5
1993
Э
тот проклятый дождь, казалось он никогда не кончиться, подумала Натали. Посмотрев на часы, она была уверена, что скоро появиться Ян с той, как он выразился замарашкой. Они не заставили себя долго ждать. Вскоре к дому подъехала автомобиль Зингера и оттуда вышли двое, его русский телохранитель Петр и молоденькая, совсем худая, казалось изможденная девочка. Натали прикрыла глаза ладонью и подавила в себе стон, который хотел вырваться из груди. Одной больше, одной меньше, сказала она себе, я не должна всем им сочувствовать, ведь меня ни кто не жалел. Вскоре в двери повернулся замок и широкоплечий охранник, втолкнул девчонку.
- Привет, Петь, а что так грубо?- попыталась пошутить Натали.
- Эта малолетка, черт бы ее побрал, сначала говорит одно потом другое... истерик нам только не хватало. Объясни ей, что к чему,- он шмыгнул носом,- а мы поехали.
- Хорошо,- грустно улыбнулась Натали, положив свою руку ему на плечо. Закрыв за ним дверь, она посмотрела на девчушку, казалось ей не больше пятнадцати. Она была похожа на затравленного дикого зверька, очутившегося лицом к лицу с жестокостью мира, о которой будто узнала только вчера. Она молча смотрела на Натали, но в её глазах не было той ненависти и вызова, с которыми она смотрела на Петра.
Натали протянула ей пачку с дорогими немецкими сигаретами и добродушно кивнула в знак солидарности.
- Я тебя понимаю, детка,- сказала она, поднеся к сигарете девушки зажигалку,- не волнуйся, это хорошо, что ты попала ко мне, а не к кому- нибудь другому. Конечно, ничего нет хорошего в этом месте, но тебе лучше будет у меня, можешь поверить. А теперь давай знакомиться?- она протянула ей ухоженную руку с красивым маникюром.
Девушка, словно стесняясь своей маленькой руки с обкусанными ногтями, помедлила и, вытянув пальцы, позволила сжать их этой, как ей показалось на первый взгляд, приятной и решительной женщине.
- Настя,- просто назвалась она,- хочешь услышать историю моей жизни?
- Я не в праве тебя неволить, но если захочешь, я смогу помочь тебе все заново пережить.
- Ты так странно говоришь, обычно меня посылали куда подальше, - Настя выругалась,- прости, я не буду больше, ты такая красивая и... ты здесь ...
Натали, усмехнувшись, поднялась с кровати и, подтянув пояс на красивом шелковом халате цвета спелой вишни, подошла к туалетному столику и взяла оттуда бокал с мартини. Отпив глоток, она взяла с фарфоровой тарелочки две маслины и, положив их в рот, спросила.
- Ты есть хочешь?
- Хочу,- призывно ответила Настя,- так со стороны посмотришь на всё это и не сразу поймешь, что это бордель.
- Ты права,- кивнула Натали,- сколько тебе лет, чудо ты моё непутевое?
- Семнадцать, а тебе? Или ты уже в том возрасте, когда об этом не спрашивают.
- Почему,- пожала плечами Натали,- я недалеко от тебя ушла – двадцать один.
- М-да, и у тебя юность загубленная? – усмехнулась Настя,- и у меня,- она опустила глаза,- я ни разу не пробовала, это мартини? В кино видела, что с оливками его пьют.
- Успокойся, ты еще маленькая,- серьёзно ответила ей Натали и, взяв телефон, набрала номер кафе «Kloster» .- Сейчас я закажу ужин, а ты пока сходи, прими душ, возьми чистое полотенце в шкафу в ванной, найдёшь... Hallo, ist es „Kloster“? Ich wollte das Abendessen bestellen... Zwei Portionen der gebratenen W;rstchen mit der So;e, den Salat unter der Nummer 12 mit den Meeresprodukten ... ты ешь кальмары?- спросила Натали всё еще стоявшую в комнате Настю, на что она кивнула и спросила
- А жареная картошка есть?
- Минутку,- улыбнулась ей Натали и продолжила,- Die gebratene Kartoffel, drei Portionen, den Apfelsaft, also, und... Die Schokolade ,- Натали, улыбаясь посмотрела на Настю которая с любопытством слушала её и покачала головой,- Allen, gut, warten wir, auf Wiedersehen . Иди, купайся, приучайся все делать быстро и забудь грызть ногти, извини, но это ужасно.
Настя опустила глаза на свои руки и, кивнув, быстро шмыгнула в ванную комнату. Натали положила телефон на место и открыла записную книжку. Сегодня у нее должен быть Туер Румпель, а потом на всю ночь какой-то господин Шрам. Она поморщилась, перебирая в голове все эти имена, и почувствовал себя, наверное, так же, как та девчонка, которая сидела в ванной под потоками горячей воды, прижавшись спиной к стене.
Настины слезы смешивались с водой, и она чувствовала себя паршиво, если не сказать еще хуже. Она плакала, и ей так не хотелось выходить из этой красивой ванной комнаты в будуар проститутки, которая, так же как и она была всего лишь вещью в цепких руках Зингера и таких же, как он. Настя знала, что пройдёт время и Натали не будет такой красивой, в её глазах уже была пугающая пустота, лишь сердце еще оставалось наверняка прежним. Но пройдёт время и всего этого не будет и она (Настя) станет такой же. А потом? Они все рано умирают, если не найдут богатого клиента, который захочет жениться, но такое бывает только в кино. Настя выключила воду и, отодвинув занавеску, протянула руку к полотенцу, как услышала мужские голоса, доносившиеся из комнаты. Быстро вытерев тело, она набросила на себя халатик и на цыпочках подкралась к двери. Там был мужчина, она слышала, как хлопнула входная дверь, и один из двух остался. Они говорили по-немецки, и Настя ни чего не могла понять, за исключением некоторых фраз.
Внезапно дверь открылась, и она чуть не выпала в коридор. Натали втолкнула её обратно и, шикнув на неё, пробормотала.
- Незапланированный клиент, сиди здесь, а когда услышишь, что кто-то идёт сюда, забирайся в бельевой шкаф, благо, места там для тебя хватит,- она включила воду.
- А зачем?- не понимающе спросила Настя.
- Дура,- грозно прошептала Натали,- совсем не соображаешь,- она сбросила с себя халат, под которым ни чего не было и, отодвинув занавеску, зашла в ванную,- тебе так хочется что ли?
- Ты что об этом?
- Нет, если он тебя увидит, мы будем в пятнашки играть,- Натали, задёрнула шторку и сделала воду погорячее. Как вдруг Настя услышала шлёпанье босых ног. Затем последовал стук в дверь и призывный басистый голос, явно принадлежащий крупному бюргеру. Девушка быстро юркнула к бельевому шкафу, отодвинула дверцу и как только нырнула туда, услышала щелчок открываемого замка.
• -Du hier, mein K;tzchen? ( Ты здесь, моя киса?),- спросил он. Настя ничего не видела и только слышала, как перестала течь вода и Натали ему что-то ответила на немецком.
• -wirr werden gehen, ist dort viel bequemer. (Пойдём, там гораздо удобнее),- улыбнулась ему Натали, потянув его за собой, и говоря что-то о скользком поле, на что толстяк рассмеялся и согласился с нею.
Когда они ушли, Настя приоткрыла дверь шкафа и прислушалась, она решила не покидать своего убежища, а дождаться пока Натали не освободит её от мучительного ожидания.
Зазвучала музыка, и до Настиных ушей ни чего не доносилось кроме этой заунывной восточной мелодии. Она устроилась поудобнее на стопках чистых простыней и подумала, что же будет дальше, и когда они, наконец, смогут поужинать. В желудке понимающе заурчало, она лежала и мечтала о том, что когда-нибудь все кончится, она и думать не могла, что это только начало, она не хотела размышлять об этом. В ее голове пронеслись воспоминания детства, когда была жива мама, и когда мир казался таким добрым, источающим сияние добра и любви. Настя помнила, как папа вел ее за руку в первый класс, на голове у нее был огромный белый бант, а из-за букета ее саму было плохо видно.
- Знаешь, папочка, я так боюсь идти в школу,- услышала Настя свой тоненький детский голосок, просочившийся из глубин памяти.
- За тобой Федя присмотрит, он обещал после первого урока забежать к тебе,- уверил папа. Маленькая Настя помнила его доброе лицо и теплый взгляд голубых глаз. Потом все изменилось, она вспомнила тот страшный день, когда мама с папой поругались, и они так кричали, что Алёнка, младшая сестра совсем испугалась и дрожащим голосом пробормотала.
- Они убьют друг друга,- теперь эти слова шестилетнего ребенка, казались пророческими, Настя помнила большие карие глаза Алёнки полные слез, когда стало невероятно тихо. Настя бросилась на кухню и застыла у раскрытой двери. Мама, прижимая руки к груди, залитые кровью, подняла глаза на дочь. Она хотела что-то сказать, но из ее рта вырвался только сдавленный хрип и она, протянув к ней руки, упала навзничь и затихла. Отец стоял с пустым взглядом, сжимая в руке кухонный нож, которым обычно резали мясо. Настя до сих пор не могла забыть этой страшной сцены. Мама, распластанная на кухонном полу и лужа крови, которая становилась все больше под ней. Отец, застывший с тесаком в руке, с лезвия которого, медленно стекала кровь. Кап-кап... капли медленно капали на пол, Настя не в силах была пошевелиться, ей казалось все происходящее кошмаром, дурным сном. Кап-кап, казалось, это звучит со всех сторон, словно бой часов, когда они размеренно отбивают двенадцать часов. КА-А-АПП-П, от этого звука по её коже побежали мурашки... В чувства её вернул голос отца, он попытался взять её за руку, но Настя истошно завопила от его прикосновения, у нее началась истерика. Она упала на колени и тщетно пыталась повернуть маму к себе. Теперь ей казалось, что кровь повсюду, она подняла липкие от нее руки и, поднеся их к своим глазам, завизжала. Отец пытался заставить замолчать её, закрывая окровавленными руками ей рот, но Настя продолжала кричать, чем привела его в настоящее бешенство. Ей стало страшно еще больше и хотелось только одного, поскорее убраться отсюда, но ноги в один миг стали ватными, и все тело словно налилось свинцом. Девочке только показалось, что ему пришла в голову ужасная мысль, убрать всех свидетелей, Настя еще не верила, что это правда, но теперь, когда он замахнулся, и лезвие блеснуло в его руках, девочка толкнула его назад и, выскочив из кухни, выбежала в коридор. Там стояла Алёнка и с дрожью смотрела на сестру, халатик которой был в пятнах крови. Ничего, не объясняя, Настя сгребла сестренку в охапку и бросилась к входной двери. Аленка вырывалась и кричала, и они неслись по лестнице, а наверху слышался топот ботинок отца. Сколько лет потом кошмар топота отцовских ботинок, преследовал её по ночам. Она просыпалась в холодном поту и вновь и вновь заливалась слезами.
- Настенька, он гонится за нами!- закричала Алёнка и прижалась к сестре, которая немного пришла в себя после случившегося. Выбежав во двор, она опустила Лену на ноги, и они побежали к гаражам, еще немного и там милицейский участок, они все расскажут и их смогут защитить. Как хотелось отмотать плёнку этого страшного кино назад, но жизнь не фильм и из нее нельзя вырезать неудачи, боль и смерть. Теперь Настя понимала, что убийство мамы положило конец их счастливой жизни. Тогда она не понимала, что произошло, она вспомнила, как Алёнка спросила:
- Настя, а Настя, а может, это был не папа?
- Алёнка, ну что ты,- Настя обняла младшую сестру.
- Но папа не мог такого сделать, он же папа,- спокойно и рассудительно продолжала девочка,- может его загипнотизировали?
- Мне то же не хочется верить во все это,- вздохнула Настя и, потянув за собой сестру, сказала, что нужно идти.
Потом отца арестовали, и они остались с бабушкой, Федя, ему тогда было тринадцать, ходил по комнате, сжимая кулаки, и повторял, что отец за все ответит. Отца судили и признали невменяемым, поместив в психиатрическую лечебницу, тюремного типа...
- Ну, красавица, вылезай,- тронула её за плечо Натали, открывшая дверцу шкафа,- пойдем, ужин принесли, у нас есть пару часов, если снова кто-нибудь не заявится. Это Зингер, его дела, чувствую. Утром у меня всю душу вытряс.
- А как же ты заплатишь... за ужин?- не понимающе спросила Настя, на что Натали уверила ее, что все нормально и не ей нужно волноваться за неё.
Натали причесала свои длинные волосы и, поправив покрывало на постели, направилась на маленькую кухню, позвав за собой Настю. На столе стояли пакеты и коробочки с горячей едой, и она быстро начала накрывать на стол. Настя с аппетитом поглощала содержимое тарелок и сообщила, что так давно не наедалась.
- Как вообще ты здесь оказалась, девочка моя?- Натали погладила ее по спутанным волосам,- зачем ты здесь, неужели Зингер воспользовался твоей доверчивостью?
- Это я воспользовалась им,- улыбнулась девушка, на что Натали покачала головой:
- Послушай, солнышко, Ян ни чего не делает просто так, это хитрый лис и у него все продуманно. Он сделал все, чтобы я не смогла вернуться домой... у меня и дома-то как такового не стало давно,- она вдруг словно поперхнувшись, замолчала. В ее глазах должны были вот-вот появиться слезы, но она их выплакала все давным- давно и теперь больше не жалела себя, она знала, что ей никогда не выбраться из этого порочного круга. НИКОГДА. Настя, опустив глаза, поняла это, и ей стало не по себе. Сначала ей показалось, что Натали вполне довольна своим положением, она была такой красивой и уверенной в себе. Девушка взяла её за руку и, нежно сжав её, обняла Натали, та вздрогнула и еще мгновенье, казалось, из ее груди вырвется стон, крик раненой птицы. Однако ни чего не произошло, Натали постаралась улыбнуться и сдержала нахлынувшие на неё чувства.
- Давай быстро поедим, а то мне не до сантиментов, в девять сорок у меня богатый клиент и он не должен видеть моих слез или следов от них. Потом как-нибудь поболтаем,- она посмотрела в упор в большие глаза Насти,- и тогда вот поплачемся друг другу, раз в неделю мы можем себе это позволить. А теперь давай все это съедим, пока горячее.
- Прости, но это невозможно целый день… ну ты понимаешь,- осторожно начала Настя.
- Ты о чем? – словно не поняла ее Натали и словно что-то смекнув, усмехнулась, - лучше бы это был секс.
- Теперь Я не поняла, что здесь происходит?
- Может быть, ты слышала о таком понятии, как вампиризм, в смысле энергетический. Я - сияющая, поэтому… и оказалась здесь. Эти богатые господа не совсем обычные люди,- немного помолчав, она, продолжила,- извини, но здесь все совсем по-другому. Магам нужна сила, а у меня, ее в избытке, как хочется верить Зингеру, хотя мне всегда нехорошо, после того, как мне приходится делать это. Их не интересует секс, им нужна энергия, чтобы продлить свое могущество.
http://www.proza.ru/2011/09/13/996