Сергей курил на балконе. Было около двух ночи, он засиделся в нете, разгребая накопившуюся за неделю почту. Стояла середина сентября, зябко, но еще не холодно. Лето пролетело в суетливой пахоте с безмазовым кпд. Успели только с Валькой и детьми смотаться на десять дней в Турцию, но и там он по полчаса висел на телефоне, привязанный к московскому офису. А тут неожиданно выкроилась неделя, и они решили свозить внучек к бабушке, матери Сергея. Она уже была на пенсии, но продолжала работать на полставки, хорохорилась, закрашивая седину, но все признаки неумолимо наваливающейся старости были налицо.
Ночь выдалась тихая. Прошедший ливень разогнал стайки молодежи и праздношатающихся. Небо расчистилось и полная луна била прожектором. Со своего третьего этажа он смотрел на двор, поросший старыми деревьями, с выводком машин, оккупировавшим тротуары. Не московская толкучка, но все в духе времени. Это был двор его детства. Даже качели и песочница на старом месте. Смотрел отстраненно, ностальгия, если и была когда-то, давно рассосалась. После двухсот грамм водки и домашних пирожков с разнообразной начинкой в душе был штиль, а в голове – нейтралка. Просто хорошо. А просто хорошо в наше непростое время это уже не просто хорошо. Это почти прекрасно.
Неожиданно с дальнего конца двора появилась стая бездомных собак. Они шли, а вернее скользили, по ночному двору молча, вереницей, почти след в след. Впереди три мелких разведчика, сканирующих местность. Затем, вероятно, доминирующая самка, потом три крупных кобеля, среди которых явно выделялся вожак. Замыкали шествие еще три собачинки – арьергард.
- Смотри-ка ты… Прямо СТАЯ – ухмыльнулся он про себя – гуляют не гурьбой, а как волки на охоте.
Собаки прошествовали до середины двора и остановились под его балконом. Замер вожак, а по цепочке и остальные, только разведчики шарили между машинами. Никакой суеты, лая или повизгивания. Строй тоже не распался. Сергей заинтересовано смотрел вниз. Вернулась разведка, и вожак двинулся дальше, увлекая стаю.
- Ну, ни дать, ни взять, взвод на боевом задании – опять ухмыльнулся он, провожая собак взглядом.
Он и в Москве не раз натыкался на расплодившиеся ватаги бездомных псов, греющихся на канализационных люках или шумно грызущихся из-за куска, но никогда не был свидетелем такого молчаливого рейда «по тылам» с четкой организацией.
Затушив окурок, он уже намеревался вернуться в комнату, как вдруг из-под скамейки метнулся белый комок шерсти. Кошка! И явно не дворовая, а домашняя. Стая мгновенно развернулась и широким фронтом, не теряя строя, ринулась за ней. Кошка широкими скачками по диагонали пересекла двор и забилась под машину. Действие опять переместилось под балкон Сергея. Он наблюдал. Собаки плотным кольцом окружили машину. Тут уже раздался общий лай, а две самые мелкие полезли под днище. Видимо, найдя щель в осаде, кошка пулей вылетела из-под машины и опять понеслась наискосок к соседнему дому.
- Дура, на дерево надо – успел подумать Сергей.
Но, обезумевшая от страха, домашняя животина проскочила мимо тополя. Это был стратегический просчет. Стая молниеносно перестроилась серпом, отсекая кошку от других направлений, кроме как вперед. Через десять метров самый быстрый из разведчиков настиг ее, вцепившись в загривок и сбив с ног. Кошка яростно заверещала, отбиваясь. Но уже вся свора вцепилась в нее. Сергей смотрел окаменевший. Кошку драли и ломали на части, держа за все четыре лапы и голову. Визг ее перешел в утробный надсадный вой, полный последней отчаянной надежды на жизнь. А потом и этот вой перешел в какую-то инфернальную тональность, то затухая, то вновь пронзая слух. Помимо дикой мУки, в нем было что-то такое, отчего у Сергея по телу прокатился озноб. Благодушие, наполнявшее душу всего минуту назад, слилось, как если бы в ванной резко выдернули затычку...
Наконец, вой стих. Собачий прайд тут же рассредоточился, обозначив иерархию. Мелочь села крУгом. Кошку жрали три крупных кобеля и сука. Слышалось чавкание и хруст отгрызаемых конечностей. Когда отвалили старшие в то, что осталось от кошки, вцепились разведчики. Последними доедали аутсайдеры. Стая уже приняла прежний строй и направилась в соседний двор, а кривоногий щенок все еще волочил бесформенный кусок былой плоти, стараясь не отстать, спотыкаясь и жуя на ходу. Через секунду двор опустел…
Сергей на автомате закурил вторую, глядя вслед удаляющимся псинам. Резкое омерзение к этим собакам заполонило душу.
- Это я этим тварям вчера по просьбе матери носил на помойку мешочек с накопившимися костями, болонью и остатками старой колбасы? – пронеслось в голове. – Каждый по отдельности Шарик, Бобик, ути, ути… А вместе… Шакалы… Гиены… «Анимэл плэнет», твою мать…
В голове вдруг всплыли картины детства этого двора. Шум детворы, домашние любимцы, выведенные на прогулку, кошки, греющиеся на солнце… Если и случались конфликты кошек и собак, то в худшем случае все заканчивалось лаем и расцарапанным носом шавки. Вспомнил единственную бездомную сучку, ощенившуюся в их подвале, куда они потом таскали домашние котлетки…
Мысли хаотично ворвались в образовавшуюся пустоту внутри, закружились, сливаясь воронкой в ту прореху, что оставил предсмертный вой растерзанной кошки. Аж замутило.
- Так. Стоп. Стоп. Спокойно – попытался тормознуть он процесс эмоциональной интоксикации. – Что, собственно, я увидел?.. Кусок настоящей природы. Без посредника экрана или монитора. Я же могу под чаек смотреть, как крокодилы жрут зебр и антилоп на переправе. А тут чего? Только потому, что непосредственно? Воочию? 3D и натуральный «долби сараунд»? И-мен-но. Покусали мою нежную душу. Не дали насладиться минутами спокойствия. Где-то так. Собаки-то тут причем? Если уж и винить, то людей, когда-то выкинувших их на улицу. Они выживают, как могут. Да, это в моем детстве все люди были сыты. И собаки были сыты. А сегодня властвуют законы джунглей. Вот и получите джунгли в тихом домашнем дворе, где днем гуляют ребятишки. Собаки, как и люди, поделили сферы влияния и контролируют территорию. Сбиваются в стаи, возрождая древние охотничьи инстинкты. Они же от волков, в конце концов, произошли. Все закономерно.
Уцепившись за эту мысль, он попытался восстановить «кислотно-щелочной баланс» в душе. Не идти же спать с таким балластом. Отчасти это удалось. Хлипкое равновесие вернулось. Но мысли помимо сознания крутились дальше. Он закурил третью.
- Собственно, аналогию можно развернуть и шире – размышлял он. – Что сейчас творится в Ливии? Такая же свора четко организованных по принципу стаи хищников рвет ее на части. Единственное отличие от собак, что последние делают это, борясь за выживание, инстинктивно. А эти сволочи осознанно. Можно, конечно, порассуждать, что и они творят это ради собственного выживания, потому как их капиталистическому раю пришел конец. Но все же это делают ЛЮДИ против других ЛЮДЕЙ. А что делаю я? Оторвавшись от дел, мельком, бездушно смотрю на картинки фальшивых новостей, а стоило наткнуться в ютубе на ролик, состоящий из нарезки кадров с растерзанными телами ливийских детей и отрезанием голов «мятежниками», выключаю на пятнадцатой секунде, дабы не травмировать психику. У меня же рабочий день впереди! А тут кошечку увидел и переколбасило всего... А что собственно мне делать? Что, как герою «Механического апельсина» насильственно смотреть ролик до конца и морально готовится к тому, что это может легко стать и нашей хроникой? Ведь в принципе все уже давно и, кажется, уже всем ПО-НЯТ-НО. На конвейере Сирия. Кто дальше? Иран? Пакистан? Индия? Китай? Мы? Какова бы ни была цепочка, мы в ней точно есть. Ад, творящийся в Триполи, огромным комом из ужаса и смерти катится прямиком к нам. А я тут над убитой кошечкой горюю…
Забытый окурок обжег пальцы. Он вдруг понял, что дрожит. Только непонятно отчего больше, от долгого стояния на балконе или от простой и обжигающей правды, старательно поставленной за ширмой бытовухи…
Зашел в теплую комнату. Жена, наверное, смотрела уже десятый сон. На соседней кровати, уткнувшись носами, спали Настька с Иркой. Медленно разделся, чтоб не скрипеть и залег под нагретое одеяло.
- А что, собственно, Ливия? Она пока на горизонте. Нас и без НАТО хорошо прессуют. Сверху едят охреневшие от безнаказанности клептократы. Снизу рвут куски мяса охреневшие от ментовского покровительства кавказцы. Страна ползет к развалу. Гном на пьедестале трет про инновации. Техносфера в заднице. Армия в жопе. Кондопога, Зеленокумск, Сагра – это уже четкая тенденция. Ливия уже здесь. Только нас не раздирают, как кошку в одночасье, а жрут кусками. Медленно. По долькам. Видимо, держат на десерт… А я что делаю? А я мешаю поварешкой офисный планктон, чтоб получить бульон... Нет… Я зарабатываю детям на будущее... Да, надежная отмаза. Только будущее вот оно. Оно уже здесь. И это, кажется, тоже уже всем ПО-НЯТ-НО.
Опять вышел на балкон, ежась и поджав ногу. Закурил четвертую.
- Мы шхеримся от правды. К тому же нас поставили раком, чтоб труднее было голову оторвать и посмотреть на правду. Верно говорил Андрон, этот «вестник апокалипсиса», домик в деревне, минимум двести, триста кэмэ, сарай дров, «сайга» в углу и мешок патронов – программа минимум. А там... можно и с властью поговорить. В отличие от Ливии у нас есть шанс разобраться, пока очередь дойдет до нас. Да… Успокоил, типа, сука…
В утренних сумерках по двору бесшумно возвращалась стая тех же собак, закончив обход территории.