На коричневом комоде лежал поцарапанный котом блокнот. Шторы тонкой, шёлковой, старой, расходящейся на нитки накидкой прятали замёрзшие окна. Совсем без света, и на подоконнике пусто. И нет больше книг, едва отнесённых прошлым днём в городскую библиотеку, где было ещё тепло…томительно жарко, где заунывные часы могли превращаться в удивительное приключение-погоню за его взглядом...
Кате Лоскутовой на третьем курсе журналистского факультета нужно было написать статью на астрономическую тему, которая впоследствии могла быть опубликована в универской газете. Перелистывая все уже по сто раз читанные ею истории о том, есть ли жизнь на Марсе, она уже почти зазевалась за столиком в читальном зале. На этот раз тема было утверждена окончательно, и выбирать оказалась не из чего.
«Если бы только снова, как в прошлый раз, – тогда б я написала о чём-нибудь таком..., - затянутые слова проплывали сливочным бизе в сознании девушки, задирающей мечтательно голову к потрескавшемуся потолку в своей комнатушке, - таком… что так мне знакомо, близко, что прямо у сердца! У дома, под боком! Как эти несчастные лают, провожая меня на учёбу. Не то, что эти громилы, кружащиеся где-то там, неизвестно где, за миллиарды расстояний. Что есть – что нет их… Как только умеют вызывать такой неравнодушный трепет к себе?»
Оставалось ровно пять минут, и библиотека закрывалась. Он и его закадычный друг задвинули стулья и направились к выходу поспешным, радостным шагом. Всегда вместе – Игорь и Лёнька. С первого класса. Она знала его. Всегда весёлый добряк, энерджайзер – между всеми, белёсые волосы, спадающие на лоб, уверенная походка, гитара, острый юмор. Он несильно изменился с тех пор.
- Привет! – скажет она на пороге.
- Он осторожно ей ответит:
- Привет!
- Ты уже уходишь? Может быть…
- Извини, родная, спешу очень…
Так ласково в очередной раз пропоют ей его фразы. Что-то. Но…неопределённое и непонятное. Она часто видит его в библиотеке, но практически никогда на улице… Он так часто позвонит ей, и по два-три часа они будут оттягивать время, превращая пустые буквы в такие же пустые необходимые предложения…но никогда не пригласит на кофе.. Пять лет уже.
И однажды, поздно вечером, завидев его на улице, уверенная в очевидном, она скажет:
- Пошли выпьем кофе?
-Я не могу,
Сухость любимого голоса не отрежет пути, и, уверенная в очевидном, она прижмётся всем телом, наконец-то почувствовав тепло, только его тепло, без которого так долго жила в одиноком томлении библиотечных будничных дней. Как вдруг в этот же миг отпрыгнет, встретив мягкое сопротивление сильной мужской руки.
- Любименькая, я не могу…
И «любименькая», уже чуть робко…и тихо…спросит его:
- По-че-му? – Ты разве меня не любишь? - на пиджак его падёт слеза.
- Нет…- и снова эта доброта его всевечная, - Я Лёньку. Ты пойми… я же никогда не смогу любить тебя так же, как его!
Три недели и четыре дня Катя просидела над статьёй. К счастью, подобранный ею материал оказался вовсе не таким скучным, каким поначалу представлялся. Сознание девушки медленно, но верно открывало свои двери, охотно пропуская дальних гостей. Центральной темой в её работе стало изучение самой далёкой планеты от Солнца, и самой маленькой – Плутона. Она писала о том, как много понадобилось времени, чтобы обнаружить, что же на самом деле представляет из себя будоражащий воображение крохотный гигант. О том, что этот объект значил для молодых и амбициозных исследователей, которые потерпели поражение и шли дальше. Всё равно. Дальше. И о том, как всё-таки неудержимо, безотлагательно, они готовы были изучать то, что находится так далеко. Но так близко…
Защита состоялась на «отлично», и в процессе подготовки следующей статьи о вечно мёрзлом, недоступном для жизни Южном полюсе, изредка вдруг станет томительно жарко, и тогда… заунывные часы на мгновенье попробуют превратиться в удивительное приключение-погоню за его взглядом. За миллиарды. Расстояний.