В середине восьмидесятых годов меня направили старпомом на танкер. Надо сказать, что хоть тогда и не требовались ещё специальные танкерные сертификаты для каждого члена экипажа, но танкерный опыт приветствовался однозначно. А я на наливных судах никогда не ходил, тем более на огнеопасных. Ситуация усугублялась тем, что я восьмой месяц сидел на берегу и надо было однозначно кормить семейство. Более того, жена была на седьмом месяце и я совершенно не знал – родит она очень прожорливого ребятёнка или просто прожорливого, как я?
Ну, это, как говорится, пролог. Пора переходить и к основной части этой леденящей душу истории.
Итак, танкер находился на межрейсовом ремонте в Рижском рыбном порту, а я с утра до ночи изучал механизмы, системы и документацию, которая действительно сильно отличалась от документации сухогрузов. Дело продвигалось неплохо, настроение было боевым и предрейсовым и вдруг...
Меня вызвали в Службу мореплавания и сам Главный капитан возжелал лицезреть меня as soon as possible, а именно прямо немедленно и прямо сейчас. Что я и сделал в кратчайшие сроки, внутренне трепеща, но не показывая вида.
- Румянцев! – коротко и по-деловому начал свою речь Главный,- Как тебе должно быть известно, с этого года вошли в силу требования Регистра СССР к судовым звукосигнальным средствам! Слышал или нет?
- Конечно же слышал! – честно соврал я, лихорадочно соображая, куда клонит начальство.
- Ну вот и ладненько! Посему ноги в руки, согласовывай с Регистром и что бы Сертификат на проверку был у тебя на руках опять же as soon as possible! – и зачем-то добавил: – Ферштеен зи?
- Ферштеен, куда же я денусь – отец полутора детей... – сострил я и направился в Инспекцию Регистра СССР.
Там меня приняли хорошо, напоили чаем с колбасными бутербродами. В общем, поступили по северным понятиям – сначала накорми гостя, а потом спрашивай за каким дьяволом он припёрся? Вот и я не стал нарушать установленных традиций, вычитанных из чукотских повестей Юрия Рытхеу, и изложил суть проблемы только тогда, когда мой желудок, утомлённый путём от раннего завтрака до настоящего момента, сыто икнул, изложил суть вопроса. Инспекторы переглянулись и как-то гаденько захихикали. Потом старший спросил:
- Александрович, (они знали меня как облупленного и колбасные бутерброды были только маленькой компенсацией за тонны и мегатонны продуктов, съеденных ими у меня на различных кораблях на завтраках-обедах-ужинах), мы с радостью тебе поможем, но фиктивный сертификат выписать не можем. Сам знаешь, как сейчас всё контролируется...
- А мне фиктивный и не нужен. Приходите с шумомером и вместе протестируем все звукосигнальные, не вопрос! – я оставался в наивном недоумении.
- Нет у нас шумомера! Требования Регистра есть, а шумомера нет! Нету!!! Был один, так его супертраулер с собой в Юго-Восточную Атлантику увёз.
- Зачем увёз? На промысел инспектор Регистра полетел, чтобы траулеры сертифицировать? – не понял я.
- Да нет... Мы на тот супертраулер Сертификат оформляли в день выхода в море, ну и... немножко, гм, засиделись...
Постепенно до меня дошёл смысл услышенного, но настроение до сих пор не ухудшилось и внутренний голос помалкивал, радуясь колбасе:
- Да какие проблемы? У вас ведь не один шумомер? И даже не два?
- Ни хрена у нас нет. Вернее, по инвентарной книге числится, а по жизни только присутствует на земном шаре и когда нарисуется в конкретном кабинете, никто не ведает! Так что вперёд, на поиски шумомера! Рига город маленький, поэтому желаем успехов. Найдёшь, вызывай в любое время дня и ночи, мы ведь не звери!
С плохим предчувствием я побрёл на доклад к Главному капитану. Выслушав меня внимательно, он принял, как наверняка ему показалось, соломоново решение:
- Значит, поступаем так: либо ты находишь шумомер и приносишь мне Сертификат на звукосигнальные, либо сдаёшь дела танкерному старпому, а сам едешь на судоремонтный в Клайпеду принимать дела на плавбазе. Ей там ещё около года стоять.
Мне такое предложение совсем не понравилось, хотя логики в рассуждениях Главного я не проследил: ну заменят меня на танкериста и что? Новый старпом с шумомером придёт?
Вот и отправился Иван-царевич за тридевять земель искать Василису Прекрасную, то есть шумомер... Это неправда, что Рига – маленький город. По населению возможно и небольшой, но вот по расположению этого населения в пределах городской черты очень даже не маленький!
Я сразу же отправился на судоремонтный завод, принадлежащий пароходству, но там, узнав, что я из Минрыбхоза, даже не захотели со мной разговаривать. Отношения между двумя министерствами были не очень и «торгаши» смотрели на «тюлькин флот» свысока. А я и сейчас утверждаю, что рыбак – это дважды моряк!
И наступили для меня чёрные дни. Отстояв вахту и сделав необходимые судовые дела, я садился в автобус и отправлялся во все мыслимые и немыслимые организации, расположенные везде! Где-то надо мной смеялись, где-то сочувствовали, но я сносил смешки и сочувствия безропотно, постепенно забывая, как выглядят жена и пятилетний сынишка.
В конце концов, жена, видя катастрофическое положение мужа и нездоровую предродовую атмосферу, выискала у соседей телефонную книгу Риги (!!!):
- Садись за телефон и обзванивай всех подряд, а то уже на тень призрака отца Гамлета похож!
Через два дня случилось чудо – дама хорошо поставленным голосом ответствовала прямо из трубки, что да, у них есть сертифицированный шумомер и специалисты, которые придут на борт в назначенное время при условии подачи заявки, оплаты работ и пропуска в порт. Я переписал банковские реквизиты и прямо с утра поставил свою контору на уши, бегая от кабинета к кабинету. К концу дня все формальности были завершены и дама из трубки подтвердила, что специалисты прибудут такого-то числа в 09:00. Я заскочил к инспекцию Регистра и подал заявку на это же время.
На следующий предпроверочный день у меня было много дел и я дал задание третьему помощнику, который отвечает в том числе и за звукосигнальные средства, развесить по штатным местам рынду и гонг, предварительно измерив расстояние от судовых конструкций, требуемое Регистром СССР и проверить в работе оба тифона.
Не знаю, как оформить следующую фразу... Наверное так: стояла ясная холодная погода... Или так: хоть и март, но было холодно... Всё не то!
Наступило солнечное морозное мартовское утро! Снег блестел под солнечными лучами, но не таял, воздух был холоден, чист и свеж!
Инспектор Регистра прибыл в 08:30. Мы почаёвничали, тут же зазвонил телефон и вахтенный у трапа попросил разрешения привести ко мне в каюту специалистов. Я дал «добро» и через минуту глазам стало больно. Не скажу, что они были симпатичными. Просто скажу, что одна была красивой, а вторая очень красивой. Двадцати и двадцати трёх лет, соответственно. Я проверил это в их документах! Не подавая виду, что мне очень приятно, я сухим голосом осведомился – что мы будем делать во-первых: пить чай или делать дело? Было решено сначала проверить шумы, а сладкое оставить на потом.
На баке я лично колотил в рынду, а потом третий штурман с мостика жал кнопку электрического тифона. На корме я, опять же с удовольствием, поколотил в гонг и мы поднялись на верхний мостик испытать механический тифон. Инспектор потребовал, чтобы за привод тянул четвёртый механик, а не старпом, потому что старпому ничего, тяжелее циркуля, в руках держать не положено. Механик, здоровый детина, прибыл незамедлительно и приступил к терпеливому ожиданию распоряжений. Девчата настроили на правильном расстоянии шумомер и доложили о своей собственной готовности. Я скомандовал механику «давай» и тот повис на приводе. Тем временем инспектор заинтересовался установленными во время ремонта новыми пусковыми стаканами для звуковых ракет и позвал меня за какой-то надобностью к себе. С сожалением покинув прекрасных дам, я сделал несколько шагов в сторону. Механик сдвинул привод с места...
Из раструба тифона вороны не вылетели, врать не буду. Из раструба вылетела многолетняя копоть и сажа, которая постепенно скапливалась там, ловя дым из трубы, когда судно ходило по ветру малым ходом, что случалось очень часто в районах промысла.
Я оглянулся. Вместо двух ангелочков я увидел двух чертенят, находящихся в состоянии ступора. Я осторожно приблизился к ним и задал единственно правильный в данной ситуации вопрос:
- Ну, что? Как там децибелы? Соответствуют?
- Соответствуют! – донеслось из-под одной сажевой паранджи.
Из-под второй паранджи послышался наиглупейший вопрос:
- А как мы теперь поедем? Делать-то нам чиво теперь? А?
- Чиво, чиво!.. – верхний мостик ещё никогда не видел начальной стадии стриптиза при девятиградусном морозе, но меня это не интересовало. Я сначала осторожно снял пальто с одной девушки и вытряхнул его, как мог, потом проделал то же самое с другой. Мои руки мгновенно почернели, а оба пальто если и стали лучше, то не на много...
Доведя их до каюты, я сунул одну за другой под умывальник, а сам включил баню. Танкер был финской постройки и прекрасная сауна была на нём с самого его рождения.
- А что нам с польтами делать? – да, с русским языком у них было не очень...
- Так, сейчас пойдёте в баню, а я в химчистку поеду! – я вызвал буфетчицу и дал распоряжение подготовить простыни, полотенца, мыло-мочалки и прочие необходимые вещи.
Я даже разрешил пользоваться чайником в каюте, что категорически запрещено на танкерах! И, как венец неслыханной щедрости, я разрешил пользоваться моим холодильником!!!
А сам, собрав в сумку оба пальто, понёсся за проходную, поймал такси и помчался в химчистку. Приёмщица выпучила глаза:
- Они что, в паровозе уголь в топку закидывали? Могли бы и поплоше куфайки найти...
- Девушка, милая, в срочную определите! – взмолился я.
- В срочную, так в срочную. Послезавтра после трёх забирайте.
- Какие такие «после трёх»? Мне сейчас надо! Давайте суперсрочную, сверхсуперсрочную и сверхсверхсуперсрочную! – взвыл я на всю химчистку.
Потом я четыре часа ходил туда-сюда по холлу, как под дверью операционной. Наконец, оба пальто вынесли, назвали цену и я понял, что заначки на курево и водку у меня не осталось на много дней вперёд.
Назад я возвращался на автобусе. А что – пятак не трёшка! Как сейчас говорят, почувствуй разницу.
Обе девушки, разрумянившись, пили чай с вареньем в моей каюте. На головах были намотаны полотенечные тюрбаны, а прекрасные (я в этом не сомневаюсь!) тела были одеты в мои рубашки, взятые из шкафа. Картина была настолько интимно-прекрасна, что я даже на мгновение перестал сожалеть о потраченных деньгах. Кстати, в этот же день две трети мне были благородно возвращены третьим помощником и четвёртым механиком, которые просто поленились вчера проверить механический тифон в работе. На рабочем столе лежал подписанный Сертификат Регистра СССР и проблема была решена.
Дверь каюты вдруг открылась. На пороге стояла моя личная жена. У неё был пропуск в порт... Она приехала сообщить, что её направляют в больницу. Ну, женщины знают, что такое бывает сплошь и рядом.
Увидев в каюте у своего мужа аж двух дам в полунеглиже и в собственномужниных рубашках...
Впрочем, это уже другая история.
11.09.2011 Рига