элион, которой он не нужен. Пусть валит и смотрит на то, как она не обращает на него внимания. Гриндерс прекрасно все понимал, что Максу сильно нравится Элион, а Элион на него наплевать, потому что она постоянно смотрит на него, на Гриндерса. Слушает его, смотря ему в рот, стремится к общению… Это явно что – то значило, но Гриндерс не хотел ломать жизнь девчонке и делал вид, что ничего не понимает. Зачем рвать сердце. Пусть наслаждается общением пока… А потом все решится. Потом наступит конец и никто никому уже ничего не скажет.
Макс был просто поражен. Он был унижен. Он думал, что он прибьет этого самоуверенного панка, но ничего не получилось. Этот длинноволосый черт его победил и отправил обратно в лагерь, заниматься девчачьими делами, ясно дав понять, что Макс ни на что серьезное не способен…
Он резко встал с дивана и выбежал из дома.
Он бежал обратно в лес. Он не хотел больше общаться с Гриндерсом, потому что дальше будет сложнее и страшнее, они опять не поймут друг друга и ничего не получится… Макс решил выйти из игры и просто уйти в тень… Пусть самоуверенный все решает сам. И делает пусть все сам, раз такой умный и никто ему не нужен. Пусть все делает,  завоевывает свободу и жизнь народов, становится героем. Возвращается с лавровым венком на голове… А Максу не нужно было все это. Ему была нужна Элион.
                ***
Эли, как называл ее Гриндерс, послушно шла вместе с солдатами. Они держали ее под руки, что – то говорили на своем языке, который Эли просто не успевала переводить, да и не пыталась. Она была спокойна, она держала в кармане Лелю. Думала, что Гриндерс ее обязательно спасет, если что – то с ней плохое произойдет. Но не была в этом уверена. Ее нежному сердцу не верилось, что эти веселые солдаты могут ей сделать что – то плохое.
Шли долго. Элион захотела есть и сильно устала. Она шла и спотыкалась.  Солдаты смеялись и что – то друг другу говорили. Элион была спокойна. Она даже не подозревала зачем ее повели с собой и что  с ней в итоге сделают…

Карина металась около землянки весь день. Она не знала что делать и куда себя деть. Слишком противно было на ее душе после всего происходящего. Она хотела так поступить, но не думала о последствиях. Она поняла,  что тем, что она не спасла Элион и ее забрали американские солдаты, она не решила проблему своей непривлекательности. Да, она отомстила… Но теперь не вернуть все назад, как в детстве… Теперь не подойти и не отдать ей игрушку, не попросить прощения… Даже если Элион выживет, то она не простит Карину за такое предательство. Это было слишком грязно. «Мы одна команда!»- металось в голове у Карины и она по – прежнему не знала что ей делать. Оружие  у нее было, но она не умела им пользоваться. Пистолетом умел пользоваться только Гриндерс, и то не в совершенстве…
Идти – не идти…. Идти – не идти…
Правильно – не правильно…
«А мы же с ней даже не общались»,- промелькнуло у нее в голове.
-Ну и что,- прошептала она и остановилась,- я не про дружбу… А про жизнь.
И Карина рванулась в землянку.
Уже был вечер. Вокруг по – прежнему все было тихо. Карина сидела в землянке и не знала что делать. Она поняла, что никуда не пойдет. Потому что она не знает куда идти… Карту забрали парни. По следам ориентироваться она не умеет и ничего не сможет найти…
Карина вышла на улицу и вдохнула воздух. Он был не такой, как у нее дома. И не такой, как в Москве. Хуже, чем в загазованной Москве. Таким воздухом было почти невозможно дышать… «Ну что делать теперь…»- подумала Карина, достав из кармана пачку сигарет и, выудив из нее сигарету, закурила, прикурившись от спички. Подумала. Успокоилась.
Сзади послышались быстрые шаги. Карина подскочила и увидела Макса. Ее сердце переполнила радость и она, выронив изо рта сигарету, подбежала к нему и крепко обняла, уткнувшись в его толстовку.
-Карина, не сейчас,- грубо сказал он и, оттолкнув ее, ворвался в землянку.
Карина пошла за ним.
-Максим…- говорила она,- а где Гриндерс?.. Что случилось?
-Не важно!- зло отвечал Макс,- где Элион?!
-Максим… Тут такое было…
-Что было!?- крикнул Макс и, развернувшись к Карине, схватил ее за плечи и начал трясти,- что было, где Элион!? Она ушла к Гриндерсу!?
Карина все поняла. Макс пришел за Элион. Даже после того, что с ней приключилось… Может, ее уже нет в живых, а Макс все равно к ней что – то чувствует… И Гриндерс тоже…
-Нет ее,- сухо ответила Карина и вырвалась из его рук,- американцы забрали,- и она вышла из землянки.
-Что!?- крикнул Макс,- когда!?- и он выбежал за ней.
-Утром,- ответила Карина и закурила новую сигарету,- она выдала себя за туристку из Норвегии. И они ее увели в неизвестном направлении. Иди, ищи.
-А и пойду!- сказал Макс и ринулся в землянку,- пойду!..
Через минуту он выбежал оттуда с пистолетом.
-Ну. И куда пойдешь?- усмехнулась Карина.
-Я знаю куда,- с вызовом ответил Макс и, развернувшись, пошел в сторону леса.
-Придурки,- сплюнула Карина и затянулась,- полные придурки.

А Макс верил, что спасет ее. И за это Элион его полюбит. И они вместе переживут эту войну и все сделают вместе. А иначе быть не может. Он ее любит… И она его тоже любит. Макс помнил, как она пришла к нему утром с пирожками, и как трогателен был ее взгляд в эти мгновенья. Она будто боялась, что он ее отвергнет и выгонит, но Макс ведь этого не сделал… Она будто добивалась его любви, и добившись, ушла в сторону, оставив его со своими больными чувствами… А для него она была самой лучшей девушкой, она была добрая, нежная, хрупкая, настоящий идеал… И он ее обязательно спасет. И они будут всегда вместе…
Он знал куда идти. Он был уверен, что идти надо было туда, где была база. Он был более чем уверен, что все американцы живут рядом с базой. По его мнению, больше американцам было негде расположиться, как около очага смерти. Макс готов был их всех убить и уничтожить, только бы спасти Элион. И вообще как так получилось, что Элион забрали, а Карина осталась жива и невредима? Значит Карина подставила Элион! Сука…
Макс бежал по лесу, начали сгущаться сумерки, все труднее и труднее стало видеть куда бежать. Максу показалось, что он сбился с дороги, но он все равно бежал, ему была дорога каждая секунда. Ведь за каждую потерянную секунду с Элион могло случиться что – то плохое… Не просто же так ее забрали с собой… Тем более она такая красивая…
-Стоять!- крикнул кто – то в темноте.
Макс от неожиданности упал и стукнулся головой о дерево. Его сердце бешено стучало, но он не испытывал страха за свою жизнь, его сердце торопилось за Элион… Кто – то потыкал ему в живот холодным дулом ружья или автомата – Макс не разобрал.
-Живой?- спросил голос.
-Как бы да…- отозвался Макс и медленно встал,- кто ты?
-Сначала ты скажи кто ты,- потребовал голос,- ты на моей территории.
В темноте начали появляться очертания мужской фигуры в плаще с капюшоном. Лица видно не было.
-Я русский,- ответил Макс,- я тут задание выполняю.
-Какое задание?- требовательно спросил мужчина.
-Уничтожение ПРО,- ответил Макс,- как бы…
Мужчина схватил Макса за руку и потащил с собой. Макс не боялся его, он чувствовал, что это  странный парень – за них…
Он привел Макса в обычную лесную сторожку. Очень похожую на их землянку, в которой они жили сейчас. Простой стол, стулья, кровать, печь, черная посуда… Все напоминало какую – то сказку про Морозко.
-Садись,- сказал парень и снял капюшон.
Макс присел на стул и посмотрел на парня. Парень был совсем молодой, примерно возраста Макса. Обычный парень, ничем не привлекающий внимание.
-А теперь рассказывай мне все,- потребовал парень.
-Почему это я должен тебе все рассказывать?- удивился Макс,- это как бы секретно.
-Знаешь что,- дерзко заявил парень,- во – первых ты вошел в мой лес без спросу, во – вторых это почти заповедный лес, в – третьих я тут лесник, а в четвертых в этом районе вообще ходить опасно, и не только ночью. И теперь объясни мне что ты тут делаешь, если все знают, что ходить тут нельзя.
Теперь понятно, почему Добрава так долго преодолевала это расстояние.
-Давай познакомимся для начала…- предложил Макс и протянул парню руку,- Макс.
-Ярослав,- пожал Максу руку парень и сразу же продолжил,- итак, теперь вернемся к делу. Рассказывай. Поляки долго ждут спасителей. И интересно как вы собрались это все уничтожать?
Макс сам ничего не знал, но признаваться в своей бесполезности не хотел. Но врать не хотелось, парень выглядел угрожающе.
-Я сам ничего не знаю,- сказал Макс,- лично я иду с другой целью…
-Какой?- сразу же поинтересовался Ярослав.
-Мою девушку забрали американцы… Я иду ее спасать.
Ярослав расхохотался.
-Почему ты смеешься?- разозлился Макс.
-Да ты похоже вообще дилетант,- просмеявшись, ответил Ярослав,- спасать идешь ее, ага. Вперед. Тебя уложат в один хлопок. Тем более я видел их, вели они какую – то девчонку с собой, так она не особо и сопротивлялась… Ты знаешь что они делают с девчонками?
-Нет…- помотал головой Макс, боясь представить что американцы делают с девушками.
-Просто ммм…. Как бы тебе сказать,- Ярослав подумал,- они делают из них проституток. Ну типа того. Просто сам понимаешь – на войне как на войне, девушек им не хватает… Сколько они уже наших девчонок угробили… Они просто до смерти их там… Всех нормальных, красивых и более – менее красивых постигала одна и та же участь… Так  что надо спасать твою девчонку, только вопрос как.
Макс сидел и ничего не слышал. Он уже представлял, как над Элион грязно издеваются американцы, лапают ее своими руками… Бедная Эли…
-Эй, Макс,- потряс его за плечо Ярослав,- ты живой?
-Да,- откликнулся Макс,- что делать….
-Или оставить все как есть,- Ярослав встал и взял с печки чайник,- или продумать такой беспроигрышный план, чтобы уж наверняка.
Ярослав налил в большую кружку что – то из чайника и подал Максу:
-На, выпей. Полегче станет.
Макс пил и думал. Что он сможет сделать… Ведь ничего и не сможет сделать. Планы придумывать он не умеет, ничего не умеет. Даже драться. Да и как сказал Ярослав, его просто прибьют одним хлопком. За Эли и не страшно умереть… Макс был готов.
-Я готов умереть… Только чтобы она жила.
-Э, парень, это только сейчас ты так говоришь,- усмехнулся Ярослав,- а вот когда смерть в лицо посмотрит, так знаешь как жить – то захочется!..
-Наверное, ты прав… Но все же я готов… Потому что я бесполезен в данных обстоятельствах.
-Ты не бесполезен. Потому что ты нужен ей. Потому что ты можешь спасти ее от такой судьбы. Думаю, она не хочет, чтобы ее первым мужчиной стал грязный американский солдат. Верно?
-Верно…
-Так чего ты тогда сидишь! Иди.
-Прямо сейчас?..
-Да, прямо сейчас.
-Помоги мне… Я ведь ничего не умею.
-Нет. Ты все сделаешь сам. Или не сделаешь. Но я никогда никому не помогаю. Я один. И один хочу остаться. Иди, Макс.
Ярослав распахнул дверь своей избушки. Уже была ночь, в темноту было страшно идти. Макс посмотрел на Ярослава, но в его взгляде не было печали, не было жалости и скорби. Его глаза не выражали ничего. Макс понял, что пора идти. И без слов вышел за дверь, не допив чай из листьев.
                ***
Мужчина средних лет стоял в дверном проходе. В его взгляде было что – то русское: боль и патриотизм, мужество. Он строго смотрел на Гриндерса, не шевелясь и не говоря ни слова.
-Здравствуйте,- сказал Гриндерс и протянул мужчине руку.
Мужчина внимательно посмотрел Гриндерсу в глаза и пожал ему руку:
-Здравствуй,- сказал он густым голосом,- Анджей Каминьский.
-Гриндерс… То есть Евгений… Ну как вам будет удобно,- замялся Гриндерс.
Анджей отпустил его руку и прошелся по комнате. Дойдя до окна, он посмотрел вдаль и сказал:
-Ты, получается, русский?
-Ну как бы да. А что – то не так?
-Все так, парень, все так…- сказал Анджей. Он говорил как простой русский мужик, таким слишком деревенским говором, который Гриндерсу был очень близок, будто бы отголосок из России…
Анджей подошел к шкафу и достал бутылку со светло – янтарной жидкостью и две рюмки. Потом наклонился и достал из комода буханку хлеба и поставил все на стол.
-Садись,- пригласил он Гриндрса, отодвинув стул,- поговорим.
Гриндерс очень давно не пил. Тем более такого, что находилось в бутылке. Это было не похоже ни на что – не пиво, не водка, не виски. На самогон тоже было не похоже.
-Что это?- спросил Гриндерс.
-Это зубровка,- ответил Анджей,- польский самогон. Попробуй,- и он налил Гриндерсу полную рюмку.
-Меня ничего… Не развезет?- опасливо спросил Гриндерс, держа рюмку в руке и смотря сквозь нее.
-Ну ты много – то не пей, хлопчик.
Да, Анджей действительно был русским.
-Ну что, давай выпьем,- сказал он и чокнулся к Гриндерсом.
-Ага…
Гриндерс опрокинул рюмку. Его рот заполнила горечь, зубровка была ядреная и какая – то противная, градусов 40 в ней было точно… Он очень давно не пил и не хотел пить… После ее смерти он очень сильно напился. И после этого решил больше никогда не пить. Ничего и никогда. Только с приездом Карины он немного выпил, за компанию…
Анджей внимательно смотрел на Гриендерса. Гриндерс вытер рот рукавом куртки и шмыгнул носом. Анджей усмехнулся и налил еще. Гриндерс схватил рюмку и залпом ее выпил, зажевав хлебом. Он умел пить. Но такой гадости он не пил никогда, зубровка показалась ему кошмарным пойлом, лучше бы он выпил водки из магазина. Да, Анджей был очень русским. Он был похож на крестьянина довоенного времени – суровый и крепкий. Такой хоть всю бутылку выпьет, а ему ничего не будет. Но он не был похож на человека, который любит выпить. Анджей даже сейчас не пил. Его рюмка стояла полная, но он не пил.
Гриндерс отвернулся от Анджея. У Гриндерса слезились глаза, и он не хотел показывать это Анджею. Немного проморгавшись, он повернулся к нему и сказал:
-Я больше не буду.
Анджей внимательно посмотрел на Гриндерса.
-Mi;y facet… Silny,- сказал Анджей, потерев ладони и встав со стула. Он подошел к окну и посмотрел вдаль.
-Что?- спросил Гриндерс.
-Хороший ты парень, говорю. Крепкий. Я сам - то не пью это, а ты смог выпить.
«Еще бы,- подумал Гриндерс,- он не знает что я пил когда был мелкий…»
-Подойди сюда,- позвал его Анджей,- вот там находится их база. Я тебе помогу в твоих делах. Я знаю весь механизм. Когда я жил в Советском Союзе, мы пытались сделать нечто подобное… Но этот проект закрыли, а я уехал за границу. Пойдем, я тебе покажу…
                ***
Элион привели в какой – то дом, где было много американцев. Эти же солдаты, которые ее привели, посадили ее в отдельную комнату с двумя кроватями и заперли на замок. Элион не волновалась. Подумаешь, подержат в плену немного, потом придет Гриндерс и спасет ее.
Элион села на кровать, и обняв колени руками, посмотрела на окно с решеткой. Да, настоящая камера. И одиноко. Но Элион находила в этом свою философию – зато можно спокойно подумать о своем. Почему – то ей вспомнилась жизнь до этого кошмара. Знала бы она, что все будет так, то не делала многих поступков и многие бы сделала… На что – то не хватало времени, на что – то просто смелости не хватало. Тупость. Как может не хватать смелости просто на поступок…
В двери комнаты повернулся ключ и дверь отворилась. В комнату влетела девушка в разорванном платье. На каком – то непонятном языке она что – то крикнула в сторону двери, но ее словам никто не придал значения и дверь захлопнулась. Девушка диким взглядом посмотрела на Элион и отошла к окну. Посмотрев за окно, девушка плюнула прямо на пол и села рядом с Элион. Обе молчали. А что было говорить…
-Ты кто?- с большим акцентом спросила девушка.
-Элион…- ответила Элион.
-Откуда появилась тут? Тебя поймали?
-Да…
-И чего ты ждешь?
Вопрос звучал осуждающе.
-В смысле?- не поняла Элион.
-Пока из тебя не сделали шалаву, надо бежать. Не знаю как, но надо. Русские всегда находят пути выхода, а ты русская, как я вижу,- ответила девушка.
-Шалаву?- удивилась Элион, не понимая в чем дело, и почему американцы будут делать из нее шалаву.
-Американцы всех девушек, которых ловят, делают своими… ну… рабынями,- ответила девушка,- просто видишь, не хватает им всего этого.
Элион стало страшно. Что они сделают с ней…
-Не бойся,- девушка взяла ее за руку,- все равно выход есть… И мы попробуем сбежать.
-Гриндерс придет и спасет меня…
-Придет, придет,- усмехнулась девушка,- меня Альбина зовут.
-Элион…- пожала Элион руку Альбине.
-Да ты не бойся так, дурочка!- попыталась ее подбодрить Альбина,- ведь все пока хорошо. Ну если и придется, то придется…
-Это ты про что?- испугалась Элион.
-Сама узнаешь…- горько вздохнула Альбина.
Альбина Басманова была татаркой. Она училась в Казани на факультете журналистики, последний год обучения. Ради написания хорошего диплома, Альбина поехала в Польшу, за каким – то очень интересным расследованием. С ней поехал ее молодой человек Булат. Они в течении недели гуляли по Хелму, брали интервью, заглянули в несколько польских издательств… А потом приехали американцы. И Альбина с Булатом потерялись. Альбину поймали американцы. Сначала заперли в этой комнате. Потом начали кормить наркотиками. Альбина не сразу это заметила, так как привыкание к наркотикам у нее уже было – в юности они с друзьями часто курили травку и использовали легкие наркотики. Но тут ее закармливали тяжелой наркотой, постоянно увеличивая их дозу в еде. Альбина перестала есть. Почти каждый день ее уводили к командованию американского штаба, где они с ней развлекались…
-Есть тут один у них… Хороший такой, не красавец правда, но что поделать,- рассказывала Альбина,- он меня подкармливает иногда, говорит, что не хочет худых девушек. Вот покормит сначала, а потом начинает свои грязные дела. Бренден его зовут, фамилию не знаю. По – русски говорит относительно хорошо. Вот если ты ему понравишься, то все хорошо будет…
-Как это так – понравлюсь?- в ужасе спросила Элион.
-Ну вот так… Тут выживают только те девушки, которые ему нравятся. Остальные умирают или от передозировки или от голода…
Элион ничего не ответила. Ей не хотелось нравиться какому – то Брендену, но и умирать тоже не хотелось…
-Не ешь ничего с первого дня,- наставляла ее Альбина,- и выполняй все то, что тебе скажут… извини за нескромность… ты девственница?
-Да…-кивнула Элион,- к сожалению да…
-Действительно, к сожалению,- покачала головой Альбина,- ну ничего, ты же русская. У нас в Казани все говорят, что русские сильные и выносливые, так что все будет хорошо. Ты вот лучше что – расскажи о себе.
-Я туристка,- сказала Элион, сохраняя тайну о задании их группы.
Альбина как – то недоверчиво посмотрела на нее, но ничего не сказала. «Пусть это будет в секрете»,- подумала Элион. Ну и правда, зачем всем знать.
                ***
Карина выкурила почти все запасы сигарет. Карине хотелось выпить, но ничего не было. И еще ее мучило одиночество. Ужасное, тягостное. Она осталась совсем одна в этой землянке, одна на этом холме, и если с ней что – то случится, то никто ей не поможет. Она думала, что это ее наказание за то, что она не смогла спасти Элион. Вернее не захотела…
Карина вспомнила свою жизнь до всего этого кошмара. По сути, она никогда не помогала ни друзьям, если таковые были, ни знакомым. И сама никогда не требовала ни от кого помощи. Так уж она была воспитана… Она жила одиноко и озлобленно, у нее была непонятная злость на всех людей. Будто все люди виноваты в том, что ей в чем – то не повезло. С родителями, с жизнью в целом. Карина часто думала о том, что лучше бы ее родители работали какими – нибудь бедными учителями или рабочими на заводе, но зато бы уделяли больше внимания своим детям… Карина билась об заклад, что ее родители не смогут вспомнить, как их дети сказали первое слово, сделали свой первый шаг, получили первую двойку. За этим наблюдала няня. Все было круто.
Сейчас Карине захотелось вспомнить хоть один хороший поступок. Который она совершила в своей жизни. Долго думала и вспоминала. Таких поступков не нашлось. То ли Карина такая самокритичная, то ли действительно не было в ее жизни таких поступков…
-Все равно скоро все умрут,- сказала она сама себе, смотря в серое небо,- так может сделать хороший поступок… Любой ценой. Может это искупит мои грехи.
А вокруг все было тихо и безлюдно. Природа молчала. Она ничего не ответила на решение Карины. На этого человека уже всем было все равно. И Карина это понимала. Тяжело вздохнув, она пошла в землянку. Взяв там сумку и, положив в нее последнюю пачку сигарет и свернутую куртку, вышла из землянки. Постояв на улице, она печально посмотрела по сторонам. Поняла, почему человек не может жить один. И, круто развернувшись, пошла в лес. По той дороге, по которой ушли все: Гриндерс, Элион и Макс…
                ***
Макс плутал по лесу, он никак не мог найти дорогу, и, похоже, заблудился. У него был с собой пистолет, но применить его было негде, ни одна живая душа не попалась ему на дороге. Он начал скучать по этим странным людям, с которыми проводил последнее время. По суровому Гриндерсу, которого ненавидел, по эгоистичной Карине и по Эли…. По ней он скучал больше всего наверное. Он начал понимать, что одиночество для человека – это смерть. Это хуже всего на свете. Макс понял, что у него никогда не было друзей, и не будет, наверное. В школе его считали пижоном и общались с ним постольку – поскольку. Одноклассники признавали только равенство, а Макс свой аттестат с четверками получил за деньги и подарки, которыми его мама одаривала учителей. И это со временем стало не секретом. Макс много раз подходил к маме с этим вопросом, он не хотел отличаться от других. А мама не понимала, она продолжала дарить подарки учителям, только чтобы у сына был хороший аттестат. Из – за этого с Максом не общались. Просто не общались, даже не подкалывали и не обижали. Просто не реагировали. Макс знал, что у него очень дружный класс, но этот класс настолько его невзлюбил, что даже на классные посиделки не приглашали… Макс не отчаивался. Всю свою школьную жизнь он провел за компьютером и играми. Изредка писал стихи… Уроки он никогда не делал, потому что знал – а смысл их делать? Все равно учителя ставили ему хорошие оценки. И на экзамене помогут потом. А потом – то и оказалось, что Макс не способен на самостоятельную жизнь, что он – амеба. Он осознал, что своими мозгами учиться дальше он не сможет, а на подарках всем преподавателям в институте его мама просто разорится…
Максу стало стыдно перед отцом. Макс знал, что отец хотел настоящего мужчину вырастить, умного, спортивного, мудрого. А Макс не оправдал всего этого. И этим испортил жизнь отцу. Отец мог спокойно уйти к другой женщине, нарожать с ней детей, нормальных, не таких как Макс, и быть счастливым. Но отец понимал, что бросить жену – это безнравственно и некрасиво. Пусть будет все так, как есть. А сын образумится.
Злость на самого себя покрыла Макса. Он захотел немедленно увидеть отца. Покаяться, обнять его. Пообещать, что будет исправляться и сказать, что со старой жизнью покончено… Макс помнил тот случай, когда он пришел домой под утро, пьяный и уставший. Отец собирался на работу и не обращал внимания на сына. Макс был настолько пьян, что упал около входной двери и не смог встать. Отец это увидел, проходя мимо. Он остановился и посмотрел в глаза сыну. Максу стало страшно под этим взглядом… Его отец был похож на старого колдуна – седой, строгий, величественный. Отец смотрел на него не отрываясь. В его взгляде смешивалось презрение и грусть. Грусть от того, что прожил жизнь зря…
-Вставай,- сказал отец ледяным тоном и ушел в комнату.
Макс не смог встать. Отец уже оделся, чтобы ехать на работу, вышел в прихожую. А Макс все еще сидел на полу. Отец молча одел свои ботинки, накинул плащ, и , не смотря на сына, сказал:
-Я ничего от тебя не требую.
И вышел из квартиры.

Макс, вспомнив этот случай сейчас, чуть ли не заплакал. То ли от стыда, то ли от жалости к отцу. Ведь верно, что все живут ради детей. Макс помнил, как любил его отец примерно до 9 класса. До того, как узнал каким способом его сын зарабатывает свои четверки. И отца как подменили. Видно он понял, что все зря… Макс видел, как по ночам отец стоит на балконе и курит. Тихо курит. И никто не знал что творилось в его душе…
Макс побежал по лесу. Ему надо было срочно найти какой – нибудь населенный пункт. Где есть телефон. Ему нужно было срочно поговорить с отцом. Макс не допускал такого случая – умереть, не объяснившись с отцом… «А Элион потерпит… Она сильная. Она потерпит…»- подумал Макс.
                ***
Гриндерс почти все понял в строении ПРО. Все было слишком сложно, но уязвимые места все же были, их можно было устранить хоть отверткой и пассатижами. Главное было – незаметно подобраться.
-Вот видишь, как тут все непросто,- сказал Анджей.
-Вижу…
Из другой комнаты донесся крик Мстиславы, жены Анджея.
-Нас зовут к столу,- сказал Анджей и встал.
-Я не пойду,- отказался Гриндерс.
Анджей поднял его со стула за шкирку  и сказал:
-Евгений, по польским традициям, и по традициям нашей семьи, это будет очень невежливо, если ты откажешься.  Это будет почти оскорбление.
Гриндерс кивнул и пошел за Анджеем.
Мстислава накрыла стол в гостиной. Стол был не богатым, все почти как у русских – суп, хлеб, какие – то соленья. Мстислава была занята своим маленьким сыном, когда Анджей и Гриндерс вошли в гостиную. Гриндерс посмотрел на маленького Мирослава и сердце его сжалось… Настолько этот мальчик был бледный и худой, казалось, что на его лице кроме глаз ничего больше и нет. Мирослав посмотрел на Гриндерса своими синими, огромными глазами, и Гриндерса будто окутало облако смерти. Столько равнодушного и неживого было во взгляде ребенка… Гриндерс понял – Мирослав скоро умрет.
За обедом все молчали. Гриндерсу кусок в горло не лез, он все думал о Мирославе. Первый раз в жизни ему стало жалко ребенка, хотя раньше он никого не жалел. Он придерживался мнения, что каждый должен сам справляться с жизненными сложностями. Но тут ребенок… И ребенок, похоже, сам понимал, что умрет. Это было страшно…
Мстислава кормила его с ложечки. Было видно, как сильно она любит этого ребенка… Анджей старался не смотреть в ту сторону, Гриндерс видел, сколько боли у него в глазах.
-А где Добрава?- спросил Гриндерс, чтобы разрядить обстановку.
-Она ест в другой комнате. Не любит смотреть на Мирослава, плачет сразу…- ответил Анджей.
Гриндерс ничего не ответил. Слишком напряженная была обстановка…

Сегодня Гриндерс решил не ходить на разведку. Слишком много произошло за этот день… Он попросил у Анджея ножик и пошел во двор. Там сел на скамейку, подобрал какую – то деревяшку и начал вырезать. Когда он что – то вырезал, ему хорошо думалось. А сейчас как раз было время подумать. Гриндерс познал в жизни все. Почти все. Он видел многое. Но не видел смерти. Ни разу. Никогда. Когда умерла его девушка, он пытался все забыть и никогда не вспоминать… Поэтому это он не принимал за смерть. Он представлял себе, что она живая, просто не с ним. И все, что он сейчас делает – это для нее, чтобы защитить ее. Ведь она умерла не на его глазах. О чем Гриндерс очень жалел… потому что если бы она была с ним, то ничего бы не случилось, он бы спас ее… Гриндерс был уверен, что с ним ничего не случится. Ведь жизнь – это слишком дорогое… А какая у него была молодость! Друзья – головорезы, постоянные ситуации, про которые говорят «Опять влип», и много еще всего… Где только они не лазили, что только не пили и где только потом пьяные не гуляли… И ничего не случалось. Наверное, фартовый.
В его руке лежал чудесный петушок. Он вырезал его с любовью, и думая о страшном… Он хотел подарить эту игрушку Мирославу. Ребенок, наверное, давно не видел новых игрушек, так пусть порадуется немного… Ведь он совсем еще маленький, и он не виноват, что его детство проходит в таких условиях…
Он зашел в темную комнату Мирослава. В ней пахло лекарствами, как в аптеке. На маленькой кроватке лежал Мирослав. Его глаза были широко распахнуты, он смотрел в потолок. Гриндерс испугался этого взгляда, было такое ощущение, что это не ребенок, а маленький взрослый, которому уже лет 50…
-Мирослав,- позвал его Гриндерс и осторожно сел на кровать,- ты не спишь?
«Дурак,- промелькнуло у него в голове,- он наверное не понимает что я ему говорю…»
Мирослав повернул голову и безразлично посмотрел на Гриндерса.
-Не спать,- тихо ответил он.
-Ты знаешь русский?- Гриндерс не поверил своим ушам.
-Папа говорить, что надо знать русский,- прошелестел мальчик,- мы поехать жить в Россию. Я там учиться школа.
-Да, это хорошо,- согласился Гриндерс,- это очень хорошо… вот когда ты будешь жить в России, мы будем встречаться с тобой и кататься на роликах. У меня есть две пары.
-Что такой ролики?- спросил Мирослав.
-Это такие ботинки на колесах. Знаешь, как весело на них кататься! Я тебя обязательно научу…
-Хорошо…
Повисла пауза. Было такое ощущение, что Мирослав заснул.
-Мирослав, дай мне руку,- попросил Гриндерс.
Мирослав медленно положил свою тоненькую ручку на колено Гриндерсу. Гриндерс достал из кармана петушка и положил его в руку Мирославу.
-Вот. Это я для тебя сделал…
Мирослав посмотрел на петушка и его глаза засветились радостью.
-Спасибо…
-Ты читал сказку о золотом петушке?- спросил его Гриндерс.
-Папа рассказывать…
-Там петушок спасал целое государство, помнишь? Так вот теперь он прилетел к тебе из сказки и будет тебя защищать… ничего не бойся, понял?
-Да,- ответил Мирослав и сжал петушка в руке,- спасибо вам… А вы кто?
-Я?..- Гриндерс задумался,- да я просто человек. Должен спасти вашу страну. Да и не только вашу… Такая вот задача…
-А ты сильный?- спросил Мирослав.
-Не знаю… Наверное, нет. А ты будь сильным, хорошо? Ты же мужчина. А мужчины должны быть сильными. Чтобы защищать всех.
-Я быть сильный,- сказал Мирослав,- стараться…
-Вот и молодец,- Гриндерс погладил его по голове и встал с кровати,- мне пора. Пока, Мирослав.
Мирослав тихонько помахал Гриндерсу своей почти прозрачной белой ручкой. Гриндерс ушел.
В коридоре его встретила Мстислава. Она начала что – то говорить на польском, показывая пальцем на статью в газете. Гриндерс посмотрел и ничего не понял – газета была польская.
-Я не понимаю,- сказал он,- не понимаю вас…
Мстислава кивнула и, схватив его за рукав кофты, потащила в соседнюю комнату. Гриндерс покорно пошел. Он чувствовал, что эта женщина хочет сказать ему что – то важное.
В комнате сидела Добрава. Мстислава, что - то ей сказав, начала тараторить, показывая опять на статью а газете.
-Она хотеть сказать, что привезти в Польшу лекарство от радиации,- наморщив лоб, начала переводить Добрава,- я ничего в этом не понимать, но это лекарство может помочь
Мирослав.  Мама просить, чтобы ты его достать, это лекарство.
-Где?- спросил Гриндерс.
Добрава, послушав маму, сказала:
-Послезавтра его привозить в Хелм. Надо успеть взять. Тебе дать, ты военный. А нам не дать, мы простые люди.
-Понятно…- сказал Гриндерс и повернулся к Мстиславе,- я достану вам это лекарство. Я потеряю все, что у меня есть, но я достану его.
                ***
Карина шла по дороге, пиная какой – то камушек. Так ей легче думалось. Полная голова мыслей, но все какие – то бесполезные…
Вдалеке начали появляться домики. «Наверное, пригород какого – нибудь там Хелма или еще чего - нибудь. Надо заглянуть,»- подумала она и ускорила шаг.
Чем ближе она подходила к домикам, тем больше удостоверялась в том, что это скорее всего железнодорожная станция. Там было много людей, стоял поезд, бегали грузчики, разгружались большие контейнеры и коробки. Все суетились. Карина побежала прямо в толпу, никто не обращал на нее внимания. Суета подхватила ее, и она начала бегать вместе со всеми. Она чувствовала, что ей надо кого – то найти, что в этой толпе есть нужный ей человек…
-Паренькова!- окликнул ее мужской голос,- ты что тут делаешь?
Карина обернулась и увидела того самого майора, который первый раз встретил ее в военкомате. Карина не знала что ему ответить, почему она тут, почему одна…
Майор подошел к ней и поджал ей руку.
-Рассказывай как дела,- сказал он, взглянув на часы,- только быстро. У меня мало времени.
-Все хорошо,- сказала Карина,- только мы разбрелись все…
-Плохо… Чуть не забыл! Держи!- и майор сунул ей в руки сверток,- это вакцина, четыре дозы, на вас всех. Против радиации. Так что кольните себе.
-Товарищ майор, отправляемся!- крикнули с поезда.
-Все, я поехал!- крикнул майор и запрыгнул в поезд,- Паренькова, не дрейфь, все хорошо!
-Да нах мне эта вакцина!- будто очнулась Паренькова,- все равно умрем!
-Если вколете – не умрете!- крикнул майор.
Поезд отправился. Куда - то далеко. А суета на платформе осталась. И Карина, прижимавшая к себе сверток с вакциной.
-Зачем она мне?- спросила она сама себя,- все равно все решено.
Она положила сверток в сумку и пошла дальше…
                ***
Альбина стояла около зеркала и расчесывала волосы.
-Ты куда – то собираешься?- спросила Элион, наблюдая, как тяжелые, черные волосы Альбины ложатся ей на худые плечи.
-Скоро заберут,- кратко ответила Альбина,- и тебя тоже. Не думай, что я тебя пугаю… Просто привыкла говорить все как есть.
-Я понимаю…
Элион легла на твердую кровать. Сегодня ей предстоит что – то непознанное… Она не знала хорошо это или плохо. Насчет сексуальных отношений Элион была старомодна: она берегла девственность для того единственного, за которого потом выйдет замуж. Элион не хотела спать со многими, она хотела дарить свою любовь только одному… тому одному, которого еще не нашла, он еще не встретился ей. Подружки уже успели сменить парней раз по пять, а Элион… Она просто не говорила с подругами на эту тему, они ее не понимали. Как это так можно – уже на подходе 17 лет, а она девственница. И только Элион было понятно… И теперь она думала, что лучше было бы еще тогда лишиться этой девственности. У нее было много достойных, хороших парней, она им очень нравилась, но дальше поцелуев никогда дело не доходило, а потом следовало расставание… Элион всегда встречалась с весьма взрослыми парнями, для которых секс был частью жизни. И если бы все произошло когда – нибудь тогда, то не было бы сейчас так противно… Элион было противно даже думать, что ее будет трогать какой – то незнакомый американец, целовать ее… Конечно если будет… А может сразу заставит раздеваться… Лучше наверное умереть…
-Альбина, давай сбежим?-  предложила Элион.
-Как?- заинтересовалась Альбина, отложив расческу и посмотрев на Элион,- у тебя есть план?
Элион задумалась и начала анализировать. «Включи мозги, дура…. Ты же гениальна…»- думала она. Ничего не приходило в голову. Альбина ждала.
-Дай мне подумать до завтрашнего утра,- попросила Элион и отвернулась к стенке. Надо было многое обдумать.
-Ну как знаешь,- пожала плечами Альбина и продолжила расчесывать волосы.
«Сегодня это произойдет, сегодня…»- лихорадочно думала Элион. Если она что – нибудь не придумает, то все точно произойдет. А она не придумает… Невозможно в замкнутом пространстве придумать что – то действенное. Когда выхода на самом деле нет…
Дверь отворилась. Элион даже не отреагировала. Альбина подошла к ней и затормошила ее:
-Вставай, это за тобой.
Элион охватило отчаяние. Она покорно встала с кровати и подошла к двери. Она будто ничего не видела перед собой, ей было очень страшно. А вдруг она забеременеет? И что тогда она будет делать?..
Ее повели куда – то по коридору, через гостиную комнату, потом еще через один коридор. Она покорно шла, ноги еле шли, она пыталась себя успокаивать: «Это всего лишь секс, это ничего страшного, 15 минут позора и все… 15 минут и все… Все проходят через это, и я пройду…». Но этого было мало, все равно ее душа была не на месте, она все же надеялась на лучшее, что может все обойдется...
Элион всегда была хорошей дочерью. Она старалась хорошо учиться, слушаться маму, быть вежливой. У нее это получалось до 15 лет. Потом она расцвела, на нее стали засматриваться парни. Пошли гулянки, она стала заигрывать с парнями… Многие думали, что она уже давно не девочка, но Элион очень трепетно относилась к близости, и никого не подпускала к себе. Элион даже не считала себя красавицей. После гуляния в клубе или на какой – нибудь вечеринке, она приходила домой, смывала косметику, переодевалась, и только потом шла поздороваться с дедом. Она старалась никогда не показываться на его глазах вот такой – гламурной сукой, которая кружит головы парням. Потому что он имел на нее большие надежды…
«Прости, дедушка…»- подумала она. К горлу подкатывал тугой комок, но плакать не было смысла. Если она сейчас еще и заплачет, то американцы будут смеяться. Тупо смеяться над чужим горем… Элион решила, что не будет плакать. Даже если будет очень тяжело и больно…
Отворилась дверь, Элион толкнули  в другую комнату. Элион встала около стены и не решалась поднять глаза. Она смотрела в пол. Пол был обшарпанный, с него слезала старая краска. На миг создалось ощущение того, что она одна в комнате…
-Иди сюда,- послышался густой мужской голос,- не бойся меня.
-Не пойду. Сам подойдешь, если надо,- ответила Элион, думая, что человек, наверное, русский, потому что так хорошо, без акцента говорит на русском.
Послышались тяжелые шаги. Элион увидела берцы на ногах незнакомца. Он взял ее за подбородок и  поднял ее голову. Острые, черные глаза смотрели Элион прямо в душу. Элион содрогнулась. Мужчина не был похож на американца. Скорее на какого – то азиата. Волосы у него были черные, глаза тоже черные, острые, будто прожигающие. В голове Элион крутились мысли о том, что это вовсе не американец, наверное, это подмена или еще что – то… Но тут явно было нечисто…
-Есть будешь?- спросил мужчина Элион.
-Не отказалась бы…
Мужчина отпустил ее подбородок и подошел к столу. Что – то выставил на поднос, погремел посудой и повернулся к Элион.
-Это тебе за работу. Сначала ты кое – что сделаешь, а потом я тебе дам поесть,- сказал он.
Элион, увидев еду, обезумела. Она была готова на все ради еды. Она очень давно не ела, и когда была в комнате, есть даже не хотелось, а сейчас, когда этот мужчина ее растравил тем, что эта еда на подносе будет ее, она была готова на все… Элион быстро стянула с себя кофту, начала расстегивать джинсы.
-Подожди!- остановил ее мужчина,- ты что делаешь?
-Я же должна с тобой переспать,- ответила Элион,- но так как у меня этого никогда не было, я решила для начала раздеться,- она помолчала и добавила,- я кушать хочу…
Мужчина поднял с пола кофту и отдал Элион.
-Оденься. Дура, мне не нужен секс. Я даже не думал об этом.
-А что тебе нужно? Ты же сказал, что я должна что – то сделать, прежде чем получить еду… Ты Бренден?
-Нет. Неважно кто я. Просто ты мне должна рассказать все, что знаешь об операции русских. Там что – то насчет уничтожения ПРО. Ну?
-Зачем это вам?- удивилась Элион, одевая кофту. От удивления она вдруг назвала его на «вы».
-Хочу помочь,- ответил мужчина, наливая чай.
-А чем вы мне это докажете?- с вызовом спросила Элион,- я не буду ничего рассказывать, пока не буду убеждена в том, что вы не причините никакого зла.
-Ладно… Ты наверное удивилась, что я не американец?
-Удивилась. И что вы тут делаете?
-Я подневольный. Почти раб. Работаю на Америку. Меня захватили с условием, что пока я работаю на них, они не трогают мою семью. Как перестаю работать – они убивают мою семью.
-Так если вы будете нам помогать, то, значит, вы не будете работать на них и они убьют вашу семью,- проанализировала Элион и испуганно посмотрела на мужчину,- что ж, вы готовы рисковать своими родными?
-Не готов… у меня созрел план. И для этого плана мне нужна ты. Только ты мне сможешь помочь,- мужчина жестом пригласил Элион за стол,- понимаешь, то, что мне не нужен от тебя секс, уже доказывает, что я не вру.
Элион села за стол и принялась за еду. Все было безумно вкусно. Какая – то непонятная национальная еда, наверное, готовили поляки. Чай был обычный, как дома. Вот на самом деле как дома. Элион вспомнила свою квартиру на Малой Бронной. Она там жила с детства, это была квартира деда. Дед получил ее, когда защитил кандидатскую. Квартира была большая, хорошая, с большими окнами, выходящими на улицу. На улице, казалось, круглый год зеленели деревья, будто и не было зимы и осени. Там, на Малой Бронной было очень красиво…
-Рассказывай,- поторопил ее мужчина.
-А что рассказывать,- опомнилась Элион,- я ничего толком и не знаю.
-Рассказывай все,- потребовал мужчина,- мне важно все.
-Дело в том, что мы довольно таки давно все разбежались…- начала Элион,- меня забрали американцы, перед этим двое парней ушли в разведку, а Карина… наверное она тоже уже ушла куда – нибудь, чего ей на месте сидеть…
-Куда ушла?- не понял мужчина,- ты непонятно говоришь.
-Все понятно я говорю… Просто они сами выдумали себе задание и ушли. Все.
Мужчина встал, прошелся по комнате. Было видно, что он о чем – то сосредоточенно думает. И его думы были очень невеселыми.
-Ты понимаешь,- сказал он,- что мы проиграем эту войну?
-Понимаю…- вздохнула Элион.
В ее голове всплыл образ деда. Его добрые глаза, морщинистое лицо…
-Но не для этого наши деды воевали, так ведь?- спросила она,- все равно правда восторжествует. И виноватые будут наказаны…
-Деды воевали за свою войну,- сказал мужчина,- а у нас другое… у нас автоматами не победишь… тут что – то другое нужно… выносливость и мозги.
-Все равно тот, кто сделал эту войну, будет наказан. Это бумеранг,- сказала Элион,- он всегда возвращается.
                ***
Макс долго бежал, он не мог остановиться. Он, наверное в первый раз за всю свою жизнь, поставил перед собой цель – добежать и позвонить отцу. Неважно куда прибежать, важно было позвонить…
Он петлял по лесу, как заяц, будто бы запутывал следы. Ему казалось, что  лес бесконечен, что ему никогда не выбраться из него…
-Что за нах,- ругался Макс, видя, что за поворотом лес не заканчивается.
Он был готов отдать все за то, чтобы поговорить с отцом…
Вдалеке показалась какая – то деревушка. Макс подумал, что в деревне вряд ли будет где позвонить, но все же стоило рискнуть. Потому что это было очень важно – сказать отцу о том, что сын уже не такой… Макс искренне хотел измениться и доказать отцу, что все не зря…
Деревушка оказалась маленькой станцией с несколькими жилыми домами. Вокруг бегали люди, суетились, растаскивали какие – то коробки, громкоговоритель вещал что – то на польском языке. Макс ничего не понимал… То ли эти люди работают, то ли собираются переезжать. Но это было ему не так важно, тут он разберется потом…
Он огляделся по сторонам и увидел билетную кассу. «Там сто пудов есть телефон», - подумал он и побежал туда.
В кассе сидела женщина, вид у нее был строгий и невозмутимый. Увидев Макса, она удивилась и что – то спросила. Макс не понял и, открыв дверь, вошел к ней в кабинет. Женщина была невозмутима, ей похоже было плевать на Макса. Она что – то писала, шлепала печати, опять писала… Макс огляделся и увидел у нее на столе телефон. Он чуть ли не подпрыгнул от радости.
-Можно позвонить?- попросил он,- пожалуйста…
Женщина строго посмотрела на него и опять занялась своим делом. Макс схватил телефонную трубку и сказал:
-Я позвоню?
Женщина спокойно взяла из его рук трубку и положила обратно, покачав головой.
-Вам жалко?- спросил Макс,- я немного поговорю… совсем немного…
Женщина, что – то сказав на польском, продолжала свои дела.
-Ну что вы хотите?- спросил Макс и, сняв со спины рюкзак, покопался в нем,- вот I-Phon, новый, очень хороший, дорогой, только зарядки нет, дома забыл… Но вы ее сможете купить в любом магазине! Вот плеер, тоже новый, классный, подарите детям своим… Вот у меня еще музыкальные диски, дорогие, фирменные, лицензионные! Возьмите все, только дайте мне позвонить…
Женщина непонимающим взглядом посмотрела на Макса и что – то спросила. Макс пододвинул к ней вещи и взял трубку.
-Мне нечем вам заплатить, так что возьмите… Если вы потом получите за звонки в Россию, то вот это вам будет не лишнее,- сказал он.
-Россия?- спросила женщина, показывая на трубку.
-Да, да, Россия!- закивал Макс.
Женщина махнула рукой и отодвинула от себя вещи, покачав головой.
-Спасибо, спасибо…- судорожно заговорил Макс и понял, что не знает как звонить в Москву.
-Москва,- сказал он, подавая женщине трубку,- Москва…
Женщина открыла справочник и, набрав какие - то цифры, отдала трубку Максу, махнув рукой. Макс набрал домашний номер своих родителей и сердце его замерло. Сначала в трубке что – то пошипело, потом пошли гудки. Раз, два, три… четыре…
-Да, алло,- глухо отозвался голос. Макс узнал свою маму…
-Мам… привет.
-Максим!- закричала мама,- Максим! Ты где? Что с тобой!?
-Мам, я в Польше,- ответил Макс,- со мной все нормально…
-Что ты там делаешь?- чуть ли не плакала мама,- возвращайся домой… немедленно… ты что, совсем что ли из ума выжил…
-Мам, все хорошо у меня… не переживай… где папа?
-Дома…
-Позови его пожалуйста… Мне надо ему кое – что сказать…
В трубке послышался скрежет, неслышные голоса, а потом, через помехи и скрежет, полышался родной голос отца:
-Да, я слушаю.
-Отец, привет…
-Здравствуй. Что ты хотел? У меня мало времени.
-Я все понял, отец… я все осознал. Прости меня…
В ответ было молчание.
-Ты меня слышишь? Прости меня…
-За что?- каменным голосом спросил отец.
-За то, что не смог быть хорошим сыном… что разочаровал тебя… Я понял – мне следовало быть другим. Но ничего уже не вернуть. И даже не начать сначала… Отец, я в Польше. У нас задание. Это получилось случайно… Я уже не вернусь, отец. Это, возможно, наш последний разговор.
-Я рад, что ты все понял… и осознал… Сын.
-Я тебя люблю, отец… и всегда любил, правда…- у Макса стоял тугой комок в горле, мешающий говорить. И вот уже глаза заполнились слезами, и Макс их просто закрыл, чтобы слезы не вышли…
-Сын, и  я тебя люблю,- глухо сказал отец. Он сказал это так не похоже, с такой теплотой… теплотой, которая досталась от него Максу в первый и последний раз…
-Прощай, отец…
-Прощай…
Макс быстро положил трубку, и, взяв рюкзак, быстро вышел из кассы, оставив все свои дорогие вещи кассирше. А зачем они ему уже?..
Ничего уже не вернуть… совершенно ничего. Да и не было у Макса желания все возвращать. Он никогда не жил прошлым. Он всегда считал, что жизнь от него не убежит, что всегда можно что – то начать с нового листа… А сейчас оказалось, что жизнь от него все же убежала.
                ***
Утро выдалось туманное. Гриндерс всегда видел в тумане какую – то скрытую опасность. Будто он сейчас войдет в него и, ничего не видя, умрет…
Гриндерс встал рано. Сегодня ему предстояло добыть вакцину. Он поклялся себе, что всеми силами ее добудет. Анджей показал ему дорогу к Хелму, сказал что тут примерно полчаса неспешной ходьбы по деревенской дороге. «Это хорошо,»- подумал Гриндерс, и, умывшись холодной водой из бочонка, вышел со двора. До калитки его проводил Анджей.
-Удачи тебе, хлопчик,- сказал он и похлопал Гриндерса по плечу,- возврщайся.
-Угу,- кивнул головой Гриндерс, и, не оглядываясь, пошел через поле к дороге. На душе было как – то паршиво.
Дорога лежала через лес. Гриндерс не боялся лесов, да и всей дикой природы тоже. Зачем бояться?.. Бояться надо людей, а  природа ничего плохого не сделает…
По лесу плыл туман, густой – густой. Если бы не было дороги, то Гриндерс бы заблудился.
   Уж как пал туман во поле чистое…
   Позакрыл туман дороги дальние…
Гриндерс вдруг вспомнил эту песню, как когда  - то пел ее в хоре. Да, он пел в хоре, до того момента, как об этом узнали его «друзья» из компании панков. Они не уважали хор. Академический хор – это классика, а панки не любили классику…
  Эх, куда пойду?
  Где дороженьку широкую найду?..
И Гриндерс, поддавшись мнению общества, бросил хор. Его уговаривали остаться, потому что голос был на самом деле хороший, Гриндерс всегда пел от души. Но позор среди компании оказался весомее карьеры певца.
  Эх, за окном шумит да непогодушка,
  Все болит, болит моя головушка…
  Эх, куда пойду?
  Где дорогу я широкую найду?..
Потом так получилось, что Гриндерс расстался с этой компанией. Уж очень много своих мнений они успели ему навязать, ведь Гриндерс тогда был младше их всех и считал их авторитетами. Но потом просто не сложились дружеские отношения. Гриндерс встретил ее, ту, которую стал любить, наверное, первый раз в своей жизни. Он ее любил до приятного замирания в животе. До дрожи в коленках. Он изменился ради нее. Он готов был всегда быть с ней, забить на все и быть с ней. Он обожал рассказывать ей о природе, о звездах, и она всегда его внимательно слушала, будто бы представляя, что вот они вместе ходят по лесу, скачут по млечному пути, сплавляются на лодке…
Гриндерс схватился за голову, отгоняя эти воспоминания.  Никогда больше этого всего не будет, никогда. От этой мысли хотелось плакать, но Гриндерс не хотел. Даже наедине с собой он не хотел плакать и дать волю чувствам.
-Не раскисай, друг,- сказал он сам себе,- все нормально…

Вакцину ему достать не удалось. Никто не поверил ему, что он русский военный. Да, Гриндерс был похож скорее всего на беженца, чем на русского, исполняющего спецзадание.
Гриндерс пробовал украсть вакцину, но его словили и чуть ли не арестовали. «Что же теперь делать?»- думал он. Он не мог возвратиться в семью Каминьских без этой вакцины. Ведь они думают, что Гриндерс сильный, ловкий, что он достанет эту вакцину и не даст умереть Мирославу, да и всей семье… Вакцина какая – то очень хорошая, она полностью защищает от радиации, и есть большой шанс выжить в эту войну…  И Гриндерс почему – то не задумывался о своей безопасности, что эта вакцина ему тоже нужна, потому что радиация действует на всех и на все, и что он просто умрет, если не будет защищен… Но в его мыслях крутилась маленькая прозрачная ручка Мирослава, жалобные, молящие о защите глаза Мстиславы, молчаливая горечь Анджея и задумчивость Добравы. Умная девочка, она все понимает, но не хочет говорить и делиться с кем – то.
Гриндерс шел по направлению к деревне. Шел очень медленно. Он думал о том, как показаться на глаза семье Каминьских. Это будет полное разочарование и дуновение смерти. Хоть бы ничего плохого не произошло…
Вдруг Гриндерс услышал странные звуки. Кто – то шел по дороге впереди него и пел песню. Какую – то знакомую песню…
-Замученный дорогой, я выбился из сил,
 И в доме лесника я ночлега попросил…
 С улыбкой добродушной старик меня впустил,
 И жестом дружелюбным на ужин пригласил, хээй…
Гриндерс узнал свою любимую песню. Там еще такие ритмы на гитаре классные… Но кто бы ее не пел, нужно было проявлять бдительность. Гриндерс свернул с дороги в лес и, пробежав вперед, притаился за деревом. Звуки песни приближались, Гриндерс напрягся и приготовился к прыжку. Раз, два…
-Сука!- заорал тот, кто пел песню, падая на дорогу.
Гриндерс разжмурил глаза и увидел, придавленную собой, Карину. Она смотрела на него злыми глазами и ругалась:
-Ты сука! Зачем набросился! И вообще, слезь с меня!
Гриндерс без слов поднялся, даже не подав руку Карине. Она, все еще ругаясь, встала на ноги и спросила:
-Ты чего тут делаешь?
-Гуляю,- огрызнулся Гриндерс. Настроение было паршивое. Уж никак не думал он, что встретит Карину. Кого угодно, только не ее.
-Молодец,- ответила Карина, отряхиваясь,- куда идешь?
-В деревню.
-Ого, тут разве деревня есть?
-Типа того.
Карина замолчала и пошла вперед по дороге. Гриндерс пошел за ней. Оба молчали. Настроения болтать не было, да и болтать было не о чем.
-Далеко еще?- спросила его Карина.
-Нет, вот за поворотом уже все.
-Похоже точно все…
Карина остановилась и всмотрелась вдаль.
-Ну, чего встала?- поторопил ее Гриндерс.
-Смотри,- сказала Карина и указала пальцем в сторону деревни.
Гриндерс посмотрел куда указывала Карина и остолбенел. Повсюду были американцы. Много машин, какие – то конструкции…
-Мне надо туда,- тихо сказал он, как загипнотизированный,- надо их спасти…
-Гриндерс, но не сейчас ведь,- дернула его за руку Карина.
-А тебе какая разница?
Гриндерс рывком повернулся к Карине и отмахнулся от ее руки. В его глазах было столько боли и гнева, что Карина невольно отшатнулась. Настолько ужасны были эти глаза – глаза мужчины, который ничего не может сделать.
-Мне…- тихо сказала Карина,- никакой разницы…
-Но ты понимаешь, что если в наших силах спасти людей, то надо спасти!- сказал Гриндерс, отвернувшись от Карины,- а если нет, то нет…
-Так спаси сначала друга, а потом уже остальных,- прервала его Карина,- друг тебе может помочь, а все остальные будут просто грузом висеть у тебя на шее, считая тебя героем…
-Какого друга?- не понял Гриндерс, посмотрев на Карину.
Карина молчала. Ей было стыдно говорить Гриндерсу о том, что она не смогла защитить Элион, что она струсила и отсиделась в землянке. В то время, когда Элион уводили американцы…
-Не молчи, Паренькова!- повысил голос Гриндерс,- говори.
-Элион… Ее забрали американцы,- выдавила Карина,- давно уже забрали, я даже не знаю, жива ли она…
Гриндерс боялся упасть и зареветь. Все новости, все, что происходило вокруг, его сламливало. Он уже не хотел ничего уничтожать, чего – то добиваться, защищать, бороться… Новость об Элион повергла его в шок. Как Карина могла позволить американцам забрать Элион?..
-Пошли,- Гриндерс крепко взял Карину за руку и потянул в лес.
-Куда, придурок!- кричала Карина,  вырываясь,- никуда я не пойду с тобой!
Гриндерс схватил ее за плечи и его лицо оказалось прямо у ее лица. Карина чувствовала его тяжелое, сбившееся дыхание. Тут ей стало страшно, в первый раз за все время, проведенное в Польше…
-Слушай сюда,- процедил Гриндерс,- или ты идешь со мной спасать друга… или я прикончу тебя на месте… и тебя тут никто не найдет, и мне ничего не будет… Ты уже достала меня своим эгоизмом!- и Гриндерс, брезгливо отшвырнув ее от себя, пошел дальше в лес.
Карина, ничего не понимая, встала с пожухлой травы и медленно пошла за Гриндерсом. Он был первый в ее жизни человек, который высказал ей все в лицо.
             ***
Через день  таинственный мужчина опять вызвал Элион к себе. Элион привели к нему в комнату и закрыли дверь.
-Здравствуй, Элион,- поздоровался он,- как у тебя дела?
-Как обычно,- дрожащим голосом ответила она,- я кушать хочу…
-Да, да, конечно,- опомнился мужчина и пригласил ее к столу,- ешь что хочешь. А я пока расскажу тебе кое – что…
При виде еды у Элион потемнело в глазах. Хотелось съесть все и сразу, все, что стояло на столе, выглядело очень аппетитно. Даже вареная картошка, к которой Элион особых чувств не питала, теперь была для нее деликатесом…
-Подожди,- мужчина заметил поведение Элион,- тебе нельзя сразу много,- и он, взяв тарелку, положил в нее несколько картошин, половину котлеты и кусочек хлеба,- вот, ты наешься.
Элион принялась за еду. Картошка просто таяла во рту, а немного пережаренная котлета казалась самой вкусной на свете.
-Так вот, что я хотел тебе рассказать,- начал мужчина,- у нас есть шанс выбраться отсюда и уничтожить ПРО. Я разрабатывал эти установки и я знаю как их привести в негодность. Ты со мной?
Элион меланхолично закивала головой, пережевывая котлету. Мужчина продолжал:
-В определенный день я тебя опять вызову к себе. Будь готова ко всему, даже к тому, что эта наша попытка не удастся. Но на карту поставлено все, абсолютно все, включая наши жизни и жизни многих людей…
-А куда мы убежим отсюда?- спросила Элион, наливая себе воды из графина.
-В Татарстан. Скорее всего.
-А как мы туда доберемся?- удивилась Элион.
-За лесом, на станции, нас будут ждать мои люди. Мы улетим отсюда, Элион. Я тебе обещаю.
-Зачем вы меня с собой берете?- недоверчиво спросила Элион, напряженно сжимая в руках стакан с водой.
-А куда тебя? На съедение этим волкам? Нет, я не могу так поступить. Ты слишком чиста, чтобы гнить тут… да и жалко мне тебя.
Элион подняла глаза и внимательно посмотрела на него. Она всматривалась в его острые черты лица, колючие глаза, полные каких – то важных раздумий… И она ему поверила. Невозможно было не поверить этому человеку, он был слишком серьезен и правдив.
-А… расскажите о себе,- попросила Элион.
Мужчина посмотрел на нее как – то недоверчиво и, помолчав, спросил:
-Что именно тебя интересует?
-Как вы жили до всего этого? Кто вы? Какая у вас семья?
Мужчина опять внимательно посмотрел на Элион. Потом присел на кровать и, посмотрев в окно, начал плавный рассказ…
Арслан Бешметов родился в Казани, рос как все, учился в школе, потом в техническом институте, встретил прекрасную Айгуль, женился. Родились две дочери – Алиса и Бэла. Он любит их больше жизни. Жили хорошо, никогда не ругались, всегда находили общий язык. Но случилось несчастие. Айгуль умерла при родах, родив мальчика. Но мальчик, не прожив и недели, тоже умер. Горю Арслана не было предела. Он бы спился или скинулся с моста, если бы не его дочери, которым тогда было по пять лет. Он начал растить их один. Жениться второй раз даже не думал, в его сердце навсегда была только Айгуль.
Когда Алисе и Бэле исполнилось по десять лет, Арслану предложили хорошую работу на атомной станции. Арслан согласился. Настала светлая полоса в жизни, Арслан купил квартиру побольше, обзавелся машиной, устроил дочерей в престижную гимназию. Все шло хорошо, пока не американцы не пришли в Польшу. Представитель американской атомной станции запросил в Казани самого лучшего работника. Им оказался Арслан. Руководство атомной станции в Казани наврало Арслану, что его отправляют его на стажировку в Польшу. Все боялись американцев. Арслан, оставив своих дочерей, которым тогда исполнилось по 16 лет, уехал в Польшу. Приехав, он все понял, что теперь просто так не уедет, что теперь он будет работать на американцев. Ему платили неплохие деньги, которые он отправлял дочерям. Самому ему деньги были не нужны. Его кормили, одевали… Письма он писал под строгим надзором американского переводчика, который диктовал Арслану, что можно писать, а что нельзя. Каждый месяц Алиса и Бэла получали оптимистичные письма, и думали, что у папы все хорошо… А если Арслан не будет работать на американцев, пообещали убить его дочерей.
Элион сидела и молча смотрела на Арслана. По ее щекам катились слезы, ей было очень жалко его. Она подошла к нему и тихонько обняла его сзади, уткнувшись в его волосы. Осторожно поглаживая его одной рукой по плечу, она шептала:
-Все получится, Арслан… я постараюсь, чтобы все получилось…
Арслан молчал, крепко сжимая ее руку. Так они просидели всю ночь.
                ***
Макс опять скитался. Ему ничего не хотелось. Он все понял, и ему хотелось себя убить за свое бездейство. За то, что он ничего не может и ничему не успел научиться за свои 20 лет. Да и вообще, почему он опять один, где Гриндерс, Элион, Карина?..
-О, Макс,- услышал он голос, и тут из леса вышел Гриндерс, а за ним унылая Карина,- ты кстати. Мы идем спасать Элион. Пошли,- и Гриндерс махнул рукой и пошел дальше.
Макс, совершенно забывший про Элион, спохватился, и, догнав Гриндерса, спросил:
-Ты знаешь, где она?
-Конечно, знаю!- нервно ответил Гриндерс,- я же тут гид, бля!
Макс решил больше ничего не спрашивать, а просто идти за Гриндерсом. Тут было все понятно и без объяснений. Гриндерс не будет сейчас ни с кем разговаривать.
А в голове Гриндерса вертелись огромные, равнодушные глаза Мирослава, его тоненькая ручка… Гриндерс не мог позволить, чтобы этот ребенок умер, он дал этому ребенку надежду, рассказал про ролики, подарил петушка…  Да что эти люди, Карина и Макс, знают об этом!..
Макс попытался заговорить с Кариной. Но Карина помнила свою обиду на него. Обиду за то, что он ее отверг. Просто слепо ее отверг, ослепленный чистотой и непорочностью Элион…
-Карин, ну хоть ты скажи что – нибудь!- говорил Макс, быстро шагая за ней,- если Власенко молчит, то ты – то чего?..
-Отстань,- пробормотала Карина и погрузилась в свои мысли.
Сейчас она пойдет спасать ту, от которой так легко избавилась. Может, конечно, Гриндерс и сам возьмет в свои руки такую тяжелую миссию – спасти человека из плена, но помощь ему все равно потребуется. И Макс не откажет никогда, тем более в спасении Элион…
О, Господи, как Карина ненавидела Элион!.. Она никого так никогда не ненавидела, да и, наверное, она не умела ненавидеть до этого случая. Карина не понимала, что Элион не виновата, что Элион ничего не делала умышленно. В том, что произошло, был виноват лишь случай…
               ***
Сегодня Элион с нетерпением ждала момента, когда Арслан пожелает ее видеть у себя. Альбине она ничего не рассказывала, да Альбина и не интересовалась. Альбина с каждым днем становилась все тише. Она замыкалась в себе и не общалась с Элион. А Элион думала о том, чтобы взять с собой Альбину. Для этого надо было серьезно поговорить с Арсланом.
Все как обычно – ее привели к Арслану в комнату, закрыли, Арслан накормил ее. Сегодня он смотрел на нее как – то по особенному, будто пытаясь изучить всю ее, изучить и запомнить…
-Арслан, что – то случилось?- спросила Элион, положив ложку.
-Нет, нет,- будто опомнился он,- просто задумался…
-Скажи, а когда мы будем осуществлять твой план?..- заволновалась Элион.
-Завтра, все завтра… Сегодня неподходящее время, только завтра. Так что  готовься.
-А скажи… Ты бы не мог взять с собой еще одну девушку?..
-Нет,- отрезал Арслан.
-Но…- попыталась возразить Элион, но Арслан железно сказал:
-Нет. Не проси.
Элион замолчала. Ей было жалко Альбину. Она тут точно пропадет, если не случится что – то хорошее…
Арслан присел на корточки перед Элион и положил руки ей на колени. Взглянув в ее глаза, он сказал:
-Понимаешь, если у нас все получится, то все будут свободны. Есть шанс… Американцы никто без этих установок.
-Будем молиться,- грустно ответила Элион и села на стул около окна, положив ноги на батарею.
Закат был очень красивый. Красно – розовое чудо. Элион любила закат. Смотря на него, она начинала перебирать в голове события, приключившиеся с ней за день. И сейчас она задумалась. Ей нравился этот человек. Он хороший.
Так думала Элион, когда влюблялась. Она никогда не влюблялась в плохих, каждый ее возлюбленный чем – то отличался. Либо он был умным, либо хорошим, либо зарабатывал много… Но вот влюбиться в мужчину, у  которого дочери ее возраста… Такое с Элион было впервые. Она от смущения и заблуждения не знала даже как ей поступить. Вот ей 17 лет. Она понимала, что когда все выполнят свою миссию, то умрут. Неважно при каких обстоятельствах, но умрут. И, наверное, скоро. А она так и не познала настоящей любви, не познала того, что бы с ней было, если бы не Арслан. Ей на самом деле хотелось это познать и почувствовать, ей было интересно. Интересно, почему секс так любили и хвалили ее подруги. Они говорили, что пять минут боли стоят того, чтобы потом наслаждаться. А Элион просто не хотелось переспать ради того, чтобы переспать. Она всегда думала, что в этом кроется какое – то таинство, что все должно быть романтично и интимно… Что в воздухе должна была летать любовь…
Элион покосилась на кровать Арслана. Обычная кровать, с белым бельем, как в больнице, совсем не тянуло на романтичное ложе…
-Расскажи мне что – нибудь,- попросил Арслан, закуривая и выпуская большое облако дыма.
Элион залюбовалась его тонкими, татарскими чертами лица. Арслан был такой мужественный, невозмутимый, это притягивало Элион…
-Лина?
-Ой,- спохватилась Элион,- я забылась… Что тебе рассказать?
-Ну например,- задумался Арслан, выпуская очередное облако дыма,- о твоих друзьях, с которыми ты тут разбрелась.
Элион обхватила колени руками и вздохнула:
-Да и не друзья они мне вовсе… Мы и познакомились случайно. На Красной площади вместе были, когда все началось. А потом в военкомате. Они все странные люди. Нервничают, раздражаются друг на друга. Я пыталась поддержать отношения, то это мне удалось только с одним человеком, с Женей. Он совсем не такой, каким хочет себя показать. Да, он умный, много знает и умеет, но совершенно не слушает свое сердце… И ничего вокруг себя не замечает. Я не знаю что на него может подействовать так, чтобы он начал сочувствовать.
-А сколько ему лет?- спросил Арслан.
-Не знаю, кажется, 18. Судя по тому, что он учился на первом курсе какого – то института…
-Мда… А что остальные?
-Карина… Злая, неразговорчивая, замкнутая. Постоянно чем – то недовольна. Очень странная… Мне так и не удалось с ней пообщаться. Был еще Макс. Мы с ним были знакомы до всего этого…- Элион вздохнула,- мне он тогда понравился, даже не знаю почему. Он тогда был пьяный и неприветливый какой – то… А потом сам стал бегать за мной. Он неудачник по жизни, мне кажется. Ему нечего рассказать, он не знает ничего интересного. Ему 20 лет, но он нигде не учится и ничем не занимается… Я никогда не интересовалась у него, на какие средства он живет. И с ним я не смогла найти общий язык только потому, что он не мог поддержать разговор, и я даже не знала что у него спросить. Но он добрый…
-Молодые, неопытные,- сказал Арслан и закурил еще одну сигарету.
-Почему ты так много куришь?- спросила Элион, внимательно смотря на Арслана,- ты волнуешься?..
Арслан сделал затяжку и ответил:
-Есть немного.
-А по какому поводу ты волнуешься?- спросила его Элион и посмотрела в окно. Заката уже не было видно, везде было темно, только где – то вдалеке светились огоньки…
-Ты очень похожа на мою жену,- Арслан встал со стула и нервно начал ходить по комнате,- такие же глаза, улыбка, манеры… Знаешь, с момента ее смерти я не смотрел на женщин, у меня никого не было… Ну, ты уже взрослая, понимаешь все.
Элион закивала головой, внимательно слушая Арслана.
-Вообще не замечал вокруг себя женщин, даже среди друзей их не было. Когда я оказался тут, то всех девушек, которых ко мне приводили, я даже пальцем не тронул. Я их, так же, как тебя, кормил и просто оставлял на ночь. Но…- Арслан сел на кровать и опять выпустил облако дыма,- ты какая – то другая… Черт!- ругнулся он и замолк.
Элион терпеливо выжидала, что он скажет дальше, но он молчал. Обстановка казалась напряженной. Арслан не мог больше ничего сказать, а Элион не понимала, что он хочет сказать ей. Она совсем не понимала, для чего он это все сказал.
Элион тихо подошла к нему и, присев рядом, взяла его за руку.
-И ты все понимаешь,- еле слышно сказала она,- мне 17 лет, и я никого никогда не любила по – настоящему, и… Ты понимаешь. И все же наша судьба предначертана, есть шанс, что мы умрем. А я не хочу умирать, не попробовав того, что хочется попробовать…
-Что ты имеешь в виду?- спросил Арслан, потянувшись к столу и затушив сигарету в пепельнице.
Элион промолчала. Ей не хотелось ничего объяснять Арслану, ей казалось, что он сам все должен понять, потому что… потому что он такой, он все понимает. Она смотрела на него и молилась, чтобы он сам все понял, чтобы ей не пришлось ничего объяснять… да и зачем объяснять…
Элион повернулась к нему и, ничего не говоря, поцеловала. Долго и нежно, так умеют целовать только юные, неопытные девушки. В их поцелуях есть нечто такое, что кружит голову, и ты готов отдать ей все после этого поцелуя…
-Что… что ты этим хочешь сказать?- ошеломленно спросил Арслан, оторвавшись от ее губ.
-Ты ведь сам все понимаешь…
И она вновь его поцеловала. Он не сопротивлялся, но она чувствовала, что его что – то останавливает, он не мог так просто взять и поддаться этой девчонке.  Но Элион было все равно, ей хотелось этого, она хотела сделать это прямо сейчас, потому что знала...
Арслан, покинув свои мысли, поддался Элион…
                ***
-Любуйтесь,- взмахнул рукой Гриндерс и всмотрелся вдаль.
Там стоял почти такой же дом, как и у Каминьских. Большая ферма с множеством пристроек, огромный дом… Наверное, тут жила большая семья.
-Ты уверен?- спросил Макс, смотря на дом,- кажется, что тут никого нет…
-Я всегда уверен,- ответил Гриндерс. Он все еще злился на что – то, о чем – то думал и его бесили эти аморфные люди, которые находились рядом с ним.
-Когда мы пойдем ее спасать?- тихо спросила Карина.
-Да хоть сейчас,- сплюнул Гриндерс,- мне вообще без разницы…
В его голове вертелись мысли о Каминьских. Что сейчас с ними будет, где их потом найти… Больше в его мыслях мелькал Мирослав. Гриндерс только ради него что – то делает тут и беспокоится, и думает сейчас, как быстрее спасти Элион и уйти к Каминьским, ведь они без него не смогут жить. Почему – то Гриндерс был в этом уверен…
-Мне кажется, что надо подождать до ночи… Или хотя бы до вечера,- робко предложил Макс.
-Делайте что хотите,- махнул рукой Гриндерс и опустился на землю. С этого холма вид был красивый. Гриндерс задумался. Он был спокоен. В этом расположении души и тела он был готов провести очень много времени. Ему казалось, что если кто – нибудь из его попутчиков скажет ему хоть слово, нарушит его покой, то он просто изобьет того. Гриндерсу не хотелось ничего слышать и о чем – то думать, он впервые за несколько дней обрел полный покой…
Вокруг было тихо. Ни одного шороха, стрекота птиц, шелеста листвы. Начинало холодать, но Гриндерса это не беспокоило. Его ничего не беспокоило, он впервые в жизни задумался о том, что хочет обладать какими – нибудь волшебными способностями… Обычно об этом мечтают дети. Кто – то хочет летать, кто – то хочет стать невидимкой… Гриндерс хотел и то и другое, но больше, наверное, он все же хотел научиться летать. Он бы сейчас взмахнул руками – крыльями и улетел куда – нибудь. Может, даже на другую планету, чтобы жить одному и решать все одному. Хотя, наверное, он не долетел бы, потому что задохнулся бы по дороге… А еще он хотел улететь отсюда. Он бы все отдал за эти крылья!..
Гриндерс сорвал полевой колосок и зажал его между зубов. Колосок был горький и Гриндерс с отвращением его выплюнул.
Рядом села Карина. Гриндерс даже не обратил на нее внимания.
-Жень…- Карина потрясла его за плечо,- мне надо тебе кое – что сказать.
-Не хочу ничего слушать. И думать не хочу. Наверняка, придется думать,- отмахнулся Гриндерс.
-Но это важно.
-Мне не важно. Поговори с Максом, если тебе нечего делать.
Карину разозлили эти слова, и она, резко встав на ноги, сказала:
-Ты поступаешь не правильно.
-Как знаешь,- пожал плечами Гриндерс,- мне все равно. Я жду вечера.
Карине хотелось уйти куда – нибудь подальше и действовать одной. Она не думала, что будет все настолько плохо. Все недоброжелательные, злые, недовольные… «А ты – то какая?»- подумала она и села на траву. Вдруг ей стало невыносимо грустно. Она впервые за все время забыла про эгоизм и начала думать о том, как она живет и как себя ведет. В том, что Элион в плену, виновата только она, Карина. И этой вины ей не искупить, Элион ее никогда не простит… Карина поминал этот ее взгляд, когда перед ней стояли американцы, а Карина сидела в землянке и трусила… или не трусила, просто хотела избавиться от Элион. «Если они вдвоем ее любят – пусть… Мне все равно. Они не мои, они совсем чужие люди»,- подумала Карина и посмотрела на Макса.
Он лежал на траве с закрытыми глазами, широко раскинул руки и ноги, но было видно, что он не спит, а так же напряженно думает. «Чужой…»- подумала Карина и перевела взгляд на Гриндерса. Он сидел не шелохнувшись, смотря куда – то вдаль. «Изменился…»- подумала Карина и посмотрела в небо. Тусклое и хмурое.
-Скоро…- прошептала она,- скоро…
-Что скоро?- спросил Макс.
Карина вздрогнула. Она не думала, что ее шепот кто – то услышит.
-Ничего,- ответила Карина,- вообще пусто все будет. И нас не будет. И для чего мы все это делаем?..
-Чтобы остаться людьми,- ответил Макс и опять закрыл глаза.
Карина презрительно хмыкнула.
                ***
Элион весь день пролежала на кровати. Она думала о том, что натворила и что с ней произошло. Ей хотелось высказать все свои мысли, но после вчерашнего вечера она Альбину больше не видела. Ее куда – то увели и больше не приводили…
Элион не могла точно сказать понравилось ей или нет. Все было не так, как она представляла. Все было как – то быстро и больно. И ее первым мужчиной стал татарин Арслан, который годится ей в отцы. Сам он понимал, что этого не стоило делать, Элион это знала. Она сама вынудила его овладеть ею. Она знала, что он старался, но… Все – таки ей больше не понравилось, чем понравилось. Она решила, что больше никогда не станет спать с мужчинами. Теперь она считала это грязным делом, которого стоит сторониться… Теперь она стала ненавидеть мужчин. Потому что все они хотят этого, и, может из – за этого страдают многие девушки и женщины, которым не нравится секс, но из – за любви к нему, единственному, они идут на это и потом отмываются в ванной и их тошнит. Нет, нет, нет…
Этот мужчина ей больше не нравился. Она не хотела с ним сбегать, потому что не хотела его теперь использовать. Увезет он ее в свою Казань… И что дальше? Она с ним спит, но возраст у нее такой же, какой и у его дочек. Это неправильно…
Нет, она не побежит с ним. И вообще больше не пойдет к нему. Зачем его обманывать? Лучше совсем исчезнуть. Пусть бежит один. Если надо будет прикрыть его – она прикроет, но не побежит с ним. Даже за миллион.
В комнату кто – то вошел. Элион подняли с кровати. Она увидела, что это были американцы. Очевидно, они хотели увести ее к Арслану.
-No, no,- сказала Элион и села на кровать,- no Arslan.
Американцы посмотрели на нее, покачали головами и ушли. Элион удивилась, почему они ее не забрали, странно…
Попозже они пришли опять и, взяв Элион за руки, один сказал:
-Уou want to see Brandon,- и ее вывели из комнаты.

Бренден выглядел хорошо, он был еще молод и красив. Элион подумала, что она его где – то видела. Его внешность была немного русская, и он был похож на кого – то из ее прошлой жизни. В Брендена можно было влюбиться, без памяти влюбиться и страдать всю жизнь…
Он был с ней ласковый. Накормил. Терпеливо выслушивал, что она ему говорила, неумело подбирая английские слова. Но все – таки ждал он от нее только одного. Того, чего она не хотела. Бренден это понял, но все же он хотел своего, не зря же он хотел видеть сегодня именно ее. Элион смирилась. Она знала, что американцы могли ее убить за то, что она сейчас откажет Брендену. А она еще хотела попробовать сбежать отсюда, увидеть Гриндерса, попробовать выжить в этой катастрофе…
Она полураздетая, почти без сил, лежала на кровати Брендена. Он, встав к ней спиной, наливал себе кофе. И тут Элион увидела, как с грохотом разбилось стекло, в комнату кто – то прыгнул и, быстро схватив стул, ударил Брендена по голове. Бренден, странно дернувшись, упал на пол, а этот кто – то быстро схватив одежду Элион, бросился к ней. В темноте она не могла понять кто это, но этот кто – то, похоже, ее спасал. Он, завернув ее в одеяло, схватил и перелез через окно.
Элион была почти без чувств, а неизвестный тащил ее и молчал. Элион уже было все равно что с ней будет и кто этот тип. Она ничего не хотела.
Тут она почувствовала, что они с неизвестным не одни. Кто – то другой потрогал ее за волосы и убрал одеяло с лица. В темноте она увидела очертания человека в чем – то широком. Повернув глаза в другую сторону она увидела длинные темные волосы того, кто ее тащил.
-Женька…- пробормотала она и успокоилась.
Значит, все хорошо. Значит, плен закончился.
              ***
Она очнулась в незнакомой ей комнате, лежа на диване. Казалось, что в доме пусто, но она чувствовала чье – то присутствие. Она оглядела себя и увидела, что она все так же замотана в одеяло Брендена, а ее одежда лежала на спинке дивана. Все, наверное, так, как надо…
Повернув голову, она увидела маленького мальчика, сидящего на ковре и играющего с деревянным петушком. Мальчик был очень худенький и болезненный, но в каждом его движении было видно, что он борется. Борется со всем, что происходит. И ничему, никому не сдается…
Элион села на диване и подоткнула под себя одеяло.
-Иди сюда…- позвала она мальчика.
Он поднял голову и посмотрел на нее огромными, казалось, влажными глазами. Элион просто ахнула. В его глазах была смерть. Элион не видела смерти ни разу, но в этих глазах она ее узнала. Она была страшная и приносящая тревогу…
-Что с тобой?- спросила она.
-Я болеть,- тихо ответил мальчик.
-Иди ко мне…
-Я не ходить.
Элион потуже замоталась в одеяло и, опустившись на пол, подползла к мальчику.
-Меня Лина зовут,- сказала она, присев около мальчика,- а тебя как?..
-Мирослав,- ответил малыш.
Элион молчала. Мирослав тоже молчал, перекладывая из руки в руку петушка.
-Кто тебе сделал эту игрушку?- спросила Элион.
-Женя,- ответил Мирослав.
-А он тут?- забеспокоилась Элион.
-Да, он разговаривать с папа и мама…
Мирослав говорил это все, не поднимая глаз на Элион. Наверное, он заметил ее испуг, когда она увидела его взгляд… А Элион хотелось плакать, ей было до слез жаль этого мальчика. Если бы она могла ему помочь чем – нибудь, то она бы отдала все, что у нее есть… Да, если бы это что – то было у нее!..
Она тихонько обняла Мирослава. И, почувствовав болезненную худобу его тела, разревелась. Мирослав, уткнувшись ей в грудь, тихо повторял:
-Не плакать… не плакать…
Элион судорожно кивала, но остановить слезы никак не могла. Так она сидела и плакала, не заметив, как в комнату вошли какие – то люди, которых она не разглядела, забрали Мирослава и посадили ее на диван.
-Бедный мальчик…- повторяла она, трясясь,- как ему помочь… как…
-Элион!- кто – то тряс ее за плечи,- очнись уже!
Она вытерла слезы краем одеяла и, подняв глаза, увидела Гриндерса, который, что есть сил, тряс ее за плечи.
-Я тут…- сказала она и прижалась к Гриндерсу,- тут…
-Давай, успокаивайся,- сказал он и оторвал ее от себя,- наконец мы все вместе и нам надо решить что делать дальше.
Элион посмотрела  другую сторону и увидела Макса и Карину. Они были какие – то измученные, с синяками под глазами. Макс смотрел на нее уже не так, как раньше – влюбленно. Просто, обычно смотрел. И Карина тоже. В ее взгляде не было ненависти и злости, в ее взгляде было только изнеможение. Ни у кого не было сил на другие чувства…
-Ребята, через час сюда придут американцы,- сказал Гриндерс,- что будем делать? Какие предложения?
-Уйти,- сказала Карина,- пофиг… Пусть что будет – то и будет. Прямо сейчас уйти надо,- и она, взяв одежду Элион, бросила ее ей,- одевайся и пошли.
Макс молчал. Наверное, он думал так же, как и Карина. Делать тут было нечего.
-Что делать с ракетными установками?- спросил Гриндерс,-  в эту ночь на них времени не хватило…
-Надо идти, Гриндерс,- сказал Макс.
-Если ты еще не понял, то – все,- сказала Карина и отвернулась к окну.
Гриндерс все понимал. Просто он не любил проигрывать. Но тут получалось так, что он проиграв схватку всей своей жизни. И других жизней. А ,может, жизнь всей Земли зависела от него, а он что – то не доделал?
-Пофиг…- сказал Гриндерс,- нет больше сил…
-Что?- спросила Элион.
-Я устал,- тихо ответил Гриндерс,- да. Надо идти. Элион, одевайся.
Макс и Гриндерс отвернулись. Элион, переодеваясь, заметила на себе взгляд Карины.
-Что, Карин?- спросила она, натягивая джинсы.
-Лин… Прости меня,- сказала Карина.
-За что?- спросила Элион, выворачивая кофту,- все нормально.
-Ты знаешь за что… Просто прости и все. Я большего не жду.
Парни молчали. Повисла тишина.
-Ты ни в чем не виновата. Каждый выбирает для себя…- ответила Элион,- ну что, пошли? Я готова…
Гриндерс и Макс поднялись и направились к двери, Элион за ними. Карина сидела на диване. Она помнила, что должна была что – то сделать, мысли крутились у нее в голове…
-Подождите!- крикнула она так, что все вздрогнули.
-Что у тебя?- спросил Гриндерс, зевая.
Карина начала судорожно рыться в сумке.
-Вот, вот… Сейчас…- она достала маленький пакетик,- вот! Это вакцина. Мне ее передал… Тот, кто нас сюда отправлял. Она нас спасет, он сказал, что надо ее вколоть. И мы не умрем.
У Гриндерса закружилась голова. Вот она, эта вакцина! Вот то, что ему нужно, то, что спасет Каминьских! То, что они ждали от него!
Он быстро подошел к Карине и, сев перед ней на корточки, спросил:
-Ты хочешь жить?
-Не знаю…- ответила Карина,- мне все равно…
-Макс, а ты?- спросил он Макса.
-Мне тоже все равно.
-Элион?
-Жень, я хочу помочь этому мальчику,- тихо ответила Элион,- мне не нужна эта вакцина. Отдайте ее мальчику. Может, она ему поможет…
Гриндерс, взяв из рук Карины пакет, встал на ноги и сказал:
-Предлагаю эту вакцину отдать этой семье. Они в ней нуждаются больше, чем мы.
Все кивнули.
-Анждей!- крикнул Гриндерс.
                ***
Кутаясь в черную, грязную толстовку, около подъезда высотного дома сидел странный парень. Он был грязный, одежда на нем была рваная, его темные, длинные волосы свисали сосульками с его головы. Лица почти не было видно.
Он шел пешком с самой Польши. Шел, почти не разбирая дороги. Сначала он шел не один, с ним были люди. Они были  ним с самого начала, но потом получилось так, что они разъединились и не нашли общего языка… Потом они начали умирать… Сначала, почему – то, умерла Карина. Это было странно. Она не испытывала боли, недомоганий, не жаловалась ни на что. Она просто легла и умерла. Как старая женщина, которая не хотела никого беспокоить своей смертью.  Парень этого не ожидал. Карина оставила его с Максом и Элион, выяснять отношения… Хотя уже никто ничего не выяснял. Они даже не разговаривали. До того момента, пока не умер Макс. По нему было видно, что он скоро умрет. Бывает у людей на лице некий отпечаток смерти… А парень верил, что дойдет… С ним осталась одна Элион, но и она была уже слаба. Парень хотел дойти вместе с ней. В свой последний день она о чем – то глубоко думала, даже не разговаривая со своим спутником. А потом сказала: «Жень, ты сволочь, правда. Я это только сейчас поняла. И сколько можно жить прошлым, Женя, давно надо было все отпустить и жить… Может, все бы сложилось иначе у всех, если бы ты не был такой сволочью…». А на следующий день она тоже умерла. А парень все понял. И, может, поэтому он дошел…
Он оглянулся вокруг. Почти все было развалено. Дома стояли, но детские площадки, лавочки у подъездов, киоски – все это было превратилось в руины. Дома были побитые, но все же стояли. Дороги были в дырах. Но по улицам ходили люди. Люди! В глазах парня появилась радость, которая тут же померкла. Да, те люди, те ребята не были ему друзьями, но он никогда не забудет, как было больно. Как было, как казалось ему, подло оставлять их. И как было низко проиграть… И как было трудно оставить последнего человека, который был с ним… Он никогда не забудет красное, а потом и черное небо над головой, сухую землю, пустынные пространства на тех местах, где раньше были богатые леса… Он не понимал, как смог дойти до Нижнего Новгорода, это просто нереально…
На улице был, наверное, конец марта. Везде лежал серый, мокрый снег. А парень, без сил сев около подъезда, протянул ноги и положил их в снег. Он был рад этому снегу и, было бы у него больше сил, он бы смог зарыться в него. Он не чувствовал холода. Редкие люди, проходившие мимо, странно смотрели на него, грязного и оборванного, и ускоряли шаг. А он был рад и ему не было дела до этих людей. Он дома. И теперь сидит около подъезда и ждет, когда кто – нибудь выйдет и откроет ему дверь… Как его знакомый полгода назад. А ключи у парня были. Но лежали они в старых почтовых ящиках на первом этаже…
Совсем рядом раздалось знакомое мяуканье. Парень повернулся и увидел кота. Кот был знакомый. И мяукал очень знакомо. Парень понял, что это его кот!
-Иди сюда, котяра,- позвал он кота хриплым голосом,- иди сюда…
Кот доверчиво подошел и потерся о ногу своего хозяина. Кот был такой же грязный и неумытый, как его хозяин, но этот кот выжил…
Парень взял кота на руки и прижал к себе. Не брезгуя его грязью, парень уткнулся коту в шею и заплакал. Он держал в себе эти слезы так долго, но сейчас не было смысла это делать…
Кот даже не урчал. Кот просто прижимался к парню и, казалось, тоже плакал.
Тут дверь заскрипела, кто – то вышел. Парень, быстро встав на ноги и прижимая к себе кота, зашел в подъезд. Пошарив рукой в почтовом ящике, он нашел ключи и, топая тяжелыми ботинками по ступенькам, начал подниматься на свой этаж.
-Слышишь, кот, я теперь никогда тебя не брошу… и никуда от тебя не уйду… а ты, пройдоха, наверное, в форточку выпрыгнул…
Кот начал тихо урчать. Будто что – то рассказывая своему хозяину. Как скитался, как выживал, как голодал…
Парень, быстро открыв дверь, вошел в квартиру и, не отпуская кота, прошел в комнату. Да, кактус засох. Такого, наверное не бывает… Но парень все понимал – одиночество и радиация взяли свое.
-Ну ничего, мы новый кактус вырастим,- успокоил парень себя, прижимая кота,- новый кактус, новая жизнь… Правда?..
Кот мяукнул. Будто говоря: «Да, хозяин, вырастим конечно, я тебе помогать буду».
В квартире было холодно и нелюдимо. И будто мокро. Парень не отчаивался. Он был просто рад, что теперь он дома, что теперь он счастлив. Но раны в душе не заживают. Да и фиг с ними.
Парень встал около подоконника и, опустив на него кота, посмотрел вдаль. Город был почти такой же, только темный и, казалось, нелюдимый.
-Вот наступит лето,- пробормотал парень, гладя кота,- и все будет по – прежнему. Не сразу, конечно, но все будет хорошо. Я знаю.
-Муррр,- согласился кот.
Парень распахнул окно и, вдохнув холодный воздух, сказал:
-Все закончилось…
Этим парнем был Гриндерс.

А летом, через несколько лет в Москве, в парке, он видел мальчика, катающегося на роликах. А рядом, на скамейке, сидели мужчина средних лет, красивая женщина и молоденькая девушка. Наверное, это были Каминьские, но Гриндерс не стал к ним подходить. Ему не хотелось вспоминать прошлое и видеть кого – то из прошлого. Хотя никого он не увидит, кроме Каминьских. Остальных уже давно нет. Наверное, долгом Гриндерса было посетить родителей доброй Элион, спокойного Макса и эгоистичной Карины, но Гриндерс не хотел этого. Да и за все время их общения он не узнал где живут эти люди и кто их родители. У родителей начнутся расспросы… а он не хотел ничего вспоминать. Но он был рад увидеть Каминьских. Значит, не зря тогда он решил отдать им вакцину. Приятно осознавать, что хоть что – то в жизни ты сделал не зря…





17 августа 2011г. 1:51
P.S. error korrifei. Приятного чтения!..