Начало 1980-х. Жду поезд. Рядом курят носильщики. Один лохматый,
шумный. Второй пискляв и плюгавист. Подваливает цыганка с нехилым арбузом:
- Куш, маладой! — и зазывно смеется.
Лохматый, недолго думая, сует медяшки и заполучает арбуз. С аппетитом заглядывает в треугольный врез и с воплем:
- Э, да тут вода! Маладая, зачем арбуз с водой продаешь? — цепляет ее за юбку. Оба дико орут - не поймешь: сердясь или в шутку.
Наконец, молодуха вырывается, прячется за древнюю бабулю. Мощный заслон нафталина избавляет ее от дальнейших домогательств. Успокоясь, лузгает семечки и нагло скалится. Лохматый кручинится: надула стерва. Плюгавый щерит мелкие зубёшки. Мимо семенит махонький дедок-мудрёныш. Хихикая в кулёчек, негромко:
— Насикала в дырку-то, хе-хе.
Старикашка давно исчез, а кругом всё покатываются. Шумливый носильщик мечется с арбузом, взывая к зевакам:
— Чё, правда что ль нассала? Ё.. А ведь точно нассала!
Плюгавый, щурясь на треугольный врез, сомневается:
— Не-э, в таку дырку бабе не попасть, ни в жисть…
— Чё ты мелешь? Еще как попадет, — стоит на своем лохмач. Из публики сыплются реплики "за" и "против". Народ давится от хохота.
Шумный гремит на весь вокзал:
- А я говорю: попадет!
Плюгавый:
— Мужик попадет. Баба - ни в жисть...
Лохматый бросается за поддержкой то к бабам, то к мужикам. Диспут тянется минут десять…
Еще столько же придурок пытается сбагрить приобретение, после чего выливает из отверстия литр жижи и бросается к угорающей в затишке цыганке. Та с визгом убегает…
Мужик печально вздыхает, швыряет арбуз в урну, где тот взрывается гейзером красной каши.
Поезд опоздавший ждётся веселей...
1984 г.