А я и не ревную! Кто это тебе сказал? И с чего ты взяла? Да ... было время ... когда все во мне умирало при мысли, что он не со мной. Было. Но не теперь, и не сейчас.
И в те давние года, (когда он от меня уходил), было ощущение, что мою же жизнь при мне, живой и здоровой, отнимают, а точнее сказать - убивают. Все радостное и здоровое во мне исчезало, когда он уходил, и жизнь не нужна была при мысли о расставании с ним, при мысли об одиночестве.
И что ему стоило, ну хоть чуть-чуть уберечь меня от моих же сомнений, что ему стоило хоть немного сил приложить, чтобы не убить во мне, как мне казалось, огромного и вечного чувства.
Утром (а я просыпалась всегда первой), открывая глаза, я смотрела на окружающий меня мир, на листву за окном, на облака,... и не рождалось во мне спокойной уверенности, … правильной нужности собственного существования, - пока не увижу его тихое во сне лицо. Его лицо, и весь он, спящий, родной, любимый - вселяло во мне такое счастливое ощущение жизни, такие силы ...
Я целовала его, а когда он просыпался, заглядывала в его глаза, как в огромный, чужой мне мир. Заглядывала буквально глаза в глаза, держа его лицо ладонями и тихонько всматриваясь, приближаясь все ближе и ближе к этим таинственным карим звездам.
И приближаясь, я переставала видеть лицо, оно исчезало, его карие зрачки, эти созвездия-миры все увеличиваясь, превращались в темную вечность. И было немного страшно.
Каждый человек- это вечность. Я тогда до конца этого не понимала и немного страшилась близости темных зрачков, страшилась видеть в них не всегда добрую тайну. Вечную тайну человеческой обреченности. Её нельзя понять, её можно только, почувствовав, принять.
Вечность, со своими законами в каждом человеке. Ты это знаешь. Закон рождения, прихода осени и время смерти, - закон во всем, и он для всех.
А мы думаем, что, имея неплохую голову, будем иметь и судьбу ту, которую захотим, и жизнь ту, которую захотим. Конечно, частично, - это так и есть, но это только часть той правды жизни, которую несем в себе.
Ты меня, как никто понимаешь, только, пожалуйста, не стыдись моей болтовни! Послушай. Ты знаешь, я, любя его, ушла от него, а он, не любя, хотел со мной остаться. Все это грустно. Так судьба сложилась. Хотя многие не верят в судьбу, многие верят в себя и видят мир какими-то своими бесчувственными сердцами.
Ну не совсем, конечно, «бесчувственными», скорее, рассудочно распланированным, с акцентом в свою пользу.
И в этой «правильности» столько скуки и равнодушия, и какой-то скудоумной надоедливости.
А в этих нескольких глотках вина, я сотворю в себе столько смеха, слез, столько красок жизни, и даже воли к этой жизни.
Я не оправдываю себя. Я просто не смогу стать другой «правильной», не могу многого изменить в себе … Это и есть, наверно, нести свой крест.
Но нельзя же себя все время заставлять делать что-то полезное, если это не в радость. Зачем тогда и жить! Жить насильственно правдивой жизнью. От такой серости, только серость и рождается.
У тебя глаза все грустнее и грустнее. Ты меня прости. Я не осуждаю людей, я часто их не понимаю. Я не считаю их серыми творениями. Мы все разноцветные, только кто-то для кого-то меняет свой цвет, а кто-то кому-то его навязывает.
Жаль, что все мы незаметно убиваем в себе краски чистого неба или журчания ручья. Современному человеку это и не надо, он подчиняет себя режиму на выживание или на достижения, … или на обладание, и,… трудясь на износ, не заметит, как потеряет в себе чувство радости от свежести утренней прохлады, радости рождения нового дня,… одним словом потеряет доверие к тому, что жизнь тебя любит не количеством нажитого ...
Возможно, я и ошибаюсь. Еще глоток и все. Не волнуйся, я признаю, что возможно мне все это только кажется, возможно, все и не так, … я не спорю.
В жизни все сложнее, чем в моей голове.
По объективному, - все случается по законам, а по субъективному, - вне всяких законов. Дух бродит, где хочет и творит, что хочет.
Если вне всяких законов, - бывает очень больно. Есть, конечно, определенные правила спасения от боли. Например, труд. Проверено. Доказано. Спасает. Ты не сердись, тебе надоела моя болтовня? Нет? Ну и хорошо, … еще глоточек…
Знаю, нетрезвых, да еще пытающих философствовать баб нужно пристреливать сразу, иначе долго мучатся будут, так говорит моя подруга, а она умница.
Но, ожидая «приглашения на казнь», я все равно не могу лишить себя удовольствия поковыряться во всех жизненных проявлениях. Понимаешь меня?
Эта внутренняя работа мысли, она нужна мне, она постоянно что-то приоткрывает. Все вопросы найдут ответы в самой себе. Все, что есть на свете, все в тебе. И ты, как отражение во всем.
Ты - это часть дождя, который мелким ситом застыл над землей, часть грязной воды на асфальте, часть сильного ветра.
Ты – это часть общей тревоги. Например, тревоги, живущей в каждом молодом только что посаженном деревце, со своими веточками, такими хрупкими и безропотными,…такими кроткими и беззащитными!
Что они могут сделать? Эти деревца? Что они могут против ветра, против нас, людей! Ведь, любая грубая рука в одну секунду может сломать им позвоночник, … даже, нечаянно, … просто опираясь, и не думая, что они еще хрупки и молоды.
Дождливой, поздней осенью деревца стоят, опустив глаза, раскачиваясь, близко нагибаясь – «все нужно вытерпеть», - безмолвствуют их ветки. И в их смирении к напастям, … в их смиреной кротости таится красота и сила жизни.
Деревья не приносят зла. Достойно переносят все напасти. И впитывают нашу суету, сомнения и боль. Воздух – он ведь един для всех. Он всем нам жить дает.
Деревья через воздух видят нас, наше добывание денег, (а потом старание забыть о том, как их добыли), видят наше наслаждение друг перед другом собственным превосходством. Вот, у меня есть то и это … и еще будет. А у тебя ...
Мы, как голые, стараемся прикрыть свою душевную пустоту, свою наготу, наживой! И не можем остановиться, не можем удовлетворить в себе этот постоянный голод!
Что же своей наживой хотим мы спрятать от себя? Вся-то наша жизнь заключена в трех целях «в себя» «на себя» и «вокруг себя».
Суета.
И не стараемся избежать насилия над кем-то или над чем-то, потому как вся история человеческая, это насилие одних над другими. «Что хочу, то и ворочу» - и все это под девизом – «для вас же и стараюсь». И убивают «нас для нас», и истребляют «нас для нас».
А моей стране – жизнь человеческая никогда ничего не стоила, и основная черта людей, зависть – господствовала из века в век. И сейчас расцвела как ядовитый гриб! А в итоге, остаемся слепыми к чему-то главному!
И побеждали мы потому, что терять было нечего, а если нечего терять, то хуже уже и не будет!
Ой, меня куда-то не туда заносит! Молчу, молчу! Не смотри так строго!
И чего только не придет в голову в в день своего рождения; вот я и позволила себе немного красного вина. Кто меня еще выслушает? И выпила-то я совсем немного, посмотри! Небольшой фужер.
Да, я и не хочу судить людей! Я понимаю твой грустный взгляд! Люди и помогут, люди и предадут; они оборачиваются разными сторонами, как оборотни, я и сама такая, и все мы такие – род человеческий. Ты это прекрасно знаешь.
Я тебя, моя милая иконка, сейчас поцелую и пойду мыть пол. Сама знаешь, на пенсию не проживешь. Конечно, с высшим образованием, быть сторожем и мыть пол в этой конуре – это не карьерный рост, но в мои года и на этом спасибо!
Спасибо тебе, Богородица, что в моей жизни была такая любовь, пусть для кого-то она была глупой, неразумной! Но , ... тогда, ... с ним я была самым счастливым человеком на свете! Я это знаю! Я это чувствую! И это, - мое прошлое оно всегда со мной! Спасибо, что не отнимаешь веру в тебя, что даешь еще силы! Мой друг, а он старше меня, сегодня поздравляя, сказал, что утром проснулся и устал, потому что стар. Дай ты ему силы! Вот я тебя сейчас поцелую и пойду работать.
Сентябрь.2007. Шурделина - Осипова Елена Михайловна.