Переводы. бродский. в италии

               

В ИТАЛИИ

И я когда-то жил в городе, где на домах росли
статуи, где по улицам с криком «растли! растли!»
бегал местный философ, тряся бородкой,
и бесконечная набережная делала жизнь короткой.
Теперь там садится солнце, кариатид слепя.
Но тех, кто любили меня больше самих себя,
больше нету в живых. Утратив контакт с объектом
преследования, собаки принюхиваются к объедкам,
и в этом их сходство с памятью, с жизнью вещей. Закат;
голоса в отдалении, выкрики типа «гад!
уйди!» на чужом наречьи. Но нет ничего понятней.
И лучшая в мире лагуна с золотой голубятней
сильно сверкает, зрачок слезя.
Человек, дожив до того момента, когда нельзя
его больше любить, брезгуя плыть противу
бешенного теченья, прячется в перспективу.
1985


IN ITALY

And I, too, lived in a house on which the statues
grew and where the local philosopher
was running along the street,
shaking his beard, crying 'take them' with a snort,
and the unending embankment made your life seem so short.
Now the sun is setting there, leaving the caryatides blind.
And those as loved me are dead. Unable to find
the hunted object, the dogs snuff the leftouts –
such is the mechanics of memory, life's thereabouts.
The dusk.
Someone swears in a foreign language,
and you need not to ask
what it means.
And the lagoon with the golden pigeonloft on the pier
shines making your eyes tear.
So is the man, reaching the moment of being unloved,
abhors going against the violent stream,
hiding himself in contemplation of a dream.