Как страшно жизни сей оковы;
Нам в одиночестве влачить.;
Делить веселье - все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
Один я здесь, как царь воздушный,;
Страданья в сердце стеснены,
;И вижу, как судьбе послушно,
;Года уходят, будто сны;
И вновь приходят, с позлащенной,;
Но той же старою мечтой,
;И вижу гроб уединенный,;
Он ждет; что ж медлить над землей?
Никто о том не покрушится,
;И будут (я уверен в том)
;О смерти больше веселится,
;Чем о рождении моем...
(«Одиночество», М.Ю.Лермонтов)
[...]
Он брел… Брести еще долго… Но он сам так захотел. И теперь брел. Белая-белая шерсть ярко выделялась на фоне мхов и лишайников. Одинокий жил в северной части своего мира, когда попал сюда… Задняя правая нога была сломана, и она безвольно повисла. Он брел достаточно давно. К шерсти его прицепились сережки единственных растущих в этом мире деревьев – берез. Шерсть на морде была вся в каких-то опалинах. Точно Одинокий кидался на людей, которые защищались от него горящей головешкой. Видел он плохо и все время щурил глаза. На одном было жуткое бельмо, закрывшее почти весь глаз. Второй был здоров. Цвета мокрой глины.
Он попал сюда не случайно. Он просил Яхву. Просил отпустить его. Просил помочь найти тех, кого он потерял. Помочь простить врагов. Просил избавить его от призраков прошлого. Но больше всего Одинокий просил у Яхвы встречи с ней… Хотя бы одной встречи… Может быть мимолетной…
Яхва нечасто прислушивался к многочисленным мольба всех существ, населявших его миры. Но Одинокого он услышал. Одинокий просил так громко и так искренне, что Яхва сделал то, о чем был умоляем.
Он брел… Брести еще долго… Но он сам так захотел. И теперь брел.
***
Небо, густо синнее с махровыми облаками, начало окрашиваться в оранжевый, алый...в оттенки красного и желтого... В цвета заката, которые не получится описать известными людям цветами. Причудливая игра облаков образовала на небе две темно-красные полосы, начинающиеся вместе и расходящиеся к концам. Солнце уже наполовину скрылось за линией горизонта. Подул ветер. С берез посыпались мертвые листья. Они кружили в воздухе, выписывая круг за кругом, словно им не хотелось упасть на землю и гнить, гнить там, пока писатели и художники увековечивают их осеннюю, былую красоту. Закрыли бутоны дикие белые хризантемы. Скоро они закончат цвести. И именно этим цветкам уже не видеть на следующий год всей красоты октябрьского заката. Они умрут в конце осени. Взамен вырастут новые...
На другой стороне леса раскинулось болото. Несмотря на вечернее время, оттуда раздавались многочисленные квакающие звуки.
Возле болота лежал утомленный волк. Опаленная морда покоилась на его лапах. Грустными глазами он тоже смотрел на закат. Это мог быть последний закат в его чересчур долгой жизни. Он почти ничего не ел уже несколько дней. Мир березовых рощ не был щедр на живность. Иногда Одинокого навещала мысль, что Яхва обманул его. И не суждено старому волку встретить ту, которую он ищет...ищет и ждет. Но он не готов еще разувериться в Яхве. В том, которому он должен быть обязан существованием. И своим пребыванием в березовом лесу. Однако Одинокого все чаще одолевало чувство - он никому ничего не должен. Он обязан только себе, что все еще жив. Его мощные челюсти грызли глотки. Но Бог тут ни при чем. Его быстрые ноги уносили его от опасности. Но Бог тут ни при чем. Его изворотливый ум находил выход из любой ситуации. Но Бог тут ни при чем.
Или... Но... Но это желание искать ее... Найти.... Ведь это желание вселил Бог? При той встрече... Давным-давно... Бог вселил чувство любви. Преобразовавшее зверя в странника.
Одинокий сомкнул веки и забылся еще одним голодным, усталым сном.
***
Песок окрасился алым цветом крови. Одинокий с наслаждением, не спеша, раздирал клыками свою добычу - серенькую пташку, маленькую совсем, пролетавшую рядом. Это один из самых приятных моментов за последнее время. Он ест настоящую живую тварь, а не то, что ему удавалось добыть раньше. Кровь сочилась вниз по шее, окрашивая свалявшуюся шерсть в бурый цвет. Но даже самые приятные моменты заканчиваются. От птички остались только обглоданные окровавленные кости да кучка перьев. Одинокий мысленно спросил Яхву сколько еще идти, в какую сторону держать путь... Туда ли идет этот волк-странник? Но он тут один. Никто ему не советчик. Никто ему не помощник. Он наедине с собой. Это очень тяжелая мука. Но Одинокий готов вынести и ее. Любое мучение. Все что предстоит. Но сейчас он не хочет думать о будущем. Дорога впереди лежит в утреннем тумане. Там может быть что угодно: еще одна роща или новое болото... Пустыня или горы... Не нужно мечтать. Только ни ему.
Странник снова бредет... Вперед.... Дальше туда... В неизведанное. Но эту дорогу выбрал он сам. Только ему быть ответственным за свой выбор. Он не может свалить это на кого-то другого.
Вдруг, блеснул огонек. Одинокий встал как вкопанный, насторожившись, приготовившись к сильному прыжку. Огонек засуетился вновь. Стал приближаться. Наконец Одинокий понял. К нему шел призрак... Прекрасный силуэт, светящийся во тьме ярко-белым. Силуэт волчицы....из далекого прошлого... Еще один дух показался неподалеку. Это тоже волчица. Сестра Одинокого. Она выбрала другой путь... Но Одинокий часто думал о ней. Еще и еще призраки подходили к страннику. Из прошлого... Некоторые из далекого, другие из совсем недавнего: Одинокий видел этих волков почти перед самым своим уходом.
Теперь они стояли широким полукругом. Вокруг стелился густой туман. Их глаза...были устремлены на него. Некоторые с ужасом, другие с состраданием, третьи с упреком. Некоторых из этих волков Одинокий сильно любил, других ненавидел... Они все были перед ним. В его голове поднимался ураган воспоминаний. Казалось, голова разлетится на маленькие кусочки. Одинокий зажмурился, но это не помогло. Призраки стояли перед глазами.
Он пошел вперед с закрытыми глазами, пытаясь отогнать видения. Шаг. Одинокий угодил лапой в трясину. Но он успел выбраться. Дальше идти пришлось с открытыми глазами, под тяжелым давлением этих взглядов. Что им нужно от него? Чего они хотят?! Он не знал...
***
Воздух был свеж. Наконец-то не пахнет этой болотной тухлятиной. Одинокий пересек болота Призраков. Он вышел на равнину. Вдалеке белели верхушки высоких гор. Выше, чем те, что Одинокий видел в своем мире да и в мире людей тоже. На западе расстилались новые березовые леса. На востоке, казалось почти в близи, весело играло волнами великолепное озеро. Не долго думая, странник направил свой путь к воде. Он не пил нормальной чистой воды уже, наверное, неделю, если не две. Вода топей отнюдь не радовала вкусовыми качествами.
Одинокий поднял голову. Небо... Безоблачное темно-синнее небо. Ясно различимая луна. Желтая, как сыр. Сегодня отчетливо виднелись все кратеры и низины на Луне: завтра полнолуние. В груди волка защемило старое, почти забытое желание выть, выть на этот холодный источник света. Но он сдержался. До завтра.
Одинокий решил идти всю ночь до озера. Глаза его, несмотря на то, что видели не как в далекой юности, хорошо различали все окружающие предметы. Ночью ничего не могло угрожать волку - он здесь был самым страшным зверем. Мир белого солнца еще не заселили многочисленные разнообразные существа. Яхва же не торопил события. Или был занят...
Странник неторопливо брел... Незачем торопиться, когда впереди вечность. Вечность размером в ночь... Что будет завтра? Одинокий не хотел об этом думать: ему было необычайно все равно. Только одно могло волновать его - все приближающаяся встреча с той, которую он пришел искать сюда. Что-то подсказывало ему, что уже скоро. Очень скоро он завершит свое путешествие. Путешествие в темноте, как он сам его назвал.
Впереди показался высокий тополь. Странно видеть его тут. Словно хорошего друга увидеть среди одноликих чужаков. Волк остановился около этого привычного для него дерева. Навалилась огромная усталость. Одинокий лег и почти сразу же забылся еще одним сном... Голодный, та маленькая пташка съедена так давно и так приятно вспоминать ее теплую плоть и терпко пахнущую кровь, усталый, странник прошел сегодня огромный путь, километров сто, если тут вобще можно измерить расстояние.
Проснулся Одинокий еще до рассвета. Первое, что он ощутил - холод. Все-таки поздняя осень... Хотя проспал он часа четыре, что-то радостное сжимало нутро. Волк принюхался... Но... Но... Не может быть!
Он оглянулся... Глаза его наполнились счастьем. Это то счастье, которое приходит, когда долго чего-то добиваешься, без уверенности в успехе, а потом все получается хорошо.
Она стояла совсем рядом. Нежно дотронулась носом до опаленного уха. Как же это ... Как же это хорошо. И... Одинокому не верилось, что такое возможно. Вся его жизнь представляла собой сплошную черную кляксу. А тут....
Она была именно такой. Асит... И он ее нашел. Волчицу, шерсть которой была белее света. Белее солнца этого мира, где они оба оказались. Но оставим их. Оставим их, тех, кто так долго шел на встречу друг другу...