Из «Лицедеи».
Я первокурсник пединститута! Ураааа!
Здесь уже говорилось о проблемах абитуриента, о предшествующих тревогах и заботах.
С гордостью, робостью и благоговением переступаю в сентябре порог этого храма знаний.
Новые знакомства, новые предметы, солидные профессора, со своими амбициями – многие из них авторы учебников, по которым предстоит учиться.
Но появляются и первые проблемы.
Студентам из столичной области общежитие не положено, подразумевается что они после окончания занятий (16.30) имеют возможность добираться вовремя домой.
Однако всё оказывалось не так просто.
Чтобы успеть к началу занятий, следовало вставать в 6.30 утра. После напряжённого дня занятий, поездки на пригородном поезде и пешеходного перехода, домой удавалось попасть в лучшем случае в 19.00. На подготовку к лекциям и обработку конспектов вечером уходило 2-3 часа. На что-то личное времени уже не оставалось. Всё остальное уходило на сон.
Такой напряжённый график длительное время очень трудно выдерживать.
Особенно тяжело было зимой.
Память не сохранила подробности поиска отцом приемлемого по цене и расположению жилья для своего студента, но вскоре оно нашлось.
Всего в нескольких сотнях метров от института, рядом с ботаническим садом университета находилась Владимирская улица, где бедного студента поджидала пожилая киевская еврейка, хозяйка снимаемой комнаты.
Место действия – одноэтажная развалюха (частный сектор) в две комнатки с хозяйкой, печным отоплением и всеми неудобствами (водопроводная колонка и дырявая конура туалета) во дворе.
Мебель в моей комнатушке была представлена трухлявым топчаном, обшарпанным расшатанным столиком и облезлой тумбочкой.
Действующими лицами постоянной трагикомедии являлись: тучная киевская еврейка (старая карга); её недавно вернувшийся из отдалённых мест обитания сын, 40-а летний спившийся тунеядец, периодически (2-3 раза в месяц) появлявшийся у мамы с требованием денежных средств на его жизненные запросы; соседка-стерва (по словам хозяйки), рождённая на свет чтобы строить невинной еврейке всевозможные пакости.
Моё участие в спектакле тоже подразумевалось, хотя и было всегда вынужденным.
Сюжет банален.
После окончания лекций и короткого 10-ти минутного пути по ботаническому скверику, студента пединститута (меня) встречает в квартире старая карга (я мысленно прозывал её Дездемордой). Позже поймёте, почему.
«Миша, сходи, дружок, в булочную, хлеб внезапно закончился, возьми ещё батон, сахар и печенье. Потом деньги я тебе зачту в кварплату».
Вспоминала она эти финансовые обещания очень редко и только после неоднократных напоминаний.
Это вид склероза особенно часто поражает хозяек квартир.
Уже в октябре на улице довольно прохладно.
Следующий монолог хозяйки звучал примерно так:
«Миша, не сочти за труд, возьми молоток и прибей эти поганые дощечки в сортире, а то какие-то зас…цы их утащили. Теперь, сидя там, мне сильно дует. Если досточки не найдутся, то оторви от сарайки, он всеравно скоро упадёт».
Ремонт туалета занимает около часа. Большие щели в нём исчезают, зато появляются соответственно в сарае, где хранится топливо на зиму. Новоиспечённый мастер возвращается с улицы замёрзший и пропахший отнюдь не цветочными ароматами.
Согласно утверждённому договору между отцом и хозяйкой квартиры, студенту, при такой минимальной кварплате, запрещается выпивать, курить в помещении, возвращаться домой позже 22.00, водить к себе девочек и проч. .
Впрочем, за особые заслуги, могли быть и исключения из правил.
На этом мои обязанности никак не заканчивались.
Далее могла следовать просьба принести воды из колонки, нарубить дров для печки, разложить приманку от тараканов, законопатить щели в окнах и т.д. и т.п.
На подготовку к занятиям мало что оставалось.
Послеобеденное время. У хозяйки редкий выход на природу двора. Привезли уголь. Его необходимо затарить в тот самый дырявый сарайчик на улице, чтобы окончательно не разворовали.
На дворовой сцене появляется соседка. Хозяйка продолжает давнишний разговор:
- Чтоб тебе, кретинка, всю жизнь без мужика спать, а свой поганый рот только по большим праздникам открывать!
- Да у тебя самой твой мужик от яда скончался, сука старая!
- От какого такого яда, проклятая? Что ты брешешь, лахудра подзаборная!
- Твои проклятия мне до одного места (показывает в натуре до какого). Ты сама без мужика давно клопов давишь, потому что отравила его своим ядом. Ночью его своей слюной обслюнявила - вот он сердешный и преставился!
- Ах ты свинья задрыпанная! От тебя-то почему мужики нос воротят?!
- Да я баба ещё хоть куда и мужик у меня будет почище твоего заморыша. На фиг нужен был он мне, когда от тебя бегал?! А вот ты, уродина, куда свой поганый вугиль свалила? Мне свой где высыпать?
- Засунь свой уголь себе в задницу! Можешь три дня потерпеть, пока я его в сарай занесу.
- Да тебе, жирная корова, и в месяц не управиться. Твой сынок-гицель, что ли, работать будет?
- Не твоё дело, жаба! Сказала – значит уберу.
Чуть позже тема нашла продолжение.
- Миша, ты помоги, дорогой, мне уголь убрать, иначе эта гадина меня изведёт. А я тебе девочку разрешу на ночь в квартиру привести. Даже два раза.
От такой её немыслимой щедрости я немедленно впадал в мыслительный ступор и шёл затаскивать в сарай проклятый уголь.
Пару вечеров засыпали топливо. Оно легко высыпалось обратно через дырки на местах отодранных для туалета досок, вместе с проклятиями хозяйки: «Какой изверг поотрывал досточки от сарайки, руки б ему отсохли!». Некоторые доски опять перекочёвывают с моей помощью от туалета к сараю, а деревяный санузел снова начинает напоминать решето.
Подготовка к занятиям затягивается до поздней ночи. И уже как манны небесной начинаешь ожидать поездки домой на выходные.
Но самое «интересное» происходит в те дни, когда хозяйку посещает её высоковозрастный балбес.
Начинает сынок буднично:
- Ты ещё не сдохла, старая сука?
- Ты сдохнешь раньше, варьят! Чего припёрся, Манька выставила из квартиры чтоб не смердел?
- Не твоё дело, скотина! Налила бы сыну для опохмелки?
- На том свете опохмелишся, бандюга! Работать надо, деньги для жены зарабатывать. Тогда и Манька не будет передком торговать.
- Не трогай моей бабы, старая потаскуха! Когда уже ты сдохнешь, скотина!?
По давно утверждённому сценарию, в этом моменте сынок накидывает на шею мамаши шарф, или пояс от халата, и принимается её душить. Когда хозяйка начинает хрипеть и задыхаться, петля слегка ослабляется и происходит следующий диалог:
- Пусти! Я дам тебе 3 рубля и убирайся вон!
Экзекуция приостанавливается. Разговор продолжается:
- Дам я тебе этот вонючий трояк (0,5л водки – 2,85руб). Сходи с ним в магазин и купи верёвку, бандит!
- Зачем ещё?
- Сделай маме приятное – повесся, чтобы глаза мои твою рожу поганую больше никогда не видели!
Экзекуция возобновляется с прежней силой.
Душил сынок мамашу часто (2-3 раза в месяц), аккуратно, но сильно.
Выдавив натуральным образом из маменьки 3 рубля, сынок отправлялся за бутылкой, а мамаша оставалась рыдать и стенать на диване.
В соседней же комнате находился в тоске студент пединститута, не зная что ему предпринять – смеяться, плакать, уходить или вызывать милицию и скорую помощь?
Так буднично проходили студенческие вечера.