"Игра детей" - так называлось задание, написать рассказ на вступительных экзаменах, вернее уже на втором туре, где письменная работа при наборе на курс Квирикадзе во ВГИКе, в революционном году, сразу после путча 91-го года...
==============================
Сижу в кафе в свой ДР и пишу для памяти: PARIS.ВЕСНА.игра детей - про Катю Голубеву, Дашу Волгу, Артистакисяна, Торстенсена с Митрофановым Хохлом, Ардова Бориса Викторовича с Юреневым Андреем Ростиславовичем и др.))
Дописываю дома: Лозница там за кадром - потом выпал чувак из кадра...))
ТИТР: "ЗА ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ДО СОБЫТИЯ"
Она, Катя - шла по старому паркетному полу коридора ВГИКа, собирая с подоконников и пожарных ящиков, гранёные стаканы с остатками кофе - помочь хочет...
Думает Катя: "Что же будет с Бартасом.., мне ведь только двадцать четыре… Надо работать с Артуром, а потом… Потом я брошу проклятущую дворницкую работу... козла у Таньки заберу..." - и это всё. Надо спросить у Татьяны, ей теперь 53 года... про жизнь в одной квартире с Катей.
Она - Катя - несёт стаканы в буфет, вернее столовую - на мойку...
- А в Париже, как было хорошо... - говорит Катя сама себе или дома, тому козлу, козленку ещё, что привела с Птичьего рынка. Или говорит среди шума посуды, занося стаканы на мойку в столовой, а повторяет в комнате, где цокает за ней козёл (настощий, живой, белый, маленький пока)
Катя отнесла стаканы в буфет на первом этаже, посидела за столом с Максимом, читающим Аронзона вслух, покурила на лестнице первого этажа и поднялась в 209-ю, где Артур просто живёт, спит в аудитории - ну, не может он заниматься в общежитии, а здесь можно на раскладушке спать, на сцене, задвинув тяжёлый занавес.
- Электроплитка есть. Сейчас поставлю жезвочку, ещё есть немного кофе. Мне ведь так мало нужно. Желудок вот только нехорошо что-то... - говорит Artакисян, входит радостный Сашакузнецов (Авто-Персонаж,Ё!)).
Он проехал час на электричке до Киевского вокзала из Подмосковья, потом сорок минут до Ботсада (Платонический зад - подсказал Лёха Селятино, помогая торговать на Арбате пилотками с кокардами, сбегав в аптеку за спиртом) - прошёл пешком от вокзала с электрички однажды. С первой, на рассвете - ночь не спал - писал, когда Иннакузнецова и Настя тогда трех лет, уехали в город моего детства и юности Навои (имени поэта Алишера (не путать с Хамидходжаевым и Сашу с оператором Вьерни)))
А ещё до электропоезда Сашакузнецов, начитавшись русской религиозной философии в приложении к выписанному журналу, принялся, забыв и постоянно помня, о настигшем его самого (Валерьича) возрасте Христа, и, поступив, наконец, на очную режиссуру, принялся рано вставать, стараясь не разбудить жену и уже ставшую четырёхлетней Настюкузнецову, уже оделся в спортивное, побежал через Киевское шоссе, где совсем недавно шли танки, кроша асфальт, по свежему воздуху вдоль дач, дальше по тропинке - и - к дубу.
Постоял секунды, прислонившись лбом к его шершавому стволу, и дальше, мимо большого муравейника на опушке, и склонившись, успевает разглядеть мелких трудяг, перетаскивающих жёлтые иголочки сосны.
Дальше - вниз по сырой ещё лесной тропе, прямо до лесного пруда, устланного по воде листьями.
За домом отдыха "ОТЛИЧНИК" Сашакузнецов окунулся в уже холодную воду, с плавающими по чёрной воде жёлтыми листьями, выскочив на траву пятнадцатилетним Иисусом (!!).
=============================== +!
Сашакузнецов-одим-словом) обтёрся насухо, прибежал домой, принял душ, позавтракал и успел на электричку.
МОСКВА-УТРО
Когда он вошёл в 209-ю, Артур только встал и собирал раскладушку. А второй кто-то завозился под окном, и позже выяснилось, что этот парень снимал на шестнадцать миллиметров с Артуром ещё в Кишинёве, на кинопленку, купленную на собранную нищими милостыню, а потом парень тот (имя посмотреть в титрах фильма "Ладони")в общаге взял и умер спьяну, друга-соседа не было что ли...)
ДОПИСКА
Вот телефон! - хорошее дело: набрал номер Аристакисяна, да и спросил фамилию того парня: "Погиб... Олег Бабаев")
==============================
- Привет! - говорю и, напевая)) - вставайте, братцы, вставайте! - цитирую, с распевом, уж как могу.
- Саша… я хотел… сказать… ты самый старший и поэтому… ну… как ты, так и остальные. То есть, если серьёзно работать, особенно на этапе собирания образов… потом написания истории, а есть у меня ещё и девятый этап...
- Понял, понял, Артурчик. А где Катя?
Входит Катя с тенями вокруг глаз, не нарисованными, а просто конституция у неё такая - худенькая, в длинной простой юбке, присаживается к одному из столов аудитории.
А здесь уже студенты, готовятся к занятиям курса Ираклия Квирикадзе (Наны Джорджиадзе).
Нана пока не приехала. И всё не едет. И не едет... Квирикадзе с Америцы не отпускает что ли))
- Сейчас Дашка придет.
- Волга?
- Вот у человека фамилия, прям псевдоним, будто сценический.
- Да, да… вот берите жезвочку… сейчас второй раз подниму и готов кофе будет. Сегодня продолжим к вечеру… пока занятий нету у вас.
- Ардов сказал, что Нана только в октябре появится. Можно без неё.
Ну представьте - идут занятия, Бахмутский серьёзные вещи рассказывает, а из-за занавесей тяжёлых, сценических, голоса шушуканья слышны и запах кофе...
Через время, вокруг стола на сцене, низкой, как подиум, но с настоящим книжным шкафом с застеклёнными дверцами, как у моей бабушки из закрытого города Челябинск-40, где стоят книги Артура и продавленного кресло с учебной киностудии, собираются вокруг принесенного низкого стола, студенты-режиссёры набора 91-го года... С курса игровой режиссуры и присоединившеся к ним Олег Бабаев и Дима Кабаков.
======== +!
"Вам повезло, вы первый набор без коммунистов!", - говорил, помню, Баталов со сцены актового зала первого сентября сразу после путча (2 месяца прошло!)
======== +!
Вот уже несколько дней наш курс, набранный всё же Наной Джорджиадзе и Ардовым, Квирикадзе жену прислал вместо себя, а сам, слышно, болеет в Америке, что-то с его сердцем стало - плыл-плыл пловец по бассейну - вдруг сердце что-то... - и пока вся наша группа занималась с Борисом Викторовичем Ардовым.
Ардов просто приходил поговорить, а потом опять уходил и мы оставались с Аристакисяном и его притчами.
Ардов как-то спросил: "Среди вас пьющие есть?" - ну мы в ответ так как-то все – нет, нет, что вы…
Или промолчали просто.
Мне-то! самому старшему! надо же было понять, как узнику совести узбекского даже вытрезвителя, не говоря о более поздних и суровых московских, где фашисты покруче тех, с добрыми узбекскими лицами)), они хоть мордой вниз на койке не привязывали...
В Навои, солнечном городе моего детства, где я тогда уже работал электро-монтером ремонтником, таская тяжелые электродвигатели из горячего на жаре литейного цеха, аж из ямы под лентой транспортера полной черной марсианской пыли от земляных форм и копоти довольно тяжелые электродвигатели на перемотку в цех, где виделся с той электрообмотчицей, ставшей матерью персонажу моего Миража, которую, дочь свою, я всё же, благодаря оператору Алишеру (не путать С Навои-городом\поэтом)) - нахожу...
В азиатском, основанном лучшими людьми со всего СССР, после задержания, когда я тормозя такси или любую машину, попал на свет милицейской, меня просто передвинули в очереди на квартиру, но ведь дали всё же, да ещё и в центре города, да!
Двухкомнатная квартира на пятом, последнем этаже, зато с паркетным полом, окнами на родной бассейн и ЦУМ, полный добрых девушек (одна даже просветила по поводу кредита: как оформить и тут же сдать магнитофон "Ростов", получив все деньги, продолжая выплачивать понемногу с зарплаты заводской).
============================================
Итак, вернувшись в Москву я в 33 года стал студентом второго факультета, оставаясь на заочном сценарном - взрослым человеком с высшим образованием, полученным в городе Навои и полном опыта дискотечных возлияних сухого, мне в первую голову, надо было понять мужика, воспитанного в доме, как я потом узнал, отца своего писателя, на Ордынке, где часто гостила/жила Ахматова - ему просто поговорить, что ли не с кем, выпить с молодёжью хочется, сходить там в столовку «Туриста» напротив... а теперь вот - поздняк метаться - поздно… хороший мужик был…
Собравшись уже на ночь глядя, вокруг стола, все обсуждают древнюю притчу из коллекции Артура: «Нищий, много лет сидевший на одном месте в своём городе. Все давали ему. Очень редко, ночью, он уползал к женщине на другую сторону улицы. Там был её дом. Он любил её. Когда она умерла, её предали огню. Вслед ей умер нищий. Его решили похоронить на том месте, где он сидел много лет. Начали копать и через некоторое время лопата звякнула о что-то металлическое. И обнаружили в земле золото».
Артур: Место, Время, Человек - Суффистские принципы. Золото не как добро, а как данность. Место связано с Местом и тело нищего есть место, это есть тело его смерти и тело земли. Золото остаётся в земле, как в Месте – дом и тело золоту. Путь и тело, совершающее путь - одно и то же. Прибытие к самому себе. («Стань самим собой и мир станет недостоин тебя», Ев. От Фомы) Путешествие в Иерусалим к гробу Господню. Путь к себе. Погружение. На первом этапе займёмся собиранием урожая форм.
Дальше разговор о своих трактовках, видении притчи. Против часовой стрелки, говорят все собравшиеся студенты и вольный слушатель с актёрского - Катя Голубева и Даша Волга, приходившая иногда на этюды - по очереди.
Саша: Нищий, чувствуя это место, стремится прикрыть его своим телом, спасая от ощущаемого им зла. Сконцентрированного здесь. Люди, давая ему, придают тем самым силы. И когда после его смерти копают, находят золото, как концентрацию зла. (Думаю, здесь мелко, т.к. золото не как данность, а на уровне Добро - Зло).
Фёдор: Живут горожане и с ними происходят социальные катаклизмы: революции, войны, перестройки, демократии - процесс вырождения. Видя любовь нищего калеки к женщине, что принимает его ночью, они злятся и негодуют, суют нищему ненужные объедки. Женщина умирает в одиночестве. Неприятие горожан выражается в том, что её не хоронят в землю по-христиански, а кремируют в урну и ставят выше земли. Нищий чахнет на глазах. Понемногу ему начинают нести добрые продукты. Дети дают конфеты и пирожные. Сначала дети, а потом их матери и отцы. Но поздно. Ему не нужно. Он умирает. Решив его похоронить на этом месте, копают и находят золото.
Артур Аристакисян: Золото должно быть в земле. Путь и тело должны быть едины. Любви нет в этом мире, благодаря этому, люди могут её исповедовать. Люди не хотели место пустым. «Свято место пусто не бывает». Место перестало быть живым, там появилась могила.
На втором этапе занимаемся постановкой этюда на сцене, пользуясь теми формами из притчи, добытые нами в многочасовой беседе за столом.
Смотрим этюд Сашикузнецова:
Двое пришли в незнакомый дом, в чью-то дачу. Забрались в неё , открыв шпингалет через форточку. Ещё тёплый кофе стоит на электро-плитке.
Он говорит своей девушке, что это дом его друга и мы его здесь подождём.
Между ними происходит конфликт, она убегает.
Друг так и не приходит – это был чужой дом...
Импровизируя с Ликой, мы проживаем ситуацию долго. Во время нашего спектакля долго говорим, варим кофе, валяемся на полу, держась за руки, я потрошу её сумку, как бы вытягиваем её биографическую реальность… Лика плачет настоящими слезами.
Потом все вместе обсуждаем:
Серёжа (Распутиным звали за рост и черную бороду)) говорит:
Жуть какая-то меня охватила. Это было какое-то... киношная реальность. Не театральная. Я жил, переживал. Входы, выходы в коридор, подчеркнули заколдованность места.
А надо сказать, что ночью мы прихватывали и коридор, ведь в институте только внизу кто-то дежурил один, да и спал скорее всего.
Дима: Стало стыдно смотреть на происходящее, с точки зрения подсматривающего.
Когда Оля стала говорить, что я хотела, чтобы ты меня трахнул, здесь было недостаточно искренне.
Гоги: Нет, это наоборот очень искренне.
Фёдор: Естественно, неожиданно ощущение подглядывания в окно. Ситуация банальна, но что вы делали было очень хорошо. В начале Оля немного играла, но дальше пошло из подсознания.
Лика: Мне легче даётся подсознание. Мне лень было придумывать. Иногда я входила в образ. Я перешла барьер во время этюда и мне теперь будет легче.
Фёдор: Финал немножко сделан, но тема одиночества всегда присутствовала. Хорошо одновременные диалоги.
Коля (привет Антонов,Ё!)): «Жопа» действительно пишется с двумя «п». Самодеятельность. Это просто пионерский лагерь. Подобными вещами можно заниматься запросто, но в ваш этюд можно поставить ложку, стул. Хватались какие-то вещи и т.д. В этом состоянии можно кайфовать, но ради чего это?
Вики (Пакистан): Я сижу и десять слов я не понимаю. Когда Лика потребовала нежности: «Ты не можешь нежнее?» После этого я не понял, там был какой-то профессиональный дефект. Пластическое решение как в индийских фильмах. Река Инд всё равно забирает каждый год одного человека, несмотря на то, что англичане запретили бросать девушку, обвешанную золотом, как жертвоприношение. Жертва нужна. Гибель героини в конце под электричкой нужна.
Гоги: Брук не боится этого, этих провалов.
Артур: Человек что-то берёт из любого. Главное хотеть. Способность раскрываться. Всё остальное появится. Всё возникло из чего-то очень важного, они обречены пользоваться сокровенным, всё это просилось к нам. Нужно относиться к людям, как к вестникам, пророкам - они молчат, но ты старайся почувствовать. Главное начать жить, спокойно существовать. То, что я увидел, это лучшее из четырёх мастерских.
Гоги: И лучшее из пяти лет, что я видел в школе МХАТа.
Артур: С середины особенно, было состояние друга, которого нет, как поле его смерти. Дом, как состояние кого-то, кто не появится здесь никогда. Когда мне Саша предложил войти в дом, я уже не мог ожить, ты должен пройти все состояния до конца. И дальше пошла тема смерти. Дом, как пасхальная скорлупа и мёртвые, вне отсутствия человека, вещи. Время остановилось, она прикасалась губами к мёртвой лампе, движение в сторону ребёнка - стало немного жутко. Дальше смешно не было - страшно. Самое важное - она хотела быть убитой, в меня вошла девушка, как моя мама, девушка, которая хочет быть убитой. Она спрашивает его о ребёнке, как его зовут. О своём ребёнке. Человек нашёл место для смерти, при странных обстоятельствах. Я хочу ощутить свою смерть на вкус, смерть как тело, как состояние. Входит в меня девушка, она хочет быть убитой, в меня входит девушка - она хочет родить ребёнка, как тело своей смерти.
В этюде Сашакузнецов говорил, что хочу войти в неё: «Роди меня обратно, я хочу в твою темноту, теплоту...»
Мне понравилось.
Она - Всё относится к её ребёнку - её трупу: не хочет чтобы дерьмо - будут копаться, делать снимки. Её обеспокоенность об этом тельце. «Я не хочу чтобы они знали, почему я это сделала».
Сила в том, что я её веду, но центром является она, как женщина, рождающая тело смерти. Она создавала свою смерть.
Лика не слышала текста Аронзона, который очень совпадал с тем, что она говорила до этого.
И для меня это совпадение было новым.
Сашакузнецов читал текст Аронзона и он совпал с тем, что Лика говорила до этого.
Пойду, поищу текст...
ДОПИСКА
Кинокритик Алекс Медвед)-привет)) спрашивал, что я читал из Аронзона и вот, клянусь, просто открыл чуть не наугад, ведь там в пылу спектакля я так и делал: "...лицо на нем было такое, как будто он пьет им самую первую воду..." - дальше по тексту из книжки, подаренной Якобсоном.
=============================== +!
На следующем, третьем этапе каждый предлагает (пишет) свою историю по заданным условиям, тем же, что и для этюда на сцене, пользуясь образами, добытыми из притчи.
Вики: Образ у меня есть, но как сказать... Стоит шкаф, сидит на полу у шкафа он. Открывает дверь. Приходит она и закрывает. Он просит закрыть ещё раз. Зачем? Чтобы лучше открыть. Он встаёт и ходит вокруг шкафа как по канату. Она спрашивает: Это же плоская земля. Да, это мать. Посмотри, как трудно я хожу. Она включает музыку и говорит 1+1=1? Это недоверие к миру. И второй 1+1=всё равно 1, но это некрасиво. Она: Но если мужчина один, то это некрасиво. Её раздражает его ходьба. Почему? Что ты? Он садится за стол и под музыку играет руками: щепоть в ладонь, щепоть о щепоть. У него получается и она начинает танцевать мелкими шагами. Потом он садится в шкаф и закрывается. Она падает. Есть миф: Она танцует под Луной, похожая на птицу. Она горит и из неё вылетает ребёнок.
Фёдор: Он и Она в доме ждут сына. В окна стучат люди. В городе балаган на площади, но они ждут сына с улицы. В комнате они долго ждут сына. Он не выдерживает и выходит искать и не возвращается. Опять она ждёт. И она выходит и комната пустеет. Проходит время. Раскрывается дверь и в мёртвую комнату входит сын. Вещи рассыпаются. На кухне на плите тёплое молоко.
Дима: Комната в коммуналке. Он и она. Дом выселен. Они прожили всю свою жизнь без детей в этой комнате. Он заболел и перестал говорить. Она постепенно сходит с ума и переносит на мужа ожидание ребёнка. Поёт ему, ухаживает за ним. Не ест. Дом пуст. Она поёт. Он всё видит и понимает. Но не говорит. Он умирает ночью, но она продолжает бесконечно петь. Приходят люди и видят их мёртвыми. Горит свет, который никогда не выключался.
Паша: Муж, жена и ребёнок. Она больна, но ребёнок этого не знает. Её болезнь нервирует его. Он ждёт её. Она умирает и умирает его надежда, но проблемы вырастают.
Серёжа: Зима. Пурга. Стоит керосиновая лампа. Он и она. Он просит снять стеклянный колпак, но она не хочет. Она греется возле лампы. Закрой, ведь я должен дописать роман. Но ведь я греюсь. Её финальный монолог о смерти. Керосин кончается. Он умирает. На столе лежит его книга. В начале он пишет о том, что человек - это великий филолог.
Гоги: Идут люди, встают на площади и спят в спальниках вниз головой. На карнизах сидят хиппи и если кто-то выпадает из мешков, хиппи их подхватывают и улетают.
Вадим: Мгновение: «Идентификация Адама» (Познание себя). А если я не такой как все? Ночь. Пустыня. Кочевник. Кривотолки дня не мешают мне сосредоточиться. Просыпаюсь в реанимации. Я хочу Еву. Меня зовут Лена. Я делаю второй шаг. Я здесь уже был? Кто-то стучит в окно. Это дождь. Пусть войдёт дождь. К вам пришли. Жена. Это кто? Его жена. Сегодня ночью...Ту-ту-ту-ту-ту...
Лика: Притча моя вошла в спектакль. «Встать! Суд идёт!», эти реплики из этюда, это из моих замыслов.
Артур: Мужчина и женщина. Квартира и комната ребёнка. Их комната и его комната. Они ждут сообщения о больном ребёнке. Его нет. И они не говорят о ребёнке. «Мы дали слово друг другу ничего не предпринимать и ждать, пока они позвонят. Спящие вещи. Страшно. Они прячут друг друга, друг в друге. Она говорит: «Я побегу туда». Это повторяется. Он говорит: «Нам говорят не звонить, мы звоним. Мы должны ждать звонка. Они держат друг друга. Делятся своими состояниями. Они решают что-то делать. Она предлагает ему побриться и почистить зубы. Но он не может - щётки красные, щетина длинная. Она не может делать салат. Однако они начинают есть. Они начинают кормить друг друга, но это очень трудно. Тогда он предлагает гадать по Библии, но строчки не дают ответа о ребёнке. Их тянет в детскую. Раздаётся звонок. Посторонний человек. Они ложатся на пол и начинают признаваться друг другу в немыслимых вещах. О том, что они скрывали. Она понимает, что он нуждается в признании. И она. А после этого она прощает ему, и он прощает ей, и она просит помочь ей не возвращаться больше сюда, если с ребёнком что-то случится. И они позволяют друг другу. Она может простить ему всё - ребёнка, его, квартиру, кровь, плоть - всё. Они тонут в блаженстве. Он прощает ей ребёнка, хотя когда они вошли, они обвиняли друг друга.
Говорит Аристакисян:
На четвёртом этапе мы возвращаемся в притчу и выходим из неё следующим образом: две смерти, которые по-разному проявились и родились. При условии, что место остаётся прежним, остаётся телом человека и остаётся прежним. Это условие существования нищего. Существование в притче продолжается. Ты приходишь на эту улицу, где сидел нищий и находишь этого человека. Он родной тебе и ты должен продлить его смерть, чтобы не было вскрыто золото, чтобы с помощью слов, возникших в тебе в процессе (может быть, он сел на место предыдущего). Свято место пусто не бывает. Оно должно быть ничем, кроме человека. Это должно быть действие на сцене. Можно обойтись без партнёра и пребыванием на его месте, с ним вместе, не дать событиям измениться. Пользоваться словами и образами этой своей истории. Каждый должен остановить время и остановить цепь событий.
Далее идёт процесс написания своей истории на образах и формах, полученных после обсуждения и на основе своей темы, боли, волнующей тебя сегодня.
Написание истории происходит уже в ночной кромешной тьме за окнами института, откуда вдруг появляется бродяга.
Это настоящий реальный бездомный алкоголик, который говорит, что шёл мимо и вдруг понял, что надо зайти сюда.
Как-то прошёл мимо вахтёрши, а тогда не было этих вертушек, да стеклянных щитков, полиции и вохры на входе в институт, а старушка вахтёрша, видать отлучилась по надобностям своим, вот он и вошёл, поднялся правильно и попал прямо к Артуру, который и выписал ему «паспорт», дал адрес монастыря и с богом отправил в путь.
=============================
======================
================
Прошло время...
ТИТР ПРОШЛО ВРЕМЯ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ФИНАЛ
Иду занять 5 долларов к Фёдору, договорившись по телефону, благо он тут за парком жил в маминой квартире.
Выходят с Митрофановым Хохлом:
- А… гении, - самодовольно с роста толстенького, непохмелённо объявляет клипмейкер типа злобный) и я ухожу оплёванный - пить пиво в парке на берегу пруда с карасями, собственноручно закинутыми в воду маленькими в юном возрасте, местными рыбаками, в девяностые пытавшимися приватизировать пруд парка Торфянка, а теперь подросших (карасей) на пол-ладони, а вокруг всё же полно посаревших из тех рыбаков.
Вылавливает, смотрю, какой-то ухарь на дальней веранде, тащит с удочки одного за другим. Подхожу – уже с полведра у него, а под гнилыми досками веранды шмыгают у воды, за металлической сеткой – крысы...
ОСНОВНОЕ (?) СОБЫТИЕ (через 20 лет)
ПАРИЖ-КАФЕ
«Бобур», с вывороченными по замыслу архитектора, коммуникациями наружу, раскрашенными художниками центра Помпиду. Если лицом встать - направо кафе.
Там мы и встретились с Катей.
- Мне тогда было двадцать четыре…
- Катя, я ведь свой первый фильм с Алишером Хамидходжаевым снимал, он тогда заканчивал институт. Ты ведь с ним работала на картине «977»?
Смеётся. Говорит, что, мол, теперь у нас есть "общий узбек". /Привет, Алиша-не путать-с Навои/
Улыбается, а тени те же вокруг глаз, теперь уже скорее синяки.
Показывает дальний, тёмный угол кафе, где столик на одного, говорит, что обычно сидит там.
- Полчаса сижу уже и никто не подошёл…
Встаю, чуть не ору:
- С’est quoi сa?! Merde, putanе!! – Тут же появился гарcон. Это я типа: Вы это чего, суки лагерные, даже Катя спросила: Чего это ты сказал? - улыбалась...
А двадцать лет назад, знаю, уехала с Бартасом Шарунасом, а потом оставила ему ребёнка в доме, где тот делал свои фильмы, а потом уехала с Леосом Караксом в Париж и он сней сделал картину "ПОЛА Х".
Увидев Катю в «977», где в эпизоде снялся Леос, я позвонил Артуру и он дал мне её E-mail.
======================== . . .
Мы встретились в марте, в мой день рождения - в её любимом кафе, поговорили, выпили по паре кофе и я заспешил в дом культуры на place Sant Michelle, договариваться с Ортегой о показе моего фильма.
Когда мы почти бежали по каменному мосту через Сену, Катя посоветовала мне позвонить, что я задерживаюсь, а то они здесь не любят, когда опаздывают… дала свой мобильный… настояла, научила, как сказать.
И тут ей позвонил на мобильный кто-то, она жестом мне показала – тихо! и как-то виновато ответила, похоже, своему Леосу, ослабевшим голосом. Да, да, я сейчас скоро буду, через десять минут.
Она пошла и я ушёл на встречу.
И она ушла. Встреча состоялась и "Мираж" я показал в начале апреля того десятого кода, вон за книжками висит в стальной раме афиша.
================================================= , , ,
Эй!! Леос (!!) Что там произошло?! Почему она умерла в сорок четыре года?!
Прав Баталов. Нам «повезло». Спектакль продолжается.
Приписка, сделанная позже: Недавно узнал, что это было самоубийство...
Дописка: Тут ещё Леосу сказал, что учились с КАтей вместе, да и сунул ему в карман пальто, которое он никогда не снимал на Лёшином (Алекс Медвед-привет!)) кинофесте, где сразу "2" в одном,Ё!)) - в кармане, Леос, глянь - сценарий, написанный Гурой для меня "LA MAISON"!
ЧИТАЙ
ВРЕМЯ ЕЩЁ ЕСТЬ
========================
RADIO-FIN
ГОЛОС (мне напоминает))
RADIO-FIN
Когда я сдавал последний тур творческого конкурса на режиссуру, выходит Борис Викторович Ардова покурить и я, наклоняясь прикурить, спрашиваю так запросто, ведь мне 33 и я студент сценарного всё же:
- Ну что, вы меня берёте? – а он подмастерьем был, набирал курс фактически, ведь Ираклий прислал жену вместо себя, да ещё и мастером.
- Куда мы нах.. денемся, - стоим, раскуриваем. – У тебя самая лучшая письменная работа. А то, что Митрофанову поставили «пять», не обращай внимания, так надо было.
RADIO-FIN RADIO-FIN RADIO-FIN
Тема называлась: "Игра детей"...
Потом, уже зачисленные, едем в троллейбусе и Фёдор на моё бахвальство, что, мол, сам поступил на четвёртый раз, правда… говорит, что ему-то, конечно, надо признаться, отец помог, поговорил, надо признаться, с Ардовым... Хохол стоит молчит, троллейбус едет...
...когда я поменялся из Подмосковья и оказались мы с Фёдором, рядом налётчика бабушкина, он мне и выдал:
– Хохол дворником работал в том дворе, где Ардовы жили. Ну и познакомил Виктора Борисовича с девицей, ставшей впоследствии его женой…
Двор тот теперь под замком на литых воротах и бюст там – Анне Ахматовой, что гостила часто, пишут, в квартире Виктора Ардова, отца нашего незавбенного Виктора Борисовича.
- Недавно шёл, вижу Борис Викторович с авоськой портвейна, а на коленках брюк сальные пузыыри, с деревни приехал в магазин...
============
=======
. . .
ДОПИСКА
Андрей Ростиславович Юренев, что снимался в студенческих короткометражках с удовольствием (помню у Ахмедова он с ножом в спине бегает по двору), когда меня отчисляли после истории с нашей мастерской без мастера, что мы просили (не требовали зря) с Артуром и Димой Кабаковым на кафедре документальной режиссуры зимой не то уже весной (см. протоколы)) вышел я в коридор после заседания своей бывшей кафедры игровой, а Юренев тут же выходит за мной, он ведь был тогда деканом...
...выйдя вслед за мной, говорит: "Почему ты не объяснил ничего? Они не имеют права тебя отчислить, ты ведь даже не показал этюда..."
Это он про тот самый наш "спектакль", что Джорджиадзе даже смотреть не стала, сколько я её не приглашал,Ё!
RADIO-FIN
Обсуждение, друзья, смотрите выше по тексту.
RADIO-FIN
Мне, говорит, завтра надо в Секретариат союза к Соловьеву. И когда Ардов мне сказал: "Тебе надо искать другого мастера..." - я уж закрутел (характер, родившегося через 6 месяцев после атомного взрыва в закрытом от других Челябинске-40) RADIO-FIN)))))))))
Ну и выходит Андрей Ростиславович... А надо сказать, что был он хороший человек и даже Тимур Сулейменов говорил мне и тот же Ахмедов, что мог позвонить ему хоть в 2 ночи и т.д.
Итак, встаю на заседании кафедры, после зачитанного Хуциевым заявления Н.Дж., выходит Сашакузнецов-одним-словом - в коридор со старым паркетным полом имени Герасимова, а следом сын именитого сталинского кинокритика: "Они не имеют права тебя отчислить, ты даже спектакля не показал..." RADIO-FIN
ВНУТРИГОЛОС (зкдр) А я помню встал, сказал спасибо до свидания и вышел а в коридоре стоял Артикасян с отцом из Кишинёва... продолжение читай на странице Саша Валера Кузнецов на Проза.ру
...А вот:
...Последняя моя встреча с Катей Голубевой была ею назначена как раз в день моей встречи с Ортегой в Доме культуры на plac Saint-Michel о показе моего фильма "Мираж".
Катю я увидел за самым дальним столиком у стены, отдал диск с моими кинофильмами, мы поговорили недолго и я заторопился. Катя проводила меня до моста и как раз позвонил ей, похоже, её Карракс.
С Ортегой мы договорились о показе моего фильма "Мираж" аж в 7-ом аррондисмане на Ecole Militaire, что дословно переведённое мной, как Военная Школа напугало меня. Как же я буду показывать урановые отвалы вокруг Учкудука?! секрет же (!!)
Пока до меня не дошло,что это лишь название метро и Школу ту в огромном здании под куполом я видел лишь издали, а на показ пришли те, кого пригласил я лично... Из местных никто не прочел объявления Ортегой не повешенное заранее, но афишку она сделала.
Merci bien) ) kuznecovsasha@mail.ru
© Copyright: Саша Валера Кузнецов, 2015