Ж
Сегодня я ехал в вагоне с остывшим бродягой. Я не видел его лица, и не знал, когда он умер.
Я видел только его темную, поношенную одежду и стоптанные ботинки.
В вагоне больше никого не было. Даже света. Поэтому всё было освещено только светом фонарей, которые мы, то и дело, проезжали.
Сначала я его боялся, особенно когда мы ехали в тоннелях, но потом перестал.
На одной станции его унесли и ехать мне стало совсем одиноко.
Ж2
Сегодня мы целовались и это было плохо.
Сначала даже и не намеревались вовсе, но потом я, зачем-то, подался вперед и она тоже.
Потом был тот миговой, или даже миговый, неловкий момент, когда оба не знают, а потом соприкасаются.
Фу.
Она была какая-то блеклая, а я, как будто впервые целовался. И губы были – у меня сухие, а у неё холодные.
А еще, в перерывах, мы не улыбались.
Ей, наверное, тоже не понравилось.
А после губы долго пахли поцелуем, постоянно напоминая об этом позоре.
Ж3
— Да шо ж ты, ёб твою мать, без рук, ****ь, родился шоли? Пятую, сука, заготовку, на *** запорол! Аккуратней, сука, да внимательней, *****, надо, мы ж, ты ж, на хуй деньги, это ж деньги, *****, а тебе всё игрушки?!
Женя не волновался, когда Игорь Семенович не него орал. Он по орет и быстро остынет.
Женя взял шестую заготовку и нехотя взялся за работу.
Он вообще за работу брался нехотя.
Он вообще с детства хотел рисовать.
Ж4
Пётр Васильевич пришел домой опять пьяный, но жена его не ругала — сегодня были похороны его товарища. Пётр Васильевич был почти невменяем, но требовал выпить.
— Люба, в-водки мне налей! За Михалыча, за родненьк-кого. Год послед-дний совсем п-плох был, плох ст-тал…
Любовь Дмитриевна поворчала, но все-таки налила. Да и чего ворчать – жизнь уже прожита, чего взять с пьяного старика? Счастья всё равно уже не будет…
А на следующий день Пётр Васильевич вышел днем, сел за стол, где они обычно сидели и до самой ночи гремел доминошками сам.
Ж5
— Я порезался, когда брился. Больно теперь на шее. Не люблю резаться.
— Ничего. Заживет.
А потом он вышел и погиб в автокатастрофе.
Ей вспоминалось всякое – как они познакомились, как они опоздали на поезд в чужом городе, как он делал ей предложение.
А еще она вспоминала, как он сегодня порезался, когда брился, и от этого, почему-то, хотелось рыдать сильнее всего.