Понедельник, день тяжелый

 
        - Командам приготовиться к политзанятиям! - разносится по верхней палубе плавбазы, и толпа курильщиков у обрезов редеет.
        Спустившись в расцвеченный солнечными пятнами кубрик, где меж подвесных коек  уже вооружены раскладные столы, мы извлекаем  из рундуков тетради с ручками и с умным видом рассаживаемся по боевым частям и службам.
        Сегодня понедельник и на Беломоро-Балтийской ВМБ, где мы сейчас обретаемся, день политзанятий. Советский моряк должен быть идейно подкован, политически грамотен и чужд западной идеологии, чему мы в принципе не против.
        Тем более, что после подъема флага не надо идти в завод на лодку, а следует только внимать сентенциям замполита и  слегка дремать  в предвкушении того приятного, что ждет нас впереди.
Организатор приятного - радиотелеграфист и он же по совместительству экипажный почтальон, старший матрос Витька Дараган.
        По национальности он гагауз, любимец замполита и большой романтик. 
        В силу политической сознательности, от политзанятий Витька освобожден и сейчас, облаченный в  форму «три», готовится к вояжу в город, для получения причитающейся команде почты.
        Помимо писем от пап, мам и бабушек, в нее входит десяток казенных номеров газеты «На страже Заполярья», а также несколько экземпляров  журнала «Коммунист», выписываемых замполитом для офицеров.
        Все это  каждый понедельник, незадолго до обеда, Витька доставляет  в среднего размера фибровом чемодане, с приспособленным к нему наплечным ремнем.
        И вот уже второй месяц, вместе с почтой, он снабжает нас  портвейном  с впечатляющим  названием «Три семерки».
        Этот удивительный напиток, с запахом горелой пробки и вышибающий из глаз искры,  по прибытию  в Северодвинск  по достоинству был  оценен командой  в первое же увольнение,  и  Витька возложил на себя бремя, доставки его на борт плавбазы.
Ну, а поскольку доставка была сопряжена с риском  и, как следствие истощением нервных клеток, в целях их восполнения установил таксу - сто граммов с каждой заказанной  бутылки. 
        Кому- то может показаться, что это много, но, учитывая, что Дараган вырос в солнечной Молдавии, где, по слухам,  вино пьют даже младенцы,   то  это приняли как должное, и спорить с Витькой никто не стал.
        - Ну, так я пошел? - шлепнув на затылок малюсенькую бескозырку и набросив  ремень чемодана на плечо, - окидывает взглядом аудиторию Дараган.
        - Давай, давай, - сразу же  откликаются несколько страждущих, и Витька лихо стучит ботинками вверх по трапу.
        А чуть позже в кубрик спускается замполит, капитан 2 ранга    Сокуров, дневальный    голосит «смирно!», и начинаются любимые нам политзанятия.
        Для начала Башир Нухович рассказывает   об успехах коммунистического строительства в СССР и подкрепляет их цифрами, потом клеймит позором  посягнувших на наши границы китайских милитаристов, после чего  открывает  очередной номер «Коммуниста» и начинает вбивать в наши головы материалы последнего съезда.
        Сначала мы внимаем с показным  интересом, а некоторые даже что-то чиркают ручками в тетрадях,  потом монотонное бубнение и шум прибоя за бортом  начинает навевать сон, и кто-то громко всхрапывает.
        Башир Нухович  замолкает и хмурит густые брови, уснувшему дают по шее,  лектор одобрительно крякает и занятия продолжаются.   
        Затем объявляется перерыв, мы поднимаемся наверх, и, сбросив сонное оцепенение, перекуриваем на юте.
        - А помните как в фильме «Операция Ы», прораб Пуговкин Федю просвящал? -  лениво пуская вверх кольца дыма, говорит  штурманский электрик  Серега Антоненко.
        -  Это когда космические корабли бороздят просторы Большого театра?
        - Ну да, - кивает тот русым чубом.   - Вот и для меня эти политзанятия до лампочки. - О чем Башир  зудит, ни хрена не понимаю.
        - Это потому, что ты тупой, - флегматично заявляет его приятель трюмный Виталька Иконников. - Служишь полтора года, а на второй класс сдать  не можешь.
        - Га-га-га! – довольно гогочут присутствующие, а Серега  все так же невозмутимо попыхивает сигаретой.
        Вторая часть занятий проходит более оживленно. Замполит выясняет что мы усвоили, впаривает двоим по наряду вне очереди и, наконец, наступает время обеда.
        Бачковые,   прихватив тару, живо рысят на камбуз, а все остальные прячут тетради в рундуки и  рассаживаются вокруг столов в предвкушении обеда.
        - Витька появляется вместе с навьюченными провизией бачковыми, что сопровождается радостными возгласами, и все с вожделением пялятся на чемодан.
        Потом у люка выставляется дневальный, посудины с портвейном извлекаются из чемодана и вскрываются, после чего он аккуратно переливается в чайники с компотом.
        - Буль-буль-буль, - всплескивает за бортом выброшенная тара, и мы торжественно приступаем к обеду.
        В самый его разгар, когда вытянув по первой кружке компото-портвейна мы активно работаем ложками, перекладины трапа звякают, и в кубрике, в сопровождении дежурного, снова возникает замполит.
        Это никого не удивляет. Башир Нухович трепетно относится к нуждам личного состава и регулярно  проверяет  качество вкушаемой нами пищи.
        И сейчас, как обычно, пожелав всем приятного аппетита, он неспешно идет вдоль столов, интересуясь, насколько наварист борщ,  достаточно ли мяса в макаронах  и сухофруктов в компоте.
        - Все отлично, товарищ капитан 2 ранга,-   довольно бормочем мы.- Особенно компот.
        - Ну что же, добро,- удовлетворенно  кивает он, и величаво поднимается наверх.
        Проводив взглядом исчезающие в люке ботинки, мы перемигиваемся и наливаем по второй. Потом следует перекур, часовой отдых  и  мы отправляемся  в завод на лодку.
        Под лучами летнего солнца ослепительно сияет залив,   в синем небе   орут бакланы, жизнь прекрасна и удивительна.
        Впрочем, как сказал кто - то из умных, «все хорошее когда - нибудь кончается».
        Кончилось и наше компотное благоденствие.
        В тот злосчастный понедельник очередные занятия, с участием проверяющего из политотдела, Башир Нухович решил провести рядом с плавбазой на  причале. Тем более, что он был обширен и пуст, а  высокий и крутой борт судна давал отличную тень.
        После завтрака и подъема флага, облачившись в отутюженную  форму «три», мы расставили  внизу у борта раскладные столы и банки, нацепили на стоящие перед ними  штатив политическую карту мира  и несколько красочно намалеванных плакатов с мудрыми изречениями типа «Служи по уставу, завоюешь честь и славу!», а также другими перлами военной мысли. 
       Когда все было готово, и мы расселись по местам, дежурный порысил   наверх, и через несколько  минут вниз спустились проверяющий - упитанный капитан 1 ранга в сопровождении замполита.
        - Приступайте, - вяло махнул рукой  «капраз» и грузно уселся за накрытый красным кумачом стол.
        В этот раз политзанятия начались на высоком идеологическом подъеме, чему способствовали присутствие высокого начальства и экзотика выбранного для них места.
        Башир Нухович вдохновенно излагал очередную тему, под сваями причала  тихо шуршал прибой, высокий борт судна блестел на солнце иллюминаторами.
        Потом вся эта гармония нарушилась, и что-то стало ни  так.
        В задних рядах возникло шевеление, потом шепот и сидящий рядом Серега Алешин пнул меня в бок - смотри.
        Я обернулся и от удивления раскрыл рот.
        Со стороны маячащего вдали   КПП, вдоль высящихся справа пакгаузов, вихляясь и неверно ступая ногами, в нашу сторону двигалась высокая тощая фигура, с болтающимся на плече чемоданом.
        - Так это ж Витька, - прошелестело по рядам. - Нажрался сука…
        Не преминули заметить Дарагана и замполит с проверяющим.
        Башир Нухович подавился словом в очередной фразе, а у политотдельца отвисла челюсть.
        Между тем, пройдя почти рядом с нами, углубленный в себя почтальон, с видом сомнамбулы  покарабкался по крутому трапу наверх, там, покачнувшись, козырнул левой рукой гордо реющему в синеве неба военно-морскому флагу и исчез из поля зрения.
        - Эт-то что было? -  щелкнул челюстью проверяющий, а Башир Нухович, сделав зверское лицо, шустро зарысил  к трапу.
        А еще через несколько минут из крайнего верхнего иллюминатора, за которым находилась каюта замполита, вместе с командным рыком стали вылетать и плюхаться за борт бутылки с заветным напитком.
        - Одна, вторя, третья... пятая,- заворожено считали мы.
        А ведь так хорошо все начиналось.