Правила игры в городки. Сити

                Фигуры:
                1. Пушка
                2. Вилка
                3. Звезда
                4. Стрелка
                5. Колодец
                6. Коленчатый вал
                7. Артиллерия
                8. Ракета
                9. Пулеметное гнездо
                10. Рак
                11. Часовые
                12. Серп
                13. Тир
                14. Самолет
                15. Письмо

                Первая партия

                Сити 

           «То, что нас не убивает – калечит»
                Лунь 

                1

                Фигура Вилка

           Обычный рейд по аптекам района. Вроде, все спокойно, в седьмой городской только, на углу Кронверской, пацан взял два грамма «спуда», закинулся прямо в помещении и его поволокло. Дима сделал ему укол гемодоболина, пацана вырвало зеленым дерьмом и он успокоился.
           Дальше шло как по нотам. Заходили; Королев, невзрачный специалист по альтернативным единоборствам, оставался в зале, он большой любитель личного общения, Федя и Дима с аптечкой сидели снаружи в машине, прикрывали, а я шел в служебное помещение, глянуть на отчетность. Смотрел на экран допотопного компа. В большинстве аптек города, еще жидкокристаллические, как у нас в Управлении, а у всех нормальных людей (и у меня дома) – голографические.
           В четвертой частной, из сети «Айболит плюс», глянул продажи за пару дней.
Так, «спуда» – тридцать семь граммов, «коня» – двенадцать, эту тяжелую дрянь на основе древнего крека мало берут. «Годзиллы» – двести сорок, тут без вопросов, «эскимо» – кило четыреста! Ни хрена себе.
           -- Что, передовик, план перевыполняешь? – я поворачиваюсь к местному провизору Стасику.
           -- Так это…
           Стасик вращает глазами, левым по часовой стрелке, правым – против. Глаза у него разноцветные.
           -- Ну?
           -- Иван Палыч сказал, норму повысили.
           Иван Палыч, это тутошний зам по безопасности, исключительной пронырливости существо. Но норму действительно повысили, пробили-таки ухари в Совете поправку к закону. Поэтому я захожу с другой стороны:
           -- «Джека» сколько продали?
           -- Вы что, господин хороший, «джек» к распространению запрещен.
           Наглая морда этот Стасик. Стоит – лыбится. У нас на него есть симпатичное досье, которое я внимательно читал.
           -- Ты, муфлон клонированный, с кем разговариваешь?
           -- Так ведь я…
           -- Что?
           -- Товарищ капитан, ей-богу, не торгуем мы «джеком».
           «Не торгуем», ладно, оставим на потом. Я выхожу в торговый зал, киваю Королеву, и мы выметаемся.
           В машине Федя с доктором Димой смотрят старый сериал про врачей скорой помощи. Я выключаю, экран уползает, поворачиваюсь к заднему сиденью и спрашиваю:
           -- Прикрываем?
           Федя чертыхается, вылезает и садится за руль, из-за которого его еле видно, Королев плюхается назад к доктору.
           -- Спокойно же все – Федя даже не пытается оправдываться, просто, констатирует факт.
           -- Оно, конечно.
           Поехали. У нас в районе сорок четыре аптеки и, по негласному договору с ребятами из КК, мы можем проверять выборочно, но не меньше половины за одно дежурство. Сами же они, штурмовики из Комитета Контроля, тоже шарят и приглядываются. Они, значит, из комитета контроля по распространению, а мы, значит, из управления по борьбе с этим самым распространением.
           Королев, обычно, говорит, что мы пресекаем то, что они разрешают. Но это глупость, конечно.
           Проезжаем через площадь Попова, я говорю:
           -- Тормози, зайдем.
           Как чувствовал, едва вошли в аптеку, от пуленепробиваемого стекла, за которым торчала испуганная рожа фармацевта, отвалился мужичек средних лет и затрясся на полу. Это – «спуд», его делают на основе каких-то хлористых соединений, и ломка выглядит именно так.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк*:
«Хлор (от греч. ;;;;;; — «зелёный») — элемент главной подгруппы седьмой группы, третьего периода периодической системы химических элементов Д. И. Менделеева, с атомным номером 17. Обозначается символом Cl (лат. Chlorum). Химически активный неметалл. Входит в группу галогенов (первоначально название «галоген» использовал немецкий химик Швейгер для хлора [дословно «галоген» переводится как солерод], но оно не прижилось, и впоследствии стало общим для VII группы элементов, в которую входит и хлор[2]).
Простое вещество хлор (CAS-номер: 7782-50-5) при нормальных условиях — ядовитый газ желтовато-зелёного цвета, с резким запахом. Молекула хлора двухатомная (формула Cl2).»

           -- Дима, – позвал я в рацию – иди сюда, клиент созрел.
           Три человека, два пацана и девчонка, равнодушно посмотрели на спудового и продолжили свои дела.
           -- «Годзиллы», полтора – попросил первый парнишка.
           Второй, за ним, мял в руке синий рецепт на «коня» и мелко сплевывал. Слюны у него не было, он делал губами: тсю-тсю.  Девчонка слушала вживленный в голову ай-под, глаза у нее были закрыты. Пластмассовые дреды тряслись в такт не слышной нам музыке.
           Дима вошел, оценил ситуацию, присел около мужичка и открыл свой пластиковый кофр. А я пока зашел за стойку, воспользовавшись «умкой» (универсальной магнитной картой), и глянул поверх головы аптекаря в монитор.
           -- Ну-ка.
           Фармацевт встал, уступая мне место, и направился к автомату, выдающему «годзиллу».
           Так, «коня» взяли четыре грамма, ну пацан с рецептом прикупит еще полграмма-грамм. Это плохо. Я давно заметил, если «коня» берут все меньше и меньше, значит «джеком» торгуют за всю мазуту.
           Я в Управлении с две тысячи сорокового, ровно через год после легализации наркотиков, был призван на альтернативную службу, да так и остался. И за те семь лет, что я работаю, всегда было так. Если «коня» не берут, берут «джек» или что-то новое. То, что мы еще не знаем. Последнее время, о новых разработках не слышно, то есть шныри торгуют запрещенным «джеком».
           Пацан, с той стороны, ввел в щель карту, а аптекарь, с этой, нажал на кнопку и выдал ему капсулу с полутора граммами. Следующий был официальный конявый с рецептом из районной поликлиники. Он сунул рецепт, а я встал и вышел в зал.
           Дима уже закончил с мужичком.
           -- Идем?
           -- Угу – я оглядел залик аптеки.
           -- Еще сколько?
           -- Ты же сам считаешь.
           -- Ты – командир.
           -- Ну, в пару мест заедем и отбой.
           Что-то в зале было необычно, но я не стал замарачиваться. Мужик, вроде, оклемался и отряхивал серый плащ из дорогого нынче хлопка с пропиткой.
           Нам врачей два года назад придали в усиление, до этого как-то обходились. Мы ездили по точкам, народ ширялся в зависимости от средств, а передозы дохли как мухи. Там, конечно, ограничения на количество, но можно договориться всегда. Ты возьмешь «эскимо» и приятель возьмет «эскимо», отдаст тебе. Завтра – ты ему. Зато сегодня жахнешься от души. А некоторые умники научились поделывать данные на электронной карте гражданина, и нарезали по несколько заходов за вечер.
           -- Айда – говорю доктору.
           Загрузились в машину, поехали дальше.
           Доктор Дима у нас на половину китаец, по отцу типа. Родился и учился здесь, в Директории, жил с матерью, а папаша его приехал с Итурупа, где рубил в шахте рений, или как там его добывают, уже после того как мы острова отдали.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Рений — химический элемент с атомным номером 75 в Периодической системе химических элементов Д. И. Менделеева, обозначается символом Re (лат. Rhenium). При стандартных условиях представляет собой плотный, серебристо-белый металл.
           Рений используется при изготовлении:
           Платинорениевых катализаторов, применяемых для синтеза высокооктанового компонента бензина, используемого для получения товарного бензина, не требующего добавки тетраэтилсвинца.
           Вольфрам-рениевых термопар, позволяющих измерять температуры до 2200 °C
           Сплавов с вольфрамом и молибденом. Добавка рения повышает одновременно и прочность и пластичность этих металлов.
           Нитей накала в масс-спектрометрах и ионных манометрах.
           Реактивных двигателей. В частности, монокристаллические никелевые ренийсодержащие сплавы, обладающие повышенной жаропрочностью, используются для изготовления лопаток газотурбинных двигателей».

           Это так говорить принято – отдали, а на самом деле, народ считает, что проебали острова. Но кто народ-то спрашивает. Я когда родился в две тысячи двадцать первом, вся гряда уже японско-китайская была. И китайский язык нам в школе преподавали как второй, у меня, кстати, девять по нему было. По русскому – семь, а по китайскому – девять. Третьим языком, в училище Административного Резерва, я выбрал арабский. Тогда считалось, что это самый перспективный язык. Потом, жизнь слегка подкорректировала прогнозы и, самым востребованным, оказался испанский. Учу на досуге.
           -- Куда сейчас? – спросил Федя-водитель.
           -- Давай на Варшавку-фун – ответил я и вызвал базу, чтобы сообщить – все путем.
           Федя тронул машину, и все шло действительно «путем», часов до четырех утра. А в четыре двенадцать, мы встретили патруль Комитета Контроля, и они нам рассказали о тройном убийстве в забегаловке «Ю-чань».
           -- Три жмура. И это… – их командир Женя Скворцов смотрит на меня через темные очки.
           -- Что?
           -- В городе появилась новая дрянь.
           Он ждет вопроса, и я спрашиваю:
           -- Какая?
           -- Стукачок называл ее – Цэ-эм-три или «буси». Не слышал? – Женя поигрывает пальцами по кобуре.   

                2

                Фигура Рак

           «Специалист подобен флюсу»
                Козьма Прутков

           Убийство не наш профиль, я ответил Скворцову, в том плане, что нам-то какая разница, но сам задумался. Допустим, завалили братьев Арбузовых, и что? А то, что они отвечали за весь нелегальный оборот наркоты в нашем районе. Значит, жди новых уродов с большими амбициями. Вылезут красавцы, жаждущие больших прибылей. Интерактивных счетов и континентальных развлечений.
           Плюс новая дрянь, буся-пуся.
           Сейчас международные кредиты можно тратить красиво. Хочешь на Марс и обратно за неделю, экскурсия с девочками и буфетом, а хочешь в Марианскую впадину, за разумными водорослями. Там свои заморочки, эти водоросли едят – а они глядят. Жрать их, понятно, запрещено законом, но ценители нарко-экзотики всегда найдутся. Я как-то пробовал, так себе удовольствие, съешь какую-то бледно-зеленую слизь, а приход – доскональное понимание теории относительности. Очень на любителя. Есть еще перельман-крейзи из этой серии, порошок имени русско-китайского математика. Говорят, стоит закинуться чеком «пельменя» и ты начинаешь видеть суть мира в математическом исчислении. Я точно не знаю, что это такое, но звучит странновато.
           Кстати, о кредитах, не забыть проверить счет, а то Наташка достанет со своей лазерной корректировкой жопы. Вторую неделю ноет, дай ей денег на сеанс и все. Пора домой, я прошу Федю подкинуть меня до жилого комплекса, обещаю, что перешлю отчет по нашему каналу почты, и выхожу из машины около подъезда.
           -- Пока.
           -- Бывай.
           Ребята машут руками с разной степенью энтузиазма.
           Уезжают.
           Вхожу в подъезд, у нас не самый элитный комплекс, и дверь открывается через сканирование отпечатка большого пальца, а не глаза, как в домах у Озер, но все равно.
           В лифте нассано, тут хоть весь организм сканируй-пересканируй вдоль и поперек, кто-нибудь обязательно войдет и нассыт. Или это свои?  Поймаю – убью. На двенадцатом я выхожу, открываю картой дверь, ору с порога:
           -- Любимая!
           Тишина. Очень хорошо, можно спокойно выпить белкового чая и лечь поспать. Добавляю таблетку комплексного восстановителя, последняя фишка, закидываешься капсулой и как огурчик. Называется – «Гуру». Это если спать нельзя и нужно куда-то срочно бежать. Поэтому я называю себя «кретином» за то, что хапнул транквилизатор не подумав, но все равно ложусь.
           Но полежать мне не удается, через десять минут, после того как я распластался на лежбище и включил фоном шум соснового бора и прыгающих с ветки на ветку белок (так написано на мягком диске), послышался звук открываемой двери и голоса в холле. Выползаю, жалея о вытравленной химией ночной усталости: после «Гуру» в организме все трещит. В холле двое: Наташка и какой-то малый, лет тридцати, в майке-хамелеоне и с плавающей татуировкой марсианских рун на предплечьях. Сейчас майка у него – зеленая.
           -- Привет – здоровается Наташка, поворачивая голову чуть-чуть в бок, чтобы я мог полюбоваться ее новой вакуумной укладкой.
           -- Привет.
           -- Здравствуйте – говорит малый.
           -- Ага.
           -- Милый, я понимаю, что все это неожиданно, но так получилось. Не сердись.
           -- Чего?
           -- Я полюбила другого.
           -- Карл – протягивает руку малый.
           Хочется ответить – Клара, как в старинной скороговорке, но я сдерживаюсь.
           -- Он очень хороший, обещал обо мне заботиться и дать денег на корректировку – продолжает Наташка – мы переезжаем в новую квартиру, в соседний комплекс, вот пришли за вещами. Машина внизу. Ты ведь не будешь скандалить?
           Она чуть отставляет в сторону стройную ногу.
           Карл вынимает из кармана небольшой пакет, размером с пачку запрещенных сигарет. Я эту штуку знаю, самозатягивающиеся оболочки для транспортировки. Разворачиваешь, кладешь на, допустим, телекомплекс, трешь, где метка стоит, и пленка, под каким-то молекулярным воздействием, принимает форму объекта, герметизируя. Типа упаковки, причем разных объемов. Можно, наоборот, расстелить и складывать внутрь барахло, как в сумку. 
           Чем Наташка и начинает заниматься.
           -- Так – говорит – я эту тарелочку заберу? И чашечки, ладно? И Пусика?
           (Пусик, это мягкая игрушка – нерпа).
           -- Тебе помочь? – спрашиваю.
           -- Собирайте с Карликом одежду.
           -- Иди – показываю Карлику на шкаф – упаковывай.
           Наташка перешла в ванную комнату и шурует там. Слышен звук падающих на пол пузырьков и пластиковых колб. Бормотание. Мяуканье. Потом нежный хлопок оболочки.
           Заходит в комнату.
           -- Милый, можно мне взять новый мультипадекс? Мы, ведь его вместе покупали, а?
           -- Конечно, дорогая – отвечаю – как же.
           -- Спасибо, ты такой великодушный. И кристалл КэУ, хорошо? В наше время, ты же знаешь, всегда надо иметь запасной кристаллик.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
«Универсальный кристалл коммунальных услуг (УККУ) – Разработанный институтом им. Иммануилова комплексный источник на основе регулярных расположений составляющих частиц. Впервые применен в 2036 году, после успешного расщепления трехмерно-переодической пространственной укладки (решетки). Запущен в производство в марте 2038. Производится компанией Россчайна».

           -- А мне что, зимой зубами лязгать, что ли?
           -- Ну, какие сейчас зимы, зайчик? Наденешь свою тефлоновую курточку.
           Она вынимает кристалл из оперативного блока банка коммунальных услуг.
           -- Карлик, все собрал?
           -- Я…
           -- Нет-нет, эту курточку не бери, она из иранской нефти, а куртки из иранской нефти в этом сезоне – моветон.
           -- Але – прошу я Карлика – это мои штаны.
           Наконец, Карл трет пакет указательным пальцем, тот начинает шуршать и обхватывать Наташкины шмотки, сходится с легким треском, сам себя заплавляет.
           -- Мы пошли?
           -- Счастливо.
           Карл жмет мне руку на прощание, и они выкатываются. Джентльмен, елки, сейчас многие против рукопожатий, а он ничего, не брезгует.
           Я закуриваю запрещенную сигарету, предварительно отключив противопожарную сигнализацию. Сажусь на унитаз. Курю. Как-то быстро все. Не сказать, неожиданно, но очень быстро. Смотрю на опустевшую полку над раковиной. На ней сиротливо лежат моя пена для бритья и старинный бритвенный станок. Все никак не соберусь купить себе эпилятор с турбонаддувом. Да и хрен с ним. Выхожу на кухню, беру обычный пакет и начинаю собирать брошенные Наташкой вещи. Шампунь-восстановитель – на фиг, засохший цветок в пластиковом стакане – туда же. Кофточка из синей макропленки – в пакет, мягкий прозрачный диск с комплексом упражнений бхатва-йоги мну в руках, хочу разорвать, не рвется, зараза, бросаю на кофту. После моих обжиманий, он полностью растает, разогретый. Эх ты, бумажная книга, так – «Как привлечь и удержать мужчину», не помогла, видать. Или помогла? В помойку. Иду в спальню, протягиваю руку к самоклеящемуся светильнику из растительных компонентов и слышу звонок айфона.
           -- Да?
           -- Капитан Володин?
           -- Так точно.
           -- Дежурный по управлению фельдъегерь Лебедев-Брук – голос как у кадавра, что месяц назад к нам в отдел притаскивал сержант-инструктор Белоконь.
           -- Слушаю вас.
           -- Убиты сотрудники вашего патруля Королев-второй и Цалпис.
           Королев, это Королев, он у нас был силовой поддержкой, а Цалпис, это Федя-водитель. Вторым Леха Королев был, потому что в соседнем отделе работал его полный тезка.
           Я молчу.
           -- Вас ждут в Управлении, капитан.

                3

                Фигура Серп

            «Капитан, никогда ты не станешь майором!»
                В. Высоцкий

            Я капитан, не потому что капитан, а потому что, когда создавалось наше Управление, были приняты звания на манер американских, но с поправкой на местный менталитет. Сначала фельдъегерь, потом сержант, сержант-инструктор, следом лейтенант, капитан, далее командор. А выше, наверное, господь бог или член совета Директории. Так что у меня второе офицерское звание, что для семи лет службы не плохо и не хорошо, а обыкновенно, учитывая, что приняли меня сразу сержантом-инструктором.
            Мы сидим с доктором Димой в корчме «Бирюк» и поминаем товарищей. Дима вяло ест морковь из сои, ему на лицо все время сваливается прядь, неизвестно зачем отращенных волос и выкрашенная в синий цвет. Он откидывает волосы назад и продолжает жевать. Я наливаю еще шнапса и говорю:
            -- Давай?
            -- Ага.
            Еще четыре часа назад меня культурно допрашивали втроем, а полтора часа назад я закончил писать рапорт-отчет. Теперь глотаю пойло, закусываю био-хлебом с горчичной пропиткой и мечтаю покурить.
            -- От тебя баба ушла, капитан – сообщает Дима.
            -- Ничего себе, скорость.
            -- Хочешь, с сестрой познакомлю? Красавица.
            -- Как зовут?
            -- Ю.
            -- Как?
            -- Ю. Переводится – нефрит. Папа назвал. Можно – счастье или дождь.
            -- Чего можно?
            -- Перевести.
            -- Знаю.
            Сидим дальше. Королева с Федей убили при подъезде к гаражу управления, и это было что-то запредельное. В шесть тридцать утра, после того как они высадили Диму, за триста метров от въездных ворот, без затей расстреляли из израильевских автоматов Гамлет. Там убойная сила – будь здоров, то есть, как раз, здоров не будешь. И скорострельность запредельная. Машина как решето. Тела Королева и Феди развалились в руках набежавшей охраны.
            Что за манера давать оружию такие названия. Австрийская переносная ракетная установка Моцарт, израильевский штурмовой пулемет Гамлет? Еще вакуумные бомбы назвать Немо, и вообще все будет хорошо.
            -- Что теперь? – спрашивает Дима. 
            -- Ничего, дадут людей, будем патрулировать аптеки.
            -- Правда, что в супермаркетах откроют отделы продаж «годзиллы»?
            -- Дима, я-то, откуда знаю?
            -- Увидишь, воткнут автоматы, типа кока-кольных: сунул карту, а оттуда капсула «годзи».
            -- Сервис.
            -- «Семь лун и все медленные» – Дима перешел на второй родной – китайский.
            -- Еще?
            Он кивает, мы накатываем, не чокаясь, и немного молчим.
            -- Вот я на половину китаец, так? – Дима стремительно приближается к базе, на синюю прядь уже не обращает внимания и она болтается у него перед глазами. Разговаривает, как будто из засады.
            -- Так.
            -- А фамилия моя Иванов, так?
            -- Так.
            -- А почему?
            Он ждет.
            -- Почему?
            -- Потому что, мама была Иванова.
            -- Логично.
            -- Спроси меня.
            -- Спрашиваю.
            -- Нет, ты спроси: на каком основании?
            -- На каком основании, Дима?
            -- А с фамилией Иванов легче жить было!
            -- Я понимаю.
            -- Ничего ты не понимаешь. У меня отец – Цао Цао, и сейчас жить легче так. А тогда было – Иванова, то есть Иванов. Вам, из Директории, не понять.
            -- Дима, я родился не в Директории.
            -- А где?
            -- В России.
            -- Ага-ага.
            Диме – тридцать один год, и все это он должен знать лучше меня, но ему наплевать. Он родился, когда Китай уже расфигачил Японию и фактически добился присоединения Курильских островов, и у Димы в голове Россия – понятие очень относительное и, скорее, сказочное, чем геополитическое и родное. Он папашу своего считает, минимум, земляком.
            -- Пошли, доктор Цао.
            -- Цао Цао.
            -- Естественно.
            Мы поднимаемся и идем к выходу, у гардероба я сую карту в терминал, расплачиваясь, на дисплее появляется сумма – семнадцать кредитов. Пофиг. Через четыре дня получка.
            -- Ты как? – спрашиваю у Димы-доктора.
            -- В метро.
            -- Провожу.
            -- Не надо, я сам, все нормально.
            -- Ну, давай тогда.
            Дима идет к метрополитену, на загляденье твердой походкой, худенький, в черных джинсиках, потом оборачивается и задает вопрос, видимо, не дававший ему покоя:
            -- Володин, а, правда, что ты срочную на фронтире служил? На островах?
            -- Не правда. Я срочную служил здесь же, в УБН.
            -- Угу.
            Стоит и думает.
            -- Я Ю передам, что ты ее любишь.
            Я киваю. А как же.
            «Бирюк» недалеко от моего дома и я подумал, что пойду пешком. По улице Крузенштерна, сверну на Примы Ривьеры, через дворик Академии водного транспорта и на Моховую, к себе. Но не тут-то было. Только Дима отчалил, а я взял курс на Крузенштерна, как подкатила машина управления, и из окошка задней двери все тот же фельдъегерь Лебедев-Брук помахал мне рукой:
            -- Товарищ капитан, вас срочно к начальству.
            -- Рад стараться.

            Командор Борисов. Классический: двадцать лет во внешней разведке Директории, куча таинственных орденов, говорят, четыре ранения, стальной взгляд и какая-то скользкость во всем. 
            Мне кажется, они с этим званием перемудрили. Назвали бы генерал или директор, что ли, а то скажут «командор», и я сразу вспоминаю тридцать девятую серию приключений Джеймса Бонда.

            Скриншот айфона Билибин-инк:
            «Командо;р (от франц. commandeur).
            1.Одно из высших званий в средневековых рыцарских и религиозных орденах. 2. Одна из высших степеней в иерархии масонских лож. 3. В СССР (до 1926), в странах Западной Европы и в США — звание председателя яхт-клуба. 4. Руководитель конных, лыжных, велосипедных, мотоциклетных, автомобильных и других пробегов и экскурсий. 5. Капитан-командор в Великобритании, Нидерландах и некоторых других странах — начальник отряда судов, не имеющий адмиральского чина. В России с начала 18 до начала 19 вв. — флотский чин между капитаном 1-го ранга и контр-адмиралом 4-й степени».
       
            -- Поминали?
            -- Так точно.
            -- Ты это, Володин, не дыши на меня сивухой.
            -- Есть.
            -- И вообще, готовься к спецзаданию.
            -- Всегда готов!
            -- Не паясничай. Завтра переоденься во что-нибудь позатрапезнее и начинай внедряться в среду.
            -- Во что?
            -- Покрутишься среди контингента, послушаешь, что говорят об убийствах и о новом препарате, как его, – «буси».
            -- Товарищ командор, так меня же все наркоши как родного знают.
            -- А мы тебя в другой район или грим какой наложим. Пару синяков там, «дороги» на венах, слюни пустишь, в конце концов.
            Из «наложим» я пока только в штаны успел.
            -- Опознают и убьют.
            -- Капитан Володин, вы собираетесь обсуждать мои приказы?
            -- Никак нет!
            -- Можете идти.
            -- Есть!

            Вечером позвонил Дима:
            -- Я ей сказал.
            У меня в голове все уже немного запуталось, и я не сразу понял, о чем речь.
            -- Кому?
            -- Ю.
            -- А.
            -- Что «а»?
            -- Я говорю, хорошо.
            -- Дал ей твой номер, а ты запиши ее.
            -- Понял.
            Он продиктовал код.
            -- У нее импульсная связь.
            -- А что скинуть нельзя?
            -- Капитан?
            -- Что?
            -- Пошел ты.

                4

                Фигура Колодец

           «Изыди прочь!»
                Поп Гапон

           Лежу на куске пенопропилена в подвале дома номер шесть по Варшавке-фун. Десять часов утра. Я только что закинулся «годзиллой» и жду, когда Пазик принесет «коня», что бы запустить его по вене. «Коня», а не Пазика. У нас тут есть все необходимое: одноразовые шприцы для прогона особо сложносоставленных смесей, жгут для перетяжки, белковый чай от сушняка и телекомплекс для пущего кайфу. И еще – вонь. На наклеенном на стену экране кривляется какая-то расписная макака. Поет. Я уменьшаю звук.
           -- Я не спудовой – хвалится Гера-оборотень, мужичек лет пятидесяти, с седым ежиком волос и нелогично широкими, для нарика плечами. Он раскачивается в самодельном кресле-качалке.
           -- Знамо дело – отвечаю я.
           -- Спудовые долго не живут.
           -- Ага.
           -- Чего, прет тебя?
           -- А то.
           -- Зачем его только продают.
           Гера-оборотень ветеран войны за альтернативное топливо, (ВАТ, как пишут в учебниках новейшей истории), служил в частях информационной поддержки, водителем. У него посттравматический психоз и льготы в диспансере на дрянь. Еще он умеет подделывать рецепты на «коня» и предпочитает его любому другому раствору. Тут все по интересам: спудовые, кони, эскимосы, годзиллы. Сейчас в норе только Гера и я. Остальные разбрелись по делам. Пробовавших «буси» нет. О нем только мечтают.
           -- Как воин бесстрашный становишься. Его китаезы у япошек нарыли. Секретные разработки, для этих, как их, камикадзе. Помнишь, когда Митсубиси билась с Шелл?
           -- Читал.
           -- Читал он. Я за Шелл сражался.
           -- Нафига?
           -- Нечего было косоглазых с их водой на рынок пускать.
           -- Так ведь нефть тогда уже была того?
           -- Сам ты «того», нефти еще половина оставалась, нам политрук говорил. Семьсот пятьдесят миллиардов баррелей! А солнечные батареи?

           Скриншот с Билибин-инк:
           «Баррель (англ. barrel, основное значение — бочка), мера вместимости и объёма, применяемая в США, Англии и ряде стран, использующих английскую систему мер. В США различают Б. сухой, равный 115,628 дм3, и Б. нефтяной, равный 158,988 дм3. Английский Б. (мера вместимости для сыпучих веществ) равен 163,65 дм3.»

           -- Чего батареи?
           Договорить мы не успеваем, возвращается Пазик. Кидает на, сделанный из ящика накрытого пластиковым листом, стол капсулы «коня».
           -- Вздрогнем.
           -- Пазик, – спрашивает Гера – ты битвы корпораций помнишь?
           -- Отвали.
           Пазик срывает колпачок зубами, втыкает, с первого раза, в вену капсулу и выжимает дурь.
           -- Бери не стесняйся
           Я двигаюсь «конем», для пущего антуражу вгоняя «капсуль» между большим и указательным (?) пальцами ноги.
           -- Эх, бля – уважительно произносит Гера-оборотень. 
           Когда они отрубятся, придется принять антидот, утром я уже колол, но добавка не помешает. У меня несколько точно таких же капсул спрятаны в одежде, но только с раствором против растворов. Иначе, я бы тут сторчался за неделю полностью. Они гоняют круглосуточно, выпадут в белизну минут на пятнадцать и опять рыскать в поисках продолжения.
           -- Пазик – интересуюсь я в очередной раз – так чего там с «буси»?
           -- А чего?
           Пазика прет волоком, он благодушен. С «коня» приход суровый: сначала накрывает волна счастья, а потом океан ужаса. Пока Паз на позитиве. Распахнул армейский плащ, трет грудь.
           -- Где взять-то, хоть попробовать?
           -- Я не в теме ни разу, сирый.
           Улыбается.
           Дела. Третий день с ними ширяюсь, а сведений – ноль. Гере лишь бы за политику и битвы корпораций потрещать, а Пазику, вообще, все до руин Байконура.
           Пора на поверхность выбираться. А то, как гриб стал: бледный и ядовитый, может, поэтому и не узнают капитана Володина.
           Гера засобирался на воздух.
           -- Пойду – говорит – прогуляюсь до карусели.
           Это он так выход на улицу называет, намекая, что здесь-то, у нас, покой и нирвана. Я, было, с ним собрался, но Паз попросил:
           -- Останься, сирый, задержись на пять минут, разговор есть.
           Гера покряхтел и уполз, а я приготовился к большим проблемам. И не ошибся. Пазик, как бы ненароком, вытащил из-под прорезиненного балахона десантный нож «крыса пустыни» и принялся строгать кромку листа, что служил столешницей.
           -- А я тебя признал, капитан – в углу рта у него виден резец из прессованного кимберлита, блатная мода.
           -- Да ну?
           -- Еще третьего дня.
           -- Надо же.
           -- А ты думал.
           Он перехватил нож для выпада, и я ударил костяшками пальцев правой кисти Пазика в горло. Паз хрюкнул, но, дезориентированный «конем», сдаваться не захотел, а наоборот, попер буром. Тогда я, стальной шариковой ручкой, сувениром-артефактом, ударил его сначала в левое ухо, пробивая перепонку, потом в левый же глаз и под конец в наружную яремную вену на шее. Пазик попытался схватиться сразу за все места ранений, забулькал, упал, сшибая Герено кресло-качалку, захрипел, и приказал долго жить. Ну, ногой еще подергал.

          Скриншот:
          «Наружная яремная вена ( jugularis externa) — меньше по калибру, располагается в подкожной клетчатке, идёт по передней поверхности шеи, в нижних отделах отклоняясь латерально (пересекая задний край грудино-ключично-сосцевидной мышцы примерно на уровне его середины). Эта вена хорошо контурируется при пении, крике или кашле, собирает кровь от поверхностных образований головы, лица и шеи; иногда используется для катетеризации и введения лекарственных средств. Внизу прободает собственную фасцию и впадает в подключичную вену.»

          Крови много. Я вытер ручку об какую-то тряпку. Убрал в карман куртки.
          Нет, хорошо у нас работает офицерский состав службы Управления по Борьбе с распространением Наркотиков. Один капитан Володин, оперативный псевдоним –Кровавый Мясник, чего стоит. Ни тебе сведений, ни тебе фигурантов. Не то, что Комитет по Контролю над распространением наркотических Средств. У которых, не только раскрываемость, но еще и превентивные меры.
          И что теперь делать?
          Глотнул водички из баллона. Сделал укол антидота.
          Видимо, надо сматываться, а то скоро заявится Гера-оборотень и начнет задавать ненужные вопросы. С другой стороны, когда он вернется и увидит тело Пазика, но не увидит меня, все будет ясно. Но ничего умнее, чем сбежать, мне в голову не приходит. Можно еще связаться с Борисовым и доложить ему о провале операции. Выслушать несколько ценных советов. Но это чуть позднее. Дурь против дури, будет действовать часа полтора, а потом меня накроет. Пора выходить.
          Я последний раз смотрю на Пазика, потом вокруг, не вижу ничего компрометирующего, за исключением трупа, в слегка загустевшей лужи крови, и ухожу. Когда выбираюсь наружу, сталкиваюсь с вернувшимся Герой.
          -- Ты куда? – спрашивает Оборотень, сдергивая с головы капюшон драной десантной куртки.
          -- Погулять.
          -- Осторожнее давай.
          -- Угу.
          -- Я за Шелл воевал.
          -- Ты, Гера, вообще, молодец. Не зря же тебя так зовут.
          -- Оборотнем?
          -- Героем.


                5

                Фигура Коленчатый вал

           «Человек закован в свое одиночество и приговорен к смерти»
                Л.Н.Толстой    

           -- Лев?
           Я не сразу понял, что она ко мне обращается, а когда понял, только рот открыл от изумления. Меня всю жизнь, капитан Володин называют. Ну, не всю, а только последние семь лет, но все равно, привык.
           -- Вы обознались, дамочка.
           -- Я – Ю. Сестра Димы.
           Вот тебе и внедрение с конспирацией. Первая же остановившаяся девчонка опознала. Не считая Пазика, конечно, но ему сам бог велел.
           Высокая, в короткой юбке, фиолетовые колготки – «вторая кожа», на правой ноге браслеты, чуть ли не до колена, при ходьбе забавно бренькают.
           -- Говорю – обознались
           -- Дима нас знакомил, вы просто не помните, я тогда маленькая была.
           -- А сейчас большая?
           -- Девятнадцать лет – отвечает она немного растеряно.
           Я поднимаю взгляд – хм-хм.
           Конечно, старая тема, девочка-подросток влюбляется в друга старшего брата. Вот только Дима-доктор мне не совсем друг.
           Я на тротуаре сидел, за спиной – здание Государственных конюшен, напротив – ресторан «Золотой дракон», оттуда уже прибегал охранник докапываться, на шее – табличка: Честно, на «годзиллу». В ногах пластиковая тарелка, куда я для блезира кинул пару кредитов. Сидел с утра, за пять часов не подали ни хрена. Вообще, люди мало смотрели в мою сторону и ни разу не останавливались. Ю – первая.
           -- С вами что-то случилось?
           -- Иди девочка, я на задании.
           -- Лева, может, вам помощь нужна?
           -- Иди, говорю, куда шла, я на секретном и ответственном задании.
           -- Вы дурак?
           А то нет. Разве умный станет такой ерундой заниматься. За шесть дней внедрения в среду, один труп, куча дряни, пущенной по всем местам организма, и ни одной зацепки по «буси» или убийству, хоть братьев Арбузовых, хоть Королева с Федей. Контингент молчит как мертвый. Вчера ночью ширялся с братвой из всепогодной коллегии попрошаек. Тишина. Про Пазика и Геру-оборотня – ничего, про все остальное – то же самое. О «буси» слышали все, но никто не видел, Костик Гастелло, клявшийся, что пробовал смесь, как всегда наврал. Из всех слухов, самый умный, что «буси» закапывают в глаза, но и это звучит по-идиотски. Гастелло, попрошайка с обгоревшей рожей, божился: точно тебе говорю, в глаза ширяют.
           Спасибо, не плюют.
           Костик в молодости служил в авиации, отсюда и прозвище.

           Скриншот экрана Билибин-инк:
           «Гастелло Николай Францевич [23.4(6.5).1907, Москва, — 26.6.1941], советский лётчик, Герой Советского Союза (26.7.1941, посмертно), капитан. Член КПСС с 1928. Родился в семье рабочего. По окончании школы военных лётчиков участвовал в боях на р. Халхин-Гол и в советско-финляндской войне 1939—40. В начале Великой Отечественной войны 1941—45 командир эскадрильи 207-го авиаполка 42-й бомбардировочной авиадивизии. 26 июня 1941 во время бомбёжки вражеской танковой колонны па дороге Радошковичи — Молодечно у самолёта Г. был пробит бензобак и возник пожар. Экипаж (лейтенанты А. А. Буденюк, Г. Н. Скоробогатов и старший сержант А. А. Калинин) во главе с Г. не покинул самолёт на парашютах и Г. направил горящую машину на скопление танков, автомашин и бензоцистерн, которые взорвались вместе с самолётом. Награжден орденом Ленина.»

           Между тем, Ю свистит и останавливает такси, желтый форд синсинк.
           -- Поехали.
           -- Куда?
           -- К нам домой. Ко мне и Диме, я живу вместе с братом.
           Я и забыл, что Дима-доктор одинокий разведенный джентльмен. Наверное, из экономии вместе с сестрой живет, вдвоем платить легче, или Ю бедная студентка?
           Я еще немного думаю и соглашаюсь, ловить здесь один хрен нечего.
           -- Погнали.
           Загружаемся, водиле все равно, в каком я виде, лишь бы кредиты капали.
           -- Куда? – спрашивает.
           -- В «Сириус» – отвечает Ю.
           Это название навороченного элитного жилого комплекса. Неплохо брат с сестричкой живут.
           Машина трогается, мы выезжаем на автостраду, таксист прибавляет газу, хотя сейчас молодежь говорит – дает водороду, и ныряем под виадук. На выезде нас подрезает минивен Акура, наш водила матерится и тормозит под углом к бордюру, у Акуры открывается задняя дверь и оттуда два чувачка в масках поливают нас из автоматов. Судя по всему, из тех же Гамлетов. Звука выстрелов, почему-то, почти не слышно, зато слышно или скорее видно, как трещит пластик окон, пули приятно чмокуют по кузову, и заваливается на руль таксист. Одна пуля попала по касательной ему в ухо и вырвала кусок с серьгой. Титановая сережка валяется около моей левой руки.
           Я давно уже выволок Ю в дверь, противоположную гангстерскому минивену, и мы лежим прикрытые машиной. Стрельба прекращается, а серебристая Акура, судя по всему, уезжает. Я выглядываю.
           -- Бля!
           Ю всхлипывает. Глаза – закрыты.
           -- Отставить.
           Открывает глаза. Икает.
           Беру ее за руку, и мы бежим подальше от предстоящих разборок с муниципальной полицией. Причем, она умудряется реветь на ходу и заваливаться вперед и вбок. Я почти вношу Ю на руках на боковой выезд с виадука и ору проезжающему мимо частнику. Древний белый мерседес-куй тормозит, мы забираемся на заднее сиденье, и теперь уже я называю адрес. Китаец за баранкой невозмутимо кивает.
           Поехали.
           Когда добираемся до дома, Ю почти успокаивается. Я наливаю ей чашку чая, но она уходит в ванную, где тут же раздается шум воды. На кухонном столе лежит брошенная Ю сумочка, перекладываю ее на стул. Чай остывает, а меня всегда раздражает, когда остывает чай. Ю кричит из ванной, чтобы я подал ей сумку. Отношу и возвращаюсь на кухню. Смотрю на стол, на встроенный комплекс: холодильник-плита-грилль-термонагреватель. Слышу, как внутри у меня тонко звенит. Беру чашку Ю и начинаю пить, делаю первый глоток – вызов айфона.
           -- Капитан Володин.
           -- Здравствуйте, капитан, говорит фельдъегерь Лебедев-Брук (блямц-блямц).
           -- Привет.
           -- Капитан, я звоню по поручению командора Борисова.
           Странно, думаю я, вроде должна быть полная секретность с анонимностью?
           -- Слушаю.
           -- Только что, в своей квартире, в жилом комплексе «Сириус», убит Дмитрий Иванов.
           И вешает трубку.
           Твою мать, твою мать, твою мать. Что же это творится такое? Среди бела дня убивают третьего сотрудника Управления и всем хоть бы хны. Ни тебе операции «Сеть», ни тебе поднятых по тревоге бойцов отдела Физической защиты. Один я получил, прямо скажем, дурацкое задание внедриться в среду, да и то успешно его провалил.
           Вызываю командора Борисова. Нет ответа. Еще раз пробую. Нет. Странно, странно и неприятно, как будто на тебя забили с особым цинизмом. А если бы я срочно нуждался в помощи? Или меня убивали бы? Пробую еще раз.
           Из ванной выходит Ю, она успокоилась и выглядит прекрасно, на улице я толком-то ее и не разглядел, если честно. Настоящая красавица смешанных кровей: чуть косые глаза, высокие скулы, короткие жгуче-черные волосы, белые зубы (похоже настоящие). Хотя, как говорила Наташка: у тебя все красавицы. Интересно, почему у Димы в лице не было ничего от отца.
           Отключаю айфон.
           Я тяну с известием о ее брате. Предлагаю:
           -- Чаю хочешь?
           -- Хочу.
           Наливаю.
           -- Ю.
           Она смотрит на меня.
           -- Добавить коньяку?
           -- Да.
           Добавляю суррогата из компрессорной мини-установки вино-воды. Не знаю, как сказать о Диме.
           -- Ю, понимаешь, мне сейчас позвонили из Управления…
           Молчит.
           -- И сказали, что Диму убили. У вас дома. Недавно.
           Она продолжает смотреть, а потом спрашивает:
           -- Из какого Управления?

                6

                Фигура Артиллерия

           «Вихри враждебные…»
                Главные песни о старом.
                В. Свенцицкий в переводе Г. Кржижановского

           Я сначала внимания не обратил, фотография как фотография, таких десятки. Три парня в камуфляжной форме не поймешь каких войск, обвешанные прибамбасами, на фоне то ли гор, то ли обезьян. На головах коричневые банданы. А потом пригляделся и спрашиваю:
           -- Это кто? Гера, что ли?
           -- Где?
           -- В центре.
           -- Какой Гера? Это Косматос, сержант наш спецназовский.
           -- Чего?
           -- Служили вместе. Двадцать пятый год, Итуруп, там тогда заварушка была, косые с кривыми за вулкан Кудрявый бились.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Итуру;п (яп. ;;; Эторофу) — остров южной группы Большой гряды Курильских островов, самый крупный остров архипелага.
Остров вытянут с северо-востока на юго-запад на 200 км, ширина от 7 до 27 км. Площадь — 3200 км;. Состоит из вулканических массивов и горных кряжей. На Итурупе 9 действующих вулканов: Кудрявый (986 м), Меньший Брат (562 м), Чирип (1589 м), Богдан Хмельницкий (1585 м), Баранского (1134 м), Иван Грозный (1159 м), Стокап (1634 м), Атсонупури (1205 м), Берутарубе (1223 м). На острове множество водопадов, в том числе один из самых высоких в России — водопад Илья Муромец (141 м), находящийся на полуострове Медвежий; озера, горячие источники. Итуруп отделен проливом Фриза от острова Уруп, расположенного в 40 км к северо-востоку; проливом Екатерины — от острова Кунашир, расположенного в 22 км к юго-западу.»

           -- Из-за рения?
           -- Ага.
           -- А вы?
           -- Что «мы»? Мы по заданию родины – помогали.
           -- Кому?
           -- Родине, понятно – мой старший приятель Михал Саныч Долгов, лысый хрен, разливает остатки китайской водки.
           Я к нему по делу заскочил, а он сразу бутылку достал, как будто ждал. Будешь, спросил, водки, я ответил, естественно. Сидим, пьем.
           -- В двадцать пятом?
           -- Угу.
           -- Это вам поскольку было?
           -- Косматосу лет двадцать шесть-двадцать семь, а мне двадцать два, я только училище закончил. Он строгий был, сержант Косматос, зверь, короче.
           -- А что за прозвище такое?
           -- Не знаю, его всегда так звали.
           -- А третий кто?
           -- Валя Сянь, китаец русский, сапер. 
           Я взял фотографию в руку, еще раз пригляделся.
           -- А сейчас он где, Косматос этот?
           -- Не знаю, может убили, а может воюет, у него – призвание. Ты пить-то будешь?
           Мы допили водку, которую у нас всю называют китайской, я сунул керамическую Гюрзу, за которой, собственно, приходил, в карман и откланялся.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Автоматика пистолета работает на принципе отдачи ствола с коротким его ходом. Кожух-затвор в боевом положении полностью накрывает ствол. В его выемке справа смонтирован выбрасыватель. Полускрытый курок доступен для большого пальца руки, удерживающей оружие. Пистолет имеет два автоматических предохранителя. Первый выполнен в виде клавиши позади рукоятки и выключается при полном охвате ее ладонью. Второй представляет собой своеобразную шпонку на спусковом крючке и выключается при начале спуска. Таким образом обеспечивается безопасность обращения с оружием при постоянной его готовности к выстрелу.
           Пистолет имеет "зализанные" формы. Широкое применение пластика не только облегчило оружие, но и сделало более удобной "хватку". Изгиб спусковой скобы имеет упор для пальца, обеспечивающий удобство стрельбы с обеих рук.
           На кожухе-затворе выполнены постоянный целик с прямоугольной прорезью и мушка, не дающая бликов в сторону стрелка при любом освещении. Двухрядный магазин на 18 патронов. шахматным расположением не выступает из рукоятки. Корпус магазина имеет ряды отверстий, облегчающих его и позволяющих определять количество в нем патронов.
           По останавливающему действию пуля патрона превосходит аналогичные пистолетные патроны отечественного и иностранного производства в 1,3-1,8 раза. После принятия на вооружение патрону РГ-052 присвоено официальное наименование СП-10.
           Назначение:
           9-мм пистолетный комплекс "Гюрза" предназначен для поражения живых целей в бронежилетах I, II и III классов защиты (типа Ж-81, Ж-86-2), соответствующих зарубежным стандартам NILECJ-STD-0101.01 и MIL-С- 44050, а также различных технических средств (автотранспорта, кабин и антенн радиолокационных систем, корпусов ракет и т.п.) на дальностях до 100 м.»

           -- Поаккуратней там – сказал мне на прощанье Михал Саныч.
           -- Конечно.
           -- У него отдача тяжелая, учти – и он погладил шрам на лице.
           Сколько его помню, он всегда его гладит, когда нервничает. Г-образный шрам в районе правого виска.
           Тяжелая-то тяжелая, зато пули бронебойные, а мне такие, чует мое сердце, скоро пригодятся. Да… Гера, ветеран спецназа. Большой затейник. Все пел мне про битвы корпораций, я думал, бредит, а оказалось, и, вправду, участвовал. И что все это значит? Вопросов накопилось больше, чем ответов. То есть, ответов-то совсем нет. Арбузовых убили, ну это, допустим, мне все равно, потом убили Королева, Федю и Диму-доктора, а это уже не все равно. Потом хотели завалить меня и Ю до кучи, а это не хорошо абсолютно. Кто-то целенаправленно убивает наш патруль. Зачем? Чего мы такого знаем или видели, за что нас мочат почем зря?
           Ю еще эта на голову свалилась, у нее теперь, вообще, что ли, никого кроме меня нет? И? Поселить у себя в апартаменте? А я там бываю?
           Можно, попробовать разыскать Геру-оборотня, но что это даст? Он-то здесь причем? Так. Надо все-таки что-то делать.
           Вызвал Борисова – привычная уже тишина.
           Я шел проспектом Покорителей по направлению к Варшавке-фун. Загляну, думаю, в подвал дома номер шесть, проведаю хладный труп Пазика, заодно и Геру пощупаю на момент причастности. Когда проходил мимо магазина готового платья господина Лао, пацан какой-то, метр с кепкой, глазки бегают, сделал мне знак рукой. Эх, бля! Чужой район, не узнают и ничего не боятся. А может у меня после дота и антидота вид располагающий.
           Мы нырнули в подворотню.
           -- Ну?
           Смотрит, сучок, и молчит. Оценивает.
           -- Есть все по прайсу, а есть товар новый, отменного качества.
           Теперь я молчу.
           -- Последняя разработка пекинской галереи дизайнерских смесей.
           -- «Буси»?
           -- Слышал уже?
           -- Сколько?
           -- За полграмма, двенадцать кредитов.
           -- Сколько?!
           -- Не ори, не в лесу, двенадцать.
           -- У меня только карта.
           -- А у меня, что терминал с собой?
           -- Сигареты есть?
           Он плюнул под ноги, чуть не попал себе на пластмассовый черный кед, и быстро смотался.
           Очень хорошо. Дрянь уже в продаже, маркетинговые исследования завершены и рынок готов к приему продукта. Странно, однако, что они так дорого его пихают, обычно, новые растворы отдают почти задаром – заинтересовать аудиторию, подсадить клиента. А тут двенадцать кредитов. Считай, три четверти цены нового аккумуляторного шестискоростного скутрайтера (моя мечта).
           Я вышел из подворотни и зашагал дальше.
           На Варшавке-фун, около дома шесть, стояла машина санитарной службы и полицейский тяжелый внедорожник Янгель, из бойниц торчали стволы пулеметов, гусеницы, в городском режиме, убраны в подкрыльные ящики, умная броня, казалась теплой и мягкой. Санитары суетились, а бойцы из ЛУКа (Локализация уличных конфликтов), наоборот, стояли расслабившись. И чего их пригнали.
           Не успел, значит. Ну да ладно, я сделал вид, что гуляю в свое удовольствие и прошел мимо. Мужик, обогнавший меня через несколько шагов, пробормотал:
           -- Привет, Володин.
           Я остановился.
           -- Капитан Володин.
           -- Капитан.
           -- А тебя, Гера, не узнать.
           -- Я тебе говорил, я не герой, я – оборотень. Зайдем?
           Он кивнул на лапшишную.
           -- Съедим по порции домашней?

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Рецепт теста для лапши.
           В стакан разбиваем 1 яйцо, добавляем до верха воду и выливаем в миску для приготовления теста.
           Солим и всыпаем муку, просеянную через сито. Чтобы домашняя лапша была мягкой можно добавить 1 столовую ложку сметаны, но это не обязательно, достаточно только яйца, воды и муки. Муки добавляем понемногу, все время вымешивая тесто. Муки надо взять столько, чтобы тесто получилось крутым.
           Теперь, когда тесто готово, делим его на 4 части и каждую раскатываем скалкой в тонкую лепешку. По мере раскатывания все время присыпаем лепешку мукой. Чем тоньше лепешка, тем тоньше будет лапша. После этого вешаем "блины" на веревку, как белье, чтобы они немного подсушились (минут на 15 - 20).
           После того, как лепешки подсохли, их надо разрезать на длинные полоски. Для этого сворачиваем (скатываем) каждую лепешку в рулончик и острым ножом нарезаем на колечки той толщины, какой хотим иметь лапшу (2 - 5 мм).
           После этого колечки распушаем; у нас получилась длинная лапша.
           Отвариваем домашнюю лапшу в кипящей подсоленной воде, в которую можно кинуть лавровый листочек.
           Подаем домашнюю лапшу на стол в качестве гарнира к мясу или как самостоятельное блюдо с молоком. Если домашнюю лапшу нарезать тоненько (2 мм), то можно подавать ее с куриным бульоном.»

           Мы зашли, сели за низкий стол, заказали по плошке домашней лапши и кувшин рисовой водки. У них до сих пор подают в глиняных кувшинах, что при нынешнем засилье пластика, большой понт и эксклюзив. Дядюшка Сяо или не Сяо, а его брат-близнец Цяо, я их уже начинаю путать, кивнул Гере из окошка кухни.
           -- Ну как?
           -- Что? – я выпил водки и попытался ухватить лапшу палочками.
           -- Все в потемках бродишь?
           -- А ты мне сейчас, как в плохом кино, дашь полный расклад?
           -- Как в хорошем.
           Достали эти палочки, я их со школы не люблю, в столовой давали палочки и ложку с вилкой, все, естественно, норовили насабачиться палочками есть, а я один ложкой хлебал.
           -- Давай – я положил палки и кивнул подавальщице, прося вилку.
           -- Расклад? – Гера тоже махнул водочки из пиалы.
           -- Да.
           Девушка принесла ложку вместо вилки.
           -- Ты спрашивай, а я отвечу.
           -- Лапша тут вкусная.
           -- Это вопрос?
           -- Вот это вопрос.
           -- Капитан, ты дурак? – Гера гладит свой седой ежик.
           -- Сегодня одна дама уже интересовалась.
           -- И что ты ответил?
           -- Я воздержался от ответа.
           -- Мне после твоего визита Михаил Саныч позвонил.
           Вот же, екарное освоение космоса, «не знаю где, может, убили, может, сварили». Никому нельзя доверять.
           -- И чего? – мне хотелось вскочить и зарядить Гере в интерфейс, хотя тут еще вопрос кто бы кому зарядил.
           -- А того, что тебя как, дурачка, используют, а ты радуешься.
           -- Ага, прямо, весь от радости трясусь. Без «эскимо».
           Задергался айфон.
           -- Извини, мне ответить надо.
           Я положил ложку.
           -- Да?
           -- Володин?
           Что-то меня часто, в последнее время, стали называть просто Володиным, без капитана, плохой признак.
           -- Капитан Володин.
           -- Нам хоть Председатель Совета. Твоя баба у нас, хочешь ее увидеть, приезжай завтра к девяти вечера на склады восточного терминала. Понял? А не хочешь, не приезжай.
           Нет, ну точно как в плохом кино.

                7

                Фигура Тир

           «Брось его»
                К. Маркс

           Мы с Герой-Косматосом сидели в военном легком броневике Тур, и обозревали окрестности. Делали рекогносцировку местности. Хотя рекогносцировать здесь было нечего. Заброшенные склады старого терминала Чердынцево-Волынск-Аку. Но Гера настоял приехать заранее и оглядеться. Надыбал у каких-то бывших сослуживцев броневик, посадил меня на место стрелка-оператора, и мы прикатили.
          -- А что не на танке?
          -- Брось, Туры сейчас в свободной продаже. У любого говнюка-кредитомана есть.
          Ю, которую я оставил у себя дома, судя по всему, похитили, когда она по какой-то неведомой надобности вышла на улицу. Может за био-хлебом решила сходить. Или за натуральным лапсангом, любительницей которого она оказалась. Мне он, кстати, тоже нравится, с дымком такой.
          А может, просто, не послушалась меня, дура, и открыла дверь. 

          Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
          «Лапса;нг Сушо;нг (южноминьское? ;;, лапсан соучон) — один из самых известных сортов чая из Южного Китая. Отличается своеобразным вкусом и ароматом («копчёный чай» или «дегтярный чай»).
          Родина чая — китайская провинция Фуцзянь, чайные плантации на склонах горы Чжэн Шань. Уже около 1610 года или 1650 года, в горах Уишань, в деревне Син Ху Чжэнь, в районе Нань Ли, существовало производство чая чжэн шань сяо чжун. Аналогичные чаи производятся также в соседнем районе и называются «Вай Шань Сяо Чжун» — «малый вид с горы Вай Шань».
          Сяо чжун с горы Чжэн Шань считается самым лучшим из чаёв «малого вида». Так как лучшие сорта Чжэн Шань Сяо Чжуна коптятся именно на сосновых ветках, за смолистый сосновый запах их иногда называют «Лао Сун Сяо Чжун» — «Старая сосна».

          -- Вроде, все спокойно – Гера опустил биокулярный бинокль.
          -- Вроде или спокойно?
          -- Не умничай.
          Броневик чуть вздрогнул и пополз. Мы тихонько двигались вдоль складов, собранных из сэндвичей,  я смотрел на экран бортового компа, лазерная сетка, в боевом режиме, сканировала все вокруг. В боевом, это значит, что если комп оценит любой появившийся объект, как опасный, то Тур автоматически откроет огонь. Интересно, что в прогу пулемета заложено как опасный?
          Гера вел броневик не по экрану тепловизора, а высунув голову над броней.
          -- Никого.
          -- Я понял.
          -- Они в девять сказали?
          -- Да.
          -- Чего делать будем?
          -- Тормози, нахрен, прогуляемся пешочком.
          Притерлись к складу, вылезли на броню, Гера-Косматос вытащил из кобуры пистолет, а у меня запульсировал айфон.
          -- Я.
          -- Что, капитан, дружка на танке прихватил?
          (И эти туда же).
          -- Короче давай.
          -- Короче, двадцать шестой бокс, зайдете пешком, без бандуры.
          -- Двадцать шестой бокс – сказал я Гере.
          -- Я сейчас – Гера нырнул внутрь броневика.
          Потом вынырнул обратно, мы слезли с Тура, огляделись и поперли вдаль.
          -- Туда, что ли – Гера показал рукой.
          Метров через триста наткнулись на намалеванную белой краской цифру двадцать шесть на торце склада, дернули калитку и вошли. Калитка, на мощной пружине, врезала по воротам и по ушам, пока гремело, какой-то дятел врубил направленный прожектор-искатель.
          -- Бля – я прикрыл глаза.
          -- Выкладываем оружие – голос вроде знакомый.
          Гера спокойно бросил на землю пистолет и нож. Я помешкал и тоже швырнул Гюрзу.
          -- Идем вперед.
          Мы сделали несколько шагов. Из темноты вышел Скворцов, весь в красивых наклейках и шевронах, спец-патруля комитета. Черную сферу и темные очки он снял.
          -- Стоять.
          -- Екарный силикон, ты чего здесь? – я не верил своим глазам.
          -- Оба встали на колени и руки за голову – Скворцов целился в нас из гамлета.
          Гера встал, а я за ним. Говорю:
          -- Нахрена мы его слушаемся?
          -- У него автомат – отвечает Гера.
          -- Ты вообще, кто такой? – это уже Скворцов.
          -- Герасим я.
          -- Вот что, Герасим, ты нам не нужен, а Володина мы забираем на профилактическую беседу.
          -- Вы, бля, в конец, что ли ополоумели – я все еще ничего не понимал – какие беседы?
          -- Мне без разницы, сначала приказали вас всех убээнэшных положить, а теперь тебя – взять живьем.
          -- Женя, сука, ты же из КК? Ты чего?
          Тут я кое-что вспомнил:
          -- И где Ю?
          -- Значит так, ты, капитан, руки назад, Санек тебя закрепит. А ты, Герасим, голову – в землю.
          Сбоку появился чувак с пластиковой скруткой в руках. Вроде, я его видел в патруле неделю назад. Ухмылку эту, точно помню.
          -- Обыщи их на всякий случай – сказал ему Скворцов.
          Санек сунул скрутку в нагрудный карман кэкашного черного комбинезона и наклонился над Герой. В следующую секунду, Гера, не глядя, вонзил ему два пальца в ноздри и дернул вперед. Скворцов, сука, дал очередь и завалил Санька, а я рывком покатился в сторону от пятна прожектора. Выкатился прямо под ноги еще одному бойцу. Боец размахнулся, целя металлическим разложенным прикладом гамлета мне в лицо. Я чутка отклонился и он от души врезал по бетонному полу, аж искры посыпались. Я ударил его рукой под правое колено, а когда он начал приседать, «крысой пустыни», предусмотрительно прихваченной из подвала, под мышку. Чувак выгнулся и затих. Неплохо. Даже, свою любимую шариковую ручку не пришлось доставать.
           Что-то пока мы барахтались, я не уследил за Герой с Женей. Кажется, еще стреляли, по крайней мере, в ушах гулял суховатый треск гамлета.
           Перекатился, перехватил нож, прислушался.
           -- Да выходи, давай – голос Геры. 
           -- Точно?
           -- Точно.
           -- А вдруг, это тебе Скворцов велел меня позвать.
           -- Ты, капитан, действительно, придурок.
           Я вышел, Гера стоял на границе светового пятна завалившегося прожектора, интересно, кто его направлял, когда мы вошли? Чуть в стороне, виднелся труп Санька и, в пяти метрах дальше, труп Скворцова, с неестественно вывернутой шеей.
           -- Ты что, честно бросил все оружие? – спросил я у Геры.
           -- Конечно.
           -- Еще кто есть?
           -- Нет.
           -- Втроем, значит, подписались.
           Я посмотрел на крошечную будку из плексигласа в середине склада.
           -- Ю искал?
           -- Поверишь, некогда было – Гера не улыбался.
           -- Пойдем, глянем – я подобрал свою Гюрзу.
           Дошли до будки, Гера пинком открыл дверь: темно, хоть бы фонарик взяли, когда собирались на ночное рандеву. Стол, стальной стул, труба термопочты, на полу бумаги валяются, никакой Ю нет и в помине.
           -- И где она?
           -- Ты у меня спрашиваешь?

                8

                Фигура Звезда

           «Где стол был яств…»
                Г. Державин

           Скриншот айфона Билибин-инк:
           «Гаврии;л (Гаври;ла) Рома;нович Держа;вин (3 (14) июля 1743, село Сокуры (ныне Державино) Лаишевского уезда (ныне Лаишевского района) Казанской губернии (ныне Татарстан), Российская империя — 8 (20) июля 1816, имение Званка, Новгородская губерния, Российская империя) — русский поэт эпохи Просвещения, представитель классицизма, значительно преобразивший его. В различные годы занимал высшие государственные должности: правитель Олонецкого наместничества (1784—1785), губернатор Тамбовской губернии (1786—1788), кабинет-секретарь Екатерины II (1791—1793), президент Коммерц-коллегии (с 1794), министр юстиции (1802—1803). Член Российской академии с момента её основания.»

          -- Дура, ей-богу.
          -- Я в таком тоне разговаривать не собираюсь, – Ю надулась и отошла к окну.   
          -- А если бы нас с Герой там убили, нафиг?
          -- Так не убили же.
          Понятно, четвертая позиция – оскорбленная девушка. Стоит, молчит. Чего там за окном красивого, вход в банк, что напротив моего дома? Так вечер уже, не видно, наверное, ни аза. После вчерашних танцев на складе я добрался до дома только пару часов назад, и все эти два часа мы выясняем, кто виноват и что делать.
          -- Между прочим, в две тысячи тридцать первом году, во время полета корабля    Сайгон четыре на орбитальную станцию Мир, одну французскую космонавтку выкинули в иллюминатор за такие штучки.
          -- Не ври.
          -- Она тоже вела себя непредсказуемо и пугала людей.
          -- Ага.
          -- Серьезно, называется подрыв доверия в замкнутой гомосфере.
          -- У Сайгона четыре нет иллюминаторов.       
          Ну, нет, подумаешь.
          -- Ю, дорогая, ты почему не отвечала на вызовы?
          -- У меня был стресс, в связи с гибелью брата.
          -- Меня эти гады купили, как пээлпэшика (ПЛП – первые лунные поселенцы), на твое похищение.
          -- Надо было заехать домой или потребовать доказательств. И, вообще, ты слишком доверчивый. 
          -- Доказательств? Твоего отрезанного пальца?
          -- Ты бы его все равно не узнал.
          Не знаю, что еще сказать.
          -- А где браслеты с ноги?
          Молчит.
          -- Есть хочешь?
          -- Нет.
          -- Пить?
          -- Нет.
          -- Будешь дуться?
          -- Подумаю.
          -- Ты фильм «Золотой колодец» про Индиану Джонса, видела? С клоном Форда? Где он на Венере колбасится?
          -- И не собираюсь.
          Но я все равно нашел на скринауте экрана в комнате фильм, нажал на него, запуская, и сел в кресло подумать под шумок. Пока Ю стоит у окна кухни и решает дружить ей со мной или не дружить.
          Забегая вперед, скажу: хреново же я знал женщин.
          Итак. Допустим, Скворцов, гад и выползень сиурианский, убил с подельниками моих коллег и, может быть, Арбузовых, но для кого? Кому он расчищает плацдарм и причем здесь мы? Например, это передел рынка наркоты в нашем районе и продвижение новой дряни, но Скворец мне сам про нее рассказал. Зачем? С какой целью? Или не усложнять, просто, ляпнул от чистого сердца? Не годится. О! Индиана кого-то грохнул.
          Его, Скворца, конечно, могли нанять какие-нибудь ухари из триад-мириад и так далее, но это более чем проблематично. Все-таки офицер КК. Тьфу, зараза. Если идти отсюда, то, получается, он для себя старался. А, если не для себя?   
          И еще. Он сказал: приказали. А кто ему может приказать? Правильно, начальство. Сергей Сергеевич Гам-Газаряник. Интересно.
          Я вырубаю фильм и вызывал Борисова. Бесполезно. Дежурного по Управлению.
          -- Фельдъегерь Лебедев-Брук.
          Опять он, других дежурных нет, что ли, в Управе.
          -- Здравия желаю, фельдъегерь.
          -- Здравствуйте, капитан.
          -- Чего нового?
          -- Не понял.
          -- Где Борисов?
          -- Не могу знать.
          -- Фельдъегерь, а когда вы мне сообщали о смерти Димы Иванова, как вы узнали, где я, и вообще?
          -- Командор Борисов приказал известить вас. По обычному номеру связи командира патруля.
          -- Действительно.
          -- Что касается «вообще», не могли бы вы уточнить?
          -- Забудь. Ты как дежуришь? Какой у вас график, сутки-четверо?
          -- Так точно.
          -- А тебя не удивляло, фельдъегерь, что меня вторую неделю нет в Управлении, и я не хожу в патруль?
          -- Нет.
          -- Почему?
          -- После гибели сотрудников вашего патруля, вы находитесь на восстановлении в ведомственном санатории и ждете формирования группы или нового назначения. – Он немного помолчал – Извините, капитан, а как там в санатории? Правда, что китайские девственницы делают массаж всем телом?
          -- По два раза в день.
          Я отключился.
          Кстати, о китайских девственницах, где Ю? Но вместо Ю, по дороге на кухню, мне попался мой кот Иллюзион или, просто Иля, которого я не видел дней десять.
          -- Ты где был?
          Кот, даже не поглядев на меня, шмыгнул в комнату, только лохматый хвост мелькнул. Обиделся, наверное, и как я мог про него забыть?
          -- Иля-иля.
          Ноль эмоций. Ну, что ты будешь делать.
На кухне Ю не было, я погулял по квартире и обнаружит ее в спальне. У меня апартамент из трех комнат и «погулять» тут можно, разве что включив фантазию. Тем не менее, пока я плюхал до спальни, успел испугаться, что она сбежала.
          Ю стояла у северной стены и любовалась картиной на стене.
          -- Кто это?
          -- Я.
          -- На портрете или автор картины?
          -- Это схема сборки-разборки автомата генерала Калашникова, собственноручно мной раскрашенная. Между прочим, подлинная.
          -- Что значит «подлинная»?
          -- Того времени. Двадцатый век, примерно, начало восьмидесятых годов. Кучу денег стоит в определенных кругах, между прочим.
          -- Да? А я подумала, что это портрет твоей бывшей, сделанный Артэсллерпом.
          -- Чего?
          -- Мультипрограмма для художников.
          Тут я понял, что дискуссия заходит в тупик, и сделал проверенный ход, от противного:
          -- Не знаю, что еще сказать.
          -- Солдафон.
          -- Не без этого.
          -- Попробуй, должен же у тебя быть хоть какой-то опыт по соблазнению.
          -- Чего?
          -- Ох, и дурак.
          Она немного подалась вперед  и, мне не оставалось ничего другого, как обнять ее, а потом и поцеловать.
          В таком виде, мы довальсировали до кровати. Шекспир отдыхает.

                9

                Фигура Пулеметное гнездо

           «Кто здесь?»
                И. Сусанин

           Утром нас разбудил визжащий айфон, у него есть услуга, если долго не отвечаешь, пульсатор с мягкого подергивания переходит на противный визг. Я сел на кровати.
           -- Да.
           -- Борисов.
           Наконец-то.
           -- Слушаю вас.
           -- Надо встретиться и обсудить ситуацию.
           -- Так точно.
           Ю лягнула меня в бок из-под одеяла.
           -- В Управлении будет неудобно. Вы знаете ресторан «Все огни – огонь»?
           -- Так точно.
           -- Сегодня в семь вечера.
           Слава богу, кажется, жизнь начинает налаживаться, а то я уже хотел бежать в управу, доказывать, что не верблюд, точнее, не клон верблюда. Мы вчера или уже сегодня ночью, еще поговорить успели и Илю покормить, почти насильно. Я изложил Ю свой план: идти сдаваться, то есть доказывать всем, что не болен, не в санатории, а на спецзадании по внедрению. И вообще, где командор? А она сказала, что это идиотский план, впрочем, как и все у меня. Потому что, если офицер по бумагам в санатории, то он в санатории, а все эти спецзадания, о которых известно только исполнителю и его непосредственному командиру, ерунда для кино. Возможно про Индиану Джонса или Бонда или «как их там всех». И бегать по этажам Управления, жалобно скуля и докапываясь до проходящих сотрудников, с просьбой опознать и подтвердить, глупость и пустая трата времени.
           Очень может быть.
           Гере-Косматосу просигналить было не возможно, он не признавал телефонов, айфонов и прочих средств связи, и я предложил Ю:
           -- Может, поспим?
           -- Может, а может наоборот.
           Но после «наоборот», я все равно заснул. А когда открыл глаза, было пять часов. Мы попили чаю с «Гуру», и начали собираться. То есть мне собраться это подпоясаться, а вот Ю, похоже, застряла надолго.
           -- Пора уже.
           -- Сейчас.
           Сижу в комнате в любимом кресле, думаю. О чем и сам не знаю.
           -- Ю.
           -- Сейчас.
           Она бегает из ванной в спальню, из спальни в холл, из холла в ванную и обратно. Что-то надевает и снимает, интересно что? У нее же с собой не было шмоток?
           Выходит, упирает руку в бок:
           -- Как?
           -- О!
           Уходит.
           Снова заходит:
           -- А сейчас?
           -- А…
           Уходит.
           Потом звук льющейся воды затих. Ю заглянула:
           -- Что?
           -- «Что-что», забыл заплатить за воду, с этими бесконечными погонями и перестрелками, вот и отрубили.
           -- И не будет?
           -- Заплачу – будет.
           -- Ладно, пошли.
           Мы спускаемся в лифте, сегодня в нем, в честь праздника любви, не иначе, не нассано. Ю любуется на себя в зеркало на противоположной стенке. Смотрит на меня, я соответствую:
           -- Слов нет.
           -- Постарайся.
           -- Красавица.
           -- И это все?
           Тут лифт останавливается и это меня спасает. Выходим из подъезда, я машу рукой, подкатывает очередной желтый форд синсинк, усаживаемся и едем к ресторану «Все огни – огонь». По дороге молчим, Ю держит меня за руку. Водила, совсем еще пацан, щелкает настройками, звучит музыка из новых, я в ней не разбираюсь, но похоже на помесь отбойного молотка с завыванием асфальтоукладчика на воздушно подушке. Это тот, который трамбует дорогу ультразвуком.
           Когда останавливаемся перед «Огнями», я сую карту в щель бортового терминала, компания «Желтая» снимает с меня кредиты за проезд, показывая остаток, я думаю, что дорого и надо ездить на «Синей», выходим.
           -- Ю.
           Смотрит на меня.
           -- Тебе, наверное, не стоит со мной идти, сама понимаешь, служебные дела, туда-сюда.
           -- Я понимаю.
           -- Посиди в баре? Я потом расплачусь.
           Заходим, и Ю сворачивает направо в бар, а я иду прямо.
           Борисов сидит за столом в углу, старый конспиратор. Как, между прочим, его имя-отчество? Никто не называет его по имени, все – Борисов. Или командор Борисов.
           Ресторан «Все огни – огонь», аргентинской кухни, если кто еще помнит, что это за страна была. Снаружи стандартные окна с фторопокрытием, а внутри много дерева, конской сбруи и цветных ковриков на стенах. Официанты ходят в сомбреро, нашейных платках и пончо. Некоторые в мокасинах, а некоторые в сапогах со шпорами. Посетители – соответствуют, сплошные расписные малахаи и по две связки бус из камней на каждом.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Пончо (исп. poncho «ленивый», заимствование из арауканского языка, кечуа или мапудунгу) — латиноамериканская традиционная верхняя одежда в форме большого прямоугольного куска ткани с отверстием для головы посередине.
           Считается, что впервые пончо появилось еще до эпохи испанского владычества в индейском племени мапуче (Чили, Патагония), хотя, по другим данным, оно широко использовалось и в империи инков Тауантинсуйу. Эта типичная одежда для жителей Анд различалась по цвету и отделке от местности к местности. Модельеры позаимствовали этот традиционный атрибут одежды Южной Америки в 60-х годах XX века. Современный вариант пончо уже мало что имеет общего со своим оригинальным вариантом. Пожалуй, сохранились только неизменное отверстие для головы и отсутствие рукавов.»

           Похоже, только мы с Борисовым одеты по-европейски, странная какая-то конспирация.
           -- Здравия желаю.
           -- Володин, давай без этих штучек, говори по-человечески.
           -- Привет, как дела?
           -- И без панибратства.
           -- Я…
           -- Садись. Дела наши с тобой не очень.
           Я присаживаюсь. Борисов кивает на папку меню:
           -- Будешь что-нибудь? Я взял себе асадо.
           -- Я, пожалуй, попью.
           Подходит официант в пончо, и я заказываю мате.
           -- Итак, дела у нас с тобой не очень – Борисов заправляет салфетку между лацканами пиджака из ангорской шерсти, дикой расцветки. Берет ребрышко, грызет.
           -- Угу.
           Он дожевывает и продолжает:
           -- «Буси» эту, может ты уже догадался, изготовили в лабораториях КК, естественно, по приказу Гам-Газаряника. По его же приказу убили Арбузовых, он не собирался делиться с ними прибылями. Заодно, видимо, рассчитывал и весь остальной рынок нелегальных продаж, в нашем районе подмять.
           Официант принес мне мате. Борисов взял очередное крыло. Местные артисты вдруг грянули старинную народную песню: «Аргентина – Ямайка – 5:0». 
           -- Но это только часть проблемы, – Борисов бросил обглоданную кость – он, – тут командор выругался на незнакомом мне языке – убил троих наших сотрудников, да и тебя хотел.
           Я подумал, что нужно что-нибудь сказать:
           -- Ага.
           -- Ага?
           -- А чего?
           -- Володин, я иногда думаю, что тебя рано перевели в патруль, тем более, командиром. Надо было оставить тебя методистом.
           Это он имеет в виду, что я в Управлении начинал в отделе профессиональных методик, сначала выживания в условиях городской войны, а потом внедрения панмонголизма. Был такой проект у совета Директории, когда глобус перекраивали, и заниматься этим «голизмом» поручили, почему-то, нашей управе.   
           -- Чем вы ему мешаете? Что вы такого, все или один из вас, знаете?
           -- Не знаю.
           -- Не знаешь, что знаете?
           -- Нет.
           -- Приятно с тобой работать, капитан.
           -- Рад стараться!
           -- Пей, давай.
           Я выпил остывший мате.
           -- Точно не знаешь?
           -- Абсолютно.
           -- Ну, хорошо, с Гам-Газаряником мы разберемся, а ты пока продолжай операцию по внедрению в среду.
           -- Так ведь…
           -- И поменьше трупов, Володин. Скворцова и тех двоих мы, конечно, пристигнем к Газарянику, но ты не исполнитель, поэтому сиди тихо, тем более, официально находишься  в санатории, понял?
           -- Так точно.
           -- Можете идти, капитан.

                10

                Фигура Письмо

           «56-А-132»
                Индекс ГАУ пистолета ТТ.

           Это становится традицией, едва мы с Ю, прогуливаясь от «Огней» до квартиры, поравнялись с домом номер шесть по Варшавке-фун, как из подвала вытащили мертвого бомжа-нарика. Те же санитары, но сегодня без бойцов ЛУКа, грузили тело на мягких носилках в кузов машины. Тело было одето в старую десантную куртку. И я почти не сомневался кто это.
           -- Погодите, ребятишки.
           Санитары посмотрели на меня без энтузиазма.
           -- Ты кто такой?
           Я красиво и заучено мелькнул перед ними интерксивой.
           -- Дайте поглядеть.
           Остановились.
           -- Гляди, коль нравится – сказал тот, что повыше, с гнилым запахом изо рта.
           На носилках лежал Гера-оборотень, он же сержант Косматос.
           -- Что с ним?
           -- Прижмурился.
           Я вспомнил о толерантности, о той, о которой нам рассказывал бравый лектор на офицерских курсах переподготовки «Гранат», и решил немедленно применить полученные знания на практике, раньше все как-то случая не было.
           -- Я понимаю, а от чего?
           -- А от чего они все дохнут, от передоза, само собой.
           -- На теле нет видимых повреждений?
           -- Нам без разницы – влез второй санитар в круглых очечках, на старинный манер.
           Понятно. Я подхватил Ю под руку и мы продолжили прогулку. Приятный, надо заметить, вечер. Погода как я люблю, градусов восемнадцать, ветерок прохладный, смок над зданиями, за последние десять лет, с тех пор как перешли на АТ (Альтернативное топливо), почти рассеялся. Чего не гулять с барышней? Так нет же, обязательно, что-нибудь случится. С неотвратимостью лужи в лифте.
           Кстати, вот и он, родимый подъезд.
           -- Что теперь будет с вашими апартаментами? – спрашиваю я у Ю, поднося большой палец к сканеру.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
«Апа;ртаме;нт (фр. appartement - квартира, англ. apartment — комната) — комната или отдельное помещение в доме (квартира). В словаре Ушакова понятие "апартамент" — комната, преимущественно большая, покой.
           В Европе апартаментами принято называть помещение, включающее одну и более комнат для аренды или покупки».

           -- А что с ними может быть?
           -- В таком комплексе апартамент содержать замотаешься.
           -- Не знаю, не думала еще. У меня, в принципе, денег нет.
           Это приятно, чего уж там. У меня тоже не густо. Вчера на карту кинули зарплату, а наличных кредитов – кот наплакал. А! Не забыть покормить Илю.
           Мы поднялись на двенадцатый этаж и в лифте Ю опять разглядывала себя в зеркале. Правда, меня комментировать процесс не просила. Поэтому я разглядывал противоположную стену из пластика бежевого цвета.
           На лестничной площадке, что у нас выложена самоочищающейся плиткой, которой я не устаю удивляться (не пойму как работает), было слышно музыку, и раздавалась она из моей квартиры. Как-то это все стало уже надоедать. Я вытащил Гюрзу, отодвинул Ю в сторону, и врезал по двери ногой. От души. Потом заорал благим матом. Дверь у меня хорошая, не сказать, что бронированная, но усиленная изрядно. И она даже не шелохнулась, в отличие от ноги, которую, казалось, просто переломили в трех местах.
           -- Ты что, зайчик? – в дверях стояла Наташка в халате и, почему-то, с бордовыми волосами. Обращалась ко мне, но смотрела во все глаза на перепуганную Ю.
           -- А?
           -- У тебя карты нет?
           Есть, как не быть, но я почему-то решил, что враги, проникшие в квартиру, дверь оставили открытой. Меня даже не смутило то, что она открывается наружу, а не вовнутрь.
           Дамы помогли мне войти. Потом защебетали, вроде, как птички, но больше это было похоже на любезность дуэлянтов перед стрельбой. Разминка такая.
           -- Ой, а вы кто? – это Наташка.   
           -- А вы? – Это Ю.
           -- Я его жена.
           Врет.
           -- Что вы говорите.
           -- А вы, девушка, что же, мимо проходили или по работе тут? – Наташка чуть-чуть загораживает проход Ю в комнату.
           -- Это по какой еще работе? – слегка наступает на нее Ю.
           -- Ну как же, как же, обслуживание клиента на дому – Наташка делает лицо как у пикинесса.
           -- А я гляжу, у вас опыт имеется?
           -- У нас много чего имеется, в отличие от некоторых.
           -- Типа ДНК-массы в губах?
           -- Что?!
           -- Так – решил вмешаться я – кончайте базар, не видите, нога сломана?
           Тут они заохали, и стали наперебой ухаживать за мной, отталкивая друг друга. Но быстро выяснилось, что нога не сломана, а просто ушиблена, но это сняло нарастающее, было, противостояние между Наташкой и Ю.
           -- Ты чего пришла? – спросил я у Наташки.
           -- Не груби, дорогой, я пришла кое-что забрать.
           -- А почему ты в халате?
           -- Что же мне голой ходить?
           Логично.
           Ю, прищурила и без того не очень круглые глаза и сказала, обращаясь ко мне:
           -- Может, погуляем, пока она тут шарит?
           -- Вообще-то, я у себя дома.
           Наташка фыркнула и ушла в ванную комнату. Я уселся в любимое кресло и принялся ждать, поглаживая больную ногу, когда бывшая подружка соблаговолит покинуть нас. Ю села на диван и уставилась в экран тивиньюса. «Надо бы, облицовку стен поменять, что ли» – подумал я, глядя по сторонам – «эта уже никуда не годится, пятна какие-то, вон там, помню, Михал Саныч финиковый спирт пролил, это когда мы медаль обмывали». А о чем было думать?
           -- Воды нет – Наташка заглянула в комнату.
           -- Я знаю.
           -- Опять не заплатил?
           -- Почему «опять»?
           -- Потому что, в отличие от Карлика, например, ты безответственный и ненадежный человек.
           -- Наташка – я не собирался ссориться – бери, что хотела и вали к Карлику.
           -- И пойду, вот только найду, и сразу пойду. Ни секунды в этом вертепе не задержусь!
           -- Что ты ищешь-то?
           -- Карлик попросил диск бхатвы-йоги, не могу нигде найти.
           -- Карлик?
           -- Он – не ты, он стремится к самосовершенствованию, пишет научные статьи и занимается йогой.
           -- Научные? Он вообще кто, твой Карлик?
           -- Ты что, милый, придуриваешься? Он же вместе с тобой в УБН работает, в отделе – Наташка пошевелила губами – сейчас… Анализа и сертификации… сейчас, сейчас… наркосодержащих препаратов, принятых к производству и распространению. – Она перевела дух. – Он за качеством этой гадости следит, дорогой.
           Вот же приятная новость, надо поблагодарить Наташку за радость:
           -- Я диск выкинул, к чертям собачьим.

                11

                Фигура Часовые

           «Без надобности носимый набрюшник – вреден»
                Козьма Прутков

           -- Ты все понял?
           -- Да – мне не хотелось отвечать, в своей обычной манере – «так точно».
           -- Повтори – Борисов был суров.
           -- Прибыть, выполнить, убрать следы, доложить.
           -- Молодец, капитан, подготовка у тебя соответствующая, а то, что не твой профиль, так ты за последнее время уже вышел за рамки должностных полномочий. Причем, далеко вышел. Ты меня понял?
           -- Да.
           Действительно, не мой профиль и, действительно, вышел. Я сунул, уже привычным жестом, Гюрзу в подмышечную кобуру, «крысу пустыни» в ножны на левом предплечье, биокулярную гляделку ночного виденья в карман куртки, подумал, и не стал звонить Ю. Она все равно, сказала, что останется ночевать у себя дома после похорон брата. От которых я, после долгих объяснений с извинениями, отговорился. Тем более, я на задании и глубоко законспирирован, по словам Борисова. А Королева с Федей, уже и так кремировали без меня.
           Такси решил не брать, ни к чему лишние свидетели, а поехал на метро. Вышел на Буденовской, зачем-то оглянулся, как заправский агент, и потопал на выход. У нас метро не глубокое и идти недолго. В переходе заметил пушеров, не мой район, в рожи я их не знаю, но то, что это толкачи – точно.
           Мальчик с девочкой, она с ярко-желтыми контактными линзами, а он с пристегнутыми к ногам пружинными смарт-джамбами, брали дрянь. Я, по старой привычке, хотел шугануть, но вспомнил, что нахожусь на ответственном задании, и прошел мимо. Но слово «буси» расслышал.
           Вышел на улицу, дошагал до остановки монопоезда Сити-татчтаун-Сити, оплатил проезд в терминале и уселся у окна.
           Минут за семь пролетели город, и чего я садился, на следующей выходить. Дверь отъехала, я вышел и огляделся. Борисов сказал, своим ходом, интересно, как отсюда еще можно уехать и по-быстрому. Ладно, там видно будет, все одно, сейчас смысла нет дергаться, билет у меня на две поездки, и покупка его в терминале, была большой глупостью. До меня только что дошло: если начнется раздача призового фонда, то выяснить, куда я ездил двенадцатого мая в десять двадцать вечера, не составит труда. Екарный силикон.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Силико;ны (полиорганосилоксаны) — кислородосодержащие высокомолекулярные кремнийорганические соединения с химической формулой [R2SiO]n, где R = органическая группа (метильная, этильная или фенильная). Сейчас этого определения придерживаются уже крайне редко, и в «силиконы» объединяются также полиорганосилоксаны (например силиконовые масла типа ПМС, гидрофобизаторы типа ГКЖ или низкомолекулярные каучуки типа СКТН) и даже кремнийорганические мономеры (различные силаны), стирая различия между понятиями «силиконы» и «кремнийорганика».

           Вон впереди коттеджи руководящего состава. Борисов сказал, что Гам-Газаряник в одиннадцать часов выводит на прогулку собаку, терьера, выводит в небольшой сосновый бор, что в конце поселка. Там смежника-предателя и надо убивать. Бор, естественно, тоже за забором, но заборчик так себе, одна видимость.
           И вправду, видимость. Я перемахнул через двухметровое кирпичное заграждение и присел в травке, вроде как грибы собираю. Сосны начинаются в метрах четырех от меня, чуть дальше тропинка по которой, скорее всего, и гуляет Гам. И где мне здесь прятаться? Буквально, весь бор – три дерева, причем, не лиственных. Плюс собака, которая наверняка залает, почуяв незнакомца. Дела. Надо отсюда выбираться и очень быстро придумывать что-нибудь поумнее.
           Я подпрыгнул, подтянулся, рванул, и свалился в объятия крепкого такого мужика, с бритым черепом, который вместо «здрасьте» залепил мне в челюсть рукояткой пистолета. Потом направил его на меня, пока я сидел на земле и тер лицо, размазывая слезы.
           -- Володин, ты простой, как биополярная масса.
           Я выплюнул кровь.
           -- Капитан Володин.
           -- Вставай.   
           -- И вам добрый вечер.
           -- Пошли, поговорим – он махнул стволом в сторону грунтовой дороги, петляющей вокруг поселка.
           Ого!
           Мы сели в роскошную Исуру-контекст, сам «бритый» вперед за руль, а меня впихнул на заднее сиденье.
           -- Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
           -- Здравствуй, Володин, убивать меня пришел? 
           Я решил лучше помолчать.
           Гам-Газаряник, пятидесятилетний красавец, руководитель дружественного ведомства – курил, на него, похоже, запрет на сигареты не распространялся.
           -- Хочешь?
           Я кивнул, и он угостил меня коричневой сигаретой из серого гранитного портсигара, сигарету я тут же спрятал в карман. И тут же достал обратно, перед смертью, конечно, не накуришься, но могу вообще не успеть.
           -- «Буси» и смерть твоих коллег – дело рук Борисова. И тебя он послал сюда, чтобы мы ему помогли закончить его маленькую зачистку. Ты же не думаешь, что он и вправду рассчитывал, что ты сумеешь меня убить?
           -- Я уже не знаю, что думать.
           -- Я понимаю. Но если бы это было не так, Парфен бы тебя застрелил, а от тела ему избавиться – не проблема. Есть у нас возможности.
           «Бритый» лыбился в зеркало заднего вида. И нафига оно в такой машине, все равно автопилот просчитывает все расстояния и скорости.
           Я докурил сигарету, посмотрел, куда можно выбросить окурок, Гам-Газаряник кивнул на пепельницу между передними сиденьями. Я протянул руку, а с кресла, что рядом с водительским, высунулась любопытная собачья мордочка. Ага, вот и терьер.
           -- Кстати, Ю, любовь твою ненаглядную тебе Борисов подсунул. Для контроля, так сказать. Дать еще сигаретку?
           Что-то я даже не удивился.
           -- А Карл?
           -- Какой Карл? – генерал кивнул Парфену и тот завел Исуру.
           -- Химик.
           -- Не знаю такого.
           -- Так это не он «буси» сделал?
           -- «Буси» делали не у нас. А где, тебе без разницы, капитан.
           Машина поехала, мы помолчали.
           -- И что мне теперь делать?
           -- Ничего, что тебе делать? С Борисовым вопрос будет решен, а ты служи дальше.
           Где-то я это уже слышал.
           -- Так точно.
           Вроде, убивать не будут. Что, конечно, плюс, а вот то, что все окончательно запуталось – минус. Жирный. «Служи дальше», где и с кем?
           Они довезли меня до станции монопоезда и напоследок генерал-майор спросил:
           -- Вопросы есть?
           -- Как имя-отчество Борисова?

                12

                Фигура Стрелка

           «Хорошо женщинам, захотел поесть, сходил – приготовил»
                Мужская шутка

           Она ударила одним пальцем куда-то в район горла, я даже не понял куда, и ноги у меня подкосились.
           -- Да – подослали, а что мне было делать?
           Я оттолкнулся от стены и ткнул ее в «солнечное сплетение», Ю немного сместилась, так чтобы я промахнулся, и пнула меня в колено, и я, наконец-то, приземлился на пол в холле. Это уже второй раз, первый, когда я вошел в квартиру и увидел ее. Она своим маленьким кулачком, без замаха, втерла мне так в поддых, что я сел на задницу и минуты три пытался подняться. Ну, это от неожиданности, просто, не рассчитывал ее здесь увидеть, хотя накануне отдал отобранный у Наташки ключ-карту.

           Поддых.
           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Солнечное сплетение, чревное сплетение, совокупность нервных элементов, концентрирующихся в брюшной полости вокруг начала чревной и верхней брыжеечных артерий человека. В состав С. с. входят правый и левый чревные узлы, непарный верхний брыжеечный узел, также в С.C.входят n.phrenicus major et minor, и многочисленные нервы, которые отходят от узлов в разные стороны наподобие лучей солнца (отсюда название). Узлы С. с. состоят из многоотростчатых нервных клеток, на телах и отростках которых заканчиваются синапсами разветвления преганглионарных волокон, прошедших без перерыва узлы пограничного симпатического ствола. Нервы С. с., помимо чувствительных и парасимпатических волокон, содержат многочисленные постганглионарные симпатические волокна, которые являются отростками клеток его узлов и иннервируют железы и мускулатуру сосудов диафрагмы, желудочно-кишечного тракта, селезёнки, почек с надпочечниками и других органов».

           -- Сука.
           -- Ну, – сука. Лева, этот гад прижал нас с Димой.
           -- А почему ты не дома?
           -- Борисова убили, я, как услышала, сразу к тебе.
           -- Кто убил?
           -- Не знаю, в новостях передали, покушение со смертельным исходом на руководителя, ля-ля-ля.
           -- Чем он вас шантажировал?
           -- Дима, идиот, дрянью приторговывал, он как врач доступ имел ко всякой вашей химии, вот и лепил дома пилюли.
           -- На хрена?
           -- Ты сам говорил, такой апартамент стоит не дешево, да и вообще.
           -- На хрена это тебе?
           -- Брат же, нас всего двое, Борисов сказал, приглядеть надо за тобой, а иначе Диму в тюрьму. Я же не знала, что он всех убивать начнет.
           -- Кто?
           -- Борисов, а кто же еще? Маньяк ненормальный. 
           Ю повсхлипывала, мне показалось, что фальшиво.
           -- Мне бы одной не выжить было.
           -- А теперь что?
           -- А теперь нас двое, ты и я – она улыбалась.
           О, Господи!
           -- Что-то не очень ты похожа на беззащитную девочку.
           -- Ну, знаешь, драться это одно, а выживать в современном мире, другое. Тем более без мужчины.
           Все, я – готов. Капитан Володин признает свою тупость по всем статьям. И чего мне спокойно не сиделось в отделе методик. Но что-то в ее рассказе не сходилось.
           -- Ю, а зачем он ребят-то убил? Тем паче, что это сделал Скворцов из КК?
           -- Да не знаю я, может этот Скворцов такой же маньяк, как и Борисов, а может еще что.
           -- Что?
           -- От глупости.
           -- Троих человек и Геру в придачу? 
           -- Что за Гера и почему он отдельно от человеков?
           -- Ладно. Но как Борисов заставил Скворцова?
           -- Да почему заставил, заплатил денег или пообещал потом заплатить, что ты как маленький? И, может, вы видели или знали, что-нибудь опасное для него.
           -- Ничего мы не видели и не знали. Устал я уже объяснять. И, главное, что теперь делать то?
           -- Давай спать ложиться?
           Нормально. Нет, тут ничего не сходится. А Борисов, явно, нас всех переоценил, подвела командора профессиональная мнительность. Или не подвела? С этими мыслями, чувствуя себя больным дельфином, я и заснул. А на все домогательства предательницы не реагировал совершенно.
           Утром она меня спрашивает, разглядывая кухню и прихлебывая био-чай:
           -- Почему ты ничего не рассказываешь о себе? О детстве, о родителях, об учебе? Почему ты не носишь часы, например? Или, что тебе нравится из музыки? А? Мужчины обожают всякие игрушки, а у тебя дома не за что взглядом зацепиться.
           -- Когда рассказывать? Я целыми днями бегаю, высунув язык.
           -- Нам надо стать ближе.
           -- Так…
           -- Я не это имею в виду.
           -- Духовно?
           -- Да.
           -- Может, попозже как-нибудь? Я сейчас в Управление хочу съездить, на разведку, разузнать что там и как. И вообще, пора выходить из внедрения в среду на работу.
           -- А потом ты покормишь меня завтраком и обедом, заодно?
           -- Конечно. Допивай чай и пошли.
           На этот раз она собралась на удивление быстро, всего за сорок минут.
           Мы сели в лифт и поехали вниз.
           А когда мы выходили на первом этаже, нас прихватили прямо в подъезде, среди бела дня.
           Ю шагнула из кабины, я пропускал ее вперед как джентльмен, и к ней метнулся какой-то красавец. Вместо того, чтобы закричать от страха, Ю взмахнула кистями обеих рук перед глазами бойца. Тот, схватившись за лицо руками, согнулся в поясе и стал отступать, ослепленный болью и слезами. Уважаю – «брызги шампанского». Я, держа Гюрзу наизготовку, сделал шаг вправо, подстраховывая Ю, и увидел старого кореша Парфена. Парфен целился в меня из пистолета, видимо, того самого, которым бил в челюсть. Он даже что-то собирался сказать, но Ю, наконец, завизжала. Парфен дернулся, и я, почти не думая, нервы, что ли, стали сдавать, – выстрелил. В небольшом подъезде грохнуло, как будто граната разорвалась. Ю тут же замолчала. Очухавшийся боец, наоборот, выругался и направил на меня ствол, я выстрелил еще раз. Опять грохнула так, что зазвенело в ушах. Что за подъезд у нас такой? Боец спокойно закрыл глаза и упал. Красивая у него курточка из отходов гашенного фторопласта.
           -- Ёб твою мать – сказала Ю.
           -- А?
           -- Они не собирались нас убивать.
           -- А?
           -- Хорошо стреляешь, капитан.
           Это – да, я на аттестации в прошлом году лучшим был.   

                13

                Фигура Ракета

           «Потерпевший выглядел удовлетворенным»
                Из телевизионной передачи

           А что еще делать? Только бежать без оглядки, спасая жизни. Но перед этим, неплохо бы рассчитаться с гадами.
           -- Давай убьем подлеца – предлагаю я.
           Но Ю не согласна, она считает, что систему не победить.
           -- Лева, мы и так по уши в говне, а если убьем Гам-Газаряника, нам вообще не выкрутиться. И, потом, я уже окончательно ничего не понимаю.
           -- Чего тут понимать, Газаряник главный вредитель, сделал «буси», поубивал всех, кто мешал, и собирается наслаждаться успехом. Все просто.
           -- А вас-то всех за что? Диму?
           Я растерялся:
           -- Не знаю.
           Мы сидел в какой-то забегаловке, куда заскочили перевести дух, после того, как я слетал в квартиру, забрал Илю, заныканые в тайнике кредиты, теплую куртку и кое-что из дорогих мне вещей, относящихся к спецсредствам.
           -- Значит, надо прятаться и надолго. – Сказала Ю, прижимавшая к себе куртку с замотанным в ней Илей. – Но они не собирались нас убивать.
           -- Ага, привет хотели передать.
           Я допил разведенные кристаллы, которые здесь называли – кофе.
           -- Кстати, забыл спросить, как прошли похороны?
           -- Странный ты, Володин.
           -- Кремировали?
           -- Да. Урна уже в нашем фамильном колумбарии.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Колумбарий (лат. columbarium, первоначальное значение — голубятня, от columba — голубь) — хранилище урн с прахом после кремации. В Древнем Риме для колумбариев сооружались специальные здания с рядами полукруглых ниш. Один из древнеримских колумбариев, построенный в I в. до н. э. при императоре Августе, был обнаружен в 1726 году близ Рима, на Аппиевой дороге. В настоящее время колумбарии оборудуются на кладбищах и при крематориях».

           -- Хочешь еще кофе? – предложил я, хотя Ю и к предыдущей чашке не притронулась.
           -- Что-нибудь покрепче.
           Я поднялся, подошел к стойке и попросил бармена:
           -- Налей чего-нибудь.
           Бармен, черный парень в майке с изображением какого-то классического шедевра Баския, взял шланг и напшикал жидкости в два стакана. Я с сомнением посмотрел на него, на выпивку и на натюрморт за его спиной.
           -- Что это?
           -- Спирт-девять и женская текила. Если хочешь, текилу можешь выпить сам.
           -- Обожаю Баскиа.
           Бармен улыбнулся, зубы у него были инкрустированы маленькими золотыми крестиками. Я на всякий случай спросил:
           -- «Джеком» торгуем?
           Крестики исчезли.

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Жан-Мишель Баския (англ. Jean-Michel Basquiat, 22 декабря 1960, Нью-Йорк, США — 12 августа 1988, Нью-Йорк, США) — американский художник. Прославился сначала как граффити-художник в Нью-Йорке, а затем, в 1980-х, как очень успешный неоэкспрессионист.
           Баския родился в Нью-Йорке — в Бруклине. Его мать, Матильда, была из Пуэрто-Рико, а отец, Джерард, имел гаитянские корни. Благодаря этому, Мишель с детства свободно говорил на французском, испанском и английском языках, читал книги, в том числе поэзию символистов, мифы и историю. Уже в раннем возрасте он проявил способности к искусству, и его мать поощряла эти стремления.
           В 1977, в возрасте 17 лет, Баския и его друг Al Diaz начали рисовать граффити на стенах зданий в Манхеттене, подписываясь «SAMO» или «SAMO shit». Изображения состояли из содержательных фраз, смысл которых сложно перевести на русский язык, например, «Plush safe he think.. SAMO» («Он думает, что плюш оберегает (его). SAMO») или «SAMO as an escape clause» («SAMO как условие отрицания»). В декабре 1978 в Village Voice была опубликована статья article об этих надписях. Проект закончился эпитафией «SAMO IS DEAD» («SAMO мертв»). В 1978, Баския покидает дом, живёт с друзьями, подрабатывая продажей футболок и открыток на улице. Также в конце семидесятых Баския с товарищами организует группу Gray, которая играет в различных клубах Манхеттена.
            В июне 1980 Баския принимает участие в The Times Square Show, коллективной выставке художников. В 1981, поэт и арт-критик Рене Ричард (Rene Ricard) опубликовал статью «The Radiant Child» в журнале Артфорум, которая способствовала международной карьере Баския. На протяжении нескольких следующих лет Баския продолжает выставлять свои работы в Нью-Йорке. С 1982 Баския регулярно выставляется с Джулианом Шнабелем, Дэвидом Салле, Франческо Клементе и Энцо Куччи, группой художников, которую арт-критики, кураторы и коллекционеры вскоре назовут неоэкспрессионистами. В 1982 Баския встретил Энди Уорхола, с которым впоследствии часто сотрудничал. С 1984 многие друзья Баския начинают отмечать его всё более странное поведение, вызванное приёмом наркотиков. Баския пристрастился к героину в годы жизни среди уличных художников Нью-Йорка. В 1985 Баския появился на обложке The New York Times Magazine. Жан-Мишель Баския умер от отравления наркотиками (он смешал кокаин и героин) в своей студии в 1988 году».

           -- Женская текила? – Ю удивленно посмотрела на стакан.
           Я махнул спирт-девять и сморщился. Что за гадость, вроде, никогда не слышал про такой букет. Коту вдруг надоело сидеть в куртке, он вырвался из рук Ю и спрыгнул на пол. Я хотел его поймать, но тут завибрировал айфон. Я поднес аппарат к уху, впервые не поленившись глянуть, кто звонит. Так-так.
           -- Капитан Володин.
           -- Вы, капитан, больше не капитан, а разыскиваемый за двойное, нет, за убийство пяти человек, преступник. Вы сядете, капитан, до конца жизни, я уж позабочусь об этом!
           Он сделал паузу.
           -- Ты, Володин, рехнулся, что ли? – Гам-Газаряник, похоже, нервничал.
           -- Никак нет.
           -- Я тебе покажу – «никак нет», тупица, ты зачем Парфена с Аликом убил? Они шли предупредить вас и отвезти ко мне.
           -- Борисова вы убрали?
           -- Нет.
           -- А кто?
           -- В деле появились новые  фигуранты, кто такие, я пока не знаю.
           -- Меня, действительно, разыскивают за убийство?
           -- Можешь, не сомневаться, ваши фото во всех новостных программах.
           -- Вы можете это отменить?
           -- Уже нет, я тут не один рулю, подключились люди из Три С (Секретная Служба Совета Директории, вообще-то ее называют или Три С или СД), так что придется вам сдаваться.
           -- Нет.
           -- Нет?
           -- Нет.
           Я отключился. Повернулся к Ю, поймавшей Илю:
           -- Пошли отсюда. Быстро.
           Она не стала задавать вопросов, а подхватив свою сумочку и сунув кота в куртку, пошла к выходу.
           Но мы немного не успели.

                14

                Фигура Пушка

           «Север, это то, что против Юга»
                Дж. Уистмак, стрелок времен гражданской войны в США

           Сколько не повторяй – халва, во рту слаще не станет. Хорошая подготовка у ребят: стратегия, тактика, тренировки по стрельбе, по захвату объекта в группе и поодиночке, теория и практика уличных конфликтов. Легкие композитные бронежилеты, шлемы-сферы с видеообъективом, модернизированное оружие, красивые армированные берцы.
           Первого, Ю снесла правой ногой, очень быстрым ударом под шлем – в кадык. Второй зарядил ей стволом в висок и она упала без сознания. Кот с диким воем взметнулся вверх, и, по-моему, не приземляясь, унесся куда-то через дорогу. Я присел, пропуская удар прикладом в грудь, и врезал третьему по яйцам, бронники-то у них легкие. Потом подсек дяденьку и перекатился за стоящую тут же, мордой к забегаловке, машину, встал на четвереньки. Четвертый специалист, обогнул автомобиль сзади и выбежал на меня, но я уже достал верную Гюрзу и аккуратно прострелил ему колено. Тот, который вырубил Ю, обогнул машину спереди и теперь собирался разбить мне голову автоматом. Что за мода такая, махать этими сморкалками? Я упал, переворачиваясь на спину, и выстрелил ему в пах, спецом, чтобы неповадно было бить женщин. Уф. Пора вставать. 
           Немногочисленный народ вокруг слился в аут. Те, кто не успели разбежаться. Напротив, стоял допотопный китайский Черри-сунь с распахнутой дверцей, рядом – пребывающий в столбняке мужик. В руке он очень удачно сжимал универсальную карту. Ах, эти универсальные карты. Я подхватил Ю, куртку, ее сумку, оглянулся, высматривая кота, на бойцов захвата, и , вырвав у мужика карту, загрузил Ю на заднее сиденье, а шмотки бросил сверху. Провел карточкой по индификатору, нажал кнопку «пуск», мотор заработал, я даванул на педаль «вперед» и, очнувшийся спецназовец, полоснул из автомата по машине. 
           Китайская магистраль! Ну почему, всегда так?
           Я дожал педаль и старый Черри рванул. Придурок продолжал стрелять. Потом, то ли у него кончились патроны, то ли ему надоело, но звук выстрелов прекратился. Ю лежала на заднем сиденье.
           Мы, не скажу, летели, но довольно бодро продвигались по крытому автобану. Китайцы нам его построили, в обмен на неизвестно что. Небось, на ракетоносители «Прага» шестого поколения. Жаль, короткий участок. Я свернул на выезде налево и посмотрел на Ю, она уже пришла в себя и сидела скорчившись, набросив куртку на колени. Ее только что вырвало в окно машины.
           -- Ты как?
           Молчит.
           -- Сейчас отъедем подальше, потом бросим драндулет и будем думать.
           -- Мне нечем, этот урод выбил все мозги – на виске у нее расползался бурый синяк, с лиловым отливом.
           -- Думать все равно придется.
           -- Господи, о чем?
           -- Как границу перейти, дорогая, как из Сити перепрыгнуть в Провинцию.
           -- Что?!
           -- А ты как думала?
           -- Я в Провинцию не поеду!

           Скриншот экрана айфона Билибин-инк:
           «Провинция — территориальная, часто административная, единица в пределах страны (государства).
           Слово происходит от латинского «provincia». В Римской империи так назывались подвластные Риму территории, находящиеся вне Апеннинского полуострова и управлявшиеся римскими наместниками, то есть иностранные территории.
           Слово «provincia», возможно, происходит от латинских слов pro- («от имени») и vincere («брать управление над»). Таким образом, провинция являлась территорией, которой Римский магистрат управлял от имени Рима. Римская империя была подразделена на провинции».

           -- О! Девочка из Сити-мити.
           -- Лева, там совсем другая жизнь.
           -- Ну и что? Жизнь везде одинаковая. Твой папаша, вообще на Итурупе родился.
           -- Ты когда там последний раз был, на Итурупе?
           -- Никогда.
           -- А в Провинции?
           -- Года три назад в рейде по контролю.
           -- С ротой поддержки?
           -- Угу.
           -- Молодец.
           Что «молодец», я и сам боюсь до смерти, но не говорить ей же об этом. В тот раз, когда мы ходили в рейд, мне мало не показалось, даже учитывая, как правильно заметила Ю, роту армейского спецназа. После образования Директории, Совет, ценой, надо думать, долгих дебатов, четко отделил все региональные Сити от остальной территории страны, которую и назвали – Провинция. В ранге субъекта. Я маленький был и не помню, но отец рассказывал, чуть гражданской войны не случилось, на почве автономии и суверенитета, которых Провинция захотела тут же. Короче, зажили люди своей жизнью, как, впрочем, и до этого жили.
           Но выхода у нас нет, надо любыми путями уходить туда, где Гам-Газарнику достать нас будет тяжело, если вообще возможно.
           Я гнал Черри, Ю молчала, сославшись на головную боль, тут уж нечего не попишешь, голова после такого должна болеть зверски, спасибо, жива осталась. Километра через три я притер машину к каким-то лесопосадкам у обочины, заглушил двигатель, и обернулся к девушке:
           -- Все. Дальше пост. Выходим.
           -- Куда? – Ю чуть не плакала.
           -- Ю, солнышко, если мы не сумеем перейти, нас убьют.
           -- За что?
           -- Длинный список. Пойдем. Я тебе помогу.
           Я вытащил Ю из Черри, одел на нее теплую куртку, хоть и май месяц, а что-то она зубами лязгает, сунул ее сумочку в карман своей дебильной разгрузки, прикинул направление, и мы побрели. Ю еле шагала, и к холму, с которого я собирался обозревать местность, мы вышли под вечер. Тут на границе, в полосе отчуждения, строений мало, все больше поля и лесочки, иногда попадаются холмики, вот на один из таких мы и забрались. Легли, я вытащил гляделку, а Ю, закрыв глаза, затихла. Час назад я дал ей пару капсул «Гуру плюс», может, полегчает.
           Так, вон дорога и КПП, типовой скворечник на четырех ногах, из стали и бронеплексигласа. Высотой четыре метра. Один погранец внизу сидит на стуле, развалившись, а другой, скорее всего, в будке, бдит. Между скворечниками, вдоль всей границы – пусто, и это «пусто» сканируется ультразвуковым модулем. Вон его транслятор виднеется. Идти там бесполезно, днем и так видно, а ночью, значит, звенят невидимые нити. Граница на замке, фигли. Значит, просачиваться надо через КПП.
           Двумя способами, первый – с боями, второй – официально. С боями, это не в какие ворота, буквально, все-таки, одна страна, и Провинции, как субъекту, такое вторжение не понравится. Официально… Наверняка, у погранцов есть ориентировки на нас. Тоже не способ. Чего же делать? Маскироваться и косить под дружелюбных пришельцев? Под своих? Но там, я уверен, для местных, какие-нибудь специальные примочки, типа считывания отпечатков пальцев или биометрической карты.
           -- Ю – я обернулся я девушке – ты как, дорогая?
           Но Ю лежала не отвечая, а на меня смотрел чувак в армейском камуфляже, типа «арафат». В руках парнишка сжимал старый добрый АКСУм04, под безимпульсный патрон.

                15

                Фигура Самолет

           «А мы то кто?»
                Князь Барятинский

           Мы сидели в землянке, то есть мы с Гуго сидели на ящиках из-под пива, а Ю лежала на самодельных нарах, на которые мы ее положили притащив с холма. Гуго – контрабандист, ему наплевать, что мы в розыске, по крайней мере, он так говорит, а за сити-кредиты, он готов перекинуть нас на ту сторону.
           -- Большая маржа?
           -- Один сити-кредит – шесть провинциальных.
           У Гуго, да и не только у него, близь границы сделана землянка, где храниться кое-какой товар, мелочь, типа выпивки и элбайсов, плюс еда – перекусить при желании, одежда и (наверное) оружие попроще. В землянке светло от лампы с аккумуляторными палочками.
           -- Грузовик чистый, принадлежит моему тестю Казимиру Петровичу, так что проедете без проблем. Там больно не лютуют, все ж не внешняя граница-то, а внутренняя. Сопредельная – Гуго ржет.
           Сам Гуго родился в Сити, но женился на девушке из Провинции, куда и переехал, сумев сделать редкую двойную регистрацию. Живет, в основном, с женой в доме у тестя, но иногда, по делам, ночует на этой стороне, в Сити.    
           -- Вообще-то, Казимирыч меня и приохотил.
           Гуго длинный, худой, светловолосый, парень лет двадцати двух-трех, на носу – веснушки, во рту не хватает двух зубов. Утверждает, что по национальности – немец.   
           -- Ты зачем в «арафате» ходишь? Тут же все зеленое?
           -- Да зеленый комок Людка постирала, вот и пришлось.
           -- Значит, двести пятьдесят?
           -- Да, Казимирыч перевезет, и ты с ним, на той стороне, расплатишься.
           -- Почему не Петрович?
           -- Ему «Казимирыч» больше идет. У нас семья интернациональная, я – немец, он – поляк, Людка у меня – хохлушка.   
           Ну, да, все логично.
           Насчет Гуго и его тестя, у меня есть некоторые сомнения, но пока я держу их при себе. Смотрю на Ю, ей, вроде получше, а завтра, когда приедет Казимирыч, мы сядем с ней в грузовой фургон, нас замаскируют коробками с бакалеей и – вперед. Казимирыч промышляет поставками туда-сюда.
           Ночуем сегодня здесь, в землянке, за счет фирмы Гуго и Компания, из компании пока только бутылка провинциальной водки «Володей», ударение на «е», Гуго утверждает, что это глагол. В общем-то, ее уже допили.
           -- Ладно, я пошел, а вы спите, телефон ты выкинул?
           -- Угу.
           -- Я постучу условным стуком, ты поймешь.
           Гуго встал:
           -- А ей дай лекарство. В аптечке, «Урупиктем» называется, проверенное средство, хоть с похмелья, хоть после драки.
           -- Что за лекарство?
           -- Там делают, за «полосой», не знаю из чего.
           Он ушел. А я подпер дверь чурбаком, на котором, похоже, рубили мясо, и лег на землю, подстелив какие-то кошмы, рядом с нарами.
           Разбудил меня стук, и вправду, условный и легко узнаваемый. Кто-то наяривал марш тропического корпуса генерала Куан-Чуня, но почему я должен его знать?          Держа Гюрзу поближе, я открыл дверь, и увидел Гуго и мужичка лет сорока с редкой бородкой, заплетенной в косичку.
           -- Это мы – сказал Гуго, широко улыбаясь – готовы?
           Тесть его, Казимирыч, ничего не сказал, а кивнул головой.
           -- Сейчас – ответил я и закрыл дверь.
           Потом помог подняться проснувшейся Ю.
           -- Как?
           -- Нормально.
           -- Выпей лекарство, говорят, поможет.
           -- Я слышала вчера, пить – не буду.
           -- Я думал, ты спишь.
           -- А я и спала.
           -- То есть?
           -- Наивный ты, Лева.
           В кузове грузовика, заваленном коробками с мешками, мне все не давали покоя ее слова, сама Ю, спокойно полулежала, откинувшись на мою руку, а я продолжал размышлять. И еще одна мысль все крутилась в голове, было ощущение, – если поймаю, врублюсь в тему. Но все никак не мог ухватить, мешалась там моя «наивность», с многочисленными смертями, случившимися в последнее время.   
           А когда мы остановились на досмотр и Казимирыч, судя по звуку, вышел из кабины и вернулся обратно, и тронул грузовик, и я понял, что пронесло, то что-то забрезжило впереди. Что-то из того, что мы читали в школе, по обязательно программе, которую презирали, что-то, что поможет понять.
           Я вытащил айфон, купленный на чужую БКГ (Биометрическую карту гражданина), не зря значит заначил аппаратик, и полазил по сети. Что-то китайское: Дзы, Цы, Лао-Бао, или как-то так. Ага, вот: «Дао де Цзин».
           Я нашел нужное место.

           Скриншот экрана айфона Сонися:
           «Военное искусство гласит: я не смею первым начинать, я должен ожидать. Я не смею наступать хотя бы на вершок вперед, а отступаю на аршин назад. Это называется действием посредством недеяния, ударом без усилия. В этом случае не будет врага, и я могу обходиться без солдат. Нет беды тяжелее, чем недооценивать противника. Недооценка противника повредит моему сокровенному средству [дао]. В результате сражений те, кто скорбит, одерживают победу**».

          *Все цитаты тем скриншотов, взяты из интернета.
          **"Дао дэ Цзин" Перевод Ян Хин Шуна.

          Продолжение следует.