Снежный монолог

Вера Шкодина
Снег летел  и думал: вот всегда так -  падаешь ночью, когда ничего не видно. Он падал долго и уже устал.
Цеплялись за бока какие-то кусты, противно проваливались под ним  мутные лужи, покорно подставляли жесткие макушки измученные холодной осенью деревья.
-Конечно, жизнь моя не лишена значения,- думал он, любуясь искрящейся пуховой шапкой на пригорке.
 Но быть слепой силой в руках какого-то сумасбродного  циклона,  пусть даже северо-восточного.. Так ведь совершенно разучишься уважать себя.
 Сейчас много говорят о чувстве собственного достоинства, а в сущности, все зависит от самого себя…
 И чем тебя больше..
И он с удовольствием осмотрел заполненные им овраги, припушенные инеем, остуженные мелкие речонки, леса, упакованные в белоснежную обертку.
 А ведь управляет мною все тот же ветродуй. И,  в данном случае,  говорить о каком-то содержании просто неприлично.
 Одно слово – ветер.
 Конечно, родился он под крылышком  самого Ледовитого.
И уже только одним рождением обеспечил себе известное положение. А что я? Простой снег. Сын  легкомысленной, неразборчивой тучки, которая  даже по имени не помнит моего
эфирного папашу. Дочь знойного юга!
Стоило ее поманить пальцем, вот и появляются потом на свет подобные  мне, без роду и племени!
 Ох, уж эта загадочная, вечно манящая, звездная жизнь избранных!
А мы, вечные труженики, требующие непременного толкача в спину. Инертная масса!  Как   это  противно сознавать!
 Но дано ли им, этим занятым высокими материями, любимчикам
движущегося мира, знать вот это тихое земное счастье – укрыть кого-то, успокоить  это зеленое озеро, или вон ту сварливую, вечно шипящую речку, или старый овраг, изрытый половодьями и временем…
 Ну и что с того, что завтра я уже не увижу масштабов своей работы, когда весь улягусь на поседевшую землю.
 А потом и потемнею, потрескаюсь и покроюсь новым, неведомым молодым снежком.
А в оттепель неприметно растаю весь, и, без громких слов, незаметно уйду светлыми струями в небо.
 Но я все  же знаю, что согрел, сохранил, укрыл и  напоил  кого-то за свою короткую жизнь. И это – мое.
 И этого никто у меня не отнимет…