Не доставайся же ты никому...

Баргельд
Они жили как все. Старались походить. Чтоб не хуже. Чтоб изо всех сил. Чтоб до потери пульса. Потому что торопились. Но они не хотели никого смешить. И не собирались. Просто боялись не успеть многое. Года шли. Года бежали. Года летели. А они все на месте. Как тогда. Много лет назад. Когда встретились впервые. Это был гром. Молния. Что угодно. Вспышка. Ссорились. Не без этого. Как все. Расходились. Жили раздельно. Жили вместе. Сходились. Жили с теми, кто не любим был. Просто так. Чтоб больно было. Чтоб в душу насрать. Говном поливать. Во все тяжкие пускаться. Лишь бы забыться… Лишь бы забыться, ****ь! Все забыть. На все забить. Отвлечься. Да иди ж ты на ***, сука, из моей головы. Да чтоб тебя, падло. Вон, вон, вон… Вон из головы. *****!

Да нет же. Всех друзей потеряли почти. А себя не смогли. Что из головы уходит, то из сердца никогда. Знали об этом. Оба знали. Никто не нужен был. В душе лишь оба были вместе… Без никто.

Они скрепили брачными узами свои жизни когда дети друзей уже ходили в школы. Они были счастливы. Наконец-то. Только не видел уже никто их счастья. Друзей нет. Родителей тоже. Они медленно ушли от болезней и старости, так и не успев порадоваться. Ушли туда, где будут все. Когда-нибудь иль сразу…

***   ***   ***   ***   ***

- Обещаешь любить меня вечно? – спрашивала Марианна нежно прижавшись к груди Виктора.

Виктор был счастлив. Как никто другой в мире. Он ничего больше не хотел. Только быть с ней. С ней. Не упускать больше никогда. Не мучить больше себя и ее. И хрен с ними со всеми. У них своя жизнь. Чужая. Не понятная. Слабая. Но зато удавшаяся…

- Конечно обещаю, Мариш! Нас никто теперь никогда не разлучит. Во веки вечные… Я клянусь! – Виктор не мог сдерживаться больше. Он целовал ей волосы и крепче прижимал к груди. Чтоб никогда больше не упускать…

Из глаз Марианны капали слезы благодарности. Она плакала от счастья. Потому что с ним. С настоящим. Таким родным. Таким близким. Такого больше нет ни у кого. И никогда не будет больше. Она не отдаст ни за что теперь…

Чтоб изо всех сил. Чтоб до потери пульса. Потому что торопились. Но они не хотели никого смешить. И не собирались. Просто боялись не успеть многое. Года шли. Года бежали. Года летели. А они теперь не на месте. Они теперь вместе. Как тогда. Много лет назад. Когда встретились впервые… Чтоб не расставаться больше никогда.

***   ***   ***   ***
С детьми не получалось. Никак. Но они продолжали верить. Они верили… Потому что не зря. Потому что прошли через многое. Врачи сказали что шанс есть. Он всегда есть у тех, кто верит. Но очень маленький. И только после операции. И если и будет, то только один.

Им и не надо больше. Им бы только одного. Но чтобы свой был. Не хотели чужого воспитывать…

После трех лет стараний Господь вознаградил их. Родилась дочка. Самая красивая. Самая желанная. Самая лучшая. Самая умная. Самая самая. И плевать что им уже за сорок…
Глядя на подрастающую дочь они молодели. Душой и телом.

***   ***   ***

Когда Надежде было шестнадцать ее изнасиловали.

Она и не говорила ничего. Лишь пришла домой поздно. Вся растрепанная. Зареванная. На день рождения ходила. И лишь тоненькими струйками стекала кровь по ее белоснежным колготкам…

Она сидела на кухне и задавала себе вопрос: «За что?». И не находила ответа. Земля уходила из под ног. Весь мир рушился. Кому она теперь нужна такая? А что родителям сказать? Как в глаза им смотреть?

Виктор и Марианна боялись встать с постели. Они боялись узнать правду. Но чувствовали непоправимое.

Марианна прошла первой на кухню. Ничего не сказала. Лишь села на колени перед дочерью.

А Надежда боялась. Боялась посмотреть в глаза матери. Великий стыд не позволял этого.
Она не хотела никогда в жизни становиться женщиной против своей воли. Хотела как мать. С любимым… Чтоб навсегда.

Виктор зашел к семье держась за сердце. Сука. Будь проклят этот ****ый мир…

- Кто? – спросил отец.

- Ты знаешь… - обронила безразлично Надежда, - прости меня, папуля…

Виктор обнял дочь, поцеловал: «Я все равно люблю тебя! И буду всегда любить!».

***   ***

Насильника посадили через два года. Два долгих года бесконечных судов и разбирательств. Он был не из простой семьи. Потому процесс затягивался. Но никто уже об этом не узнал. Что его посадили. Потому что некому было больше ликовать…

Но это было потом.

А перед этим…

***

«Виктор. Любимый мой. Ты был самым дорогим человеком в жизни для меня. Ты и Надежда. Прошу тебя лишь об одном. Не убивай его. Я знаю ты можешь. Я знаю ты хочешь. Господь ему судья. Пообещай мне… И еще. Пообещай мне, что будешь жить ради нас. Ради нас. Ради меня и Надежды. Тех, кому ты был дорог больше жизни… И еще. Не держи зла на меня. Надежде помогла уйти я, потому что не могла больше смотреть на страдания дочери… Сама ушла за нею следом… Люблю. Целую» Марианна.

Это был гром. Молния. Что угодно. Вспышка. Ссорились. Не без этого. Как все. Расходились. Жили раздельно. Жили вместе. Сходились. Жили с теми, кто не любим был. Но это не тот случай.

В ванной комнате, в остывшей уже воде лежала Надежда. Глаза ее были закрыты маской матери. С этой маской Марианна спала последнее время. Чтоб ничего не отвлекало. В груди Надежды торчал нож…

Марианна повесилась в туалете на любимом брючном ремне Виктора…

Рев подбитого льва соседи слушали всю ночь.

***   ***   ***   ***   ***   ***

Виктору пришлось продать квартиру чтобы похоронить семью. Он сделал им самый красивый постамент. И жил там же, рядом с ними. На кладбище. На пропитание давали редкие посетители. И помойка была рядом.

С наступлением первой же зимы Виктор умер… Замерз как собака. Но обещание свое сдержал. Жил. Жил ради них…


14 Сентября 2011 г.