Каждый распах двери сопровождался мерзким скрипом. Мира прошла к Сутяге и разложила перед ним малевки
-Перед тобой секреты лабиринта, трижды замечен на кругу, как в зону эту ты попал?
-Я никогда здесь не бывал.
-Оставил метку, вот здесь тебя перехватил Учитель и сунул в руки колыбель.
-Разметка не знакома, ребенка на руки не брал.
-Соглядаи, что бы не случилось, не выдают себя, присутствие лишь нам известно. Даром обладают, они подносят нам малевки, взгляни, путь за последние полгода.
-Внешность схожа, движения не мои, на трех я признаю себя.
-Мы долго не могли понять, как успевал ты в двух уровнях соединений и разъемов, являться разом. Малевки помогли. Странностей не замечал за Златой? Случались действия в воспоминаниях, которые меж вами не водились?
-Случались. Учитель просто объяснял, от одиночества тоска, придумывала жизнь, с годами в правду превратилась. В последний раз, когда прощались, к ногам припала и молила, бежать от этих ненавистных мест. То, мой двойник?
-Утробный брат, отваром напоили мать, Учитель скрыл рождение второго.
-Однажды, мать сказала мне, сны удивительные снятся, с тобою рядышком бежит похожим ликом, не хромоногий и сутулый, а ладный телом молодец. Он, Злату обнимал?
-Ты для неё единственно родной, всё остальное меркнет перед этим. Вас вовлекали в игры, по меркам всем, страшнее не бывают, вы род уничтожали свой.
Я верю в искренность беседы. Зелье и пытки придуманы не мной, они наносит вред здоровью. Нутро твоё должны проверить. Хочу, чтоб выжил, хоть изредка, да виделся с женой.
Гордан понять не мог, что за открытость, он мастерски чинил допросы, а этот показался странным, спешка, бессвязные вопросы и ответы. Сутягу напоили зельем, он корчился от боли и рвотные позывы сотрясали тело. Мира стояла у стены, выбрасывала пальцы, первый, пятый, седьмой и снова первый. Глядя на неё, служивые вели допрос.
Чужая женщина стояла перед ним и в мыслях не водилось, что Мира может быть иной, холодный взгляд, в нем женской жалости не видно, зрачки проверила, рукой махнула, лопаткою разжали зубы, залили меру. Что за вопросы, кого пытаются найти? Детей! Шесть лет назад у Черепах пропали дети. На след напали, у Змеиных скал свежее захоронение, трех опознали. Сутягу захватили там. Девочка знак подала и привела на это место. Захват нежданный, словно подстроили его. Детей у Черепах не крал, спустя полгода двадцать душ провел секретною тропою. Вел осторожно, не спеша, в пути погибель не случилась.
-Путь на разметке укажи.
-Жизнь Ростика, своей дороже.
У Миры голос непреклонный.
-У нас нет выхода, мы сына при тебе казним.
Допрос окончен, Мира проходит мимо Гордана, бросает фразу:
-С тобою завтра разговор.
Он усмехается:
-Я не Сутяга и боль перенесу легко. Мне кукушонок твой не нужен, я трижды мог его убить. За сына приняла, что притянуло в нем, мнимая послушность, собачий взгляд, готовый к услуженью? Не спрашивал, как лечат треснутые кости? Не удивляло, с завидным постоянством, Влас в щель подбрасывал еду, он с Кладом знался больше года.
-Перед коварством человека ребенок малый беззащитен, на душу чистую похабники найдутся. Клада считал Хозяином подземки, не за себя боялся, за жизнь чужую. Перед Кладом высыпали камни, он отобрал свои, из них пять очень странной формы. В них зубья точены руками и если их соединить в круг, таких камней должно быть десять, одиннадцатый камень по середке. Древний Соколиный знак, где настоящее гнездо, в чем суть его, от всех сокрыто. Гнезда - ловушки в каждом поселении, одно из них находится у нас. Ловушку вы нашли, а разобраться не сумели, согласия не было меж вами. Клад ради любопытства камни из гнезда похитил, а как у Власа оказались, известно только сыну моему. Дети, удобны для учебы, легко от рода отвернуть. Влас исключение, я в нём живу, а он во мне, нас только гибель разлучит. Случится встреча, он мне скажет, ты каждый день была при мне и я отвечу ему тем же.
Ваш мудрый предок Ростислав ловушки мастерил, знал, где запрятана основа и письмена секретами обставил. Слуга на пятки наступал, живуче семя, своих людей повсюду заселяет и претендует на родство. Кровным был, Ростислав приблизил к власти, секреты доверял, замену видел в мастерстве и вдруг указ, казнить при встрече. Измена, посягательство на жизнь иль власти передел, причину до сих пор не знают. Запись предсмертную нашли: «Успел народ свой уберечь от злобной нечестивой силы. Секреты мастерства в надежные попали руки и знаки вам откроют сами. Временные жители Земли, жизнью обязаны мы ей, свету небесному и праведному духу. Дары святые берегите».
Утро. Гордан оказался в лобном месте. Столбы рядами, на них колеса, цепи и веревки. Ров вкруговую и охрана. Народ за кругом, протиснуться нельзя. На колеса заводят мужиков, тела опутывают цепью, лишают бороды, корнают волосы. Клетки для хищников, в балахонах с веревкою на шее, привязанной к кольцу на балке, застыли в неподвижности тела. Любое шевеление, петля затягивает шею. По мостику шагает вереница детей и женщин, в наручниках и кандалах подростки и мужчины.
У Гордана мороз по коже, он лица узнаёт. Дома их, были для него своими, жил месяцами, его кормили и поили, дела им поручал и сам при знаке подчинялся. Судейский стол, на главном месте бывшая жена. На ней судейская накидка, подперла кулаками лоб и судьи ждут, когда очнется. Чувство, незнакомое до селе, пронзило с головы до пят. Не по любви с ним рядом находилась, следила и играла им, детей рожала и рабство мнимое надела. Ради облавы, этой вот облавы! Озлобленный огонь нутро сжигает, а разум от озноба стынет, телу то холодно, то жарко.
Мира очнулась, ей подали бокал с питьём. Поднялась, над головой скрестила руки, и голосом чужим, произнесла:
-Слова для Гордана. Рабство не мнимое, я наказание несла за безрассудные поступки. Срок вышел нынче. С тобою в разных сторонах, я жизнь людскую берегла, сподвижники твои, уничтожали. То, не облава, а многолетний труд, желание объединить народ, унять кровавые разборки. В семейной жизни не играла. Любила. Я и сейчас тебя люблю.
Мой Люд родной! Как мать и женщина, как выбранная вами власть, за понимание событий, за помощь, в которой вы родных теряли, прими заслуженный поклон. В руках у вас платки, значение каждого известно: зеленый – для раздумья сроки, желтый – пожизненная кара, голубой – прощение и воля, и наделение равными правами, а черный цвет, через три дня хозяина души не станет. Пред вами те, кто будоражил мирный быт. Средь них взращенные убийцы, с детства лишенные родительской опоры. В клетках - добровольцы, для них любая жизнь, плевок. Судите по делам и по нутру, не место жалости, родству и мести. Пытайтесь каждого понять, казненным, не вернуть дыхание.
При деле, я с одиннадцати лет, знакома с каждою бумагой, подсудных знаю поименно, по жизни каждого прошла. Я разрешаю меня править, защиту к падшим применять. У каждого допроса знак, кто высказаться хочет, помощники доставят суть.
Вопрос колёсникам. Кто этот человек? Молчите, я помогу. Слуга Учителю служил, за полоумного считали. В насмешку дали кличку Умник. Любим, открой рождение своё.
-Жила семья, отец и мать, три дочери и восьмилетний сын. Богато жили, владели мастерством особым. Увиденное в памяти держали, и даже через годы, могли изобразить в малёвках. Стервятник присмотрел семью, родителям устроил гибель, сестёр пленил, меня Учителю отдал. Судьба сестер моих плачевна, жили взаперти, бежать пытались с младшими детьми. Старшую сестру казнил, младшую потравой доконал, средняя выпала из виду. В плену семнадцать сыновей, пять дочерей родили. Участь мужей была не слаще, секретно семени лишал, являлся к сестрам, ребенком начинял. Кровный отец предстанет здесь и вы сравните свои лики.
Гордан, в последний раз я виделся с сестрой перед твоим походом на вершину. Просьбу последнюю уважил, она просила ящик заказать и к ней не заходить до смерти. Потраву растянула на неделю. В её оконце заглянул, руками ящик обняла, по днищу постучала и застелила покрывалом. За эти вот семь дней успела милая изобразить с полсотни лиц, что приводил Учитель.
Захоронение отыскали, ящик доставили сегодня и ты увидишь прах и то, что нам оставила на память. Произнесенные слова все доказательством покрыты.
Тележка с ящиком остановилась, Гордан взглянул в него и передернулся всем телом. Зачем ему смотреть на кости? Он вычеркнул из жизни всех, не вспоминал и не жалел об этом. Щит поднесли, на нем малевки. Умник коснулся их рукою.
-Каким владела мастерством, какой природный дар загублен! Твоя родня, два брата и сестра в изображении двух лет, как иссыхала грудь, лишали материнской ласки. Липовой родне ты приглянулся, в наследники определили. Ликом на мать похож, от кровного отца черт маловато, уши, птичий взмах волос на лбу, две скрутки на макушке, скривленный чуть влево рот.
Гордан узнал себя, красою детской восхитился, а мать красавицей не помнил, в памяти потухший взгляд, задумчивость и бледность. Насчет родни, словам не верил, отец и дед в него вложили, что знали и умели. Внушили, ты гордость и надежда наша, служи Учителю исправно. Наше семя, по выправке, уму и хватке, в тебе Владыка восседает.
Перед судейским возвышением бабуля. В народе знали, почитали, она пришла издалека, в краях осела и больше трех десятков лет лечила от болезней люд, скотину, оказывала помощь нищим. Спасительницей звали, при встрече кланялись ей в ноги, любые двери открывали. Спокойствие на лике и улыбка.
-Зачем доставили сюда, я больше по здоровью мастер и вас лечила многократно. Вопросы есть, на них отвечу.
-Род твой и при рождении имя?
-Род неизвестен, в сиротстве подбирали семьи, имен не счесть, Надежда, Вера, Спасительница наша, мне всё равно, как кличут люди.
-Перед тобой мелькали лица, признала ли кого-нибудь?
-К чему мне лица вспоминать, я исполняю только просьбы, отказы не знавал ни кто.
-Встречалась с Умником?
-Знакома, зелья нахлебался и тронулся умом. Его Хозяин важный человек, проводника за мною посылал, сам не болел, скотину я лечила.
-Взгляни, перед тобой его малевки, баня, охота, лобзание женщин, казни неугодных. Налюбовался? Ты мужчина? Раздеть его, остричь косу!
Народ застыл от удивления. Исчезли горб, живот и груди, пред ними жилистый мужчина. Он смотрит Умнику в глаза:
-Падение связано с тобою? Не разглядел, не разглядел.
-Я видел, как погибла мать и как отца стрела сразила, семьи не стало. Осознано напился зелья. Учитель появился и обещание дал, просьбу предсмертную уважить. Я попросил убить тебя. Подумав, он ответил мне:
-Срок жизни от меня зависит. Схожие судьбы, обоих в восемь лет увел, лишил родительской опоры. В нём твердость духа, месть растил, учеником своим доволен. Взрасти в себе противовес, я поединок вам устрою. Соперник разумом мудрее, одежду женскую облюбовал, умело пользуется ею. Ты, полоумного одень, спасать не стану, коль раскусит. Люблю я сталкивать добро со злом, оно так редко побеждает.
Он сунул в руки белый камень, напоминание о родне, велел носить с собой повсюду. Я видел, при тебе такой же, цвета разнятся, метки схожи. Меня учили сестры побеждать, а мастерству учил непревзойденный мастер, вобравший мудрость всего рода. Он пахарь, пекарь, мечи куёт, каких не знали, он воин, лекарь, открыватель, слагатель песен, музыки прекрасной. Я ученик, твой ученик, старательнее всех, ко мне только убийство не пристало.
Мира вмешалась в разговор:
-Обманом всюду сеял семя, Влас кровь твоя? Черты я в нем твои узнала.
-Последыш мой. Я шел за ним, ты руки протянула, опередила на шажок, в сыны взяла. Подумал, пусть с тобой потрется, слияния не ожидал.
-В нем проросли мои посевы, Влас, как и Умник, не примет замыслы твои. Когда я Власа на руки взяла, видение поразило разум. Тебя мужчиною и Умника не знала, а вы предстали предо мной, такими, как сейчас, непримиримыми по сути. Перед кончиной ненависть исчезнет и вы обниметесь, как кровные душою.
-Влас мой, он в каменном мешке, вход замурован, через оконце в потолке, немой еду ему бросает. Меня держали больше года, родню и имя зачеркнул и не жалею о пропаже. Насчет объятий, прощение не водится во мне.