Ворнинг: здесь продолжение истории, это раз. Автора пробило на мемуары, это два. И тапки такая удобная и тёплая вещь…зачем снимать их только для того, чтобы закидать графомана? Это три.
Читайте, что уж там.
Для логичных и последовательных (ну, а вдруг?): начало тут http://www.proza.ru/2011/03/14/98 /
* * *
«Ответьте мне, я хочу спросить,
Что может дружбы дороже быть?» © /П. Жагун/
* * *
Бесполезно называть другом человека, с которым никогда не ругался.
Иначе откуда узнать, как он поведёт себя в критической ситуации?
/Не говоря уже о том, что это как-то ненормально: хоть раз и не поругаться./
Я предлагаю два универсальных тестера, разработанных мною лично на основании многолетних научных исследований. Отнюдь не лабораторных, замечу.
Итак, вот они: алкоголь и ссоры.
/Та-дам. Барабанная дробь!/
Что значит «как-то не впечатляет»?! Автор оскоблён до глубины души и щаз даст в нос! По-дружески. Но со всей «пролетарской ненавистью»! И в качестве наглядной демонстрации, конечно.
Но вернёмся к обсуждаемой теме. Алкоголь и ссоры.
И одно, и второе создаёт критические ситуации (на пустом месте, как правило), расслабляющие (вернее будет сказать – притупляющие) наш разум и снижающие самоконтроль.
В такие моменты мы кидаем друг другу в лицо…правду. Самую злую, тёмную, желчную и жестокую из всех, что таятся в нашей душе. Она, произнесённая вслух, кислотой разъедает иллюзии и воздушные замки – хрупкую, непрочную и романтическую плоть любой «зелёненькой» и неокрепшей связи.
И остаётся основа. Костяк. Нерушимый и крепкий. Тот, что выдержит испытание жизнью. Фундамент, на котором можно возводить любую крепость и строить любые серьёзные отношения.
Или не остаётся ничего…
* * *
Бесполезно называть другом человека, с которым никогда не ругался.
Не ссорился. Не спорил.
Серьёзно. Вдрызг. Взахлёб. С пеной у рта.
Если учитывать хотя бы только этот критерий, мы с тобой были НАСТОЯЩИМИ друзьями! Испытанными и проверенными.
Ну, да.
Мы постоянно ругались.
И были воистину достойными соперниками (двух других таких же ослобаранов ещё поискать!). Мы ни в чём не хотели уступать друг другу!
Никогда! И низачдо!!!
Кто лучше? Ты или я? Я или ты?
Никто и никогда не задавал мне такого жару! Никто и никогда не сопротивлялся тебе с таким упорством.
/Вот уж чего мне не занимать, да?/
На самом деле, я считала, что ты – лучшая из нас. Самая талантливая. Красивая. Весёлая. Стильная. И вообще всецело замечательная.
Полагала ли я это достаточным поводом, чтобы прекратить борьбу. Сдаться? Признать твоё лидерство?
ЩАЗ!!!
Если я недостаточно хороша для тебя, то… Прощай! Уходи. Поищи себе другую подружку. «Подходящую». Я ПРОЖИВУ И БЕЗ ТЕБЯ.
Это была моя личная декларация независимости. Моей самодостаточности. Вот, что привлекало тебя, не так ли?
Всегда.
Да, мы с тобой ругались постоянно. И постоянно спорили. В отдельные периоды нашей жизни мы ссорились при каждой встрече, в каждом телефонном разговоре. Но всерьёз расставались только трижды.
Ну, да. Всерьёз.
Мы всегда всё, что касалось нас, делали всерьёз.
Как нам на тот момент казалось.
* * *
Мне было 11 в тот первый раз. В первое расставание.
Оно, конечно, было наиболее драматичным из всех!
Ведь дело касалось серебряной туфельки. Эдакая вывернутая (наизнанку через рукав) история Золушки. Точнее двух.
Двух незадачливых Золушек.
Я как сейчас помню то лето, когда тебе подарили Веронику. Куклу. Русский аналог Барби.
Мечту.
Она была не пупсом, а настоящей девушкой (такие у нас тогда только начали появляться…в смысле, куклы, конечно). С накрашенными глазами, грудью 5-го размера, ногами, по протяжённости в 2 раза превышающими длину остального туловища, и ярко-красными туфельками на каблуках.
Один из которых ты моментально посеяла.
Но он почему-то так и не взошёл.
Эта трагическая потеря тебя, ясное дело, ужасно расстроила. Ты не раз пыталась склеить Веронике картонные туфельки взамен прежних…
Но все самоделы не шли ни в какое сравнение с утраченной «роскошью»!
А потом ещё более страшный удар судьбы: мне на день рожденья тоже подарили такую куклу. Только не брюнетку, как твоя, а блондинку.
И у моей Вероники было два (!) потрясающих серебряных туфелька.
/Конечно, не серебряных, а крашенных серебристой краской, но…Для МЕНЯ они были дороже золотых. Ведь это был едва ли не первый случай в моем «золотом» перестроечном детстве, когда мне подарили именно то, чего я так хотела. В точности!/
- Ты тоже потеряешь её туфельки, - «порадовалась» за меня добрая ты.
А вот и фигу тебе! Я бы даже сказала - фигулину!
Наученная твоим горьким опытом, я следила за своим сокровищем в оба (тогда ещё не близоруких) глаза. Не носила игрушку на улицу, не расшвыривала, где ни попадя, и почти не снимала с неё обувку. Пожалуй, единственным фактором, который я не учла, заботясь о сохранности «драгоценных» туфелек, была…ты.
Время шло. И день за днём, день за днём серебряный блеск башмачков моей Вероники, наверное, сводил тебя с ума. И ты сломалась.
И украла «мою прелесть».
Ты их попросту стащила.
Мы, конечно, сразу подумали на тебя. Больше ведь никого постороннего в этот день у нас дома не было. Но ты, что называется, ушла в глухую несознанку.
- Не я! – Вот и всё, что удалось добиться «дознавателям» (моей маме и сестре).
Тебе даже удалось убедить меня, что я сама случайно выкинула туфельки вместе с коробкой старых фломастеров.
/Оба сразу. Случайно. И совершенно незаметно. А вместе с ними, очевидно, канули в мусор: ключи от ломбарджини (одна штука), голова (моя. Естественно, одна штука) и 5 лимонов баксов (минога-минога штук). И с тех пор я ничего из этого набора так и не нашла, вот что особенно обидно!/
Но вернёмся к туфелькам, чтоб им…носилось, не снимаясь…
Итак, ты пошла вместе со мной, когда я настояла, обследовать общеподъездный мусорный контейнер.
/Горе моё было безгранично! Я бы даже сказала умопомрачительно. Ум, то есть, помрачился конкретно./
Я залезла в контейнер. Я перебирала мусор руками! /Куда смотрела моя мама?/
А ты стояла рядом. И молчала…
И, конечно, спустя месяца 3-4, я (случайно, разумеется) нашла одну туфельку у тебя дома.
Облупившуюся и потёртую. Как и моя вера в настоящую дружбу.
/Бабушка, помню, частенько меня предупреждала, что «подружкам верить нельзя!». Но я предпочитала не верить бабушке./
Ты упорно настаивала на том, что «просто нашла» одну туфельку рядом с мусоркой на следующий (после того, рокового) день, но кто бы ещё тебе верил?
Только не я.
А всё произошедшее дальше было очень печально и грустно. И гадко.
Я заставила тебя отдать «мой туфля» и (поскольку наличие пары ты категорически отрицала) оставшуюся в единичном экземпляре обувку твоей Вероники. Моя сестра из жалости покрасила этот «сиротский» набор маминым буро-сиреневым лаком (какой уж был) для симметрии. Но прежней радости обладания сбывшейся мечтой больше уже никогда не было.
Я больше не играла с этой куклой. И я больше не дружила с тобой.
Но так и не смогла возненавидеть.
Даже, когда пару лет спустя, ты всё-таки вернула мне вторую серебряную туфельку.
/Моя Вероника стала счастливой обладательницей не пары, а тройки обуви. Такой себе игровой набор для маленьких мутантов./
Нет, я не ненавидела тебя.
Я тебя презрительно не замечала. Очень много лет.
…
Если конкретизировать, мне (неимоверным усилием воли) удалось героически продержаться целых ТРИ (!!!) оооооочень долгих года. Не представляю, как я справилась…
…
Если уж на то пошло…не представляю, как я вообще сподобилась подружится с тобой? Ты была моим антиподом, вечным антагонистом…
Моим зазеркальным двойником.
Можно ли убежать от своего отражения?
Разве что, если больше никогда-никогда не заглядывать в зеркало…
Но я не удержалась.
«Тщеславие всегда было моим любимым грехом.» ©
* * *
…
Я тебя не пойму ни сейчас, никогда.
Ни сейчас, никогда ты меня не поймёшь,
Но я в сердце твоё проползу навсегда
На то место, какое в моём ты займёшь.
«Я без тебя не могу» – милая, добрая ложь.
Я без тебя проживу, если придётся вдруг,
Будет грустно мне, больно, ну что ж…
Но ведь и ты без меня проживёшь,
Мой единственный друг.
(«Разностишье», 31.01.06)
Как ни странно, у этой истории есть продолжение: http://www.proza.ru/2011/09/11/132
/Иллюстрация тиснута из нета/