Ну, кто придумывает эту нестардартную внешность девушкам? Почему их лица иногда совсем не похожи на стандартные пропорции классической греческой Венеры? Почему нос - курносый? Почему губы выпячены вперёд, будто спешат принимать поцелуи молодого человека?
И этот приземистый рост с явно короткими ногами? В завершение всего нелепого портрета - широкие плечи и груди, торчащие на запад и восток? И эти глаза - глаза куклы Барби?
Всё в Марине нелепо от затылка до пяток! Буквально всё! Но как всё прекрасно!!
Я влюбился в этот цветок дикой розы не так, чтобы безумно, но прочно. Мне всегда нравились широкие плечи, далеко стоящие друг от друга груди, красивые, тёмные волосы, достаточно тонкая талия, не широкий таз и шелковистая кожа! Мне не нравился только рост Марины. Она была мелковата.
Но её кукольные глаза лучились такой любовью ко всему, что её окружало, что я прощал всевышнего, подарившего первобытной красавице короткие ноги, выпятившиеся губы, за которыми, правда, прятались двумя красивыми рядами перламутровые зубы, за все маленькие неточности при исполнении этого тела. Идеалов среди двуногого человечества не бывает,
и это демонстрировала Марина в полной мере. Она умоляла меня каждый вечер быть с нею.
Я же этого себе позволить не мог. У каждого из нас есть свои обязанности, без исполнения которых нами мир может рассыпаться в прах.
Я любил Марину ровно две недели, пока мама была на курорте. Естественно, моё владение квартирой закончилось, когда мама в шесть часов утра, войдя в свои пенаты, обнаружила нас не только в одной постели,
но и к ужасу своему, в чём мама родила!
У мамы появилось тотчас свирепое выражение лица. У Марины на лице было написано выражение лица противоположное. Марина была, несмотря на свои 18 лет, знакома с такими лицами, как у моей мамы. Она мгновенно юркнула в своё платьице. Я под одеялом натянул трусики, которые благоразумно спрятал с вечера под подушку.
-Проводи эту девушку немедленно, мне надо с тобой поговорить! - жёстким голосом сказала мама. Зная свою маму очень хорошо, я подчинился, проводил Марину до порога, сказал короткое: - Извини!
Мама бурно выступила перед аудиторией, которая была вся в моём лице. Она упоминала и институт, который я должен закончить, и нашу несостоятельность материальную по содержанию деток. Здесь же упоминалась и моральная сторона, как можно до брака? После таких нравоучений мой мозг полнстью переключился на достижение дипломных корочек. Любовь умирала медленно и неохотно.
Любовь к Марине умирала в постели с первой женой. Эта же любовь умирала после развода со всеми жёнами. Эта любовь к кукольным глазам и шелковистой коже, которой не оказалось ни у одной женщины позже, умирала, не пытаясь умереть окончательно.
Настало время старости и воспоминаний. В воспоминаниях не осталось места для всех жён, для всех своих детей и внуков.
Осталась одна память о двух неделях счастья и незабываемой любви!
Ижевск, 2011 год