В одной немецкой деревушке близ города Любека жила-была семья – папа, мама и маленькая девочка Лотта, которой было пять лет.
Папа и мама трудились с утра до ночи. Папа работал дровосеком, а мама в королевской прачечной. Она стирала в специальном большом корыте наряды короля и королевы, а потом гладила их большим и тяжелым старинным утюгом, который нужно было наполнять горящими углями.
А нарядов у короля с королевой было много-премного!
Поэтому мама Лотты работала с раннего утра до позднего вечера и очень уставала. Домой она приходила поздно и, едва успев съесть кусочек хлеба и запить его молоком, что принесла добрая тетя-молочница, как тут же ее клонило в сон.
Лотта, хоть и была маленькая, понимала, как ее мамочка устает. Поэтому она старалась ей помочь, чем только могла. Каждое утро малышка брала большой веник, который был размером чуть ли в половину ее роста, и подметала полы в доме.
Потом Лотта брала беличий хвостик, который нашел когда-то в лесу ее папа-дровосек, и смахивала им пыль на подоконниках. А больше девочка не знала, чем она может помочь своей дорогой мамочке.
Потом Лотта выбегала на улицу, чтобы поиграть с собакой, которую звали Арти и которая обожала малышку Лотту. Она садилась Арти на спину и, держась за ее уши, каталась на ней, как на лошадке.
Вдоволь набаловавшись со своей любимицей, Лотта шла к тете-молочнице, которая угощала ее кружкой вкусного парного молока.
Как-то раз, выпив молока, Лотта пошла сполоснуть в медном тазике кружку. Тут ее взгляд упал на книгу с нарисованными картинками, которая лежала на столе.
Лотта взяла ее бережно в руки и стала листать. Там было много разных картинок с белками и лисичками, цветами, что росли на лугу. А еще там была нарисована женщина с длинным носом, похожим на крючок, одетая в длинное серое платье, рукава которого свисали лохмотьями в глубокий горшок, куда женщина бросала какие-то травы.
Испугавшись, Лотта захлопнула унигу и убежала домой. Вечером девочка рассказала маме о том, что она увидела и спросила, кто эта странная женщина. Мама предположила, что эта женщина злая колдунья, но, увидев страх в глазах малышки Лотты, поспешила ее успокоить.
Она сказала, что злые колдуньи давно перевелись, и что даже папа, который работает в лесу, ни разу не встретил там ни одной колдуньи.
Прошла неделя, и Лотта забыла о картинке из книжки.
Было солнечное летнее утро, и Лотта решила сходить в лес за земляникой. В лес, кстати, Лотта ходить одна совсем не боялась, ведь она же была дочкой дровосека, и папа часто брал ее с собой. Так и на этот раз: она взяла с собой маленькое лукошко, ласково потрепала за ухом собаку Арти и направилась к лесу.
* * *
Тропинка весело петляла среди деревьев, Лотта шла и напевала песенку, любуясь красивыми птичками, которые порхали с ветки на ветку.
Вскоре девочка пришла к полянке, щедро усыпанной душистой и вкусной земляникой. Она поставила свое лукошко на пенек и решила, что сначала она перекусит свежими ягодами. Лотта срывала крупные ягодки и одна за другой отправляла их в рот, закатывая свои голубые глазки от удовольствия.
Вдруг за спиной малышки послышался какой-то шорох, но, оглянувшись, она никого не увидела. Лотта потянулась было за лукошком, что стояло на пеньке, но тут почувствовала, что кто-то или что-то дергает ее за карман.
Она взглянула вниз и увидела белку. Но это была не обычная белка, а белка без хвоста. А в кармане, за который настойчиво тянула белка, у Лотты лежал...да-да, беличий хвостик, которым она с утра смахивала пыль с подоконников.
Оказывается, она забыла положить его на сундучок и оставить дома.
- Отдай мой хвост! - со злостью сказала белка и снова потянула за карман, но не рассчитала свои силы и плюхнулась вместе со своей добычей на землю.
- Какая ты смешная! Ты не ушиблась? - спросила Лотта, помогая белке подняться.
- Я не смешная и не ушиблась, - проговорила белка и уставилась своими черными глазками-бусинками на девочку:
- Скажи, зачем ты украла мой хвост? Я же без него совсем по деревьям не могу лазать! А мне нужно запасать на зиму орешки и семена.
- Что ты! Вовсе я не украла, просто эту метелку... ой, хвост нашел мой папа, он дровосек.
- Ну ладно, я не сержусь. Главное, что он нашелся! - с этими словами белка приставила свой хвостик к тому месту, откуда он вырос. - Ну вот, совсем другое дело. А что ты здесь делаешь, девочка?
- Собираю землянику, - ответила Лотта и показала белке свое лукошко, пока пустое.
- Похоже, ты не туда собираешь, - хитро прищурилась белка и посмотрела на красный от сока земляники рот девочки, - хочешь, я покажу тебе что-то?
- Хочу, конечно - тут же согласилась Лотта. - А что?
- Потом увидишь, - загадочно произнесла белка и, вильнув вновь приобретенным хвостом, сказала:
- Следуй за мной!
И Лотта, прихватив с собой лукошко, поспешила вслед за шустрой белкой.
* * *
Хотя шли они недолго, Лотта очень устала, потому что ей приходилось продираться сквозь кусты и перешагивать через буреломы. Видя, что девочка стала отставать, белка сказала, что идти уже осталось совсем чуть-чуть.
- Я больше не могу, отведи меня обратно, пожалуйста, - взмолилась Лотта и тут же замерла, увидев перед собой огромную поляну, посреди которой стоял домик с красной черепичной крышей. Приглядевшись, Лотта увидела, что стены и крыша домика слеплены из пряников, а окна были покрыты тонким слоем мармелада.
На скамеечке, тоже не обычной, а сделанной из леденцов, сидела женщина, в которой Лотта узнала тетю с носом-крючком, нарисованную на картинке в книге молочницы. Перед ней лежали разные травы, которые она связывала в пучки и отдавала большим пчелам, то и дело подлетающим к ней.
Пчелы, подхватив мохнатыми лапками пучки, развешивали траву для просушки на веревки. Веревки, как Вы уже, наверно, догадались, тоже были не простые, а сотканные работящими паучками.
«Злая колдунья!» - пронеслось в голове у Лотты, и сердце девочки забилось от страха. Она оглянулась в поисках своего провожатого – белки, но та как сквозь землю провалилась...
* * *
Лотта развернулась и хотела припустить что есть мочи обратно в лес, но все-таки любопытство оказалось сильнее страха, и она осталась стоять на краю поляны.
Тем временем пчелы закончили работу и, получив от женщины какое-то новое поручение, улетели.
Тут-то она и обратила внимание на маленькую девочку, с любопытством наблюдающую за происходящим на чудесной поляне, и поманила ее пальцем к себе.
Думаете, Лотта испугалась? Ничуть, она ведь была очень храбрая малышка. И еще она подумала, что злая колдунья не может жить в таком вкусном домике, поэтому решительно пошла женщине навстречу.
Колдунья встала со своей леденцовой скамеечки и отряхнула от остатков травы длинное серое платье, в котором она запомнилась Лотте по картинке из книжки.
«До чего же она высокая!» - подумала Лотта, приближаясь к домику, - пожалуй, даже выше моего папы».
Подойдя ближе, малышка сделала книксен и посмотрела на колдунью снизу вверх. Глаза у колдуньи были зеленые, как вода в болоте, а во рту почти не было зубов.
- Здравствуй, дитя мое! - хриплым голосом сказала женщина, от которого у Лотты задрожали коленки, - вижу, что ты боишься меня, ведь так?
- Н-немножко, - прошептала девочка.
- Успокойся, дитя мое. Мой вид испугал тебя, но поверь, меня бояться совсем не нужно. Тебя зовут Лотта, верно?
- Д-да, - проговорила Лотта, - а как Вы догадались?
- Я много чего знаю о тебе. Например, что твоя мама работает у короля с королевой в прачечной, а папа – дровосеком. Кстати, привела тебя на мою сказочную поляну моя помощница - белочка Ашель. А меня зовут тетушка Гертруда, - так сказала колдунья и, внимательно поглядев на малышку Лотту, спросила:
- Ты, верно, проголодалась, пока добиралась сюда?
Девочка кивнула.
- Тогда возьми себе что-нибудь и подкрепись, - произнесла тетушка Гертруда и показала на леденцовую скамеечку и стенки из пряников.
- Ой... а как же тогда Ваш домик и скамеечка? Они ведь развалятся, если я отломаю от них кусочек.
- Об этом не волнуйся, - и с этими словами тетушка подошла к скамеечке и потянула за один из леденцов. Тот с тихим хрустом оторвался, а на его месте стал расти новый.
- Ух ты! - восторженно воскликнула Лотта, - вот это фокус! А можно я?
- Ну, конечно, можно, бери все, что тебе нравится.
Лотта, позабыв свой страх, подошла к мармеладным окошкам. Одно окошко было из зеленого, а другое из розового мармелада, и девочка в нерешительности остановилась.
- Ну, что же ты? Смелее! Розовый мармелад из лепестков роз, а зеленый из винограда, - объяснила тетушка Гертруда.
Лотта выбрала розовый. Еще бы! Ведь она даже не могла себе представить, что на свете бывает мармелад из роз!
Осторожно отломив кусочек, девочка стала с восхищением наблюдать, как окошко тут же стало зятягиваться тонкой розовой пленкой нового мармелада.
Вдоволь налюбовавшись, Лотта отправила в рот мармеладинку. Вкус у мармелада из роз был действительно божественный, и Лотте захотелось взять еще. Уже ничего не опасаясь, девочка подошла к
другому окошку и отломала себе кусочек из зеленого мармелада.
- А можно пряник? - спросила тетушку Гертруду малышка, уж очень ей хотелось узнать, как едят пряники, которые одновременно являются стенами домика.
- Конечно. Подойди ближе к стене и приложи к ней ладошку.
Лотта так и сделала. Она приложила руку к стене и почувствовала, что в ней оказался пряник размером ровно с ее ладошку, от которого исходил дивный аромат имбиря. Посмотрев на то место, откуда она достала свое лакомство, Лотта увидела, что в стене так и осталась дырочка в виде ладошки.
- Ой, а почему ничего не происходит? Я что-то поломала? - удивленно спросила она.
- Не волнуйся, всему свое время. Когда я разожгу огонь в печи, от него будет исходить жар, и стенка снова будет целой! Ты подкрепилась, дитя мое?
- Да, тетушка Гертруда, но мне ужасно хочется пить, - тихо произнесла Лотта, ибо страх снова сковал ее. Огонь в печи, о котором упомянула тетушка, мог означать что угодно, в том числе, что тетушка Гертруда хочет полакомиться Лоттой так, как она сама только что лакомилась сладостями.
- Неужели ты думаешь, что я могу тебя съесть, дорогая Лотта? - строго взглянув на девочку, воскликнула женщина, словно угадав мысли малышки. - Зачем мне ты, когда вокруг полно еды? Идем, я напою тебя.
- Простите, тетушка Гертруда, я больше не буду плохо думать о Вас! - сказала девочка, пожалев о своих недавних мыслях.
- Так-то лучше. Держи! - смягчившись, улыбнулась тетушка и протянула Лотте большой цветок. Наклонив его, девочка выпила несколько глотков, которые оказались свежей утренней росой.
- А теперь приглашаю тебя в дом, отдохнешь с дороги, а когда проснешься, я расскажу тебе, кто я, и почему здесь живу...
Тетушка Гертруда взяла Лотту за руку и повела в свой домик.
* * *
В домике тетушки пахло пряными травами и жареным миндалем.
Первое, что увидела малышка Лотта, зайдя внутрь, был длинный дубовый стол у окошка. На нем стояли горшочки, каждый из которых был аккуратно подписан. На одном была надпись «розмарин», на другом «шафран», дальше «корица» и еще много-много других, больших и маленьких, названий которых девочка даже не слышала.
В углу на плите расположились две огромные медные сковороды, сверкающие в лучах солнца. Одну из них полировала белочка Ашель, которая, увидев Лотту, подмигнула ей и, приложив лапку к мордочке, закрыла ее одним коготком: мол, не мешай работать, я занята!
Лотта кивнула и стала осматриваться дальше в поисках какого-нибудь диванчика или кушетки, но ничего такого не заметила. Увидев ее растерянность, тетушка Гертруда пояснила:
- Дитя мое, ты уже наверняка поняла, что попала в необычное место. Поэтому и отдыхать ты будешь тоже не так, как привыкла.
С этими словами тетушка подошла к стене и трижды хлопнула в ладоши. Как только она это сделала, откуда-то с потолка бесшумно возле нее опустился гамачок на крепких веревках, сплетенный все теми же трудолюбивыми паучками, которых Лотта видела на поляне.
- Ну, вот и твоя постелька, - ласково произнесла тетушка Гертруда, - ты отдыхай, а я пойду взгляну, как там обстоят дела у моих помощников.
Глаза Лотты слипались от усталости, и она с удовольствием забралась в гамачок. Паучки накрыли ее легким одеяльцем из лепестков кувшинки и удалились по своим паучьим делам.
Через пару минут девочка уже крепко спала, чему-то улыбаясь во сне.
* * *
Проснулась Лотта от запаха жареного миндаля, витающего в домике. Она осторожно открыла глаза и стала смотреть на тетушку Гертруду, которая помешивала на медных сковородках какую-то тягучую сладкую массу. Лотта при этом чуть не ахнула, потому что сковородки сами при этом медленно вращались на огне!
Почувствовав на себе взгляд, женщина спросила:
- Ты проснулась, дитя мое? Надеюсь, ты хорошо отдохнула?
- О, да, тетушка Гертруда, спасибо! Но уже поздно, и мне пора возвращаться домой, ведь мама и папа, наверное, ищут меня, - с тревогой в голосе воскликнула девочка...
- Об этом можешь не волноваться, малышка Лотта. Поляна, на которой стоит этот домик, волшебная, и время здесь течет по-другому.
Заметив недоумение в глазах Лотты, тетушка пояснила:
- Дело в том, что время на волшебной поляне идет во много раз быстрее, чем в королевстве, где ты живешь, и поэтому те три часа, что ты здесь провела, окажутся всего лишь пятью минутами. Так что, не стоит беспокоиться, малышка Лотта.
Девочка облегченно вздохнула и, вспомнив что-то, спросила:
- Тетушка Гертруда, Вы обещали рассказать, кто Вы такая и почему здесь живете!
Женщина тяжело вздохнула и пристально посмотрела на Лотту:
- История эта грустная, дорогая Лотта. Уверена ли ты, что хочешь ее услышать? Маленькие дети не должны печалиться.
Девочка кивнула и сказала:
- О, милая тетушка Гертруда, мне очень хочется узнать о Вас больше! Я постараюсь не бояться, обещаю Вам!
- Что ж, хорошо. Тогда присаживайся вот сюда, - проговорила женщина и указала Лотте на пуфик из сладкой ваты. Девочка присела и словно утонула в мягкой перине, устраиваясь поудобнее.
Тетушка Гертруда прошептала что-то, глядя на огонь, и он погас, а сковороды перестали вращаться. Затем она осторожно переложила все, что на них готовилось, на вощеную бумагу и оставила остывать.
Присев напротив Лотты на массивный, покрытый белой молочной глазурью стул, подобный королевскому трону, тетушка Гертруда погладила девочку по голове и сказала:
- Случилось это давно, в те времена, когда я была маленькой девочкой. Мои мама и папа работали в пекарне, и хлеб, который они пекли, славился во всем королевстве. А еще они очень любили готовить вкусные сладости: булочки, крендельки, пирожки с разными начинками.
Жили мы возле мельницы, и это было очень удобно, потому что не нужно было далеко таскать мешки с мукой на пекарню.
Отец мой любил захаживать вечером к соседу-мельнику, чтобы поболтать и выпить по чашечке чая со свежими бубликами.
Был мартовский вечер, и отец, по заведенной давно привычке, заглянул на огонек к своему другу. Пока они пили чай и беседовали о делах насущных, жернова мельничные, знай себе, работали, перемалывая пшеничные зерна в муку.
Тут-то и пришла ему в голову идея, как сделать выпечку еще вкуснее.
Раздобыл мой отец два небольших гранитных камня, обработал их и сделал жернов. А вместо муки стал засыпать внутрь орешки. Перемолотые орешки он смешивал с сахаром и водой и подогревал на медных вращающихся сковородах, а затем делал из этой массы всяческие вкусности. А назвал он ее «Марципан», или мартовский хлеб, потому как дело, как ты помнишь, дорогая Лотта, происходило в марте.
Королю пришлась по душе такая еда, и от его двора стало поступать еще больше заказов, а наша семья стала знаменитой на все королевство. Однако в жизни часто выходит так, что немногие могут радоваться чужим успехам, так произошло и с нами, - сказав это, тетушка Гертруда вздохнула, и глаза ее стали какими-то совсем темными и грустными. Помолчав минуту, она продолжила свой рассказ:
- Однажды летним вечером, когда мы уже готовились ко сну, в наш домик громко и настойчиво постучали, так что сердце мое бешено заколотилось от страха. Да и было от чего колотиться – когда отец открыл дверь, в дом вошла странная женщина.
Несмотря на то, что было лето, она была одета в длинное черное платье из бархата, рукава и ворот которого были оторочены мехом. В руках женщина держала какой-то тяжелый мешок. Мрачно оглядев наше жилище, женщина произнесла, обращаясь к отцу:
- Ты и есть тот пекарь, который готовит хлеб для королевского двора?
Отец кивнул:
- Да, это я.
- А знаешь ли ты, что другие пекари в округе Любека терпят убытки, потому что их бублики и крендели покупают все меньше и меньше?
- Откуда же мне знать? Я работаю с утра до ночи, чтобы прокормить семью, жена моя только недавно родила вторую дочурку, и я теперь вынужден трудиться за двоих, чтобы все успеть. Вот подрастет малышка Гертруда, она будет помогать...
- Довольно болтовни, пекарь. Я предлагаю тебе мешок золотых монет взамен рецепта твоего нового хлеба.
- Но ведь это я его придумал! Если все пекари станут печь такой же хлеб, моя семья разорится.
- Ты не понял. Речь идет не обо всех пекарях, а об одном. Он давно мечтал стать единственным поставщиком хлеба для королевского двора, а ты ему здорово помешал со своей ореховой выпечкой. Он продал мне душу за то, чтобы я сделала его королевским пекарем,- с недоброй улыбкой процедила сквозь зубы ночная гостья.
- Бог мой, да кто же Вы? - испуганно спросил отец, не понимая, что происходит.
Я в это время лежала в своей кроватке и боялась пошелохнуться. Если бы ты знала, милая Лотта, как мне хотелось, чтобы страшная женщина поскорее ушла и оставила нас в покое! - горестно вздохнула тетушка и продолжила:
- Зачем тебе знать? Говори рецепт, получишь кучу денег, и я исчезну, словно меня и не было, - ухмыльнулась женщина.
- Сожалею, уважаемая незнакомка, но пойти на этот шаг я не могу.
- «Уважаемая незнакомка»! - передразнила его женщина, и лицо ее при этом исказилось до неузнаваемости, - да, если хочешь знать, я – сама Дратхар, могучая владычица колдовского леса и повелительница всех мерзких тварей, живущих в болотах! Сказав мне «нет», ты обрекаешь одного из членов своей семейки на погибель!
С этими словами колдунья бросила под ноги отцу свой тяжелый мешок, в ту же секунду за окном сверкнула молния, и стены нашего дома задрожали.
- Не удивляйся, наглый пекарь, ничему, что скоро – очень скоро - случится, - зловеще проинесла Дратхар, развязала мешок и стала высыпать на пол золотые монеты. Они катились и, со звоном падая, превращались в шипящих змей, которые быстро и бесшумно расползались по углам жилища.
Одна из них, самая большая, подобралась совсем близко к моей кроватке, и, подняв голову, посмотрела мне прямо в глаза. Я закричала от страха и, выскочив из постели, подбежала к отцу и попыталась спрятаться за его спиной. Однако отец в ужасе отшатнулся от меня. Не понимая, что происходит, я помчалась в комнату, где мама кормила мою крохотную сестричку. Увидев меня, мама испуганно вскрикнула:
- Гертруда, что с твоим носом?
Я схватилась за свой нос и поняла, что мой хорошенький курносый носик стал похож на длинный загнутый крюк, а потом мне стало трудно дышать.
- Ничего особенного, мамаша, - ухмыльнувшись, сказала заходящая в комнату колдунья Дратхар, - просто твоя дочурка превращается в колдунью, за что скажи «спасибо» своему дорогому муженьку, не пожелавшему назвать мне рецепт хлеба. Таково мое наказание!
- Что касается тебя, Гертруда - тут она обратилась ко мне, - будешь жить в обличье страшной беззубой колдуньи до тех пор, пока в твой дом не зайдет ребенок. Причем сделать он это должен без боязни, а по своей доброй воле, иначе еще сто лет и три года на тебе будет лежать мое проклятье.
Потом колдунья разорвала холст мешка и резким движением швырнула его мне на грудь. Моя любимая белая ночная рубашка, в которую я была одета, стала на глазах превращаться в бесформенное серое платье, а ее кружевне рукава в страшные лохмотья.
Собственно, такое же платье на мне сейчас, мой наряд не меняется вот уже много лет, - грустно проговорила тетушка, - мои помощники паучки ткут мне раз в три месяца новое платье, вплетают туда лепестки цветов и нити из луговых трав, и каждый раз я надеюсь, что сотканное ими платье останется таким, какое они создали.
Я бережно раскладываю его на поляне и долго любуюсь красотой и затейливыми узорами, а потом одеваю. И ровно через минуту оно превращается в это серое рубище, - со вздохом сказала тетушка Гертруда.
Лотта слушала, затаив дыхание. Поразмыслив, она пришла к выводу, что она и есть тот ребенок, который должен был без страха зайти на волшебную поляну. Но тогда почему ничего не изменилось? На тетушке Гертруде все то же платье, во рту нет зубов, и нос-крючок по-прежнему торчит, как у хищной птицы. Боясь сказать что-то лишнее и неправильное, она решилась спросить:
- Скажите, милая тетушка, а что же было потом? Как Вы очутились на этой поляне?
- Погоди, малышка, я что-то устала от долгого рассказа. Быть может, ты принесешь мне попить? Ты ведь уже знаешь, где взять питье.
Лотта выбралась из ватного пуфика и направилась к столу, где, как она надеялась, можно было найти цветы с нектаром. Она оглядела весь стол, но ни цветов, ни даже простого кувшина с водой там не нашла. Девочка растерялась, а потом воскликнула:
- Тетушка, а ведь здесь нет этих цветов с нектаром! Вы же их...наколдовывали!
- Ах, да, я и забыла... Я давно здесь живу и привыкла к такой жизни. Прости. Придется мне самой, хотя постой... а что, если мне попробовать научить тебя? Поверь мне, это несложно, я буду говорить слова заклинания, а ты просто будешь повторять за мной... Что скажешь?
Малышка Лотта задумалась. С одной стороны, ей хотелось бы побыть чуточку волшебником, уметь делать то, что неподвластно простым людям.
А с другой стороны, ей было боязно – а вдруг, сказав магические слова заклинания, Лотта сама превратится в колдунью и до конца своих дней будет жить на поляне в этом ужасном обличье, в окружении зверюшек и необычных цветов, но никогда не увидит маму и папу?..
Тетушка Гертруда смотрела на Лотту не мигая. Ее зеленые глаза показались Лотте на секунду огромным топким болотом, в котором она, маленькая шестилетняя девочка, вот-вот может утонуть. Лотта поежилась от пробегающего по спине холодка и сказала как можно более непринужденно:
- Ой, тетушка! А давайте в следующий раз, хорошо? У меня затекли ножки от того, что я долго сидела в ватном пуфике. Может, я сбегаю на поляну за нектаром? Там так много таких цветов! Заодно и ноги разомну.
- Ах, дитя мое Лотта, если бы все было так просто... Без волшебных слов не будет литься нектар из цветов, не будет скамеек из леденцов, не будет других чудес. - Тут тетушка Гертруда снова задумалась, словно что-то вспоминая, а потом произнесла:
- Что ж, всему свое время, Лотта. Беги на поляну, подыши свежим воздухом, а я тем временем приготовлю обед, ты ведь не откажешься подкрепиться перед дорогой? А за обедом я расскажу тебе свою историю дальше.
Лотту не нужно было долго уговаривать. Она выбежала на поляну из домика и тут же увидела белочку Ашель, которая сидела на скамейке из леденцов и с хрустом жевала большущий крендель, посыпанный сахарной пудрой. Сглотнув слюну, Лотта спросила:
- Скажи мне, любезная Ашель, неужели на этой поляне совсем нет простой еды? Ну, например, молока или хлеба.
- Почему нет? Все есть, малышка. Хочешь убедиться, иди прямо и увидишь сама, - ответила ей Ашель и, хитро прищурившись, показала на тропинку, ведущую к лесу.
«Ох, уж эти белки!» - пронеслось в голове у Лотты, - такая негостеприимная зверюшка! Нет, чтоб проводить человека, показать местные достопримечательности... Даже еды не предложила, пусть даже из вежливости...»
Тропинка вывела Лотту к реке, но река тоже оказалась необычной. Вместо воды в ней текло молоко или что-то, очень на него похожее, однако девочка не решилась это пробовать.
Она нашла веточку и осторожно макнула ее в белую жидкость. Вытянув веточку обратно, она увидела, что веточка превратилась в творожный рогалик.
Лотта повертела рогалик из стороны в сторону, размышляя, можно ли от него откусить хотя бы кусочек, но тут заметила, что рогалик покрыватся сахарной пудрой – и это все происходит прямо у нее на глазах! Чудеса, да и только!
До того соблазнительно и аппетитно выглядел рогалик, еще секунду назад бывший простой веточкой, что Лотта уже открыла было рот, чтобы отведать его вкус, как вдруг услышала за спиной незнакомый голос:
- Дитя мое, не стоит сладостями портить аппетит перед едой!
Оглянувшись, Лотта увидела женщину, чем-то напоминающую фею из сказки. На ней было голубое платье из парчи, расшитое блестящими пайетками, а на ногах изящные серебряные туфли с тонкими пряжками. Пышные каштановые волосы незнакомки были перетянуты нитью жемчуга. Женщина была настолько хороша, что девочка замерла, не в силах промолвить и словечко.
Женщина улыбнулась, и взору Лотты открылся ряд белоснежных и ровных зубов. Не удержавшись, девочка спросила:
- Ой, а Вы, наверное, фея?
В ответ незнакомка довольно рассмеялась, и смех ее разлился по округе тонким колокольчиком:
- Лотта, ты не узнаешь меня? Это я, тетушка Гертруда!
Увидев недоверие в глазах малышки, незнакомка подошла к ней поближе, взяла за руку и радостно воскликнула:
- Лотта, я свободна! Нет больше уродливой беззубой колдуньи, в домике которой ты недавно отдыхала в гамачке из паутины. Ты спасла меня, моя дорогая девочка, и чары Дратхар больше не действуют, их сила закончилась. Пойдем скорее на поляну, и ты сама сможешь убедиться в том, что это правда!
Все еще продолжая сомневаться, Лотта последовала за прекрасной незнакомкой, называющей себя тетушкой Гертрудой.
Когда они пришли на поляну, малышка Лотта сразу поняла, что там за время ее отсутствия что-то изменилось...
Изменилось, собственно говоря, все.
Вместо пряничного домика с мармеладными окошками на поляне Лотта увидела просторный дом из обожженного красного кирпича. Возле него стояла красивая скамейка с витиеватой спинкой из кованого железа. Перед домом был разбит палисадник, а в нем девочка увидела цветы – точь-в-точь такие же, из которых она недавно пила вкусный нектар.
Осторожно подойдя поближе, Лотта наклонила один из цветков, ожидая, что оттуда потечет божественный нектар – но чуда не произошло. Вместо этого из цветка выползла растревоженная пчела и, зло прожужжав что-то на своем пчелином языке, полетела к другому цветку.
Девочка приложила ладошку к стене домика в надежде, что она ошиблась, и стена вовсе не кирпичная, а пряничная. Но и тут ее ждало разочарование – теплый кирпич, нагревшийся на солнце, был твердым и абсолютно несъедобным.
Лотта до того расстроилась, что ей захотелось плакать. Когда одна предательская слезинка уже было покатилась по ее лицу, Лотта вдруг что-то вспомнила и, развернувшись, стремглав понеслась к молочной реке.
Тетушка Гертруда (или, может, Фея?) лишь успела крикнуть ей вслед:
- Лотта, дитя мое, остановись! - но девочка ничего не слышала.
Запыхавшись от быстрого бега, она примчалась к реке. К счастью, река все так же спокойно несла свои белые молочные воды, и Лотта улыбнулась, сказав себе: «Ура! Чудеса еще не закончились!»
Она прошлась по берегу в поисках какой-нибудь веточки и, найдя тоненький ивовый прутик, с замиранием сердца опустила его в воду и долго-долго держала так руку, боясь пошевелиться и спугнуть чары волшебной реки. Затем осторожно, как если бы она доставала из реки хрустальную вазу , Лотта стала вытягивать прутик из воды...
Увы! Он не превратился в сладкий творожный рогалик или в еще что-то вкусненькое, а так и остался, как и был, обычным прутиком. Тяжелый вздох разочарования, а, может, даже и обиды, вырвался из груди девочки. Мало того, присмотревшись, Лотта увидела, что в реке течет не молоко, а простая вода.
- Лотта, вот ты где, оказывается! А я думаю, куда это сбежала моя маленькая гостья? - услышала она звонкий голос Феи-незнакомки. Женщина приблизилась к берегу и, бросив быстрый взгляд на воду, сказала:
- Понимаю, малышка Лотта, что ты не ожидала, что чудесные превращения закончатся так быстро.
Лотта горько вздохнула. Фея продолжила:
- Мне нужно кое-что объяснить тебе, дитя мое. Обед уже давно готов, и я приглашаю тебя к столу!
Лотта действительно очень проголодалась, поэтому долго уговаривать ее не пришлось, и вскоре она и Фея-незнакомка уже сидели за столом, покрытым белоснежной накрахмаленной скатертью.
На обед гостье была предложена ароматная грибная похлебка. Ее можно было есть прямо из маленького каравая темного солодового хлеба, из которого был вынут мякиш. Девочке казалось, что такой вкусной еды она не пробовала никогда в жизни, поэтому съела все до последней капельки, даже сам хлеб, в который была налита похлебка.
Фея смотрела на Лотту с умилением, радуясь ее хорошему аппетиту. Когда та насытилась, она спросила:
- Лотта, ты, наверное, хотела бы знать, почему на волшебной поляне больше не происходят чудеса?
Девочка внимательно посмотрела в зеленые глаза Феи и вздохнула:
- Ах, я уже и не знаю, тетушка Фея, все так странно. Вот Вы говорите, что Вы и есть тетушка Гертруда, а почему я должна Вам верить?
- Начнем с того, что тетушка Гертруда не рассказала тебе свою историю до конца, так ведь?
Лотта немного задумалась и ответила:
- Да, это так. Она сказала, что устала и продолжит позже, а потом я побежала к речке... И с тех пор я ее не видела.
- Ты и не могла ее увидеть, потому что она – это я, моя дорогая Лотта! Дело в том, что злая Дратхар, сделав меня уродливой колдуньей без зубов и с длинным носом, решила, что превратиться обратно в человека я могу только при определенных условиях.
- Это когда ребенок войдет без страха в дом колдуньи? - вспомнила Лотта.
- Точно! Но это еще не все, дитя мое. Вторым условием, о котором я не могла тебе рассказать, была моя попытка предложить тебе поколдовать – помнишь?
- М-м-м... Вы захотели пить и предложили мне произнести волшебные слова?
- Молодец! И вдвойне молодец, что не поддалась искушению стать волшебником. Если бы ты согласилась, я бы осталась в ужасном обличье еще целых сто лет и три года.
- Ой, Тетушка Гертруда! А как же время, которое здесь идет по-другому? Выходит, что мои мама и папа давно меня ищут, и я должна скорей спешить домой? - спохватилась Лотта.
- Об этом ты можешь не волноваться, дорогая. Все будет, как я и обещала.
- А что будет с Вами, тетушка? Вы останетесь жить здесь?
- Нет, малышка Лотта, я вернусь в Любек и буду искать семью. Ведь я долгие годы ничего не знала о том, как они живут, все ли у них в порядке. Здесь у меня было все, что нужно, кроме возможности увидеть родные лица, общаться с ними, делить вместе радость и печаль.
Дратхар дала мне способность делать волшебные вещи, но скажи, зачем нужно это волшебство, когда его результатом не с кем поделиться?
- Значит, Вы теперь не колдунья и не фея, а простой человек, такой же, как и я? - разочарованно спросила Лотта.
- Да! Если бы ты знала, какое это счастье – быть просто собой, Лотта! Надеюсь, ты поймешь это, когда вырастешь.
А теперь, моя храбрая малышка, я бы хотела сделать тебе подарок! Но это не совсем обычный подарок, - произнесла загадочно тетушка Гертруда.
Лотта просияла. «Интересно, что же это будет такое?» - подумала она с замиранием сердца.
- Надеюсь, ты помнишь, что мой отец был пекарем? - улыбаясь, задала вопрос женщина.
- Конечно, тетушка Гертруда! Он выдумал какой-то секретный рецепт мартовского хлеба.
- Верно, это был хлеб с марципанами. Но есть одна особенность, которая отличала этот хлеб от изделий других пекарей, и за что многие так любили выпечку, приготовленную именно в нашей пекарне.
- Какая же? - сгорая от любопытства, выдохнула Лотта.
- А вот какая: на каждые сто орехов сладкого миндаля нужно брать одну горькую, тогда вкус марципановой массы становится совершенно изумительным.
Дорогая Лотта! Я дарю тебе и твоим родителям маленькую пекарню и папин секрет приготовления марципанов – надеюсь, ты сможешь воспользоваться моим подарком. А теперь поспеши, Ашель проводит тебя домой...
С этими словами тетушка Гертруда взяла Лотту за руку и подвела к краю поляны, где ее уже ждала знакомая белочка Ашель.
Когда Лотта обернулась, чтобы помахать тетушке на прощание, на поляне уже никого не было.
Вскоре девочка была у своего домика, где ее встретила радостным лаем Арти.
Так и закончилась эта история, моя дорогая Ева. Ты, наверное, хочешь узнать, воспользовалась ли семья Лотты подарком тетушки Гертруды? Тогда поезжай в славный город Любек, где ты сможешь купить знаменитые на весь мир сладости с марципанами.