В тридцати километрах от нашего села находится лесоповал, откуда доставляли брёвна для колхозной пилорамы. Надо заметить, что места там скалистые, особенно, где речка Псебайка протекает.
Поехали как-то мужики за брёвнами и, пока бригадир оформлял документы, пошли побродить по окрестностям. Под одной из скал ими был найден птенец неизвестной птицы. Вернулись мужики в село не только с брёвнами, но и с нечаянной находкой. А так как в селе все знали, что у нас постоянно выхаживается покалеченное зверьё, то его доставили к нам.
Птенец оказался размером с небольшую курицу. На спинке, хвостике и крылышках – бурые пёрышки. Пушок ещё не покинул птенца и реденькой воздушной дымкой окутывал малыша, отчего тот напоминал большой бурый одуванчик. Птенец был неуклюж и смешон. На совершенно голой шее не было даже пушка, зато на головке, поверх пёрышек, он образовал дымчатую шапочку, которая шевелилась даже от лёгкого движения воздуха. Неестественно большим казался изогнутый клюв с крупными ноздрями и желтыми треугольниками по уголкам. Таких птенцов в народе называют желторотиками. Голову птенец держал важно, прямо как царь, Лишний раз не повернёт её. Зато серые глаза зорко следили за происходящим вокруг него.
Я с опаской поглядывала на его ноги, где на длинных пальцах были острые серповидные когти. Мы рассматривали птенца, а он нас. Я не выдержала и протянула руку, чтобы погладить нашего гостя, на что тот быстро отреагировал – больно клюнул меня в палец.
- Разбойник, он и есть разбойник, - вздохнула бабушка, - ишь ты, как глазищами зыркает!
Так и назвали мы своего питомца – Разбойник.
Чем же его кормить? Этот вопрос заставил всех задуматься. Кукурузу с пшеницей он есть не станет – это ясно как божий день.
- Маруся, я курицу назавтра зарубила, так, может, ему потроха отдадим? А то чего доброго окочурится, тогда его смерть на нашей совести будет,- сказала бабушка.
Сказано – сделано. Потроха вместе с промытыми кишками мигом исчезли в глотке Разбойника. Он заглатывал пищу быстро и жадно, внимательно следя за мамиными руками. Стоило ей только взять очередной кусок, как он, нетерпеливо подёргивая крылышками, открывал клюв. А когда насытился, стал чистить его о тряпку, лежащую на столе. Он трепал и таскал её до тех пор, пока она не упала на пол. Птенец подошёл к самому краю стола, вытянул шею и посмотрел вниз, при этом забавно склонив голову набок.
К нам вереницей потянулись посетители – посмотреть на необычного птенца. Колхозный кладовщик дядя Вася сказал маме:
- Маруся, пусть Томка прибегает ко мне в кладовую по утрам, я буду давать вашему нахлебнику немного печёнки с лёгкими.
Это было большим подспорьем. В голодные же дни в ход шли лягушки.
Прошло две недели. Гость окреп, растолстел, пушок почти исчез, он держался только на макушке, но шея оставалась по-прежнему голой.
Пищи теперь требовалось намного больше. Разбойнику особенно нравилась рыбка. Для того чтобы её добыть речка перегораживалась хворостом, дёрном и глиной. После того, как сходила вода, по другую сторону запруды, мы приступали к ловле мелкой рыбёшки, затаившейся в небольших выемках на дне речушки. Наша добыча в одно мгновение исчезала в глотке, вечно голодного, Разбойника. Насытившись, он начинал ходить по травке, пробуя свои неокрепшие крылья. С интересом наблюдал за утками, даже пытался за ними гоняться. Утки, покряхтывая, улепетывали от него, а, отбежав на безопасное расстояние, шумно обсуждали поведение незнакомца.
Теперь птенец разрешал брать себя на руки. Терпеливо переносил пребывание в корзине, потому, что знал: за временными неудобствами следовал поход на речку, где его угощали вкусным деликатесом.
Своей хозяйкой, по непонятной причине, Разбойник выбрал маму, хотя кормили и ухаживали за ним мы с сестрою. Он, как собачонка, повсюду следовал за ней, переваливаясь с ноги на ногу. Когда мама, сидя на крыльце, рушила початки кукурузы, он садился рядом, и, прижимаясь к её ноге, с любопытством наблюдал за живностью, бродившей по двору.
Пошла пятая неделя, как Разбойник поселился у нас. Вот тут и случилось то, что положило конец проживанию его в нашем доме. Во-первых, он на глазах у мамы съел двух цыплят, за что его хорошенько погоняли полотенцем. Во-вторых…. Впрочем, всё по порядку.
У нас в селе не было электричества. По вечерам мы зажигали лампу, а когда в ней кончался керосин, её наполняли снова, а заодно чистили и ровняли фитиль, чтобы пламя горело ровно и не закапчивало стекло. В тот злополучный день, залив в лампу керосин, мама вытащила фитиль и пошла за ножницами. Когда она вернулась, то увидела только его кончик, мелькнувший в клюве Разбойника. Фитили в то время были большим дефицитом. Доставались с трудом – по блату. И вот так, по-глупому, лишиться его в одну минуту было большой потерей, а скорее – горем.
На другой день, несмотря на наши причитания, мама посадила виноватого Разбойника в корзину и повезла в райцентр, где был расположен зоопарк. Возвратилась домой только к вечеру. Она рассказала нам, что у нас гостил птенец одного из редкого вида орлов и что в зоопарке были очень рады такому подарку.
Спустя год я увидела своего любимца – красивую сильную птицу, которая важно восседала в вольере на каменном выступе искусственно сделанной скалы. Было жаль видеть его за решёткой. Но всё же приятно осознавать то, что мы спасли жизнь такому красавцу гор.
Много лет я хранила пёрышко, которое подобрала в вольере. Было ли это перо Разбойника или нет, совсем неважно. Оно напоминало мне, что где-то живёт, а возможно, и помнит меня красивая, гордая птица, с которой мы дружили, будучи детьми.