Вернулся домой, когда уже стемнело... Привычным движением захлопнув дверь, побрел на кухню... темно... свет зажигать не стал. Прикурил, и в зареве прирученного огня отразился её профиль.
- Ну и где ты был?! Я тут...
Не слушая её, с поселившейся пустотой в глазах, молча продолжать выдхать едкий дым дешевого табака. Когда она закончила свой монолог - пепел упал на потертые джинсы. Небрежным движением смохнув тлен, повернул голову к той, что так упорно пыталась донести что-то свое до моего разума, дабы исправить системный сбой контуженного мозга. С миниуту помолчав, еще раз крепко затянувшись, спросил:
- Ты что-то хотела?
- Да... Да как ты смеешь! Ты же знаешь как я к тебе отношусь, а ты меня обижаешь... и сделав недовльный вид, в её глазах блеснула слеза. Ох, не верю её слезам, не верю, а так хотел бы. Прекрасно понимая, чо для женщины подобный разговор лишь средство управления инструменом "мужчина" (пусть и разные бывают женщины), и, это вызов к откровенному выяснению отношений. В сотый раз про себя подумал: "столько времени знаешь меня, а все до сих пор не поняла - не стану с тобой собачиться". И с этой мыслью посмотрел её в глаза. Она продолжала что-то говорить о верности, и хотя я не был её мужем, любовником и нас связывали хорошие дружеске отношения (пусть она и хотела большего). А я всё слушал, какие мы мужики скоты, что к женщине надо относится так-то и так и, когда она поняла, что на все её восклицания ответом станет "я промолчу", спросила...
- Ну что с тобой происходит?!
Как прежде с мертвецкой пустотой в глазах посмотрел на нее и отвернулся (я устал по сто раз повтрорять одно и то же, а может...), просто процедил сквозь зубы "уходи!" и зажег новую сигарету, продолжая убивать себя собственными руками.
Женщины... Считают, что знают о мужчинах гораздо больше, тем мужчины о них. Разве кто-то учитывает, что можно просто молча делать выводы?! Что было дальше?! Ничего не изменилось, просто она ушла... Жестоко?! Это жизнь, родная, жизнь... и пусть моя делиться на два: до и после; но... и моё Сердце тоже стучит, отбивая пульсом имя той мечты, что так и осталась...
И пойми же ты... Да, хороша собой, умна, женственна, да иполюбить тебя бы смог... Но правда... места здесь такие... осень... И вот проникся я этой осенью с головы до пят. Жить... Жить надо, п тут снова: без имен и лиц. Разве ты когда-нибудь сможешь смриться ч осенью, пусть она прекрасна?! Прости...
Говоришь можно исцелить? Нет, родная, никак нет! Это во мне, часть меня, с которой ты никогда не смиришься: взыграет гордость и ты уйдешь, я знаю это и нет смысла перечить. Ты обретешь своё счастье, родишь сына или дочь. Ну а мне... оставь этот пустой взор, в котром всё: и боль и понимание. Ведь я тебя никогда не обижу, даже притронуться к тебе не в силах- потому что уважаю твою Душу. Так будь счастлива, пролей слезы (да, это жизнь), и живи, люби, верь... Оставь мне роль цепной даорняги, что будет предана тебе, потому что... вот так. А теперь - уходи... я честен пред тобой. И пусть в пульсе моем останется не испорченная калека жизнь, а осень... Что так и останется недеждой и верой, да мечтой, что так и останется простудой, ибо места здесь такие... осень...