Однажды, в один маленький городок, расположенный на берегу огромного лазурного моря, с гастролями прибыл цирк-шапито. За два дня до его торжественного въезда через главные ворота, по всем улочкам были развешаны красочные афиши, призывающие детвору позабыть о проказах, взрослых – о скучных делах, мэра и его помощников – о городских проблемах.
В составе труппы были акробаты и жонглеры, дрессировщики и фокусники, глотатель шпаг и заклинатель змей, прекрасные наездницы и наездники, клоун Бон-Тим и звезда цирка – силач Тристан.
О, это был самый сильный и самый грозный силач, из всех тех, кого мне удалось повидать в своей жизни. Многие из публики сомневались, что прутья и гири, которые циркач ломал с легкой улыбкой на лице, были сделаны из железа. Среди недоверчивых находились смельчаки, а я бы их назвал глупцами, которые даже спешили на сцену, чтобы удостовериться, что их обманывают. Видели бы Вы выражение лица тех, кто осмелился усомниться в силе Тристана. Пристыженные, они возвращались на свои места, и под любым предлогом покидали представление задолго до его окончания.
Номер силача начинался так: под барабанную дробь и нескончаемые аплодисменты на арену выходил Тристан. На плечи накинут тяжелый бархатный плащ, отороченный белым мехом и расшитый золотыми звездами. Музыка усиливается, он обходит арену по кругу, давая возможность всем разглядеть его, и потом единым движением руки срывает с себя плащ и бросает его наземь. Под ярким светом софитов Тристан предстает публике в сине-белом полосатом костюме, подчеркивающем мускулы силача. Зал взрывается приветственными криками.
Дальше начинается самое интересное. Помощники, еле справляясь вдвоем или даже втроем, подносят реквизит Тристану, который через минуту станет грудой бесформенных железок. Подковы, гири, прутья – все это играючи силач сминает, будто они игрушечные. Потом на арену выкатывают штангу, иначе её никак не доставишь в зал. Зато Тристан одной рукой отрывал её от пола и, как пушинку, перекидывал с одной руки на другую. В конце своего номера он предлагал желающим прокатиться на его плечах. Верите, в одном городишке порядка десяти взрослых человек повисла на Тристане, а он даже глазом не моргнул, прошелся еще раз по арене с «грузом», а после рассадил их всех по местам.
Публика обожала Тристана, весть о гиганте разнеслась по многим городам, где с нетерпением ждали прибытия цирка-шапито. Циркачи же уважали силача, но побаивались.
Клоун Бон-Тим сколько себя помнил всегда был в цирке. Династия у них такая. Кто-то из семьи акробатов, кто-то из семьи жонглеров, а родители Бон-Тима были клоун и клоунесса. С детства мальчика окружали яркие парики, разноцветные носы, фальшивые руки и ноги, бутафорские пистолеты и многое другое, что постороннему зрителю видеть не обязательно. Кочуя с младенчества с цирком, Бон-Тим и не мечтал о другой жизни, он её просто не знал.
Отработав очередное представление в приморском городке, артисты цирка отправились каждый в свой фургончик, так как завтра их ожидало очередное действо.
Близилась полночь, из-за туч выглянула луна, выхватив одинокую фигурку, бредущую среди спящих тележек цирка. То был Бон-Тим, мучащейся бессонницей. Он тщетно пытался заснуть, но сон так и шел, потому он решил немного прогуляться. Не встретив никого на улице, клоун решил заглянуть в шатер, где можно было на арене подготовиться к завтрашнему выступлению.
Едва войдя, Бон-Тим заметил, что он не один. На деревянных помостах пробовал свою силу Тристан, встречаться с которым клоуну вовсе не хотелось. И только он собрался повернуть назад, как пол под ним предательски хрустнул. Силач обернулся.
- А, это ты, - произнес он. – Ты что-то хотел?
Бон-Тим было уже собрался ответить какой-нибудь дерзостью на слова гиганта, но вместо этого попросил:
- Научи меня своим трюкам.
Сказать, что силач удивился, значит не сказать ни слова.
- Ты? Просишь меня? – переспросил Тристан. – Зачем тебе это? Ты ведь отличный клоун.
И тут Бон-Тим впервые в жизни поведал о тяжком грузе, сковывающем его душу.
- Я никогда не ведал жизни другой, чем быть клоуном. Мои родители были клоунами, их родители были клоунами, родители родителей были клоунами, поэтому никто и никогда не спрашивал меня, а кем я хочу стать? Я устал смешить людей, все думают, что моя жизнь также легка и весела как на арене, и не знают, что я – одинок. Все в труппе не воспринимают меня всерьез, ожидают подвоха, и не верят, что я говорю всерьез. Публика ждет от меня праздника, их не волнует мои слезы и боль, они заплатили деньги и должны получить удовольствие. Мне видится, как в один из дней, я наберусь смелости и смою грим, чтобы навеки покинуть шапито и уехать далеко-далеко, где я смогу начать жизнь заново.
Силач молчал, задумавшись над словами клоуна, а потом произнес:
- Как я тебя понимаю!
- Ты? – удивился клоун. – Нет, ты не можешь меня понять. Ты – звезда, любимец публики. Тебе всегда рады.
- Эх, если бы ты знал, как же я одинок, - грустно ответил Тристан. – Вот ты говоришь: «Звезда! Звезда!». Да, люди видят во мне силача, умеющего гнуть подковы, поднимать штангу и веселить публику. Но у меня нет настоящих друзей, вот в чем штука. Труппа уважает, но боится меня. Они думают, что опасно дружить с таким силачом, беды потом не оберешься. Публика обходит меня стороной, считая, что у такого, как я, миллион друзей. А я, быть может, всю жизнь мечтал стать… клоуном!
- Ты врешь! – не поверил Бон-Тим.
- Не веришь? Тогда смотри, - азартно прокричал Тристан, а через секунду на арене уже не было знаменитого силача, а был очень, ну очень, большой клоун, который сумел довести до слез от смеха такого профессионала, как Бон-Тим.
С этого дня началась дружбы этих непохожих людей. В труппе первое время недоуменно шептались, что может быть общего у клоуна с силачом, но после грозного взгляда Тристана, разговоры как-то сами по себе утихли.
Где-то в начале осени, поздней ночью, когда весь цирк спал, его покинули два человека с чемоданчиками в руках. Прикупив загодя два билета на ночной поезд, незнакомцы отправились туда, где их никто не знал. Да и трудно было разглядеть в молодых людях без грима и костюмов, бывшего клоуна Бон-Тима и силача Тристана. В купе ехали Андре Туаре и Поль Манье, начинающие жизнь заново.
Если Вы когда-нибудь будете в небольшом городишке, укрытом горами, на берегу бескрайнего моря, найдите ресторанчик «Л’эссон» и закажите там обед. Если вам повезет, Вы сможете увидеть самого хозяина и повара в одном лице, господина Поля Манье, чья фигура сразу же внушает доверие и не располагает к тому, чтобы уйти не расплатившись. За кассой ему помогает белокурая жена, на заднем дворе слышен детский смех. И самой большой удачей будет считаться, если Вы увидите встречу двух старых друзей, хозяина ресторана и его лучшего друга, капитана небольшого баркаса, который доставляет все эти морские деликатесы на стол «Л’эссон». Говорят, что так не бывает. Но я был бы не я, если бы сам не видел это своими собственными глазами.