Елена Симурзина – состоявшийся художник, который ищет и находит себя в самых разнообразных жанрах живописи. «Я путешествую – значит, я существую», – вот, пожалуй, главное жизненное и творческое кредо художницы. Творческому человеку важно чаще менять обстановку, чтобы взгляд не замылился. Путешествуя, художник обогащает свои знания о мире, изменяется и его внутренний мир. В своём альбоме она не случайно цитирует слова Иоанна Златоуста: «Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты гражданин? Ты – путник».
У Симурзиной руины поэтичны («Тропою римлян»). И везде – пространство открыто, отовсюду льётся свет. Какие роскошные анфилады! Как рельефен камень в этих полуразрушенных временем строениях! Они почти не различаются по кладке, древние амфитеатры и раннехристианские храмы. Тут и там на камнях произрастают дикие цветы. Эти пробившиеся сквозь толщу камней цветы и растения символизируют начало новой жизни. Таков, например, «Амфитеатр в Домре». Как величественны эти камни, пропитанные духом старины! Амфитеатры, скорее, экстерьерны, нежели интерьерны. Они выпуклы и рельефны в местах сломов. Сохранившиеся ступеньки создают иллюзию храма, но – ты поднимаешься и видишь над собой не сводчатый потолок, а чистое итальянское небо, ещё не усеянное алмазами звёзд.
Елена Симурзина хорошо передаёт охристыми и голубыми тонами неиссякаемую живучесть этих развалин. Они как будто продолжают жить в этом полуразрушенном состоянии. Это – языческие сооружения, архитектурно недалеко отстоящие от христианских храмов: мы видим постепенность этого перехода в глубине веков. Может быть, Хронос – это и есть хроника происходящих в мире изменений?
Плавно переходя от амфитеатров, изображённых на картинах Елены Симурзиной, к её же интерьерам древних храмов, мы понимаем, что некоторые здания были выведены из состояния руинности и приспособлены к нуждам верующих христиан. В работе «Древние фрески» невооружённым глазом видна коллажность изображений. Складывается впечатление, что старые фрески закрашивали, а потом писали по ним новый рисунок. От времени кое-где старые пласты обнажились, и это придаёт всему полотну ирреальный характер. Либо – в каком-то месте долго господствовала сырость, и фрески в этом месте поблёкли. А совсем рядом условия были получше, и фреска древнего художника сохранилась в своей первозданности. Елена Симурзина применяет художественный приём, известный в искусстве как «театр в театре». Когда, скажем, идёт пьеса Шекспира «Гамлет», а внутри нее идёт ещё одна пьеса, сочинённая самим Гамлетом. Вот и Симурзина изображает древние фрески, которые когда-то давно уже написал до неё древний художник. В живописи это – «галерея в галерее»! Конечно, Елена не копирует старого мастера – её задача изобразить на полотне не одну фреску, а всё трёхмерное пространство внутри храма. Выцветшие лики святых, вкупе с невиданным ливнем света, творят незабываемую картину-мистерию. Очень хороша работа «Дыхание древности». Фресковую Троицу раннехристианский художник разместил прямо над арочным проходом. Трудно представить более выигрышное положение для фрески! Как много естественного света в этих древних строениях! Сам процесс молитвы потребовал кровли над головой, тишины и уединения. Храм Николы Мерликийского, прозванного в народе Николаем Чудотворцем - один из первых храмов, посвящённых этому святому. Может быть, именно благодаря некоторой неканонической эклектике, присутствующей в убранстве этого храма, изображённого в работах Елены, он и сохранился до наших дней как архитектурный памятник. Позднее храмы этого святого строились повсеместно, в том числе, в России, на Украине, уже в полном сответствии с обретёнными православными традициями.
Иногда даже искусствоведу бывает сложно «дешифровать» сцены, изображённые на древних фресках. Эта загадочность видна, например, в картине «Следы древних традиций». Для Елены Симурзиной амфитеатры и интерьеры храмов образуют некую общность, тематический диптих. Как будто сами камни несут свет! В храмах, изображённых Еленой, служба уже давно не идёт, и в этом смысле они тоже «руины», только без явных признаков разрушения. Елена Симурзина здесь делает своё главное художническое открытие: она изображает ВСЁ ПРОСТРАНСТВО ХРАМА как одну большую объёмную фреску. То есть «маленькие» фрески, изображающие святых, плавно перетекают в «фресковость» камня. Свет ли так лёг, фантазия ли это художницы, мы так и не узнаем, пока сами не побываем внутри этих дивных сооружений. Не каждый человек, владеющий кистью, может передать это с такой степенью поэтической достоверности. Мы видим непрерывность и пересекаемость времени как истории человечества.
«В плену у Хроноса» - так назвала свою выставку Елена Симурзина. Сколько бы мы ни убеждали себя в том, что времени не существует, мир вокруг нас постоянно меняется. Изменяемся и мы сами. Как бы там ни было, ускользающее время оставляет после себя следы. Которые мы видим в работах Елены. Связующим звеном между антично-раннехристианским миром и современностью является картина Елены «Игры времени». Время – это мистерия, которая разыгрывается в нас самих. «Внутренняя руинность» - константа времени. Мы видим, что время нелинейно, оно, если можно так выразиться, - интегрально. Но жить и творить можно только в реальном времени - в своём настоящем.
Работы Елены Симурзиной широко представлены на сайте ДомЖура:
ПОЮЩИЙ КАМЕНЬ ЕЛЕНЫ СИМУРЗИНОЙ
Живопись Елены Симурзиной крепко сжимает в своих объятьях как минимум три других вида искусства: архитектуру, поэзию и философию. И несколько наук - историю, археологию, страноведение. И связующим звеном между ними выступает камень. Лики камня разнообразны: это и "дикий" булыжник, обтёсанным вечнотекущим временем, и сложенные из камня человеком здания и храмы. Иногда рукотворность и нерукотворность камня сосуществуют - в величественных руинах, на сколах творений духа человеческого. Камень в работах Симурзиной настолько выпукл, рельефен и порой драматичен, что, кажется, мы слышим пение камней. Художница сумела прочувствовать душу этих глыб, противоборствующих козням времени. Она нашла в камне союзника в героической, но неравной борьбе со всемогущим временем.
Наделённая прустовским любопытством и верещагинской страстью к путешествиям, Симурзина, несомненно, нашла свою сквозную тему в искусстве. Одна из её картин называется "Тропою римлян". Про Елену как художника можно сказать, что она идёт в искусстве своим путём, "тропой Симурзиной". Все мы, ступая на путь искусства, далеко не сразу понимаем, в чём могут заключаться наши козыри по отношению к другим художникам. Такое понимание приходит постепенно, методом проб и ошибок. Нет художников без слабых мест. Наверное, даже великому Леонардо было подвластно в живописи далеко не всё. Но очень важно знать свои сильные стороны и умело их использовать.
ПОГРАНИЧНИК ВРЕМЕНИ
Елена Симурзина пытается отследить границы времени, и, не нарушая их, запечатлеть на своих полотнах. Таков, например, "Затонувший город". Город-айсберг вертикально взгромоздился на морском побережье, напоминая по своему строению птичьи гнёзда-соты. Наверное, какая-то его часть уже затонула, но жители мужественно держатся за родной клочок суши, возвышающийся над морем, отстаивая его от происков стихии. Борьба идёт до последнего жителя, до последнего домика. Это напоминает перевёрнутый "Титаник", если представить, что в момент крушения он сумел встать на корму и затонуть только наполовину. Впрочем, вскоре затонувшие города прошлого смогут, благодаря тектоническим сдвигам земной коры, вернуться на сушу. Но станут ли жить в них люди? Если да, то каковой будет их новая жизнь?
РЕСТАВРАТОР ВРЕМЕНИ
Едва мы начинаем свои "поиски утраченного времени", как понимаем, что оно утрачено не полностью и не навсегда. Более того, утраченное, при помощи духовной работы, вполне может стать обретённым. Эти наши поиски могут происходить как в собственной судьбе, так и в жизни других эпох и цивилизаций. Стоит путешественнику приехать в мусульманскую страну, как он оказываешься не в 21-м, а в 15-м веке. Конечно, это чисто календарные ухищрения, но ощущение "машины времени" всё равно не покидает. Не отпускает ощущение обратимости времени. Его многомерности - тут и 21 век, и 15-й, и осколки древних цивилизаций. Время на Востоке и на Западе течёт с неодинаковой скоростью. Единственное, что плохо поддаётся восстановлению - это дух конкретной эпохи. То, что достигается совокупностью условий и целей жизни, её уклада, законов, свобод и верований.
БЕРБЕРЫ И ТРОГЛОДИТЫ
Наряду с густонаселёнными египетскими и тунисскими городами, Елена Симурзина посетила и пустынные жилища арабских кочевников. Странно, что лиди селились в таких диких местах, лишённых каких-либо признаков цивилизации. Возможно, таким образом они спасались от захватчиков. К тому же, всегда находятся народы, противоборствующие смешению кровей. И, как результат, берберы постепенно превращались в троглодитов - пещерных жителей. Сахара негостеприимна для поселений, её песок, в прямом и переностом смыслах, зыбуч. Поэтому троглодиты искали в пустыне места с каменистой почвой и вгрызались в неё своими лопатами, роя, подобно кротам, подземные пещеры. Как они там выживали, без пищи и воды, одному аллаху известно. Однако сегодня бывшие троглодиты успешно зарабатывают на туризме, используя свои жилища как культурные объекты. Иностранцы с удовольствием посещают расчищенные от песка норы троглодитов.
Мы видим, что над входом в пещеру обычно возводится какое-нибудь архитектурное сооружение, призванное защищать жилище берберов-троглодитов от ветра и песка. Конечно, чтобы сделать свои подземные дома привлекательными для туристов, троглодиты уделяют повышенное внимание и эстетике надземных сооружений, украшая свои логова крепостными стенами или даже небольшими крытыми павильонами. Несмотря на кажущееся различие, песок и камень родственны между собой: песок - это перетёртый камень, камень - это затвердевший и спрессованный песок. И, наверное, нигде так остро не ощущаешь песочные часы времени, как в пустыне.
Как и любой путешественник,, Елена Симурзина интересуется бытом и нравами других народов. Кое-то из увиденного затем плавно переходит на её полотна. Например, очень живописен осёл, с превеликим чувством собственного достоинства гарцующий по улицам Каира. В самом деле, в Москве или Туле подобного не увидишь!
Реализм произведений Елены Симурзиной экзотичен и потому - фантастичен. Елена показывает, что без присутствия человека самые грандиозные архитектурные проекты обречены на запустение. Но даже в обезлюдевшем состоянии эти здания, так же, как и руины, поэтичны; кажется, они живут своей, только им одним ведомой жизнью. Елена нигде не выходит за рамки собственно живописи, и поэтому возле её картин хорошо размышлять о вечном и преходящем.