А.В.Летенко
МСТИСЛАВ КЕЛДЫШ – НИКУДЫШНЫЙ ТЕОРЕТИК
К памяти о великом (вовсе не боюсь этого слова) русском учёном и организаторе науки Мстиславе Всеволодовиче Келдыше мои коллеги – сотрудники Центрального экономико-математического института – относятся особенно трепетно, поскольку он был инициатором создания ЦЭМИ. Он не просто стоял у его колыбели, но был его заботливой нянькой и довольно часто приходил на выручку в трудные минуты, которых тогда у института, имевшего на Старой площади весьма дурную репутацию, было немало.
Он также испытывал особое уважение и личную приязнь к нашему тогдашнему директору – моему шефу - академику Н.П.Федоренко и часто подшучивал над ним, дав ему «ласковую» кличку – «махновец». Много раз от него можно было услышать такое: «Ну вот, и наш махновец здесь, можно начинать заседание Президиума Академии». Истоки возникновения этого прозвища в том, что село, где родился Федоренко, располагается в двух шагах от Гуляйполя – родины известного анархиста, и надо же было Николаю Прокофьевичу однажды об этом проговориться!
О Келдыше и его заслугах перед отечественной и мировой наукой написано много. Перечисление его официальных постов, учёных степеней и званий, начиная с должности Президента АН СССР, заняло бы не одну страницу мелким шрифтом. Все авторы, пишущие о нём, непременно отмечают его необычайную трудоспособность, граничившую с изнуряющим трудоголизмом. Однако здесь я поведу рассказ о том, как он, хотя и редко, но всё-таки отдыхал. Прежде чем перейти к своему рассказу, считаю необходимым (и читатель далее поймёт почему) упомянуть одно из официальных званий М.В.Келдыша, присвоенное ему нашим правительством. Это звание - «ГЛАВНЫЙ ТЕОРЕТИК КОСМИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ СССР». Таким способом он официально ставился на одну доску и одновременно разграничивался в полномочиях с С.П.Королёвым. В любом случае, теоретическое обоснование и математическое обеспечение наших космических достижений – безусловная заслуга М.В.Келдыша.
Так вот, любимой формой отдыха Мстислава Всеволодовича были поездки на собственном автомобиле по живописным (и главное – малолюдным!) местам нашей прекрасной Родины. Более всего он предпочитал Карпаты. Келдыш всегда брал с собой своего сына и непременно ездил инкогнито, стараясь избегать «официозов», которые были практически неизбежны при его общественном положении и до чёртиков ему надоели. Думается, именно по этим соображениям он ездил на скромном «Москвиче», который был куплен без проблем. Но, президент ты академии наук или не президент, но без получения водительских прав обойтись было нельзя, для чего пришлось сдавать экзамены в ОРУДе в общей массе претендентов. Эта аббревиатура, впоследствии переделанная в ГАИ и ГИБДД, расшифровывается как «Отдел регулирования уличного движения».
На следующее утро после сдачи экзамена на получение водительских прав состоялось заседание Президиума АН СССР, открывая которое, М.В.Келдыш сказал, что прежде чем приступить к работе, он считает себя обязанным обратиться к членам Президиума с сообщением о результатах своего вчерашнего испытания. Оказывается, проводивший его капитан милиции, не имевший представления, у кого он принимает экзамен, хотя и подписал все нужные бумаги, сказал ему буквально следующее: «Товарищ Келдыш, материально-техническую часть вы знаете, с правилами дорожного движения знакомы, но вот В ТЕОРИИ ВЫ ОЧЕНЬ СЛАБЫ, А, ТОЧНЕЕ, НИЧЕГО НЕ СМЫСЛИТЕ!». Изобразив скорбную мину на лице, Мстислав Всеволодович завершил своё сообщение следующими словами: «После такой официальной оценки моих способностей как теоретика мой внутренний голос и совесть учёного намекают, что теперь я должен вместе с вами обсудить вопрос о моей дальнейшей карьере».
Общий хохот, раздавшийся в зале заседаний после этих слов президента, был настолько оглушительным и продолжительным, что к дверям этого зала сбежались сотрудники и посетители Президиума АН СССР, находившиеся в здании, с недоумённым выражением лиц – «что же такое стряслось, не приехал ли Райкин?!»
* * *
Читатель,конечно, сразу понял, что заголовок у этого рассказа - просто шутка. Да никому и в голову не могло и не может прийти, что кто-то сподобится воспринять его в прямом смысле слова. Ведь Мстислав Всеволодович пользовался таким глубоким уважением и авторитетом, его так любили окружающие, что иное отношение к нему не представляется возможным. Ан нет. Оказывается и невозможное возможно.
В первых числах марта позапрошлого года, раскрыв "Литературную газету" и прочитав несколько строк, я было чуть не упал в обморок, когда увидел, что один из авторов называет Мстислава Всеволодовича словом "Выкелдыш". Впрочем, в этой статье грязью был облит не только он, но и другие истинные светила русской науки, включая И.П.Павлова и других. Великий Николай Вавилов был представлен как не имеющий особых заслуг перед наукой ловкий проходимец, укравший и растративший миллионы народных денег на свои ботанические и прочие забавы. С тех пор я не беру в руки этот мерзкий листок, когда-то считавшийся приличной газетой, пользовавшейся авторитетом среди отечественной интеллигенции, а когда вижу его на прилавке, то отвожу глаза в сторону.