Отгрохотала канонада взрывов.… Угасли всполохи огненных разрывов на Севере…. Осталась только гарь и дым от подбитых фашистских танков. Вон, видно, как немецкие санитары собирают своих раненых. Черт их поймет, как только выжили в таком месиве. Ведь когда танк горит, мало, кто наружу успевает вылезти. Но, все-таки, выживают гадкие фрицы…. Хотя, почему они гадкие, такие же, как и мы. Они никак от нас не отличаются. Хм, они – солдаты, и мы – солдаты. Отличие только в том, что они воюют за идеологию мерзкого диктатора, а наша задача – защищать свою Родину, и отдавать собственные жизни за товарища Сталина. Эх, доля наша солдатская, нелегкая. Ладно, довольно стоять в полный рост в окопе, а то, бывали случаи, когда немецкие снайпера, несмотря на отступление своих войск, оставались и забирали жизни советских красноармейцев….
- Никита! – зовут меня сзади.
Я обернулся. За моей спиной стоял мой друг и боевой товарищ, рядовой Сергей Кармазин. Он - веселый по жизни человек, неунывающий сибиряк, не раз спасал меня от верной гибели. Повернувшись к нему лицом, я улыбнулся:
- Чего тебе, Серёж?
- Да нет, ничего. Рад, что ты жив остался. Я уж было подумал, когда атака началась, что мы больше не свидимся. А оно, вон как случилось, так вдарили им, немцы аж на исходную позицию вернулись. Даже не верится, как-то.
- А что? Неужели, есть возражения? Так им и надо. Не читывали они, видать, историю. Как там Александр Невский сказал: « Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!» Хотя, чему удивляться, немцы-то книги многие сожгли.
Кармазин горько усмехнулся. Но говорить ничего не стал. Не успел….
Сбоку неожиданно вышел комбат, Михаил Николаевич Корнеев. Вот, если бы меня попросили о ком-нибудь рассказать, то я начал бы свое повествование именно о нем. Хороший мужик, слов нет. Поговаривают, будто комбат воюет еще с сорок первого года. Доходили до нас слухи, которые гласили о том, что из многих окружений Михаил Николаевич вылез. Много он людей спас. Да и награды у него имеются, за оборону Москвы, например. В общем, если выбирать командира, то только такого, как он.
Тем временем, Корнеев о чем-то подумал, вздохнул и подошел к нам.
- Ну что бойцы? Вижу, не пострадали. Молодцы! Орлы! Я к вам чего тут подошел. Вы, у меня, на самом опасном направлении, поэтому держитесь из-за всех сил! По данным из Ставки, фашисты еще предпримут попытки атаковать наш оборонительный рубеж. Им, кровь с носу, нужно прорвать Северный фас Курской Дуги. Ну, а если прорвут оборону, то все…конец. Не унывайте, хлопцы! Сил у нас хватит, из тыла поддержат, если что «Катюши» ударят из всех стволов. Держитесь!
И все. Было видно, что комбат хочет сказать нам что-то еще, но видимо он не нашел нужных слов, развернулся и ушел на другие позиции в сторону укрепленной землянки. Вот такой у нас командир. Вроде бы и не произнес ничего важного, но от его фраз у меня на душе легче стало. Да и Сереге тоже. Одним словом, не комбат, а железо! Такого просто так не сломишь!
Через пару часов, солнце началось садиться. Наступили вечерние сумерки. Не видно ни зги. Но, несмотря на погодные обстоятельства, наш стрелковый батальон готов к бою. За прошедшее время после последней атаки, мы сделали многое. Укрепили и подлатали большинство развалившихся уголков траншей вместе с огневыми точками, расставили часовых. Нашли затерявшуюся полевую кухню, и досыта наелись отменной каши. Кстати, там было немного мясца. Никто из нас не жадничал, все делились поровну. Если честно, то оставили себе немного. Основную долю пищи отдали комбату, медсестре Машеньке, санитарам, и, конечно же, раненым. Пострадавших друзей у нас достаточно. Их бы по госпиталям отправить, а они тут лежат, страдают на направлении танкового прорыва. Кстати, о танках. Единственное, чего я боюсь, так это танков. Мы же, ё моё, пехота, а не артиллеристы. Если танки попрут, то от нас и костей не останется. Но не буду о грустном. Нужно о радостях жизни думать. Хотя, в основном, на войне радостей у солдата немного. Поесть, поспать, атаку врага отбить…. Что еще, ах да, выжить! У пехотинца – это самая главная задачка.
Рядом грузно опустился на вещмешок Сергей. Утерев свои пышные усы, он довольно крякнул.
- Хороша каша! Так бы каждый раз кормили. Никит, ты чего такой грустный?
- Я? Я не грустный. Я - задумчивый. Сижу вот и думаю, что нас завтра ждет, кто из нас до дома дотянет. В общем, много у меня тем для рассуждений. Ты бы поспал, а? Серёж? А я посижу, матери письмецо закончу…
- Ага, можно и покемарить. А вдруг завтра немец в прорыв бросится, уже не поспишь. А и потом...
Кармазин резко провалился в сон. Вот так быстро. Как будто бы лампочку выключили. Я не стал тормошить товарища, тихо встал, подошел к старшине Молчанову и попросил у него фонарь. Тот с пониманием кивнул и протянул небольшой кругляк. Я вернулся на прежнее место, также тихо сел на ящик из-под патронов, достал из нагрудного кармана фотографию и аккуратно сложенный листок. Прежде чем начать писать, я вгляделся в изображение. Да! Хочу домой, в свой родной город – Москву. Там у меня осталась вся моя семья. Отец, мать, две сестры и младший брат. И Леночка. Моя любимая девушка, которая пообещала ждать меня. Она там, в Московском госпитале, помогает спасать воинов-красноармейцев. Так вот. На фотографии изображены все родные для меня люди. Все вместе. Данную карточку я сделал перед отправкой на фронт. А потом, когда нас садили в эшелон, мать со слезами на глазах положила мне в карман гимнастерки это фото. С тех пор, я её хранил. Больше чем саму жизнь. Полюбовавшись, на лица своих родных, я развернул лист, положил на колени сухую доску и продолжил писать:
«… Мамочка, родная, я снова уцелел. Я вновь выжил в очередном ужасном бою с фашистской нечистью. Мы потихоньку выбиваем врага с нашей земли. Скоро, очень скоро настанет долгожданная свобода! Я долго пытаюсь дописать эту весточку, но как-то не получается. Война, чтоб её… Многое бы отдал, чтобы попасть к вам, хотя бы на минуточку. Но не могу. Впереди много фронтовых дорог, через которые я обязан пройти. Но ты не расстраивайся! Я вернусь, мы одержим победу! Кстати, мне бы очень хотелось знать как вы там живете. Очень интересно, как у нас растут Мариночка, Кларочка и Дениска. В прошлом ответе, ты говорила мне, что отцу дали место повыше. В тот раз, я не понял о чем ты. Он уже не стоит у станка? Не делает запчасти для самолетов? Пожалуйста, напишите мне. Я очень…истосковался по вам. Жду, когда мы вновь сядем за наш большой коричневый стол и вдоволь наговоримся! Мама, мне тебя не хватает. Я не могу без твоей любви и ласки. Ответьте мне, для меня это очень важно. Впрочем, как и для вас. Кстати, передай Леночке, что я её очень люблю и обожаю. Я сражаюсь не только за вас и Родину, но и за неё тоже. Я проливаю здесь кровь, но мне не больно. Я твердо знаю, что каждая пролитая капля отдаляет немцев от их злых целей. Мамочка, любимая, скажи Лене, что я вернусь и женюсь на ней! После войны мы будем вместе. Всегда!»
Свист, который внезапно появился в воздухе, я узнал из тысячи. Это минометный обстрел. Буквально за секунду я повалился на спящего Сергея и закрыл наши головы руками. Вы не сможете понять, что я испытал, когда началась эта свистопляска. Комья земли летели к нам в окоп, мелкие крошки забрасывало к нам за шиворот. Голову нельзя былоподнять, потому что смертоносные осколки не давали этого сделать. Очнувшись, Кармазин быстро сориентировался, сбросил меня с себя и схватил автомат.
Затем все стихло. К удивлению, из наших солдат никто не пострадал, никто даже не поцарапался. Возможно, немцы били для того, чтобы снизить у нас боевой дух. Зря старались! Тем временем, я увидел комбата, который что-то кричал. Что он кричал, я не знаю. Может быть, о долге перед Родиной? Хм, мы это слышали не раз, поэтому без промедлений стремимся выполнить свое обещание.
Прошло несколько минут. Пошла на штурм немецкая пехота, затем ненавистные танки со свастиками. Заработали наши пулеметы, защелкали винтовки, закашляли автоматы, начали свое черное дело артиллерийские расчеты. В этом аду поневоле голову потеряешь. Страшно, иной раз отчаяние забирается в душу. Что ж, придется перебороть свой страх и упорно отстоять каждый метр родной земли. Хрен вам с редькой, а не страна Советов! «Наше дело правое, победа будет за нами!» - долетела до моих ушей фраза комбата. Ну, правое так правое! Мы выдержим…. Вот только жаль, что письмо опять не успел дописать.