«При-ем при нем»
или время плодиться и размножаться
…За длинным кумачовым столом на сцене расположилась приемная комиссия в составе пяти человек. Председательствующий, а его видно сразу – он посредине – стучит по графину, призывая к тишине, то есть к началу действа, степенно поднимается, подносит ближе к очкам лист бумаги, вчитывается, окидывает взглядом аудиторию, собравшуюся по сегодняшнему торжественному поводу в местной библиотеке, негромко спрашивает у одного из сидящих за столом: «Все ли явились заявители?» «Один отсутствует по уважительной причине», - слышится заготовленный робкий ответ подателя списка, присутствующего среди членов комиссии. «Тогда приступим, - строго продолжает председательствующий, - Первой стоит фамилия… Новелла Матвеевна. Да, Иванова, прошу сюда».
Со своего места в зале поднимается молоденькая особа, не иначе как «студентка, красавица, спортсменка», говоря по-нынешнему, топ-модель, нервно поправляет прическу, торопливо семенит к указанному жестом председательствующего месту перед президиумом, становится вполоборота перед комиссией и залом. По всему видно, она сильно волнуется: губки трясутся, коленки дрожат, представляется: «Иванова Новелла… Ме-матвеевна, одна тысяча девятьсот восемьдесят …мого ге-года …фе-фер-рождения…» «Что ты нам нынче представишь?» - раздается беспристрастный голос все того же председательствующего. «Ме-можно, я продекларир.., не-ну, это, про-про-деклами-мирую сначала сти-стих один… А пе-пе…потом…» «Начинай, чего это разволновалась, Иванова, мы же здесь все свои. Не резать же тебя приехали», - успокаивает девочку-претендентку другой опытный товарищ из президиума. Иванова берет себя в руки, и бойко, временами подглядывая в лист бумаги перед собой, начинает читать, все более распаляясь. Члены комиссии удовлетворенно закивали головами, переглядываются друг с другом в знак согласия, кое-кто в задумчивости закатывает глаза, представленное Ивановой комиссию устраивает, одобряется. «У кого из членов комиссии есть вопросы к претенденту? Лично я вижу, Иванова неплохо подготовилась, можно сказать, очень даже хорошо справилась, несмотря на то, что волновалась. Но это, тэсэзеть, издержки производства, ведь не каждый день работает приемная комиссия, не правда ли, товарищи? Я ставлю вопрос на голосование. Уважаемые члены комиссии, внимание, решается судьбоносный вопрос, кто «за», прошу поднять руки. Тэк, «против», «воздержавшиеся» есть? Пять голосов единогласно! Это прогресс!… Иванова, поздравляю тебя со вступлением… Тэсэзеть, нашего полку прибыло, товарищи, давайте похлопаем!» …
…Дорогой читатель, вы думаете, автор рассказывает вам случай из приема в скинхеды, в пионеры, или как их там называют теперь? Вы жестоко ошибаетесь. Не правы и те, кто подумал, что я тут привел отрывок из рассказа о порядках у «нашистов», «гашистов», или как их теперь называть, не знаю тоже… Ничего художественного тут нет – ни домысла, ни вымысла – все это правда чистой воды, документальная реальность наших дней. Это событие произошло в одном из Подмосковных городов. Чтоб мне провалиться сквозь землю, если совру хоть одной буквой: но, верьте-не верьте, это была сцена из приема в члены Союза писателей России!..
Ей богу! В Союз(!) писателей(!), товарищи!
Как-то зацепила меня статья ростовчанина Виктора Петрова «Кто в писатели пошел?», опубликованная в «Литроссии» 28 ноября, в №48. Долго не мог понять, уразуметь, отчего взволновала. А тут вспомнил.
Я недавно стал жителем Московской области. Когда закончились основные хлопоты по обустройству своей вожделенной «фазенды», зимой от безделья как-то затосковал, решил выйти в свет. Ну и куда податься новому человеку в новом городе. Пошел к братьям по несчастью – узнал адрес и решил познакомиться с местным литобъединением. Все здесь было как у людей, где хорошо относится местное руководство к литераторам своим – выделено место в одном из клубов, имеется штатный(!) руководитель лито, регулярно проходят в отведенное время встречи начинающих, а там, как и полагается, разборки творчества, выступления в прессе, встречи с читателями…
Все как у людей. За исключением того, как устроен процесс приема в члены СП из созревших молодых областным отделением СПР.
На том, описанном выше, «мероприятии» случился и казус небольшой. Один претендент, из поэтов тоже (прозаиков, почему-то, вовсе нет в этом литобъединении) не сказав причины комиссии, вдруг отозвал свое заявление. В кулуарном разговоре, особо не распространяясь перед незнакомцем, на мой недоуменный вопрос, ведь о такой удаче мы годами мечтали, пояснил, что будет вступать в альтернативный нашему СПР – в Союз российских писателей. И я его понял. Хотя и там не лучше «принимают», как знаю…
…В свое время, за три года всего, с 1994 по 1997, сразу десятью человеками пополнились ряды Тюменской областной писательской организации из числа литераторов северного города Надыма, города, откуда есть и нашла свое начало газово-энергетическая мощь страны…
Никто не будет, думаю, оспаривать того факта, что такие регионы, как Югра и Ямал, в начале семидесятых прошлого уже века притягивали не только лучшие кадры нефте и газодобытчиков страны. Устремлялись вместе с ними в ту перспективную даль и люди творческие, пытливые, сочиняющие, творящие – в общем, ищущие и пишущие романтики. Каждый мечтал сотворить себя и преобразить мир вокруг – как салехардский поэт Константин Кривчиков отметил: «По свету немало хаживал - искал, облагораживал». И ведь затем действительно состоялись они, выросли и вросли корнями: вошли в региональные учебники литературы, в энциклопедии, справочники - стали гордостью северян. Как оказалось, масштабы строек, грандиозные дела тех ударных лет рождали имена не только в производстве, но и в культуре региона и страны. Общепризнано исследователями: средняя грамотность на севере, количество одаренных на душу населения среди северян тогда была выше средних показателей в стране. И вот из таких северян, проверенных десятилетиями непрестанного и заметного в регионе творчества, стали пополняться ряды писателей Тюменской области. К началу девяностых, когда заработал перестроечный Закон о печати, отменивший цензуру, надымчане быстро разродились книгами, солидными журнальными публикациями по стране - да так обильно, что многим завистникам показалось, будто накопленное в столах у нас вдруг вынесло водопадом. По числу писателей Надым стал (показатель этот держится до сих пор) богаче других в автономном округе, хотя там есть и старше, и многочисленнее города. Кто-то скажет, что все стоящее проверяется главным нашим цензором - временем. Да, и сегодня никто не сможет бросить камушка в сторону писательских имен Людмилы Ефремовой, Алевтины Сержантовой, Юрия Баскова, Валерия Мартынова, Владимира Мостипана, Бориса Кожухова, других надымчан в списке писательской среды тюменщины.
А ведь именно в те годы, когда писательский список только-только стал «набухать» новыми именами из числа надымчан, кто-нибудь из закоренелых писателей-мэтров Тюмени нет-нет да запускал недовольный слушок, дескать, зарасплодились вдруг, как инкубаторские - писателей стало больше чем дворников… Тем не менее, проходит время, а Надым гремит новыми, не менее интересными, именами: Леонид Нетребо, Наталья Массальская, Елена Яцкая, Владимир Шумков, Ирина Стецив, Ирина Липатова – всех и не перечислишь... Потому что зачин был правильный, планка в литобъединении со дня основания была задана высокая, и наше НЛО, то есть надымское лито, под руководством Людмилы Ефремовой, строго следует этому почину по сию пору. Если кого-то представит Людмила в будущем, то следует понимать: это будет достойное имя писательское!
Почему я об этом, спросит нетерпеливый литроссовский читатель и брат-писатель. А вот почему.
Все мы, как бы ни пытался кое-кто охаивать наше поколение, вступавших в доступные девяностые, все же застали то время, когда был жесточайший отбор в члены СП. Это было намного строже и суровее, чем стать членом КПСС в советское время. Если в коммунисты принимали примерного работника по двум рекомендациям членов партии плюс решение комсомольской организации, с испытательным сроком (кандидатом) всего в один год, лишь бы не был засвечен в аморалке, то членом Союза писателей можно было стать лишь пройдя многолетнюю школу литобъединений, не один раз участвуя в ежегодных в те времена областных семинарах молодых. И рекомендацию тебе могли дать трое, не менее, маститых мэтра, непременно члены СП, и то лишь после того, как поднимут о тебе вопрос на годовом (раз в год!) собрании отделения писателей, при условии, если у тебя были к тому времени изданные две-три книги… Во как строго-то было!
Когда в Тюмени рассматривали мое заявление, в тот год и день, пришедшийся на 100-летие Сергея Есенина, претендентов в члены СПР от прозаиков было всего двое – я, и уже признанный автор многотомного романа «Кучум» Вячеслав Софронов. Я сидел и ерзал на месте, пока не узнал результата, ведь не так засвечен, как Софронов! Так вот я горжусь тем фактом, что вступал в один день с таким мастером пера, как и тем, что прошел тогда с таким же числом тайных голосов, как и он, при одном всего голосе против…
Я всю жизнь с почтеньем относился к писателям, их писательскому званию, и по сю пору не утратил трепетного того чувства своего! Горжусь и дорожу своим членством в СП. Поэтому по гроб жизни благодарен школе литобъединений и начинающих литераторов-друзей в Казани, Надыме, соответственно, своим наставникам Диасу Валееву, Альфреду Гольду. Не менее благодарен семинарам молодых в Тюмени, разборкам акул писательского пера, иногда доводившим до слез. Думаю, ничем не замарал я, надеюсь, не опорочу и впредь, ничьего имени своих рекомендателей в Союз писателей: Сергея Шумского, Константина Логунова, Диаса Валеева.
А смогут ли гордиться своим членством без рекомендателей те, кого принимали в Союз на таком «собрании» за кумачовым президиумным столом, о котором рассказал в начале этой статьи?! В наши дни наблюдается откровенная профанация писательского звания, еще недавно бывшее в почете у просвещенного люда. Региональный князек от литературы наделен полномочиями, и заключает договора с муниципальными органами власти. По тем договорам он получает соответствующую оплату на расчетный счет организации. А за деньги-то надо уметь отчитываться! Чем? «Да вот, в прошлом году мы приняли от вас пять человек в писатели, нынче уже семеро стали членами СПР, а руководитель литобъединения награжден нашим знаком за заслуги. И вообще, ваше литобъединение отныне вошло в число лучших в области…» Как сказал в свое время полководец Суворов, «были бы награды, а заслуги найдутся!» Нынешние литературные бонзы найдут своим пристяжным любые заслуги за оплату. И протащат всех желающих, ведь им же нужны взносы членские - чем больше, тем лучше, - и каждый вознамеренный «мышкой юркнет» в почетный стан писательский, как нечего делать.
Конечно, грешно думать, что такой порядок практикуется у всех подряд по стране. Не все же потеряли стыд и срам - в добрых первичках соблюдают приличия, и Уставы организации блюдут. Судя по статье Виктора Петрова, в ростовской писательской организации до такого «собрания» еще дело не дошло… И слава богу! А в Тюмени до сих пор продолжается строгий отбор при приеме в СПР, и требования к вступающим не послаблены ничуть. Только не догадываются там, что, оказывается, можно зажить припеваючи, как в Московии. Возьмите в толк, земляки-сибиряки, плодитесь и размножайтесь, иначе не выживете, оставаясь малочисленными. А делов-то! Одной рукой собираешь взносы, договора, другой раздаешь книжки и значки…
…После того «приема» я тоже посидел за накрытым, но другой скатертью, тем же столом. Получил приглашение встать на учет в областном отделении СП по новому месту жительства.
Но что-то почему-то удерживает меня от такой чести. Может быть, я повременю, и останусь пока в списке членов Тюменской писательской братии, тем более, когда никто еще оттуда не попросил меня. Может и правда, чем дальше от столиц, тем чище воздух… Но, может статься, ради новизны впечатлений, и встреч с друзьями-северянами, когда-нибудь перекинусь в Ямальскую организацию, если власти там снизойдут до разрешения создать свое отделение писателей по примеру Югры…
…Тяжело на душе стало мне - грустно и горестно высказался автор статьи «Кто в писатели пошел», не правда ли… Имя писательское деградирует, скоро люди начнут плеваться в нашу сторону. Не канун ли такое поветрие концу писательских союзов? Ей богу, ведь профукаем же, братья по перу, что-то надо предпринять!
Интересно, а как в других регионах поставлено это наше дело с членством? И как на такой щедрый секретарский «при-ем при-нем» (это из Гайдаевской комедии «Наваждение», помните?), то есть прием в писатели смотрят там мои коллеги?
Габдель Махмут, член СПР с 1995 года,
(газета "Литературная Россия")